Следующее утро было совсем не радужным. После вчерашнего пива чертовски болела голова, а две свежие ссадины и синяк, которые я получила вчера при падении с крыльца, сильно болели. Вдобавок ко всему вчера после бани я не расчесала голову и прямо с мокрыми волосами легла спать. Теперь расчесать колтун почти невозможно.
Охая и стеная, я пошла на кухню. На глаза тут же попалась миска с маринованными огурцами, которую я тут же принялась опустошать. Тенлы в доме нигде не наблюдалось. Он и раньше куда-то уходил - то ли по делам, то ли к кому-нибудь в гости. Я не интересовалась, предпочитая не лезть в его жизнь. И так уже влезла по самое не хочу.
Огурчики сжевались на раз, но лучше от них не стало. Я с грустью посмотрела на пустую миску и полезла в печь. Но увы, все горшки были пусты. Маринады, которые надавала Урша, съелись совсем быстро. Придется готовить.
Готовить я не то чтобы совсем не умела, а не умела в принципе. В отчем доме меня, потомственную аристократку, кухарскому делу не учили. Единственное, чему обучила меня мать, так это заваривать тардонский чай. Это тоже было единственное, что она умела делать. Потом в Тасшобе чему-то меня пыталась научить Аритта. После третьего раза, когда я умудрилась сжечь пирог с одного бока и оставить сырым с другого, ее просветительский энтузиазм иссяк. Но кое-что я все-таки усвоила и худо-бедно могла сварить кашу или испечь картошку.
Выбрав из мешка несколько картошин, я взялась за нож и принялась их чистить. Дело шло невесело. То ли нож был тупой, то ли картошины слишком твердые. Вырезая из овоща глазки, я думала о своей нелегкой доле. Вчерашний вечер нельзя было назвать удачным. И синяки снова приобрела, и испугалась до полусмерти, и плакатик так и не получила. Хорошо хоть частушки послушала. Матерные, в исполнении эльфа.
Последняя картофелина булькнула в горшок. Горько вздохнув, я опять заглянула в печь. Она была чуть теплой, хочешь-не хочешь, придется топить самой.
Едва я разожгла печь, как на крыльце послышались шаги. Чужие, совсем непохожие на шаги Тенлы. Я подошла к входной двери и прислушалась. Может, Гилаша? Бежит к нам от пьяного мужа?
Но вместо соседки в дверях возникла совершенно незнакомая брюнетка лет двадцати пяти. Грубоватое скуластое лицо и пронзительно-карие глаза, которые удивленно расширились при виде меня.
- Ты кто? - беспардонно воскликнула она.
- А ты кто? - уперев руки в бока, в том же тоне ответила я.
- Я вообще-то хозяйка дома, - грозно нахмурилась она.
- А я здесь по приглашению хозяина.
Мы смерили друг друга оценивающими взглядами. По моей спине невольно пробежал холодок. Было в этой девушке что-то нечеловеческое, звериное. Наверняка она тоже оборотень, как и Тенла. Только кто она ему? Сестра? Родственница? Невеста? А может, вообще мать (кто их, оборотней, знает!)?
- Р-развел здесь гарем, - сквозь зубы прошипела девушка и, кинув у двери большую холщевую сумку, вышла прочь из дома.
Я глубокомысленно хмыкнула и пошла возиться с печью и готовкой дальше. Думаю, Тенле сейчас не поздоровиться. И мне тоже.
Немного подумав, я решила собрать сумки. Кто знает эту чертову оборотниху, еще вышвырнет из дома, а у меня вещи не сложены.
- Ты куда это опять собралась? - как всегда без стука вошел в спальню Тенла, когда я только-только вынула первую сумку и начала складывать в нее одежду. Оборотень был в прекрасном настроении, что навело на мысль, что с девкой он еще не встречался.
- Там к тебе приехали, и эта приехавшая дала мне понять, что мое проживание здесь окончено, - в духе просветителя Винчера, что вел у нас в Академии ораторское искусство, выпалила я.
- Что? - не понял Тенла.
Но объяснять не потребовалось. Громко хлопнула входная дверь, в коридоре послышались шаги.
- Тонра, что за цирк ты здесь устроила? - на редкость спокойно осведомился Тенла. В глазах у него плясали смешинки.
