Брэд Кроуфорд, известный во всех криминальных кругах Японии американский киллер, бесспорно обошедший своих коллег и соперников, мирно лежал в больничной койке и тупо смотрел в потолок. Он даже ни о чём не думал. Просто лежал. Вокруг него крутились врачи и медсёстры, заискивающе заглядывая в лицо, не находя там никаких признаков жизни, кроме широко распахнутых глаз и донельзя удивлённой идиотской улыбки. Понять подобное выражение было под силу разве что Шульдиху, известному подельнику Кроуфорда, но того не было рядом и не предполагалось в ближайшие несколько месяцев. Да врачи и не знали о его существовании, так что надежды не оставалось. Только ожидание.

Я лежал на чём-то не очень-то удобном. Мне в глаза бил яркий свет. Такое ощущение, что я уставился прямо на лампу. Наверное, в действительности так и было, но меня в таковой не наблюдалось. Я находился совершенно в другом мире. В мире воспоминаний. И ни один здравомыслящий телепат не смог бы залезть мне в голову в данный момент. Его затянуло бы, его сознание смялось бы и исчезло, как исчезают звёзды на небе в предутренний час. Романтика... да, меня потянуло на неё ещё неделю назад. Мне было видение о том, что нужно поддаться этой внезапной волне, раствориться в ней хоть на короткое время и дать себя унести по течению тепла и уюта. Кто же знал, что всё так обернётся?

Неделей раньше:

Я собирался на очередное задание, когда внезапно остановился посреди своей комнаты и замер в нерешительности. Видение настойчиво просило, чтобы его не игнорировали. А мне было как-то не по себе. Вдруг там будет что-то о неудачном завершении задания? Видение будто бы усмехнулось и не дало мне ни минуты на размышления. Оно ворвалось в моё сознание и обрушилось водопадом неожиданности.

Я видел себя, стоящего у стены и периодически выглядывающего из-за угла. Наверное, это было сегодняшнее задание. Я уже сотни раз видел подобные картины. Но сейчас видение как-то неуловимо поменялось. За моей незащищённой в кои-то веки спиной (пожалуй, так думал только мой враг) случайно блеснула в свете дворового фонаря такая знакомая (настолько знакомая, что узнавалась мною на раз даже в кромешной тьме по мельчайшим фрагментам) катана, тут же досадливо спрятавшись в тень. На этом видение махнуло мне ручкой практически в прямом смысле и завершило сеанс просмотра. Похоже, сегодня я развлекусь.

В неплохом расположении духа я припарковал свой автомобиль около места, где проводилась моя нехитрая операция. Сегодня она была только моя, как и многие последующие. Шульдих, всегда безупречно помогавший мне ранее, был вынужден покинуть Японию по, хм, семейным обстоятельствам, как бы ни странно это звучало в отношении Рыжего. Ничего плохого в связи с его отъездом я не предвидел, а потому со спокойной душой отпустил. Теперь же я был почти рад, что иду на это задание один.

Тихо проверив своё снаряжение (обыкновенный и так горячо любимый мной пистолет, устройство разблокирования электронных кодовых замков и - недавняя шутка извечных врагов - ядовито-розовый галстук, так безупречно подходящий к моему чёрному костюму, пусть и не под стиль), я словно гибкий, лёгкий, ловкий кот перемахнул через ограду, очутившись между ней и стеной особняка. Осторожно прокравшись вдоль неё и постоянно оглядываясь (приходилось следить за своей безопасностью самому), я приблизился к повороту за угол и осторожно разведал ситуацию. Все мои чувства были включены по полной. Я сосредоточился на работе, которая состояла в краже одной заинтересовавшей моих заказчиков бумажки. Нахождение оной определялось мной лично, так что сомнений не вызывало, осталось только, как говорится, руку протянуть. Только подумав так, я едва не протянул ноги. По моей спине медленно, мучительно медленно продвигался вниз кончик холодного лезвия. И как я мог забыть? Ведь видение было совсем недавно!

