Зиборов Александр Алексеевич : другие произведения.

Ихтиандр - Властелин морей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман "Ихтиандр - Властелин морей" - продолжение известной книги Александр Беляева "Человек-амфибия". Начинается он практически с того момента, на котором великий писатель поставил точку, - с побега морского дьявола из тюрьмы... Читайте новые необыкновенные приключения человека-рыбы...
   Вместо предисловия. Опять спасение Гуттиэре...
   Огромная кровожадная акула-людоед внезапно пересекла путь Ихтиандру, обнажив три ряда своих страшных клиновидных клыков, похожих на острейшие кинжалы. От них было невозможно отвести взгляд и мурашки невольно пробегали по телу. Это была большая белая акула (кархародон), самая опасная из всех плавающих в мировом океане. Она наиболее часто нападает на человека, уверенная в своём полном превосходстве над людьми. Это ясно читалось в непоколебимой уверенности в своей мощи, стремительности и ловкости, наводило страх мощное сигарообразное тело весом около тонны с обтекаемыми обводами, а ужасная пасть готова была перекусить всё, что в неё попадёт, вплоть до беззащитного человеческого тела.
  Чувство обречённости овладело юношей, он почувствовал себя перед грозным хищником маленьким, беспомощным и жалким. Им завладел сильнейший страх, готовящийся стать ужасом и паникой. Он вспомнил, что точно такое же чувство испытал ещё в детстве, когда впервые в водах залива Ла-Плата столкнулся с акулой, показавшейся ему тогда очень страшной. Тогда она попыталась ткнуть его своей мордой, но он остановил хищницу жёстким ударом рукоятки своего кинжала по её чувствительному носу. Так его учил отец. Хищница резко увильнула в сторону и скрылась из виду, поняв, что жертва совсем не безобидна и она получит отпор. К мальчику пришло чувство огромного облегчения, это позже в нём утвердилось полная уверенность в своих силах, ловкости, оружии и в надёжности костюма, который по прочности почти не уступал акульей шкуры, твёрдой как наждак.
  Откуда появилась здесь эта акула, Ихтиандр даже не понял. И как не вовремя: именно сейчас юноша изо всех сил спешил спасти погружающуюся в воду прекрасную Гуттиэре. Девушка находилась без сознания и не даже шевелилась, сохраняя неизменную позу с чуть приподнятой левой рукой. Вот она достигла дна и плавно опустилась на него, потревожив водоросли, заставив их колыхаться в унисон с прядями своих светлых волос. Испуганные рыбки метнулись от неё прочь.
  Ихтиандр знал, что он ещё успеет спасти Гуттиэре, достаточно лишь поднять девушку на поверхность моря, там она сможет дышать воздухом. Это лишь он один на свете способен жить под водой, но не она.
  Потому спешил изо всех сил к Гуттиэре, но в это время появилась огромная акула-людоед, ясно обозначив свои кровожадные намерения. Несомненно, она уже попробовала вкус человеческого мяса и решила полакомиться им вновь. Возможно, пристрастилась к нему.
  Несмотря на очевидность опасности схватки с таким противником, юноша сдаваться не желал и привычно выхватил свой кинжал. Краем сознания подивился его размерам - кинжал походил на меч или саблю...
  Акула между тем описывала вокруг него круги, присматриваясь и готовясь к решающей атаке на человека.
  Он всё время держался лицом к ней, готовый в любой момент на маневр и удар кинжалом.
  В это время Ихтиандр заметил тёмный силуэт на поверхности воды и каким-то внутренним чувством угадал, что это плыла шхуна Педро Зурита. Почти сразу же её обогнала маленькая лодка. Откуда-то юноша знал, что в ней находится его отец доктор Сальватор и индеец Бальтазар. Почему они оказались вместе, он даже предположить не мог. Было вообще странным, что они оба, никогда ранее не знакомые между собой, оказались вместе.
  За ними стремительно несся верный Лидинг, трубя в раковину. Дельфин старался плыть изо всех сил, но никак не мог их догнать...
  Задуматься над всеми этими странностями ему не давала акула-людоед, сужающая свои смертельные круги вокруг него...
  И вот хищница ринулась в атаку, повернувшись боком, разинув клыкастую пасть с зубами-кинжалами...
  В последний момент Ихтиандр сумел увернуться и ловко распороть грязно-белый живот врага, из которого наружу вывалились внутренности и вокруг образовалось расплывающееся облако крови.
  Родилась мысль, что они привлекут сюда новых акул в таком множестве, что противостоять им окажется невозможным. В подобных случаях стая хищниц приходит в неистовство и набрасывается всем скопищем на жертву. Растерзают агонизирующую сестрицу и его заодно в придачу, устоять он не сможет...
  Юноша поспешил уплыть подальше в сторону от кровавого облака с акульими потрохами, но ударился о бок скалы, рванулся в другую сторону, но и там наткнулся на камни, обросшие мшистыми водорослями. Сверху тоже находились они.
  Ихтиандр оказался в ловушке. Огляделся, в стороне мерцал тусклый свет и он рванулся к нему, используя ласты на ногах и свои руки с перепонками между пальцев. Но вода вокруг него словно бы сгущалась, замедляя движение всё больше и больше...
  Последние метры он преодолевал с невероятными усилиями. В конце концов выплыл... вернее, продрался через узкое отверстие в скалах в свободную воду. И сразу стало легче, свободнее. Ихтиандр обрадовался, почти возликовал, но тут же его придавило осознание огромных потерь, которыми он заплатил за своё спасение - потерей Гуттиэре, она так и осталась лежать бездыханной на морском дне по ту сторону каменной стены. Позади остались доктор Сальватор, Балтазар и Педро Зурита.
  Слёзы сами собой потекли из его глаз. Юноша почувствовал, что задыхается, ибо дыхал зловонной морской водой. В груди от неё кололо, причиняя сильнейшую боль. Он взмахнул рукой и ударился костяшками пальцев обо что-то жёсткое. Боль заставила его проснуться.
  Ихтиандр с тоской осознал, что всё увиденное им было лишь сном, простым сном... точнее, кошмарным сном. А он по-прежнему находился в металлическом баке, в его жабры поступала вода бедная кислородом, с привкусом ржавчины и тухлости, ибо прошло слишком много времени с того дня, когда её меняли не слишком усердные тюремщики.
  Рядом не было ни тонущей Гуттиэре, ни доктора Сальватора, ни Лидинга, ни Педро Зурита с Балтазаром. Они пропали безвозвратно вместе со сном. Был лишь тесный бак и каменные тюремные стены подземелья, в котором он находился.
  - Отец! Спаси меня! - прошептал юноша, касаясь щекой холодного металла бака. Никаких надежд ни на кого другого у него не оставалось. Он хватал ртом воздух, ибо кислорода в воде не хватало, при каждом вдохе лёгкие словно бы кололи мелкие, но острые иголки...
  
  Глава 1. Двойная тюрьма Ихтиандра
  Свобода! Именно о ней и только о ней мечтал Ихтиандр, находясь в тесном металлическом баке с затхлой морской водой, постоянно имевшей явный привкус ржавчины, будучи даже не в состоянии выпрямиться в полный рост. Жаждал свободы всеми фибрами своей души, каждой клеточкой своего тела.
  Фактически он находился в двойной тюрьме, ибо данный бак стоял в холодной мрачной камере аргентинской тюрьмы. Лишь днём ненадолго сюда проникало солнце через находившееся под самым потолком маленькое окошко с решёткой из толстых стальных прутьев, освещая мрачные каменные стены. Капельки влаги на них отсвечивали, словно грань крохотного бриллианта. И ещё были сторожа, сменяющие друг друга и относящиеся к нему с опаской: одни считали его "морским дьяволом" и суеверно крестились, а другие, более грамотные и начитавшиеся газет, именовали "человеком-рыбой".
  И долгое пребывание в баке пагубно отразилось на здоровье Ихтиандра, он уже не мог достаточно длительное время находиться на воздухе - сразу начинало что-то болеть в груди, тяжелела голова и начинали путаться мысли.
  Но и в воде он не мог себя чувствовать хотя бы сносно, слишком редко её меняли и ему не хватало кислорода. Тогда юноша высовывал голову наружу и жадно хватал ртом застойный воздух, который резал горло и бронхи. Его начинало мутить от запаха гниющей рыбы, которой кормили арестанта, остатки её тюремные служители не всегда трудились убрать. Они валялись тут же на полу.
  Ихтиандр снова опускался под воду, но она приносила ему лишь небольшое и краткое облегчение.
  Ещё юноше не хватало простора, тело хотело - жаждало! - физического напряжения всех мышц, движения, от бездействия оно слабело и слабело изо дня в день.
  В коротком забытье, мало похожем на сон, он видел себя стремительно несущимся в морских просторах самостоятельно или с помощью своего верного друга дельфина Лидинга, но просыпался от очередного приступа удушья, высовывался и спасал себя глотком воздуха тюремной камеры, резавшим грудь, словно бритвой...
  Засыпал и снились кошмары - на него нападали огромные спруты, он разил их своим кинжалом, но врагов было слишком много - им просто не было числа: они хватали его словно резиновыми щупальцами, обездвиживали и засовывали в тесную бочку...
  Ихтиандр просыпался и понимал, что никаких спрутов рядом нет, а вот железный ржавый бак - тягостная реальность. Бедная кислородом вода душила его, приходилось спасаться глотками тяжёлого тюремного воздуха...
  Часто в снах ему являлась Гуттиэре и обещала стать его женой, когда он выйдет на свободу...
  Проснувшись, юноша понимал, что находится в двойной тюрьме - камере и баке. К последнему он привязан, словно ещё не рождённый младенец к пуповине...
  Свобода, ему нужна была свобода! Он жаждал её всеми клеточками своего измученного тела.
  Ихтиандр не понимал, почему он оказался в тюрьме. Его считали "вещественным доказательством" в судебном обвинении доктора Сальватора, который был его отцом или заменил ему такового. Чуть ли не большую часть своей жизни он провёл в море, а рыбы тут - очень плохие собеседники. На суше об немного общался с несколькими слугами, сменявших друг друга, и в детстве с небольшим количеством сверстников. Потому происходящее в мире он фактически не знал и не понимал.
  При встрече доктор Сальватор объяснил юноше суть дела в самом общем виде: враги затеяли судебный процесс, потому и отправили их обоих под арест. Пока невозможно ничего сделать для освобождения. Нужно ждать...
  В один из длительно тягостных дней Ихтиандр уловил вибрации в воде бака. Он понял, что кто-то подходит к его камере. Минутой позже услышал скрежет ключа в замке и тихий голос тюремщика:
  - Только недолго.
  Ему ответил кто-то незнакомый тихими шамкающими словами.
  Потом этот человек подошёл к баку, остановился и позвал, опёршись руками на края бака:
  - Ихтиандр!
  Спустя некоторое время снова:
  - Ихтиандр! Ихтиандр!
  Юноша сомневался, стоит ли ему ответить?
  Тут в воду бака опустилась рука и тронула его за плечо.
  Он решил посмотреть, кто же это? Поднял голову над водой и увидел низкорослого старого индейца с морщинистым лицом, на котором выделялся крупный нос. Тихо спросил:
  - Кто вы? Что вам нужно?
  В ответ услышал неожиданные слова, сказанные ему срывающимся от волнения голосом:
  - Ихтиандр! К тебе пришёл твой отец. Твой настоящий отец! Сальватор - не отец тебе. Он - злой человек. Он изуродовал тебя... Ихтиандр! Ихтиандр! Ну, посмотри же на меня хорошенько. Неужели ты не узнаешь своего отца?
  Юноша сделал несколько вдохов, от которых запершило в груди. Он ответил:
  - Я не знаю вас.
  Индеец закричал:
  - Ихтиандр! Посмотри на меня хорошенько - я твой настоящий отец!
  С этими словами старик вдруг привлек к себе юношу и со слезами на глазах начал покрывать поцелуями его мокрое лицо и голову.
  Ихтиандр слабо сопротивлялся этому, волнуя и расплёскивая воду, которая порой переливалась через край на каменный пол камеры и без того уже мокрый.
  Вдруг индеец оторвался от него... вернее был оторван другим посетителем и отброшен к стене, о которую он ударился своей головой с редкими седыми волосами. Отшвырнул его смуглолицый горбоносый испанец с усами и эспаньолкой, за плечами у него была шляпа-сомбреро, она держалась за тонкий ремешок.
  Это был Педро Зурита, владелец шхуны "Медуза", он с довольной ухмылкой продемонстрировал бумагу в руке, заявив:
  - Видишь её? Это приказ о назначении меня опекуном Ихтиандра. Тебе придется поискать богатенького сынка в ином месте. А я завтра утром увезу его к себе. Понял?
  Лицо индейца исказила судорога гнева, он подобрался, вскочил и набросился на врага, ловко сбив его с ног. При этом выхватил бумагу из его руки, затолкал её себе в рот и, е6щё пережёвывая её, принялся наносить удары лежавшему на грязном мокром полу испанцу. Постепенно тот пришёл в себя, вскочил и принялся отвечать с нарастающей силой.
  У двери переминался с ноги на ногу осанистый тюремный сторож с ключами в руках, он был в затруднении, не понимая, как ему себя вести, на чью сторону становиться, ибо получил взятки от обоих. Пока он сохранял нейтралитет. И гадал: не слишком ли долго затянулось его "миролюбие"?..
  Испанец начал брать верх над соперником, схватил его за горло и принялся душить.
  Тюремный сторож забеспокоился:
  - Не задушите его! Мне придётся за это отвечать!..
  Но испанец, слишком распалённый дракой, уже не обращал ни на что внимание. Индейцу пришлось бы очень плохо, но его спас приход нового гостя, который саркастическим голосом произнёс:
  - Великолепное зрелище: господин опекун устанавливает свои опекунские права!
  Ихтиандр с радостью узнал голос своего отца.
  Доктор Сальватор повернулся к тюремному сторожу и властно сказал, словно был его начальником:
  - Что же вы смотрите? Или вы не знаете своих обязанностей? Исполняйте их!
  Его слова подействовал. Сторож принялся разнимать дерущихся, которые его отталкивали и осыпали проклятиями.
  На шум прибежали другие сторожа, и испанца с индейцем растащили в разные стороны. Они выражали недовольство, изрекали проклятья.
  - Уведите отсюда этих драчунов, - приказал доктор Сальватор. - Мне нужно остаться с Ихтиандром наедине.
  И сторожа подчинились ему. Даже в тюрьме он сохранял свой непререкаемый авторитет, перед ним почти благоговели, ведь не случайно иные индейцы именовали его богом.
  Индеец протестовал всё более слабо, постепенно успокаиваясь, а вот испанец пришёл в неистовство, почти бешенство, но оба они были вынуждены уступить силе - тюремные сторожа кратно превышали их в числе.
  Когда все удалились, Ихтиандр поприветствовал отца. Тот велел ему выйти из бака и стать на самое освещённое место.
  Внимательно осмотрел его со всех сторон, изредка отдавая команды:
  - Дыши! Глубже!.. Теперь не дыши!..
  Послушал его прерывистое с хрипотцой дыхание:
  - Уже задыхаешься?
  Юноша кивнул.
  Доктор Сальватор затрясся от гнева, выкрикивая:
  - Тебя погубили эти мерзавцы, запихнув в эту камеру и бак! Ты не смог соблюсти оптимальный баланс между пребыванием на воздухе и в воде. Увы, ты здоров как рыба, но болен как человек. Долго находиться на воздухе тебе уже нельзя. Негодяи!
  Ихтиандр поднял голову и посмотрел прямо в глаза доктору Сальватору:
  - Отец, но почему нельзя? Почему всем можно, а мне нельзя?
  - Потому, что ты обладаешь тем, чем не обладает ни один человек: способностью жить под водой... Если бы тебе предоставили выбор, Ихтиандр, быть таким, как все, и жить на земле или же жить только под водою, что бы ты выбрал?
  Подводный мир был более привычен юноше, но на земле жила Гуттиэре... Теперь уже навсегда потерянная для него. И ещё на этой земле была тюрьма, камера с баком тухлой воды...
  - Я хочу в море, отец! - эти слова вырвались из самой глубины души юноши. - Пусть меня отпустят в море! Я хочу быть свободным и плавать всюду без всяких ограничений в чистой воде, а не в этой! Отец, я хочу в море!
  - Мужайся, Ихтиандр. Я сделаю всё, чтобы как можно скорее освободить тебя из этой тюрьмы. Мужайся! - с этими словами доктор Сальватор провёл рукой по голове и плечу юноши, которого любил как сына. Затем простился и ушёл.
  Горькие чувства обуревали юноша, лёгкие резал ставший особенно неприятный воздух камеры, он опустился до подбородка в практически тухлую воду и задышал жабрами, но это не принесло ему облегчения. Ихтиандр с тоской смотрел на мрачные стены своей тюрьмы, сложенные из грубо обтёсанных каменных валунов! Несомненно, они перевидали множество узников, слышали их терзания, слова отчаяния и душевной боли. Невольно слёзы потекли из его глаз...
  
  Глава 2. Седоголовый философ
  Все тюремные сторожа были для Ихтиандра на одно лицо - одинаково грубые, ленивые и необразованные. Единственным исключением являлся Хоакин. Коренастый жилистый метис с морщинистым лицом и совершено седой шевелюрой, чьей матерью была индеанка племени кечуа, а отец бельгиец, которого судьба носила по всему свету: и в Аргентине он не надолго удержался, но успел покорить своим мужским обаянием скромную местную девушку. Потом скрылся в неизвестном направлении, а плод их любви после положенных девяти месяцев появился на свет.
  Хоакин подрос. Его сметливый ум заметил падре Антонио и познакомил с грамотой мальчика. Но тот недолго пробыл в обучении, ибо умерла его мать, и Хоакин ушёл к скотоводам гаучо, пригревшим сироту. Делал всё, что ему приказывали, дабы заслужить своё пропитание. Пару лет провёл в пампе. Когда подрос, то отправился в город Пеуахо, о котором слышал много чудес.
  - Я был одет как настоящий гаучо, - с улыбкой рассказывал Хоакин, - щеголял в куртке с бахромой, просторных штанах и широкополой войлочной шляпе. Мой шейный платок и кожаный ремень украшали монеты и серебряные накладки. На меня горожане смотрели как на дикаря или бандита. Хотя я был только пастухом. Пришлось многое понять, многому научиться. Учись и ты.
  Метис рассказал, что в Пеуахо он задержался на некоторое время, устраиваясь то на одну, то на другую работу.
  Однажды в портовом кабаке Хоакин столкнулся с моряком, который красочно описал ему странствия по дальним удивительным странам с разнообразными чудесами и диковинками, щедро угощая вином. Воображение метиса разгорелось и он дал согласил завербоваться матросом на большой красивый барк "Санта Круз". Судно произвело на него неизгладимое впечатление массой парусов на четырёх мачтах. Только на следующий день, протрезвившись, Хоакин понял, что случайный друг его обманул: капитан был рад заполучить хоть кого, ибо отличался крутым нравом и дурной славой, потому к нему нанимались либо обманутые, либо совершено его не знающие люди.
  Так стал матросом и проплавал на "Санта Крузе" почти три года, но затем корабль угодил в жуткий шторм.
  - На нас обрушился весь ад, - рассказывал Хоакин, потемнев лицом от воспоминаний. - Весь вечер и ночь барк трепало ветрами, которые свистели в снастях, шквалы рвали паруса в клочья. Кругом стоял треск ломающегося дерева, рвущейся парусины, лязг железа. Буря швыряла судно, стремясь разнести его в щепы. Фок и фок-топсель оглушительно хлопали и рвались, так как некому было вовремя выбрать шкот. Тяжёлый гик с треском перебрасывало с борта на борт. В воздухе со свистом проносились обломки; обрывки снастей трепались на ветру, извиваясь, как змеи...
  Вдруг в довершении всего с треском рухнул на палубу фок-гафель... Крутейшие волны поднимали барк вверх, а затем швыряли вниз с противным ощущением в желудке, в нём словно всё обрывалось... Почти все паруса сорвало, но кливер, вынесенный на наветренный борт, и выбранный до конца грот уцелели, они кое-как удерживали корабль носом к разъярённой волне...
  Неожиданно нагрянул "девятый вал" - ужас моряков, блуждающая волна-убийца. Она оказалась заметно выше и грозней обычных. Громада обрушилась на барк, сотрясла его весь от форштевня до киля и последнего шпангоута, почти совсем уложив судно штирбортом на воду... Шкафут корабля оказался заполненным водой до фальшборта. Вода яростно хлестала через шлюзы... Камбуз, грот, бегучий такелаж - всё было смыто за борт. В трюме открылись течи, он стал заполняться водой. Капитан до последнего находился на мостике за штурвалом, крепко цепляясь за него, дабы не быть смытым. Потом объявили аврал... Я много часов провёл у помпы, откачивая воду, которая всё равно прибывала. Руки мои тряслись от усталости, но я превозмогал её, понимая, что нахожусь в шаге от смерти...
  Единственным относительно хорошим моментом стало то, рассказывал метис, что чем больше заполнялось водой барк, тем меньше ощущалась болтанка, ибо меньшее воздействие оказывал на него ветер.
  Капитан велел спустить шлюпки на воду, но тали заедало, всё оказалось неисправно. Шлюпку опустили носом вниз, она выпала из креплений, упала и почти сразу же наполнилась водой. Другая перевернулась и свалилась дном кверху, продержалась некоторое время на поверхности, но крутая волна её перевернула и заполнила доверху водой. Третья шлюпка повисла на талях и её бросили...
  Тогда капитан приказал подрубить мачту и сбросить за борт. Матросы принялись разбирать спасательные пояса, при этом порой за один хватались сразу двое. Возникали ссоры, перепалки.
  Хоакин запомнил, как истерически кричал боцман, напомнив ему визг свиньи под ножом мясника. В создавшейся ситуации беспомощные люди походили на крыс в мышеловке.
  В это время борта корабля уже сравнялись с поверхностью моря, по нему стали свободно перекатываться волны. Затем он погрузился в пучину вод.
  Экипаж перебрался к плавающей мачте и остаткам рангоута. Их то подкидывало вверх, то они ухали в низину между высоченными водяными валами, словно на дно пропасти...
  Утро Хоакин встретил, пребывая в воду, судорожно ухватившись за верхушку мачты.
  Когда стало совсем светло, капитан провёл перекличку, всего оказалось одиннадцать человек. Судьба четверых осталась неизвестной.
  Хоакин казалось, что ничего худшего он пережить не сможет, но постепенно взошло солнце и принялось так припекать его голову, что он поневоле вспомнил грешников в аду на сковородке. Правда, вода несколько охлаждала тело. Несколько помогало смачивание морской воды головы, но не слишком.
  Так проходило часы. Моряки поглядывали на солнце, мечтая, чтобы оно поскорее склонилось к горизонту.
  Никаких припасов не имелось, есть было нечего, но куда сильнее мучила жажда: они по горло находились в воде, но пить её было нельзя. Хосе помнил советы бывалых моряков, что солёная вода лишь усиливает жажду, а потому держался изо всех сил, не поддаваясь соблазну напиться из океана...
