Аннотация: Развивается и продолжается идея Малерба, а также привнесено собственное видение современных проблем. Жанр - иронический фанфик
Куры
Эпиграф: "Одна косоглазая курица видела мир словно в кривом зеркале и была уверена, что он и в самом деле кривой... Она не стала спорить с другими, но про себя подумала: видно они косоглазые".
Луиджи Малерба. "Башковитые курицы".
Действующие лица
Курица Меретрикс - куртизанка
Курица Фугакс - скормняшка
Курица Председатель - Прэсес
Старый Петух Локвенс - болтун
Молодой Петушок Стултус - глупец
Цыплёнок Сасси - нахал
Цыплёнок Рустик - наивный
Курица Галина - наседка
Лисица - Вульпис
Пёс - Канем
Хорёк - Феррет
Гусыня - Ансер
Индюк - Турки
Осёл - Асинус
Утка - Анас
Козёл - Карпэ
Корова - Бовис
Бык - Таурус
Конь - Эквус
Свинья - Поркус
Прочие эпизодические Куры
Глава 1. Курица или яйцо?
- Друг мой! - сказал старый петух Локвенс молодому петуху по имени Стултус. - Что грустишь? Жизнь столь прекрасна, что не стоит терять время на грусть!
- Я размышляю, - ответил Стултус.
- Это дело достойное! - обрадовался Локвенс. - О чём же ты размышляешь?
- Хотелось бы мне знать, что было раньше - курица или яйцо? - сказал Стултус.
- Ты затронул ОВКФ - Основной Вопрос Куриной Философии, - произнёс со значительностью Локвенс. - Над этим бились миллионы поколений петухов. Много яиц было снесено курами и затем снесено на Кухню избранных, где их ждала, безусловно, лучшая в мире судьба. Но философы пока ещё не решили этого вопроса.
"Когда я чуть-чуть подрасту, - подумал Стултус, - я обязательно решу этот Основной Вопрос Куриной Философии!"
"Какие они странные, эти мужчины! - подумала курица Галина, которой случилось услышать их беседу. - Могу чем угодно поклясться по опыту собственной жизни! Сначала появляется петух, затем появляется яйцо! Ведь это так просто!"
Глава 2. Загробная жизнь
- Скажи мне, мудрый Локвенс, - спросил Стултус. - Что ждёт нас всех? Все мы знаем, что хозяйка время от времени приходит и забирает кого-то из нас и уносит в таинственное место, называемое "Кухня". Что происходит с ним после того, как он попадает туда? Что это за место, для чего оно?
- Все петухи рано или поздно приходят к этому вопросу, - ответил Локвенс. - Ты мог бы заметить, что каждый год Хозяйка забирает нескольких ещё не родившихся цыплят, когда они только ещё находятся в состоянии яйца, и уносит на эту самую Кухню. Подумай сам, что, по твоему мнению, может с ними там происходить?
- Я не могу догадаться об этом, - ответил Стултус.
- Надеюсь, что ты не сомневаешься, что всё, что ты видишь вокруг, когда-то было создано Великим Петухом Ингенсом, вечным и всемогущим? - спросил Локвенс.
- Кто же дерзнёт сомневаться в вечной истине, которая досталась нам от предков!? - воскликнул Стултус. - Ещё великий Дамхэд доказал это в своих "Диалогах"!
- И ты, конечно, не станешь спорить, что все живые существа сотворены для того, чтобы мы, петухи и куры, жили счастливо на этой Земле? - продолжал Локвенс.
- Это - очевидная истина! - согласился Стултус.
- И поскольку никто никогда не возвращался обратно во двор или в курятник из таинственной Кухни, следовательно, все, кто туда попал, переместились окончательно в место вечного их пребывания, разве не так? - продолжал Локвенс. - Ведь ты не станешь отрицать, что если все мы пребываем тут, в курятнике или во дворе, лишь временно, тогда в этом месте мы всего лишь гости, а наш окончательный дом там, где-то в ином месте, путь в которое лежит через Кухню?
