Грозной застывшей лавиной, поблёскивающей бледным зимним солнышком на наконечниках копий и стальных доспехах, в трёх полётах стрелы от мрачных обледенелых стен крепости выстроились строгие квадраты и ровные шеренги нашего непобедимого воинства.
Оседлав коня и прихватив с собой пару всадников из личной гвардии, я отъехал от основной массы войска на середину расстояния до места дислокации противника - лично узреть, так сказать, и оценить масштабы предстоящей кампании.
Минут через пятнадцать мои глубокие размышления были прерваны дробным перестуком копыт вороного, несущего на себе его сиятельство Теренция.
- Ваша светлость! - Облачка пара вылетали изо рта и ноздрей Сталкона, оседая тонкой изморозью на пышных усах и бороде. - Всё же подумайте хотя бы о переговорах про условия сдачи.
Голос графа был щедро приправлен просительными нотками, словно старший родственник молил безголового обалдуя одуматься от гибельной авантюры.
Я внимательно посмотрел в его прищурено-просящие глаза, затем перевёл взгляд на высокие мрачные стены казавшейся неприступной крепости, которая стояла на холме с довольно крутыми скалистыми склонами, и опять вперил пристальный взгляд в честное и обеспокоенное лицо графа.
- Вы же ведь переживаете за здоровье и жизнь наших воинов, а не за своё положение при Дворе? - Прозрачно спросил я. - Я ведь правильно расценил вашу просьбу?
Смутившись, граф покраснел и отвёл взгляд, пробормотав себе под нос:
- Моё положение уже ничто не изменит.... А воинов и в самом деле терять не хочется...
- Никому не хочется! - Немного резко прервал я. - Тем более не хочется ввергать Империю в смуту гражданской войны!
В раздражении я развернул коня и направил его в тыл нашего войска, где яркими цветами вздувались походные шатры особо важных по местным меркам лордов. И не лень же им по несколько шатров с собой таскать....
Через полчаса блистательное посольство из тридцати человек во главе с пышно разодетым маркизом Гревдэйлом под гордо развевающимися знамёнами, среди которых было и моё, отбыло в направлении мрачной громады вражеской крепости.
Час гнетущего ожидания под мутным зимним солнышком прошел с пользой для моего багажа знаний, который пополнился информацией о местных землях Империи и данной крепости в частности.
Как оказалось, не зря не давал мне покоя слишком уж мощный и воинственный вид крепости, расположенной довольно далеко вглубь от границ. Когда-то очень и очень давно, когда Империя имела достаточно сил, желаний и амбиций для расширения жизненного пространства, именно здесь пролегала южная граница Алденнора, а тянущиеся дальше на юг и юго-восток, бескрайние земли с холмами, лесами и реками вплоть до самого моря находились в постоянно сменявшейся власти эльфов, орков, варваров, степняков и прочая.
Так вот, один из далёких предков по какой-то там линии пресловутого Хорланда был отчаянным рубакой и верным слугой Императора, стремящимся возвысить славу сюзерена и готовым жизнь свою положить за него же. Многие земли и племена были покорены и введены в состав Пресветлой Империи бравым предком бесславного герцога, но именно здесь ему пришлось сложнее всего, так как данные земли были заселены достаточно густо и разнообразно, и никто не хотел, ни добровольно, ни насильно быть покорённым и введённым в состав Империи.
После нескольких лет почти безуспешных боевых действий, когда активная фаза войны переросла в позиционную, бравый предок получил высочайшее дозволение на возведение в данной местности хорошо укреплённой пограничной имперской крепости. Также, за все оказанные заслуги и беззаветную верность он же был пожалован каким-то титулом и данными, да и ещё кое-какими, землями.
Так началась многовековая история Южного Стража - так назвали эту монументальную крепость, которая ни разу не познала ужасы и горечь захвата или сдачи на милость победителя, хотя неоднократно была осаждена.
Слушая всё это, я всё больше мрачнел, и вовсе не от того, что начал понимать бесперспективность попытки взятия такого грозного на вид и такого легендарного фортификационного сооружения, об стены которого обломали зубы все предыдущие армии осаждавших, а от того, что голоса благородных рассказчиков, проводивших со мной сеанс ликвидации исторической безграмотности, подрагивали и преисполнялись трепетом, когда речь шла о многочисленных кровопролитных битвах, отгремевших под этими мрачными и давящими на психику стенами. Благородные лорды в душе уже разгромлены и обращены вспять доблестными защитниками Южного Стража.
Атмосферу подавленности и уныния среди благородного сословия моей армии усугубили вернувшиеся переговорщики. Вид у них был донельзя удрученным, а потерянный взгляд на растерянном лице Гревдэйла прямо указывал, что дело - дрянь.
Собравшиеся в моём шатре на экстренный совет наиболее крупные военачальники вовсе пали духом и изменились в лице, выслушав итоги переговоров. Как заверил Гревдэйл, приняли их вовсе не радушно, а очень даже надменно, словно разбойников каких. Главой переговорщиков с той стороны выступал сенешаль самого герцога Хорланда - граф Берлиль, что уже удивительно и говорило о серьёзности приготовленных ответных мероприятий.