- Цирк? - задохнулась от такой наглости девушка. - Это ты что здесь устроил! Притащил в логово какую-то девку и еще смеешь спрашивать меня, что за цирк я здесь устроила?!
- Я не девка! - возмутилась я.
- Она магичка, - подтвердил Тенла.
- Еще и магичка? - почему-то наши оправдания Тонру не устроили. - Ты кувыркался здесь с магичкой?! Ты что, совсем из ума выжил?!
- Тенла, это уже не смешно, - осторожно сказала я, на всякий случай сформировав в руках белесый шар, - немедленно успокой свою волчицу, иначе я за себя не отвечаю!
- Ты еще угрожаешь мне, дрянь?! - взревела оборотниха.
- Я дрянь?! На себя посмотри, собачья подстилка!
- Каракатица!
- Истеричка!
- Дура!
- Сама дура!
- Обе дуры, - подвел итог обмену любезностей Тенла. - Чего раскричались?
- Это все ты, кобель! - рявкнула Тонра и вытащила из ножен кинжал. - Я эту твою магичку сейчас прирежу!
- Только попробуй, истеричка, - зло прошипела я и сделала шар побольше.
- Дамы, дамы, не будем доходить до рукоприкладства, - хлопнул в ладоши оборотень. - Мне конечно очень приятно, что из-за меня спорят столь прекрасные женщины, но уверяю вас, дело того не стоит.
- Заткнись, разливаешься как соловей, - не разделяла его мирного настроения оборотниха. - Сейчас я ее убью, и поговорим!
- Это еще кто кого убьет, - стиснула зубы я.
- Дамы, прекратите немедленно, - встал между нами Тенла. - Давайте лучше познакомимся...
- Отойти! Прирежу дрянь!
- Убери свою собаку, пока я ей хвост не подпалила!
- Да хватит вам!! - потерял терпение объект ссоры. - Тон, это Итиль! Она два раза спасала мне жизнь и попросила убежища, поэтому она здесь! Я с ней не сплю! Итиль, это Тонра! Она моя невеста, поэтому так кричит и...
- Как спасла? - нормальным голосом спросила девушка. - Ты что, снова куда-то влипал? Два раза?
- Все нормально кончилось, Тон! Я же живой. Итиль, да убери ты свой шар наконец!
Я нехотя впитала магию обратно. Если эта ненормальная кинется, мне и так несдобровать.
- И кто это был на этот раз? - обратилась ко мне оборотниха.
- Некромант, - выдала я.
- Некромант?! Тен, ты что, совсем из ума выжил?! - завизжала Тонра.
Пьеса пошла по второму кругу. С теми же выражениями - правда, теперь по орехи доставалось Тенле, а не мне. Тот виновато молчал, смотря на невесту глазами бездомной собаки, у которой хотят отобрать кусок мяса. Я стала выкладывать вещи из сумки обратно в шкаф. Ради еще четырех банных дней я потерплю и эту ненормальную.
- Итиль, выйди. Этот идиот хочет поговорить наедине, - железным тоном приказала девушка.
- Вам надо - вы и выходите, - буркнула я. - И вообще, я вас сюда не звала, сижу, одежду складываю...
- Тон, идем, - потянул оборотень за руку невесту. - Действительно с нашей стороны не слишком-то любезно...
- Не слишком-то любезно угрожать мне кинжалом и обзывать каракатицей, - добавила я и крикнула вдогонку: - Баню истопить не забудь!
Дверь хлопнула о косяк, ответа не последовало. Ну и ладно. И без того паршивое настроение стало еще хуже. Я положила на полку последнюю юбку и решила сходить поесть - картошка давно сварилась, но позавтракать я так и не успела.
Ох и странная же эта оборотниха. То кидается на меня, как беспризорник на кинутый ему медный шолух, то мгновенно остывает и снова кидается на этот раз на женишка. Большого опыта общения с нечистью у меня не было, но сдается мне, что вряд ли оборотни всегда так себя ведут. Тенла на вид был достаточно спокойным, в волчьем обличье я видела его только в ночь нашей первой встречи. Тогда же он меня и предупреждал о том, что его лучше не злить. Не сказать, что я этому предупреждению следовала.
