Жуков Дмитрий Леонидович : другие произведения.

Baron von Reinwein

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

О БАРОНЕ ФОН РЕЙНВЕЙН,

О ПРАЗДНОВАНИИ РОЖДЕНИЯ ЕГО СЫНА БАЗИЛИЯ

И О РЕЗУЛЬТАТАХ ЭТОГО СОБЫТИЯ

  
   Вольный перевод со старонижненемецкого,
   выполненный автором
  
   Младой Базилий фон Рейнвейн
   В фамильном замке появился
   На белый свет, где старый Рейн
   Немного вправо искривился.
   Его папахен-феодал
   Владел солидным капиталом.
   Он в разных войнах воевал,
   Всю жизнь трофеи добывал
   И нажил, видимо, немало.
   Он прославлял милитаризм -
   Типичный "ястреб"-поджигатель.
   Терпеть не мог авангардизм,
   Как самый лютый обыватель.
   В своих владеньях суд вершил,
   Хотя о правде и не ведал.
   Всех подозрительных казнил,
   Ученых в тюрьмы рассадил
   И книжки их проклятью предал.
   Он церковь редко посещал,
   Все больше пил и матерился.
   Но раз в квартал грехи смывал,
   Крестился яро и молился.
   Его супруга красотой
   Отменной сызмальства блестала,
   А также редкой добротой,
   Смиреньем кротким, простотой -
   О принце все она мечтала.
   Но хмурый фатер и маман
   Ее судьбой распорядились -
   Жених был редкий грубиян!
   Но все едино поженились
   Рейнвейн-старшой и Розмари,
   И всем мечтам конец явился -
   Барон с зари и до зари
   Пил пиво, шнапс, на что-то злился,
   Все время дрался, матерился,
   И этак каждый божий день.
   С утра барон опохмелялся
   И в модной шляпе набекрень
   На новый подвиг отправлялся,
   Забыв про сладостную лень.
   Он всех вассалок знал в лицо
   И по одной "на ужин" звал их...
   Видало заднее крыльцо
   Разврат размеров небывалых.
   Соседей грабил по чем свет
   И оскорблял их как попало.
   На Императорский Совет
   Повесток выкинул немало.
   Раз сам епископ заезжал,
   Взывал к его благоразумью,
   К смиренью, к богу призывал,
   Склонял к какому-то раздумью.
   Барон лишь слушал и молчал,
   Икая в такт речам прелата,
   Затем на выход указал
   Перстом главе епископата.
   Но лишь конфликт с какой страной,
   Война, восстание иль смуты,
   Барон на кляче вороной,
   Расставшись с преданной женой,
   Сжимая щит и меч стальной,
   Кинжал, другие атрибуты
   Военных дел, спешит вперед,
   Во внеочередной поход
   С толпой отчаянных вассалов.
   И враз бежит коварный враг,
   Узрев вдали баронский стяг
   На фоне прочих феодалов.
   За то прощалось все ему -
   Ну как такого патриота
   Сажать в какую-то тюрьму?!
   И снова вечная забота
   У всех соседей на челах.
   Как быть при этаких делах?
   Ну как привить ему культуру?!
   Послом отправить в Лихтенштейн?
   В Литву, Аравию, Бахрейн?
   Иль консулом в Эстремадуру?
   Нельзя! Такого грубияна
   В торговлю только можно слать -
   В ларьке морковку продавать,
   И то не ближе Туркестана.
   Ну, словом, множество проблем
   Вокруг барона накопилось.
   Раз слух пустили, что гарем
   Завел он, но... Не подтвердилось.
   Три дня комиссия взирала
   На окна спальни в перископ,
   Но толку в этом было мало.
   Пришлось поставить телескоп
   И снова, прячась средь травы,
   Следить за спальней из засады.
   Гарем отсутствовал, увы!
   И ждать не стоило награды.
   В другой же раз пустили сплетню,
   Что, мол, колдун он, чародей -
   Дурачит праведных людей,
   Ну, словом, портит всю обедню.
   Опять комиссию созвали,
   Но результатов никаких.
   Да, качеств множество плохих,
   Но вот колдун... Нет, нет, едва ли.
   Ну а барон меж тем резвится,
   Все пьет, дерется, матерится -
   Ему на слухи наплевать.
   Вот-вот наследник народится,
   Пора уж няню нанимать.
   А то как вырастет балбесом -
   Таким же, как его сосед,
   Псевдоученым мракобесом,
   Подастся в университет,
   Мыслей там всяких наберется -
   Откуда, мол, любовь берется,
   Откуда свет, откуда тьма,
   Зачем война, зачем тюрьма...
   Ну, словом, всякой дребедени,
   Что феодалам ни к чему.
   От тех наук одни мигрени,
   Зачем их учат - не пойму!
   И вот пока сей враг прогресса
   На эти темы размышлял,
   Вдруг разрешилась баронесса,
   И наш герой папашей стал.
   Назвав Базилием ребенка,
   Он пир затеял на три дня.
   На созерцанье бароненка
   Со всей Германии родня
   К нему приехать согласилась
   С опаской тайной и тоской -
   Она совсем не веселилась,
   А лишь качала головой:
   Кто знает, что с годами станет
   Из пацана? Один лишь бог!
   Быть может, сущий ад настанет
   Для преступивших сей порог.
   Вдруг что-то с геном передалось
   Да преумножится в летах?
   Так ведь не раз уже случалось!
   Ах, чтоб сей род совсем зачах!..
   С такими мрачными мыслями
   Глушили родичи портвейн,
   Любуясь редкими свечами,
   Что раздобыл барон Рейнвейн
   На "черном" рынке в Аугсбурге,
   А может быть и в Люксембурге -
   Барон изрядно колесил
   По всяким ярмаркам в округе