  Прозвучал тревожный крик боцмана Мануэля и он указал рукой в сторону: там показались плавники акул. От их вида Хоакин пробрали мурашки, он вспомнил падре, молитвы, которые у него выучил, и принялся истово молиться, вкладывая в них весь жар своей души.
  В стороне какой-то моряк было вскрикнул, но тут же скрылся под водой, словно кто-то его дёрнул оттуда: одна из акул полакомилась им.
  Второй жертвой стал боцман. Хоакин видел, как безмолвно раскрылся его рот, глаза закатились, Мануэл обмяк и погрузился вниз.
  Так одного за другим акулы пожирали беспомощные жертвы...
  Остались лишь трое: сам Хосе, капитан и матрос-малаец, когда вдруг к ним приблизилась лодка. Чужие моряки втащили в неё двоих, а когда потянули малайца, то он вдруг закричал и все увидели, что у него откушены обе ноги по самые бёдра. Из обрывков хлестала кровь. Ноги поспешили перевязать и малаец всё же в конце концов чудом выжил.
  Спустя какое-то время Хосе прибирался в каюте капитана, так оплачивая своё спасение, увидел зеркало, посмотрел в него и не узнал себя: он был весь седой, хотя ему едва минуло семнадцать лет.
  Хоакин доплыл до Буэнос-Айреса и тут сошёл на берег, отказав капитану, который предложил ему место матроса на судне. Он зашёл в церковь Святой Марии и дал обет больше никогда не ступать на борт корабля. И слово своё держит по сей день.
  Перепробовал себя в самом разном, нанимался на случайные работы. Завёл семью, вырастил детей, они разошлись кто куда. Жена умерла. Он пришёл в город. Недавно устроился тюремным сторожем.
  К Ихтиандру он относился куда лучше других, пытался наводить чистоту в камере... вернее, уменьшать количество грязи. Исправно подливал воды в бак. Иногда приносил свежую рыбу "морскому дьяволу", которого порой кормили такой тухлятиной, что он предпочитал остаться голодным, чем есть её.
  Юноша ощутил расположение к нему. Да и он страдал от одиночества, бездействия и скуки, а у него никогда не было друзей. Друзей среди людей. Ихтиандр вообще мало с кем общался разве что с Кристо и другими прислужниками, что были до него. Иногда с доктором Сальватором, которого считал и называл отцом. Но видел его редко, тот обычно бывал занят. Их отношения дружбой назвать было нельзя.
  Юноша всё более охотно вступал в разговор с метисом и скоро они даже подружились, испытывая друг к другу своеобразное уважение. Общались в то время, когда Хоакин приходил на службу. Говорил преимущественно словоохотливый метис, который поведал всю свою короткую, но богатую на события жизнь.
  Ихтиандр таким разнообразием похвастаться не мог, но вкратце рассказал о себе. Особенно Хосе заинтересовали поединки юноши с морскими чудовищами - акулами и спрутами.
  Юноша сказал, что ни спрутов, ни акул он не боится, у него есть кинжал.
  - А ежели они подкрадутся незаметно?
  - Я их слышу издали.
  - Слышишь под водой? - удивился тюремщик. - А ежели они подкрадутся сзади тихо?
  - Это невозможно, тихо у них никак не получится, если они движутся. Они производят сотрясение воды, - её колебания идут впереди их. Почувствовав это, я оглядываюсь.
  - Даже когда ты спишь?
  - Конечно. Я всегда настороже и тут же просыпаюсь. А кинжал у меня под рукой.
  - Но рыбы же становятся добычей акул и спрутов. Как?
  - Они погибают не от внезапности нападения, а потому, что не могут защищаться от более сильного врага. А я - я сильнее их всех. И морские хищники знают это. Они не осмеливаются подплывать ко мне. С одной акулой, даже самой большой, справиться несложно. Иных я отгонял ударом кулака по носу.
  - Ударом кулака по носу?! - вскричал поражённый седоголовый философ.
  - Да. Он у них очень чувствителен к малейшей боли. Дашь ей по носу - она уплывает.
  - Кулаком против акулы? - качал головой Хоакин. - Неужели так можно?
  - Ну, я обычно держал в руке нож и бил рукояткой. Акулы - что люди, одна на другую не похожа. Может иногда поступить так, как совсем не ожидаешь.
  - И часто бывали такие неожиданности?
  - Лишь однажды. Пришлось ещё ударить по жабрам. Это другое их чувствительное место.
  - А если бы и это не помогло?
  - Тогда бы я ей распорол живот. У меня кинжал очень острый, - последовал спокойный ответ.
  Метис глядел на "морского дьявола" и уважительно качал головой:
  - Я бы не выдержал, сразу бы пырнул акулу ножом.
  Ихтиандр объяснил:
  - Акулы чувствуют кровь на огромном расстоянии, могут собраться в очень большом количестве. Потому лучше действовать иначе. Без крови.
  На Хоакина такие речи производили огромное впечатление: сам-то он немного поплавал по морю на кораблях, а затем зарёкся - дал обет в церкви - что никогда больше и близко к нему не подойдёт, а Ихтиандр жил прямо в море и никого в нём не боялся. Он испытывал к нему самые тёплые чувства и старался хоть как-то их выразить.
  Доверие к настроенному дружелюбно тюремщику у юноши дошло до такой степени, что он рассказал ему про Гуттиэре.
  Хоакин сочувственно покачал головой:
  - Раз она уже замужем, то, считай, пропала. Её для тебя как бы уже нет.
  - Но почему? Она мужа не любит?! - вскричал Ихтиандр.
  - Любит - не любит, это уже не важно. Они связаны узами брака, "что бог соединил, человек да не разлучает" и ещё сказано: "и да лишь смерть разлучит их".
  - Я убью его!
  - И окажешься тюрьме. И тебя убьют - по закону. Это называется казнью.
  - А если он умрёт сам собой?
  - Такое может быть. Но в реальности ты можешь состариться в ожидании этого и тогда будешь похож на меня, - со смешком добавил Хоакин. - Старым, седым и немощным. Будет не до жены.
  - Что же мне делать?
  - Самое лучшее - забыть о ней. Есть и другие женщины в нашем мире. Не хуже.
  - Я люблю Гуттиэре.
  - Полюбишь и другую. Поверь, это будет так... вернее, это может быть так. Хотя я понимаю, как тебе сейчас горько, как пасмурно на твоей душе. Сочувствую тебе, парень, очень сочувствую. Но и это пройдёт. Советую относиться к жизни философски.
  - Значит, совсем ничего нельзя сделать?
  - Практически ничего. Не буду тебя обманывать: ничего. Оставь свои надежды.
  Ихтиандр понурился и ушёл под воду почти по уши.
  Хоакин стало его жалко и он захотел его хоть как-то утешить:
  - Не нужно терять надежды. Молись. Когда чего-то очень хочешь, то тебе начинают помогать небеса.
  Почти вся голова юноши показалась под поверхностью воды в баке.
  - Как это - "начинают помогать небеса"?
  - Свыше помогают. Ну, помогают высшие силы, когда очень сильно чего-то хочешь. Но и самому следует прикладывать усилия, а не просто ждать в бездействии желаемого.
  - И что же должен делать я?
  - Не знаю, что именно. Могу указать лишь примерное направление, изложить философию нашей жизни. Видишь ли, женщины всегда любили и любят победителей. А вот неудачников любят редко. Лишь в качестве исключения. Хотя бывает-случается иногда и такое... Женщины любят сильных, слабые у них не в чести... Женщины любят богатых, к беднякам и нищим они редко снисходят... Женщины любят известных, чем-то прославленных... Любят женщины или, по крайней мере, уважают мастеров, артистов, спортсменов, певцов, начальников и тому подобных.
  - А почему женщины любят победителей, сильных, богатых и прославленных? Почему?!
  - Прости, Ихтиандр, у меня нет ответа. Я говорю о том, что я видел и знаю. Поверь, в нашей жизни это так... точнее, обычно это так. Бывают исключения, но именно - как исключение. А правило я тебе изложил.
  - Значит, если я стану сильным, известным и богатым, то Гуттиэре придёт ко мне?
  - Вряд ли, но шансы на это станут чуть-чуть выше. Пусть на самую малость, но выше. Может быть, что это вернёт её тебе. Но вероятнее всего, ты встретишь девушку не менее достойную. Только имей в виду, что к прославленным, сильным, богатым потянутся и совсем не такие уж достойные личности, а то и просто мерзкие.
  - В океане я сильнее всех! - заметил Ихтиандр. - Но достаточно ли этого, чтобы Гуттиэре полюбила меня?
  - Нет, она этого не знает. Да и никто этого не ведает. Да и что от этого другим людям?
  - А что значит, быть богатым? - спросил Ихтиандр. - Сейчас у меня ничего нет, а раньше у меня был дом, отец и весь океан!
  - Этого большинство женщин не оценит. Нужно владеть большими деньгами, различным имуществом.
  - Какими деньгами, каким имуществом?
  Хоакин тактично умолчал про наивность юноши и принялся разъяснять ему роли денег в жизни людей, на них можно приобрести всё - землю, дома, заводы. Рассказал о значении золота, драгоценных камней и многом ином.
  Юноша практически ничего этого не знал, но жадно впитывал сказанное, постоянно удивляюсь, сколько много значения люди придают богатству. Не сразу он начал хотя бы в самом общем виде понимать значение и роль денег в совершенно незнакомой ему жизни на земле. Задавал и задавал вопросы, Хоакин охотно отвечал.
  Ихтиандр рассказал, что он не раз видел на океанском дне утонувшие корабли. Некоторые находились слишком глубоко, а некоторые он осматривал, заплывал в каюты. Находил драгоценности, деньги.
  Метиса это заинтересовало. Он принялся расспрашивать подробности. Юноша отвечал.
  - И что ты с ними делал?
  - Оставлял там, где они были. Зачем они мне?
  - Мог бы всё это собрать, вынести на сушу, продать, а затем купить большие поместья, выстроить дом или много домов. Остаток положить в банк под большие проценты или вложить в какое-нибудь дело.
  - Зачем мне дома? - пожал плечами Ихтиандр. - У меня есть дом. Больше мне не надо. Да и океан для меня - большой дом.
  - Ты бы стал богатым, женщины бы стали проявлять к тебе внимание...
  - Мне нужна Гуттиэре, - сказал Ихтиандр и глаза его увлажнились. Он застеснялся этого и опустился в воду своего бака.
  Хоакин его тактично не тревожил, что-то бурча себе под нос про такую уж печальную философию жизни...
  Лишь спустя час юноша вновь показался наружу и продолжил разговор со своим тюремщиком, расспрашивая о большом мире, ему неизвестном.
  Так они проводили время, развлекая друг друга беседами, и Ихтиандру заточение казалось менее тяжким.
  
  Глава 3. Доктор Сальватор
  Этот знаменательный для него день Ихтиандр запомнил на всю жизнь.
  Как обычно - по слабому сотрясению воды в своём баке - он предугадал визит гостей. Удивился, обычно в это время к нему никто не приходил. Сегодня дежурил не метис Хоакин, а другой тюремщик густоусый краснолицый от загара и алкоголя Маурицио, потому Ихтиандр даже не стал смотреть, кто это к нему прибыл.
  Вдруг с огромной радостью услышал голос доктора Сальватора, которого считал отцом и который им фактически был:
  - Ихтиандр!
  Никогда ещё юноша не видел его таким грустным и нежным. Доктор Сальватор был вообще скупым на проявления чувств.
  - Здравствуй, сынок! Мы с тобой расстаёмся быстрее, чем я предполагал. Наверное, очень надолго. Твоя судьба беспокоит меня, тебя окружают тысячи опасностей. Особенно от людей. Вроде Зурита или ему подобного. С морскими хищниками ты справляться научился, а вот земные двуногие более опасны. Особенно в силу того, что они тебе практически неизвестны. Если ты останешься в тюрьме, то можешь погибнуть. Потому тебе следует как можно скорее покинуть её.
  - А как же ты, отец?
  - Обо мне не беспокойся. Моя участь мне в общем ясна. На суде мне, вероятнее всего, вынесут обвинительный разговор и упрячут в тюрьму на несколько лет. За святотатство. На два или три года, вряд ли больше. Тогда тебя будет некому защитить, а потому ты должен находиться как можно дальше отсюда, в безопасном месте. Такое имеется. Слушай меня предельно внимательно и запоминай.
  Далее доктор Сальватор рассказал про острова Туамоту, иначе - Низменные острова, Острова Россиян, расположенные в Тихом океане.
  - Отсюда до них можно добраться тремя способами... Вернее, двумя. Третий рассматривать даже не стоит: путь прямо на восток через Атлантический океан, мимо мыса Бурь, и Индийский океан слишком длинен даже для тебя. Остаются два остальных, огибая Южную Америку с севера или юга. У каждого свои достоинства и недостатки. Северный маршрут был бы для тебя самым удобным. Ты бы всё время плыл в тёплых водах, а от Панамского канала на запад идут три большие океанские трассы - одна к островам Фиджи, а две - к Новой Зеландии. Последние трассы близки к архипелагу Туамоту. Ты мог бы выбрать средний путь между ними, по возможности, цепляясь к попутным кораблям и тем самым заметно облегчить своё путешествие. Но тут имеется весьма серьёзная опасность на начальном этапе - переход через Панамский канал. Несомненно, после твоего побега его могут постараться взять под контроль, дабы схватить тебя. Лучше не рисковать. На бога надейся, но ягуара обходи возможно более дальней стороной. Эта пословица тут к месту.
  Да и упомянутый канал не слишком широк и глубок. Наибольшая ширина, насколько мне известно, чуть более девяноста метров, а глубина - около двенадцати. Нынешние новейшие глубокосидящие океанские пароходы могут почти что касаться дна своим килем. Там тебя могут заметить ищейки и попытаться поймать в тесном пространстве шлюзов. Ещё имеется опасность того, что ты можешь пострадать от винта пароходов или тебя придавит по неосторожности бортом корабля.
  Так что тебе следует избрать южный маршрут. Он будет также весьма нелёгким, но более подходящий для тебя. По двум причинам. Во-первых, на нём меньшая опасность от встреч с какими-либо негодяями, которые для тебя опаснее акул. О втором скажу чуть позже. Сынок, ты поплывёшь на юг и обогнёшь оконечность Южной Америки в водах мыса Горн на Огненной земле. В Магелланов пролив тебе лучше не заходить, ибо он опасен бурными водами, множеством рифов. В самом начале пролив широк, а к западу сужается, здесь он во множестве усеян скалами. Сильнейшие западные ветры гонят воду, возникают противоборствующие бурные течения и водовороты. Для парусных кораблей прошлого он был настоящей ловушкой и кладбищем. Даже современным пароходам опасен. Ещё одно неприятное обстоятельство: к мысу Горн близка граница плавающих льдов и вода ощутимо холодна. Но ты должен потерпеть, да и по мере продвижения к ним ты постепенно привыкнешь и останешься здоров. Даже несмотря на это, я советую тебе удлинить путь, не плыть через Магелланов пролив. А обогнув мыс Горн, дальше ты поплывешь на север и скоро окажешься в тёплых морях. О еде волноваться не следует, она всегда у тебя под рукой, так же как и вода: ты с детства привык пить морскую воду без всякого вреда для твоего здоровья.
  Теперь о второй причине, о целительном холоде. Я надеюсь, что он раскроет огромный потенциал, который имеется у каждого человека, и у тебя тоже. Длительное пребывание в холодных водах, вкупе с активным образом жизни, а ты будешь вынужден двигаться очень много, надеюсь, позволит реализовать скрытые возможности твоего организма и оптимальный баланс между дыханием жабрами и лёгкими у тебя восстановится. Полностью или хотя бы частично. Ты очень молод, а потому вполне чудо возможно. Последний мой осмотр тебя при моём предыдущем осмотре показал, что такое вполне возможно. Верь в это, вера творит чудеса. По вере твоей и воздастся тебе! Не забывай всё время по мере возможности тренировать свои лёгкие. Плавание тебе предстоит очень долгое, времени для тренировок будет предостаточно.
  Обойдусь без научных терминов, скажу более просто и более понятно для тебя: периодически раз в два-три часа переходи на дыхание лёгкими, пользуйся ими, пока не возникнут первые пусть даже самые лёгкие неприятные ощущения, сразу задействуй жабры. Дай отдохнуть своим лёгким. Особенно будь осторожен в холодных водах, там холодный и воздух, не дай ему застудить твои лёгкие. И помни менее важное, но всё же довольно значимое: в более холодном климате, и водах, более целебными качествами обладают растения и живность. В каком-то плане они становятся лекарствами. Не пренебрегай в еде водорослями, а при случае наземными плодами и ягодами. Жаль, тебе нельзя подолгу обходиться без воды! Но помни мои наставления, как говорится, на всякий случай. А уж про рыбу я не говорю, ты умеешь её добывать в нужном тебе количестве, а чем она водится южнее, тем тебе полезнее для здоровья.
  Доктор Сальватор ласково тронул плечо Ихтиандра и продолжил наставления:
  - От мыса Горн к островам Туамоту тебе будет добираться труднее, чем от Панамского канала, здесь постоянных путей плавания кораблей не имеется, разве что подвернутся случайные суда. Готовься потерпеть одиночество и однообразие дней. Они мало чем будут отличаться один от другого. Но через тернии к звёздам! Я укажу тебе точно долготу и широту островов Туамоту; ты определишь их по специальным инструментам, недавно сделанным для тебя по моему заказу. Но они, увы, несколько загрузят тебя и затруднят свободу передвижения...
  - Я возьму с собою Лидинга! - воскликнул Ихтиандр. - Он будет нести на себе груз. Разве могу я расстаться с Лидингом? Он, наверно, и так истосковался по мне.
  - Неизвестно, кто по ком больше, - снова улыбнулся Сальватор. - Итак, Лидинг. Пусть будет так. Отлично. Всё необходимое доставят домой Джиму, спроси их у него. Не сомневаюсь, что ты до островов Туамоту доберёшься. Тебе останется найти уединённый коралловый остров. Вот примета: на нем высится мачта, а на ней, в виде флюгера, - большая рыба. Нетрудно запомнить. Быть может, ты затратишь на поиски этого острова месяц, и два, и три - не беда: вода там теплая, устриц довольно.
  Юноша не удержался и спросил:
  - И что же я найду на этом острове с флюгером-рыбой?
  - Друзей. Верных друзей, их заботу и ласку, сынок - ответил доктор Сальватор. - Там живет мой старый друг - ученый Арман Вильбуа, француз, знаменитый океанограф. Я познакомился и подружился с ним, когда был в Европе много лет тому назад. Арман Вильбуа интереснейший человек, но сейчас у меня нет времени рассказать тебе о нём. Надеюсь, ты сам узнаешь его и ту историю, которая привела его на уединённый коралловый остров в Тихом океане. Но сам он не одинок. С ним живёт его жена, милая, добрая женщина, сын и дочь - она родилась уже на острове, ей теперь должно уже быть лет семнадцать, а сыну лет двадцать пять. Последнего я видел ещё мальчиком. Они знают тебя по моим письмам и, уверен, примут тебя в свою семью как родного...
  Доктор Сальватор немного помедлил, разбираясь со своими мыслями, а затем продолжил:
  - Конечно, тебе придётся теперь большую часть времени проводить в воде. Но для дружеских свиданий и бесед ты сможешь выходить на несколько часов в день на берег. Да и советую по время этого длительного путешествия не забывать про воздух, дышать им, таким образом тренировать лёгкие. Особенно в этом плане я надеюсь на твоё длительное пребывание в южных холодных водах. Плыть в них тебе придётся многие недели, а холод благотворно влияет на организм, закаляет его. Только будь осторожнее при пользовании лёгкими, дыши осторожно, не застуди их. Это всё совместно с движением и вольной жизнью должно поправить твоё здоровье, и ты сможешь по-прежнему оставаться на воздухе почти столь же долго, как и в воде. Надеюсь на это.
  - Мне этого очень бы хотелось, - тихо произнёс Ихтиандр, в его голове промелькнул милый образ Гуттиэре. Но спросил он не о ней: - Я смогу с ними общаться?
  Доктор Сальватор ободряюще потрепал юношу по плечу:
  - В лице Армана Вильбуа ты найдешь второго отца. А ты будешь ему незаменимым помощником в его научных работах по океанографии. Уже то, что ты знаешь об океане и его обитателях, хватило бы на десяток профессоров, - доктор Сальватор усмехнулся. - Чудаки-эксперты спрашивали тебя на суде по своему шаблону, какой сегодня день, месяц, число, и ты не мог ответить просто потому, что всё это не представляло для тебя интереса. Если бы они спросили хотя бы о подводных течениях, температурах воды, солёности в Ла-Платском заливе и его окрестностях, - из твоих ответов можно было бы составить целый научный том. Насколько же больше ты сможешь узнать, - и потом сообщить свои знания людям, - если твоими подводными экскурсиями будет руководить такой опытный человек и блестящий ученый, как Арман Вильбуа. Вы оба, я уверен в этом, создадите такой труд по океанографии, который составит эпоху в развитии этой науки, прогремит на весь мир. И твое имя будет стоять рядом с именем Армана Вильбуа, - я знаю его, он сам настоит на этом. Ты будешь служить науке и тем самым всему человечеству.
  Ещё один совет. Запомни его. Как только ты окажешься на свободе, в океане, а это может произойти даже сегодня ночью, - плыви немедленно домой через подводный туннель (там сейчас только верный Джим), возьми навигационные инструменты, нож и всё прочее, отыщи своего Лидинга и отправляйся в путь немедленно, не откладывай ни на минуту. Добраться туда тебе будет нелегко, но все опасности пути несравнимы с теми, которым ты подвергаешься здесь, дома, в заливе Ла-Плата. Куда легче добраться и найти острова Туамоту, чем избежать тут у нас сетей и ловушек коварного врага. Здесь слишком велика опасность от невежественным и коварных людей, они заставят тебя служить своим низменным интересам. А в чистых, прозрачных водах атолла и в семье Армана Вильбуа ты найдешь тихую пристань и будешь счастлив. Насколько это возможно. Желаю тебе этого!
  Доктор Сальватор в первый раз в жизни обнял и крепко поцеловал юношу:
  - Прощай, Ихтиандр! Нет, до свидания!..
  Улыбнулся ему и похлопал по плечу, сказав:
  - Уверен, такой молодец нигде не пропадет!
  Повернулся и быстрыми шагами вышел из комнаты.
  Ихтиандр испытал странную для себя смесь радости и печали: он был счастлив от предвкушения скорой свободы и сильно огорчён длительной разлукой с отцом.
  Он погрузился в воду бака, она была по-прежнему не чиста, бедна кислородом и имела сильный привкус ржавчины, но теперь всё это огорчало юношу меньше прежнего, в его душе горел огонёк надежды на долгожданную свободу.