- Не дёргайся, не то умрёшь.

- Согласен, - просто пожал плечами я. Конечно же, за моей спиной стоял Абиссинец. Его голос, даже его шёпот я мог бы узнать точно так же, как и его катану, то есть всегда и везде.

- Согласен умереть? - похоже, Абиссинец не страдал столь идеальной памятью на людей и их привычки - не узнал меня.

- Нет, согласен не дёргаться.

Наверное, моё спокойствие произвело впечатление на Рана. Он подошёл ближе, видимо, собравшись заломить мне руки и отвести к боссу (в том, что Абиссинец нанялся охранять сей объект моего повышенного внимания, у меня не было сомнений).

- Подумай, того ли человека ты защищаешь, - брошенная как бы невзначай фраза заставила катану чуть дрогнуть.

Я не преминул воспользоваться ситуацией и обернулся к бесстрашному Охотнику Света лицом. Глаза его чуть расширились, но я по доброте душевной списал это на изменившееся освещение (фонарь во дворе особняка внезапно погас, впрочем, дав Рану рассмотреть моё лицо).

- Что ты тут делаешь? - невозмутимо поинтересовался он.

- Как это что? Краду важные документы, деньги зарабатываю. Почему это ты думаешь, что халява на всю ночь и заработок утром за неё тебе обеспечены? Я не могу допустить подобной несправедливости. Так что получай работку.

С этими словами я усмехнулся, отодвигая лезвие катаны от своей груди, обходя немного прибалдевшего Абиссинца. Тот несколько секунд стоял неподвижно, а затем, к моей неожиданности, резко развернулся, напал на меня со спины и опрокинул, прижав коленом и воткнув лезвие в землю около моей головы.

- Что значит - я не на того работаю? - по-деловому поинтересовался Ран, профессионально (сразу видно, долго отрабатывал навык) пропустив все остальные мои слова мимо ушей.

- К законопослушному гражданину наёмные убийцы не ходят, - пожать плечами у меня не получилось, но привычка этого потребовала, а потому, почувствовав моё непроизвольное движение, "охранничек" прижал меня сильнее.

- Я уже давно не...

- Я про себя, не волнуйся, котёнок, - задирать Вайсс этим прозвищем до сих пор доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. Вот и сейчас, его удивлённые глаза наверняка снова стали чуть прищуренными, жаль, что видеть это, лёжа лицом в траве, не представляется возможным.

- Что ты тут делаешь? - похоже, что память плохая у котёнка была не только на людей.

- Я..

- Не стоит сейчас врать.

От этого голоса, признаюсь, мурашки пробежались по спине, правда, они отнюдь не несли с собой испуг. Мне вдвойне захотелось видеть глаза своего "пленителя".

- Да я как-то и не собирался, - подражая ему (получалось не хуже, судя по дёрнувшемуся колену Рана), усмехнулся я. А затем, поняв, что враг слишком расслабился, резко скинул его с себя и уже сам прижал спиной к земле. - Хорошо, что я чёрный костюм одел, а то пришлось бы ехать к тебе и стирать. Причём, стирал бы ты. Я, к своему стыду (я откровенно врал, говоря о стыде!), делать этого не умею.

На лице Абиссинца прочно поселилось выражение растерянной насмешки. Такой небывалый тандем чувств иногда веселил. Вот и сейчас заставил меня улыбнуться. Правда, чуть запоздало я понял (уже к своей досаде), что такой эффект имеют на Рана не мои слова, столь тщательно подобранные и не раз произнесённые в мыслях. Охотник лежал и молча пялился на мой ГАЛСТУК! Боже, ну кто меня дёрнул его надеть?.. И фонарь как назло снова загорелся.

- Кроуфорд, ты... ты эмо, да? - с совершенно неожиданным смешком спросила уже моя жертва.

- Кто? - новое слово резало слух, а то, что я не знаю его смысла, теребило самолюбие.

