Аннотация: Я подарю тебе жизнь в сердцах других людей!
Пролог
Я помню тот день очень отчетливо. Тот самый день, когда в моей голове раздался чужой голос. Хриплый грубый голос. Привыкнуть к пронизывающему гулу было невозможно. Я успела лишь осознать свою никчемность, как вдруг тихим эхом раздалось хриплое и пугающее: "Чего ты желаешь?".
Странное, до боли знакомое и настолько чужое место. Место пытки или выдачи награды. Понять было трудно. Существо из серой бесформенной массы склонилось надо мной и расплылось в подобие смертоносной улыбки. Оно повторило вопрос.
-Чего ты желаешь?
Молчание. Неистовое молчание продлилось, казалось, вечность, но Оно ждало.
- Я, я не знаю. Мне ничего не нужно! Правда!
Больше миллиарда человек уже загадали желание. Я искренне надеялась, что мой черед не настанет никогда.
- Чего ты желаешь?
Загадывать то, что кто-либо уже загадал, было запрещено. Человек, живущий вечно, уже сотню раз попытался совершить самоубийство. Излечившийся от рака похоронил своего сына и проклял жизнь и дар. Исполнение желаний принесло многим страдания и беды. Мне не хотелось их участи. Но ничего не загадывать тоже было запрещено.
Боги спустились на землю семнадцать лет назад. Создатели оставили нас всего на миг, на какую-то пару миллионов лет, и вот они вернулись. Но зачем? Исполнить наши желания? Верилось с трудом.
Собрав всю последнюю отвагу, я неуверенно вскинула голову. В детстве я только и делала, что ломала себе что-то. Переломы срастались долго и причиняли боль. Хотелось покончить с этим навсегда.
- Я желаю, чтобы у меня были крепкие кости.
Я зажмурилась. Ничего страшного не случится. Даже если желание исполнится. Никто не пострадает.
Почему я не желала любви или познания сущности вселенной? Я просто считала, что эти желания уж точно кто-то до меня загадал, да и к чему пускаться в крайности, до добра они не доводят. Мудрейшим мне казался человек, пожелавший хорошей погоды в свой 89-й день рождения и все последующие.
- Хорошо. Твой скелет будет укреплён настолько, насколько это возможно, чтобы тело смогло нормально с ним управляться. Покинь это место. Прости наше пренебрежение. Прими свой дар.
Оно сказало что-то ещё, но я была счастлива, что все закончилось. К тому моменту в моей семье никто еще не получил обещанного желания, но время текло. Мне исполнилось 23 года. Мама обрела новый дар - видеть в темноте. Отец загадал поминутное душевное спокойствие и отстранился от нас почти на непреодолимое расстояние. Моя младшая сестричка стала запоминать приятные сны и тоже почти исчезла. А я...
Я старалась выжить в этом обществе негодующих, вечно недовольных результатами людей. Я не встретила ни одного по-настоящему счастливого человека. Я только знала, что один такой существует. Он был когда-то бедняком и одним из первых загадал желание. Он пожелал быть счастливым и с тех пор расхаживал с опустевшим взглядом и с широкой улыбкой, радуясь каждой помойной яме и восхищаясь летним зноем и собственной вонью. Так зачем? Да и какая теперь разница? Все закончилось. Все уже почти смирились.
Вот только великое благо превратилось в великую катастрофу. Может, это Боги и хотели нам показать?
Моя жизнь мало изменилась, и чувство того, что можно было загадать что-то большее, не грызло меня и не пугало. Я осталась такой же, но в совершенно другой вселенной.
Как минимум, мы встретились с создателями. Нам стоило изменить наш образ мыслей хотя бы из-за этого.
Глава 1
В первые часы своего отпуска, сразу же после полуденной смены в магазине, я отправилась в свое любимое место - в заброшенный парк на окраине города. Деревья не загадывают желания, они выше этого. Скамейки здесь давно опустели, фонтан не работал. Я расстелила свою куртку под старой липой и села, облокотившись на ствол. Стивен Кинг, "Сияние". Послышался приятный шелест страниц. Я добралась до середины и была твердо намерена дочитать её сегодня.
Минуты слипались в часы и скоротечно неслись навстречу закату. Уже начинало темнеть, читать было трудно, пакет с чипсами опустел, и стало немного холодно. Оставалось еще сорок страниц. Сегодня точно не успею, а читать при электрическом свете я не любила. Вздохнув и поморщившись, я убрала книгу в сумку и направилась домой самым длинным путем через парк. Мне нравилось, что здесь никого нет. Обычно...
Я нахмурилась. В середине почти разрушенного моста над высохшим ручьём, заросшим зеленью, стоял человек. Сам он был неподвижен, лишь легктй ветер ворошил волосы. Молодой парень, на вид даже младше меня, может лет двадцати, пристально сопровождал заходящее за гаризонт солнце. Синие лучи освещали его светлые волосы, спадающие до плеч. Лица видно не было.
С тех пор, как один безумец пожелал перекрасить закаты в голубой цвет, чтобы посмеяться над Богами, я относилась к этому зрелищу с отвращением и скучала по былым теплым краскам. А этот парень, казалось, наслаждался. Я ощутила к нему слабо оправданное презрение. К тому же, в планах было остановиться на этом мосту, чтобы ещё ненадолго задержаться. А теперь.... Теперь придётся уходить почти ни с чем.
Намереваясь пройти мимо, я мельком окинула взглядом линию его профиля. Красивые, тонкие черты и совершенно пустой взгляд. Он не любовался закатом, хотя, может яростно пытался это сделать, он просто смотрел, силясь пронзить реальность, или что-то в этом роде. Тонкие пальцы опирались на каменный край моста и слабо, как будто изучая текстуру, касались его неровных выступов.
Какого черта я должна лишать себя удовольствия провести время в одном из своих любимых мест? Эта мысль пронеслась внезапно и заставила остановиться почти у самого конца моста. Я резко развернулась и встала рядом с парнем, уставившись в ту же точку. Зачем? Понятия не имею. Было в нем что-то... притягательное, что ли? В этом самом закате. Сегодня, как будто не так, как обычно, он переливался всеми оттенками синего и серого.