  
  Глава 4. Побег Ихтиандра
  Весь оставшийся день хорошее настроение не покидало Ихтиандра, он предвкушал скорое освобождение, ведь отец сказал, что это "может произойти даже сегодня ночью". Временами возникало нетерпение - скорее бы! Но он осаживал себя, помогала привычка к сдержанности, разумности в поведении, благомыслию.
  Тогда он начинал вспоминать наставления своего отца, дабы запомнить их крепко-накрепко: сразу после освобождения плыть домой, взять там необходимое снаряжение и отправиться к островам Туамоту, обогнув оконечность Южной Америки. Там, в далёких тёплых морях, отыскать одинокий остров, на котором имеется столб-мачта с рыбой в качестве флюгера. На нём живёт семья Армана Вильбуа: он сам, его жена, сын и дочь.
  - Острова Туамоту, Арман Вильбуа, - повторял и повторял про себя юноша эти слова. - Арман Вильбуа, острова Туамоту!..
  Он знал, что и так хорошо их запомнил, но твёрдо решил, что в пути должен время от времени вспоминать и повторять. Как и примету желанного атолла - мачту с флюгером в виде рыбы. Пытался представить в воображении, как она может выглядеть?..
  Душой Ихтиандр рвался из тесного бака с тухловатой водой на просторы океана. Ему не хватало кислорода, он высовывал голову наружу и вдыхал смрадный воздух своей тюремной камеры, который сушил горло, а скоро от него появлялись боли в лёгких. Юноша снова погружался в воду.
  Поздним вечером он ненадолго задремал и проснулся от человеческих шагов, ощутив вибрацию воды в баке. Звуки усиливались.
  Высунул голову и посмотрел на дверь.
  Тихо провернулся в замке ключ и в камеру вошёл представительный мужчина в костюме. Его юноша видел впервые.
  Кто бы это мог быть?..
  Смуглый дородный мужчина с усами подошёл к баку и, протянув маленькую записку, сообщил:
  - Я смотритель тюрьмы, друг твоего отца. Я тебя освобождаю по его просьбе. А эта записка тебе от него, дабы ты не сомневался в моих словах.
  Ихтиандр схватил записку мокрыми руками, развернул и увидел знакомый почерк: "Ихтиандр, сын мой! Тебя освободит податель этого моего послания. Плыви в известное тебе место. Благословляю тебя!"
  Смотритель тюрьмы спросил:
  - Прочитал? А теперь дай мне её сюда. Если её найдут, то у меня будут неприятности. - Смял записку и засунул себе в рот. Прожевал, с натугой проглотил и поморщился: - Жаль, я не захватил вина или хотя бы простой воды запить её. Но выбирайся быстрее из своего бака и иди за мной. У нас времени совсем мало. Я отослал ненадолго сторожей под разными благовидными предлогами и боюсь, как бы они не вернулись раньше времени.
  Ихтиандр пошёл вслед за смотрителем, который за ним закрыл камеру, пояснив:
  - Так дольше не обнаружат твой побег.
  Они прошли по пустому коридору. Юноша оставлял мокрые следы, смотритель косился на них, но ничего не говорил: некогда и нечем было их подтереть.
  Спустились по винтовой лестнице с каменными ступенями, через низкую скрипучую дверь вышли во двор с утоптанной до твёрдости камня почвой. Слева донеслись вкусные запахи готовящейся пищи. Похоже, в той стороне находилась кухня.
  Новый порыв ветерка принёс приятный аромат цветущих магнолий.
  Это отвлекло, и он не сразу заметил, что справа у стены находится конная повозка с большой бочкой. Около неё стоял человек в одежде водовоза. Он показался Ихтиандру знакомым. Юноша пригляделся и узнал Ольсена, друга Гуттиэре.
  Тот показал на бочку:
  - Быстро залезай туда! В ней морская вода!
  Ихтиандр обрадовался снова оказаться в воде, ибо уже сухой воздух рвал горло и от него кололо в груди.
  Он тут же забрался в бочку.
  - Трогай! - ударил лошадь вожжами Ольсен и повозка тронулась.
  Через некоторое время она остановилась. Юноша слышал, как Ольсен кому-то объяснял, что он - водовоз, привозил морскую воду "дьяволу":
  - Тебе что, не сказал обо мне тот сторож, что был до тебя?
  - Он говорил, но я гляжу, ты на прежнего водовоза не похож.
  - Заболел он, я его брат, заменил его, - ответил Ольсен.
  - Ну, проезжай! - последовало благодушное разрешение.
  Повозка покатила по неровной дороге с рытвинами дальше.
  Ихтиандр терпеливо ждал, хотя его подмывало выйти из бочки и бежать к океану. Но он понимал, что долго на воздухе пробыть не сможет, потому может не добежать, лучше не рисковать и подождать, его и так везут туда, куда надо.
  Потому сдерживал себя, глядел на яркие созвездия на абсолютно чёрном небе. Их вид доставил ему огромную радость, прежде он видел над собой только опостылевшие каменные плиты свода камеры. Лишь немного высунул голову из воды, вдохнул ароматы зелени и дорожной пыли. Издали до его ушей донеслись звуки гитары, а затем зазвучал страстный голос исполнителя любовной серенады. Юноше сразу вспомнилась Гуттиэре, которую он теряет навеки...
  Позже он ещё дважды позволил себе подняться и осторожно оглядеться по сторонам из бочки. Один раз это было на Авени да Альвар, где он увидел силуэт развесистой жаккаранды, вспомнил её пахучие фиолетовые соцветия и даже ощутил слабый аромат, а второй раз, когда повозка миновала вокзал Ритеро и двигалась мимо товарной станции. Он поспешно юркнул вниз: хоть и вокруг тёмная ночь, но кое-где фонари горят, вдруг его кто-то увидит.
  В состоянии сильнейшего нетерпения ему казалось, что поездке не будет конца. Но вот лошадь замедлила шаг, повозка куда-то свернула, бочка закачалась сильнее.
  Через несколько минут она замерла. Сверху вода осветилась на короткое время, послышалось гудение мотора. Юноша не понял, что это было. Чуть спустя последовал стук по бочке и слова Ольсен:
  - Приехали! Вылезай!
  С радостным воодушевлением Ихтиандр выбрался наружу. После долгого пребывания в баке с затхлой водой запахи моря и земли ему показались благоуханием.
  Он увидел, что находится у берега моря. Рядом проходила дорога. Понял, что недавно по ней проехал автомобиль, осветив его бочку фарами. Их огненные точки и сейчас виднелись вдали.
  Дул крепкий ветер, накатывая на прибрежную гальку крутые и шумные волны. Сверху прокричала резким голосом чайка.
  Юноша поднял голову: давно он не слышал её, и только в этот миг осознал, что он на свободе. Огромная радость охватила его. Он повернулся к великану и крепко пожал его руку:
  - Спасибо тебе, Ольсен!
  - Не за что. Прощай! - тут Ольсен хлопнул себя по лбу: - Совсем забыл! Я же по совету твоего отца купил тебе ласты, вот они, примерь!.. А это нож-наваха. К ручке я прикрепил ремешок, ты сможешь его повесить на шею. Так будет легче плыть. Не знаю, куда ты направляешься, но желаю тебе счастливого пути! И будь осторожен. Не подплывай близко к берегу. Опасайся людей, чтобы опять не оказаться в неволе.
  Ихтиандр уже задыхался от жгущего ему лёгкие воздуха, дышал часто, как в приступе астмы, потому говорил с одышкой:
  - Да, да, я поплыву далеко-далеко отсюда, к тихим коралловым островам, куда не приходит ни один корабль. Спасибо, Ольсен!
  И поспешил к морю, шлёпая ластами. Ветер дул такой силы, что сгибал его. У самых волн он остановился и прокричал:
  - Ольсен, Ольсен! Если вы увидите когда-нибудь Гуттиэре, передайте ей мой привет и скажите, что я всегда буду помнить её!
  Сразу же бросился в набегавшую волну, тихо молвил ей:
  - Прощай, Гуттиэре!
  Этих слов никто не услышал.
  Ольсен немного постоял и принялся разворачивать повозку к дороге.
  Из-за валунов поодаль вышла Гуттиэре. Ольсен разрешил ей издали увидеть Ихтиандра, объяснив, что он болен, жить на суше не может - только в море. Если он увидит её, то захочет остаться с ней, а жизнь на воздухе погубит его окончательно.
  - Между ним и всеми остальными людьми легла непреодолимая преграда - океан, - грустно заметил Ольсен. - Ихтиандр - обречённый. Отныне вода становится его родной и единственной стихией.
  Девушка понурилась:
  - Но как же он там будет жить? Один в безбрежном океане, человек - среди рыб и морских чудовищ? - сказала девушка, но согласилась, что лучше не бередить его душевную рану.
  И, глядя на море, в котором навсегда скрылся Ихтиандр, девушка сказала:
  - Прощай, Ихтиандр! - и направилась к Ольсену, с которым они вместе вернулись в город.
  
  Глава 5. Путь домой
  С чувством невыразимого физического наслаждения Ихтиандр окунулся в океанскую воду, ощущая всём своим естеством подзабытую свежесть, знакомую солоноватость. По давней привычке, но сейчас с особенным удовольствием с удовольствием выдохнул из лёгких до необходимого минимума воздух и сразу же заработали его жабры, пропуская живительную воду внутрь и обратно, насыщая организм живительным кислородом. Человек превратился в рыбу, оказавшуюся в своей привычной среде. Это было счастьем!..
  Юноша энергично заработал ластами, помогая себе руками, загребая ими, направляясь по знакомому маршруту домой. Не сосчитать, сколько раз он делал это!
  С тенью досады отметил, что несколько поспешил с входом в воду, нужно было сделать это на несколько секунд позднее, чтобы оказаться в отходящей от берега волне, а он кинулся навстречу ей, ощутил её жёсткость, она пригнула его вниз и коленом Ихтиандр задел шершавое дно. Раньше это он делал безукоризненно, даже не думая об этом, автоматически. Но в тюрьму отвык.
  Впрочем, лёгкая боль в колене была ничего не значащим пустячком в сравнении с такой желанной свободой!
  Он плыл, плыл и плыл, получая огромное удовольствие просто от движения. И ему стало совсем хорошо, когда он сбросил с себя тюремную одежду. Какой разительный контраст с маленьким баком, в котором он даже не мог развести руки! Его передёрнуло при воспоминании о грязной гниющей воде в нём.
  Спустя некоторое время почувствовал нарастающую усталость. Удивился ей, а потом понял причину: слишком долго он провёл в бездействии, отвык от движения, устал.
  Замедлил движение. Тут обратил внимание на большой нож, который висел на его шее. Появилась мысль: а не избавиться ли от него? Дома его ждал настоящий нож, привычный, удобный и очень острый. Не чёта этому.
  Но не выбросил его, оставил, вспомнил, что нож Ольсен купил по совету его отца.
  Поднялся к поверхности и осмотрелся вокруг, дабы не сбиться с пути. Он помнил совет Сальватора: нигде не задерживаться, забрать дома всё ему необходимое для длительного путешествия и тут же отправляться в путь. Но всё же расслаблено полежал на водной глади, отдыхая, рассматривал тёмный небосвод над собой с рассыпанными звёздами, напоминающими жемчужины. Рожок месяца виднелся в стороне за флером небольшой облачной дымки.
  Повернулся и заметил, что под ним тоже словно находится другое небо: многие светящиеся точки, напоминали звёзды, это ночесветки зажгли свои фонарики, поднимаясь к поверхности океана. Местами во тьме видны голубоватые и розоватые светящиеся туманности - скопления мельчайших светящихся существ. Медленно проплывают шары, излучающие мягкий зеленоватый свет. На отмелях уже загорелись морские звезды.
  Ихтиандр подумал, что ночь в океане прекраснее ночи на земле, хотя бы тем, что здесь два небосвода. Ещё раз посмотрел вверх, сравнивая с тем, что видел внизу.
  Воздух похолодел. Облака прошли и открыли пространство внизу пепельному свету месяца. От него прямо к юноше по всему зеркалу океану протянулась серебряная дорожка.
  В это время из порта донёсся низкий, густой, словно могучий бас, продолжительный гудок: это океанский пароход "Горрокс" готовился отплыть в далёкую Великобританию, в Ливерпуль.
  Юноша нашёл тёплое северное течение, находящееся совсем близко от поверхности океана, которое течёт с жаркого севера на холодный юг. Он много раз прежде пользовался им при возвращении домой, поплыл в нём и сейчас. Ихтиандр помнил, что много глубже в прямо противоположном направлении проходит заметно более холодное течение - с юга на север. К его помощи он прибегал, когда выбирался из дома в море.
  Воспоминания словно придали сил, он стал энергичнее действовать ластами и руками.
  Неожиданно юноша всей кожей своего тела почувствовал приближение какого-то крупного обитателя моря. Сразу перешёл на спокойное и уверенное движение, зная, что каким-то неведомым чувством другие существа ощущают состояние потенциального объекта нападения. Он хотел показать, что уверен в себе, ничего не боится. А тем временем напряжённо вглядывался в воду справа от себя. Во мраке внизу под ним мелькали лишь голубоватые искры ночесветок и тускло-красные медузы, больше ничего юноша не видел. Пожалел, что у него нет очков, а без них он мало что мог разглядеть. Тем более, что была ночь и лишь в огромной вышине светили звёзды и месяц. Кроме них на небе ничего не было.
  Снял нож с шеи, ремешок набросил на запястье и крепко сжал в руке, готовый отразить атаку. Мелькнула мысль: отец знал, какие советы давать Ольсену - без ласт он бы добирался домой значительно дольше, а без ножа оказался бы совсем беззащитным.
  В стороне проплывала крупная тень. Ихтиандр всё время держался к ней лицом, готовый отразить нападение. Эх, очки бы теперь! А ещё бы костюм! Да и нож хотелось бы другой! Но следовало обходиться тем, что имелось.
  Тень описала почти полный круг и уплыла в тёмные глубины океана. Видимо, сочла противника слишком опасным.
  Ихтиандр поплыл дальше, вернув нож на прежнее место на шее.
  Его чуткое ухо уловило далёкий мерный рокот. Он нарастал. Минут через двадцать он увидел на далёком горизонте слабо освещённый силуэт парохода. Откуда и куда он плыл, Ихтиандр не знал. От берега раздался металлический лязг и шум, юноша знал, что какое-то запоздавшее судёнышко бросило якорь в бухте.
  Скоро ощутил встречное течение, более холодное, чем океан. Ихтиандр знал, что оно несётся вдоль берега с юга на север, до впадения реки Параны, которая отклоняет холодное течение на восток. Это течение проходит на большой глубине, но верхняя граница находится в пятнадцати-двадцати метрах от поверхности. Прежде юноша пользовался им, когда плыл из дома, а теперь оно являлось помехой, снижая скорость движения. Ихтиандр поднялся почти к самой поверхности, там течение практически не ощущалось. Заодно выглянул наружу и увидел знакомый берег с мысом.
  Несколько минут плавания, и он жабрами ощутил множество мелких уколов, стало труднее дышать. Тут в океан впадает река, а потому вода опреснена, всегда загрязнена частицами глинозема, песком и отбросами разных веществ. И в который уж раз удивился, что речные рыбы могут жить в такой воде. Подумал: "Наверно, их жабры не так чувствительны к песчинкам и частицам ила".
  За мысом вода стала чище. Ихтиандр порадовался не только ей, но и тому, что его дом находился уже совсем близко.
  Принялся размышлять: каким ходом ему воспользоваться? Их имелось два. Подумал и направился к тому входу, который считался основным, он больше, удобнее и короче. Хотя там его однажды поймали в металлическую сеть и стали уже поднимать в воздух, но он успел прорезать дыру и через неё вывалился в море. Затем стал выходить в море иным путём.
  Подплыл к отвесной скале почти отвесно уходящей в воду. Направился в глубину, где имелся вход в подземную пещеру. Как давно он здесь не был!
  Каменные стены и свод сужались, в конце ему преградила путь железная решётка. Её прутья покрыты мягкой и скользкой морской растительностью, а также - шероховатыми ракушками. Цепляясь за них, Ихтиандр нащупал сложный затвор с секретом и открыл его. Тяжёлая круглая решетчатая дверь поддалась нажиму человека и медленно приоткрылась. Юноша проскользнул в образовавшуюся щель. Дверь за ним сама захлопнулась.
  Далее он плыл у дна с попутным холодным течением, который шёл с моря к садовым бассейнам. Вверху несся встречный поток тёплой воды.
  Скоро он всплыл в каменной чаше, от которой вверх вели ступени.
  Вспомнил про осторожность, сначала приблизил глаза к водной поверхности, внимательно вгляделся. Никого. Высунул голову, осмотрелся и вслушался.
  Тишина. Теплый и влажный воздух напоен сладковатым запахом магнолий, тубероз, резеды и ещё какими-то цветами, которые постоянно цвели в саду.
  Ихтиандр поднялся по каменным плитам ступенек и двинулся по песчаной дорожке к дому. Иногда задевал плечом ветку куста или дерева и роса окропляла его горячее лицо и плечи.
  Дверь дома оказалась открытой. В нём кто-то был. Может, тут засада?..
  Юноша снял с шеи нож и приготовился пустить его в ход, если понадобится.
  Осторожно вошёл. Далее на цыпочках двинулся по коридору. Услышал скрежет чего-то металлического на кухне. Оттуда шёл неприятный запах гари.
  Осторожно заглянул внутрь и увидел слугу Джима, без особого энтузиазма чистящего закопчённую сковородку. Очевидно, в ней что-то подгорело. Повар он был ещё тот!..
  Ихтиандр тихо позвал его:
  - Джим!
  Тот вздрогнул, глаза его испуганно поползли вверх, и он выронил кастрюлю, которая угодила ему на ногу. Завопил, ухватившись за грязную стопу.
  Юноша невольно рассмеялся, качая головой: какой же неловкий!
  - Молодой хозяин! - подбежал к нему, кланяясь, слуга.
  - Очень рад тебя видеть, Джим. Ещё кто-нибудь в доме есть?
  - Нет, только я один... А теперь нас двое.
  - Эх, я рад был бы побыть с тобой подольше, но отец приказал мне тут не задерживаться. Я только заберу свои вещи и то, что он мне велел. А потом уйду.
  - Так быстро? - огорчился Джим. - А мне даже вас и угостить нечем. Жарил пирожки "эмпанадас", но отвлёкся и они подгорели. Пришлось выбросить.
  - Ничего, я обойдусь. Сейчас есть более важные дела. Да, чуть не забыл: тебе должны были кое-что принести для меня?
  - Сейчас принесу, молодой хозяин!
  Джим почти бегом помчался в свою комнату, а потом вернулся с небольшим прочным мешком, который был завязан длинными прочными ремнями. Ихтиандр понял, для чего они - их можно привязать к ошейнику Лидинга.
  С благодарность взял мешок у Джима и направился в свою комнату.
  Грустно осмотрел её скромную обстановку - кровать, стол, пару простых табуретов, Шкаф. На подоконнике морские сувениры, которые он приносил из своих походов - причудливые веточки розового, синего, красного и белого кораллов, раковины и ракушки, необычные камушки, челюсть акулы, обломанный нос рыбы-меч, засохшую морскую звезду, которую его отец обработал каким-то веществом и тем самым предотвратил гниение...
  Достал из шкафа плотный чешуйчатый костюм, окрашенный нежно голубым серебром спереди, а со спины в тёмно-серый цвет. Надел его на себя. Выложил на стол шлем, пояс, по паре острейших кинжалов, больших очков с толстыми стёклами, зелёных ласт и таких же перчаток с перепонками между пальцами, что делало их похожими на лягушачьи лапки. Последние не только позволяли плыть быстрее, но делали его маневреннее, он мог неожиданно менять направление, что часто являлось огромным преимуществом в поединке с хищниками.
  Вытряхнул на кровать содержимое мешка, переданного ему слугой: перед ним оказались секстант, астролябия, тиснённые на фольге таблицы определения координат и карты Южной Америки, островов Тихого океана, компактный компас с водонепроницаемым корпусом на ремешке и чуть большие по размеру часы-хронометр. Их юноша сразу пристегнул их на свою левую руку, а компас на правую.
  Присланные приборы были похоже на те, которыми умел пользоваться Ихтиандр. Отец научил его этому после того, как однажды он уплыл довольно далеко от дома, вообще оказался за пределами залива Ла-Плато, с трудом вернулся обратно. Для этого ему даже пришлось показаться пожилому рыбаку-креолу на лодке, смертельно напугав его, и получить нужные сведения.
  Вспомнил хмурое лицо доктора Сальватора, который тогда укоризненно покачал головой:
  - Я же наставлял тебя, чтобы ты не показывался людям на глаза. Они не должны знать о твоей способности плавать под водой.
  - Я долго не решался обратиться к нему, помня твои слова, отец. Но я не знал даже примерно, в какой стороне находится наш залив. Потому всё же решил обратиться. Иного выхода не нашёл.
  - Понимаю, это упущение с моей стороны. Нужно было давно лучше познакомить тебя с местными течениями, научиться ориентироваться в океане... Да, а после разговора с тем рыбаком, что ты сделал?
  - Поблагодарил его и поплыл в указанную сторону.
  - Под водой?
  - Да.
  Доктор Сальватор недовольно поджал губы, а затем сказал:
  - Конечно, винить тебя нельзя, ты никаким хитростям, лицемериям не обучен.
  - Я что-то сделал не так, отец?
  - Ты сделал так, как мог.
  - Но не лучшим образом? А как следовало мне поступить?
  - Идеальный вариант таков: плыть от лодки с рыбаком на поверхности воды, в неё не погружаясь, дабы не раскрывать твоей тайны. Лишь вдали поплыл бы как обычно. Так рыбак меньше бы удивлялся и меньше бы потом говорил о встрече с тобой. Но что сделано, то сделано...
  Потом доктор Сальватор заказал небольшие компактные приборы навигации, пригласил специалиста и тот обучил юного Ихтиандра пользоваться ими, не зная, что имеет дело с "человеком-рыбой" или "морским дьяволом": доктор Сальватор представил его как своего воспитанника и просил ограничиваться только уроками ориентировки, ни о чём больше не спрашивая. Тогда юноша узнал, что солнце, Луну и звёзды можно использовать для определения своего местонахождения.
  Посмотрел на инструменты и на всё то, что находилось на столе, и с огорчением понял, что дополнительный костюм вместить не удастся, слишком много места бы он занял. Потому юноша второй костюм даже не достал.
  Начал с того, что отложил отдельно в сторону на кровать шлем, очки, ласты, перчатки, кинжал и поясной ремень. Всё это он наденет на себя.
  Затем принялся аккуратно укладывать в мешок всё остальное. Не с первой попытки, но ему это удалось.
  Ножны с кинжалом прикрепить к поясному ремню. Перчатки, шлем и очки положил рядом с упакованным мешком.