В КиВе у нас была местная достопримечательность: сторож Итрич, которого несколько лет назад покусал оборотень. Итрич чудом выжил, но стал обращенным оборотнем. Свою работу сторожа училища он не потерял, более того, после этого к нему постоянно водили для практики студентов, а иной раз и привозили делегации из других КиВов и даже из Академии. Итрич охотно делился своими ощущениями, без стеснения оборачивался волком и обратно на глазах почтенной публики, даже позволял испытывать на себе некоторые несмертельные, но болезненные заклинания. За это ему платили хорошие деньги, которые довольный сторож пропивал в ближайшем кабаке.
Но одно дело - обращенный, и совсем другое - истинный оборотень. За все время нашего знакомства с Тенлой тот убедил меня в том, что это совершенно разная нечисть. Сверхслух, гипноз, поразительная способность к регенерации - и ведь это только начало списка всех 'особенностей'.
Жуя теплую картошку, не забыв при этом щедро посыпать ее солью, я вспомнила про вчерашний расклад, сделанный Тенле. Любовью там и не пахло, но невеста вела себя так, будто бы Тенла действительно был ее возлюбленным. Может, дело не в любви, а в другом? Я что-то не понимаю?
Тонра и Тенла. Интересно, истинные оборотни всегда так похоже называют детей, которые в будущем должны вступить в брак? Руны 'тонра' я не помнила, хотя по аналогии с 'тенлой' она должна была быть. Хотя я, скорее всего, просто ее не знаю. Какая-нибудь малоиспользуемая руна и, судя по произношению, не лефийская и не тардонская.
Входная дверь хлопнула, и на пороге возникла Тонра. Изрядно присмиревшая, на ее лице даже сверкала улыбка. Не к добру.
- Ты извини меня, хорошо? - села она за стол и посмотрела на меня.
- Хорошо, - холодно ответила я.
- Я правда не знала, что ты тут не потому... ну, ты поняла.
- Ага.
- Ты сердишься?
- Нет.
- Я же вижу, ты сердишься! Прости меня, пожалуйста!
Я посмотрела в кристально-чистые глаза Тонры и губы невольно растянулись в улыбке. Все-таки эти оборотни могут воздействовать не только на животных, но и на людей.
- Ладно, я тебя прощаю. Но передай Тенле, что теперь к оставшимся четырем дням бани прибавятся еще два.
Девушка непонимающе захлопала глазами. Усмехнувшись, я встала и пошла к себе в спальню.
Роман Сины так и валялся на комоде недочитанным, хотя до конца осталось удручающе мало страниц. Завалившись на кровать, я раскрыла книгу и снова погрузилась в увлекательные похождения дочери баронессы. Главная героиня, видимо, поставила перед собой цель осчастливить все королевство, причем не только мужскую часть, но и женскую. На этот раз у нее в спальне оказалась молоденькая служанка. Покраснев и пролистнув страницы с откровенной сценой, я впала в ступор. На вдохновенной фразе героини 'Теперь мы всегда будем с тобой, моя милая!' книга кончалась.
- Черт бы побрал эти романы, - сказала я вслух и зашвырнула книжку в дальний угол.
- Я слышала стук. Ты снова сердишься на меня? - входя, спросила Тонра.
- Оборотней что, совсем не учат манерам? - возмутилась я. - Я бы попросила тебя стучать перед тем, как войти.
- Извини. Что-то случилось?
- Да нет. Вот, книжку дочитала, а она с... м-м... плохим концом.
- Вот эта, что ли? - оборотниха подобрала книгу и прочитала название: - 'Пылкие сердца'.
- Она самая, - вздохнула я. - Эротический роман.
- И что там за плохой конец? Все умерли?
- Да нет, как раз наоборот...
- Ух, ты! А можно я возьму почитать?
- Бери насовсем, - разрешила я. - Мне ее тоже подарили.
- Спасибо! - уткнувшись в первую страницу, Тонра вышла.
Делать снова стало нечего. Полежав на кровати, я подумала и вышла на крыльцо. Там на ступенях как раз сидел Тенла и рассеяно смотрел куда-то вдаль.
- Странная эта твоя Тонра, - сказала я, сев рядом.
Оборотень вздрогнул.
- Почему странная? - спросил он.
- То с кинжалом на меня кидается, то прощения чуть ли ни на коленях просит, - пояснила я.
