Аннотация: Общеизвестно, что героями не рождаются, а становятся. Что для этого нужно? Всего-то: злобный тиран, волшебный медальон и Счастливое Стечение Обстоятельств. Отныне судьба мира в ваших руках, ребята! Не уроните её на пол... И снова обновлено!
ХРАНИТЕЛИ ВРЕМЕНИ
Не любо - не слушай, а врать не мешай!
Народная мудрость
ПРОЛОГ
Жил-был Мир.
Тихо плавал меж звёзд и галактик, и однажды захотелось ему что-нибудь эдакое сотворить. Поднатужился он, да раздвои... нет, разчетвери... а, что там! размиллиардился.
Так появились параллельные миры. И ещё долго им светило солнце.
Но вдруг тени начали удлиняться, и на изумлённые миры обрушились град, мор, глад, Всемирный потоп, глобальное оледенение и прочие мелкие неприятности. Бежать было некуда, но все бежали. Надеяться было не на что, но все надеялись. И воцарился хаос, и мрак окутал все земли... Ну ё-моё, какой бог опять вырубил солнце?! Мы о героическом, а вы!.. Так лучше, спасибо.
И собрались Мудрые люди и нелюди Параземья на совет и держали его семь дней и семь ночей, а когда кончились водка, спирт и одеколон "Лесная вода", поняли1, что виной всему - тот, Начальный Мир. Очень любил он своих детишек и делился с ними всем хорошим (размечтались!) и плохим (вот это - да). Мама руку ушибёт, детки в гипсе лежат, у мамы насморк - у детишек малярия, дифтерия, атипичная пневмония.
А в итоге - полная дезинтеграция.
"Так вот где животное2 зарыто! Ну мы и гении!" - подумали Мудрые, быстренько переместились к Истоку3 и...
Что они увидели и что при этом сказали (а вернее, заорали), история умалчивает. Но нетрудно догадаться, что дело было хуже некуда, и судьба миллиарда миров оказалась в руках у Мудрых.
Им ужасно не хотелось быть крайними, но гибнуть не хотелось ещё больше. Задумались они ещё раз (ненадолго, сроки поджимали) и придумали программу спасения Истока миров сроком "вечность". В ней участвовал артефакт "Знак" и два героя. Знаку полагалось улавливать кризисы, опасности и всякие неприятности, героям - разрешать, помогать, защищать и спасать.
Их согласия, естественно, никто не спросил.
Знак Мудрые создали с третьей попытки (случайно), героев добыли с десятой (повезло). Не теряя времени даром, разъяснили Избранникам:
а) Родина на вас надеется!
б) Конец света увидите из первого ряда.
И ушли не прощаясь.
Избранные воздели руки к небу!.. Небо притворилось, что не слышит.
Умирать им хотелось не больше, чем Мудрым. Они стиснули зубы и отправились в путь. Снова засияло солнце.
Пять тысячелетий Знак бросал героев в горячие точки. Уходили одни, на смену им призывали других. Пять тысяч лет они спасали Исток и свои жизни, а потом на помощь им пришла некая секретная организация4.
Тени привычно удлинились.
НЕВАЖНОКТО внимательно изучили программу, выявили ошибки, учли все возможные трудности, привлекли профессионалов... и, конечно, испортили всё, что могли.
Мир вприпрыжку помчался к пропасти. НЕВАЖНОКТО схватились за головы, Знак куда-то пропал...
Тут присказка кончается, сказка начинается.
Глава 1. С корабля на бал.
Пастор: Господи, куда я попал?
Мюнхаузен: Вы попали в прекрасный дом! Здесь весело!
"Тот самый Мюнхаузен"
Вонючий синий дым ест глаза. Горят факелы, и в их неверном свете злобные маски, глядящие со стен, кажутся еще злее и уродливее. С потолка свисает чучело крокодила, на полу светится кривобокая пентаграмма.
Комнату сию мой папка (во-он тот толстяк жабьей наружности) гордо именует "лабрадурей", а я - "приютом чернокнижья". Здесь есть и склянки с реактивами (в основном на спирту), и шкафы с фолиантами и пергаментами (одну книжку батя даже прочитал), и перегонный аппарат (незаменимая вещь в хозяйстве), и...
Тише. Вот оно!
Пентаграмма светится все сильнее и сильнее, и вдруг ослепительно вспыхивает. В воздухе сгущаются тени, веет ледяным холодом Междумирья... и внутри сияющих линий возникают двое. Парень и девушка.
Он - рыжий и босой, с жуткой оскаленной харей на груди. У неё (не у хари, у девушки) короткие ярко-лиловые волосы, три серьги в ухе и пушистые тапки-зайчики.
--
Драссь... - паренёк кивает мне, папе и почему-то маскам. - Чё тут ваще? А?
Девушка дико озирается, зачем-то ероша и без того встрёпанные волосы.
--
Вот это да, бать! - говорю я. - Неужто настоящие Хранители?
--
Оба-на! - очумело шепчет рыжик. Молодец парень, быстро втыкается.
--
Это сон, это просто дурной сон, - шепчет девушка, и, обхватив голову руками, раскачивается взад и вперед.Для эльфки уши у неё коротковаты. Может, дриада?
--
А Знак, сынку? - папик радостно потирает ладошки. - Не можно ошибиться!
--
...еще раз?
--
Дык, вышло ж! Повезло!
--
Дуракам всегда везет, - бормочу я, а папка сердечно (как он это понимает) улыбается пришельцам. Отшатнувшись, парень крестится.