На выставленный нашим посольством ультиматум, сенешаль в резких тонах ответил, что не намерен подчиняться какому-то там безродному выскочке и вообще, в гробу он видел все наши хотелки и претензии.
Дальше - круче. Не успел наш благородный маркиз отойти от такого резкого отпора и вопиющей наглости, как вновь был ошарашен и обескуражен появлением среди переговорщиков новой фигуры в белых одеждах - полномочного посла Его Императорского Величества, нобиля сэра Виттерия Тантея. Который, размахивая гербовым свитком с массивными печатями и брызжа слюной, в приказном порядке требовал сложения оружия, роспуска войска и выдачи мятежного маркграфа...
В общем, всё с ног на голову, а на моих бедных лордов вообще смотреть было жалко - несчастные потерянные люди с выбитым из-под ног миром.
Гревдэйл давно уже умолк и в воздухе повисла гнетущая тишина - никто из присутствующих не смел даже пошевельнуться, все были буквально раздавлены дурными новостями. И все как один смотрели на меня, ища подтверждения, что всё это злой морок, а их мир вновь твёрд и незыблем.
Я молчал, подпирая кулаком свою хмурую щетинистую, но благородную морду, всем видом выказывая глубокую задумчивость и напряженную работу мозга. А мозг и в самом деле работал, но всё больше лихорадочно, обрабатывая одну бесполезную эмоциональную мыслишку за другой. Такого поворота событий я никак не ожидал - не политик я еще и не муж государственный, не могу предвидеть такие подлянки, и закулисной возне чужд. И выбить меня из эмоционального равновесия подобными демаршами проще простого.
Но вот что я научился в таких случаях делать хорошо - сохранять внешнее спокойствие и подавлять душевные бури в относительно короткие сроки.
- Господа имперские командиры и благородные лорды. - Мрачно начал я, кладя руки на стол, ладонями вниз - показывая своим полководцам, что дрожи нет, а дух не сломлен. - Мы только что убедились, насколько глубоко мятеж и измена поразили Империю - предатели есть и при Императорском Дворе. И сегодня они себя выдали!
- Наша задача, - продолжал я крепнущим голосом. - Каленным железом выжечь мятеж со всеми его ростками на этих землях и убить в зародыше назревающую гражданскую войну!
Вздох потрясения прокатился по рядам немногочисленных слушателей.
- Да, милорды! - Припечатал я. - Это уже не принуждение к миру зарвавшегося лорда, мы на пороге гражданской войны! И посему я приказываю вернуться к своим отрядам и ждать сигнала к атаке! А также, под страхом смертной казни, запрещаю распространяться об итогах проведенных переговоров!
- Выполняйте! - Гаркнул я, подчеркивая важность момента и серьезность намерений. Но тут же окликнул:
- Сэр Этрир, сэр Илитас! Останьтесь!
Оба имперских полководца коротко по-уставному кивнули и вернулись на свои места. Ну что ж, все нужные и верные мне люди сейчас здесь: граф Сталкон остался, потому что командовать ему некем, он при мне на правах "вольного стрелка", князь Телеремнар остается всегда, потому что он - моя правая рука и самый первый советник, а про Эддара и говорить нечего - он, как командир личной гвардии, всегда при мне.
- Вот что, мои верные соратники. - Начал я, когда за входным пологом, позвякивая доспехами, исчез последний лорд. - Положение намного более серьёзное, чем я себе... Чем мы себе представляли. У мятежников солидное подкрепление, и речь тут вовсе не о численности клинков. У наших врагов есть поддержка в кругах высшей знати при Дворе Императора и мощное политическое прикрытие...
Заметив по ясным глазам своих слушателей, что начинаю заговариваться, я резко перешел к сути вопроса:
- Короче, верные мои! В данный момент нам необходимо провести ещё одни переговоры с врагом - очередные и последние! Только проводить мы их будем в открытом поле, как раз посередине между нашим лагерем и крепостью. Его сиятельству Сталкону, - при этих словах граф вытянулся в струну, глядя на меня преданными горящими глазами, - поручается роль герольда, который известит противостоящую сторону о нашем намерении повторных переговоров. И не просто известит, а заставит их принять это настойчивое приглашение да ещё с тем условием, чтобы в приятной беседе принял участие, как минимум, этот... Как его... Нобиль...
- Сэр Виттерий Тантей. - Тихо подсказал князь.
- Да, Тантей этот самый. В идеале, конечно же, было бы очень хорошо, если и Берлиль выберется, но на такую красоту я не рассчитываю. Во-первых, это явно тот ещё старый лис, а во-вторых, это вызовет ненужные дополнительные подозрения. Так что, граф, на вас возложена самая непростая часть миссии!
- Не посрамлю! - Радостно воскликнул тот, прямо-таки весь сияя от удовольствия.
- Не сомневаюсь в вас. - Как можно более искренне заверил я. - Значит так, господа, теперь слушайте основную часть плана....