- А-а... Она думала, что ты очередная моя... э-э... девушка. А месяц назад у нас был первый ритуал супружества, что-то вроде второй помолвки, после которой я обещал ей больше не... не заглядываться на других женщин, - сбиваясь, сказал Тенла. - Я потом все ей объяснил про тебя, про некроманта рассказал.
- И кто же, кстати, был этот некромант? - вспомнила старый, давно мучавший меня вопрос я. - Ты так мне ничего и не рассказал.
- Зачем тебе вообще надо это знать?
- Ну... Мне интересно.
- Только и всего?
- И еще я думаю, что он имеет какое-то отношение к некромантке, которую все ищут и которая похожа на меня.
- Он назвал тебя 'госпожой', - напомнил Тенла. - Я сначала думал, что это просто обращение, но когда увидел родинки...
- А сразу ты их не увидел? - поразилась я, трогая щеку.
- Я думал, ты просто испачкалась. Ты же до этого без родинок была, откуда я знал?
- Ну да. Так что с некромантом?
- Его звали Дот, а ведьмака-приспешника - Айкен. Это все, что я о нем знаю.
- Что он от тебя хотел?
- Согласие, - с усилием выдавил из себя оборотень. - Понимаешь, он был не совсем некромант. Темный маг, прошедший первую ступень на пути к некромантии. Так называемый инициированный...
- И что?
- На первую ступень ему помог взойти я...
Тенла говорил долго, временами останавливаясь, чтобы подумать. Я слушала, затаив дыхание.
...С темным магом, который искал оборотня для помощи в варении какого-то магического зелья, Тенлу познакомил приятель, старый скупщик краденых артефактов Пакис. Платили за дачу унции крови в зелье много, сто эглей. И оборотень купился на непомерный гонорар, поскольку дела его шли совсем плохо.
Маг должен был взять кровь из надреза при каком-то особом ритуале. То, что в ритуале присутствует темная магия, Тенла понял только тогда, когда будущий некромант уже взял кровь и добавил в котелок. От черноты в магии у него слезились глаза и чесались уши, хотелось выть во весь голос. Оборотень еле-еле пересиливал себя и облегченно вздохнул, когда ритуал окончился.
Но из ста эглей Тенле заплатили только двадцать, мотивируя это тем, что эта только первая часть одного ритуала. Во вторую часть, которая намечалась через полторы недели, оборотень должен был отдать (обязательно по своей воле) темному магу конечность. Что будет на третьем ритуале, в глаза ему так и не сказали, но он итак догадывался.
Хоть при регенерации тканей новая лапа должна была отрасти за два месяца, Тенла поспешил удрать - предварительно опустошив кошель ведьмака, в котором было еще пятнадцать эглей и с десяток серебряных. На них он и попался: оказывается, кошель был заговорен под поиск. По нему некромант с приспешником его и нашли. Тенле снова удалось унести от них лапы, но магические раны, которые он при этом получил, были несовместимы с жизнью. Если бы не я, через несколько суток оборотень бы скончался.
Больше я ничего спрашивать не стала. Почесав голову, я ушла на задний двор. Там был выкопан большой колодец с прохладной, немного пахнущей глиной водой. Я села на бортик колодца и, выпив кружку воды, задумалась.
Некромантия - самое страшное порождение магии, была запрещена еще три века назад. Но темное дело до сих пор живо. Слишком высок искус, слишком большую власть сладко обещали и обещают ушедшие в подполье некроманты. На самом деле все было не так прекрасно. Сами обряды требовали много жертв, некроманты нуждались в крови, а поднятые ими зомби сжирали целые села. У некроманта, прошедшего полную инициацию, отсутствовало живое тело. Лишь голые кости, кое-где изредка обтянутые тонкой высохшей кожей. Ходячие скелеты без души, ведь последняя тоже отлетала вместе с плотью.
После крупной резни некромантами и их созданиями - вампирами и зомби, случившейся второго морозня четыре тысячи пятьсот двадцать второго года в самую лютую стужу, королем и парламентом было принято решение объявить некромантию вне закона. Городок Тузень на границе с Тардонией, который начисто был выкошен некромантами, был переименован в Страдалец. Тысячи людей каждый год приезжают к обелиску посреди заново отстроенного и населенного города, чтобы почтить память ушедших...
Те из некромантов, кто сумел выжить, бежали в страны, где некромантия еще была разрешена. Но с каждым годом таких стран становилось все меньше и меньше. Теперь официально на материке она была разрешена только в Ейве, стране эльфов, но была обнесена очень суровыми правилами.