Спустя несколько минут парень повернул ко мне голову. Казалось, он изучает каждую мелочь, каждый изъян моей внешности или одежды. Думаю, что он немало чего нашёл. Растрёпанные тёмные волосы, спутанные на затылке от грубой поверхности дерева, уставший вид и раздражение на лице меня явно не красили. А его сверлящий взгляд просто выводил из себя, и я не выдержала.
- Что ты ...?
Что? Я удивилась, не увидев рядом объект, для которого идеально состроила самую недружелюбную физиономию, на какую только была способна. Его не было рядом. В нервном порыве я стала оглядываться по сторонам, гневно высматривая исчезнувшего парня. Он уже успел сойти с моста. Похоже, периферическое зрение как никогда подвело меня.
- А? - Парень обернулся в медленном, чересчур изящном для представителя мужского пола, развороте.
В эту секунду я смогла четко разглядеть его лицо. Правда, не нашлось бы ни одного слова, чтобы описать увиденное. Конечно, набор характеристик существовал. Тонкие губы, чуть вздернутый прямой нос, светлые брови с вопросительным изломом и те же пустые глаза, то ли синего, то ли зеленого оттенка, понятие "цвет" тут было не применимо, их скрывала плотная серая пелена, лицо обрамляли почти белые прямые пряди. Под правым глазом красовались три родинки, весьма неприметные с первого взгляда. Но больше всего меня удивили зрачки. Они были настолько широким, что не позволяли разглядеть радужку. Назвать его наркоманом было почему-то возмутительно неправильным. Я решила, что у него от природы широкие зрачки. Надо взглянуть в эти глаза днем. Хотя, стоп. Кто вообще сказал, что мы еще встретимся? Весь его образ казался мне каким-то идеальным. Ни единого изъяна. Странное чувство, учитывая, что подобный типаж мне никогда не нравился. Может, дело было в его спокойствии и невозмутимости?
Пауза затянулась. Я должна была что-то сказать. Ведь сама окликнула его.
- Ничего.
А что было ещё добавить? Сказать: "Я хотела накричать на тебя, но потом поняла, что ты слишком красив"? Это глупо.
Минутку. Его внешность показалась мне не просто привлекательной, меня потянуло к нему. Это просто невообразимо и пугающе! Если не принимать во внимание недавние события - желания. Мой взгляд вновь наполнился гневом. Загадал, небось, чтобы девушки в него с первого взгляда влюблялись. Наверняка потом быстро разочаровался и теперь ходит в одиночестве, чтобы поклонницы не приставали. Очередной несчастный, пострадавший от собственной жадности. Терпеть не могу таких! Сразу нашлось, что сказать.
- Не смей больше приходить сюда! Это мое место! Убирайся! Забирай всю свою долбаную привлекательность и вали! Скрывайся в другом безлюдном уголке!
Вышло как-то уж очень грубо. Но я ликовала, отметив правдоподобность своей догадки. Бледное лицо парня рассекла высокомерная улыбка.
- Ты считаешь мою внешность привлекательной? Я думал, девушки скрывают свои чувства до определенного момента.
Что? Неужели он услышал только это? Какой наглый. Насмешливое выражение ему как-то странно шло. К тому же, он растягивал слова так, как будто не боялся терять время на них, как будто в запасе у него целая вечность. Но бессмертный уже существовал, и загадать можно было только одно желание. В любом случае мой гнев сменился природным человеческим любопытством. Даже если я попалась в его ловушку, так дружелюбно предоставленную Богами, то так просто все равно уже не отделаться. Хотелось продолжать эту весьма эксцентрично начавшуюся беседу.
- Как тебя зовут? - В угоду моему желанию протянул парень своим ровным глубоким голосом и, сунув руки в карманы, повернулся ко мне так, будто теперь был полностью настроен на диалог.
Глава 2
- Ноэйн, это ты? - с кухни раздался раздражённый голос моей мамы.
- Да! Привет, мам.
Я зашла в погруженное во мрак помещение и сразу же нажала на рубильник. Кухню озарил яркий поток стремительных фотонов. Стало сразу чуть теплее, и я с удовлетворением выдохнула. Мягкий свет лампочки мне нравился гораздо больше ледяных солнечных лучей в вечерних сумерках, хотя на улице была уже глубокая ночь.
- Выключи свет! - буркнула женщина из дальнего конца кухни.
- Не все видят в темноте, как ты! - я скрыла гневный взгляд, впив его в стену, но мама, кажется, заметила.
- Ты ничего не делаешь! Это я тут тружусь, не покладая рук, и мне вполне хорошо без лишних затрат на электричество. Чтобы разуться, тебе хватит и света уличного фонаря.
Сквозь дверную фрамугу действительно прорывался небольшой пучок рассеянного света. Я взглянула на него и дернула ручку рубильника. Прихожая погрузилась во мрак.
- Где ты пропадала? Я хотела послать тебя в магазин, а ты так и не явилась, пришлось тащиться самой. Твой отец уже ни на что не годен. Я же не могу все делать сама. Добавить сыр в лапшу? Я так поняла, у тебя отпуск. Наконец станешь помогать по дому. Да в твоем возрасте я уже вышла замуж и сама всем этим занималась. Ты вообще собираешься замуж? Этот дом не чувствовал мужской руки уже несколько лет.
И как я должна ответить на такой поток вопросов? Почему нельзя говорить чуть медленнее и дожидаться ответов? Как говорил он, расслабленно, спокойно. И почему я вновь и вновь вспоминаю это? Мои губы невольно растянулись в легкой улыбке.
- Что ты там улыбаешься? Говорю же, помоги мне.
Я до сих пор не привыкла к тому, как наблюдательна стала моя мама со своим новым зрением.
Ужин прошел в относительном спокойствии. Все уже давно поели, и со мной осталась посидеть только мама. Она немного устала от собственной болтовни и предоставила мне возможность спокойно поразмышлять о случившемся. А случилось многое.