--
Изыди, нечистыя! - бормочет он. Девушка перестает раскачиваться.
--
Жаль, нет ружья, - задумчиво говорит она.
Саша:
Вот он я. Александр Сергеевич собственной персоной.
Нет, я не Пушкин, я другой,
Стихов, увы, не сочиняю, дуэлей вовсе не люблю,
Но вот от "Шурика" зверею и без раздумий в нос даю.
Помимо звучного имени у меня куча достоинств. И один ма-а-алюсенький недостаток - скромность - в том смысле, что ею не страдаю. И никогда не страдал, если верить любимой старшей сестре. А ещё я наглец, хам и вредина - опять, если верить Яночке. Умнейший, безумно симпатичный (говорил же, скромностью не страдаю), ужасно обаятельный... и мне везёт! Почти всегда.
А иногда везёт ТАК, что мало не кажется.
Всё началось в пятницу. И была та пятница весенней и праздничной, потому что конец учебно-рабочей недели - праздник для всех и каждого. Солнышко пригревало, ручьи журчали, воробьи чирикали, я шел домой в приподнятом настроении. Родители укатили на дачу, и только сестра Яна ждала дома привета, как соловей лета. А ещё ждали борщок, пельмешки и верный друг-компьютер. Жизнь - хорошая штука, как ни крути!..
Но едва открылась дверь, как в нос ударил такой ядрёный аромат ванили, лаванды и конопли, что потемнело в глазах и показалось, что кто-то со всего размаха врезал мне лопатой по лицу. Удача, заявив: "Хорошего понемножку, кто не спрятался - я не виновата", отвернулась решительно и надолго. В гости к нам пожаловал Мозоль.
Представьте себе рахитичное существо с вечно улыбающимся лицом индийской болотной гадюки, интеллектом оладьи и феноменальной назойливостью. Это он и есть. Сёма Брыськин, пень ушастый, кретинозавр и просто редиска. Что хуже - он "друг с детства" твоей сестры. Живёт рядом, сначала с Яной в один садик ходил, потом в одну школу, даже в институт за ней потащился, но - о, счастье! - провалился на экзаменах. А в гости (хотя его ни разу не приглашали) ходит до сих пор, трещит без умолка, советы даёт и достаёт всех, как тот мозоль, что сидит на ноге: толку от него никакого, а боль невыносимая.
Правда, сейчас его визиты - большая редкость. Потому что мне уже пятнадцать, я знаю каратэ, не люблю всё, что презираю, а что не люблю - уничтожаю.
Окна были плотно зашторены, из магнитофона неслись жуткие звуки, словно кто-то вживую распиливал кошку. А некий глист в скафандре прыгал по комнате, размахивал смрадным фунтиком и призывал сестрёнку "открыть карму и очистить чакры", не замечая ни Яниного стеклянного взгляда, ни открывшейся двери.
"Вперёд", - сам себе скомандовал я.
Ботинки под вешалку, куртку на вешалку, рюкзак в шкаф, клюшку из шкафа, и -
--
Хаудуюдушки, Яна! Пшёл вон, Сёмка.
--
Где тебя носило? - просияла Яночка. Она была ужасно мне рада, но Старшая Сестра - это диагноз. Даже если она старше всего на пять лет.
--
Кхе... те...пе... - забуксовал Сёмка, с опаской косясь на клюшку.
--
Сёма, Сёма, Сёма, - я похлопал Сёмку по плечу. - Как дела? Все еще "человек без определенных занятий"?
--
Главное, чтобы карма была в порядке, а занятие я найду... когда захочу! - вспетушился Сёмчик, отравляя воздух благовониями.
--
А выход тоже сам найдёшь или помочь, показать? - я похлопал Сёмку по спине. - Шевели чакрами, Харя Рама, пока в нирвану не настучали. Сгинь, нечистый. Изыди, сатана.
--
Чего?
--
Уже ничего...
Следующая сцена пропущена по причине её излишней жестокости и обилия нецензурных выражений. Послушайте лучше анекдот!
...Макаров пытается обойти Свенсона, но Свенсон Макарову явно не по зубам... А вот Макаров Свенсону - по зубам! По шее, вот и клюшка пошла в ход!..
--
Я ещё вернууусь! - пискляво пообещал обиженный и оскорбленный.
--
Ага, жду не дождусь... - я захлопнул дверь, перевел дух и сложил оружие. Вернее, отложил - оно ещё могло пригодиться.
Яна долго смотрела на меня. Потом сказала:
--
Спасибо, Саша.
Это глюк? Меня, жалкого клопа, поблагодарили?
--
Ты такой молодец! Прямо спас меня... ты на кого похож??!!
Другое дело, узнаю сестричку. Только что тебе не нравится? Белые джинсы, черная футболка с Траллом на груди и надписью "Warcraft - жжот!" на спине или зелёные носки... ыыххх, зря понюхал.
--
И футболку снимай! - потребовала сестра.
--
Она же не пахнет почти...
--
А ты знаешь, который сейчас час?
Ещё один пример женской логики. Понять невозможно. Даже пытаться не стоит.
--
Э?
--
Пять! Где ты был?!
--
Пиво пил, - шутканул я (ой, зря!).
--
Что? - сестра медленно встала. - Повтори-ка.
Надо сказать, что в отличие от обычных людей, которые обходятся одним плохим настроением, у Яны их целых двадцать. От учтиво-вежливого "Ах вот как?" до смертоносно-разрушительного "Села ведьма на метлу". "Повтори-ка" - всего лишь N5. Громко, но не больно.