Когда я вернулась с заднего двора, Тенла все так же сидел на крыльце. Он вздрогнул, когда я села рядом.
- А эта некромантка... Почему она похожа на тебя? - спросил оборотень.
- Не знаю, - пожала плечами я. - Это странная история...
- Расскажи.
- Зачем тебе знать?
- Я же все тебе рассказал.
Хоть мне и не нравилось это утро откровений, я все выложила Тенле начиная от того, что все последние три дня в Тасшобе из моей колоды под вечер все время выпадала 'опасность', а а в последний раз выпала и 'смерть'.
Оборотень слушал внимательно, на удивление ни разу не перебивая. А у меня на душе становилось все легче. Все-таки нельзя держать все в себе, надо обязательно кому-то рассказать - случайным попутчикам, подсевшему в харчевне незнакомцу или просто почти ставшему другом оборотню...
- И что ты собираешься делать? - спросил он, когда я закончила.
- Не знаю. Пока недельку перекантуюсь у тебя, а дальше видно будет. Может, некромантку к тому времени поймают.
- Ты в это веришь?
- Ну надо же мне хоть во что-то верить.
- Я думаю, твоя мать права, - подумав, сказал Тенла. - Тебе надо ехать куда-нибудь подальше от центральной части Лефии. В тот же Приогон.
- Ты меня гонишь? - улыбнулась я.
- Нет, но ты не можешь сидеть здесь вечно. Рано или поздно кто-нибудь заметит твое сходство с преступницей.
- Ты видел плакат? За такую некромантку могут принять разве что тебя в волчьем обличье!
- Но такие плакаты не везде. Как я понял, тот маг в 'Пивомании' знает о твоем сходстве с некроманткой?
- Знает, - кивнула я. - Но он также знает, что это всего лишь сходство.
- Но другие нет.
- Я больше не буду ходить по многолюдным заведениям.
- Это не решит проблему.
- Но все-таки...
Тенла беспомощно развел руками. Переубедить меня сейчас не могла бы даже мама.
- Ой, вы тут сидите? А я-то думаю, не слышно вас, - выскочила на крыльцо Тонра, размахивая романом. - Итиль, книжка просто потрясающая! Я оторваться не могу! Там совсем плохой конец, да?
- Я бы не сказала, что плохой, - хмыкнула я. - Но конюху и графу ничего не светит.
- Да? Ой, так жаль, - огорчилась Тон. - Они такие симпатичные!
- Откуда ты знаешь, что симпатичные? - спросил оборотень. - Видела их, что ли?
- Нет, но в книге они описаны красивыми! - выпалила Тонра. - Вот: 'Джер был сексуальным и брутальным. Его тело было бронзовым от загара, а черные жесткие волосы ниспадали до лопаток. Аристократическое лицо было излишне самоуверенным, но красивым. Риша таяла на кровати, пока он снимал с себя...' Ой, это уже не то...
Я хихикнула, а Тенла отобрал у будущей жены книгу. Пролистнув пару страниц, он буркнул:
- Ужас, как ты такое можешь читать?
- Мне нравится! Отдай!
- Потом отдам, - уткнувшись в книгу, оборотень зашел в дом.
Тонра рванула за ним. Я осталась сидеть на крыльце одна, что было только к лучшему. Надо хорошенько подумать над тем, что делать дальше. Тенла прав - я не могу сидеть здесь вечно.
Подул ветер, первые капли тяжело бухнулись мне на макушку. Я вздрогнула и пересела под козырек крыльца. Здесь дождь меня не достанет. Зато остальные - легко...
Небо плакало тяжелыми слезами, превращая пыль в грязь, обмывая дороги, заставляя людей кутаться в плащи, натягивать на головы капюшоны. А я все сидела на крыльце из теплого ясеня, дрожа от холода, и так не могла придумать, что мне делать дальше.
Следующие дни были на редкость однообразными. Готовка, прогулки по саду - не слишком длинные, ибо осенняя непогодица разошлась не на шутку, не давая как следует поцвести бабьему лету. Тонра оказалась девушкой милой, разве что слишком эмоциональной. Она была моей ровесницей, в прошлом месяце ей исполнилось двадцать два года. Общие темы находились легко и целыми днями мы только и делали, что болтали без умолку. Тенлу она любила, но не пылкой страстью пятнадцатилетней девчонки, а по-сестрински. И заботилась она о нем как сестра.