  Вспомнил о Лидинге и взял с окна самую длинную витую раковину, ею он обычно призывал к себе друга. Нельзя её забыть. Достал несколько заготовленных именно для этого верёвочек из негниющих волокон джута, Две впихнул в мешок, а третью пропустил через раковину и привязал к поясу. Потом вспомнил про изготовленный им ошейник для дельфина и его подвесил рядом. Скоро он понадобится.
  Можно было отправляться в путь, отец наказал тут не задерживаться. Но уходить не хотелось, да и повод нашёлся - юноша вдруг ощутил сильный голод, даже засосало в желудке. Конечно, он мог найти себе добычу в море, но так быстро покинуть дом, по которому он так соскучился в тюрьме, было выше его сил. Он дошёл до кухни и попросил Джима принести ему в кабинет отца с кухни то, что имеется, не тратя время на приготовление еды.
  Ему попался на глаза штопор на столе - простая витая сталь и деревянная ручка. Похоже, слуга не отказывал себе в удовольствии выпить винца из хозяйских запасов. Но не об этом думал юноша. Он вспомнил слова отца о том, что мог бы цепляться к какому-нибудь судну и путешествовать на нём. На борт подниматься ему нельзя, за железные борта пароходов не ухватишься, как-то пару лет назад он пытался это сделать, и тогда едва не угодил под винт. Позже пробовал всадить кинжал в деревянный борт кинжал, но сие не всегда удавалось, а когда всё же получалось, то держаться за него оказалось неудобно. Однажды лезвие проникло достаточно глубоко, какое-то время он плыл так, а потом лезвие сломалось, и он лишился своего оружия. Не хотелось повторения подобного в будущем. Подумал, что обязательно следует захватить запасной кинжал. А для крепления к борту какого-либо судна лучше использовать штопор. Только его рукоятка мала, к ней следует привязать крепкую верёвку...
  - Я возьму его, - показал Ихтиандр на штопор.
  Джим быстро закивал, смущённо отводя глаза, опасаясь, что его спросят о взятом без разрешения вине. Обрадовался, когда обошлось без дальнейших вопросов. Потому он с облегчением отдал молодому хозяину штопор.
  Юноша вернулся в свою комнату, быстро сплёл из волокон джута надёжную верёвку, длиной в пару размахов рук. Один конец привязал к ручке штопора, а на другом устроил подвижную петлю, в которую можно всунуть руку, а расширив, надеть даже на грудь, под мышки.
  Хотел уложить своё новое приспособление в мешок, но вспомнил о навесных карманах, которые он прежде использовал для сбора морских сувениров. Снял с себя пояс, навесил на него два кармана и снова застегнул на себе. В один карман он положил штопор с верёвкой, а в другой сектант.
  Отправился в кабинет, где его уже ожидал доставленный слугой поднос с хлебом чимичурри, мёдом, копчёным мясом, виноградом, авокадо и апельсинами. А чуть позже ещё и чай.
  Ихтиандр неторопливо ел, одновременно изучая карты Южной Америки и Тихого океана. Первым делом он отыскал указанные ему отцом координаты острова, где должна находиться Мачта с флюгером в виде рыбы. Понятно, на карте таковой был не указан, слишком мелкий. Юноша постарался запомнить это место. Несколько раз повторил названия островов, которые его окружали.
  Самым внимательным образом осмотрел мыс Горн и Магелланов пролив. Прикинул, как плыть.
  Он помнил, что отец советовал обогнуть мыс Горн, ибо считал, что плыть по Магеллановому проливу опаснее. Но зато ближе. Ихтиандр подумал, что отец, возможно, преувеличивал опасность, ведь он судил с точки зрения людей - это их судам тут нелегко, их штормит, их безжалостно влекут сильные ветры на твердейшие скалы. А ему под водой лишь течения и рифы могут представлять какую-то опасность, да и то не слишком большую. Впрочем, выбор он сделает позже, когда окажется на месте...
  Доставая поочередно то одно, то другое с подноса и жуя, юноша снова вернулся к островам Туамоту.
  Незаметно для себя он задремал, опустив голову на карты...
  Ему снилось что-то непонятное: то кто-то гнался за ним, то он сам преследовал кого-то в воде... Потом он вынырнул в каком-то странном бассейне, облицованным розовым мрамором. Приподнялся из воды по грудь, стараясь держаться как можно выше, резко перебирая ногами с ластами, дабы его увидела сидящая на берегу Гуттиэре. Она же смотрела словно сквозь него и не видела практически в упор. Ихтиандр кричал: я тут, заметь меня! Но она не реагировала...
  - Молодой хозяин! - раздался тревожный крик Джима. - В ворота стучат полицейские! Очень зло стучат!
  Ихтиандр поднял голову и не сразу понял, где он?
  - Полицейские стучат и грозят выломать ворота! - с посеревшим лицом говорил Джим. - Я не стал открывать, сначала решил вам доложить.
  Остатки сна улетучились. Ихтиандр был полон сил и решимости действовать. Он первым делом закрыл географические атласы, и засунул их под другие книги, дабы никто не догадался, что он смотрел в них и не догадался о том, куда он отправился. Потом сказал слуге:
  - Иди и открывай ворота, только не очень спеши. И да, прощай, Джим! Мы можем больше с тобой никогда не увидеться!
  - Ой какая жалость! Прощайте, молодой хозяин, прощайте! Не забывайте верного Джима! А я вас буду помнить всю жизнь!
  - И никому не говори, что тут кто-то был. Тут никого не было, ты никого не видел.
  - Да, да! Так и скажу! Я никого не видел, тут никого не было, ни разу! Совсем-совсем никого!
  Юноша поднял совсем не тяжёлый мешок и вместе с Джимом вышел на улицу. Пожал слуге руку и поспешил к нижнему бассейну у скал, по которому проник сюда. На ходу надел шлем, перчатки и очки.
  С радостью опустился в воду и по тёмному тоннелю добрался до решётчатой двери с секретным замком. Теперь плыть было легко, его нёс попутный поток тёплой воды из бассейнов.
  У Ихтиандра имелась опаска, что его могут поджидать у выхода из пещеры, но там никого не оказалось. погрузился ниже в поток холодной воды, которая приятно освежила жабры и придала юноше энергии. Затем поплыл на восток, постепенно всё более и более отклоняясь к югу.
  Время от времени он поднимался на поверхность и трубил в раковину. И вот к нему стремительно принёсся дельфин с вечно улыбающимся лицом.
  - Лидинг! - бросился к нему Ихтиандр.
  Дельфин суматошно носился около него, не скрывая радости. Иногда чувствительно ударяя своим носом в грудь юноши. Тот морщился, но терпел, понимая чувства своего друга.
  Не скоро дельфин успокоился и позволил надеть на себя ошейник, к которому Ихтиандр приторочил мешок. Сам же пристроился с другой стороны и скомандовал:
  - Вперёд! В дорогу! - И показал рукой на юг.
  Впереди был необыкновенно долгий и опасный путь...
  
  Глава 6. Одни в океане
  Дни проходили однообразно. Ихтиандр плыл на юг, не всегда держа в виду берег справа. Он хорошо помнил, что южный континент Америки тянется в этом направлении до мыса Горн на тысячи километров, которые ему предстояло проплыть. Так что опасности его потерять нет, он легко увидит берег, если в любое время свернёт в западную сторону - и тогда рано или поздно появится желаемая суша.
  Направление он определял по компасу. Иногда проверял ещё на глазок ровно в полдень, сверяясь с ручным хронометром. Тогда солнце находилось на севере, нужно было расположиться к нему спиной и тогда становилось ясно, где находится юг. Иногда Ихтиандр высовывался из воды, насколько мог, и поднимал вертикально руку: её тень становилась "стрелкой" компаса.
  Это было скорее забавой, чем необходимостью, ведь большую часть времени юноша просто плыл. Как он ни любил это, но однообразие надоедало.
  И не только ему. Лидинг не понимал необходимость действий человека, порой сердился и пытался заставить его повернуть обратно к привычным местам, но Ихтиандр ласково уговаривал дельфина, гладил его большую голову и повторял, что им нужно двигаться именно в этом направлении. В конце концов, Лидинг смирился.
  Они временами играли, плавая наперегонки: мешок со снаряжением был привязан к ошейнику на дельфине, но и это не мешало тому обогнать соперника.
  Ихтиандр не огорчался этому: главное в том, что он развлёк друга, позабавился сам, а тем временем желанная цель - оконечность материка - оказывалась ближе.
  Временами юноша усаживался на дельфина или плыл рядом, держась за ошейник, и Лидинг с удовольствием мчал его вперёд.
  Но подобные забавы всё же постепенно теряли свою прелесть, надоедали, да и появлялась более насущная необходимость в еде или отдыхе. Ихтиандр оставлял мешок у Лидинга, а сам охотился на рыб, в них не было недостатка. Потом ел, откусывая по кусочку нежной мякоти, привычно удаляя изо рта морскую воду и проглатывая пищу.
  Потом он забирал мешок и закидывал на спину, лямки через плечо скрещивал впереди и концы привязывал к своему поясу. Теперь дельфин был свободен и мог отправиться на свою охоту, порезвиться в одиночестве. Порой Лидинг пропадал надолго, но затем всё равно находил друга, который обычно уже начинал тревожиться. Их встреча была бурной и радостной.
  Когда Ихтиандр спал, то дельфин обычно находился рядом, тоже впадая в спячку или кружил поблизости, не отплывая слишком далеко.
  Сон юноши был чуток, на движения своего друга он не реагировал, так как хорошо отличал их от других. Порой приближалась акула, но ни одна не решилась предпринять враждебных действий. Похоже, эта связка - человек и дельфин - озадачивала их и внушала опаску. Так что пускать оружие в ход не приходилось, чему Ихтиандр был только рад.
  Однажды юноша увидел на горизонте совершенно белую двухмачтовую бригантину. Поначалу она внушила ему опаску, так как внешне походила на тот корабль, что принадлежал Педро Зурита, отобравшего у него Гуттиэре. Но нет, это был другой. Скоро Ихтиандр понял это и успокоился.
  Двигалась бригантина почти в том же направлении, что и он. Юноша решил опробовать штопор: насколько тот подходит для того, к чему он его предназначал.
  Дождался судна, держа наготове кинжал. Бригантина шла под острым углом к ветру с наполненными парусами. Вода пенилась и клокотала там, где её разрезал нос корабля, который надвигался прямо на Ихтиандра. В последний момент он выбросил вперёд к деревянной обшивке борта, предотвращая возможный удар по себе. Юношу прижало к скользким доскам и он нанёс удар кинжалом. Держась за него, вкрутил штопор в обросшее водорослями и ракушками дерево, конец верёвки набросил себе на левую руку. Затем извлёк кинжал. Его повлекло назад, чувствительно дёрнуло запястье, на которой находилась петля. Так плыть было не очень приятно, его беспорядочно вращало, порой ударяя о доски обшивки.
  Ихтиандр ухватился правой рукой за верёвку и по ней приблизился к штопору. Плыть, держась за его ручку, было легче. Но скоро устала рука. Он поменял её на другую.
  Позже решил попробовать иные положения. Расширил петлю верёвки и пропустил себе под руки. Так было гораздо удобнее.
  Когда ему и это надоело, то он придумал другой вариант, набросив петлю на ноги... вернее, на ласты, которые находились на ней, при этом держась руками за верёвку почти у рукоятки штопора. Это положение было самым удобным: он находился головой по ходу движения, его не вращало, он мог использовать даже обе руки, прижав верёвку к своему телу локтем.
  Время от времени к Ихтиандру подплывал встревоженный Лидинг, не понимая, что тот делает. Юноша подумал, что ему следует приучать друга и к этому, ведь он, наверное, не раз будет прибегать к такому средству передвижения. Пусть привыкает.
  Ветер усилился и начал посвистывать в снастях бригантины, напор волн усилился.
  Но Ихтиандр плыл так даже дольше, чем намеревался вначале. Судно направлялось на юго-запад, а им с дельфином нужно было следовать на юго-восток.
  В конце концов он аккуратно выкрутил штопор и, оказавшись в воде, уложил его с верёвкой в карман на своём поясе. Тут как тут оказался Лидинг. Ихтиандр его приласкал и, сняв в него мешок, отпустил на охоту.
  Как раз рядом оказался косячок рыбы, чем его друг сразу же и воспользовался. Принялся описывать круги, постепенно сужая их, сбивая рыб в более плотную кучу. Потом принялся выхватывать с краю, стараясь на слишком пугать остальных. Делал это до тех пор, пока не насытился.
  Потом юноша вновь водрузил мешок на дельфина и отправился к тому же косяку, поймав себе крупную рыбину. Затем пообедал ей.
  Ихтиандр знал, что до оконечности Южной Америки ещё очень далеко, потому двигался к ней, не особенно заботясь о направлении.
  В тот день дельфин отправился то ли на прогулку, то ли на поиски корма. Мешок был за плечами юноши и он медленно плыл, вспоминая наставлении отца. Повторял их, дабы крепче затвердить в памяти. Ни в коем случае их нельзя забывать: координаты одинокого острова архипелага Туатому, мачту с рыбой-флюгером. Там живёт с семьёй Арман Вильбуа...
  Отец наставлял, чтобы Ихтиандр регулярно дышал воздухом, тренируя лёгкие. Он это делал каждый день. Нужно сделать это и сейчас, не лениться...
  Юноша стал постепенно подниматься выше к поверхности воды. Поднял глаза и впереди углядел тёмный силуэт. Что это?
  Приблизился и заметил прямоугольник из деревянных стволов, связанных толстыми верёвками. Это был плот. На нём могли находиться люди, они его видеть не должны.
  Ихтиандр осмотрел плот снизу, под ним увидел стайку разных рыб. Они походили на рой пёстрых бабочек, окрашенных в красный, синий, коричневый, лиловый, лимонный и жёлтый цвета. Некоторые имели довольно большие размеры. Рыбы подплывали к брёвнам и тыкались в него ртами, делая движения им, словно что-то соскребая. Пригляделся и увидел на днище плота наросты водорослей и морских уточек - усоногих рачков, длинным стебельком прикрепившихся к дереву. Ими-то и лакомились рыбы. Юноша и сам не раз ел их, находя в морских уточках какую-то приятность.
  С брёвен свешивались вниз бечёвки с пустыми крючками. Если на них когда имелась наживка, то она была давно съедена.
  Ихтиандр уже видел подобные. Вспомнил, как он порой подшучивал над рыбаками: подплывая и осторожно насаживая на крючок отысканный на дне башмак или ржавую консервную банку.
  Но теперь не до шуток. Нужно было выяснить, кто на плоту, соблюдая предельную осторожность. Неподалёку от плота плавала соломенная шляпа.
  Юноша подплыл и из-за неё принялся оглядывать плот. На его середине стоял бочонок, а вокруг него лежали люди. Ему бросились в глаза их измождённые лица. Поначалу ему показалось, что они мертвы. Но нет, то один, то другой иногда шевелился или облизывал иссохшие губы. Ни на что другое у них не было сил.
  Ихтиандр вспомнил тюремщика Хоакина, который рассказывал ему про кораблекрушения, после которых на таких плотах спасались люди, а потом умирали в жестоких муках от жажды и голода. Порой они убивали и поедали кого-то из своих товарищей.
  Как и тогда, юноша удивился: зачем есть друг друга, когда в океане столько пищи? Потом вспомнил о том, что людей отличает от него - они не способны жить в воде, они не знают моря! Не ведают, что прямо под их плотом находится немало еды, нужно лишь протянуть руку!..
  Перед лицом Ихтиандра упала капля. Он поднял голову и увидел сурово нависающие облака, вот-вот они готовы были разразиться дождём. Юноша понимал, что скоро начнётся шторм. Вспомнил, что утром видел на заре солнце зловеще красным, как всегда перед ненастьем. Он хорошо видел все его признаки: например, перед ним океан становится особенно спокойным, моряки о таком говорят "океан мертвеет", таким он был сейчас. Ветер усиливается, ровняя поверхность, количество пены на воде возрастает. Потом внезапно обрушивается шторм.
  Так и произошло: почти сразу возникли пенные волны, и полил дождь. Почти сразу же он перешёл в ливень со шквалистыми ветрами. Временами далеко в стороне в небесах громыхало, иногда даже была видна молния. Звуковая волна приходила с большим запозданием.
  Люди на плоту зашевелились, послышались радостные возгласы. Они поднимали голову кверху и раскрывали рты, поглощая живительную влагу. Иные даже привстали. За ними - остальные. Через десяток минут они все напились и оказались на ногах. Такое чудесное действие оказала на них вода.
  Люди на плоту тем временем взяли большое войлочное одеяло, выжали его, растянули, держа за углы, одну сторону приподняли, а другую направили к бочонку. Льющие потоки текли по нему в эту ёмкость.
  Юноша подивился слабости людей, которые умирали от голода и жажды, находясь рядом с едой и водой.
  Сам он с детства привык к морской воде. Но знал, что даже ему она повредит, если он будет пить её в большом количестве. Отец объяснил, что часть необходимой организму жидкости он получает через жабры и поверхность кожи тела, которые впитывают чистую воду, не пропуская соли. Ещё чистая вода содержится в организме рыб, которыми он питается. При случае Ихтиандр с удовольствием пил пресную воду, она казалась ему сладковатой. А вот плавать в неё не любил, она была бедна кислородом и сушила жабры...
  Налетел шторм. Ихтиандр погрузился на безопасную глубину, но бедолагам на плоту приходилось очень туго. На них катились высокие волны с пеной на гребне, сотрясая все бревна. Прочные канаты пока удерживали их в связке. Но надолго ли?..
  Тёмное сумрачное небо, океан, ветер, тучи, ливень, волны - всё смешалось в мокрый вращающийся клубок, который гудит, шумит, ревёт, грохочет. Курчавится пена на гребнях и сердито змеится на рёбрах внушительных волн. Стремительно бегут вверх водяные горы и низвергаются, как лавины, подымаются валы, шумит ливень, неистово воет ветер.
  Плот подвергается всему бешенству стихий, совместно обрушившихся на него. Люди стараются уцелеть самим и сохранить добытую ими пресную воду. Догадливо набросили на бочонок плотный брезент и обвязали его верёвкой.
  Но то, что страшит земного человека, радует человека-амфибию. Конечно, и ему следует быть осторожным, иначе не поздоровится от водяной горы. Но юноша не хуже рыб умеет управляться с ними. Надо только знать их: одна несёт вверх-вниз, другая того и гляди перебросит через голову. Не очень приятно.
  Ихтиандр задерживался каждый раз на верхушке гребня волны, подставляя лицо секущим кожу струям дождя, такую силу им придавал шквалистый ветер. Юноша пытался подышать лёгкими, неосторожно повернулся в сторону ветра и чуть не задохнулся от тугих, осязаемых порывов воздуха. Тут же отвернулся и скрылся под спасительной водой, пустив в ход жабры.
  Вспомнил о бедолагах на плоту и порадовался, что ливень обеспечил их водой, её им хватит надолго. Но ещё нужна еда.
  Ихтиандр опустился в глубину, а затем медленно стал приближаться к изрядно поредевший стайке рыб под плотом, большая часть которых поспешила куда-то скрыться, словно испугавшись непогоды. Юноше помогал более тёмный цвет костюма на спине: взглядам сверху он был менее заметен на фоне мрачных глубинных вод.
  Примчал крутоносый морской карась, дорада. Юноша сразу узнал его по контрастной линии между глаз, которая в воде отсвечивала золотым блеском. Подумал: "Не поэтому ли он получил название дорада - по испански "золотой""? Хотя тело карася имеет серебряную окраску, а плавники - розоватый оттенок. Ихтиандр не раз охотился на него и знал, что эта рыба была очень ловка, увёртлива и сильна, мясо имеет вкусное.
  Морской карась перепугал косячок рыбок под плотом, которые ринулись от него во все стороны врассыпную.
  Юноша приблизился, осторожно действуя только одними плавниками и улучив момент, ловко ухватил дораду. Затем насадил на один из пустых крючков.
  Следующую жертву пришлось ловить дольше, рыбы были встревожены и следили за действиями странного существа, подобного которому они никогда прежде не встречали. Но всё же неосторожная скумбрия оказалась на втором крючке.
  Ихтиандр отплыл в сторону, дабы дать время рыбам успокоиться и вновь собраться под плотом.
  Поглощённый ими, он не сразу ощутил вибрации в воде и заметил приближение небольшой акулы только тогда, когда она уже готовилась к атаке на него.
  Ихтиандр достал нож, но ударил не лезвие, а концом рукоятки по носу акулы, а затем ухватил её за жабры. Она оказала бешеное сопротивление, но вскоре юноша всё же просунул ей в жабры с одной стороны свободный крючок, а в противоположные - второй.
  Затем отплыл в стороны и постарался хорошенько отмыть себя даже от малейших следов крови, которая появилась при насаживании добычи на крючки.
  Именно на кровь пойманных им дотоле рыб и примчалась голодная акула, но сама стала жертвой.
  Она рвалась под плотом, пытаясь освободиться, дёргая бечёвки, на которых были крючки, всунутые ей в жабры.
  Юноша занял свою позицию в стороне у плавающей соломенной шляпы, используя её как прикрытие, и принялся наблюдать за действиями людей. Они по содроганиям плота заметили на крючке добычу и уже вытягивали акулу. Она была около полутора метров длиной. Её тут же суматошно добили топориком.
  Подумал, что её хватит на всех.
  Потом кто-то поднял из воды макрель. Стали проверять другие крючки и вот уже на плоту распластался крупный окунь.
  Ихтиандр испытал удовлетворение: еда у них есть, и надолго, а бочонок заполнен водой доверху.
  Небесная канцелярия словно ждала этого и дождь остановила. Из-за туч прорвался луч солнца, вода из тёмно-серой стала светло-зелёной, засверкала мелкими водяными пузырьками на поверхности. Снизу к поверхности стала подниматься рыба: уж не боялась ли она дождя?! За ними последовали нежные, пиорфные медузы, прозрачные, почти невесомые рачки, сифонофоры, гребневики, венерины пояса.
  А вот и солнце засияло в полную силу, словно отогнав от себя тучи: они ушли в сторону, потеряв свою мрачность, будто обрадовавшись его свету. В одно мгновение небосклон и безбрежный океан преобразились, стали иными.
  Ихтиандр лежит на спине. Гроза уже прошла. Гром грохочет где-то вдали на востоке. Он с удовольствием вдохнул своими лёгкими чудесный, лёгкий, хоть и влажный воздух после грозы и бури! Затем стал дышать поочерёдно то жабрами, то лёгкими, вбирая в них чистый, здоровый морской воздух. Он хорошо знает и мог бы рассказать людям, как легко дышится после того, как буря, гроза, ветер, волны, дождь перемешают небо с океаном, воздух с водою и густо насытят воду кислородом. Тогда оживают все рыбы, все морские создания.
  Юноша же решил, что здесь он свою задачу выполнил и, немного погрузившись поглубже, направился в сторону юга.
  Чуть дальше к нему присоединился Лидинг.
  Происшествие заставило задуматься Ихтиандра. Его удивило, что люди находятся в таком положении совсем близко от берега...
