Аннотация: А вот этот рассказик совсем даже не грустный.
Отчего-то во сне слова сбиваются в моей голове куда более изящно, чем когда-либо на бумаге. Насчет вслух я с точностью сказать не могу - не помню, или внимания не обращаю, или раз на раз...Так вот.
Наша группа, она тем и интересна, не снами, в смысле, хотя снами, конечно, тоже, но это только моя почесть превеликая, остальные не блещут или скрываются - их без поллитра не поймешь, да и с поллитрой тоже, я ведь пытался не раз, уже духовного единения мы достигли абсолютного, а все равно не поймешь. Потому, наверное, мы и вместе до сих пор - одной лишь силой великого любопытства.
В этот город мы лавиной ворвались вчера вечером, оккупировали (лавина - оккупантка. Нехило) какую-то мелкую гостиницу и слегка пошумели - ну просто так, для души да по старой привычке.
С утра же как всегда - ничего не согласованно, помещение не снято, афиши не расклеены, а кто у нас организатор?
Прикиньте, я.
Зеваю, потягиваюсь - и в местное самоуправление, расписание концертов оговаривать.
Я сегодня, как и последние несколько дней, был помятым пожилым выпивохой с извечной бутылкой рома в руке. Ром у меня на этот раз не отупляющий, не опасно пьянящий вовсе, а веселый и звонкий, удивительно отчетливый, а главное - умеет помочь совсем разным людям найти общий язык.
Буквально после первой рюмки.
Люблю, когда так получается, а то организатор у нас, конечно, я, но не по большому энтузиазму, а потому только, что больше некому. Надо ж было на кого-то эту маятень свалить? Хотя, мне жаловаться грех - Люцик вон, и вовсе повар - когда мы самоходом от города к городу перебираемся, еду на всю группу он готовит, на костре, между прочим, ибо иначе никак.
Но все равно - мне тоже трудно, эти дядьки в самоуправлениях иногда уж такие - не такие попадаются, что хоть плачь. Я и плачу - иногда, когда личность позволяет. Тут ведь как - придешь к ним мужчиной солидным в пиджачке да при галстуке или вот хотя бы сегодняшним дядькой с ромом - примут с распростертыми объятьями, видеть рады и говорят вежливо, ну, более-менее. А если девочкой лет пяти, с бантиками и в платьице в красный горошек? И правда, хоть плачь.
А вот сегодня повезло - ром - великомагический напиток - быстро довел нас до кондиции духовного родства и мне на радостях даже выдали какой-то аванс.
Разумеется, едва вырвавшись из противного официального здания, я отправился означенный аванс трынькать. А что делать остается - друзья-одногруппники дрыхнут без задних коленок с тяжелого похмелья, я один у нас такой огурчик, о помещении мы с дядями договорились к обоюдному удовольствию, а афиши - это пошло, после вчерашней пьянки о нашем прибытии наверняка осведомлен весь город, мы - личности заметные.
- Где у вас тут рынок? - я остановил на улице изящную девушку, забыв о своей маргинальной внешности, и теперь гадал, куда же меня пошлют.
- А я как раз туда иду, - неожиданно обрадовалась девушка, - давайте я вас провожу, а вы мне за это позволите свести близкое знакомство с содержимым этой бутылочки!
И блондинки любят ром.
Вот это девушки пошли, однако...Я молча выдал бутылку прекрасной проводнице и отправился следом за ней в увлекательное путешествие по грязноватым узким улочкам.
Девушка молчала, изредка делала глоток рома и все время оборачивалась назад, очевидно проверяя, не отстал ли я на повороте. Я не отставал, хотя, честно признаться, это было не так-то просто - бежала она быстро, хоть и на высоких каблуках и в юбочке столь короткой, что впору было начинать смущаться. Смущаться мне не хотелось, а хотелось познакомиться с девушкой поближе, только вот личность для этого была совсем неподходящая. Когда она уже поменяется, хотел бы я знать, надоел уже этот ром до звездочек в ушах.
Ага, хочу спирту. Чарку.
- Вот, собственно, и рынок, - сообщила девушка и, обернувшись ко мне, растерянно ойкнула.
- Спасибо вам, леди.