- Это настолько очевидно и логично, что спорить с этим мог бы только глупец, - согласился Стултус.
- А в справедливости всеобщего творца Ингенса ты ведь не станешь сомневаться? - продолжал Локвенс. - Ведь не станет же он невиновных наказывать злой судьбой?
- Разумеется, не станет! - согласился Стултус.
- Следовательно, яйца, унесённые на Кухню, унесены туда только лишь для того, чтобы получить возможность преисполниться вечного блаженства, вечного счастья, радости и благодати? - снова спросил Локвенс. - Не самого ли большого счастья, какое только может существовать в этом мире, достойны те, кто ещё не родившись оставили место, где они были в гостях, и были взяты в место, где невинные заслуживают только такой награды?
- Это несомненно, - подтвердил Стултус.
- А что может быть большим блаженством, чем блаженство предстать перед великим Ингенсом и беседовать с ним, внимать его речам, клевать зёрна риса с его ладони и топтать красивейших в мире и самых молодых курочек? - спросил Локвенс.
- Большего блаженства и представить себе нельзя! - ответил с восторгом Стултус и едва не кукарекнул от радости на весь двор.
- Смотри же, мой пытливый ученик, ведь ты сам себе ответил на твой вопрос! - подытожил Локвенс. - Кухня - это вход в мир вечной радости и вечного блаженства. Но не всем выпадает счастье попасть туда ещё до вылупления. Некоторым из нас отпущена горькая судьба, нам предстояло вылупиться из яйца, вырасти, повзрослеть и вести праведный образ жизни, чтобы заслужить путешествие к окончательному и вечному блаженству на кухню!
- А что бывает с теми, кто не ведёт праведного образа жизни? - спросил неугомонный Стултус.
- Отвернувшихся от Ингенса падших кур и петухов покарает проклятый Феррет или его сводная сестра Вульпис, - ответил Локвенс.
- Кто это такие? - с ужасом спросил Стултус.
- Одного из них Кухарка называет Хорьком, а другую - Лисой, - ответил Локвенс. - Но не бойся, друг мой. Верь в свою судьбу, будь всегда праведным, выполняй заветы и традиции, и я уверяю тебя, что ты попадёшь в Кухню. Самое высшее благо - побыстрее вырасти и набрать жиру. Я часто наблюдал, что более жирные курочки чаще попадают в Кухню. Чем те, которые плохо питаются и поэтому худосочны, перья у них неряшливые, взгляд тусклый, гребешок вялый.
- Почему же ты, достопочтимый Локвенс, до сих пор не попал на Кухню? - спросил Стултус.
- Разве забыл ты, что великий Ингенса постановил, чтобы всегда на каждом дворе был всегда опытный Петух? - удивился Локвенс. - Моя главная обязанность - топтать курочек. И это - мой тяжкий крест, который, как ты знаешь, я несу с достоинством и покорностью. Но когда-нибудь, поверь мне, я перестану это делать. Тогда, быть может, ты займёшь моё место, а меня заберут на Кухню. Надеюсь, что жизнь моя была достаточно праведная, и что я весьма усердно наедал жир и мясо, поскольку не переставал склёвывать всё, что мне удавалось нарыть на хозяйском дворе, и всё, что давала нам Хозяйка по воле великого Ингенса. Я твёрдо верю, что мою душу не заберёт ни Феррет, ни Вульпис, а если такое даже и случится, то наш верный охранник Пёс Канем отобьёт меня у них, и я всё же попаду так или иначе ни куда-нибудь, а в Кухню. Скорее бы уже это случилось! Питайся лучше, чтобы составить мне достойную замену.
- Спасибо тебе за науку, мудрый Локвенс! - ответил Стултус и принялся с особой тщательностью клевать мелкие крошки, одному ему заметные на фоне коричневой земли.
Глава 3. Как была открыта Мурака
- Скажи, дядя, как была открыта Мурака? - спросил один цыплёнок петуха Локвенса.
- Очень просто! - ответил Локвенс. - Один испанский голубь снёс яйцо.
