|
![1 [же]](/img/z/zherelxe/loveli/ljubowxsprishuromnagorizont2.jpg)
- Кто-то обнаружил эту ловушку и поймал ее. Все очень просто. Если хотите, объясню.
Представьте: Две операции симметрии, ось вращения и плоскость скольжения. Разумеется, центр инверсии, в которой правая фигура превращается в левую, тут есть, но трёп про три центра - это фуфловое представление об инвариантных преобразованиях.
- Подождите, по-моему, вы перескочили на другую поверхность темы ...
- Ничего я не скакал. Я вообще лежу, как вы мне сказали, якобы для удобства понимания. Но нефига вам не удобнее понимать, а мне пофер, как говорить, лежа или стоя на голове.
Фрейд сидел в большом кожаном кресле с ушами, против него полулежал на канопе заяц, тоже с ушами, но без сигары. Запах табака ему мешал и потому он нервничал, но причину своей нервозности скрывал. Фрейду казалось, что скрывает он еще что-то; сейчас они как раз занимались раскопками этого чего-то, но выкопали совсем другое, пока неопознанное.
- Если сердце моё разобьётся - что мне делать с нелепыми осколками? - вдруг взвизгнул заяц. Дверь захлопнулась на щеколду, поймав кончик хвоста пробегавшего света. Стало нестерпимо холодно от замерзшего льда темы.
Синяя вода осталась за дверью.
Вода, как свет, просочится в любую щель, но разогреть - не сможет ...
- ... и не двинется тень наша дальше нас, даже в закатный час ...- у зайца дрогнул голос, а вместе с ним задрожала веревочка, которой он был привязан к неопознанному объекту.
- Есть такая внешняя форма подачи внутреннего содержания - изящность! - стараясь говорить как можно ласковее, погладил подлокотник кресла Фрейд (заяц при этом опасливо подвинулся на край канопе и закрыл глаза), - вы тоже можете вложить в нее собственное значение, но самое главное в симулякре то, что он как ловушка для фиксирования ментальной специфики оппонента, вкладывающего в форму собственное содержание.
При слове *ловушка* дверь опять распахнулась и стало ясно, кто на этот раз будет пойман.
- Какой момент сна самый любимый для вас? - как будто не замечая изменения погоды, продолжал Фрейд. Пациент и правда успокоился, принюхался к вопросу, и, немного помолчав, прошуршал:
- Когда она на минутку останавливается в дверях, оглянувшись ...
- Почему?
- Ну ... она как бы задерживает внешний мир на минутку ...
По закону сохранения души.
Но если зеркальная симметрия существует и в душе, то, чтобы сохраниться, у нее будет только два варианта: инвариантность - это типа хронического заболевания или комплекса, и инверсия. А это типа превращения души в тело. И наоборот. Дверь при этом работает как мышеловка, она ловит за хвост иллюзию сохранения момента. А собранный багаж уходит по направлению выхода без тебя ... Веревочка любви ... Вот, что держит ...
- Вообще-то, очень легко свести понятие "любовь" к понятию "паразитизм".
- Может вам и легко, только мне от этого не теплее, - поежился заяц, и в свете продолжения мысли профилем стал похож на мужчину примерно сорока двух лет.
- Труднее свести к чему либо другому. Паразитизм можно рассмотреть как связность непрерывных величин, которые не зависит от наблюдателя и, особенно - от системы отсчета - раз, и два - каждая из них - как дыра, бесконечность, которая заключается в том, что есть что-то, что повторяется везде и во всем.
Бесконечно.
На цифрах "раз-два" пациент уже спал, посапывая по-заячьи. Появились звуки мелодии, сначала прозрачные своей неясностью, потом все накатаннее.
Разогрев.
Пальцы диджея трут раскалившуюся мелодию, она все глубже разжигает воздух. Стена раскалилась красным, решетки на окнах - как на мангале, дымятся невозможностью пропустить. Сердце спящего стало пурпурным замком в каменной пустыне. Его скрывали дюны, окружал оазис болот и смесь каменных стен, добраться до которых можно было только по воздуху. В нем имелась тысяча кладовых, и тысяча подвалов, и тысяча роскошных салонов, в том числе один с простым пурпурным канапе. В его сердце что-то дрогнуло, тревога сменилась щемящим чувством неуверенной надежды... Он лежал всё также, сжавшись в потрёпанный комок, нервно подрагивая и постоянно стирая слёзы и слюни, а в глазах его сквозили затухающие огоньки-искорки. Он уже почти наяву почувствовал, что долго дремлющее чувство, наконец, хлынуло жаром, обжигая грудь... Надежды на миг превратились в мечту почти осязаемую, настоящую.