Так, голос мужской. Ура. Быстро окинув себя взглядом, я убедился, что личность по дороге поменялась на более лицеприятную - драные джинсы, тяжелые ботинки и тонкая шелковая рубашка принадлежали существу определенно мужского пола, достаточно высокому и не страдающему весовыми излишками, даже немного чересчур не страдающему, по моему тайному убеждению. Волосы длинные, светло-пепельные, чуть ли не серебристые. Надеюсь, это не седина, хотя вряд ли - голос вроде молодой. - А не составите ли вы мне компанию в какой-нибудь уютной кафешке?
- Составлю, - решила моя спутница, удивительно быстро сориентировавшись в ситуации - то ли я не первый перевертыш на ее жизненном пути, то ли она уже наслышана о приезде нашей группы в этот город и успела все сопоставить...Молодец, приятно.
- Только я не знаю мест, где можно хорошо посидеть, - честно признался я. - Придется вам еще немного побыть проводником.
- Да мне не сложно, - девушка улыбнулась. - Как раз в одном из таких мест я работаю, и шла сейчас, собственно, на работу. Все равно с утра в моем кафе никого нет, поэтому мы вполне можем сейчас там чего-нибудь выпить. Кстати, меня зовут Ойя.
- Шелл.
Универсальное имя. Подходит и мужчине, и женщине, и ребенку, и старику, а как по-другому то? У некоторых, правда, не так - для девушки одно имя, для не девушки..хм, да - другое какое-нибудь, и такой подход к любой личности, которой угораздило стать. К каждому должен быть свой универсальный подход, ага.
- И давай перейдем на ты.
- Давай, - обрадовалась Ойя и, приложившись в очередной раз к бутылке, повела меня в свое кафе.
Маленькое и тихое, оно здорово пахло кофе и жаждой приключений. Ойя усадила меня за столик у окна и скрылась за маленькой дверцей, щедро выделив несколько минут на размышления. Повод дала, собственно, она же да еще моя столь кстати сменившая личность. Я - существо противоречивое - что хочу - не делаю, что делаю - не доделываю и вообще в достаточной мере невыносим и опасен сам для себя. Особенно ярко эта тенденция выражается при смене личностей - все они, как правило, неуместны или просто бесполезны на момент своего ко мне прихода. Допустим, стал я вдруг потрясающим поваром - руки честно из плеч растут, в башке рецепты невесть откуда взявшиеся теснятся - так ни одной гнилой луковицы в радиусе восьмидесяти километров не найду - куда не кинь взгляд - холодная безжизненная пустыня, и по таким райским кущам хаживали бывало. Или охотником - серьезным, мрачным, с дробовиком - в центре многомиллионного города, где тараканов, и тех повывели напрочь. А может, поели, кто их разберет, этих извращенцев, которые в таких муравейниках живут. В общем, аналогия ясна, я полагаю. А тут - такое потрясающее совпадение - встретил девушку, тут же, как по заказу, стал красивым (в кафешке этой зеркал хватает. Правда красивым, даже как-то неуютно) парнем самого подходящего возраста. Значить сие удивительное совпадение могло только одно - Ойя эта зачем-то мне крайне необходима. Необходима для выживания, если уж быть точным - в ином случае личности на реальность никак не реагировали, а если учесть, что выражается их реакция обычно в том, что когда машина переворачивается, я становлюсь эквилибристом и тому подобных приятных мелочах... Хотя в случае с Ойей это, в принципе, может быть совпадением, глупо пускать все на самотек.
- Ты же пойдешь на наш концерт?
Девушка довольно быстро вернулась с двумя огромными чашками кофе и кучей крендельков. Несла все это богатство она на маленьком стеклянном подносике, на который лично я не смог бы уместить даже собственное самомнение. Даже десятую его часть, если быть честным.
Наверное, подносик уходит в подпространство.
- Пойду, - Ойя села напротив и уставилась в окно. Вот так, она еще и стесняется - в руках - кружка, во взгляде - улица, меня нету, я не с вами. Ну здрасьте.
Кстати, раз не спрашивает, чей концерт, значит, и впрямь понятливая.
- Хотя, мне не очень нравится ваша музыка. Шумно.
