В 1988 - 1989 годах мне посчастливилось вести переписку с человеком, которого я считаю одним из лучших философов прошедшего века,- с Чефрановым Георгием Васильевичем [немного подробнее его биография приводится здесь; см. также статью А.П.Стахова ]. И вот, я решил эту переписку опубликовать.

  О чём эти письма? Ну разумеется, о философии. Точнее, о той её "части", которую называют метафизикой. Во времена Ньютона и Гегеля (я имею в виду исторический период 1600 - 1900г) метафизика, уже изрядно отстающая от тех наук, которые принято считать точными,- относилась к этим наукам всё более пренебрежительно и повелительно. Думаю, что отчасти это объясняется чрезмерным засильем философов в тогдашней научно-образовательной системе. Но дело не только в этом. "Дьявол в деталях". Именно в нагромождении важных деталей и шло развитие специальных дисциплин. Для тогдашней философии эти детали казались достаточно мелкими и не имеющими значения на фоне общих принципов; к тому же и чисто физиологически одному человеку становилось всё труднее охватить даже свою узкую специальность, не говоря уже о её философском обобщении. Вот и возникла ситуация настоящей борьбы между общностью и точностью. Тогда и появилось знаменитое изречение, приписываемое Ньютону: "Физика, бойся метафизики". А чуть позднее - утверждение Гегеля о том, что воплощение идеи есть пародия на саму идею.
   В итоге, уже в 20-м веке, философия потерпела в этой борьбе поражение. Истинным оказался принцип древней китайской науки, согласно которому во всяком предмете важно выделить главное, затем отвлечься от него и сконцентрироваться на деталях. Именно тогда и начала умирать метафизика, как наука о природе вообще (т.е. наука "обо всём", в отличии, к примеру, от экзистенциальной и других разновидностей философии, гораздо более узко и антропоморфно определяющих свой предмет). Гегель буквально опроверг, заморозил своё же диалектическое мышление, построив (на мой взгляд, достаточно надуманную) схему мироустройства. А марксизм даже эту схему заменил системой высказываний чисто бытового уровня,- банальных и бесполезных (вроде того, что "жизнь есть форма существования белковых тел". И в самом деле - всё, что мы привыкли называть живым, до сих пор состояло из белка). В сложившейся ситуации исследования Канта также не получили дальнейшего развития и уточнения.
  А сейчас метафизики практически не существует. Трудно назвать наукой восхищённую констатацию гибкости и диалектической "сумасбродности" современной физики и математики, которые на самом деле просто тонут в своём же собственном формализме, практически не задумываясь над философскими проблемами. Между тем философы этот формализм не совсем понимают,- в силу его специализированной сложности (отягощённости всё той же точностью). Хочу, однако же, обратить внимание на одну простую вещь. Любые детали становятся просто бессмысленными, если они не концентрируются в принципах, их обобщающих. Другое дело то, что принципы и детали могут быть связаны не так тривиально, как нам ранее казалось.
  Чефранов был одним из немногих философов, пытавшихся возродить метафизику. Имея и физико-математическое, и философское образование, он хорошо понимал необходимость этого. Наша переписка началась с моего анализа его книги: "Бесконечность и интеллект". Это книга, которая и сейчас нисколько не устарела и не потеряла своей актуальности. Далее мы обсудили ряд вопросов физики, математики, теории информации. Так сложилось ещё с древних времён, что беседа, диалог,- одна из наиболее продуктивных форм философского исследования. Именно так я и отношусь к нашей переписке.

  PS: Вопросы метафизики достаточно сложны,- особенно, когда такие исследования переходят в области более конкретных наук. Некоторые идеи и разработки людей, лично знавших Чефранова, могут вызвать интерес. В математике это работы Алексея Петровича Стахова. В социологии см. статьи Виктора Борисовского.