Судя по всему, давно рассвело. Из дымохода в погасший очаг спускался столб света, затмевая постоянный огонёк в нише, стены без окон таяли в тени.
Сет прошёлся по другим помещениям Дома Огня, заглянул в кладовку и обнаружил корзинку яиц - лёгких и подсохших, но, как выяснилось, не тухлых. Остатки масла тоже оказались кстати. Вернувшись к очагу, Сет развёл огонь и напёк оладий. Позавтракал, умылся и побрился - и только тогда отправился разыскивать Фран.
Пожалуй, он знал, где искать: вчера едва удалось увести Фран от места падения змея, она не могла туда не вернуться. Должно быть, там есть на что посмотреть магическим зрением, оставшемся от Энтреа.
Сет мог бы решить, что изучил спутницу довольно хорошо, раз способен предсказывать её поступки, но не спешил с выводами. Похоже, она старается быть откровенной. Но сам-то он, обычно очень прямолинейный, во всём с ней откровенен? Нет. Не то чтобы он вчера сказал ей неправду. Только не с омой. Образ Саад действительно занимал в его воображении непозволительно много места. Но, - они же одно лицо. Фран моложе, черты ещё не затвердели, движения порой неуклюжи - но во всём её облике проступает та же основа, беспокойный мятежный дух. И она живая, да. И ещё - она совсем дитя. И если забыть о том, чьё это дитя и смотреть как на любую юную девицу, следует помнить о том, чем занята голова любой девицы в столь благословенную пору. Страшная это вещь - огромная жажда любви. Любви, которой он не может ей дать. Что там - он и себе не может. Сейчас они вроде как доверяют друг другу, но чем всё обернётся - неизвестно. Ему нельзя быть пристрастным.
Солнце светило в спину. Длинная тень бежала впереди, ломаясь на кочках и на камнях. Сет присмотрелся - тень несла на плече другую тень, птичью. Однако сам Воронёнок не появлялся.
Фран нашлась именно там, где ждал еретик. Закутанная в платок, она сидела на плоском камне будто бы в медитации. Ветер облепил складками рубахи напряжённую узкую спину, теребил бахрому на платке. Ветер был свеж, а воздух прозрачен - лицо же завязано, словно от пыли. Сет обошёл камень и увидел, что взгляд девочки поверх платка похож на взгляд всадника поверх забрала - перед важной решающей битвой. Змеев курган, так его называли. Что она видит в его глубине? Примеряет ли на себя исполинские древние кости?
Она стянула забрало из шёлка вниз, и спросила, не поворачивая головы:
- Помнишь ли ты человека по имени Корин? Он вроде из этих мест.
- Брат Корин? Я знал его, но так, не близко. Что с ним?
- Это было его красное платье.
Сет молча ждал продолжения.
- Я нашла его уже очень плохим, под кустом, в стороне от дорог. Белые бельма во все глаза, сильный жар. Я дала ему пить, раздела, обтёрла водой. Я сняла это платье с живого - слышишь? Он очнулся и попросил развести ему ому. Потом ему стало чуть легче, и вот что он рассказал. Однажды он встретил гончего пса по имени Сет. Тот считал, что напал на след Амей Коата и возвращался по этому следу в обитель. Корин выслушал доводы брата и нашёл их резонными, но идти за ним отказался - ведь иначе он бы нарушил приказ Учителя. Но потом эта встреча не шла из его головы - и он передумал. Понятно, что вернулся он на пепелище. Там его и схватили люди Роксахора.
Парню не повезло - Роксахор был тогда очень зол и ещё почему-то уверен, что Корин укажет ему, где искать последнего ученика отца великой ереси. Варвар буркнул: "Посмотрим, какой ты язык? - и велел позвать Тёмного Одо. Тот выслушал пленника, задал пару вопросов. А потом снял капюшон.
- Что было дальше?
- Я не знаю. Корин умер, не договорив. Должно быть, не стоит смотреть в глаза бессмертным - они видят насквозь, и это убивает. Его просто бросили где придётся, потеряв к нему интерес. Я похоронила беднягу и забрала его вещи - красное платье, остатки омы. Прежде я не пробовала этой штуки. Мне и раньше доводилось прозревать будущее, но участь Таомеры я словно бы увидела воочию. И вдруг поняла, что смогу её изменить.
- У тебя получилось, - осторожно сказал Сет.
- Верно. Значит, это возможно. Но судьбу защитников башни изменила не я. Ты и вправду такой же, как я, такой, какой мне очень нужно быть. Роксахор бы сказал, что это лишнее - но мне всегда этого не хватало. То, что дал вам Учитель - больше, чем магия. Мне жаль, что я почти его не застала.
- Иди завтракать, Фран.
- Ага. Послушай - почему я раньше об этом не думала - ведь было у него какое-нибудь имя?
Сет молчал.
Девочка повернулась и уставилась на него своими странными тревожащими глазами.
- Ты знаешь, как его звали?
- Да, - ответил Сет, - занятно, что ты спросила. Раз мы об именах - знаешь ли ты, что означает имя Роксахора?
Фран мотнула головой.
- Кость Пустыни, камень - так принято думать. Но, глядя на это место, я начинаю сомневаться. Что если варвары имеют в виду подобные кости?
Фран быстро сообразила:
- Ты с братьями получаешь ещё одного вероятного Змея. Или героя, который вовсе не против им стать - в обход всех пророчеств. Но это странно. Варвары как-то не очень относятся к змеям. И всё остальное...
