Очередной удар. На этот раз я упал. Кровь хлынула из носа, изо рта. Казалось, что ещё раз, и череп разлетится на кусочки. Удары ногами по голове. Ещё, ещё, ещё! Не было сил сопротивляться. Кровь застилала глаза, она лилась изо рта и носа, хрустели поломанные кости.
Бывают случаи, когда люди бегут на сломанных ногах. Я же дрался поломанными руками. Больно? Да. Но тогда было не до боли, ненависть наносила мной удары, я же не управлял собой; хруст, стон, крик, хрип. Один побит, другой лежит, а третий, где он? За спиной. И кажется, что я погиб, а он рычит и бьет, бьет.
И вот ружье, прикладом по голове. Я упал на него. Лежал и согревался уходящим теплом трупа. Знобило от битвы, от ненависти к этой войне. Зачем она, кому нужна?
В госпитале удушающий аромат гниющих заживо тел. На мне нет ни одного живого места. Врачи не поражаются тому, что мы бились без оружия. Ни у врага, ни у нас не было ни единого патрона, только пустые винтовки, да осколки гранат.
Врачи лишь поражаются тому, что эта бойня продолжалась ещё долгие часы после перемирия, а мы даже не знали и все боролись за продажную родину.