- И всё? - спросил Рустика Цыплёнок.
- Как я уже сказал, голубь был испанский, поэтому его звали Колумб, - уточнил Локвенс. - Яйцо никак не хотело стоять вертикально. Тогда Колумб что-то такое с ним сделал, после чего яйцо уже легко стояло вертикально.
- А дальше? - спросил Цыплёнок.
- А затем Колумб сказал: "Вот точно так я и открыл Мураку", - подытожил Локвенс. - Во всяком случае эту историю рассказал мне один старый петух, мой прадедушка, когда он ещё был живым, ещё до того, как он попал на Кухню. Но только это - не вся правда. В этом деле есть одна тайна.
- Какая тайна? - спросил Цыплёнок Рустика в ужасе.
- На самом деле Колумбово яйцо было куриным, - ответил Локвенс. - Да, впрочем, весь мир об этом знает. Не только в нашей деревне, но и в соседней, и даже ещё в какой-то где-то, не знаю где. Но я как-то слышал, что в мире существует не только наша деревня и соседняя, но и ещё две-три деревни, но только очень далеко.
- Наверное, это всё-таки враки, - предположил Цыплёнок.
- Конечно, враки, - согласился Локвенс. - Соседняя деревня существует, это несомненно, но чтобы где-то существовали ещё две-три деревни, это же полная ерунда!
- А Мурака? Она существует? - не унимался Цыплёнок.
- Конечно существует, ведь это - всего лишь яйцо, которое почему-то стоит и не падает! - ответил Локвенс. - Ты почаще задавай мне всякие такие каверзные вопросы, а то попадёшь на Кухню, когда настанет время, дурак-дураком. К великому последнему путешествию на кухню следует готовиться всю жизнь. Великий Ингенса сказал, что вся жизнь - приготовление к кухне.
- Можно я завтра задам ещё какой-нибудь вопрос? - спросил Цыплёнок.
- Задавай, дружок, задавай, ведь надо же тебе как-то приобретать высшее образование, - милостиво ответил Локвенс и, затянув плёнкой глаза, принялся дремать.
Глава 4. Жемчужные яйца
Одна молодая курица снесла жемчужное яйцо.
- Зачем ты это сделала? - спросила Курица Фугакс.
- Извините, я случайно, я больше не буду! - ответила Курица.
- Разумеется, не будешь! - возразила Курица Фугакс. - Вопрос не в этом, а вопрос в том, зачем ты это сделала, или, скажем так, почему ты так поступила? Ты хочешь выглядеть не такой, как все?
- Я не знаю, почему так получилось, - ответила Молодая Курица.
"Она хочет, чтобы Петух обращал внимание только на неё, - подумала Фугакс. - Этого нельзя допустить!"
- Мне кажется, что ты - еретичка, - сказала Фугакс.
- Вовсе нет! - воскликнула Молодая Курица. - Что угодно, только не это!
- Что угодно?! - воскликнула Фугакс. - Так ты, стало быть, атеистка?!
Молодая Курица не знала, что обозначает это слово.
- Я не знаю, - ответила она. - Может быть, вы правы.
- Нет, вы только послушайте, что она такое говорит! - возмутилась Фугакс. - Она говорит: "Может быть, вы правы"! Что это такое, я вас спрашиваю?
- Заклевать её, - сказала Курица Меретрикс и первой клюнула Молодую Курицу.
Остальные куры тоже по разу - другому клюнули её.
Хозяйка увидела это и решила, что Молодая Курица не приживётся в курятнике.
"Что ж, я как раз думала приготовить жаркое, - подумала она. - Эта курица, кажется, плохо несётся. Я ещё не видела ни одного яйца от неё!"
Хозяйка забрала Молодую Курицу на Кухню.
- Мы были не правы, - со вздохом сказала Курица Фугакс. - Как видно, она была праведницей. Ведь её забрали на Кухню в таком молодом возрасте! Что ж, это её высокая судьба!
- Ах, я так завидую ей! - сказала Курица Меретрикс. - Хотела бы и я быть заклёванной и чтобы меня тоже как можно скорее забрали на кухню!
