Ирина Австрейх

  tihe_tihe@mail.ru 
  http://www.stihi.ru/author.html?tihe 

  1977 г. р. 
  Историк, режиссер. Большой любитель собак и лягушек. 
   
   
  [Лунатики] 
   
  Мы выходим из дома, и под руку с собственной тенью 
  на удавке тревожного сна, персонажи немого кино, 
  Мы выходим на воздух, фантазии и приведенья, 
  Запах прошлого века, осевший в карманах пальто. 
  Я учусь видеть сны наяву. Открыватель Америк, 
  Ты купаешь меня в серебре исчезающих рек, 
  И уводишь карнизами ржавыми в розовый вереск, 
  и балконами ветхими с чудом воздушных берез. 
  Бутафорской звездой, зацепившись за занавес века, 
  Беспокойные нежити с влажным и чувственным ртом, 
  Истекаем от жажды друг к другу малиновым соком 
  И встречаем рассвет с не сужающимся зрачком. 
   
   
  [Горох] 
   
  Не по кому скучать, а лимит на грусть 
  вышел на той неделе. На скудные крохи 
  покупается право молчать. И право курить. 
  Взглядом цепляться за маятника челнок и 
  Дегустировать новый, но странно знакомый вкус. 
  Сердцу не спится в его арендованной клетке. 
  Одиночество ласково вешает вечер на ветки, 
  но не уснуть. 
  Плачу щенком испуганным, из-за двери 
  страшно шагнуть на свет и стоять в потемках 
  Летних пустот в груди, как вечернем небе. 
  Жутко круженье часов, а горох на четках 
  съеден почти ... 
  Форточки. Божья пасека между штор. 
  Счастье и скука - две музы в едином теле. 
  в море бы руки, голову в ленты строк, 
  в песок колени. 
  Светлеет восток. 
   
   
  [Выдохнуть душу] 
   
  ...Дайте дудочку. Хочется с музыкой выдохнуть душу, 
  С облаками пугливыми жаться к черте горизонта. 
  Беспокоиться только о том, чтоб синоптик- втируша 
  Не позволил сорваться с балкона босой и без зонта.... 
  ....Желтобрюхою тучей проплыть над Страстным бульваром 
  И смотреть, как ветвями врастают деревья в осень. 
  Осенив одинокие спины прощальным взглядом, 
  Отрешенным прохожим солнечных зайцев бросить 
  Под ноги.... 
  ...смотришь, а солнца рабочий день 
  в унисон убывает с календарем настенным. 
  Так о чем же я? Да, мне хотелось бы плыть, как тень 
  Над твоим незнакомым домом. Но где теперь он? 
  В Питере, в Токио, в Штатах? 
  ...Итак, скользить, 
  забывать о причине тоски, и в груди пустоты 
  заполнять невесомостью, словно нектаром соты. 
  Ни черты твоего лица до конца не вспомнив, 
  ни черта не забыв. 
   
   
  [В стекле] 
   
  Звездно небу. Усыпалось. Небо в алмазах. Чего ей еще? 
  С цирковою беспечностью девочка-канатоходец 
  Начинает свой путь на восток от виска моего 
  К сердцу нежной Аттиды - в запретный, бездонный колодец. 
  В безвоздушности этой так хрупок сознания лед, 
  Отделяющий душу от черной клокочущей бездны 
  Запотевших желаний в стекле живота моего, 
  проливающих слезы в опилки арены небесной. 
   
   
  [Журавлями] 
   
  Журавлями стальными над городом краны 
  Тянут прозрачных шей изящность 
  небесное дно щекотать глазами. 
  Громоздить несносную многоэтажность. 
  Возводить ее в превосходную степень. 
  Облаков бесприютных пугать стаи, 
  Множить московских голов круженье 
  Туго натянутой вертикалью. 
  Зрить нездешние горизонты, 
  Плыть распластанной тенью птицы 
  По волнам на спине бизона 
  В сны лимитчицы крановщицы. 
   
   
  [Демисезонное] 
   
  Тучи московским крышам текут в ладони. 
  Колокольни высоток стоят по колено в небе. 
  Осень во мне сегодня пустила корни, 
  Видимо, к марту морщинки дадут побеги. 
  Мне в утешенье с кленов летят медяшки, 
  А в ювелирной лавке сентябрь-проныра 
  изумруды меняет весь день на янтарные бляшки. - 
  Круглосуточно. Без обеденного перерыва. 
   
   
  [Хрустальные рыбы] 
   
  Наше первое утро встречало нас штормом белым, 
  сумасшедшие волны ревели, кусая скалы. 
  В океане фантазий с прозрачным и звонким телом 
  две хрустальные рыбы, сросшиеся животами. 
  Мы искали спасенья, но ветер нас нес на камни, 
  у беззвучного рта похищая последний воздух, 
  захлебнувшись буднями, зимами и годами, 
  мы спешили последний раз посмотреть на звезды. 
  Безнадежное дело. Песчинки в огромном рое, 
  мы ложились покорно в пустые нептуновы руки... 
   
  У меня под подушкой ракушка, в ней слышно море, 
  и оно заглушает все прочие в мире звуки. 
   
   
  [Ожидание] 
   
  А город плывет под сиреневый полог ночи, 
  И воздух искрится фиалковым первым снегом, 
  И жмутся к ногам деревьев сырые тени, 
  И птицам намазано медом у окон теплых. 
  Вчерашней печалью пьяный заблудший путник - 
  Капризное солнце - едва поднимает взоры, и 
  Пятится к лесу, где делают круг трамваи, 
  И полнятся светом под черными проводами. 
   
  А в доме ангина, а в городе лед и ветер, 
  И падают души, как елочные игрушки, 
  И исчезают в нестойком зеленом свете. 
  Фарфоровой чашкой сумерек хрупок вечер. 
  Вот-вот ускользнет из рук, и по черной глади 
  Стен, потолка и пола прозрачный веер 
  Пройдет щекоткой случайно забредшей фары 
   
   
  [Ч-ч-ч-ч] 
   
  Город насупился зябнущей продавщицею 
  Мало уместно - мороженного в стаканчике. 
  В воздухе иней и первое электричество 
  Стынет в ладонях ночных фонарей-одуванчиков. 
  Взглядом ломаясь о стены чужих привычек, я 
  Место ищу себе в графике адюльтеров и 
  Прошлое сыплю мелочью в шляпу нищего - 
  Будет теплее обоим нам, обессилевшим. 
   
   
  [Сумасбродствуя] 
   
  Ничего я не понимаю... Чего ты ищешь? 
  Ветер полощет обрывки туч на балконе. 
  Я исписала твоими словами обои! 
  Окна заклеила накрест твоей афишей! 
  Вроде, не мальчик уже, а все игрушки 
  Ждешь от меня в подарок к Новому году... 
  Хочешь, чтоб я из взбалмошной, непослушной - 
  Шелковой стала. Чтобы в любую погоду 
  Ты мне вещал томно, многоэтажно, 
  Слов разъясняя сущность... Мол, ветер в арке 
  Рвет на листы букварь и кладет в бумажник. 
  Я же мартышкой мудрой служу в зоопарке, 
  Слышу сквозь звон трамваев чужие вздохи: 
  "Как я устал, о боже, быть нелюбимым..." 
   
  Ты обессилишь меня или первым снегом 
  Изрешетишь насквозь и промчишься мимо 
   

  Ирина Австрейх(с)2003
  Журнал "РЕЦ"(с)2003
  Группа "РЦЫ"(с)2003