- Эмо. Это такое движение молодёжное, - необычайно словоохотливый Абиссинец произвёл на меня неизгладимое впечатление. - Они носят... такие цвета. У меня сестра почему-то увлеклась.

- Между прочим, это ваш подарок! - неожиданно даже для себя обиделся я, отпуская Рана. Тот продолжал лежать, видимо, не в силах сообразить, как Кроуофорд мог одеть подарок Вайсс на задание, да ещё такой ужасный!

Абиссинец не удержался и потянул галстук к себе в порыве рассмотреть поближе, надеясь, видимо, что ошибся. Ран вообще очень изменился в последнее время. Вернулся к сестре, перестал убивать, как-то успокоился и снова стал заботливым, общительным... И начал улыбаться. Удивительно, я думал, что такое полезное качество к нему никогда не вернётся. Но был не прав. И теперь очень рад этому. Наблюдать за неожиданно незнакомой улыбкой было сплошным удовольствием.

- Что, переходишь к более активным действиям? - я охотно притянулся вместе с розовым ужасом, склоняясь над самым лицом Абиссинца. Тот с моментально вернувшимся привычным мне презрением выпустил из рук ткань и поднялся. Очухался, ага...

- Что тебе тут надо? - всё тем же ледяным голосом спросил "охранник", поправляя одежду и стряхивая травинки с плаща.

- Ран, у тебя проблемы с памятью, - вздохнул я, не надеясь вернуть тот коротенький миг, когда его улыбка была так близко от меня. - Я же сказал, что пришёл сюда красть документы.

Молниеносно вытянутая из земли катана оказалась уже у моей шеи. Ран эффектно стоял рядом со мной, вытянув руку с оружием (благо для него, я всё ещё сидел на земле, а то он устал бы руку держать на уровне моего роста), глядя прямо перед собой, то есть в противоположную моему собственному взгляду сторону и решительно не давая мне подняться.

- Я не позволю тебе пройти.

- Я поделюсь с тобой гонораром.

- Твои деньги - чёрные.

- Твои вообще грязные.

- С чего ты взял, что этот человек - зло?

- А с чего ты взял, что столь пафосно произнесённая фраза возымеет на меня эффект и я стану отвечать на твои вопросы?

Похоже, что эта пикировка осталась за мной. Хотя... Неоспоримый аргумент в виде острого лезвия катаны внушал какой-то лёгкий трепет. Ну да, вот Абиссинец и пустил его в ход... Он неуловимым движением прокрутил в руке меч, переворачивая его затуплённой стороной лезвия к моей шее и почти нежно провёл по коже сверху, от подбородка, вниз, к ключицам. Я забыл, как дышать! Я готов был отдать ему первенство в пикировке, только бы он повторил этот безумно холодный, но разжигающий желание жест. И... неужели Абиссинец решил меня соблазнить? Звучало абсолютно нелепо и так... непостижимо хотелось этого!

- Ран, неужели ты хочешь, чтобы я упал к твоим ногам, моля о продолжении ночи? - стараясь не очень-то выдавать свои желания, поинтересовался я.

Такая наглость с моей стороны явно не ожидалась Охотником Света. Он быстро убрал катану в ножны и отвернулся совсем, собираясь уйти. Но вдруг остановился, словно прислушиваясь. Всё его тело напряглось, ладонь сжалась на рукояти меча, готовая в любой момент вновь освободить его. В гробовой тишине и я уловил странные звуки, доносящиеся со двора. Там ходили два или три человека, тихо переговариваясь. Слух наёмного убийцы без проблем различал слова:

- Ты идиот. А если бы дом охраняли? Почему свет включился так быстро?

- Сам ты придурок, я ту не при чём. Вы сказали мне - минуты вам хватит. Я даже ещё две добавил! А вы всё равно не успели! Будь там я...

- Вот ты и пойдёшь в следующий раз. Эти документы я тебе бы не доверил, а как понадобится весь дом разбудить или что-то сломать - тебя и пошлём, ясно?

- Да пошёл ты!