Впрочем, она увидела, что к ней подбирается бочком Петух, и решила, что Кухня может подождать.
Глава 5. С милой рай в табаке
Молодой петушок Рома, когда даже ещё не успел обсохнуть от яичной жидкости, уже узнал, что его клан, возглавляемый петухом Монте-Карло, враждует с кланом петуха Каплун-Йети. Он был ещё желтым пуховичком пяти недель отроду, когда встретил четырёхнедельную цыпочку Юлю. Он предложил ей половину дождевого червяка и с наслаждением наблюдал, как она ловко с ним справилась. Но окликнувшая его мать сообщила ему, что Юля - цыпочка из плана петуха Каплуна-Йети.
- Сбежим в соседний двор и будем там вместе клевать зёрнышки! - шепнул он Юле.
- Ах, как романтично! - пискнула Юля. - Предложение заманчивое, но я так сразу не могу согласиться. Приходи ночью под мой насест, потолкуем.
Рома пришёл под насест Каплуна-Йети, но Юли там не было, потому что она была ещё очень мала и не могла взлететь на насест.
- Наше счастье недостижимо! - воскликнул Рома. - Вчера Хозяйка сказала, что ей нужны два цыплёнка. Она говорила что-то там про табак. Я знаю, что это какое-то растение. Наверное, у него очень вкусные семена. А, впрочем, какая разница? Мы вдвоём с Юлей сбежим ото всех и пусть хозяйка заберёт нас и даст нам этого самого табака!
Наутро он изложил свою идею Юле. Она согласилась, что это даже более романтично, чем убежать в соседний двор, где, между прочим, живёт Пёс Канем.
С утра оба цыплёнка с нетерпением дожидались, когда Хозяйка выйдет во двор. Едва она вышла, они вдвоём со всех ног бросились к ней.
- То, что нужно! - воскликнула Хозяйка. - Один побольше для мужа, другой поменьше для меня! Славные будут цыплята табака!
Она подхватила Рому и Юлю и унесла их на кухню.
- Покончим старую вражду! - сказал петух Монте-Карло петуху Каплун-Йети. - Наши детки соединились вместе в каком-то новом и очень романтическом путешествии!
- Их забрали на Кухню, следовательно, их ожидает вечное блаженство! - согласился Каплун-Йети.
- Нет повести счастливее на свете, чем повесть о Роме Монте-Карло и Юле Каплун-Йети! - сказал философски Петух Локвенс.
Глава 6. Луна
- Что есть Луна? - спросил Молодой Петушок Стултус.
- Существует три версии, - ответил Старый Петух Локвенс. - Общепринятая, исторически сложившаяся и моя, самая верная.
- Очень интересно! - воскликнул Стултус.
- Исторически принято считать её куском сыра, - сказал Локвенс. - Идея возникла вследствие наблюдения на луне неровностей, которые кое-кому почему-то напомнили дырки на сыре. Это - полная чепуха!
- Очень интересно! - повторил Стултус.
- Общепринято, однако, считать, что Луна - это блин, - продолжал Локвенс. - Это мнение опирается на тот очевидный факт, что Луна не круглая, а плоская. Разумеется, если бы Луна была бы круглой, мы бы время от времени видели её другие бока. Мы же видим её всегда одинаковой, следовательно, она всегда обращена к нам лишь одной стороной, из чего совершенно очевидным становится, что у неё имеется эта самая "одна сторона". А если бы она была круглой, у неё не было бы "одной стороны".
- Конечно! - воскликнул Стултус, хотя не понял ровным счётом ничего.
- Правда же состоит в том, что Луна - это пицца, - пояснил Локвенс. - Ведь блин, как известно, мягкий, и он бы давно свернулся в трубочку. Но Луна, очевидно, крепка. Следовательно, у неё твёрдые края. Идея с сыром имела под собой положительную основу, так что моя версия гармонично соединяет две не вполне точные теории в единую предельно точную. Хочешь доказательств?
- Нет, - ответил Стултус.
