Примеры "доказательств" теории относительности, осуществленные ее автором, способны изрядно позабавить. Это - не частный случай, это общая тенденция.
Возьмем, к примеру, статью Эйнштейна "К парадоксу Эрнфеста" (собр. соч., т.1, с.187-188).
Автор пишет: "Вопрос о том, реально лоренцево сокращение или нет, не имеет смысла. Сокращение ни является реальным, поскольку оно не существует для наблюдателя, движущегося вместе с телом; однако оно реально, так как оно может быть принципиально доказано физическими средствами для наблюдателя, не движущегося вместе с телом".
Вот так! Результат измерения для Эйнштейна тождественен истине, он и мысли не допускает о погрешности метода. Ему, видимо, даже не знакомо такое понятие.
Однако в метрологии такое понятие существует. Оно означает, в частности, такую погрешность, которая не зависит от применяемого измерительного прибора, а определено только выбранным методом измерения.
Пример. Невозможно измерить температуру с помощью термометра без того, чтобы поместить датчик термометра в исследуемую среду. Поскольку датчик взят из другой среды, его температура первоначально может отличаться от температуры среды. Невозможно изготовить датчик, не имеющий собственной теплоемкости. Поэтому при выравнивании температуры датчика и среды будет иметь место не только влияние температуры среды на температуру датчика, но и обратное влияние. Значит, датчик по самой методике измерения внесет погрешность в получаемый результат.
Методика может быть иной, и погрешность в этом случае может быть иной, однако, применение различных датчиков по одной и той же методике характеризуется наличием принципиально неустранимой погрешностью метода, которая, конечно, для каждой методики может быть различной.
Рассмотренному методу можно противопоставить, например, метод определения температуры по спектральному излучению разогретой среды. В этом случае в среду не вносится датчик, и указанной компоненты систематической погрешности не существует. Однако этот метод может характеризоваться своими погрешностями, которые могут быть больше или меньше рассмотренной выше методической погрешности термометра.
Измерение длины отрезка с помощью света или электрического поля - это единая, обсуждаемая Эйнштейном методика. Других методик измерения длин Эйнштейном не рассматривается. Это не исключает теоретической возможности применения иной методики, даже если к настоящему времени нет возможности указать более точного способа измерения длины.
Естественно поэтому, что все способы измерения в рамках этой единственной методики всегда дадут одну и ту же методическую погрешность.
Можно эту погрешность вычислить. В ряде случаев её можно не только вычислить, но и учесть. Но даже в тех экспериментах, где её нельзя ни вычислить, ни учесть, нет оснований для утверждения об ее объективном отсутствии. Нет достаточных оснований для того, чтобы результат измерения с некоторой систематической погрешностью признавать объективно истинным значением измеряемой величины.
Эта погрешность существует, и это бесспорно. Она, разумеется, зависит от скорости света, поскольку свет используется для измерения. Принципиальная невозможность одновременного выполнения нескольких измерений в различных пространственно удаленных друг от друга точках объясняется различием времени, требуемом для достижения тестовых сигналов до места, где находится наблюдатель. Из этого следует заключить, что невозможно абсолютно точно измерить длину движущегося объекта, и ошибка будет тем больше, чем выше скорость движения этого объекта. Однако из этого отнюдь не следует, что длина объекта в действительности зависит от его скорости. Из этого нельзя сделать и обратного утверждения, то есть нельзя заключить, что длина объекта не зависит от скорости. Для решения этого вопроса необходимы иные средства.
Эйнштейн это либо не понимал, либо игнорировал.
Поэтому Эйнштейн считает, что опроверг своего оппонента:
"Может быть, это В. Варичак и признал бы, а следовательно, в известном смысле взял бы назад свое высказывание о том, будто лоренцево сокращение является "абсолютно субъективным явлением". Однако, он, возможно, остался бы при том мнении, что лоренцево сокращение имеет свои корни исключительно в произвольном выборе определения "способа сверки часов и длин измерения". Насколько это мнение ошибочно, показывает следующий мысленный эксперимент.
Пусть два стержня ..., имеющие одинаковую длину в состоянии покоя, могут скользить вдоль оси X неускоренной системы отсчета параллельно, с одинаковой ориентацией. ... Стержень A"B" движется со сколь угодно большой скоростью в положительном, а стержень A"B" - в отрицательном направлении оси. При этом концы стержней A" и A" встречаются в точке A*, а концы B" и B" - в точке B* оси X. Тогда, согласно теории относительности, расстояние A*B* окажется меньше длины каждого из стержней A"B" и A"B", что можно установить с помощью одного из стержней, прикладывая его в состоянии покоя к отрезку A*B*".
Вот так, и никак иначе! Началось с мысленного эксперимента, а кончилось тем, что надо что-то установить путем прикладывания. Чего к чему? Мысли к мысли? Очень характерный способ доказательства для Альберта Эйнштейна!
От себя добавлю.
Проведем мысленный эксперимент. Пусть мышь бежит со сколь угодно большой скоростью, а слон покоится. Тогда, согласно моему представлению, мышь тяжелее слона, что можно установить, взвесив мышь в состоянии её бега. При этом мышь в состоянии покоя легче слона, что можно установить, взвесив обоих в состоянии покоя.
Проведем мысленный эксперимент. Пусть летит розовый ангел и зелёный чертик. Тогда, согласно моим фантазиям, розовый ангел существует, а зеленый чертик не существует, что можно установить, сфотографировав обоих.
Те, кто еще сомневается с существовании розовых ангелов, вы, надеюсь, теперь окончательно повержены во прах моей - простите, Эйнштейновской! - безупречной логикой?