Он буквально задохнулся от прилива, но всё обошлось... вековой опыт его проотцов сухо и спокойно подсказал, что этот подарок судьбы с лёгкостью станет его собственностью, но никогда не будет объектом его любви.
- Веревочка, - вспомнил он, - разве она держит?
Есть вселенские камешки памяти - потяжелее будут.
- У веревки две структуры. Одна структура имеет место "если любая петля может быть стянута в точку". Это сам человек. Другая - "если любая петля не может быть затянута абсолютно" и когда в петле остаётся дырка (несобственный элемент). Именно из-за неё теории тонких полей, нужно срочно дополнение. Одно измерение (сфера несобственных элементов) - связано с влиянием предшествующей истории; это измерение памяти, которое проявляется как структура с "дыркой". Но для того, чтобы всё было связано, она хирургически вырезается.
Как, каким экскаватором выкорчевать росточек любви, у которой баобабьи корни, на километры уходят в твою сущность?
Краем льда является подсознание. Его функция - одним концом тут - внутри дыры-проруби, другим концом там - снаружи. Но при этом концы являются пленками Мёбиуса и они склеены. А в ленте Мебиуса - все так хитро замучено Божьим промыслом, что трудно разобраться где - начало, где - конец? - невозможно ... плюс поверхности нельзя разделить на внешнюю (наружную) и внутреннюю. То есть в крае дырки явно присутствует второй наместник Бога, потому, что первый - Дух - это гиперфункция. За скобками знания остаётся то, что не имеет значения. А в скобках - собственные значения оператора наблюдаемого.
- Возьмем в скобки ускользающую красоту, - сказала она, оглянувшись у двери, - она нуждается в нежности их ладошек ...
Функция не может иметь двух различных пределов в одной точке.
Доказательство от противного. Переворачиваем кастрюлю со сваренным. То есть... Предположим противное. Пусть... согласно теореме о связи предела и бесконечно малой функции при входе есть два выхода ... Переходя к пределам в обоих выходах, должна существовать бесконечно малая дифференциальная разница.
- Какая разница, что за дверью? Если Она уходит, остается пустота ...
В окрестности значений, где обитает ее (красивая) сущность, все точки хороводят мимо функции. Видимо им не нравится ее парабола, в ней действительно есть нечто катаболическое, стремящееся к упрощению и измельчению значений своего веса.
Моё же *я* анобалически сложно, и все те точки, о которых упоминалось выше, не помещающиеся в ее функцию, паразитируют (можно сказать функционируют) на уровне подсознания, выстраивая там свои хороводные непрямые.
Противным мы не брезгуем, да, от противного нам вполне комфортно и не тошнит, доказательств того не требуется - анобализм подразумевает сумму сборов всего в себя (об этом вы упоминали), но вот работает эта картинка совсем не так, как вы представляете.
- Вы не представляете, как я рада этой нестыковке, в противном случае мы бы разминулись, и наши траектории потерялись в бесконечности, не пересекаясь. Да, вот еще что. Точка пересечения! Она знаете ли, узлов не вяжет, наши нарисованные линии функций зависли друг над другом, пересекаясь лишь тенью, подобно кривым пуанкаре. И эта близость дает ощущение дежавю, что сейчас вам снится.
- ... имеет значение то, что микроскопическое явление (в этом примере - на квантовом уровне, единичное желание) в данной ситуации привело к изменению горизонта макромира. Вот это и есть точка бифуркации, - сквозь сон слышит заяц. Он прядает ушами и просыпается. Лед вопросов растаял. Пожар его сердца еще тлеет угольками, музыка сбавила накал, обгоревшие крылья пахнут усталостью и красноватым пеплом отпущенного.
Все кончено.
Дверь нараспашку.
Туда улетает свобода, оставив за собой следы сгоревших страстей.
![2 [же]](/img/z/zherelxe/loveli/zharaljubwipogasla2.jpg)
...
|