Мы ведь с ним гуляли всего несколько часов, а для меня прошла почти вечность. Потому что наш достаточно обыденный разговор сопровождался неудержимой лавиной мыслей и предположений в моей голове. Он мне так ничего и не рассказал. Когда разговор заходил к примеру о желаниях, парень как-то мастерски уклонялся от ответа. Удивляло то, что мое желание ему казалось совершенно неинтересным. Это возмутило меня настолько, что я сама как бы невзначай рассказала. Вспомнилось выражение его лица в тот момент.
- Кости? Так ты теперь человек со сверхпрочным скелетом? Смотрела "Росомаху"? - Он рассмеялся.
- Не совсем одно и то же!
Я немного обиделась. Сравнение показалось грубым и неуместным. Он, в общем-то, и был весьма груб и резок в своих высказываниях, очень цепко подхватывал любой изъян и бросался им собеседнику в лицо. Но он хотя бы не врал, да и задеть особо не пытался.
Я узнала, где он работает, узнала, как живет. Однако, всё это было каким-то поверхностным. Работу он нашел всего три недели назад. Я не удивилась, узнав, что парень с такими данными работает в рекламном бизнесе, но была уверена, что он снимается в роликах, а не занимается версткой, в которой, как он сам признался, ничего не понимал, и пришлось быстро штудировать литературу. Жил на съемной квартире, переехал совсем недавно, всего месяц назад. От расспросов о прошлом он уклонялся так же, как и от загаданного желания. Мне стало казаться, что это как-то связано, и что со временем я всё узнаю.
Гораздо больше мы говорили обо мне. Было приятно рассказать кому-то все, что скопилось на душе. Я, кажется, даже стала чуть добрее смотреть на мир, когда высказалась. А особенно после его фразы, брошенной прямо в середине моего страстного описания увязших из-за своих желаний в грязи людей. Он сказал тогда, скосив взгляд на ближайшую малопривлекательную горстку камушков у берега:
- Ты не можешь обвинять людей в их горе или счастье. Какое тебе дело до того, как распоряжаются своей жизнью другие? - он произнёс это с какой-то обидой.
Я потупила взгляд, не найдя, что еще сказать, вся ненависть куда-то исчезла. А ведь, правда. Какое мне дело до них?
Захотелось приблизиться.
Этот парень, которого я знала меньше дня, стал каким-то до боли родным существом. Мне показался подходящим момент, чтобы взять его за руку. Желание это возникло само по себе, и мозг, не посоветовавшись со здравым смыслом, уже принял решение. Я провела рукой по месту, где по всем законам физики, логики и женских ожиданий должны были находиться его пальцы, но их там не оказалось. Рефлекторно сжав ладонь в кулак, я остановилась, чтобы понять, что произошло. Парень стоял в метре позади меня и снова смотрел в небо, как и тогда, когда я впервые его увидела.
- Уже поздно. - Проговорил он, засовывая руки в карманы и обрекая тем самым мою попытку теперь уже на неминуемый провал.
Может, оно и к лучшему. Действительно, что на меня нашло? Наверное, с ума сошла.
До моего дома мы шли молча. Но я никогда не чувствовала себя лучше.
Ничто не могло испортить мне настроение в этот вечер, ни ворчание матери, ни отстраненность отца. После ужина я тихо зашла в нашу с сестрой комнату. И чтобы не разбудить девочку, сразу легла на свою кровать, даже не сняв уличную одежду. Сон все не приходил, но это меня мало волновало. Я вспоминала его фразы, его жесты и взгляды. Особенно было приятно вспомнить, как перед расставанием он сказал, что вопреки моему приказу, не перестанет приходить в парк вечерами. Это давало надежду на то, что мы еще встретимся.
Я почти уже уснула, как вдруг голову пронзила внезапная мысль. Я даже не успела осознать, когда поднялась с кровати, и уселась на ее край, запустив пальцы в волосы.
- Я же даже не знаю, как его зовут! - Получилось громче, чем хотелось. Да мне, вообще-то, и не хотелось ничего говорить вслух.
Мортель сонно повернулась ко мне лицом.
- Что-то не так? - Сказав это, девочка потерла глаза.
- Все в порядке, спи.
Я улеглась обратно, нервно упрекая себя в том, что даже не поинтересовалась такой мелочью. И уснула, только убедив себя, что завтра непременно вернусь туда и исправлю свою ошибку, хотя, скорее, это снова был вопрос неудовлетворенного любопытства.
Глава 3
На следующий день вырваться с утра пораньше не получилось. Мама завалила меня работой по дому, ссылаясь на мое долгое отсутствие в рабочие дни и свою ноющую спину. Мортель убежала в школу, а отец где-то в глубине дома слушал свое радио и читал газету.
- Ты стала какой-то рассеянной, Ноэйн. Расскажи мне, что случилось?
Рассказывать о неожиданной встрече не хотелось, но не было лучшего способа вырваться из дома вечером, чем наврать про внезапно вспыхнувшую любовь. Мама ведь считала меня весьма нелюдимой и обрадовалась бы тому, что я убегаю на встречу с парнем. Но говорить правду все же не стоило, да и не влюблялась я ни в кого.
- Все нормально. Просто задержалась вчера на работе.
- У тебя же должен был быть короткий день.
- Да, но у сотрудницы был день рождения, мы немного выпили, поели пирожных, разговорились о том, о сём. - Врать я умела отменно, притом даже не меняясь в лице.
- А, теперь ясно, почему ты пришла домой с такими алыми щеками. Немного выпили, говоришь? - Мама посмотрела на меня из-под темной оправы стареньких очков.
Я пришла с раскрасневшимся лицом? С чего бы это? Неужели мое лицо весь вечер полыхало? Хотя он не смог бы разглядеть в потемках, у него нет зрения моей мамы, одинаковые желания загадывать нельзя. Эта мысль почему-то меня быстро успокоила.
- Да... эм. Мы слегка перебрали. Вот я и пошла спать так быстро.
- Понятно.