О как. Неожиданно, честное слово - всем нравится, а ей нет. Мы вообще-то звезды мирового масштаба, в первую очередь потому, что мало кто, кроме нас, решается путешествовать между городами с ценными и хрупкими музыкальными инструментами. А уж проделанный нами путь снился, наверное, единицам - я почти уверен, что ни один человек не бывал в таком количестве мест, кои осчастливила своим посещением наша группа. И при этом мы еще поем и играем, да, с моей точки зрения - весьма неплохо.
- Конструктивную критику принимаю, а что такое "шумно"? Предлагаешь играть потише?
- Да нет, просто много...всего, - девушка беспомощно развела руками и мне стало стыдно.
- Хорошо, тогда я тебе после концерта отдельное представление устрою - просто спою, аккомпанируя на гитаре. Так лучше будет?
- Может, на флейте? - фыркнула Ойя и наконец посмотрела мне в глаза. - Да, намного лучше, я с удовольствием тебя послушаю. Пей кофе, а то остынет, гадость получится.
- А я люблю гадость, - подмигнув собеседнице, я схватил с подноса кренделек и макнул его в кофе. Испортил и то и другое - дрянь, как и было запланировано, получилась первостатейная, Ойя только что в ладоши не захлопала. Похоже, я нынче - ее идеал, что ж твориться-то такое, интересно?
- Шелл, я понимаю, что тебя, наверное, достали этим вопросом, но мне любопытно: ты же всегда разный, да?
Я кивнул.
- Это не мешает тебе выступать на концертах? Я слышала почти все ваши записи, голос у тебя каждый раз новый, но непременно красивый, вы же специально музыку записываете, когда у тебя личность подходящая, да?
- Не да, - что-то меня тянет на странные высказывания. Хотя, меня всегда на них тянет, это непроходящее. - Кем бы я не был, пою я хорошо даже немой, только не спрашивай меня, как так получается, все равно не отвечу. Просто это - тот талант, который всегда со мной, чуть ли не единственный, а потому - самый главный. А записи мы делаем, когда новых песен на альбом набирается и студия подходящая по дороге образовывается, вот и все.
Ойя лупнула глазами и залпом допила остывший кофе - кажется, я заставил ее задуматься. Уже стыжусь - кто я, в конце-концов, такой, чтобы заставлять хороших людей думать, особенно, если данный слой общества представлен сейчас миловидной блондиночкой с чересчур длинными, на мой нынешний взгляд, волосами.
- А ты не хочешь постричься?
Уй, вот интересно, дадут мне в ухо на сей раз, или снова пронесет?
- Хочу! - Ойя здорово обрадовалась моему вопросу. Это что же получается, я опять сделал правильный ход? Мамочки, уже страшно становится, если честно - не могу я столько раз подряд не ошибаться, это же я! Грядет великий косяк, чует моя бедная эндокринная система. - А ты еще и парикмахер?
- Я - нет, а вот оставшийся в гостинице Энди на эту роль вполне сгодится, даже немного слишком вполне, у него и образование парикмахерское и медали какие-то, я в этом не смыслю, мне, сама понимаешь, ни к чему. Главное - он очень скорбит без практики и всегда рад новой голове, которую хозяин или хозяйка отдают в хорошие руки. Условие только одно - полный произвол мастера.
- Как раз то, что мне сейчас надо, - кивнула Ойя, подтвердив мои худшие подозрения. - Открою кафе позже, все равно с утра в нем никого нет. Простите дядя, мы закрываемся, - и она помахала рукой субъекту в сером пальто, который вознамерился было зайти.
- Навсегда? - субъект не выглядел огорченным, очевидно, у него имелись какие-то планы на помещение, в котором располагалось кафе.
- Насовсем, - твердо ответила Ойя и заметно удивилась. Мне стало весело.
- Насовсем - насовсем, - уверил я и ее и субъекта, выходя на улицу. - А что?
- Ой, а продайте мне тогда свой бизнес! - дядя чуть не подпрыгнул. Энтузиаст, однако. По мне, так не самое доходное место во вселенной.
Ойя вопросительно посмотрела на меня, получила в ответ уверенный кивок и обернулась к дяде.