- Нам с Тенлой легче, мы ладим, - как-то в разговорах у нас с ней промелькнула тема свадьбы, - мы с детства как брат с сестрой. А то некоторые живут, как кошка с собакой, и даже дети у них какие-то странные получаются, не такие. Всеми забитые, зашуганные... У нас же, я думаю, будут замечательные малыши.
- Но почему никто не протестует? - не понимала я. - Вас же выдают замуж и женят, не спросив!
- Итиль, - глубоко вздохнула Тонра. - Общин истинных оборотней не так уж и много, и они малочисленны. А истинные оборотни, по-настоящему истинные - рождаются только от брака истинных. Если все будут отказываться, наш род прервется.
- Но ведь ты его не любишь, - парировала я.
- Ну и что? Тенла не противный, молодой, родители у него хорошие. Мне еще повезло.
- Молодой? А сколько ему лет? - решила до конца утолить любопытство я.
- Двадцать восемь. Совсем еще мальчик.
- Да уж, - только и нашла, что ответить, я.
Я почему-то думала, что раз Тенла оборотень, то ему наверняка хорошо за сотню лет. Однако он оказался всего на несколько лет старше меня. Почему-то это радовало.
- А сколько лет вообще живут оборотни? - спросила я.
- Триста-четыреста, потом начинается процесс старения, но он тоже длительный, - без проблем выдала мне информацию Тонра. - А вообще у каждого по-своему. Истинные оборотни могут жить очень, очень долго.
Я снова вспомнила про Итрича. Тот старел также, как и любой человек. Хотя, может быть, дело было в спиртном, которое деньголюбивый сторож употреблял без меры.
Всего, что рассказывала оборотниха, могло хватить мне на три диссертации. Она поведала мне не только о возрасте, но и об устройстве внутри общины, о религии, об укладе жизни - даже о том, как распознать в человеке оборотня. Хорошо хоть при мне она не перекидывалась, хотя я была уверена, что если попрошу - она сделает и это. В конце концов я договорилась с Тонрой, что как только утихнет вся эта шумиха с некромантией, она поможет мне написать работу для защиты второй магической ступени. Окрыленная, я даже набросала несколько листков с особо интересными фактами, чтобы не забыть.
Несмотря на то, что мы с Тонрой практически стали приятельницами, я чувствовала, что я в доме лишняя. Пусть любовью здесь и не пахло, но они все-таки были женихом и невестой. Комнату с большой кроватью пару раз я пыталась освободить в их пользу, но они лишь отнекивались и переселяться туда не желали. Не хотят-как хотят, мне же лучше.
Из Янека мне надо было уходить, только куда, я так и не придумала. Ехать в Приогон по-прежнему не хотелось. Может, причина была в том, что мама хотела отправить меня именно туда. Почему-то ехать на запад не лежала душа. Пару раз я даже хотела погадать на себя - чего никогда в жизни не делала. Таково первое правило провидца: никогда не смотри свою судьбу, даже если очень хочется; провидец с ней на 'ты', она все сама подскажет. Но еще чуть-чуть - и я могла это первое правило нарушить. Слишком серьезной мне казалась та ситуация, в которую я попала, и выхода из нее не виделось.
Так прошло две недели, полные раздумий и холодных дождей. Ехать куда-то в такую распутицу казалось мне еще более бессмысленным, чем сидеть в доме в пригороде Янека. Впрочем, я хотя бы была в относительной безопасности.
На кухне горели две свечи и белый магический огонек у потолка. Одной магии оборотням казалось мало - белый свет резал глаза. Я-то давно привыкла, а им это было непривычно. Мы с Тонрой накрывали на стол. На ужин у нас была превосходная, запеченная с клюквой куропатка.
В закрытые ставни кто-то постучал. Я подпрыгнула от неожиданности, чуть не выпустив из рук глиняную миску.
- Я открою, - сказал Тенла и пошел к двери.
- Кого могло принести в такой ливень? - недоумевала Тонра.
- Может, это Гилаша? - предположила я.
- Да нет, она бы не стала стучать, дверь-то открыта.
Со стороны входа послышались мужские голоса. Я с опаской прислушалась.