Заслышав о документах, я вздрогнул от неожиданности. Неужели меня, МЕНЯ, опередили? Из-под носа увели столь ценные бумаги? Подобного позволить я не мог, а потому, проскользнув мимо Абиссинца, бесшумно направился к неудачникам-похитителям. Неудачниками он были по определению.

Ран ещё несколько секунд стоял и соображал. Теперь уже у него под носом на одних воров нападает другой, но цель-то у них одинаковая! Лишить Абиссинца законно заработанных денег! Он что, зря последние несколько ночей провёл в стенах этого ужасного особняка? И теперь стоит и смотрит, как ловко и без особого напряга укладывает опередивших его воров на лопатки Кроуфорд. А посмотреть было на что. Похитители оказались не из слабых, но достать бывшего Шварц им ни разу не удалось. Кроуфорд, видимо, немного усовершенствовал свою технику боя, делая до безумия красивые подсечки, сбивая противника на подходе лёгким движением руки, мягко уходя от направленных на него ударов, не позволяя даже коснуться себя.

Через минуту бой был окончен. Оба неудачника-вора лежали лицом в земле, не в силах пошевелиться. Брэд даже не пытался их держать, просто приставил пистолеты к затылкам. Выглядело это до невозможности эффектно и...смешно. Всё же этот чёртов галстук заставлял Абиссинца сдерживать смех.

Я, разгорячённый боем и мыслью о том, что за мной во все глаза следит Абиссинец, едва держал себя в руках, хоть внешне это ничем не выражалось. Даже руки не дрожали. Быстро глянув в сторону Вайсс, я приступил к делу:

- Где документы?

Воры вяло дёрнулись, но, ощутив усилившийся нажим дула на затылки, всё же отдали мне бумаги. На этом мой допрос не окончился:

- Кто вас послал?

- Мы...

- Кто, я спрашиваю.

- Джин...Джинфорд. Мы... не знаем, кто они...

Я едва не убил этих придурков от радости. Ну, Джин, ты у меня ещё получишь. Убрав пистолеты, я встал, просмотрел документы и убедился: это то, что мне было нужно. Вот паршивец, непонятно, кто из нас Оракул. Вынес требуемое мной на блюдце, не пришлось идти внутрь. Или он просто запрограммировал воров? А может, Абиссинца и воров? В случайность верить как-то не хочется. С него станется по отъезде ещё что-нибудь наворотить.

Больше ничего подумать я не успел. Вспышка дара - кровь. Много крови. И всё. Стало очень холодно, внезапная боль, ещё не реальная, но уже вполне ощущаемая, пробила лёгкие. Не успею.

Абиссинец так бы и стоял, не понимая, что происходит, но тут его чутьё, ни разу ещё не подводившее его, засигналило о смертельной опасности. Быстро окинув взглядом двор особняка, Ран лишь по случайности заметил блеск оружий в тени. Пистолет в руке разозлённого преступника. Направленный Кроуфорду в спину. Уже через пару секунд третий, никем не замеченный вор появился полностью в поле зрения и целился. Абиссинец краем глаза видел, как напрягся Брэд, как застыл всего не несколько секунд.

- Кроуфорд, мать твою! - мысленно ругая заклятого врага, Абиссинец бросился на уже почти нажавшего на курок вора, отвлекая его от жертвы. Выстрел всё же прозвучал, но, похоже, секундной задержки замешкавшегося преступника хватило Оракулу, чтобы вернуться на землю во всех смыслах этого выражения. Он упал, оставаясь не задетым пулей. Абиссинец же ударом сбросил вора на землю, разбив ему губы и, похоже, сломав нос. Брэд уже сидел на земле. Его нельзя было сейчас назвать спокойным хладнокровным убийцей с безупречным самообладанием. Бывший Шварц выглядел так, будто секунды назад смотрел в глаза смерти. Ран со злости пнул лежавшего на земле преступника под рёбра, лишая того последнего сознания.