- Глупец! - воскликнул Локвенс. - Всегда требуй научных доказательств при обсуждении научных теорий!
- Требую доказательств! - воскликнул Стултус.
- Как сильно поумнел ты, малыш, со времени твоей предпоследней фразы! - одобрительно отозвался Локвенс. - Так слушай же! Луна - самая лучшая пицца в мире, поскольку даже её твёрдые края также скрыты под слоем сыра! И она постоянно обращена к нам своей самой вкусной стороной, поскольку она создана для нас великим Ингенсом!
- Великолепные доказательства! - сказал в восхищении Стултус.
- Вижу, малыш, ты всё схватываешь на лету, - сказал довольный Локвенс. - Знай же, что наши предки, куры, своими лапами выкопали Чёрное море и одновременно нагребли Кавказские горы. Но некоторая пыль, которая поднялась во время этой титанической работы, навсегда поднялась в небо и образует Большой Пылевой Путь, который ты видишь по ночам если на небе нет облаков.
- А звёзды? - спросил Стултус.
- Это мелкие стеклянные осколки и другие блестящие камешки, которые наши предки так сильно выгребали, когда выкапывали Чёрное море, что они тоже улетели на небо и там так и остались, - пояснил Локвенс. - А тучи - это облака пуха тех же самых наших предков!
- Наши предки были великими курами! - сказал в восхищении Стултус.
- Именно поэтому всех их забрали на Кухню! - согласился Локвенс. - И нас ожидает то же самое.
- А что такое Чёрное море? - спросил Стултус. - И что такое Кавказские горы?
- Чёрное море - это такая большая лужа, которая даже раза в три больше знаменитой Миргородской лужи, ну той самой, которую летом и весной очень трудно перейти вброд. А Кавказские горы раза в три больше самой большой кучи навоза, той, которая лежит в соседнем дворе!
"Завтра спрошу, что такое "три", что такое "весна" и что такое "осень", - подумал Стултус. - Наверное, тогда я буду знать почти всё на свете!"
Глава 7. Птичий язык
Одна курица возмутилась, что люди изготавливают и продают шоколадные яйца, а также "яйца Фаберже".
- Это подделки, которые подрывают наши авторские права! - возмутилась она. - Я требую, чтобы было запрещено использовать название "шоколадные яйца", вместо этого следует называть их "шоколадные кондитерские изделия в форме куриного яйца". Это как можно более точно отвечает их истинному содержанию. Также я требую запретить названия "яйца Фаберже". Следует называть "Ювелирные изделия в форме куриного яйца в стиле мастера Карла Фаберже".
- Попробуйте заставить прислушаться к вашим словам этих двуногих без перьев, годных лишь на то, чтобы просыпать просо, - проворчал старый Петух Локвенс. - Они даже не послушали моего мудрейшего совета, который состоял бы в том, чтобы они будили нас, Петухов, своим криком "Цып-цып-цып!". Чудесный крик, поскольку у них, у людей, имеется рефлекс Павлова, когда они кричат эти слова, что-то заставляет их рассыпать по двору корм. Но куд-куда там! Вместо этого они предпочитают, чтобы мы их будили. И сами ни за что не встанут с кровати, пока кто-нибудь из нас не прокукарекает, да ещё не единожды, а трижды, а то и пятерыжды!
- Давайте тогда для начала введём это полезное новшество у нас на птичьем дворе, а там, глядишь, и недемократичные Хозяйки подтянутся под наши стандарты! - предложил молодой Петушок Стултус.
- Уж это как хотите, но только я в эту затею не верю, - проворчал Локвенс. - Это же дикие существа! У них даже насестов нет! Они вынуждены спать на каких-то там тюфяках. И перьев у них нет, так что они напяливают на себя какое-то безобразие, которое называют одеждой! Где уж им понять высокий стиль благородной и точной терминологии великого Птичьего Языка!
- Итак, решено, мы попробуем принять это решение, - сказала курица Прэсес, которая никогда не упускала случая стать председателем чего бы то ни было. - Ставлю на голосование. Есть кто-то против моего предложения?