- Итиль, это к тебе! - через несколько мгновений вошел на кухню Тенла.
- Кто там?
- Тот маг из 'Пивомании', помнишь?
- Как он меня нашел? Что он хочет? - сердце в груди о страха заходило ходуном.
- Что ты так волнуешься? Он хочет с тобой поговорить, - беззаботно сел на стул оборотень.
- Как же-как же, - невесело хмыкнула я.
Маг тайной службы стоял на крыльце в сером плаще. Тяжелые капли воды стекали по складкам непромокаемой ткани, образовывая на полу лужу. У калитки молча мокли два хмурых тролля, одетые в одинаковые зеленые плащи.
- Что Вам нужно? - бесцеремонно спросила я, глядя в желтые, как янтарь, глаза. Они напоминали мне глаза умершего некроманта Дота, только было в них что-то теплое, родное.
- Я пришел поговорить с Вами.
- Это я уже поняла. О чем именно?
- Почему Вы еще здесь? - спросил маг.
- А где я, по-вашему, должна быть? - изогнула бровь я.
- Вам лучше бы отправиться подальше.
- Это приказ?
- Что? - опешил Эмис.
- Вам отдала приказ моя мать? - напрямую спросила я. - Сколько она Вам заплатила? Наверняка больше, чем Сине и Трегу. Сотрудник тайной службы, наверное, стоит больше, чем парочка магов из неродовитых семей.
- Я не совсем понимаю, о чем Вы говорите.
- Да ладно Вам. Куда бы я не пошла, меня везде пасут приспешники моей матушки. С такой хваткой она бы давно поймала некромантку.
- Этот оборотень тоже - от леди Амии?
- Нет, - ответила я. - Моя мать не стала бы ему доверять.
- Полагаю, Ваша мать вряд ли смогла бы разориться на меня.
- Вы намекаете на то, что не имеете никакого отношения к моей матери? - нахмурилась я. - Я Вам не верю.
- Что ж, это Ваше право, - грустно сказал Эмис. - Но я хотел бы предупредить, что дело некромантки теперь находится на усиленном контроле властей. Вы можете пострадать.
- Вам-то какое дело? - огрызнулась я.
- Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.
- Только и всего?
- Только и всего, - уверил меня маг.
Я раздраженно прикусила губу и, нервно побарабанив пальцами по косяку, спросила:
- Это все?
- Не совсем, - покачал головой он. - Я Вас сильно испугал? Мне, право, неловко.
- Я Вас прощаю, - высокомерно произнесла я.
- Спасибо, - странно улыбнулся Эмис. - Но позвольте мне сгладить неловкость вот этим подарком...
Жестом фокусника он вытащил из-под полы черную бархатную коробку прямоугольной формы. В таких обычно хранят ювелирные изделия.
- Это чего? - отбросив церемониальный тон, ошарашено спросила я.
- Подарок для Вас, Итиль.
Маг открыл тугую крышку. На серебристой подушечке лежал браслет из желтого золота. Тяжелый янтарь с черным, навеки застывшим пауком внутри - инклюзом -охватывал дракончик с тонкими крыльями. Мелкие бриллианты были рассыпаны по всему браслету.
- Вы с ума сошли, - хлопая глазами, промолвила я.
- Вам не нравится?
- Нет, что Вы, очень нравится...
- Я знал, что Вам понравится. Это накопитель энергии, думаю, он Вам пригодится. Накопители никогда не бывают лишними.
Я вяло растянула губы в улыбке. Осторожно взяв браслет, Эмис надел мне его на руку. Накопитель сел на запястье, как будто на него и делали.
Эх, знала бы, привела бы руки в порядок. Они после утренней мойки полов и мытья посуды выглядели не самым лучшим образом, хотя в Тасшобе я тщательно ухаживала за ними каждый день. Руки гадалки не должны вызывать неприязни у клиентов.
- Я надеюсь, что глядя на этот браслет, Вы будете вспоминать обо мне, - улыбнулся маг. - А теперь мне пора. Рад был снова с Вами встретиться, госпожа.
Поцеловав мне руку, Эмис накинул капюшон плаща и пошел к калитке. Тролли глумливо заржали, толкая друг друга в бок. Маг что-то негромко им сказал; после этого телохранители заткнулись.