  И тут в его голове сверкнула догадка: а вдруг он ошибается и до суши гораздо дальше, чем ему казалось?
  Достал из мешка карту южноамериканского материка, всмотрелся в него: из залива Ла-Платы ему следовало плыть прямо на юг, а дальше изрезанный берег континента резко уходил на сотни километров на запад. Он же плыл прямо на юг и даже не замечал уклонения в сторону востока. И в результате оказался чуть ли не на середине океана во многих сотнях от американского континента. Теперь у него сомнений в том не оставалось.
  Но что-то было ещё, помимо всего прочего. Не сразу Ихтиандр понял, что именно. Потом вспомнил виденную им дома карту, на которой были указаны течения. Одно из них - тёплое Бразильское - проходило мимо залива Ла-Плата и дальше на юг, постепенно всё больше заворачивая на восток. Вот ещё почему он оказался в столь большой удалении от берега, потому что его уносит тёплое течение.
  Только сейчас он осознал, почему давно ощущает такую большую разницу между местной и привычными ему водами. Немного другой была солёность, вкус, температура. Под ним километровая, а то и заметно большая толща воды. При мысли об этом ему стало... нет, не страшно, а очень неуютно. Они с Лидингом вдвоём находились в огромном океане вдали от суши. На очень большом расстоянии.
  Дельфин словно понял его состояние, приблизился и легонько ткнул носом юношу в бок своей улыбающейся морды: мол, не унывай, не пропадём! Я с тобой!
  Ихтиандр благодарно обнял друга. Обласкал его и двинулся в сторону юго-востока.
  
  Глава 7. Опасный берег
  Два дня осадок от допущенной ошибки лежал на душе Ихтиандра и отравлял ему настроение, а затем подвернулся быстрый бриг, к которому удалось прицепиться при помощи кинжала и штопора. Несколько часов проехал "пассажиром" на этом судне, которое шло почти прямо на восток.
  Дельфин всё время нёсся рядом, посматривая на друга одним глазом.
  Потом юноша "слез" с брига, заслужив благодарность Лидинга. Они позабавились обычными играми, в том числе и заплывами наперегонки, а затем удачно поохотились.
  Ихтиандр несколько повеселел и решил двигаться к югу, но круто забирая вправо. Он должен увидеть берег для полного внутреннего спокойствия, хотя выходить на него не намеревался. Только увидеть и убедиться, что он держится правильного направления.
  На следующий день юноше удалось прокатиться в нужную сторону на старом трёхмачтовом барке. Он едва сумел прицепиться к нему, ибо корабль не плыл, а буквально нёсся под всеми парусами - на передних мачтах они были прямыми, а на задней - косыми.
  На сей раз Ихтиандр продержался на барке дольше обычного. Лидинг уже начал терять терпение и лишь тогда юноша вернулся к нему и затеял игрища, ещё и затем, чтобы размять свои мышцы - слишком долго он провёл, держась за тонкую верёвку у шершавого борта корабля.
  Ухватился за ошейник на шее дельфина и тот повлёк его за собой. Юноша лишь немного подправлял его движение на юг-запад.
  Назавтра утром он увидел на горизонте тёмную полоску. Это была долгожданная земля.
  Произвёл замеры своих координат с помощью своих инструментов.
  Погода была хорошая, поверхность воды напоминало зеркало. Лишь иногда пробегал лёгкий ветерок и слегка морщил его.
  Ихтиандр ещё в самом начале пути заметил, что мешок со снаряжением сначала довольно долгое время плавал на поверхности, пока не намок и не заполнился морской водой. Теперь он вытряхнул их него воду наружу, извлёк необходимые приборы, опять завязал и мешок оказался плавающим столиком для необходимых манипуляций.
  Оказалось, что юноша одолел более половины расстояния в сторону мыса Горн от своего дома, а в данный момент оказался в заливе, вдающимся глубоко в сушу. Пожалел, что не определил своё местонахождение раньше. Теперь придётся возвращаться в Атлантический океан, таким образом, он потеряет немало времени. Направился на юго-восток с таким расчётом, чтобы оказаться у берега мыса, за которым кончается залив, тогда ему нужно будет почти по прямой двигаться к югу до Магелланова пролива или дальше к мысу Горн. Свой выбор он сделает позже.
  Так Ихтиандр и сделал.
  Местные воды изобиловали живностью. Во множестве плавали скумбрия, хек, сардинелла, путассу, анчоус, сельдь, макрурус, анчоус, тунцы, скаты и манты. Нередко попадались акулы, но ни одна не посмела покуситься на человека, чувствуя в нём опасного противника.
  Неутомимо продвигаясь на восток, юноша заметил справа от себе в подводной каменной стене берега словно провал, более тёмный и загадочный. Из любопытства свернул в него и оказался в тихой подводной бухточке, которая напоминала котёл, наполненный рыбой. Тут имелись всякие, разных форм и цветов. Они просто кишели перед ним, а вот внизу или сверху их словно бы не было. Приглядевшись в зеленоватых сумерках, Ихтиандр понял, в чём тут дело: тела у большинства рыб совсем плоские, при взгляде на них сбоку они выглядели большими, а сверху или снизу превращались в тонкие чёрточки.
   Именно тут он впервые однажды не только наелся сам, но и принёс Лидингу длинную скумбрию. Тот мгновенно её проглотил. Позже Ихтиандр стал такое делать довольно часто, а однажды и дельфин принёс ему жирную селёдку.
  За время путешествия друзья не только ещё крепче сдружились, но и стали лучше понимать друг друга. Юноша, заметив это, намеренно стал в схожих ситуация пользоваться теми жестами и звуками-словами, которые использовал прежде и уже знакомые другу. Это он делал для того, чтобы Линдинг запоминал их, как бы дрессировал дельфина.
  Когда выбрал попутный быстро скользящий по волнам двухмачтовый бриг, то указал пальцем сначала на себя, затем на него и в том направлении, куда он плыл. Потом так стал делать всегда. Скоро уже Лидинг начал понимать его и уже не волновался, как прежде.
  К скалистому мысу у выхода из залива Ихтиандр добрался через пару суток. В одном месте берег чем ему напомнил тот, на котором стоял его дом. Вернее, дом доктора Сальватора. Только здесь вдоль каменной почти отвесной стены находилась грозная цепь утёсов, которые скрывал довольно сильный кипящий прибой с грязными лохмотьями морской пены...
  Двинулся дальше. Решил осмотреть скалы под водой и обнаружил пещеру. Велел дельфину остаться здесь у входа, а сам направился в неё.
  Кроме небольшого количества рыб в ней никого не оказалось.
  Ихтиандр проплыл довольно далеко внутрь, пространство сужалось, грозя превратиться в каменный мешок, становилось всё темнее. Он мало уже что различал вокруг себя. решил повернуть обратно, вода здесь была неприятна ему и его жабрам, и не только меньшим содержанием кислорода, но и многими примесями. Но заметил впереди сверху светлое пятно.
  Заинтересовался: что же это может быть?..
  Через сотню метров увидел над собой освещённую поверхность воды.
  Поднялся и обнаружил, что находится в подземной пещере, сбоку имелась расщелина, через неё сюда проникал свет.
  Юноша посмотрел в сторону и вздрогнул, увидел человеческие фигуры со злобными выражениями на лицах. Не сразу понял, что это были вырезанные из камня скульпторы каких-то древних богов.
  Перед ними имелась площадка довольно значительных размеров с жертвенником и какими-то кучами того, что Ихтиандру показалось мусором.
  Они заинтересовали его настолько, что он выбрался из воды, подошёл и осмотрел. Это оказались не камни, а покрытые толстым слоем пыли и помёта летучих мышей различные ювелирные изделия, преимущественно - украшения. Металл, из которого они были изготовлены, имел жёлтый цвет, походил на золото. Наверное, всё это принесено в дар божествам.
  Тут же лежало множество золотых пластинок с гравировкой, сосуды и чаши, украшенные изображениями ягуара, лягушки, кондора, паука, змеи, обезьяны, бабочки. Ещё здесь были диадемы, ожерелья, серьги, ручные и ножные браслеты, кольца, медальоны, курильницы, кадильницы, чаши, декоративные тарелки с грозными ликами каких-то богов.
  Почти равнодушно осмотрел Ихтиандр литой золотой диск. Догадался, что он символизировал солнце - божество индейцев, которому они поклонялись.
  Особенно юношу удивила находка золотой руки. Именно руки, а не перчатки. Он хорошо рассмотрел, что каждое запястье изготовлено из двух листов золота, скрепленных золотыми скобами. К ним были припаяны пальцы, выполненные из скрученных листов золота и скрепленные пластинами. На пальцах видны желобки ногтей и места сгибов.
  Рядом нашлась золотая змейка с изумрудами вместо глаз, ягуар с рубинами цвета крови.
  Эти сокровища не интересовали Ихтиандра. Он вспомнил слова тюремщика Хоакина, что богатством можно привлечь женщин. Но он не хотел такой - купленной - любви. Равнодушно бросил произведение неизвестного древнего мастера на кучу ему подобных.
  Решил вернуться к Лидингу, несомненно, тот ждёт и тревожится.
  Подошёл к краю воды и тут вдруг заметил внизу на дне странные отсветы.
  Нырнул и направился к тому месту. Внизу находился толстый пласт из различных золотых изделий, которых тут имелось во много раз больше, чем снаружи. Только часть их была видна, а всё прочее покрывал слой ила. Едва Ихтиандра тронул его, проверяя, что под ним, как поднялась муть, она проникла в жабры, вызывая удушье.
  Юноша поспешил в сторону, задел груду золотых изделий, она осела и потекла вниз, взметнув плотные клубы грязи.
  Ихтиандр остановил работу жабр и выбрался на сушу, начав дышать лёгкими, стараясь делать это размеренно и спокойно.
  Встревоженно уставился на воду, которую муть сделала совершенно непрозрачной. Долго ждал, но она была очень лёгкой и совершенно не оседала. Он оказался в затруднительном положении. И вероятнее всего, очень надолго.
  Стал продумывать, как же ему выбраться отсюда? Наверное, следует успокоиться, насытить кровь кислородом посредством дыхания лёгкими, а затем ринуться в воду и быстро проплыть участок грязной воды.
  Так и сделал. Несколько минут размеренно дышал, используя самовнушение, как учил его отец. Затем нырнул и поспешил и подводному тоннелю, не позволяя жабрам дышать. Добрался до него и тут его поджидал неприятный сюрприз: вход оказался почти заваленным упавшими золотыми изделиями. Поняв, что раскопать ему его не удастся, Ихтиандр повернул обратно и всплыл на поверхность.
  И здесь, совершенно удручённый, понял, что угодил в ловушку.
  Если освобождать ход, то это дело долгое.
  Сверкнула мысль: а если обрушатся новые пласты, завалит лаз и вода станет ещё более грязной.
  Паническое настроение нарастало, но спасла мысль: а как сюда пробирались те, кто изготовил эти скульптуры и приносил золото? Вон его сколько! Значит, приходили очень многие и очень часто. Они не могли добираться сюда под водой, как он. Сюда должен быть вход, он же - выход.
  Его внимание привлекла расщелина, через которую в пещеру проникал свет. Заметил, что он стал скуднее, ведь день близится к вечеру, скоро станет совсем темно. Нужно было поспешить...
  Направился к расщелине. Вблизи неё заметил грубые ступени, по ним поднялся наверх, протиснулся через расщелину и закрывавшую её снаружи растительность - кустарник, травы. С чувством огромного облегчения увидел гладь океана. Только он находился далеко внизу. Прыгать опасно, да и внизу могли быть подводные скалы.
  Влево и вниз вела узкая тропа, кое-где на ней было заметно вмешательство человека в природу: её местами расширили и сделали ровнее.
  Юноша пошёл по ней, с радостью отмечая, что вода справа становится всё ближе к нему. Уже оставалось до неё метром десять, когда он обнаружил, что далее пути нет: возможно, при землетрясении этот участок скалы обрушился. Внизу лежали груды валунов.
  Вот почему люди сюда перестали ходить, путь им стал недоступен. Как и ему.
  В процессе осмотра Ихтиандр обнаружил на почти отвесной стене заметную трещину, понижаясь, она уходила далеко вправо к свободному участку воды.
  Края трещины позволили ухватиться за них пальцами, юноша повис на скале, для одной ноги даже нашлась опора в виде маленького выступа, на который он случайно наткнулся. Стараясь не думать о смертельных каменных обломках внизу, переместил одну руку по трещине дальше, за ней - вторую. Нога соскочила с уступа, вес тела пришёлся на руки. Снова одну за другой переместил их дальше.
  Так он и продвигался, постепенно приближаясь к воде, так как трещина шла с небольшим наклоном вниз. В одном месте очень круто, почти отвесно, тут ему пришлось особенно трудно, но помог маленький выступ, на который ему удалось разместить ногу.
  Бросил взгляд вниз, вода уже совсем близко, и чистая - без скал.
  Это успокоило его, дальше он двигался увереннее и быстрее, готовый в любой момент оттолкнуться от каменной скалы и прыгнуть в спасительную воду.
  С огромным облегчением ощутил внезапное касание воды левой ногой, затем он принялся перебирать руки быстрее и погрузился в морскую воду, позволив жабрам дышать и избавляться от засевшей в ней пещерной мути.
  Некоторое время побыл у скалы, рассматривая из воды тот путь, который проделал недавно. Отсюда тропинка практически не была видна, Ихтиандр лишь угадывал, где она проходит. Расщелину он нашёл только по зелёному пятну растительности, за которой она находилась.
  Покачал головой: нет, больше я туда ни за что не сунусь!..
  Достал раковину и громко протрубил в неё. Примчался Лидинг радостный и удивлённый, ибо друг оказался вовсе не там, где они расстались.
  Мешок со снаряжением находился на дельфине. Юноша пристроился с другого бока и через несколько минут Лидинг обогнул мыс, за которым они оказались в водах Атлантического океана. Отсюда путь был прямо на юг.
  
  Глава 8. Магелланов пролив
  Неоднократно Ихтиандру удавалось пристраиваться к попутным судам, облегчая себе путешествие, к чему Лидинг относился с каждым разом всё более терпимо. Взаимопонимание между ними росло, они всё чаще кормили друг друга, делясь добычей.
  По мере движения на юг, погода стала портиться всё чаще.
  Один из сильнейших штормов бушевал почти трое суток. Поначалу Ихтиандру это даже казалось интересным, он взлетал с огромной волной вверх, а затем с неё летел вниз, придерживая очки, дабы они не слетели. При этом в груди приятно ёкало. Не менее опасно было совпадение волновых впадин, когда образуется настоящий каньон, в который можно ухнуть, как в горное ущелье-пропасть. Любой человек мог легко быть утопленным, но человеку-амфибия подобная участь не грозила. Он просто погружался поглубже в воду, не позволяя играть с собой огромным водяным горам.
  Внизу бушующий наверху шторм практически не ощущался. Рыбы тоже спасались в глубине. Приходилось охотиться на них там при минимальной освещённости. Юноша видел лишь чуть дальше своих рук. Поймать ничего не смог. Хорошо, что выручил Лидинг, который принёс ему жирную макрель. Впервые Ихтиандр был действительно голоден и нуждался в пище. С особо сильным чувством признательности обнял и погладил друга.
  Шторм надоел юноше, а помимо этого ему оказалось трудно исполнять наказ отца - ежедневно подолгу дышать лёгкими, тренировать их. Огромные горы-волны тому мешали.
  Не скоро шторм унялся, начал слабеть. Тучи стали редеть и подниматься выше. Затем появились стремительные белые чайки. Над ними под свинцовыми облаками степенно планировал альбатрос, который снизу казался маленькой птичкой.
  Ихтиандр загляделся на него, мечтая о таких же крыльях. Тогда бы он намного быстрее добрался до желанной цели.
  Вот возникла вдали тёмная точка, она стремительно росла, и скоро уже над водой нёсся баклан, иногда кончиком крыла задевая пенистые верхи волн, которые казались тёмно-синими, а когда юноша поглядел вслед птице и на такие же волны, то они имели совсем иной цвет - бледно-серый. Почему это так, он понять не мог.
  Не спеша мимо проплыла кожистая черепаха, методично загребая своими большими передними лапами. Многочисленные пластинки её панциря были коричневыми, каштановыми и золотистыми, с бледно-жёлтыми полосами у стыков. Голова сверху имела тот же цвет, что и спина, а шея и ласты были зеленовато-синими. Кожу на ластах и на голове испещряли перекрещивающиеся бороздки, и создавалось впечатление, будто она вся в пятнах, как песчаное дно под солнцем в мелких прозрачных лагунах, где по поверхности воды прокатываются пологие волны. Если вблизи черепахи оказывалась мелкая рыбка, то она ловко хватала её и поедала.
  К поверхности океана стали подниматься рыбы - макрель, кефаль, хек, сельдь, кальмары. Появился огромный могучий тунец и с ходу заглотил одну из них.
  Юноша почувствовал голод, заметил убегающую от хищника путассу, ловко поймал её и протянул Лидингу. Тот глянул на него благодарным глазом и тут же заглотил её. Потом метнулся вперёд и меньше чем через минуту вернулся с селёдкой. Юноша взял её и погладил голову верного дельфина. С большим удовольствием съел подарок.
  Ихтиандр заметил, что он стал больше нуждаться в пище. Поразмыслив, пришёл к выводу, что это является следствием понижения температуры воды. Она явно стала холоднее, пока он не замечал этого, но энергии тратил больше. Тем более, что продвигался навстречу холодному течению, которое являлось небольшим ответвлением течения Западных Ветров. К югу от мыса Горн оно значительно сильнее, если он изберёт этот путь, то ему следует об этом помнить, скорость плавания станет заметно ниже.
  Почувствовав усталость, Ихтиандр поднялся на поверхность. Недавно прошёл лёгкий дождик, но царило безветрие, океан успокоился. Ихтиандр распростёрся всем телом на воде, отдыхая и глубоко вдыхая в лёгкие свежий солоноватый воздух. Слабые волны нежно качают его. Незаметно он задремал...
  Во сне к нему приплыл Лидинг, издавая звук мотора. Шум последнего нарастал. Ихтиандр прикрикнул на него "уходи!", и сразу проснулся.
  Он действительно слышал жужжание мотора, но не на воде, а в небе. Поднял глаза вверх и секунду спустя над ним пролетел самолёт, за стеклом кабины он успел заметить пару голов пилотов, которые удивлённо смотрели на него.
  Пока небесная машина разворачивалась, Ихтиандр погрузился поглубже, дабы скрыться от людских глаз.
  Несколько раз после этого самолёт пролетал над тем местом, где пилоты увидели на воде человека, а потом улетел.
  Юноша решил быть осторожнее. Сверху его разглядели благодаря его костюму: перед которого был бело-голубой, а верх тёмно-серым. Обычно он был хуже виден как сверху (тёмное на чёрном фоне глубоких вод), так и снизу (светлое на фоне светлого неба). Но в тот момент, когда пролетал самолёт, он занимал прямо противоположное положение и оказался хорошо видимым.
  На другой день Ихтиандр воспользовался "услугами" быстроходной яхты с огромными парусами, несколько часов мчался с нею на юго-восток. Лидинг следовал за ним, держась в отдалении.
  Юноша отцепился от яхты раньше, чем обычно делал по той причине, что его замучил холод - пальцы замёрзли так, что он их едва чувствовал. Когда вывернул штопор и привычно оттолкнулся от шершавого борта, то почувствовал, как кровь приливает к ладоням и согревает их. Им даже стало жарко.
  В следующую минуту ощутил сильный голод. Огляделся по сторонам. Через некоторое время заметил серебристую стайку селёдки, погнался за одной. Она метнулась вниз, Ихтиандр последовал за ней, и уже было настиг её, но тут заметил под собой внизу тёмную ровную линию, замешкался, а селёдка, воспользовавшись этим, скрылась.
  Юноша принялся приглядываться, вспомнив, что в природе практически не бывает ровных линий, таковые творят люди. Что бы это могло быть? На затонувший пароход не похоже...
  Погрузившись на пять-семь метров, заметил, что чуть дальше от него чёрная линия образует с другой правильный угол. Это укрепило его во мнении, что тут без человека не обошлось. Он наткнулся на что-то рукотворное.
  Через минуту ему стало понятно, что он видит под собой прямоугольную площадку. Разглядел боковые каменные стены, удивительно ровные, словно отполированные. Ниже находилась столь же ровная поверхность, словно гигантская ступенька, шириной в пару метров...
  Постепенно юноша осознал, что видит верхушку колоссального ступенчатого сооружения, похожего на индейские пирамиды, которые он видел в книгах отца. Только те стояли на суше, эта же находилась в пучинах океана. И не была сложена из обтёсанных глыб, Ихтиандр проверил это, проплыв по всему периметру и проводя по боковой грани рукой - зазоров не обнаружил, перед ним был монолит. Похоже, каменную гору или холм обтесали искусные каменотесы, придав форму ступенчатой пирамиды.
  И она была тут не одна. Далее находилась вторая, немногим меньше по своим размерам. Рядом находились руины домов, сложенных из каменных блоков. Большая часть стен оказались разрушенными, наверное, землетрясением.
  Сверху они были относительно чистыми, видимо, осадок смывали течения, зато дно покрывал толстый слой ила и грязи. Толщина его была свыше метра. В одном из мест юноша проверил это, сунув в осадок до плеча руку.
  Руины города находились словно бы на плато, края его круто устремлялись вниз. Ихтиандр подплыл к краю, у него потянуло погрузиться ещё ниже. Посмотреть, что там в самом низу? Но внутри родилось тревожное чувство, потянуло наверх к свету, солнцу и свежему воздуху. Он принялся всматриваться в бездну, при этом ему казалось, что бездна глядит на него...
  Жуткое чувство!..
  Отвернулся и поплыл от неё, ощущая на своей спине чей-то взгляд... или даже взгляды. Несколько раз оглядывался, но сзади никого не видел.
  Юноша проплывал мимо ряда давно разрушенных зданий. Одно привлекло его внимание тем, что у него сохранился нижний этаж и частично следующий. Потянуло заглянуть внутрь широкого входа. Что там могло таиться?..
  На пути к зданию находился каменный столб с округлённой верхушкой. Из-за него выглянула упитанная скумбрия и тут же метнулась от человека в сторону. Ихтиандр вспомнил, что он давно не обедал, а потому устремился за ней, протягивая руку и совсем было достал, но тут от колыхания воды столб пошатнулся и стал падать прямо на голову юноши. Вместо того, чтобы ухватить рыбу, он всеми силами принялся загребать руками, придавая себе возможно большую скорость, но не успел на самую малость - столб ударил его сверху по ногам в районе коленок. Сначала под удар попала правая нога и ушла вперёд-вниз, а каменная громада придавила у щиколотки левую ногу с ластом.