- И, кстати, сегодня я тоже кое-куда схожу.
- Куда же? - Мамино лицо показалось из-за широко раскинувшейся на бельевой веревке простыни.
- Да просто хочу почитать немного в парке.
- Лучше бы на свидание сходила. Боже ж мой! - С этими словами она удалилась, жестом приказывая мне идти следом.
"Да уж", - пронеслось у меня в голове. Какие свидания в моем возрасте?
Это и правда было впервые. Нет, свидания, конечно, были. Но чтобы я вот так весь день ждала вечера и всеми силами пыталась сделать все, что требовалось, чтобы только вырваться отсюда хотя бы часам к пяти. Такое, правда, происходило впервые и должно было вызвать негодование, но на душе отчего-то становилось легко.
А вдруг он не придет? Мы ведь даже о встрече не договорились. Мы ведь, по сути, никто друг другу. Просто выбрали одно и то же место для проведения вечеров в одиночестве. И теперь вот не знаю, как он, но я уж точно понимаю, что с одиночеством, несомненно, покончено. Оно сгинет или превратится в тоску, что съедает большинство жалких, вечно жалеющих себя людишек. Не хочу их участи, может, никуда не идти? Не надо привязываться ни к кому, иначе моя жизнь уже не вернется в нормальное русло. Нормальное? Хотя как вообще это может называться нормальным?
- Что-то еще надо сделать? Или я могу идти?
- Приберись в комнате и все на сегодня. - Мама забрала у меня мокрую тряпку и отправилась восвояси.
Да что может быть проще? Пфф... комната.
О, господи! Мои глаза, наверное, уподобились блюдцам. Взгляд скользнул от разбросанных по полу вещей к слетевшим занавескам. Сколько времени прошло с тех пор, как я...? Проклятье! Только уголок, за которым делала уроки Мортель, возвышался над всем этим хаосом аккуратным письменным столом с горкой сложенных на нем книжек. Ее кровать, в отличие от моей, была застелена, но терялась на фоне горы старых мольбертов и груды фанеры, еще не обтянутой холстом.
Я быстро взяла себя в руки, намереваясь покончить с этим как можно скорее и, стиснув зубы, взялась за работу, как будто от этого зависела моя жизнь.
Руки сами перебирали старые бумаги, сами складывали вещи, взгляд нервно метался по комнате в поисках правильных мест для ненужных предметов. Хотелось просто сжечь это все и уйти в парк. Время безжалостно било рекорды скоротечности, но все когда-нибудь заканчивается. Прижавшись спиной к гардеробу и зажав тем самым рукав сестрёнкиного пальто, я устало опустилась на пол. Хотелось просто лечь и умереть, но гораздо сильнее хотелось, наконец, покинуть это место.
Я бежала со всех ног. Уже темнело, но ведь вчера он пришел в это же самое время. Почему-то казалось, что он не станет меня ждать. Я совсем забыла, что от дома до парка не то, что от работы. Пришлось добираться не меньше часа. Мне даже вдруг захотелось, чтобы он увидел меня именно сейчас, запыхавшуюся и растрепанную. Он обязательно понял бы, что я неслась со всех ног, и проронил бы что-то вроде: "Так сильно хотела меня увидеть?" Я уже даже придумала не менее броский ответ, как вдруг осознала, что оббегала уже почти весь парк и ни на кого не наткнулась.
Ладони сами уперлись в каменную поверхность перил старого моста. Кажется, вчера он стоял на этом самом месте. Вспомнив осторожные прикосновения его пальцев к перилам, я невольно попыталась сосредоточиться на этом. Холодная, шершавая, грубая поверхность, что могло так привлечь его внимание? Хотелось узнать об этом как можно скорее. Но факт оставался фактом - его не было. Мое тяжелое дыхание, должно быть, было слышно на другом конце парка. Так тихо и безлюдно здесь не было еще никогда. Даже птицы смолкли. Или же это мои уши не желали пропускать лишние шумы?
Я уже собралась идти домой, как вдруг заметила небольшой клочок бумаги, торчавший из трещины прямо возле моей руки. Листок казался достаточно аккуратным, чтобы его оставили там специально. Я развернула бумажку, узнав почерк, который раньше никогда не видела. Аккуратный, ровный, буковка к буковке. "Идеальный", - подумала я. - "Ну, как так можно?"
Записка содержала следующие строки: "Сегодня четверг. Этот вечер я всегда провожу с человеком, которому обязан жизнью. Прости, что не предупредил вчера. Каил".
Это точно был он. Ну, хоть предупредил.
Я перечитала записку: "...человеком, которому обязан жизнью", - с его красноречием, похоже, речь идет о матери. Конечно, была слабая вероятность того, что это старый друг, героически спасший его из-под колес грузовика, но даже таких благородных рыцарей не навещают так педантично, строго раз в неделю. Я аккуратно сложила записку и спрятала в карман джинсов, сжимая листок, чтобы он не вылетел, на случай, если это было последнее напоминание о светловолосом, нахальном юноше, так бесцеремонно ворвавшемся в мою жизнь. А ведь вероятность того, что я его больше не увижу, была достаточно высокой.
Глава 4
В пятницу уйти из дома получилось очень просто. Мама с утра уехала в большой город, а остальные члены семьи не особо интересовались моими перемещениями. Все-таки в свой отпуск имею право отдыхать, как мне вздумается. Я заглянула в холодильник в поисках съестного, чтобы прихватить с собой. Крабовые палочки, сыр, ветчина.
Пара бутербродов и горячий зеленый чай в термосе заметно утяжелили сумку, и я двинулась прочь из дома. Был конец осени, но жара стояла невероятная, + 25, не меньше. Хорошо, что я вышла в кедах. Куртка уже ненужным балластом свисала через плечо. Я решила проехаться на поезде. Это заняло около получаса.
В нашем городе деревья росли далеко не везде, спрятаться от солнца было сложно, так что оставалось надеяться на мою старую подругу - гигантскую липу с раскидистыми ветвями, которая укрыла бы меня от солнечных лучей и приютила у своего толстого ствола.