Я перевела взгляд на браслет и вздохнула. По идее, не стоило брать такие дорогие подарки от малознакомого человека. Но какая женщина, тем более магичка, сможет устоять перед такой красотой, тем более магически практичной? В этот янтарь с инклюзом энергии наверняка будет накапливаться больше, чем в три Итиль. О боги, сколько же он стоит?..
Мать всегда прятала от меня драгоценности, справедливо считая, что давать их в руки ребенку не стоит. Но проблема была в том, что ребенком мать считала меня и сейчас, в двадцать два года. Да что я - моего тридцати двухлетнего брата она величала не иначе, как 'мой малыш'. Меня всегда пробивало на смех, когда она ласково гладила здоровенного бугая, боевого мага высшей квалификации и приговаривала: 'Ах, мой малыш, как же ты похудел. Твоя жена совсем за тобой не следит'. И если я прыскала в кулак, то жена брата, Нарделя, лишь скрипела зубами и кидала в сторону матушки полные искренней ненависти взгляды.
Поежившись от холода, я сунула в карман оставленную магом черную коробку из-под браслета и собралась зайти в дом. Но дверь так и осталась открытой. Я внезапно вспомнила Эмиса - не того мага тайной службы, который только что подарил мне браслет, а двенадцатилетнего мальчика с ярко-желтыми глазами...
...Бал катился к концу. Приближалась полночь, душная летняя полночь, когда больше всего в жизни хочется выйти из дома и идти, куда глаза глядят. Я сидела в саду на белой плетеной скамейке и смотрела на весело играющих в 'салки' детей. Почти всех я знала, они часто приезжали в наш дом просто так, не только на балы. Вон весело смеется Вирса, с которой я любила играть в куклы. Вон дразнится Пошка, вечный задира и хулиган. А вон о чем-то шепчется с незнакомой девочкой Тодрива, несмотря на возраст уже первая сплетница и жуткая склочница.
В 'салки' играть не хотелось, хотя мама строго-настрого приказала мне быть в центре внимания. 'Запомни, Итиль', любила повторять она, 'Главное - это связи. Через пятнадцать-двадцать лет эти девочки и мальчики станут самыми влиятельными людьми в Лефии и ты скажешь мне спасибо'. Вот только дружить с этими будущими 'самыми влиятельными' я не очень-то хотела, хотя пара подруг у меня все же имелась.
В главном зале, окнами выходящем на садовую поляну, весело шумела толпа. Сначала я считала танцы, но на пятнадцатом сбилась. Сильно хотелось уйти в свою комнату и, немного почитав про приключения Мифи Муш, маленькой девочки-магички, заснуть в обнимку с любимой куклой. Но если кто-то из прислуги доложит матери, что я сбежала с бала, мне несдобровать.
- Привет. А ты что не играешь? - рядом со мной сел худой двенадцатилетний мальчик в красивом, не по возрасту, багровом кителе с золотыми вставками. Его имя - Эмис - не сразу всплыло в памяти.
- Привет, - любезно, как учила меня мама, ответила я и натянуто улыбнулась. - Уже поздно, я устала, вот и не играю.
- И я тоже.
Мы разговорились, смотря на играющих детей. Мои глаза потихоньку слипались, и я сама не заметила, как устроившись на плече Эмиса, заснула сладким детским сном. Он разбудил меня перед самым окончанием бала, неловко похлопав по руке.
- Все прощаются. Наверное, тебе надо быть рядом с госпожой Амией.
- С леди, - на ходу поправила его я, побежав в сторону входа. - Мама предпочитает, чтобы к ней обращались по-тардонски!..
Я помахала ему рукой и улыбнулась - уже не натянуто. Щеки у меня горели; это ж надо додуматься, заснуть на плече у мальчика, который на целых четыре года старше тебя! Если об этом узнает матушка, мне не поздоровится.
Но мама ни о чем не узнала. А темноволосый мальчик с ярко-желтыми глазами еще долго жил в моей памяти как одно из самых теплых воспоминаний. Больше встречаться нам не доводилось - в двенадцать лет детей как раз отдают учиться в училище Колдунов и Ведьм. Наверное, Эмису было не до балов...
...Серый дождь уже не казался таким серым, а браслет теперь будил во мне только самые приятные воспоминания - воспоминания о детстве. Я вдохнула свежий осенний воздух и зашла в дом. Оборотни уже наверняка едят без меня куропатку.