Я видел песню, слышал красоту,
И пробовал на вкус ромашек запах,
Гонял ногами, словно мяч, звезду,
Что вечер приносил в мохнатых лапах.
Туманом одевался потеплей,
Стелился изумрудною травою,
Был вечной жертвой памяти своей,
Убийственно-безжалостно-чужою.
Спешил куда-то. Может от себя?
Глотками пил огонь живого зноя,
И жил, свои обиды теребя,
Не находя от этого покоя.
Теперь же совершенно всё равно,
Какое ждёт потом ещё коварство,
Судьбою мне давно предрешено
Отведать лет несладкое лекарство.