Идя по парку к намеченной цели, я заметила, что не оборачиваюсь по сторонам, выискивая знакомую фигуру. Дышать от этого стало гораздо легче. Как хорошо, что я все-таки не съехала с катушек и могу спокойно гулять, не думая о том, что он может и не прийти вовсе.
Дойдя до раскидистого дерева, я стянула с плеча куртку и расстелила ее в привычном месте. Недочитанная книга мягко хрустнула, раскрывшись на нужной странице, и я погрузилась в сюжет с головой. Прошло, как мне показалось, немало времени.
Оставалась всего пара страниц, и мои глаза бегали по строкам с непривычной скоростью. Сюжетная линия захватывала дух, а развязка событий поглощала все мое внимание.
Внезапно я заметила, что листы потемнели, наверное, солнце скрылось за тучу, но как-то уж очень резко. Такая неожиданная тень вызвала подозрения, и я резко вскинула голову, чтобы посмотреть, в чем дело. Почти у самого моего носа оказалось чужое лицо. Лицо с красивыми знакомыми чертами. От неожиданности я дернулась и сильно ударилась затылком о твердую кору дерева.
- Ай! Да что ты творишь? - Я почесала затылок, зажмурив глаза, и сразу вытянула руки вперед, чтобы оттолкнуть подальше настырного идиота, но пальцы только пронзили воздух. Он уже отстранился достаточно далеко.
- Прости, Ноэйн. Интересная книга?
Было странно и непривычно слышать свое имя из чужих уст, голос его был, как и тогда, спокоен, но как-то чуть более печален.
- Была бы достаточно интересна, если бы ты любезно предоставил мне возможность ее дочитать! - Я попыталась скрыть свою радость от того, что он все-таки пришел, и бросила весьма правдоподобный упрекающий взгляд.
- Хорошо. - Он выдохнул и отвернулся, направившись, было, в глубь парка.
- Я не прогоняла тебя. - Проговорила я, стараясь задержать его. - Просто не говори ничего, я хочу закончить чтение.
- Я намеревался уйти по собственному желанию, а не по твоему приказу. Но если ты просишь меня остаться... - Он нагловато улыбнулся.
Я замялась и легонько прикусила губу. Стоило ли смириться со своим поражением и признаться, что я наплевала бы на все книги мира, лишь бы он остался сейчас хотя бы еще на пару минут?
- Почитаешь мне? - Молчание прервал его ровный, сдержанный голос.
Бой был проигран. Я равнодушно кивнула, но получилось как-то по-собачьи беспрекословно. Что он вообще сможет понять из последних страниц? И зачем ему слушать, как я читаю? Хотелось завалить его вопросами, но он наверняка все равно победит в словесной дуэли и заставит меня краснеть. Поэтому я лишь медленно раскрыла книгу и начала читать прямо с середины оборванной фразы.
Понадобилось всего минут пятнадцать для того, чтобы дочитать заключительную часть. Было странно слышать собственный голос, так предательски сбивающийся с нужного ритма. К тому же, парень устроился совсем рядом, облокотившись о ствол дерева и вонзив взгляд в небо.
"Так они и сидели втроем на краю причала, в лучах послеполуденного солнца", - я закрыла книгу и положила ее на колени. Еще пару минут мы молчали, вдыхая горячий воздух. Отчего же сегодня так жарко?
- Каил? - Он вздрогнул, и я сразу поняла, что не ошиблась, это было его имя, его записка, его почерк. - Ответь на один вопрос.
- Хорошо. - Он повернул голову и утвердительно кивнул.
- Зачем ты приходишь в этот парк?
Не то чтобы мне это было очень интересно, просто молчание немного тяготило, и хотелось вернуть былое легкое общение. Хотя казалось, он пришел сегодня совершенно другим. Как будто следовало переступить через бездну, чтобы увидеть его в недавнем приятном расположении духа.
- В прошлый раз я случайно здесь оказался. Просто шел мимо и остановился посмотреть на закат. А сегодня я пришел, чтобы увидеть тебя.
Он сказал это без тени смущения, смотря в ту же точку, так, будто ничего не испытал, практически признавшись в своей привязанности ко мне. Как можно быть таким сухим и таким живым одновременно? В голове просто не укладывалось. Да и ответить было нечего.
- Понятно. - Буркнула я. - Хочешь есть? Уже вечереет как-никак.
Я стала копошиться в сумке в поисках съестного. Даже если он не был голоден, ко мне это не относилось. Все эти переживания вызвали настоящее буйство в желудке, так что было просто необходимо чем-нибудь перекусить.
Я достала из сумки крабовые палочки и бутерброды.
- Выбирай, пока есть из чего выбирать.
- Я не голоден.
- Я не собираюсь есть одна! - Мое лицо приобрело тень обиды, и я развернула палочку, сунув ему в руку. - Вот, можешь есть ее хоть целую вечность, пока я уничтожаю остальное.
Схватив бутерброд с ветчиной, я откусила невероятный для своих возможностей кусок и, отвернувшись, стала силиться его более или менее изящно прожевать. Каил улыбнулся и посмотрел на крабовую палочку в своих руках.
- Не шмотфи на нее, еф! - Проговорила я с набитым ртом. Да уж, очень вежливо.
Как ни странно, он подчинился. Откусив маленький кусочек от края палочки, и медленно растирая его зубами, парень остановился. Его лицо приобрело странное выражение, и мне сразу отчего-то стало стыдно. Я проглотила злосчастный кусок бутерброда и смущенно проговорила:
- Ты их не любишь, да?
- Дело не в этом. - Голос был мягким, и я, наконец, увидела такую редкую теперь улыбку. - Просто я никогда раньше их не ел.
- Не ел крабовые палочки? - Мои брови поползли вверх. Вроде как ничего странного, но все же наш город находится на побережье, тут в основном едят продукты из рыбы.
- И это, кстати, тоже! - Он ткнул пальцем в мой бутерброд. - Можно попробовать?