  От суматошных движений Ихтиандра со дна поднялась муть, при вдохе попала в его жабры и он сразу замер, стараясь не двигаться и не дышать. Медленно подтянул под себя правую ногу, что было сделать нелегко из-за плотного слоя грязи и большого ласта, мешавшего ему, но всё же удалось согнуть колено и опереться на него. Затем он приподнялся, насколько позволяла придавленная левая нога, выгнул спину так, чтобы жабры за его плечами оказались максимально высоко.
  От недостатка кислорода в голове раздался звон...
  Юноша позволил проникнуть в жабры порции воды и содрогнулся от той грязи, которая оказалась в ней. Однако выбора у него не было, пришлось дышать такой водой. Изо всех сил потянулся вверх, при этом левая нога чуть прошла вперёд, но затем застряла ластами уже всерьёз за что-то несокрушимо твёрдое. Единственное, что он выиграл, так это то, что смог поднять спину чуть выше, здесь вода оказалась чуть чище. Чему он был очень и очень рад.
  Долгое время Ихтиандр провёл в этом положении, сохраняя неподвижность, дожидаясь оседания мути, вода постепенно очищалась, но слишком медленно, слишком медленно...
  Потом стали болеть мускулы предельно выгнутой спины и правая нога. Не скоро юноша решился чуть изменить позу, осторожно пригнуться, стараясь не тревожить придонные осадки. Это ему удалось. Стало несколько легче.
  Неоднократные попытки освободить ногу из-под тяжелейшего столба ни к чему не привели.
  В отчаянии Ихтиандр достал свой кинжал, повернулся и в очень неудобной позе, которую обусловила прижатая нога в ловушке, попробовал долбить столб, но при каждом движении острейшее лезвие отскакивало от камня, похожего на базальт, даже не оставляя следа. Никогда ещё юноша не сталкивался с материалом столь необычайной крепости.
  Ихтиандр понял, что ему без чьей-либо помощи не обойтись. А друг у него был один-единственный - Лидинг. Вспыхнула надежда: нужно позвать дельфина. Только как?..
  Обычно он делал это криком, высунув голову из воды, тогда его зов разносился на многие километры вокруг. Под водой юноша общался с другом знаками руками или издавая булькающими звуками, с силой выпуская воду сквозь почти сомкнутые губы. Лидинг обычно неплохо понимал его. А как быть в данной ситуации? Где сейчас плавает дельфин, насколько далеко, он не знал. Тихие звуки он просто не услышит из-за расстояния. Ситуация была безнадёжной.
  Ихтиандр совсем упал духом.
  А тут ещё приплыла скумбрия. Поначалу она держалась поодаль, затем стала приближаться всё ближе и ближе, затем окончательно обнаглела, держась от беспомощного человека на расстоянии его вытянутой руки. Это только подчёркивало ужасное положение юноши, оказавшегося в каменной ловушке.
  В отчаянии Ихтиандр выдавил ближе к горлу порцию воздуха из лёгких, а затем издал в воде короткий сдавленный крик: "Лидинг!" Сразу ощутил в груди неприятное чувство, он находился на порядочной глубине, и воздуха в нём осталось меньше необходимого. Ощутил давление толщи воды на грудную клетку и сильно пожалел о сделанном, но тут с радостью увидел стремительно мчащийся к нему знакомый силуэт, в котором узнал своего друга. Дельфин всё же каким-то чудом услышал его и прибыл на помощь!..
  Лидинг оказался рядом, приблизив к лицу юноши своё улыбчивую морду. Радость Ихтиандра сразу же омрачили поднявшиеся осадки и он тут же знаками приказал другу подняться выше, а сам выпрямился, настолько было возможно, спасаясь от грязи, способной забить ему жабры и помещать доступу кислорода.
  Ухватил за ошейник на дельфине и похлопал его по спине, давая команду плыть. Дельфин заработал хвостом, вокруг образовалось мутное облако. В жабры стала проникать грязь, юноша запаниковал, принялся хлопать Лидинга по спине, изо всех сил помогая себе правой ногой... Рывок!.. И дельфин стремительно потащил друга в сторону от смертельной ловушки...
  Ихтиандр ощутил сильную боль в левой щиколотке и необычные ощущения от проникшей к ней холодной воды. Не сразу осознал, что лишился своего ласта, который остался под каменным столбом. Но сейчас ему было не до него.
  С помощью дельфина юноша всплыл на поверхность, и сразу принялся дышать лёгкими с радостью впитывая живительный воздух, испытывая огромную радость.
  Ликвидировав последствия удушья, он принялся очищать жабры, набирая в себя воду медленно и осторожно, а затем выбрасывая её наружу быстрой струёй. Вместе с ней уходила и грязь. В конце концов жабры оказались в надлежащей чистоте, только тогда он успокоился.
  Достал из мешка запасные ласты и надел на ноги, хотел было выбросить одинокий ласт, но пожалел. Пришла мысль, что он может достать тот, что остался на дне. Решил попытаться сделать это.
  Положил ласт в мешок, который водрузил на Лидинга и велел дельфину оставаться наверху. Сам же решительно поплыл к месту своего недавнего пленения.
  Нашёл его легко по облаку всяческой мути, которая всё ещё не осела, они была видна издали. Лезть в неё даже ради ласта ему никак не хотелось.
  Ихтиандр решил вернуться к другу, но тут ему пришла идея - можно же попытаться дотянуться до ласта с другой стороны столба, там вода заметно чище. Осторожно подплыл, затаил дыхание и просунул руку в толщу донных осадков, пошарил по сторонам и ухватил что-то твёрдое и плоское. Потянул... и в его руке оказался ласт.
  Юноша тут же отпрянул в сторону и поплыл в сторону большой пирамиды, очищая по пути жабры, в которые всё же в небольшом количество попала грязь, пусть и самая малость, но терпеть её он не пожелал.
  Оказавшись рядом с верхушкой пирамиды, посмотрел вверх, оценивая на глаз расстояние до поверхности воды: не меньше тридцати метров, но вряд ли больше сорока, а руины внизу находились примерно на столько же метров ниже...
  Уже покинув загадочный затонувший город и проплыв несколько часов в направлении юга, Ихтиандр спохватился, что не установил место нахождения пирамид и руин, а ведь кто-нибудь, например, отец, может его спросить: а где он его видел? Тогда бы ему ответить было нечего.
  Возвращаться ему не хотелось, а потому он достал инструменты и постарался определить место, где сейчас находился. По его расчётам оно было следующим - 51№47′00″ южной широты, 65№31′00″ западной долготы. Покинутый им город был примерно на десяток километров северней.
  Юноша сильно пожалел, что не сделал это раньше, ведь точность его приборов оставляла желать лучшего, погрешность составляла, как минимум, многие километры.
  Затем двинулся дальше, уцепившись за ошейник на Лидинге...
  Спустя день Ихтиандр впервые увидел стремительное существо, похожее на бескрылую птицу: всё чёрную, но с белым брюшком. Птичьим ртом она ловко хватала рыб, в погоне за ними совершая мгновенные повороты.
  "Кто это?" - удивился юноша. Напряг память и вспомнил рисунок в книге - он встретил пингвина, обитателя холодного и загадочного континента, покрытого вековечными льдами. Когда-то его пытался открыть мореплаватель Джеймс Кук, но не смог, повернул назад и потом принялся усиленно всех убеждать, что там никакого материка нет. Позже берег Антарктиды увидели с русского шлюпа "Мирный", который вёл капитан Михаил Лазарев.
  Ихтиандр понял, что приближается к оконечности Южной Америки. Настало время решать вопрос: плыть ему через Магелланов пролив или обогнуть мыс Горн?..
  Он ещё не определился со своим решением, когда встретил огромную китовую акулу. Она плыла, раскрыв огромный рот. Из той же книги он знал, что это одно из самых больших обитателей океана питается чуть ли не самыми малыми - планктоном. Подивился громадным размерам рыбы.
  В эту ночь юноша несколько раз просыпался от холода, даже плотный костюм не спасал от него. Однажды несколько часов провёл наверху, покачиваемый плавными волнами, вглядываясь в потрясающе красивое звёздное небо. На бархатном сине-чёрном небосводе мерцали россыпи далёких звезд, равнодушные ко всему, что происходило под ними на планете Земля. Им совсем было не до странного человека-амфибия, мёрзнувшего в океане неподалёку от суровой Антарктиды.
  Со стороны северо-востока взошла бледная луна и бросила дорожку волшебного серебристого света на море, похожее на стиральную доску.
  Ихтиандр повернулся к ней, ощущая всем телом, как бегущие правильной чередой длинные параллельные волны нагоняют его, плавно приподнимают немного и, возвращая на прежнее место, убегают вдаль к тёмному западному горизонту
  Днём юноша спасался от холода, заставляя себя двигаться энергичнее.
  В полдень замерил координаты, посмотрел на карту и увидел, что он находится совсем близко к входу в Магелланов пролив. Теперь дабы обогнуть мыс Горн, ему нужно плыть не просто на юг, а заметно отклоняясь на восток. Это сделает его путь вдвое длиннее. И там будет ещё холоднее.
  Несмотря на предельное послушание отцу, Ихтиандр всё же выбрал Магелланов пролив, ему хотелось поскорее вернуться в тёплые воды. Это была весьма веская причина. Во всяком случае, для него.
  Решение далось ему нелегко. Он вспомнил то, над чем размышлял последние дни. Юноша заметил, что по мере продвижения на юг ему дышится жабрами всё лучше и свободнее. Какое-тио время недоумевал, а потом в памяти когда-то услышанное от отца: "в холодной воде больше кислорода, чем в тёплой". Понял: вот в чём дело, в температуре воды и более высоком содержании живительного кислорода в нём. Это объяснило Ихтиандру и тот факт, что в более холодных водах ему встречалось больше рыб, они были более упитанными, жирными и вкусными. Несомненно, по той же причине.
  На следующий день он достиг входа в пролив, противоположный берег которого даже не был виден. Ничего страшного в нём не увидел, никакой разницы с тем участком океана, который он одолел.
  В который раз подумал, что отец преувеличивал опасность пролива, ведь он судил с точки зрения людей - это их кораблям тут нелегко - их несут стремительные течения, их штормит, их влекут бешеные ветры на беспощадные скалы. А ему, Ихтиандру, под водой только течения и рифы могут представлять опасность, да и то весьма относительную...
  Почти двое суток он пребывал в такой уверенности, а потом вместо просторной акватории увидел сужающиеся берега, а впереди множество мелких островков, скал и рифов. Между ними неслись сильные течения, порой Ихтиандр оказывался перед ними бессилен, и прибегал к помощи Лидинга. В конце концов тот устал. Пришлось отыскать относительно спокойную бухточку и снять поклажу, чтобы он мог отдохнуть, поохотиться и утолить голод.
  Дельфин не только поел сам, но и принёс юноше макрель. Она пришлась весьма кстати.
  Потом друзья снова пустились в путь.
  Неоднократно они оказывались в мелких бухтах и заливах, принимая их за водный проток. Приходилось возвращаться обратно. Такое происходило много раз.
  Ихтиандр пытался выйти на берег, дабы осмотреться, и тут оказывался в бешеном водоворотах воды, стремительных течений. Раз его чувствительно ударило о скалу. Пришлось проявлять предельную осторожность. Отыскал удобное место и по холодным скользким скалам поднялся на поверхность относительно ровного рифа. Тут оказался во власти яростный южный ветер, дующий со стороны Антарктиды, он заморозил открытые участки на лице, шеи и руках. Тело начало сотрясать озноб, сила которого нарастала.
  Юноша принялся оглядываться по сторонам, но налетел шквал, сбил с ног и Ихтиандр полетел в воду, чудом не разбив о скалы свои очки. В воде скоро он согрелся, ему даже стало жарко.
  Ихтиандр не мог понять, где находится, правильно сориентироваться, и пришёл в отчаяние, поняв, что окончательно заблудился.
  После долгих поисков он наткнулся на удобный островок с узенькой бухточкой, в которой стояла почти спокойная вода. Прямо у берега, частично даже нависая над ним, лежал огромный валун. Он закрывал юношу от ветра. Около него Ихтиандр расположил приборы с картой, сам по плечи при этом оставался погружённым в воду. С большим трудом - приборы обледеневали, а пальцы мёрзли, приходилось их отогревать, опуская в морскую воду, - определил свои координаторы. Они не очень помогли, ибо погрешность в расчётах составляла многие мили. Он знал лишь очень приблизительно своё положение в самом узком месте Магелланова пролива, изобиловавшего островками, скалами и рифами. Как их пройти, юноша просто не знал. И растерялся...
  В полном отчаянии вспомнил отца, и мысленно обратился к нему, прося прощения за непослушание. Лучше было бы плыть к мысу Горн, потерпеть холод, чем бесконечно плутать в этом огромном коварном лабиринте.
  Помощь пришла неожиданно: в скромном протоке показался небольшой пароходик, пыхтя чадным дымом из трубы, он отважно проплыл на запад, противостоя всем течениям и штормовым ветрам.
  Ихтиандр обрадовался ему, словно появлению ангела, и сразу же отправился за ним, будто собака-ищейка по следу, потерять его он никак не мог, ибо хорошо ощущал в воде привкус машинного масла и металла. Обычно они казались ему противными, а теперь он почти наслаждался ими, зная, что находится на правильном пути.
  Теперь уже даже сильнейшие течения не пугали и не мешали. Лидинг следовал за ним. Постепенно друзья уверенно продвигались к выходу из пролива.
  Скоро каменные стены начали расходиться, течения и ветра потеряли свою силу.
  Ихтиандр снова воспользовался приборами, они ему сказали, что он находился на другой стороне континента и перед ним открывался самый огромный на планете Великий (Тихий) океан. Ощутил волнение в душе. Примерно половина пути им пройдена и только теперь, поневоле сравнивая с тем, что уже оказалось за его плечами, он осознал, насколько трудна стоящая перед ним задача. Как бы далеко он не удалялся от дома, юноша ощущал эти пространства как бы своими, теперь же он покидает их, всё перед ним - чужое, неизвестное. Пока неизвестное. Оно манило его, хотя и немного страшило.
  
  Глава 9. Великий океан
  Ихтиандр благодарно обнял Лидинга, гладя его гладкую кожу, отдавая ему должное: без него он мог бы и не добраться до этих мрачных мест.
  Напряг память, вспоминая карту с течениями, которую рассматривал перед тем, как отправиться в путь. Тогда он постарался как лучше запомнить её. Тёплое Бразильское течение уже сыграло с ним шутку, унеся чуть ли не на середину Атлантического океана. Теперь следовало быть осторожнее.
  С юга на север, вдоль берегов Южной Америки несло свои воды холодное Перуанское течение. Юноша решил плыть почти точно на запад, тогда он максимально быстро пересечёт его, но течение при этом снесёт его в сторону экватора. Так что он окажется почти на широте нужных ему островов Туамоту. Точнее с координатами определится при приближении к ним. Пока же ему вполне достаточно дважды в день определять направление: утром солнце должно находиться за его спиной, за правым плечом, а вечером - впереди на горизонте, освещая закатным светом. Пока всё просто.
  Ихтиандр ухватил за ошейник дельфина и показал на северо-запад - в самый центр Великого океана, который лежал перед ними. Тот фыркнул и энергично заработал хвостом, увлекая за собой друга с его мешком.
  Дни проходили за днями. Они были мало отличимыми друг от друга, а потому не запоминались.
  А затем произошло то, что на всю оставшуюся жизнь крепко-накрепко врезалось в память юноши...
  Это было встречей Ихтиандра со стаей косаток в семь голов. Они примчались из тьмы океана и совершенно внезапно для него оказались вокруг рядом чуть ли не в секунду, сразу же принявшись бесцеремонно кружить, словно оценивая жертву.
  Глядя на их массивные тела, совершенно тёмные сверху с белыми контрастными пятнами под массивными головами и на животах, с высокими серповидными спинными плавниками, юношу забила нервная дрожь: таким маленьким и слабым он себе показался, глядя на их широкие зубастые пасти. Вспомнил, что доктор Сальватор называл их "китами-убийцами" или "убийцами китов", остерегал всячески, говорил о предельной осторожности при встречи с ними. Косатки - по сути, сами киты, причём киты плотоядные, хищные. Достигают длины десяти метров и восьми тонн веса. Глядя на эти совершенные машины убийства, вполне верилось, что они могут коллективно справиться с океанским колоссом, хотя значительно уступали ему в размерах. А уж человек в сравнении с ними был просто беспомощен, даже кинжал, который он выхватил, не мог ему помочь.
  Тут последовал то ли толчок в правый ласт, то ли лёгкий рывок его. Ихтиандр крутнулся, угрожая кинжалом, но косатка уже уплыла в сторону...
  Тут же его легко ударили по левой руке, а как только он повернулся, так юношу рванули с противоположной стороны опять за правый ласт...
  Косатки словно бы игрались с ним, совершенно беспомощным. Ихтиандр понял, что в любой может последовать чувствительный удар в иное его место носом хищницы или хвостом, тогда у него окажутся переломанными все кости. Он почувствовал угрожающую разумность в действиях касаток, они явно действовали согласованно, возможно, обмениваясь информацией между собой. Ему казалось, что он слышит какие-то глухие звуки и короткие резкие щелчки, но сомневался в этом, списывая всё на испытываемое волнение.
  Одна из касаток, самая большая из всех, застыла неподалёку, наблюдая за человеком, тогда как остальные совершали атаки на него с разных сторон, и всегда так, что он не успевал пустить кинжал в ход - хищницы успевали вернуться на безопасное расстояние. Делали это легко, одним движением могучих хвостов, с ловкостью прирождённых охотниц...
  Вот в окружении стаи внезапно оказался упитанный тунец, он нёсся - откуда-то или куда-то - с огромной скоростью, но та косатка, вблизи которой он оказался, стремительн, словно подброшенная катапультой, она оказалась на его пути... Мгновенное движение челюстями и вот уже вперёд несётся только передняя часть тунца с беспорядочно машущими передними плавниками, а всё остальное было проглочено хищницей.
  Ихтиандру словно наглядно показали, что могут с ним сделать - столь же легко они способны откусить ему любую конечность - руку или ногу, а в пасти самой большой косатки легко поместится его тело поперёк и тогда он будет перекушен надвое.
  Как раз эта самая косатка оказалась ближе обычного к нему, продолжая вглядываться в человека правым глазом, за которым было белое пятно, как и у прочих хищниц. Ихтиандр, подавляя свой страх, посмотрел в чёрный зрачок, мысленно спрашивая: зачем ты здесь, что ты хочешь?..
  Около минуту юношу никто из хищниц не атаковал. Затем косатка повернула голову, глянула на человека другим глазом и, как ему показалось, легко кивнула, затем скользнула в сторону и, набираясь скорость, унеслась во тьму океана, за ней последовали все остальные.
  Ихтиандр опустил руку с кинжалом, расслабился, и его тут же забила мелкая нервная дрожь. Вернув кинжал в ножны, он с трудом разжал пальцы, они не хотели выпускать оружие.
  Юноша затем часто вспоминал эту встречу с косатками и спрашивал себя: почему они его не тронули? А ведь могли растерзать в один момент, его руку с кинжалом могли отхватить в один момент, сделав его совершенно безоружным.
  Ответа не находил. Косатки удалились, словно почувствовали себя равными с ним... равными не по силе, нет, в этом он не мог состязаться с невероятными морскими охотницами, а равными по разуму, интеллекту...
  Впрочем, в этом у него полной уверенности не было.
  Каждый раз, вспоминал этот случай, молил высшие силы не посылать ему больше встреч с "китами-убийцами". Несколько ободряли слова отца о том, что в тёплых водах косаток водится чуть меньше. А он с каждым днём всё далее оказывался к северу. Скоро юноша перестал ощущать холод, вода стала заметно теплее.
  Ихтиандр не забывал ежедневно упражнять свои лёгкие. Он нашёл очень хороший способ для этого, одновременно продвигаясь вперёд наиболее быстро. Делал это так. Поднимался на поверхность и плыл по ней, поочередно выбрасывая руки, совершая гребок назад одной, вторая при этом шла вперёд, одновременно задействовал и ноги с ластами. Голова была опущена, через четыре гребка, он поворачивал её в сторону и выдыхал воздух, затем через пару гребков - набирал его в грудь. Постепенно он стал делать это почти автоматически, без особых усилий, держа тело расслабленным. Потому почти не уставал. Мог даже размышлять о чём-то своём.
  Временами он плавал наперегонки с Лидингом, постоянно проигрывая дельфину, или несся, сидя на нём. Порой позволял тащить себя, держась за ошейник. Нужно было только следить, чтобы Лидинг не сбивался с верного направления. Слишком большой океан находился перед ними, в стороны уклоняться не стоило, дабы не терять зря времени и силы.
  Несколько раз удалось проехать на попутных кораблях, но ни один из них не двигался точно по нужному Ихтиандру маршруту. Потому он долго не задерживался на них.
  Обнаружилось и крайне неприятное: несколько раз днями Ихтиандр плыл по океану, не встречая никаких признаков жизни. Словно всё тут вымерло. Он искал, но не находил ничего. Поневоле пришлось голодать. Хорошо, что время от времени ему приносил какую-нибудь рыбу Лидинг, иначе бы юноше пришлось очень плохо.
  В таких местах грустнел даже улыбчивый дельфин, уплывал на охоту надолго и, похоже, погружался за добычей очень глубоко. Порой возвращался из неизвестных прогулок далеко от него. Что он там видел, кого встречал, оставалось для Ихтиандра загадкой.
  Он получал очередную рыбу - минтая, анчоуса, сардину, сайру, тунца, ставриду или ещё какую - искренне радовался, что у него такой друг, ласкал его, очищал кожу от паразитов.
  Потом они попали в полосу, богатую рыбой, порой двигаясь чуть ли не в их косяках. Теперь уже юноша приносил добычу другу. Тому она не была особенно нужна, но он всегда съедал. Похоже, из вежливости.
  Однажды Лидинг вернулся с соломенной шляпой, которую он принёс в подарок другу. Ихтиандр стал закидывать её подальше, а дельфин приносил её, как обученная собака.
  Так они играли, пока это занятие им не надоело.
  Юноша надел на шею Лидинга кожаный ошейник и пристегнул к нему мешок, сам повис на противоположной стороне и дельфин повлёк их вперёд.
  Обычно же большую часть дня Ихтиандр один плыл в северо-западном направлении: гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой... И так множество раз, бесконечное число раз. Изо дня в день.
   От монотонного движения юноша порой впадал в своеобразный транс, почти не чувствовал усталости, память во всех подробностях - в красках, звуках, запаха - подсовывала эпизоды прошлого...
  Дом на скале над океаном с пещерой в толще скал, подводный ход с решёткой и выходом в нижнем бассейне. Скупого на эмоции отца, постоянно занятого пациентами...
  Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
  Тогда пронесся страшный по силе ураган. Многих обитателей моря выбросило на берег. Ихтиандр же приходил им на помощь выбрасывал обратно в море. Тогда он обнаружил дельфина с повреждённым плавником. С огромным напряжением силы приволок к морю, он был большой и тяжёлый. По воде переместил его в укромную бухточку и в ней около месяца кормил несчастного животного. Назвал его Лидингом. Дельфин привык к нему и даже привязался к человеку. Познакомил его с другими дельфинами, но с ними таких близких отношений не завязалось. Лидинг стал его другом и морской лошадкой, даже позволяя надевать на свою шею упряжь - кожаный ошейник с петлями - садиться сверху и кататься на себе. Как порой пугались рыбаки, увидев такое зрелище!..
  Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
  Красивую девушку с золотыми волосами, лежавшую без чувств на доске в море, которую он спас и вынес на берег. Это была Гуттиэре. Тут прибежал смуглый мужчина с усами и короткой бородой - Педро Зурита. Он выдал себя за спасителя девушки и увёл её...
  Потом Ихтиандр встретился с Гуттиэре, у неё оказались чудесные синие глаза, напоминающих море, в них хотелось утонуть...
  Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
  А Ихтиандр унесся воображением в тот день, когда он вступил в яростный бой с семейством спрутов, которые занимали подводный грот. Выманивал их длинной острогой. Выплывал обозлённый спрут и пытался ухватить его своими щупальцами, привлечь к себе. Юноша позволял это сделать, только не давал захватить руки, а в удобный момент бросался вперёд и наносил точный удар между больших глаз, удивительно напоминающих человеческие. Острейший искривлённый кинжал рассекал мозг, нервные и кровеносные пути, а часто и сердце головоногого соперника. Неожиданный приём застигал врасплох противника и обычно оказывался смертельным. В ином случае следовал быстрый повторный удар.
  Битва длилась несколько часов, но закончилась победой человека-рыбы. Позже он принёс в грот столик, на него поставил вазы, в которые посадил морские цветы. В глубине грота находился естественный каменный выступ, он заменил Ихтиандру скамью и кровать. Нередко он спал тут, ни матраса, ни одеяла ему не требовалось, жёстким ложе не казалось, ибо в воде его тело почти ничего не весило. Иногда в грот заплывали любопытные рыбы, поглядеть на новосёла, но стремительно бросались наутёк при малейшем его движении...
  Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
  Бак с затхлой водой в тюрьме и беседы с разговорчивым метисом, страшно боящимся моря Хоакином. Его слова: "Женщины любят победителей, известных, прославленных, богатых..."
  Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой... левой...
  Эх, Великий океан действительно великий. Ему конца и края нет!..
  Гребок, ещё один, второй, третий...
  При очередной взмахе рука Ихтиандра ударяется обо что-то очень жёсткое и похожее по твёрдости на камень. Но камни в океане не плавают!
  Несказанно удивлённый, он поднял голову из воды и увидел перед собой коричневую с тёмными и светлыми пятнами мокрую роговую поверхность спины морской черепахи - биссы, которая испуганно прижала к своему толстому панцирю клювообразную голову и лапы, которые внутрь не втягивались, в отличии от их земных сородичей. Наверное, по той причине, что в воде у неё врагов имелось заметно меньше, ввиду её огромных размеров. Эта имела свыше трёх футов в поперечнике.
  У юноши возникло желание развлечься и прокатиться на биссе, как это он уже делал прежде, но у него сильно болела ушибленная рука, было не до забав. Он погладил костяшки, порадовавшись, что имеет плотные перчатки, иначе могла бы появиться ссадина, а так, похоже, он отделался простым ушибом. Возможно, появится синяк, но это не страшно, он перетерпит.
  Между тем черепаха осторожно высунула часть головы, огляделась, затем выпятила голову всю, словно удлинились её передние когтистые лапы, похожие на ласты, и принялись энергично загребать воду. Задние лапы служили ей рулями. Неуклюжая на вид, черепаха свободно скользила в водной толще, освещённая полуденным солнцем, которое выглядело оранжевым мохнатым шаром.
  Ихтиандр обратил внимание, что при всём различии его собственный костюм имел сходство с окраской черепахи: её верхний панцирь (карапакс) был более тёмным, а нижняя его часть (пластрон) гораздо светлее - жёлто-белой. Как и он, она была менее заметна на фоне дна и снизу - на фоне поверхности океана, обычно освещённого солнцем.
  Черепаха уплыла в сторону севера, а Ихтиандр продолжил движение на запад.
  Рядом раздалось фырканье Лидинга. Юноша вышел из транса, остановился и увидел рядом улыбающуюся морду дельфина, а в его зубастой пасти зеленовато-белую макрель.
  Принял вкусное угощение, благодарно потрепал друга за плавник и принялся за обед.
  Однообразную жизнь друзей нарушил однодневный шторм, большую часть времени Ихтиандр провёл на глубине, всплывал лишь несколько раз, да и то ненадолго. Пытался дышать лёгкими, тренировать их, несмотря на болтанку волнами.
  Юноша расслабленно лежал на поверхности, раскинув руки в сторону. Он выглядел слишком маленьким среди длинных и высоких тихоокеанских валов. Одновременно Ихтиандр мог видеть лишь две волны: одну впереди, другую сзади. Взлетев на умопомрачительную высоту, он замирал на этой неустойчивой вершине, ощущая себя в полной власти стихии, а затем происходило головокружительное скольжение в водную пропасть, он зарывался в облако пены на её дне. Потом начиналось всё сначала: новая гора воды, опять захватывающий дыхание подъём вверх, краткая остановка и стремительное падение.
  Потом шторм разбушевался в полную силу, с ветрами и дождём. Юноша время от времени всплывал на поверхность, с удовольствием подставлял лицо струям дождя, чуть ли не сплошной массой падавшей в океан, открывал рот и пил небесную влагу. Подумал, что только морской воды ему мало, необходима и пресная. Слишком долго он плыл в океане, обходясь без пресной воды, потому она и кажется ему такой приятной. Организм требовал её.
  Не скоро дождь перестал. Грозовые тучи унеслись вместе с грозой в южно-восточном направлении. Ветер начал меняться. Со стороны тропических вод повеяло теплом. Тучи стали рваться и в зияющих прорехах показались куски голубого неба. Прорвались солнечные лучи и осветили утихающие волны. На юго-востоке на ещё сумрачном небе явилась двойная радуга. Океанские просторы было не узнать: теперь уже они казались не свинцово-тёмными, а синими, с ярко-зелеными пятнами в тех местах, которые освещались солнечными лучами.
  Довольно скоро вернулась хорошая погода. Ихтиандр достал приборы и определил своё местонахождение, выяснил, что он уже одолел свыше половины расстояния от Магелланова пролива до островов Туамоту. Посмотрел на карту, на пройденный путь и подумал, что до желанной цели не так уж и далеко, если сравнивать с тем, что уже находилось позади.
  В один из дней юноша увидел в волнах колышущийся стул. Практически целый, с гнутой спинкой и такими же ножками. Мягкая обшивка с большими красными розами размокла, но свою форму сохранила.
  Ихтиандр покрутил стул перед собой, осмотрел со всех сторон. Затем уселся на него, погрузившись в воду до самого своего носа, и подозвал к себе Лидинга, шутливо приняв величавую позу короля подводного царства. Дельфин не понял своего друга, поплыл вокруг "трона", от его резкого движения стул качнуло, и юноша на нём не удержался, соскользнул вниз, а стул всплыл наверх. Пришлось снова его укрощать, подводя под себя. Лидинг бестолково потыкал Ихтиандра носом своей улыбчивой морды, снова сбросив его со стула.
  Юноша отмахнулся от него рукой: ничего ты не понимаешь, даже поиграть не даёшь, скучно же...
  Он оставил стул покачиваться на океанских волнах и продолжил свой путь в направлении далёких островов на Западе.
  Ближе к вечеру на его счастье подвернулся попутный корабль - огромная баркентина. Она несла пять мачт с косыми парусами, только на передней, фок-мачте, ветер надувал прямые.
  Ихтиандр удачно пристроился к ней, как обычно сначала с помощью кинжала, а затем вкрутил в твёрдую доску обшивки свой штопор.
  Море было неспокойно. Баркентина шла круто к ветру. Временами возникали особенно высокие морские валы, они чувствительно ударяли баркентину, сотрясая весь корпус до основания и все пять мачт, увешанные парусами. Юноша едва удерживался на своём месте у борта.
  После одного такого сотрясения Ихтиандр внезапно оказался отброшенным в сторону, а баркентина прошла мимо.
  Сначала он ничего не мог понять, а потом притянул верёвку, на конце которой должен был находиться штопор, но его не увидел - металлическое лезвие осталось в корпусе корабля, а ему осталась лишь деревянная рукоятка. Отбросил её в сторону, она больше ему не нужна, а вот верёвка ещё может понадобиться. Смотал и засунул в подвесной кармашек на поясе, на что-нибудь потом пригодится...
  Подплыл Лидинг и нежно ткнул юношу в бок: мол, не унывай, бывает и хуже.
  Рядом раздался всплеск, а затем в другом месте, в третьем... Это приводнялись летучие рыбы. Они походили горсть серебряных монет, брошенных в воду.
  Залюбовался зрелищем. Летучие рыбы во множестве одна за другой выпрыгивали из воды и летели дальше порой стаей. Дельфин с человеком ближайших из них пугали, и они пытались свернуть в сторону, что им не очень удавалось. При этом рыбы быстрее теряли скорость и шлепались в океан.
  От кого они спасались бегством, Ихтиандр понял, когда увидел внушительных размеров рыбу-меч, её длинный плавник, напоминающий раскрытый веер, торчал наружу, рассекая водную гладь, не поднимая брызг. Двигалась она с помощью хвоста, имеющего форму серпа.
  Юноша тут же скользнул в сторону, понимая, что не устоит перед атакой столь грозного хищника. Рыба-меч не заметила человека или пренебрегла им, стремительно пронеслась мимо и скрылась вдали. Горе было тем, кто окажется на её пути.
  Однажды он увидел это необычное создание в океане и спросил отца: зачем ей этот необычный вырост на носу, занимающий четверть общей длины?
  Доктор Сальватор порылся в книгах и сказал, что не нашёл однозначного ответа. Мнения разные. Возможно, таким своим рылом (рострумом) выковыривает добычу из дна, кидается на стайку мелких рыб и калечит кого-то, а затем пожирает. В желудка таких рыб находили останки рыб и кальмаров, разрубленных её мечом. Рыба-меч является самым быстрым животным в мире, её скорость может достигать 130 километров в час. Она может иметь вес свыше полутонны.
  В воздухе пронёсся быстрый фрегат. Он готовился перехватить какую-либо рыбу в воздухе, но их уже не стало. Разочарованная птица продолжила свой унылый путь.
  Ихтиандр неожиданно вспомнил, что фрегаты очень далеко от земли не залетают, это его ободрило. Как ни любил он море, но долгое и однообразное пребывание в нём пресытило юношу, ему хотелось выйти на твёрдый берег.
  
  Глава 10. Подводные сокровища
  Близость суши Ихтиандр уловил задолго до того, как её увидел: его жабры и кожа почувствовали, как изменилась вода, её плотность, солёность, содержание кислорода и различных веществ. Он попробовал воду на вкус - на язык. Всё свидетельствовало о земли. Так старый бывалый моряк, ещё не видя земли, знает о её приближении по приметам, понятным ему одному. Стали чаще появляться фрегаты, однажды вдали он заметил стремительную чайку. В воде стали попадаться веточки земных растений.
  И даже воздух изменился: в нём к привычным ароматам океана добавились всё более явственные запахи далёкой земли, растительности. Некоторые были юноше совершенно незнакомые, они имели привкус каких-то пряностей.
  Признаки острова, именно острова, материков тут не имелось, были едва уловимые, но юноша знал о нём и обрадовался. Слишком долго он провёл в воде, тянуло прогуляться по берегу, увидеть деревья, траву.
  Его не удивило, когда он однажды увидел качающийся на волнах кокосовый орех. Выловил его, срезал кинжалом верхушку, а потом выпил имеющееся там молоко и выскреб вкуснейшую мякоть. Пустой орех отбросил в сторону. Тот привлек внимание Лидинга и дельфин принялся с ним играть, швыряя его своим носом в ту или иную сторону. Юноша не мешал ему, пока друг не стал слишком уж уклоняться в сторону. Подозвал его к себе и показал рукой правильное направление - на запад.
  В один из прекрасных дней остров показался тёмной точкой на горизонте. С каждым гребком он становился всё более ясно видимым.
  Вулканический остров был высок, каменные кручи казались неодолимыми. О них бессильно бились волны. Море вокруг него было удивительно чистым и прозрачным, имея ясно видимый голубой оттенок, на глубоких местах он даже имел насыщенную синеву. В воздухе кружило много птиц - буревестники, краснохвостые фаэтоны и крачки.
  Ихтиандр поплыл вдоль берега, который находился слева от него, высматривая удобное местечко.
  Заплыл в бухту, на дне её заметил остов корабля.
  Заинтересовался, подплыл к нему и осмотрел. Его удивило, что большая часть его не была разрушена, например, ударами о скалы, а сгорела.
  Потрогал торчащий остаток обломанной мачты, выглядевший пеньком, обросшей мхом. Под слоем нароста оказалось обгоревшее дерево, юноша уловил слабый привкус сажи.
  Вспомнил слова тюремщика Хоакина о том, что нет ничего хуже пожара на корабле в океане. Правда, бог метиса миловал, уберёг его от него.
  Ихтиандра удивили эти слова, потому он запомнил их, хотя и не совсем понял. Чем же так страшен пожар, если вокруг корабля море, черпай из него воду и туши пламя.
  Но вот это судно стало жертвой именно пожара, не спасло ни море, ни близкий берег. Осмотрел его со всех сторон. На палубе заметил полусгнивший башмак, который развалился на части, едва он попытался его взять в руки. Вниз опустилась подошва со стёртым каблуком. Рядом бугрился какой-то камень, оказавшийся погнутой оловянной кружкой.
  Как и почему сгорел корабль, юноша понять не мог, а потому отправился дальше.
  Уже скоро он убедился, что остров обитаем: он увидел целый город... вернее, городок на том участки суши, где она имела относительно ровную поверхность.
  Ихтиандр задержался, разглядывая маленькие аккуратные домики, людей около них. Видел пальмы, хлебные деревья, панданус, папайю, манго, бананы. Услышал заливистый крик петуха, а позже и козье блеяние.
  Юноша пропустил момент, когда на берегу оказались два моряка, которые принялись готовить лодку. Вспомнил о чистоте здешних вод, в которой ему будет трудно укрыться от их глаз, а потому поспешил дальше, погрузившись предельно близко к дну.
  Высадился на берег значительно дальше, на маленьком пятачке песчаного пляжа, который окаймляла россыпь валунов. За ними поднимались крутые каменные склоны с редкой растительностью.
  Отдохнул и определил свои географические координаты, они оказались таковыми: 25№04′00″ южной широты, 130№06′00″ западной долготы.
  Прогулялся по берегу, это было основательно забытым чувством. В стороне росло манговое дерево. Ихтиандр отыскал пару созревших плодов и с удовольствием съел их. Один захватил для своего друга.
  Вернулся в воду к находившему неподалёку Лидингу и попытался угостить его манго, но дельфин категорически отказался от подношения: раздавил одним движением своих могучих челюстей и отбросил мякоть в сторону.
  Разочарованный Ихтиандр погрузился в воду и поплыл в сторону архипелага Туамоту, где следовало отыскать островок с высокой мачтой, на которой развевается флюгер в форме рыбы.
  Спустя несколько дней Ихтиандр в полдень высадился на низеньком коралловом островке, который поразил его невероятными по разнообразию и красоте подводными садами. Кораллы образовывали тут настоящие дебри зарослей, где обитали рыбы с фантастически яркими расцветками. Глаза разбегались от их вида и количества. Ничего подобного в одном для него заливе Ла-Плата юноша не видел и не мог вообразить, что подобное где-либо существует.
  Это было царство свободы, изящества и лёгкости. Юркие рыбёшки плавали без всяких видимых усилий, легко меняя направление.
  Он вертел головой по сторонам, рассматривая коралловые джунгли и их обитателей. У него даже заболела шея.
  Долго не мог прийти в себя и выбраться на островок. Там достал инструменты, провёл наблюдения с расчётами, и с радостью увидел, что он находится уже на краю архипелага Туамоту, и необходимое ему место совсем близко, где-то в сотне километров отсюда в западном направлении.
  Его радости не было предела.
  Не сразу он покинул столь красивое место, но ему нужно было отправляться дальше. Позже юноша убедился, встречая другие островки, что и там подводные сады ничуть не хуже, а то даже и более обширные.
  Останавливался и какое-то время любовался ими. Здесь также имелись невероятные заросли ветвистых синих, сиреневых, мозговидных, гуттаперчевых и веерных кораллов, среди водорослей всевозможных видов обитало множество разнообразных рыб яркой и прелестной расцветки. Плавали юркие черепашки, ползали крабы. Среди анемонов, лежали морские красные звёзды и ощетинившиеся иглами ежи. Трепанги с игольчатыми известковыми наростами с помощью околоротовых щупалец выискивали в верхнем слое придонного грунта разлагающиеся остатки органического происхождения. Чуть выше их расположились брюхоногие моллюски семейства каури (ципрея) в панцире своей раковины характерной продолговатой овально-цилиндрической формы с гладкой и блестящей поверхностью. Небольшая кунья акула с жёсткой крапчатой шкурой словно сознавала свои скромные размеры и опасливо спряталась в узкой расщелине, заметив приближение человека.
  Он же, заглядевшись на живописные виды, зазевался и угодил ногой между створками огромной раковины, которые тут же сомкнулись, да так сильно, что Ихтиандр почувствовал боль в зажатой лодыжке. Попытался было разжать края, но ему это не удалось. Подумал, наверное, такое случалось с какими-нибудь людьми, которые самостоятельно освободиться не могли и погибали в смертельных "тисках".
  Как не хотелось юноше губить живое существо, но пришлось воспользоваться кинжалом, только с его помощью ему удалось освободиться, просунув лезвие между створками раковин и перерезав сжимавшие их мускулы моллюска.
  Далее юноша встречал островки практически каждый день. Нередко отдыхал на них, освобождая Лидинга от мешка и позволяя ему вволю поплавать без всякого бремени.
  Так было и в этот раз. Дельфин сразу куда-то умчался. Наверное, на кормёжку.
  Внимание Ихтиандра привлекли куски коралла, собранные на самом высоком месте. Они выглядели уложенными человеком.
  Потому подошёл к ним, осмотрел и убедился, что когда-то из них были сложены стены, которые позже развалились. Возможно, над ними имелась и крыша. Только из чего она была сделана? Понять было невозможно. Ежели какую-то кровлю тут и соорудили, то от неё ничего не осталось.
  Порылся в камнях и нашёл костяную пуговицу, помятую миску и чьи-то кости, очень похожие на человеческие. Кому они принадлежали? Возможно, тому несчастному, который некогда оказался на этом островке и уложил куски коралла в стены. Но как и когда он сюда попал? И долго ли прожил здесь этот бедолага? Или он оказался тут не один?..
  Островок был невелик, всего в несколько сот шагов в длину и около сотни в ширину. На нём росла жёсткая редкая трава и шумели на ветру пара десятков пальм. Вода могла быть только дождевая, так что несчастный долго тут не протянул, даже ежели он что-то ухитрялся добывать в море.
  Лидинг где-то задержался, занимаясь ему одному ведомыми делами.
  Тем временем Ихтиандр вздремнул у своего мешка...
  Проснулся от неприятного чувства в жабрах, они всё время овевались слабым жарким ветерком и подсохли.
  Солнце клонилось к горизонту. Юноша поспешил к берегу, который едва возвышался над водой, небольшая полоса отмели в паре шагов завершалась уходящей вниз почти отвесной стеной. Нырнул, придерживая очки рукой. После освобождения лёгких от воздуха кверху направила цепочка серебристых пузырьков. Заработали жабры, их приятно оживила прохладная морская вода, по истомлённую жарой телу прошла волна удовольствия...
  Несколько энергичных гребков, опустил голову, и что-то внизу привлекло внимание юноши. Он стал погружаться в приятно холодеющую пучину, энергично двигая ластами. Сквозь чистейшую воду склон освещали солнечные лучи, отбрасывая их на хорошо видимый теперь затонувший корабль. Он лежал почти ровно на дне своим килем, создавая впечатление пришвартовавшегося судна в порту.
  Это был пятипалубный испанский галеон с большим количеством пушек, заросших мхом. Все три мачты его были сломаны. В левом борту, хорошо рассмотреть который мешали разросшиеся кораллы, зияла огромная пробоина. Её сквозь воду освещало солнце.
  Заинтересовавшись, Ихтиандр подплыл к рваным краям дубовой обшивки и заглянул внутрь. Его взору предстали ряды бочек. Самая ближняя к проёму оказалась разломанной почти надвое и содержимое было видно, а часть его - в виде брусков - вывалилась наружу и была покрыты слоем донных осадкой и тиной.
  Юноша взял один брусок, поводил по нему рукой, смывая грязь с наростами и стал виден жёлтый цвет.
  Разочарованно вздохнул: это было золото. Столь ценимое людьми, но ему совершенно не нужное.
  Всплыли в памяти слова Хоакина: "Женщины любят богатых..."
  Но что оно Ихтиандру, разве всё это золото, а ими, несомненно, были заполнены все бочки вместительного трюма, может ему вернуть Гуттиэре? Нет!..
  Равнодушно бросил золотой брусок обратно в бочку на груду таких же, ему подобных.
  Поднялся вверх вдоль борта, достиг верхней палубы. Встал на неё и осмотрелся.
  Торчали обломки толстых мачт. Такелаж не сохранился, его уничтожило время и морская вода.
  Справа высилась высокая и узкая кормовая надстройка, она была украшена резьбой, на ней имелись балконы, их удерживали на весу многочисленные фигуры людей.
  Юноша не поплыл к ним, как это он мог сделать, а пошёл по палубе до кормовых помещений, представляя себе, будто он действительно находится на палубе плывущего по морю корабля. Заглянул в выбитые окна каюты и спугнул поселившую там стайку разноцветных рыбок. Увидел разломанные кровати, опрокинутый стул у пустого стола, целую и битую посуду на полу. Под потолком плавала какая-то густая масса. Среди неё он разглядел детскую куклу. Значит, с родителями плыли маленькие дети. Юноше стало жаль их.
  В соседнем помещении было примерно также. Только на полу что-то блеснуло. Ихтиандр нырнул в окно, подплыл и увидел ларец или даже ящичек, рядом с которым лежала груда ювелирных изделий - кольца и перстни, браслеты, ожерелья, заколки, а также - драгоценные камни. Среди них один оказался очень большого размера, после очистки он обнаружил свой природный цвет - густо алый. Рядом отыскались несколько камней поменьше. Один понравился ему показавшимся необыкновенно приятным зелёным цветом, другой - синевой, а еще два - почти невидимых в воде - феерической игрой множества граней.
  Юноша решил оставить их себе и положил в свой навесной карман на поясе, где прежде находился штопор, а теперь лишь джутовая верёвка. Решил позже лучше рассмотреть их на суше.