Мы напряглись как два игрока в американский футбол: Яна прикидывала, какими словами меня назвать, я - как быстрее добежать до кухни (есть очень хотелось). И тут в дверь позвонил...
Вы знали!!!
--
Эй! Это я! Я пришёл! Откройте, а? Я у вас медальон потерял! Верните пажа-а-а-алста! Это семейная реликвия! Ну пажа-а-а-а-алста!! И я сразу уйду. Правда-правда!
Поверить Сёмке? Да ни за что!
И мы начали искать.
Вернее, разом опустили головы, столкнулись лбами (уййй, ну и твёрдый лоб у Янки!) и увидели его.
Медальон в самом деле был старинный, красивый - многолучевая звезда из серебра с чернью на плетеном кожаном шнурке. По краю вьётся ниточка затейливых письмён, вроде арабских вязи или древних рун, в центре странная гравировка - развернутая ладонь, а над ней изогнутый меч, короткое копьё и лук со стрелой на тетиве. Картинки крохотные, не больше ногтя, работа удивительно тонкая - видна каждая щербинка на клинке меча, каждый волосок в оперении стрелы.
Сквозь дырочку в шторе в комнату проник солнечный луч, и золотой блик пробежал по линиям гравировки. Засветилось копьё, лук блеснул капелькой ртути, неожиданно ярко, остро сверкнул меч... Р-раз! Янина рука метнулась вперед как атакующая змея. Не дам, я первый увидел, дайсюдадайсюдадайсюдадай!
"Дневной дозор". Егор и Светлана делят Антона Городецкого. Упрямое сопение с одной стороны, не менее упрямое кряхтение - с другой. Громкий треск, сердце ёкает: "Сломали!!!" - и мы кубарем летим в разные стороны. Пальцы намертво стиснули маленький черный ключ. Он горячий, словно уголёк, на нём письмена как на звезде и гравировка, но рисунок другой: над ладонью - лист, солнце и глаз... Ян, напомни, что по УК полагается за вандализм? Штраф, арест или исправительные работы?
Сестра держит звезду в руке. Её взглядом гвозди можно забивать. Я виновато (хотя вины не чувствую) ковыряю ногой пол.
--
Спрячь! - вдруг шипит она. - В карман! Живо! А этому хмырю, - кивок в сторону двери, - скажем, что так и было.
Всё-таки хорошая она у меня...
--
Не будь дубом, помоги! - Яна капризно протягивает мне руки.
Вредная только.
Я помог ей встать, поднял голову... и замер.
Пламя факелов осветило каменные стены, крокодила на потолке, отразилось в пузатых боках колб и реторт, выстроившихся на длинном лабораторном столе. Что-то булькнуло в большом стеклянном чане, и лопоухий мальчишка кинулся заворачивать вентиль, а лысый толстяк с выпученными глазами и откровенно жабьим лицом шагнул к нам, приветственно помахивая пухленькой ручкой. Оба были костюмированы в лучших традициях средних веков.
--
Япона мать! - выдавил я, ошалело переводя взгляд с одного "химика" на другого. В голову робко постучалась мысль ("Босиком, пол ледяной, определенно, это не сон"), но я не открыл, и она ушла.
--
Что за *****? (нет, это повторить не могу) - сказала Яна, без развития темы уплывая в астрал.
--
И вам день добрый! - прогудел толстяк, растягивая в улыбке огромный жабий рот. Взгляд его был по-прапорщицки прям и так же свободен от умственных усилий. "Дебил", - без колебаний постановил я. - Мы есмь герцог Пустоземный и Краинный! Прозываемся Джабос Де Вил Непко... непокле... непокобели... Великий!
--
Идио Де Вил, их сын, - закончив возиться с чаном, кивнул мальчишка. Из краника в подставленную колбу капала бесцветная жидкость со знакомым запахом. Неплохого качества, кстати. - Добро пожаловать в замок Дуремор. Позвал вас батя, его и благодарите. Кого бить - тоже знаете.
--
Ыхы, ыхы! - жабохряк снова заухмылялся. Я с трудом подавил острое и совершенно необъяснимое желание проломить ему череп. - Это я сильные чары сотворил! Я вектора вышшытал и вас сюды тлепроти... трегреси... приташшыл!
Психиатрическая больница. Белые стены. Решетки на окнах. Дикое лохматое создание в смирительной рубашке раскачивается взад и вперёд и нудно талдычит, что в его комнате выход в другое измерение. "Очень тяжёлый случай", - поясняет седой профессор группе практикантов...
Картина, которую нарисовало воображение, мне совсем не понравилась. Но гораздо больше мне не нравилась картина, которую я видел перед собой. Ещё можно допустить, что чья-то наука намного опередила нашу в области квантовой физики (дымящаяся пентаграмма, самогонный аппарат, опять же, крокодил... м-дя...), и мы всего лишь жертвы неудачного эксперимента. Но телепортация без телепорта? Без сияющего тоннеля, полета сквозь черную бездну, без вспышки света, наконец? Чушь собачья! Elkhar glief a'ro nei!.. На каком языке я только что подумал?
"Вот так и сходят с ума, - печально подвёл я черту. - Крышу срывает, весь верхний этаж сползает и фундамент трескается. Что скалишься, рептилия, не видишь, я в печали? Электрошоком дело не обойдется, тут нужна интенсивная терапия, но годика через три обратно стану человеком... Сто-оп, слезай, приехали! Три года без стрелялок и бродилок? Без гоблинов и монстров? Я же с ума сойду!!! Сваливать отсюда надо. Быро. И тапки у персонала стрельнуть, а то копытца к полу примёрзают..."
