Темнело. Он шёл. Просто потому, что стоять на месте он не мог. И бежать уже не было сил. К горлу предательски подкатила волна слёз. Но плакать... как он мог плакать? Ведь в нём не осталось ни капли.
С неба на его посеревший от отчаяния лоб упала слеза, слеза неба. Оно тоже плакало, рыдало навзрыд. Подвывая осенним холодным и по-зимнему острым ветром. Его плечи начали судорожно вздрагивать, в глазах появился холеричный блеск. И полное безразличие к окружавшему его дождю. Он остановился. И посмотрел вниз, борясь всеми силами с пеленой, окутавшей его глаза.
Под ногами его была размытая дорога и бесконечно тщедушная, вытоптанная стопами цивилизации трава. И он почувствовал, как силы его становятся туманными, и рассеиваются, словно дымка при движении ветра.
Стоял ноябрь. Из тех, что пробирает до костей, но не затрагивает по-настоящему только тех, в ком есть что-то твёрдое, постоянное. Он не был из тех, кого можно отнести к последним. Скорее наоборот. Впрочем, кошки скребли на душе, и уже давно он не находил объяснения, причины, на которую можно всё переложить.
Издалека походило, что деревце, или даже куст, внезапно слилось с землёй. Он припал всем телом к этому месиву из земли, травы и снега, впервые за последние несколько дней произнеся что-то связное. "За что?!" - повторял он. Сейчас он стал похож на птицу, клюющую добычу. Но это было вовсе не так, как происходит в природе.
Холод. Он не чувствовал его, хотя всё его тело трясло неимоверно сильным ознобом. Казалось, всё в природе поддерживало это неистовство, которое происходило с ним, ни на минуту не покидая своего отпрыска. Но как у любой бури, у истерии тоже есть конец. Если попытаться описать красками эти метаморфозы, эволюцию мыслей и чувств, то можно увидеть спектр. И это воистину удивительно и страшно.
Всё стихло. Он перевернулся на спину. Грязное, обветренное лицо устремилось взглядом в бесчувственно серое небо.
Светало. Тёмная фигура, больше походившая на нелепый кусок глины, расплывалась, плетясь по дороге в город. Одинокие машины объезжали её и, не задумываясь об увиденном прохожем, ехали дальше. Дома их, возможно, кто-то ждал. Но у них, как ему казалось, была надежда. А у него уже нет...