После этого она свирепо посмотрела на петуха Хенпэкеда, который в ответ свирепо посмотрел на всех остальных кур. Как обычно, все промолчали.
- Принято единогласно, - сказала Прэсес и в знак непреложности решения поскребла землю правой лапкой. - Позвольте считать наше импровизированное собрание закрытым.
Все куры стали снова рыть землю в поисках съестного, а цыплята громко восхищались мудростью кур, особенно, курицы Прэсес.
Целых два дня птицы пользовались самым точным в мире великим Птичьим Языком.
На третий день один из изрядно развитых цыплят по имени Обедиенс подбежал к Псу Канему и взахлёб стал что-то громко чирикать.
- Ничего не понимаю, - гавкнул в ответ Канем. - Говори, пожалуйста, медленней.
- Самый младший самец курицы в форме цыплёнка по имени Инфелицис отправился в недалёкое путешествие в окрестностях изгороди с её внешней стороны, - начал излагать цыплёнок, говоря при этом по возможности медленно, внятно и хорошо поставленным голосом, словно делая научный доклад. - К несчастью он не убедился предварительно в отсутствии опасных факторов, способных превратить его оздоровительную прогулку в последнее в его недолгой жизни мероприятие вследствие фатальных последствий встречи с каким-либо млекопитающим, относящимся к группе плотоядных, в чьём рационе не исключаются отдельные особи мелких и средних пернатых. Это фатальное стечение роковых обстоятельств может породить летальные последствия для означенного самого младшего самца курицы в форме цыплёнка по имени Инфелицис. В связи с этим следует признать наиболее желательным как можно более скорое вмешательство сторонних участников этих событий, предпочтительно в лице сторожевого млекопитающего как то: половозрелого самца вида собака, обитающего на настоящем птичьем дворе и именованного Канем, дабы указанный Канем мог вступиться за именованного самого младшего самца курицы в форме цыплёнка по имени Инфелицис, чтобы отбить его у напавшего на него довольно крупного млекопитающего средних размеров вида хорёк обыкновенный, именуемого Феррет. Актуальность указанного вмешательства диктуется настоятельной необходимостью оградить указанного самого младшего самца курицы в форме цыплёнка по имени Инфелицис от посягательств на его здоровье, свободу и самоё жизнь со стороны именованного Феррета в связи с целью использовать его в целях пропитания.
- Я потерял мысль на шестом слове, - сказал Канем. - Нельзя ли повторить ваш запрос снова?
На этот раз цыплёнок Обедиенс попытался ещё более доходчиво объяснить свою мысль, поэтому он начал и обзора исторических предпосылок событий, коснулся того, что ещё в эру каменного века были факты нападений некоторых плотоядных млекопитающих на птиц с целью пропитания, о чём свидетельствуют наскальные рисунки древних Хозяек, называемые петроглифами. Не обошёл докладчик в своём докладе и совсем недавние годы и, наконец, коснулся настоящего состояния дел.
Окончив свой доклад, докладчик обнаружил, что пёс Канем давно уже спит.
- Просыпайся, Канем! - заорал цыплёнок. - Там за оградой хорёк схватил цыплёнка.
Канем вскочил и помчался в указанном направлении, но было уже поздно. От цыплёнка не осталось ни пёрышка. Да и самого хорька уже и след простыл.
- И всё же доклад Обедиенса прошёл как нельзя лучше, - подытожила события курица Прэсес. - Предлагаю принять возникшую данность в первом чтении. Кто против?
Тут Прэсес снова свирепо посмотрела на петуха Хенпэкеда, но он сделал вид, что не видит Прэсес и не слышит её.
- Ну не знаю, - сказал цыплёнок Рустик. - Оно, может быть, конечно, всё-таки, но, с другой стороны, возможно, что даже и не совсем.
- Быф! - гавкнул сквозь сон Канем, который, пригревшись на солнышке, заснул на шестом слове курицы Прэсес.