--
Погодьте-ка, погодьте, - герцог вытащил из кармана мантии махонькие очочки, нацепил на нос ("Жабохряк в очках! Убейте меня кто-нибудь!" - взмолился я) и, подслеповато щурясь, уставился на нас. - Батюшки-зверушки, ну и заморыши!!! Тощие, дохлые, в чём жизень тока держицца! А девка - тьфу ты, кошка драная! Ни кожи-та, ни рожи...
Ну вот, сказал, как будто пукнул.
Ой, чё щас бу... Ну не Дебил?
Яна подпрыгнула, словно её ужалила сколопендра.
--
Чё?!! - Правильно. Именно с этого сакраментального вопроса начинались самые разрушительные войны в истории человечества. - Чё сказа-а-ал??!! На кого батон крошишь, пузырь?! Список потерял, кого бояться надо? Щас рот шире плеч откроешь!
Недаром мама говорит: "На Яну где сядешь, там и слезешь". А тетя Глуша, в которой пробивной силы больше, чем в роте армейского спецназа, добавляет: "Бiсова дiвчина! Вражину порвэ як Тузык грэлку!". Яна - человек мирный и спокойный, но в гневе она, выражаясь культурно - карачун, болотный газ, БТР, звездец, атас. Под руку ей лучше не попадаться - зашибёт. Потом, правда, плакать будет, извиняться, но фингал-то никуда не денется.
--
Мнеее... - бестолково проблеял Дебил. Идио пододвинул табуретку, достал из кармана семечки и занял место в первом ряду. Я сунул нос в одну интересную склянку, взболтал. По ходу, нитроглицерин. Отставим... Какая-то зелёнка в перегонном аппарате. На выходе, ясен пень, С2H5OH, спирт этиловый, но что за исходный материал?.. Эй, бородавочник, из чего гоним?
--
Не врубаешься, студень?! - почти ласково пропела Януся, наступая на толстяка как танк Т-34. - Да и как врубиться, когда голова пустая! Или там кость сплошная? Дай постучать!
--
Эт ты... эт... ну... отрыщь! - кудахнул герцог, прячась от Яны за столом.- Ну, девка!.. Ну ты... эт... как его... ваще! Лет тебе скока, э? Тыщонку, поди, разменяла?
--
Мне двадцать... лет, - Янино настроение упало на три пункта, челюсть Дебила упала на грудь.
--
Так вы что, ЛЮДИ?! - Идио грохнулся на пол, сломав табуретку. - С такими... лиловыми?! Настоящие ХВ... не сказки из детских пергаментов... Батя, спасибо-о-о!!! - он подорвался с места и кинулся отцу на шею. - Тухляк тебе теперь... но всё равно, спасибо!!!!!
--
Пшёл вон, щенок! - взвыл Дебил, грубо отпихивая сына. - Ты знал, что так будет! Знаал! Ббырыж хроф'цуко!!! Где герои хоробрые, боевитые? На кой ляд мне ребятёнки сопливые??
--
Ты к-к-кого назвал сопляком, жиртрест?! - оскорбился я и угрожающе взмахнул колбой. Жидкость выплеснулась на пол, весело пузырясь. "Хорошая кислота, - мимоходом отметил я, - камень разъедает". - Хорёк гиппотамообразный! Ян, ты слышала, нет? А ну иди... иди сюда...
Зажатый в клещи герцог (с одной стороны я с колбой, с другой Яна - ей ничего не нужно, и так рука тяжелая) взвизгнул как бензопила "Дружба", встретившая на своем пути смертельный гвоздь, и с гулким "БЫДЫЩЬ!" хлопнулся на пол. Комната содрогнулась, шкафы закачались, колбы зазвенели, ведро с водой опрокинулось мне на голову. Ледяной ливень на миг оглушил и ослепил, но дара речи не лишил, и, хватая воздух ртом, я закричал... вернее, заорал что-то про дебила, который взгромоздил ведро на шкаф.
--
И кто этот ... (изъято цензурой)?????!!!!!!
--
И кто я опосля энтого?! - прорыдал Дебил. ("Олух", - заботливо подсказал сын). - Надыть было в чарованье треклятое сувацца?! Чево за ради? Она за бошки энти тышши не даст!.. Ну-тка, хотя б погляжу, как из их жилы тянуть станут да угольями жечь почнут, да как кровушка тёплая бечь будет, гы-гы! Стррра-ажжж...
Яна подняла ведро и сплющила его о макушку герцога.
Яна:
Пару секунд я тихо обалдевала. Ё-моё, что ж за место такое? Комнатка с нашу квартиру! Каменные стены, ни одного окна, огромная, обитая железом дверь, обстановка - точь-в-точь как в средневековой лаборатории. Шкафы ломятся от пыльных томов и заплесневелых пергаментов, на столе теснятся колбы и реторты с реактивами, шуршит песок в песочных часах, в перегонном кубе что-то пузырится, булькает, а с потолка, где вообще-то положено люстре висеть, ухмыляется во всю зубастую пасть здоровенный крокодил.
Я зажмурилась, надеясь, что мираж исчезнет. Ме-е-едленно приоткрыла один глаз - крокодил нахально скалился с потолка, и не думая исчезать. Вывод навязывался сам собой: острая форма галлюцинаторного бреда. Или дурной сон. Да, сон. Сейчас я проснусь, раз, два, три, конец игры...