- Ты идиот? - Абиссинец направился к Крофорду. Тому захотелось провалиться куда-нибудь, покаявшись во всех своих зло- и добродеяниях, только бы не попасться сейчас по руки Вайсс. - Какого чёрта ты там стоял?! Куда девались твои треклятые видения?!

- Они как раз в этот момент показали мне, как красиво я умру.

- И что, понравилось?! - услышав голос Брэда, Абиссинец пожелал скорее оказаться рядом с ним.

- Нет. А потому - спасибо.

Ран застыл напротив Оракула, заставляя того поднять голову и смотреть в глаза.

Я старался уследить за изменением выражения глаз Абиссинца, но так и не смог понять, какие именно чувства им завладели. Ран поднял руку и провёл пальцами по моей щеке. Едва касаясь. Этого мне вполне хватило, чтобы надолго впасть в ступор. Наверное, видеть глупо хлопающего глазами Кроуофрда было для Рана одним удовольствием. Он усмехнулся (что ещё больше вогнало меня в ступор) и опустился на колени рядом со мной.

- Рааан? - я сам не узнал свой голос, так странно подавленно он звучал.

- Я уже давно наблюдаю за тобой, Шварц. Ещё с нашего серьёзного противостояния. И...

Вместо слов Абиссинец просто склонился надо мной, легко целуя в уголок губ, вызывая этим довольно скромным действием безумное желание прижать его к себе и согреться. Что я незамедлительно исполнил. Наверное, Ран удивился, - я не видел выражения его лица. Но уже через секунду тоже обнял меня.

- Голубые, - тихо прошептал кто-то у меня за спиной с явной ноткой презрения. Подобное заявление чуть остудило пыл Охотника Света. Он отстранился от меня, поднялся на ноги, подошёл к ворам и отключил обоих. Хороший способ избавляться от лишних свидетелей.

- Убирайся отсюда, - посоветовал мне Абиссинец, стряхивая с колен траву. - Я подал сигнал в полицию.

- Ясно. Приходи в гости, - оправившись от шока, съехидничал я.

- Непременно, - в том же тоне ответил мне Ран. И моментально скрылся в тени.

Ну, и я решил не испытывать судьбу.

На следующий день я как-то не очень хорошо себя чувствовал. Болела голова, общая слабость неожиданно захватила тело. Я, наверное, впервые за последние лет пятнадцать ощущал нечто подобное. Да и мышцы нещадно ломило. Всё это напоминало мне детство, когда меня ещё окружала семья. А именно - болезнь. Простуда, ангина, бронхит, которыми я тогда так часто болел. Только вот Розенкройц выгнал их из моего тела. Мда, не все. В общем, выпив чашку не очень любимого мною чая с лимоном, сахаром и чем-то ещё (что под ругу попалось, не помню), я почувствовал себя лучше, а потому принялся за сворованные документы. Необходимо было их переоформить. Сделать это было непросто, но я точно знал, как. Так что проблем возникнуть не должно было.

После часа работы я понял - моя работоспособность снизилась почти до нуля. Снова разболелась голова, захотелось пить, лечь и заснуть.

- Нельзя, - внушал я себе ещё полчаса, а потом просто свалился на диван в невозможности даже рукой пошевелить. Дрожь по всему телу спутывала мысли, глаза невозможно было закрыть, жар собственного тела шёл к обивке дивана и возвращался усиленный троекратно. В общем, я откровенно не знал, что делать. И рядом не было никого. Поняв это, я решился на отчаянный шаг.

Телефон звонил уже с минуту или с две, Ран точно не знал. Всё, что он знал сейчас, так это то, что звонившему столь настырно конкретно не поздоровится. Абиссинец всё это время нёсся через расставленные по полу цветы, недавно привезённые, а потому ещё не пристроенные, стараясь ничего не разбить. Потом пришлось открывать дверь, предусмотрительно запертую, и только после этого хватать трубку, которая не преминула выпасть из рук и заставить разъярённого Абиссинца наклоняться за ней, при этом ударившись о стол головой. Ран уже придумал столько прекрасных эпитетов, уже открыл рот, собираясь их все выдать, но быстрее заговорил звонивший:

- Поспешишь - людей насмешишь. И не ори, мне и так плохо.