Мне нравилось то, что он повеселел. Я хотела было предложить ему второй бутерброд, но длинные пальцы ловко схватили мой недоеденный, и он откусил весьма внушительный кусок с того самого места, где начала есть я.
- Вкусно! - Парень протянул значительно уменьшившийся бутерброд мне обратно.
Я, конечно, не брезгую, да и непрямые поцелуи и прочая ерунда меня не смущают. Но это показалось мне чем-то уж очень... откровенным, что ли?
- У меня еще есть. Этот теперь твой.
Каил только довольно откусил еще кусок, наслаждаясь вкусом мяса.
- Сегодня удивительно тепло! - Решила я нарушить тишину, пока парень ел.
- Угу. - Он посмотрел на палящее солнце, ни капли не сощурившись.
- Точно! - Внезапно меня осенило. - Сегодня же восемнадцатое ноября!
Блондин посмотрел на меня взглядом, требующим дальнейших пояснений.
- Сегодня день рождения Дэвида Кларкса! Вот почему так тепло!
- Что-то я не вижу связи. - Каил откусил ещё кусок бутерброда.
- Ну как? Ты разве не слышал? Он загадал хорошую погоду в свой день рождения. Значит, он все еще жив, поэтому сегодня так тепло.
- Понятно.
- Неужели не знал?
- Я не особо интересовался.
Когда речь заходила о чьих-либо желаниях, он становился как-то по-особенному мрачен, и мне не хотелось продолжать разговор. Поэтому я просто стала наблюдать за тем, как он доедает.
Это оказалось довольно приятным зрелищем. Теперь я смогла оглядеть его полностью. В дневном свете весь образ казался чуть более естественным. Он был достаточно высокого роста, наверное, около метра восьмидесяти, крепкого телосложения, хоть он и казался худым на первый взгляд. Меня немного смутила его одежда. Простая белая футболка была заправлена в плотные джинсы, а на ногах красовались высокие сапоги с грубой шнуровкой - невероятно теплые для такой погоды. Я невольно выпалила пришедший на ум вопрос:
- Слушай, тебе не жарко? - Я с недоумением смотрела на его ноги.
- Жарко? Ты про это горячее мокрое ощущение в ногах? - Он стал медленно двигать ступнями.
- Да! Почему не надел что-то более подходящее?
- У меня пока нет других, может к весне куплю.
Да как может не быть легкой обуви? Надел бы старые. Он что, пришел с другого континента, напялив первое попавшееся, и начал здесь новую жизнь? В принципе, все могло быть. Любопытство нахлынуло на меня новой волной, но я быстро успокоила себя мыслью о том, что всему свое время. Почему-то я надеялась, что он доверит мне историю своего прошлого. Причем только мне. Как бы эгоистично это ни звучало.
В любом случае сейчас оставалось только наслаждаться покинувшем меня чувством одиночества. Как снег на голову свалился этот наглый, самоуверенный пожиратель чужих бутербродов. Я бросила беглый взгляд на парня, поднимающегося с насиженного места и готового идти куда-нибудь прогуляться.
На душе стало светло.
Глава 5
Мы шли медленно, не смотря друг на друга, огибая чахлые кусты и принесенные ветром камни. Разговор зашел о еде, но быстро переметнулся в другое русло, и мне опять не удалось узнать никаких подробностей, хотя бы о его гастрономических предпочтениях. Он расспрашивал о моей семье, учёбе, работе, а я не была особо против расспросов. Вот только настроение его мне не нравилось. Казалось, он не слушал. Только молча смотрел вперед, даже не кивая и не улыбаясь, когда я делилась смешными моментами из воспоминаний о детстве. Что-то было не так.
Мы остановились у высохшей реки, и я предложила немного посидеть. Ноги болели после прогулки, к тому же жара до сих пор не спала. Каил не возражал. Мы сели рядом на бетонные блоки, изрезанные трещинами, сквозь которые прорывалась жухлая сухая трава. На месте реки росли кустарники с острыми колючками и небольшие деревья.
Мне было хорошо. Расслабившись, я прикрыла глаза и подставила лицо заходящему солнцу. Теплые лучи пронизывали кожу. Этот день должен был скоро закончиться, а значит, и с теплой погодой будет покончено уже до весны. Но главное - предстояло расставание, снова и опять на неопределенный срок. И невозможно было договориться о новой встрече.
Солнце стремительно опускалось к горизонту. Неужели этот день так же бесцеремонно уйдет в небытие под названием "прошлое", оставив мне только жалкие воспоминания? Однако, можно было успеть насладиться еще как минимум часом спокойного, такого умиротворяющего времяпровождения. Хотя возвращаться сегодня очень поздно не хотелось.
Я поглядела на своего нового знакомого. Он сидел неподвижно, смотря в облысевшие верхушки деревьев вдали. Его подбородок лежал на скрещенных кистях, ноги были согнуты в коленях. В голубом свете заката его глаза переливались матовыми лазурными пятнышками. Он вдруг медленно опустил руки на шершавый бетон, облокотившись на них, и запрокинул голову к небу.
Атмосфера показалась весьма романтичной и поэтому, набравшись смелости, я положила свою руку на его ладонь. Ожидать можно было чего угодно, но только не того, что он совершенно никак на это не отреагирует.
Вернее, реакция была, но осталась для меня загадкой. Его кожа была мягкой и приятной на ощупь, но пальцы даже не дрогнули. У меня самой по спине уже в суматохе и панике бегали мурашки, голова кипела от страха быть отвергнутой, потерять, и где-то глубоко засела надежда на то, что мой жест не будет расценен, как наглость. Но его ладонь была неподвижна.
Будто он даже не почувствовал прикосновения. Я подняла голову, чтобы увидеть реакцию на лице, но оно оставалось спокойным. Не желая сдаваться, я бесцеремонно оставила свою руку на том же месте, сделав вид, что так оно и должно быть. Прошла вечность, прежде чем он повернул голову и взглянул мне прямо в глаза.
- Что ты чувствуешь? - Его голос прозвучал тише обычного.