"Взрослая девица, а туда же! - рассмеялся где-то внутри ехидный голосок. - Сон, бред, глюки, не может быть... Ты ведь прекрасно понимаешь, что с тобой случилось! Подсказать? Ладушки. Пентаграмма. Колдовство. Параллельные миры. Только давай без обмороков, это так негигиенично..."
Почему-то в кино герои всегда сохраняют хладнокровие: этот мир, другой ли - им без разницы. Меч в руки, кобуру на пояс и айда спасать драконов от девиц. Но в реальности... от такого перелёта только что мозги не вышибает. Ведь живёшь себе спокойно, никого не трогаешь, и вдруг хватают тебя, швыряют неведомо куда, и всё. Ни дома, ни семьи, ни друзей, пиндык и полнейший звездец.
Кое-как совладав со стрессом, я ещё раз оглянулась (Боже, кто этот омерзительный толстяк? Помесь бегемота с жабом! В мозгу одна извилина и та прямая!.. Могучий маг?! Да чтоб мне сдохнуть...) и поняла: надо что-то делать. Поплакать? Не оценят. Истерику закатить, с воплями и разбиванием посуды? Чёрт знает, что в этих колбах, отравлюсь ещё...
Примем всё, как есть. Перемещение, комнату, крокодила, даже пузана в балахоне. Больше ничего не боимся и ничему не удивля... Чего-о-о-о??!! Какие головы? Какая стража?! Ах ты, ... ... ... (изъято цензурой)!..
Такое мое состояние Саша называет "села на метлу ведьмуся"5 - ненавижу эту кличку! - и сидит при этом тихо-тихо, как мышь под метлой. Ярость окрасила мир в багрово-алые тона, и уже ни о чём не думая, я схватила первое, что под руку попалось (пустое ведро), и со всей дури заехала Дебилу по башке. Звук был, словно треснула пополам здоровенная тыква. Ведро выпало из моих рук, герцог выпал в осадок.
--
Не стыдно тебе? - с укором спросил мокрый братец, выжимая футболку.Я попыталасьвзять себя в руки, но чудище, притаившееся внутри, рычало и алкало крови. - Ян, я целых пять минут мечтал сплющить что-нибудь об эту репу!!
--
А я - с рождения, - признался Идио, восторженно глядя на меня. Крепенький, упитанный, больше всего он походил на шустрого, деловитого воробья. Карие глаза плутовато поблескивали, пепельно-серые волосы вились мелкими, бараньими кудряшками, оттопыренные уши алели, как звезды над Кремлем. На штанах темнели пятна от реактивов, рукав куртки был прожжен ("Братик нашёл родственную душу", - мелькнула мысль на заднем плане), пальцы заклеены чем-то вроде пластыря. - Только ведёрко жалко, взяли б лучше кочергу! Она тяжелее, мигом мозги в порядок приводит.
--
Пчхххи! - от громового чиха колбы жалобно звякнули, и по комнате тут же пополз трупный запашок. Звезда на шее (Когда я успела её нацепить? Не помню...) вдруг задрожала и чуть потеплела. - Слышь, ведьмусь... пчххи! кочергу бери... пчххии! да что такое?.. - Саша удивленно зафыркал, обнаружив в носу целую колонию соплей.
--
Сколько раз просить. Не называй меня так!!! - от ненавистной клички я вспыхнула как костёр, облитый бензином. Зачем-то схватила ведро, но тут вдруг распахнулась дверь, врезавшись в стену со звуком, похожим на пушечный выстрел, и в комнату ввалились четыре лохматых чудища. Когтистые серые лапы свисали ниже колен, на раздувшихся мордах отчетливо проступали пятна тления, бессмысленно-жадные глаза смотрели из-под спутанных волос, с ощеренных клыков капала вонючая слюна... Я ни разу в жизни не видела упырей, и никогда в упырей не верила, относя к их области сказок и легенд, но это могли быть только У-ПЫ-РИ!
Дальше был провал.
Как утверждал Саша, упыри облизнулись ("Языки у них, Ян, длинные, синюшные... бе-е-е!.."), ринулись вперед ("И представляешь, пялятся на меня как на мясной отдел в гастрономе! А что с меня взять-то? Кожа да кости!"), и тогда я ("Заливаю? Заливаю? Да я сам офигел, если хочешь знать!"), вопя что-то вроде "Врешь, не возьмешь, ядрёна вошь!.." принялась колотить их изрядно помятым ведерком...
Очнулась я почему-то под столом, когда упырей уже и в помине не было, а Идио и Саша увлеченно разглядывали четыре горелых пятна на каменном полу, причём последний то и дело хлюпал носом и оглушительно чихал. Ещё бы! Босые ноги и каменный пол в сочетании с мокрой одеждой гарантированно обеспечивают простуду даже в разгар лета.
--
Дематериализация некротизированной плоти с минимальным выходом... Интересный эффект. Я использовал драконью желчь и чешую цмока, а вы?
--
Ниддо... пчххи! глицедид, - Саня, казалось, не замечал, что семимильными шагами приближается к гаймориту и двусторонней пневмонии. - Даведдо при сбешедии вздывдая сида воздасдает... Ой, Яд! Вылазь, уже все! Я дуд...
--
Простудился? - ядовито спросила я.
--
Я в жизди де бдостужался! - пробубнил Саша, утопая в носовом платке.
--
Понял. Всё понял. Сейчас-сейчас, оно где-то тут было! - мальчишка кинулся к шкафам, порылся в одном, потом в другом и достал большую тёмную бутыль. Откупорив, придирчиво понюхал и протянул Саше. - Пейте! Лучшее средство от простуды на всем белом свете!