Голос на том конце провода звучал еле-еле: очень хрипло и слабо. Именно это заставило Рана десять раз подумать, прежде чем сказать что-то.

- Кто это? - ещё надеясь на что-то, поинтересовался он.

- Угадай с одного раза.

- И что же с тобой?

- Приезжай, а? Я сам не смогу. Ключ на крыше крыльца лежит, дотянешься?

- Да, конечно. Жди, скоро буду.

Положив трубку, Ран стоял и осознавал, на что согласился. Это был Кроуфорд. Ему было плохо. Иначе понять все его слова и голос было нельзя. Кроуфорду требовалась помощь. Причём срочно. Абиссинец черканул сестре записку, призывая не ждать вечером домой, оделся, зачем-то глянул в зеркало, поправил воротник чёрной рубашки, зашнуровал высокие сапоги и вышел из магазина. По голосу Кроуфорда можно было понять, что он либо смертельно ранен, либо заболел. Конечно, вчера буквально всю ночь просидел на холодной земле. Значит - заболел. Но зачем ему Ран? Он что, сам не в состоянии себе помочь? Или Шульдих там, в конце концов. Которого, кстати, давно что-то не было видно. С такими мыслями Абиссинец зашёл в ближайший магазин и купил то, что посчитал необходимым в лечении любого простудного заболевания. Конечно, он мог ошибаться, но... совсем ошибиться не хотелось. А потому следовало подстраховаться.

Найдя обещанный ключ на крыше крыльца, Абиссинец открыл дверь и вошёл внутрь. В доме гулял сквозняк и было очень тихо. Такое ощущение, что тут никто не жил. Ран, даже не снимая сапоги, быстро направился в гостиную. Там на диване спал Кроуфорд, обхватив себя руками и нещадно стуча зубами. Вайсс мысленно улыбнулся, поставив себе галочку за догадливость. Он опустил пакет с продуктами на стол и, подойдя к Брэду, осторожно его разбудил:

- Пойдём, я отведу тебя в твою комнату.

- Быстро ты...

- Хватит болтать, лучше дорогу показывай, - перекинув руку Кроуфорда себе через плечо, Абиссинец потянул его вверх, заставляя встать.

Уложив больного в постель, Ран накрыл его сразу двумя одеялами (второе он нагло забрал из соседней комнаты) и, убедившись, что тот снова спит, спустился вниз и занялся приготовлением лекарства и того, что поможет выздороветь поскорее.

Я проснулся от того, что мне было невыносимо жарко. Конечно, я как-то умудрился накрыться двумя одеялами. Это летом? А откуда второе?.. Подобные вопросы помогли мне вспомнить правду, которая стояла в раскрытых дверях и держала на руках поднос. В комнате горел свет (наверное, было довольно поздно). Ран прошёл внутрь, улыбнувшись мне.

- Быстро ты проснулся, я думал, до завтра не очнёшься.

- Как я могу спать, когда у меня по дому хозяйничаешь ты? Да ещё ночью.

Абиссинец покосился на меня, чуть смутившись.

- Но проспал ты прилично.

- Неужели ты сам не ложился?

- Нет.

- Ран, ты всю прошлую ночь не спал. И эту тоже, - с укором сказал я Абиссинцу.

- Ну и что? Я до сих пор не отвык от таких долгих бодрствований. Так что за меня можешь не волноваться. Как ты себя чувствуешь?

- Гораздо лучше, - не покривил душой я, хотя собирался.

- Я принёс тебе чай.

Я поморщился, вызвав очередной смешок со стороны Абиссинца.

- Не пьёшь его что ли?

- Не пью. Не люблю.

Пришлось выпить. Не скажу, что это было так уж противно: Абиссинец добавил в обыкновенный чай каких-то травок, что дало напитку приятный привкус. Потом я снова заснул, всем телом ощущая, как поправляюсь на глазах. На глазах у Абиссинца, разумеется. Но стало намного лучше, тут я не соврал.