Глава 8. Фауст
Петух по имени Фауст решил вызвать Хорька Феррета и продать ему душу за секрет молодости. Эта идея пришла ему в голову, когда он разглядывал след своей лапы. Он обвёл этот след кругом и ему пришло в голову, что это - символ, способный вызвать Хорька. Петух долго стоял, бормоча какую-то невнятицу, не заметив, что наступили сумерки. А в сумерках всегда приходит Хорёк, как справедливо заметил когда-то мудрый петух Локвенс.
Итак, Хорёк Феррет пришёл и хотел поймать Фауста, но очень удивился, что Фауст и не помышлял убегать. Это на минуту смутило Хорька.
- О, Феррет! - воскликнул Фауст. - Я вызвал тебя! Ты явился сюда, подчинившись моим заклинаниям, а посему подчинись же мне!
- Интересненько! - сказал Феррет. - Продолжай пожалуйста.
- Открой мне секрет вечной молодости, а взамен возьми мою душу! - провозгласил Фауст.
- Идёт! - согласился Феррет, который в этот раз не был слишком уж голоден, так что ему даже понравилось поиграть в какую-то новую игру. - Слушай же! Чтобы вернуть себе утраченную молодость, тебе следует поместиться целиком в скорлупу только что вылупившегося цыплёнка.
- Так просто! - обрадовался Фауст. - Завтра же утром я попробую использовать твой метод! Благодарю тебя, о, Феррет!
Хорёк Феррет облизнулся и ушёл доедать пойманную накануне белку.
Утром Фауст пошёл в курятник, дождался, пока вылупится очередной цыплёнок, собрал всю скорлупу и удалился в укромный уголок для своих опытов. Целый день он пытался собрать из скорлупы целое яйцо вокруг себя. Но ничего не получалось, а скорлупки ломались на всё более мелкие кусочки. К вечеру Фауст совсем утомился и направился к забору для того, чтобы снова вызвать Феррета.
Он снова отпечатал на земле свою куриную ступню, обвёл отпечаток кругом и начал что-то невнятное бормотать.
Феррет не заставил себя ждать и вновь появился с началом сумерек.
- Феррет! - воскликнул Фауст. - Ты обманул меня! Твой метод очень непросто использовать! У меня ничего не получилось!
- А разве я говорил, что этот метод простой? - спросил Хорёк Феррет. - Поскольку ты не испробовал мой метод, ты не можешь утверждать, что он не работает.
- Что же мне делать? - спросил Фауст.
- Когда ты заключал со мной договор, ты ведь не говорил, что он не является офертой? - спросил Хорёк. - Условия договора произнесены, указания на то, что он не является офертой, не было, я эти условия принял, следовательно, договор заключён. Итак, тебе следует расплатиться со мной, отдав мне свою душу.
- Думаешь? - спросил на всякий случай Фауст.
- Уверен! - ответил Феррет.
После этого он взял Фауста в зубы и понёс к себе в нору, где его ждали голодные детишки.
- Душа и тело едины, - философски произнёс Феррет, обгладывая последнюю косточку. - Невозможно забрать душу, не погубив тела. Об этом следует знать всем последователям Фауста.
Глава 9. Чудотворец
Один Петушок по имени Лазарь как-то споткнулся и упал на спину. После этого он замер, неподвижно лёжа на спине, лапами кверху.
Куры окружили Лазаря и стали рыдать.
Мимо шёл Петух Назар.
- Что вы тут шумите? - спросил он.
- Наш славный Лазарь умер! - говорили куры и продолжали рыдать.
Назар подошёл к Лазарю.
- Встань и иди! - воскликнул он и пребольно пнул Лазаря в бок.
Лазарь вскочил и побежал куда глаза глядят, добежав почти до самого конца птичьего двора.
- Он - чудотворец! - шепнула одна курица другой на ушко.
- А то ж! - подтвердила вторая. - Только никому не говори об этом.
После этого первая курица сообщила эту новость подружке, которая стояла слева от неё, а вторая курица - подружке, стоявшей справа от неё. Через пару минут все куры знали, что петух Назар - чудотворец.