- Пойдемте, оформим документы.
Свежепостриженная Ойя сидела на подоконнике и, с удовольствием глядя вниз, пускала самолетики. С удовольствием потому, что она, оказывается, очень давно не поднималась выше первого этажа, а город их стоит на ровнейшей равнине, где нет ни одного холмика, возвышающего над окружающим пейзажем, а тут такая роскошь - четырехэтажная гостиница, почти что небоскреб, такой вид открывается, оказывается.
- А подняться на городскую стену? - удивился Эдрик, привычно болтающий в процессе стрижки с обладателем вверенной ему головы.
- Зачем?
Ну что тут еще скажешь? Люди, закопались в свои дела-мысли-чувства и забыли о небе, не то, что о его внешности, о самом существовании неба забыли. Ненавижу их за это. Люблю, наверное, за то же, потому что пою в надежде, что кто-нибудь из них наконец поднимет голову и увидит звезды. И они поднимают, я знаю, я сам видел, и на концертах своих видел, и возвращаясь в города, где мы уже были, и встречаясь со старыми знакомыми, измененными небом до неузнаваемости...Пока все не поднимут голов, я буду петь, а когда поднимут, растворюсь в радужном свете, наверное, потому что ничего больше не покажется нужным.
Бумажковые процедуры прошли быстро, оставив Ойе немалую сумму и здоровое желание начать новую жизнь. Проводник в лице меня - это, знаете ли, подарок судьбы, я вообще скромняжка, но тут не до стеснения. Стрижка под мальчика оказалась отличным вступительным аккордом - Эдрик был крайне доволен, а совершенно иная Ойя сидела на подоконнике и пускала самолетики.
Вылив в воду жидкое мыло, я подошел к ней сзади и стал надувать пузыри сквозь ярко-желтую трубочку.
- Самолеты - вперед, пузыри - вверх, а потом все равно все вниз, это плохо или как?
Мои сегодняшние формулировки заразны. От неожиданности я втянул воздух сквозь трубочку и осознал, что жидкое мыло никоим образом не напоминает пищу богов.
- Это правильно, - ответил я, пуская пузыри уже непосредственно изо рта, чем изрядно удивил обернувшуюся девушку. - Все опускается вниз, чтобы снова взлететь вверх, в том или ином состоянии, затем жидкости и становятся газообразными. Где конец - непонятно.
- Чей конец?
- Да просто - конец. Его нет, его кто-то придумал на страх толпе, а толпа повелась, выдумку запомнила, а устрашителя забыла. Зря, кстати - он наверняка был всего лишь балаганным фокусником или вовсе городским сумасшедшим.
А вот хочется мне здесь писать, как в наиболее засекреченном месте и ниибёт!
По первости выходило плохо даже придумывать сюжеты, что уж там говорить об их развитии.
- Это не лечится, - сказал учитель, и был прав, как всегда, скотина такая.
Так Кёрти узнала, что бездарна и отбросила глупые романтичные мысли, мешающие ей обучаться владеть оружием.
Лет через пять, при весьма скорбных обстоятельствах выяснилось, что учитель всегда прав для собственной только выгоды.
- Не так уж плохо ты писала, для тринадцатилетней девочки-то, - задумчиво признался он, потягивая виски из пивной кружки. - Стихи особенно. Даже хорошо, если честно, просто... Ну ты ж моей ученицей оказалась, а не поэта какого-нибудь, вот и пришлось прививать тебе любовь к оружию всеми доступными способами.
Кёрти подавилась, надулась и окончательно утвердилась в том, что пора начинать взрослую жизнь. Вилька молчаливо одобрял ее со шкафа.
Звук открывающейся двери стал для всех, даже для ангела, не самой приятной неожиданностью. Кёрти метнулась к окну, надеясь то ли спрятаться за прозрачной тюлью, то ли сигануть вниз - с четвертого, между прочим, этажа, Марина шмыгнул под стол, натягивая на себя скатерть, а Вилле, понурив голову, пошел встречать внезапно вернувшихся хозяев.
- Вы кто? - истерично взвизгнула рыжеволосая крашенная женщина, стреляя взглядом в ангела.