Проснулся я уже в предрассветные часы. За окном ещё было темновато, но небо потихоньку серело. Рядом со мной лежал Ран. Благо, моя кровать позволяла мне его совсем не чувствовать. Я выбрался из-под одеяла и тихонько перешагнул через спящего Вайсс. Похоже, он слегка преувеличил свои способности, потому как даже не дёрнулся. А я уже практически дошёл до ванной комнаты. Очень хотелось вымыться. Ну и ещё кое-чего.

Минут через десять (я всё это время с удовольствием стоял под душем) ко мне влетел растрёпанный Абиссинец. Весь его вид выражал волнение. Волосы, длинные, распущенные, улеглись по плечам. Рубашка распахнулась, едва не сползая с одного плеча. Брюки основательно помялись, но это можно было списать на сон в неудобных условиях. Я невозмутимо повернулся к Рану боком, продолжая смывать с себя пену.

- Почему не стучишься? - мне было даже интересно, как Абиссинец отреагирует на увиденное. Правда, за него скорее сказали измятые брюки, что было для меня полной неожиданностью. Ран следил за моими движениями жадным взглядом.

- Я думал, ты тут утопился...

- Не хочешь присоединиться к утоплению? - мои пальцы продолжали скользить по телу, словно приглашая. Раз у Абиссинца такая интересная реакция, это надо использовать в своих подлых целях.

- Хочу, -неожиданно для меня заявил этот наглец, скидывая рубашку, закрывая дверь, избавляясь от остальной одежды.

Я чуть в самом деле не утопился - подкосились ноги. Но я заставил себя устоять. Ран же залез в душевую и, попривыкнув к воде, тут же провёл рукой по моей груди вниз.

- Рааан, ты поаккуратнее, а то я упаду в обморок, - посмеиваясь сквозь небывалую волну удовольствия, произнёс я, подаваясь навстречу ладони Абиссинца.

Он чуть нахмурился, но потом обнял меня другой рукой за талию, прижав к себе.

- Я не дам тебе этого сделать.

Я уже не мог нормально думать. Тёплая вода уносила последние сомнения, словно подталкивая отдаться этому парню. А вот те же сомнения упирались, не готовые поступиться своими принципами. Всё же я ещё ни разу не хотел, чтобы МЕНЯ... хм... В общем, меня. А не я, как всегда это бывает.

Сейчас же моё ослабленное внезапной болезнью тело требовало ласки и тепла, нежного обращения и утоления столь долго копящегося сексуального голода.

- Ран, - прошептал я, целуя его за ушком, медленно проводя языком вниз, добираясь до шеи, чуть втягивая губами кожу. - Я не против.

По всему телу Абиссинца пошла такая дрожь, что мне осталось только сильнее прижаться к нему, словно позволяя делать всё, что он хочет. Руки Охотника заскользили по моей спине, ногтями вырисовывая что-то, опускаясь всё ниже и останавливаясь на ягодицах, с желанием сжимая их. Тут я уже совсем потерял голову, впиваясь губами в губы Рана, целуя его, передавая всю свою страсть, на какую был способен. Абиссинец, похоже, тоже был не в себе. Я вжался в его бёдра, потёршись возбуждённым членом о его такой же, окончательно снося крышу и себе, и ему. Абиссинец больше подобных издевательств терпеть не мог. Он оторвался от меня, развернул одним движением к стенке и заставил упереться в неё руками, при этом прижавшись всем телом к моей такой чувствительной спине...

Сегодняшний день:

Врачи, суетившиеся вокруг меня, обсуждали степень запущенности моей болезни. На вопросы я не отвечал. Если они хорошие врачи, они поймут, что я просто простудился. Конечно, повышенная влажность, сквозняки в доме, моральное и физическое истощение организма... на грани с безумным удовольствием... Но об этом никому знать было не обязательно.

Конец