- А ты можешь превратить воду в вино? - спросила у Назара одна из кур, та самая, которая первой высказала мысль о том, что он - чудотворец.
- Могу, но неохота, - ответил Назар и направился к свежей куче, в которой наверняка сохранились непереваренные зёрна овса.
- А что такое вино? - спросила Вторая Курица.
- Не знаю точно, но это что-то необыкновенное, - ответила Первая Курица.
- Что такое вино? - спросил Петух Назар у свиньи Поркуса.
- Это райское наслаждение, - ответил Поркус. - Промёрзший и слегка заплесневелый картофель должен полежать немного в тепле, после чего его надо съесть как можно больше. Становится сытно и сонно.
Глава 10. Сомниатор
Один Петушок по имени Сомниатор решил, что было бы лучше быть курицей. Он долго думал, как бы ему стать курицей.
Мудрый Петух Локвенс долго отговаривал его от этой идеи, но в конце концов решил, что чем меньше конкурентов, тем лучше.
- Тебе следует лишиться того, что отличает петуха от курицы, - сказал он глубокомысленно. - Положим, что хвост тебе мы сможем выщипать, а вот отгрызть гребень и бородку - это работёнка посложнее будет.
- А разве лишиться хвоста - недостаточно? - спросил Сомниатор.
- Нет, недостаточно, - ответил Локвенс. - И, кстати, надо ещё отгрызть тебе шпоры. Я подумаю, кого лучше пригласить на эту роль - Хорька Фаррета, Лису Вульпис, или обычных амбарных Крыс. А ты пока учись нести яйца.
- Куда нести? - спросил Сомниатор.
- Из себя, - ответил Ловкенс. - В белый свет.
- Слишком сложно всё это, - задумчиво произнёс Петух. - Я пока повременю с этими метаморфозами.
- Хм... - произнёс задумчиво Локвенс. - Интересно, почему у людей считается, что куры глупы? Вероятно, они нам просто завидуют. Кстати, Петух. Учти, что ты сам добровольно отказался от услуг Хорька Фаррета и Лисы Вульпис. Это я говорю на тот случай, если они вдруг решат обвинить меня, что я отговорил тебя воспользоваться их услугами.
- А я точно стал бы Курицей, если бы они за меня взялись? - спросил Сомниатор.
- Несомненно! - ответил Локвенс. - Не могу только сказать, насколько долго. Возможно даже, что очень-очень-очень ненадолго. Минуты на две-три.
- А потом? - спросил Сомниатор.
- Знаешь, я сейчас не в настроении строить предположения о том, чего не случится, - ответил Локвенс. - Ведь ты же передумал? Или я ошибаюсь.
- Передумал, - грустно ответил Сомниатор. - Но всё равно спасибо за то успел сделать. А может быть мне просто хвост покрасить? Или что?
- Знаешь, брат ты мой, если ты просто хотел выделиться на фоне других, то первый способ излишне радикальный, а второй недостаточно эффективный, - ответил Локвенс. У нас, у петухов, хвосты бывают самых разных цветов, этим ты никого не удивишь.
- А что же мне делать? - спросил Сомниатор. - Как мне выделиться на фоне других петухов и кур?
- Умом выделиться не вариант? - спросил Локвенс. - Как я посмотрю на наш курятник, так точно дело верное. Умом или образованием. Точно будешь отличаться от всех наших. Даже от меня.
- Это ещё сложнее, чем нести яйца, - с тяжёлым вздохом ответил Сомниатор.
- Тогда вот ещё вариант, - предложил Локвенс. - Оставь мысль выделиться среди всех хотя бы чем-то. В этом случае ты точно будешь отличаться от любого петуха. И будешь похож на обычную курицу.
- Правда? - спросил Сомниатор.
- Чтоб мне не попасть на Кухню, если я лгу, - ответил Локвенс. - Чтобы меня Хорёк утащил!
Это была очень страшная клятва.
Глава 11. Наблюдения Енота Раккуна
Енот Раккун, который жил поблизости, делал свои записи, наблюдая за курятником. Вот они.