Запах мог свалить мамонта за двадцать шагов.
--
Д-де хочу... - попытался увильнуть брат.
--
Пейте-пейте! - настаивал Идио. - Этому рецепту двести лет, простуду как рукой снимает! Или вы думаете, Я ХОЧУ ВАС ОТРАВИТЬ?!! - разобиженный пацан одним махом выдул чуть ли не половину зелья. - Ухххх, хорошо!
Саша вздохнул.
--
Ладдо, божет, да вкус лучше чеб да забах... - и сделал ма-а-аленький глоточек.
Каждый, кто хоть раз болел, знает: лекарства бывают полезные и противные. Причём чем они противней, тем полезней. Саня затрясся, хватая воздух ртом, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом и позеленели, как трава "Канада Грин", от одежды повалил пар. Позже он признался, что ничего полезнее этой дряни (я цензурирую), в жизни не пробовал.
--
Говорил же, как рукой снимет! - радостно сказал Идио, осторожно вынимая бутыль из трясущихся рук пациента. - И одёжка просохла! А волосы пройдут. Наверное.
--
Нну тты иии ггггааад! - Саня попытался придушить лекаря, но руки плохо его слушались.
--
Живы-здоровы, вот и ладушки... Ой! Вы! Тут! А у нас!.. Я сейчас! Я быстренько! - Идио вскочил и заметался по комнате. Зачем-то оттащил отца к стенке и прикрыл пустым мешком. Затолкал в шкаф кипу рваных пергаментов. Кинул в камин обломки табуретки. Притащил нам два стульчика в виде песочных часов, чуть ли не силой усадил. Начал переставлять на столе колбы и пробирки и что-то разбил. Схватил тряпку и принялся вытирать пол...
И всё время говорил.
--
А откуда вы пришли? А как ваш мир называется?.. Не думал, что батя сможет, живьем ему никто ещё не попадался... Зато вещей разных натаскал, интересных!.. А наш замок самый древний в Пустоземье... что за страна, ни царя, ни короля, один герцог, и тот деби... А у вас маги есть? Вы колдуны? Воины? Вам удобно?
И ещё... и ещё... и ещё...
Я пыталась отвечать (Саша всё никак не мог отойти от зелья), но не могла вставить ни слова. А живчик все наматывал и наматывал километры по комнате.
"Всё. Хватит, - решила я. - Так с ума сойти можно6!"
--
Стоять! - я поймала Идио за шиворот, когда он в очередной раз пробегал мимо.
--
Стою! Точнее, парю... - Его ноги всё еще порывались куда-то бежать. - А у вас все такие... такие... - он замялся, подыскивая слова, подходящие моей помятой личности, - красивые?
--
Врёшь! - выпалила я, на миг представив себя со стороны. Ярко-лиловые волосы торчат во все стороны (я ещё и брови покрасила, чтоб смотреться естественно), лицо облеплено веснушками, нос длинноват, глаза и те подкачали - светло-серые, чтоб не сказать белёсые. Джинсы порваны на колене, свитер висит мешком... Нет, песен обо мне не споют, и стихов не напишут.
--
Вру, - согласился мальчишка. - Ужас...ненько красивые!.. И ведь настоящие! Живые ХВ! Вот вломуснахур7! простите мой огрий, я-то думал мкухырры8 просто, простите мой орчий!
--
Тут и орки есть? - к Саше вернулся дар речи. - Вот это "белка"!
--
А мы на каком говорим? - ахнула я, сообразив вдруг, что понимаю каждое слово, но говорю совсем не по-русски.
--
На Всеобщем, но вам-то, Хранителям, всякий язык ведом, у вас слон есть.
--
Мы не Хранители! И никакого слона...
--
СЛУН. Иначе структурная лингвистическая унификация - стандартное заклятье "на-Хранителя". Вводит в память необходимые вербальные образы, - моя челюсть со стуком шмякнулась на грудь, - на графические символы не действует. Говорить по-нашему вы сможете, а читать - нет.
"Ты же вроде решила не удивляться, - напомнил внутренний голос. Ну, решила... - Тогда закрой варежку. Это другой мир, а не наше Средневековье".
--
Вот и славно. Отсюда есть прямые рейсы в реальность или нужно сделать пересадку во Владивостоке? - шары у брата перепутались окончательно.
--
Ох, нет! - Идио побледнел. - Кошмар!
--
Что, и экспресс до Хогвартса не ходит?
--
Безоружные! Беззащитные! Бестолко... ох! - Идио метнулся к двери и закрыл её собою как Матросов амбразуру дзота. - У нас стража повсюду! Ловушек тьма, нежить голодная бродит!.. Я с вами.
--
Вэк... - Моя челюсть шлепнулась обратно.
--
Я столько книг перечитал и карт выучил, все ходы-выходы в замке знаю, а вам проводник нужен! - зачастил парень. - Всю жизнь мечтал мир посмотреть! И Она не поверит, что я вам не помогал! Зомбирует или вовсе... того!.. Вам совсем меня не жа-а-алко? - он всхлипнул, карие глаза наполнились слезами. Талант, настоящий талант.
--
Жалко, - Саша стянул со стола колбу и потряс её, наблюдая как всплывает дохлая лягушка. - И тебя жалко, и батю твоего... - герцог шевельнулся и застонал. Я стукнула его ведром. Стон прекратился. - А себя особенно жалко! Короче, Идио, айда с нами? Нам проводник нужен, в историю ты уже попал, в смысле, вляпался, и Деби... папа на тебя жутко разозлится. Ну что, идешь?