- Они изменились. Что-то новое пришло из-за Пустыни, не только пушки. Или ещё откуда. Новые боги, новые пророчества. Юный лев подхватит всё, в чём увидит пользу. Магаридский культ дракона? Не знаю.
Фран помолчала. Потом снова вспомнила:
- Как звали учителя, Сет?
Но тот опять ушёл от ответа.
- Пойдём, хватит сидеть на солнце. Потом я покажу тебе библиотеку.
По дороге Сет размышлял, стоит ли говорить девочке правду. Фран потихоньку плелась за ним, иногда оглядываясь на холм с останками змея.
- Знаешь, - тихо сказала она в спину - с помощью скляночки на шнурке ты мог бы поднять всю эту груду праха в небо. Если бы захотел.
Сет сделал вид, что ничего не услышал.
***
В библиотеке Дома тоже горел огонь. Книги и свитки заполняли ниши в сложенных из каменной плитки стенах. В помещении не было окон - самое важное надёжно пряталось от пыльных бурь. Читали обычно в светлой комнате по соседству, где каменные лавки обступили грубый каменный стол. На этот-то стол Сет с грохотом вывалил стопку кодексов в деревянных переплётах.
- Раз уж мы союзники - вот, изучай. Здесь есть ответ на твой вопрос.
И оставил её одну.
Сначала ей показалось, что еретик издевается.
Первая открытая книга оказалась очередным списком "Жизни двенадцати Одвигов", причём довольно бедным, без картинок и завитушек. Не сравнить с роскошным манускриптом обители Девы Амерто - с выложенными золотом фигурками королей и аметистами в углах переплёта. Даже книга, сгоревшая вместе со всей библиотекой Края Пустыни, старая и потрёпанная, радовала ловкими рисунками тушью и замысловатыми буквицами.
Фран пробежала глазами знакомый текст, пытаясь понять, что особенного в этом неказистом варианте - и неожиданно втянулась в неспешное повествование. История Империи раскрывалась перед ней как старинный расшитый веер. Яркие картины вставали перед глазами - рассказчик не жалел красок, особенно красной - нелегко достаётся власть над половиной обитаемого мира. Борьба среди вождей лесных племён, набеги на приморские деревни, первый из Одвигов, прекративший эти безобразия и перешедший к более масштабным - удачливый и ненасытный, как и весь его род. И рыжеволосый, так же, как...
Интересно, если из Ченана выйдет Рдяный Царь, примет ли он родовое имя? И станет тринадцатым, ага.
Говорят, написать эту книгу заказал ещё в молодости его отец. И ждал семь лет, пока книжные черви обернутся пчёлами, соберут нектар со всех архивных бумаг и запечатают соты сладчайшего для честолюбцев мёда. Говорят также, что в награду за этот труд беспутному поэту и сочинителю, поставленному во главу учёной комиссии, были списаны все долги и пожалован роскошный особняк в столице.
Сочинитель и правда знал своё дело - все двенадцать царей вышли, как живые. Кто-то из них правил всего ничего, кто-то целых полвека, - и спокойно никому из них не жилось. Тайный внутренний демон толкал каждого из Одвигов заглянуть за край, за пределы возможностей - возводить города, развязывать войны, подавлять бунты, подчинять себе соседей: вольную Халлу, северные острова, Чёрные Земли запада, долину Нифлама - лишь океан и Пустыня смогли остановить имперских леопардов.
В океане есть рыбы, которые гибнут, прекратив движение. Последний из Одвигов скучал уже давно. Скучали солдаты в отдалённых гарнизонах. Скучали мастера-оружейники. Нашествие Роксахора могло вдохнуть новую жизнь в большое и старое тело Империи. Дать смысл этой жизни. Однако у правящей семьи имелись и другие проблемы.
Внезапно Фран увидела, чем таким особенным отличалась эта книга. Текст оставался тот же. Добавились глоссы. Сначала короткие, потом всё более пространные пояснения на полях явно оставил не простой переписчик. Он знал предмет едва ли не лучше авторов книги, порой парой слов внося ясность в самые запутанные моменты. Кроме одного места.
Когда Фран дошла до страницы, где упоминалась вторая женитьба нынешнего правителя, её поразил ядовитый комментарий напротив имени императорской избранницы, матери принца Ченана. "Подавившись старшим братом, сожрала меньшего" - сообщала глосса.
И как такое понимать?
Никогда прежде Фран не приходилось слышать, что у правящего Одвига был когда-либо старший брат. И разве не старший из братьев наследует трон? Если, конечно, он жив - пролистав страницы назад, Фран пыталась найти хоть какое-то упоминание о жизни или смерти этого человека. Ничего. Впрочем, вот - в длинном списке детей, рождённых матерью Императора ( почти все они не дожили до года) кроме Рея Одвига оказалось ещё одно имя, которое могло бы принадлежать мужчине. Астр. И больше нигде не упоминалось.
Тут скрывалась какая-то тайна. В чём там дело, наверняка известно отцу Бераду - он в то время жил при дворе. Но где сейчас отец Берад?
С каким-то смутным чувством Фран отложила книгу.
И чуть не подпрыгнула, когда открыла следующий кодекс.
"Наставления братьям в праведной жизни учителя и проповедника, прозванного Хором Астром, записанные им самим".