- Холодная. - Я решила сказать правду. Это был честный ответ, хоть мысль и не была самой значительной в этот момент.
Он аккуратно высвободил свою руку и стал рассматривать ее, будто видел впервые. Потом медленно сжал в кулак и опустил голову на колени. Его волосы упали на руки, мерно скользя и переливаясь в солнечном свете. Послышался тяжелый выдох.
- Какое желание ты загадал? - Я терялась в догадках и не понимала, почему мне показалось, что в этом вопросе скрывается ответ на тревожащие его сейчас мысли.
- Зачем ты постоянно задаешь этот вопрос? - Он поднял голову и посмотрел на меня с какой-то заботливой суровостью, если такое выражение лица вообще существует.
- Я хочу знать, чтобы... - Я правда не знала зачем.
- Чтобы что? - Его бровь поднялась в красивом изгибе.
- Думаю, я смогу помочь!
- Помочь? Избежать последствий? Справится с депрессией? Я думал, желания приносят людям счастье. Но тут дело даже не в этом!
- А в чем? - Я впила в него взгляд капризного подростка.
- Ты не поймешь!
- Думаешь, я такая глупая?
- Ты не видишь сути, да и не можешь ее знать.
- Да что, блин, с тобой не так? - Я стала выходить из себя. Неужели так трудно сказать? Что в этом такого?
Он поднялся и направился куда-то в неизвестном направлении. Я подскочила с места, не желая сдаваться.
- Я отвечу на твой вопрос, если ты мне кое-что пообещаешь. - Он остановился в паре шагов и произнес это, даже не повернув голову. Голос потерял всякую насмешливость и стал пугающе серьезным.
Что еще за условия? Как можно так нахально всё время брать ситуацию в свои руки и главенствовать? Но я понимала, что спорить бесполезно, а узнать, наконец, то, что могло бы расставить всё по своим местам, хотелось как никогда. И я кивнула, прежде чем поняла, что решение дать обещание уже принято.
- Обещай, что сделаешь так, чтобы я смог полюбить тебя.
Я посмотрела на его затылок и не была удовлетворена тем, что не вижу глаз. Если он и посмел потребовать что-то подобное, то почему отвернулся? Я обошла его и заглянула в глаза, намереваясь увидеть в них хоть какое-то объяснение.
- Обещай! - Он строго глядел в мое лицо ровно секунду, а потом закрыл глаза и медленно повернул голову в сторону.
Печаль, нетерпение, раздражение... я увидела в этом секундном взгляде все, кроме искренней надежды и веры в осуществление просьбы.
- Я... - Я хотела было сказать, что не смогу дать такое обещание, ведь нельзя заставить кого-либо полюбить, но это означало снова проиграть сражение. Порядком надоело идти у него на поводу. - Хорошо! Я обещаю!
Он сдвинул брови и приблизился ко мне, будто прислушиваясь и не веря ни единому слову.
- Теперь ты! - Я сделала шаг назад и скрестила руки на груди.
- Что? - Он явно не понимал, о чем я, и поэтому встряхнул головой, отбрасывая куда-то в сторону мысли.
- Ты обещал ответить.
- Ах, да. - Он немного замялся.
- Ну! Говори! Каким было твое желание?
- Я не загадывал желание.
Теплый приятный ветер взъерошил наши волосы. Мы смотрели друг на друга с почти противоположными эмоциями. Я - с пылким недоумением, он - с ледяным спокойствием.
Как можно так нагло врать? Конечно, я дала обещание в расчете на правдивый ответ, но раз правила игры нарушаются, то и я, значит, никому ничего не обещала. Желания загадывали все поголовно! Даже если не хотели, все были равны. Меня саму заставили. Воспоминания о ментальном путешествии в мир Богов заставили меня потупить взгляд. Похоже, Каил расценил это как акт протеста.
- Я не вру. - Его рука коснулась моего плеча. - Я, правда, не имел возможности загадать желание. Может, позже я расскажу, почему, но ты обещала! И должна сдержать слово!
Он сурово посмотрел на меня.
- Что я обещала? - в голосе сквозь слезы пробиралась обида. - Заставить тебя полюбить меня? Как это вообще...?
- Завтра! Встретимся на том мосту. После пяти вечера.
Он отвернулся и побрел к выходу из парка.
- Идем!
Я вдруг осознала, что стою, как вкопанная на том же месте.
- Я провожу тебя до станции. - Парень махнул рукой в сторону города.
Значит, сегодня не пойдем пешком до моего дома. Значит, он решил оставить меня наедине со своими мыслями. Почему-то казалось, что он всегда знал, как поступить лучше. Я подчинилась, не желая напрягать мозг принятием каких-либо решений. Все загадки имеют ответ, и он оказывается самым простым на свете. Просто надо подумать об этом на свежую голову, но явно уже не сегодня.
Глава 6
Следующим утром я проснулась очень поздно. Холодный воздух взъерошил занавеску и прошелся по моим босым ногам, заставив поморщиться. Наверное, из-за вчерашней жары мама открыла окно. Я встала с кровати, чтобы прикрыть его. На улице моросил мелкий дождь, небо покрыли плотные облака. Я выдохнула и спустилась с подоконника, чтобы еще немного полежать на постели.
- Ноэйн, ты проснулась? - В комнату тихонько пробралась Мортель.
- Да. - Я остановилась у кровати и повернулась к сестре. Девочка мялась у входа в комнату.
- Научишь меня рисовать? У тебя ведь отпуск, а сегодня суббота, и в школу идти не надо. - Она умоляюще взглянула на меня из-под слегка растрепанных темных волос.
- Не сегодня, я хочу немного...
Я заметила, что в руках Мортель что-то держала.
- Я встала пораньше и подготовила холст, как ты мне показывала. - Она протянула небольшой кусочек фанеры с аккуратно натянутым на него холстом.