Идио открыл рот. Минуты три молчал, захлопнул его, снова открыл и снова захлопнул. Я продемонстрировала Саше его удушение.
--
Вот и сестра согласна! Идёшь? Чудно! Её зовут Янина, можно Яна, меня - Саша и мы...
--
Не Хранители, - мрачно подсказала я.
--
Но Знак-то у вас! - с непоколебимой уверенностью возразил мальчишка. Это какой Знак? Медальон? Но он же не наш, а... Сёмка. Ты. Ах ты, с-с-с...- Значит, Хранители!
--
...почти окоченели, - закончил брат. Идио отважно открыл шкаф (пергаменты обрушилась на него лавиной) и достал длинный тёмный плащ типа макинтоша и красные ковбойские сапоги. Плащ перебросил Саше, сапоги вручил мне.
--
А мне?! - возмутился Санька. Идио скептически оглядел его лапки... лапочки сорок пятого размера... и развел руками. Похоже, дяди Стёпы в округе не водились. - Безобразие! Молодая жизнь загибается от холода, а никто не подаст ей ботинка!
--
Тапки хочешь? - от всего сердца предложила я, примеряя сапожки. Они жали везде, где только возможно. Бедные ковбои, как они в Этом ходят?!
--
Я босой, голодный, - жалостливый Идио протянул ему лепешку, - хруп-хруп-хруп... подтравленный, а ты! Мне! Девчачьи тапки! - Что-то задребезжало, щелкнуло, пентаграмма плюнула синим пламенем... - Ладно, давай, - и парой кроссовок. - Ё-моё, вот это "белка"!
Я тупо уставилась на пентаграмму. Линии все ещё слегка светились, от них тянуло холодом... Это ж надо быть такой идиоткой! Не додуматься задать простой вопрос! Простейший! Сашка-то ладно, ему всё до фонаря, его "глючит не по-детски", но ты!.. Тихо, спокойно. Клянусь, если сейчас я... а он мне... Боже, помоги. Начну другую жизнь. Брошу курить, клянусь, брошу. Больше никому слова плохого не скажу, перед Сёмкой... ну уж нет, перед Сёмкой извиняться не бу... Буду! За пурген в кофе! За сахар в карбюраторе! Больше никакого пирсинга и лиловых волос! Буду помогать родителям, выйду замуж!!!
--
Идио! - взвизгнула я. - Скажи, что обратно тоже так можно!
--
Можно, если знаешь заклинание, - Идио уселся на пол, положил перед собой три вещмешка (наших, времен Второй мировой войны) и, не теряя времени даром, принялся набивать их какими-то мешочками, пакетами и свёртками.
Господи, спасибо.
--
Если знаешь заклинание. Я не знаю. И папа тоже.
Ну, спасибо, Господи.
Саша примерил обновку, остался доволен, и с некоторым недоумением уставился на распухающие мешки.
--
Идио, а зачем это всё?!
--
Никогда не знаешь, что в пути пригодится. Идёшь на день, запасов бери на неделю, как говорила моя мамуля! А с таким врагом, как Госпожа...
--
Кто?
--
Злобная, жестокая колдунья, что держит в страхе все окрестные земли, сжигает деревни, истребляет людей, глумится над трупами, разоряет могилы! - содрогнувшись, выдал Идио стандартный набор качеств суперзлодея. Содрогания, к слову, не мешали ему быстро и сноровисто собирать мешки.
--
А?..
--
Батя служит ей. Я - нет.
--
А?..
--
Её имя не произносят вслух, чтобы не накликать беду!
--
А?..
--
Госпожой её именуют или Сами-Знаете-Кто. Только боги не страшатся...
--
А ведь есть ещё места, где не ступала нога Гарри Поттера, - пробормотал братик и тут же встрепенулся. - Чего? Какие боги? Есть один бог - Иисус Христос, принявший смерть во искупление грехов наших! - он благочестиво перекрестился. Справа налево, балда... - Э? Точно... Все остальные - суеверие!
--
Суеверие?! - обиженно запыхтел Идио, осеняя себя чем-то вроде двойного круга. - Вот увидите это суеверие, тогда!..
--
Ребята, не будьте мракобесами, - вмешалась я. - Пусть каждый верит, во что хочет... а как, говоришь, колдунью зовут? Идио?
--
Ммм... ммм... - замялся мальчишка. Мы ободряюще кивнули. - М-м-м... МОРГАНА! - выпалил он и содрогнулся. Как тут всё запущено...
--
И чего ж в ней такого страшного, что аж жуть? - пожал плечами Саша. - Хотя... Идио, ваша Госпожа Хранителей не любит до скрипу зубовного?
--
Откуда вы знаете?
--
Все эти истории похожи. Если её не победить, она разрушит весь мир?
--
Откуда вы знаете?!
--
Так баян же, самый что ни есть баянистый! Каждый уважающий себя злодей должен убить героя, построить замок и разрушить мир.
Они совершенно не похожи на тех, кого я ждал. Те должны были быть... ну не знаю, мускулов, определенно, побольше, имена подлиннее... Тем более странно, что это ОНИ и есть. Р-раз - папулька налево! Два - упыри направо! И ведёрком их, ведёрком!
Но прежде Хранители всегда приходили в Ведьмины горы. Там им правила объясняли, "адаптацию" какую-то проводили, дорогу указывали, а эти попали как лорки к зеноркам... Пойду с ними. Ребята хорошие, будет жаль, если сразу погибнут.