   И по дешевке накупил
   Он столько дряни, так что слуги
   Едва сумели привезти
   Поклажи горы в старый замок -
   И все такое ассорти!
   Картины в рамках и без рамок,
   Скульптуры, мебель и вино,
   Мечи, льняное полотно
   И даже маленькую пушку -
   Сыночку славную игрушку!
   Еще настенное панно,
   Свечей, гусей, веретено,
   Десяток разных толстых книжек
   И пару импортных мартышек,
   Двух попугаев и палас,
   И даже свежий ананас!
   Короче, воз и две тележки...
   Барон доволен был вполне.
   Мартышек сплавил он жене,
   И, к попугаям наклонясь,
   Членораздельно матерясь,
   Давал им грецкие орешки
   За каждый нецензурный слог
   И хохотал, как только мог.
   Ну, в общем, славно веселился.
   А тут как раз и сын родился -
   Наследник, будущий барон!
   Эй, слуги, где там самогон?!
   А ну гостям всем по ведерку!
   На закусь черную икорку! -
   Пусть жрут падлюки, все равно
   Срок вышел годности давно,
   А продлевать его опасно -
   Опять комиссию пришлют,
   А что решит она - неясно.
   Пусть лучше родственники жрут...
   По-счастью, живы все остались,
   Хоть и не лезла им икра.
   На утро кое-как проспались
   И враз решили, что пора -
   Пора отсюда делать ноги.
   А то баронские чертоги
   Коварней древних пирамид.
   Тут и Господь не сохранит,
   Коль зазеваешься немного...
   Барон настиг их у порога
   И воротил силком назад.
   Попойка шла три дня подряд.
   Барон забыл совсем о сыне
   И куролесил как хотел:
   Скакал по залу и свистел,
   Кидал в гостей гнилые дыни,
   Что привезли из Бухары
   В нагрузку к центнеру икры
   Ему литовские евреи,
   Срывал картины в галерее,
   Со стен охотничьи трофеи
   И ими бил свою родню
   Раз по одиннадцать на дню.
   Но вот он вспомнил о ребенке -
   О ненаглядном бароненке -
   И всех повел его смотреть,
   Велев зачем-то не шуметь.
   Родня, икая, спотыкаясь,
   За стены грязные хватаясь,
   Пробралась кое-как в покой,
   Где в колыбельке подвесной
   Сопел Базилий первородный -
   Аристократ чистопородный,
   Наследник замка и полей,
   Потомок франкских королей
   По боковой какой-то ветке.
   Вокруг, как гордые наседки,
   Сгрудились няньки и маман.
   Барон плеснул себе в стакан
   И быстро выпил за младенца.
   Зарывшись носом в полотенце,
   Негромко высморкался он...
   Разволновался наш барон, -
   Решили родственники было.
   Они не знали, что свербило
   В его носу уже с утра -
   Видать гриппозная пора
   Пришла в баронские владенья -
   Зима была уж на дворе.
   А как известно, в декабре
   Без надлежащего леченья
   От гриппа можно и того...
   И вот, чтоб не было сего,
   Барон и пил до посиненья -
   Ведь спьяну разве разберешь,
   Откуда в теле боль и дрожь?
   Тот век был темным изначально,
   И, как все это ни печально,
   Людишки мерли только так!
   Сейчас для нас это пустяк,
   Ну а тогда без аспиринов,
   Антигриппинов, витаминов
   Простуда многих извела,
   Особо, жителей села.
   Барон был редким ретроградом -
   Прогресс он люто не любил
   И все болезни изводил
   Одним лишь соком винограда,
   Что именуется портвейн.
   Однажды доблестный Рейнвейн,
   Сражаясь где-то в Палестине,
   Схватил недуг, что по-латыни
   Звучит уж очень мудрено,
   Но это, впрочем, все равно.
   Так вот, соседи по палатке
   Глотали снадобья в облатке,
   А он пил рейнское вино.
   Случилось то уже давно,
   Барон все шастает по свету,
   А тех бедняг в помине нету -
   Загнулись сразу же они,
   Там и закончив свои дни.
   Что ж, вывод явно однозначен:
   Портвейн на то и предназначен,
   Чтоб хворь из тела изгонять
   И оптимизм в него вселять.
   Короче, выпив за ребенка,
   Полицезревши бароненка,
   Вернулись все в Каминный зал,
   Где их уж ужин поджидал.
   На стол подали кашу с хреном,
   Бадью с каким-то жутким сеном
   И пива с водкой по ведру...
   Барон проснулся поутру
   И, кое-как соображая,
   Родню и праздник проклиная,
   Решил с постели слезть на пол,
   Чтоб поползти опять за стол.
   Не тут-то было! Весь в горячке
   Рейнвейн свалился на карачки,
   Но дальше, чем его порог,
   Барон продвинуться не смог.
   Когда родня о том узнала,
   Толпой к воротам побежала,
   И наступил свободы миг -
   Как в тьме кромешной солнца блик!
   Барон же с водочным компрессом
   Провел в постели Новый год.
   На компромисс пойдя с прогрессом,
   Совал лекарства себе в рот.
   К весне оправился немного,
   Но, опасаясь некролога,
   Портвейн он пить не пожелал,
   Сказав, что очень уж устал
   И что пора ему на воды,
   На лоно матушки-природы,
   В Карлсбад, в Богемские леса,
   Где происходят чудеса.
   Простившись с сыном и женою,
   Барон со свитой небольшою
   Съев на прощанье дивный торт,
   Умчался тут же на курорт...
  
   И больше он не пил ни разу...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"