Это ведь было сто лет назад. Мортель еще в школу не ходила. Я тогда еще только искала работу и частенько проводила вечера за рисованием. Неужели она помнит, как я показывала ей, как натягивать холст? Я ведь тогда просто, нехотя и быстро, ничего не объясняя, показала ей, что знала, чтобы больше вопросов не задавала. Ее рвение меня поразило, и я согласно кивнула, давая понять, что готова немного позаниматься с ней. Лицо девочки озарила улыбка.
- Я сбегаю за красками и разбавителем! - Она положила дощечку на пол и побежала в гостиную, где стоял широкий комод, в котором отец держал свои старые принадлежности. И почему она не обратилась за помощью к нему?
Сестренка вернулась быстро, в руках она держала большую коробку, на крышке которой балансировали потрепанные отцовские кисти.
- Хорошо. - Я ласково посмотрела на сестру - Будешь рисовать сразу маслом, без карандашного наброска.
- А ты? - Мортель посмотрела на меня с вопросительным выражением на лице. - Ты не будешь рисовать?
Я вздохнула. Сколько еще раз я должна повторить, что рисование престало быть для меня чем-то важным.
- Нет, Мортель, я буду только говорить тебе, что надо делать.
Девочка потупила взгляд, но быстро взяла себя в руки и, поставив холст на один из моих мольбертов, приняла позу самого внимательного существа на планете.
Мы провели за рисованием без малого два часа. Я была поражена способностями сестры. Она быстро все схватывала и не боялась исправлять ошибки. К полудню мы оставили рисунок сохнуть и направились на кухню обедать.
За столом все молчали, и мысли, которые я твердо намеревалась подавить, вновь принялись ворошить уставшие извилины. И на что я только согласилась? Как можно было дать такое обещание? Вспомнился его серьёзный, требовательный тон: "Обещай, что сделаешь так, чтобы я смог полюбить тебя".
Вот же глупость! И как можно было согласиться? Но больше всего меня волновало не это. Почему он сказал, что не загадывал желание? И могло ли это быть правдой? Может, кто-то пожелал, чтобы он не имел такой возможности? Но кому понадобилось тратить свое единственное желание на то, чтобы насолить другому? Это как сильно надо не любить человека и желать ему зла? К тому же, я помню, что Боги в своем первом обращении обещали великое благо. Потом мы поняли, что желание не могло творить зло другим. Хотя, может, способ нашёлся, но тут стоило сильно постараться. И ещё его просьба - сделать так, чтобы он смог полюбить. Создавалась впечатление, что кто-то еще и заблокировал его способность чувствовать, а значит, врагов уже минимум двое. Я, конечно, ничего не знала о его прошлом, но верилось с трудом. Эта догадка так и осталась единственной. Если это - правда, то говорить о ней было бы чересчур жестоко, поэтому я решила просто больше не думать об этом.
После обеда я сказала родным, что отправлюсь навестить свою старую подругу. Они вроде как поверили, но были удивлены моим обеспокоенным голосом. По крайней мере, так показалось. Отец посмотрел на меня с недоверием, но спустя пару секунд его лицо приняло обычное умиротворенное выражение. Мать только слабо пожала плечами.
По пути к назначенному месту встречи у меня родилось новое предположение относительно вчерашнего разговора. Это вполне могло быть простой игрой. Может, он смеялся надо мной, и хотел посмотреть, что я буду делать с такой просьбой?
Раз это вызов, то надо показать себя с наилучшей стороны! Я стала разрабатывать план действий. Задачка видимо не из простых, но как долго он сможет притворяться? Может, стоило надеть что-нибудь более подходящее, чем старые джинсы? Я скосила взгляд на потертые коленки. Нет, мы не ищем легких путей! Я увидела свое ехидно улыбающееся выражение в слабом отражении чуть запотевшего окна вагона.
Выйдя из поезда, я ощутила легкий свежий ветер и ароматный запах кофе из небольшого паба недалеко от станции. Накинув куртку, я направилась к месту встречи, радуясь тому, что дождь закончился. Лучи осеннего солнца игриво пробивались сквозь голые ветви.
Приближаясь к мосту, я заметила знакомую фигуру. Каил сидел на перилах и смотрел себе под ноги. Даже с такого расстояния можно было заметить, как он вертит в руке какой-то небольшой ярко красный предмет. Он сунул его в карман, как только заметил мое появление и закинул руки за голову.
- Нууу... - Протянул он, бросая на меня наигранно безразличный взгляд. - Захватила стрелы Купидона?
- Оставила дома вместе с приворотным зельем.
Я ловким движением запрыгнула на перила и уселась рядом. Начинать с вопросов о том, зачем ему вообще это надо, было бессмысленно, следовало что-то предпринять, однако мои недолгие размышления внезапно были прерваны.
- Устроим свидание? - Вдруг выпалил парень.
- В смысле?
- Ну, сходим куда-нибудь. Я угощу тебя в местной кафешке. Потом ты снова положишь руку на мою ладонь, и бах, - он сымитировал пальцами взрыв, - сердце екнет и расцветет любовь.
Он нахмурил брови, не веря собственным словам, и опустил руки на колени. Я заметила немного отчаянный и уверенный в провале такого плана взгляд. Стало немного не по себе. Возможно, он, и правда, ничего не знает о том, как люди строят отношения. Настал мой черед переходить в наступление. Враг поверг сам себя!
- Вроде как, это я давала обещание. Значит, действовать будем по моему плану.
Я резко схватила его за руку и спрыгнула с перил, увлекая чуть очумевшего парня за собой. Гордо подняв голову вверх, я направилась в пока еще мне самой неизвестном направлении и переплела наши пальцы, так сильно сжав их, что ему было скорее больно, чем приятно.
- Ты само изящество. - Каил осторожно перехватил мою руку и ослабил хватку.
Мы стали идти медленнее, все еще держась за руки и молча двигаясь к непонятной цели. Пока он осторожно поглаживал своим большим пальцем мой, сосредоточиться было невозможно. Мне захотелось идти так вечно, через огонь и воду, прямиком к звездам и прочей романтической ерунде. Если не считать огня и вечности, то воду и звезды найти было не сложно, и я стала вести нас с чуть более осмысленным представлением о конечном пункте назначения.