...И всё-таки дурят они меня, ухом чую, дурят! Где ж это видано, чтоб у людей лиловые волосы были?
--
Леший! - не своим голосом завопил Идио. Где?! - Потайной ход в камине!
Мы разом обернулись, но герцог, проявив удивительное для такой туши проворство, шмыгнул в дыру, и каменная плита, повернувшись, надёжно запечатала ход.
--
Дебил! Идиот! Кретин! - Идио с досадой ударил кулаком по стене. Злорадное хихиканье было ему ответом.
--
Ну ты!.. Грязный пёс! Свиное рыло! Чтоб в дугу тебя скрутило! - заорал я, призвав на помощь классику. - Чтоб ты лаптем подавился! Чтоб под землю...
--
Всё, ребята, акуна матата, - Яна пинком закрыла дверь и задвинула засовы. В глазах решимость, губы сжаты - прямо Суворов в альпийском походе. "Эй, чудо-богатыри! Гасите гномов, отбирайте шоколад!" - Будем выбираться. Идио, забаррикадируй потайной ход, чтобы не атаковали с тыла. Шкаф прекрасно подойдет. Саша...
--
Зачем? - вякнул Идио. Яна искоса глянула на него, и он больше не выступал.
--
...сваргань что-нибудь гексогеновое. - Я изобразил благородное недоумение. - Давай-давай! Вспомни дачные опыты9, колбу в зубы и вперёд. Спасибо мне потом скажешь.
Из-за двери послышались гулкие удары, словно кто-то бил колотушкой в гонг, или спускал жестяную ванну с пятого этажа по ступеням, или пытался эту самую дверь вышибить. Только зачем кулаками барабанить? Тут без тарана не возьмёшь.
--
Головой постучите, - посоветовала Яна. Удары прекратились, и задыхающийся от злости голос прописклявил:
--
Меня - ведром???? Ты чё сотворила, человечица?!!
--
Никогда не слышала, чтоб после удара по голове начинали петь сопрано, - удивилась сестренка. - Для этого ниже бьют. Гораздо ниже.
--
Это кто там?! - Идио едва не уронил шкаф себе на ногу.
--
Твой батя, дебил! - чивикнули из-за двери (читать без запятой). - Отворяйте, собаки! Я энту шмакодявку лиловую... - десяток луженых глоток поддержал своего герцога дружным рёвом, - а уж с сопляком чево сотворю!..
--
Чего? - заинтересовалась Яна.
--
Да, чего? И говорите громче! - попросил я. - Плохо слышно!
В ответ герцог сказал несколько... а если честно, очень много интересных слов относительно меня-паршивца, моих родственников с обеих сторон до десятого колена, мракобеса лысого, ведра с пиявками и (Идио с диким хохотом сполз по стенке, и слышимость упала почти до нуля), кажется, седьмой бригады вермахта, с которой он состоял в каких-то непонятных отношениях. Увенчало всё визгливо-возмущенное "Будем ломать!"
--
Да скорей замок рухнет... хи-хи... чем эта дверь... ха-ха!.. - Идио, подхихикивая, завалил шкафом потайной ход. - Её ж не сегодня делали... хе-хе... Ломай, па... гы-гы-гы!!!
Я оценил крепость двери и очень аккуратно добавил в смесь ещё парочку ингредиентов. Отлично. Направленный взрыв обеспечен.
--
Вы в ловушке! Повсюду стража! Вы! Я вам!.. - Я прямо-таки видел, как герцог чешет репу, мучительно соображая,что бы такое нам предложить. - Идио, сынку! Опомятуйся! Ты с кем повёлси? С людями треклятыми, с мерзотою подзаборной! А что они с дедкой сотворили, забыл? Отвори дверку, я ж батя твой родный! Буш читать свои книжки кады хошь, я исчо прикуплю, слова те попёрек не скажу, тока дверку отвори!
Жаль, не видел он улыбки Идио. Так "деды" "духам" улыбаются. А ещё - волкодавы.
--
Пап, а иди ты! - с чувством сказал сын. - Дороги не знаешь? Объясняю... - И подробно растолковал отцу, кто он, где мы его видели, куда ему пойти, как, чем и с кем. Слова были сплошь цензурные, более того, литературные, но какие эпитеты, какие метафоры!.. Я почернел от зависти и горя - в карманах не было ни одной ручки.
Герцог обиделся на удивление быстро, и дверь снова загудела под ударами. Яна как-то странно посмотрела на Идио.
--
А ведь верно говорят, что излишнее образование ведет к смуте... - пробормотала она и чуть громче продолжала: - Эй, товарищ герцог! Ваша светлость!Поосторожней там, не расплещите студень! И вообще, что вы прилипли к этой двери? Сходили б лучше на кухню, горчички принесли, хрена и пожертвовали ножку голодающим. Мы ж не звери - одну вам, одну нам. Идёт?.. Саш, не разевай рот. Работай давай. Так, о чём я... ах да. Сходите, а?
Есть такая работа - на нервах играть.
--
Вы умрёте от голода и жажды! - посулил Дебил. Мы издевательски рассмеялись и приспособили стол под бомбоубежище. - Сдавайтесь, пока не поздно! Только я могу вернуть вас обратно!
--
Может? - обнадёжился я. Сестра взвесила на ладони бутыль с чудо-составом "Бум-барам". - Ян, только ради Аллаха, не взбалтывай, я жить хочу.