  Заглянул в соседнюю каюту. У неё было напрочь снесено окно вместе с частью внешней стены. Наверное, это случилось при ударе корабля о скалы.
  Ихтиандр заплыл внутрь. Там находились две кровати, столики, этажерка и шкаф в углу. Открыв его, юноша увидел плотный ряд одежд на вешалках. Обрадовался: вот она, одежда для него, чтобы в достойном виде предстать перед Вильбуа. Захотел осмотреть и выбрать подходящую, принялся доставать из шкафа, но ткань расползалась и рвалась при малейшем касании к ней и скоро осела бесформенной кучей. Страшное разочарование овладело юношей. Надежды обзавестись одеждой рухнули.
   На пути к проёму заметил на столике лежащую саблю. Взял её, вынул из ножен. Она понравилась ему, помахал оружием, но потом с сожалением вложил в ножны и возвратил на прежнее место. Сабля хороша на суше, в воде ею пользоваться не слишком удобно, его кинжал куда лучше. Им можно разить быстрее, а скорость обычно оказывается решающей в схватках.
  Вернулся к верхней палубе и опять как бы пошёл по ней к носу корабля и сильно вытянутому длинному форштевню.
  Спустился по трапу, хотя мог просто проскользнуть одним толчком ноги, на нижнюю палубу. Обнаружил каюты. В первой же увидел человеческие кости, и ему расхотелось идти дальше.
  Он поспешил к выходу и через боковой проём вышел наружу. Ещё раз посмотрел на галеон и заработал ластами, торопясь наверх, к солнцу, свету.
  Едва вынырнул, как увидел спешащего к нему Лидинга. Обнял его, поглаживая мокрый бок друга.
  Ихтиандр предвкушал встречу с семейством Вильбуа. Теперь она становилась всё более близкой и реальной. Как это произойдёт? Пытался представлять её, надеясь на понимание и поддержку...
  Вот он выходит из воды к ним... Вспомнил обычную реакцию людей, которые обычно испытывали страх, бежали от него, а порой хватались за оружие. Неужели и они его встретят также? Отец говорил, что они знают о нём из писем, они - его друзья и станут семьёй Ихтиандра. Так он сказал...
  Хорошо бы, но как они узнают, кто он? Они могут испугаться и убежать, едва увидев его, даже не узнав, кто перед ними...
  Постепенно юноша пришёл к твёрдому мнению: он не должен показываться им в своём обычном виде. Нужно прежде снять тот костюм, что был на нём, а также - ласты, шлем, очки, кинжал, пояс и мешок. Можно где-то их спрятать. Но тогда он окажется абсолютно голым...
  Ихтиандр решительно качнул головой: нет, этого не будет! Ему нужна одежда. Но где её взять?..
  Этого юноша не знал.
  Он двигался по тихим прозрачным водам океана, посматривая на стайки летающих рыб, которые то тут, то там внезапно выскальзывали из воды и летели дальше над её поверхностью, широко расставив плавники, словно крылья.
  В конце концов решил, что вдоволь натрудил лёгкие, вдруг осознав, что уже давно не ощущает боли в них, проводя часы на воздухе.
  Это открытие обрадовало Ихтиандра. Он стал здоров не только как рыба, но и как человек! Почти здоров. Процесс полной реабилитации должен занять ещё какое-то время. Пока большую часть времени он вынужден дышать жабрами. Пока это так, но в будущем, возможно, всё станет как обычно. Отец был прав, говоря, что такое возможно.
  Стал припоминать, как же это произошло и когда?..
  Это произошло не сразу и не в один день. В памяти всплыло воспоминание о той огромной радости, которую он испытал после преодоления коварного Магелланова пролива. Особенно было приятно, что затем с каждым днём он будет удаляться от южных холодных вод. Тогда ему дышалось свободнее, в том числе и лёгкими. Наверное, сие было и следствием того, что недуг отступал, пусть совсем немного, ему самому незаметно...
  Доктор Сальватор не зря говорил ему о полезности для организма холода, произошла активизация всех резервов, когда он мёрз, но боролся со всеми опасностями...
  Юноша спустился на несколько метров, проплывая в стороне от коралловых атоллов, которые походили на любовно возделанный сад, полный причудливых коралловых цветов. Щупальца полипов, составляющих колонию кораллов, подпрыгивали и трепетали от воды, колыхаемой рыбами самых умопомрачительных расцветок. Среди раковин каури, точно огромные хризантемы, распустились морские анемоны.
  Из-за рифа навстречу юноше выплыл скат-хвостокол, похожий на огромное блюдо диаметром около полутора метров. Его ширина была заметно больше длины. Большие грудные плавники скаты являлись продолжением плоского туловища, окружая его со всех сторон в виде тонкой каёмочки. Сверху чуть впереди над спиной возвышался бугор с глазами, его кожа была темно коричневой, по ней были разбросаны синие пятна. Живот ската был светлее, почти серый, впереди на нём имелась широкая щель - рот. Сзади за скатом тянулся почти двухметровый хвост.
  Плыл он медленно и величественно, как бы с царственным достоинством, почти не обращая внимание на происходящее вокруг.
  Ихтиандр залюбовался им. В самый последний момент он из юношеского озорства непроизвольно выбросил руку и погладил край спины ската. Тот сразу же ответил ударом своего хвоста. Юноша в последний момент сумел всё же увернуться, но один из щипов хвоста задел ладонь левой руки.
  Неторопливо ускорившись, скат уплыл по своему неведомому маршруту.
  Ихтиандр посмотрел ему вслед, качая головой и ругая себя за то, что напугал животное: оно никого трогать не хотело, но приняло его действия за агрессию и ответило...
  Примерно через час юноша почувствовал неладное. Боль от полученной ранки не утихла, как сие происходило обычно, а даже усилилась. Внутри ладони Ихтиандр ощущал какие-то спазмы, словно бы разбухла и он стал чувствовать её вес. Спустя некоторое время появилась тошнота, а затем он почувствовал первый озноб, словно бы внезапно оказался в холодной воде. Силы его будто куда-то утекали.
  Понял, что это результат полученной им ранки от хвоста ската. А что было бы, если удар пришёлся по нему в полную силу? Несомненно, он оказался бы мёртвым.
  Юноша принялся промывать ранку морской водой, хоть и понимал запоздалость своих действий, отсасывать из неё кровь, вспомнив, что это помогает при укусах ядовитых змей. Но всё равно чувствовал себя всё хуже и хуже.
  А тут ещё привязалась крупная серая акула почти в три метра длиной. Она принялась кружить вокруг человека, поглядывая на него большими круглыми глазами.
  Ихтиандр понял, что хищница чувствует его болезненное состояние и сейчас оценивает в качестве потенциальной жертвы. Нужно быть готовым к нападению.
  Продолжал спокойно плыть, сохраняя прежнее направление, не спуская глаз с мощного обтекаемого тела акулы с треугольным спинным плавником, раздвоенным хвостом. За её зубастой мордой ритмично подрагивали жаберные щели, пропуская сквозь себя воду.
  Вспомнил, что отец пересадил ему такие же жабры молодой акулы. В чём-то юноша мог считать себя родственным ей. Враждебных чувств он к акуле не питал, а вот она вела себя всё агрессивнее. Приближалась ближе и ближе...
  Ихтиандру драться не хотелось, но выбора у него не оставалось, он достал свой кинжал...
  И как раз вовремя: акула бросилась на него, разевая пасть с рядами ужасных зубов. Юноша увильнул в сторону, ухватившись левой рукой за нос хищницы, его развернуло и прижало к шершавому тулову врага. Тут же Ихтиандр обхватил её ногами, не отпуская хватку, и вонзил кинжал в грязно-белое акулье брюхо. Рванул лезвие вниз и в сторону... Через образовавшуюся рану вместе с клубом крови вывалились внутренности.
  Акула бешено забилась, пытаясь избавиться от оседлавшего её человека. Но получила второй удар чуть выше первого, а следующий ужев жабры...
  Затем юноша разжал хватку левой руки на носу хищницы, скользнул вниз по содрогавшемуся в конвульсиях тулову, попутно распоров акулий живот до анального выхода...
  После отплыл в сторону, в чистую воду. В крайне болезненном состоянии прижался спиной к кораллам, следя за предсмертными судорогами врага. Сделанные усилия предельно ослабили его. Перед глазами замерцали звёздочки. Юноша почувствовал сильнейший озноб. Ему стало страшно холодно.
  Хорошо, что рядом оказался скромный пологий островок, едва возвышавшийся над уровнем моря. Он тут же выбрался на него и распростёрся на грязных обломках кораллов. Хорошо, что прочный костюм оберегал его от их острых выступов.
  Воздух был теплее воды, тут юноше стало чуть легче, но он стал задыхаться от жары и духоты, пришлось опять лезть в воду. В ней ему стало холодно, и он вновь возвратился на сушу. Так прошёл весь вечер и началась долгая-долгая мучительная ночь...
  Лидинг почти всё время находился вблизи него, не в силах помочь другу. Принёс ему крупного сига, но Ихтиандр впервые отказался от подарка, ибо просто не мог проглотить ни кусочка. Пытался объяснить дельфину, как ему плохо, но на это у него не было сил. Так они и страдали вместе.
  Среди ночи юноша стал впадать в забытье, плохо понимая, где он и что с ним?
  На какое-то время пришёл в себя, лёжа на мелководье у берега, увидел багровое солнце над горизонтом и озадачился: наступило утро или он видит закат?..
  Потом снова нашёл в себе силы чуть приоткрыть глаза: солнце находилось на том же месте над далёким горизонтом. Удивился, ему казалось, что времени прошло немало, но положение светила не изменилось, было практически на том же месте.
  Сил удержаться от забытья не имелось, Ихтиандр опять ушёл в пустоту...
  Приходил в себя неоднократно, трусясь от озноба, вокруг царила тьма. Понял, что видел закат, а теперь ночь...
  Лишь утром прошли ознобы, но упадок сил оставался. Трудно было даже поднять голову. Юноша засыпал или уходил в забытье...
  Лишь вечером почувствовал некоторое облегчение, но несмотря на это продолжать своё странствие не стал, остался на островке и на следующую ночь. Мешок со снаряжением лежал рядом, когда юноша попытался его поднять, то он показался ему неимоверно тяжёлым.
  Лидинг ещё несколько раз приносил рыб, но Ихтиандр отказывался.
  А потом, юноша не поверил своим глазам, дельфин откуда-то принёс тряпку и положил перед ним. Где же он её достал?
  С опаской попробовал: не гнилая ли? Нет, очень прочная, почти белая, лишь местами запачкалась. Почти квадратная по форме со сторонами около полутора метров. Ткань мягкая и приятная на ощупь. Ихтиандр не знал, что это был лён. Подумал, что вполне может оторвать полосу и опоясать им себя как набедренной повязкой, а оставшимся куском материи прикрыть от чужих взоров жабры. В таком виде уже можно было выйти к Вильбуа в относительно сносном виде. Конечно, они удивятся такому одеянию, но без него он бы выглядел куда хуже. Вспомнил, что там имеются женщины, абы в чём он показаться перед ними просто не мог.
   С большим трудом, испытывая немощь от бессилия, растянул ткань на сухом участке островка, чтобы она просохла. Потом долго лежал отдыхая, чувствуя полную опустошённость.
  Долго не смог уснуть, это удалось лишь глубокой ночью.
  Его разбудили ласковые прикосновения лучей взошедшего над горизонтом солнца. Юноша почувствовал прилив сил. Свой мешок он поднял легко. Поднял кусок ткани, который совершенно высох, был очень лёгким. Свернул его и уложил в мешок. Только потом задумался: а зачем нужно было его сушить? Он сейчас снова станет мокрым, ведь придётся плыть в воде!
  Не смог удержаться от смеха. Качал головой: болезнь сделала меня настоящим дураком...
  Только хорошо отсмеявшись, ласково подозвал Лидинга, погладил его, благодаря за поддержку. Надел на его упругую шею упряжь, приторочил сбоку мешок. Сел и сам. Лидинг повлёк его в указанную сторону - на запад.
  
  Глава 11. Крабовый остров
  Очередной одинокий островок со своей самой высокой точки показался Ихтиандру огромной кляксой с изрезанными очертаниями береговой линии и белыми песчаными пляжами. Сбоку у него словно был вырван один бок, и здесь открывался вход в лагуну с чистейшей водой. На нём росли кокосовые пальмы, они шумели зелёной листвой на ветру.
  Населяли островок только крабы. Зато их было здесь неимоверное количество. Мачты с флюгером в виде рыбы, да вообще людей, на нём не оказалось.
  Ихтиандр это понял, во время примерно часового заплыва вокруг островка.
  Близился вечер. Юноша освободил Лидинга от ноши, притопив мешок в маленькой бухточке. Дал знак другу, что он на время свободен. Дельфин кивнул своей улыбчивой мордой и умчался по своим делам - охотиться на рыб, развлекаться, изучать окрестность или ещё чего, это знал только он сам.
  Ихтиандр вышел на сушу, решил отдохнуть и по возможности поспать. Он помнил, что следует развивать лёгкие и пребывать на воздухе не меньше, чем в воде, поддерживать баланс.
  Но его планам помешали крабы. Они не слишком боялись человека, по-видимому, никогда с таким существом не сталкивались.
  Юноша "наказал" пару из них, употребив в пищу. Мяса в крабах имелось немного, но оно было очень вкусным. Обычно он питался преимущественно рыбой, и она ему приелась.
  Но даже смерть нескольких крабов, не напугала их сородичей. Они просто не понимали происходящего, нахально лезли на человека, и выспаться ему не дали. Тогда он разместился на мелководье в бухточке недалеко от мешка, оставив голову на воздухе, в воде находилось только его тело. Так Ихтиандр и поспал, дыша воздухом.
  Только раз проснулся, когда приплыл Лидинг и шумным выпуском воздуха из дыхала дал понять, что он здесь. Дельфину подобраться ближе к другу мешала слишком малая глубина. Да и он понял, что друг отдыхает, его лучше не тревожить. Тактично отплыл в сторону.
  Ночь была короткой.
  Ихтиандр встал, окунулся в воду. Поприветствовал оказавшего сразу рядом Лидинга. Поплавал, размялся, давая нагрузку и жабрам, им тоже нельзя долго пребывать в бездействии.
  Солнце нависало почти прямо посредине неба, его лучи проникали в светло-зелёную толщу воды, на песчаном дне переливались отражения водной ряби на поверхности океана. Далее шёл сплошной розово-красный коралловый ковёр, постепенно повышаясь. Они переходили в заросли из одиноких прутиков и крючков всё тех кораллов, но уже иного вида. В стороне росли грибо- и шарообразные кораллы, идеальной формы или несколько приплюснутые с той или другой стороны.
  Далее юноша обратил внимание на пурпурные кораллы, походившие на небольшие кустики, и жёлтые, словно гигантские веера.
  Потом велел дельфину находиться рядом с берегом, а сам вышел на островок и отправился на охоту за крабами. Теперь он не только ел, но и кормил их мясом своего верного друга. Тот поедал деликатес с большим удовольствием.
  На берегу образовалась горка пустых хитинов, клешней крабов.
  Поднял мешок со дна, достал инструменты и провёл тщательное определение координат. Он находился практически точно на указанном месте. Нужный ему островок находился где-то рядом, совсем рядом. Но в какой стороне?..
  Он приплыл сюда с юга. Теперь решил отправиться вправо, поискать островок там.
  Нагрузил Лидинга мешком и отправился в путь.
  Островок ещё был виден, когда из-за горизонта показался низкий тендер с одинокой мачтой, с наполненными ветром косыми парусами. Пена с самых высоких волн достигала выдвинутого вперёд бушприта. Сначала тендер двигался наперерез, но потом изменил направление. Юноша услышал голоса и понял их, на судне говорили по-испански.
  Ихтиандр велел Лидингу плыть недалеко, но скрытно, а сам под водой быстро поплыл к тендеру.
  Едва на него навалился грубый борт, вонзил кинжал в доску обшивки. На сей раз он обошёлся без штопора. Приподнял голову из воды и принялся вслушиваться в речи находившихся на палубе людей.
  Юноша понял, что они намерены остановиться у острова и осмотреть его. Надеялись, что он окажется обитаемым. Им нужна копра и жемчуг.
  У него родилась идея. Ихтиандр тут же освободил кинжал, оттолкнулся от осклизлого борта и ушёл в глубину.
  Скоро отыскал Лидинга... вернее, тот отыскал его, приплыв почти сразу же к другу.
  Издали юноша наблюдал за тем, как с наветренной стороны бросили якорь с тендера. Сам же он поплыл к самой удалённой точке островка. Оно было недалеко от кучки останков съеденных друзьями крабов.
  Здесь снял с дельфина мешок и ошейник. Уложил их под водой, набросав сверху куски кораллов. Забрал только полотнище. Лидингу велел держаться неподалёку.
  Сам же нырнул под воду и принялся искать устрицы с жемчужинами. Он торопился, а потому, когда у него оказалось три маленьких перламутровых шарика, то прекратил своё занятие.
  Тут же на мелководье разделся донага, спрятал все вещи под водой. С особо большим сожалением расстался со своим костюмом и кинжалом.
  Оторвал кусок материи от полотнища и опоясал ими чресла, сделав набедренную повязку. Оставшуюся ткань набросил на плечи, скрыв ими жабры.
  В таком виде направился к тендеру.
  Испанцы или те, кто был там, встретили его насторожено. Выглядели они живописно. Все были босыми, что было понятно - по скользкой палубе или верёвочным лестницам в башмаках передвигаться нелегко. На большинстве людей были свободные, мешковатые штаны, обрезанные и свисавшие бахрамой между коленом и лодыжкой. Два человек имели нечто вроде туник, нижние края которых доходили до колен. Трое обмотали свои головы платками-банданами.
  Испанцы быстро успокоились, убедившись, что неизвестный явился один и больше никого нет. Даже почувствовали своё превосходство.
  - Кто ты? - последовал вопрос от большого грузного мужчины с обветренным лицом в длинной льняной синей рубашке, опоясанной ремнём. Такую носил только он один. Похоже, являлся тут главным. На его одутловатом лице выделялись чёрные усы, концы которых свисали вниз и двигались при малейшей мимике.
  В голове Ихтиандра имелся план действий, но в самом общем виде. Детали он не продумал, потому не знал, что именно ответить.
  - Ты что глухой или немой?
  Юноша закачал головой:
  - Нет.
  - Тогда отвечай, кто ты?
  Юноша вспомнил своего тюремщика Хоакина и его рассказы о моряках. Тот рассказывал, порой случалось так, что кого-то - из наиболее строптивых - высаживали на остров, например, после ссоры с капитаном. Решил выдать себя за такого и сказал:
  - Я моряк. Капитан был грубым. Мы поругались. Он высадил меня тут.
  - И давно ты здесь?
  - Несколько дней.
  - Как тебя зовут?
  Ихтиандр замялся, врать ему не хотелось, но своё имя называть не стал. Вспомнил тюремщика и назвался его именем:
  - Я - Хоакин.
  - Значит, Хоакин? Ты выглядишь упитанным, что ты тут ел? Кроме крабов и кокосов на острове ничего нет. - Юноше стало ясно, что испанцы уже успели осмотреть островок.
  - Ел кокосы и крабов, - повторил юноша подсказку. - И ещё рыбу.
  Высокий мужчина с большим сизым шрамом на левой щеке выбросил руку в сторону Ихтиандру:
  - Капитан, погляди на его нежную кожу! Она такая белейшая, словно его даже дуновение ветерка не касалось, а уж с ветрами и штормами он вовсе не знаком! Сожри меня акула, если я не прав!
  Капитан ухмыльнулся, а усы его задвигались:
  - Ну, что скажешь, Хоакин?
  Юноша растерянно молчал.
  - Или ты вовсе и не Хоакин? Отвечай.
  - Я - Хоакин.
  Тот же здоровяк снова взял слово:
  - Похож на идиота. Но он зачем-то к нам сам пришёл. Зачем? Нужно выяснить. Пусть скажет.
  - Ну, зачем? Говори!
  Ихтиандр ответил:
  - Мне нужна одежда. Хоть какая.
  - Просто так дать тебе одежду? - осклабился капитан. - Сейчас ты просишь одежду, а затем захочешь ещё и мой тендер. Ха-ха-ха!
  - Дайте одежду, а я вам дам жемчуг, - юноша протянул руку вперёд.
  На его раскрытой ладони капитан увидел три блеснувшие на солнце жемчужинки и жадно сцапал их толстыми пальцами с обломанными ногтями с въевшейся в них грязью.
  Некоторое время рассматривал их, затем молвил:
  - Мелковаты. Да и мало. Ещё жемчуг у тебя имеется? Ты ничего больше не прячешь?
  Цепким взором осмотрел Ихтиандра с головы до ног.
  По лицу капитана прошла тень мелькнувшей в его голове мысли и он выкрикнул:
  - Мануэль! Принеси ему штаны и рубашку! Быстро!
  Поразительно худой мужчина с узким лицом, напоминавшим крысу, тут же крутнулся и бегом поспешил на тендер. Скоро вернулся с одеждой.
  Капитан взял её и протянул юноше сначала брюки:
  - Вот тебе одежда. Надевай сначала это!
  Ихтиандру пришлось, одолевая своё природное смущение, сбросить набедренную повязку и натянуть на себя грубые штаны.
  Тощий моряк понял замысел капитана, тут же по его знаку поднял брошенный кусок материи, внимательно осмотрел её. Жемчуга в ней не нашёл. Он, капитан и прочие шесть моряков были разочарованы, а потому не обратили внимание на то, что Ихтиандр прятал от них спину, когда накидывал на себя рубашку, опасался, что они заметят жабры. В этом случае он готовился бежать к близкому борту, перескочить через него в воду и скрыться в ней.
  Сброшенное с плеч полотнище было также осмотрено, но уже с меньшим тщанием: испанцы понимали, что ничего у него нет.
  В следующую минуту по знаку капитана испанцы набросились на юношу, бывшей его набедренной повязкой связали ему руки и увели на тендер.
  Сами же отправились на остров, оставив с ним низкорослого толстяка с горбатым красным носом.
  Вернулись разочарованными. Они надеясь найти хоть что-то, но только зря потеряли время.
  Капитан дал команду, якорь подняли, а затем и парус. Тендер стал быстро удаляться от острова.
  Мануэль сменил на страже толстяка. Он был чем-то зол и мерил пленника неприязненным крысиным взглядом. Буркнул:
  - Крабов ты сожрал немало.
  Ихтиандр ему не ответил, продолжая сидеть на бочке.
  Тощий Мануэль вдруг подошёл к нему, рывком поднял его и с мерзкой улыбкой на своём крысином лице велел:
  - Открой рот! Ничего ты в нём не прячешь? Уж слишком ты неразговорчивый. - С этими словами он бесцеремонно сунул грязный палец в рот Ихтиандра, провёл им за одной щекой, а потом - за другой. Остался крайне разочарованным результатом, ибо надеялся найти спрятанный жемчуг.
  Юноша содрогнулся всем телом, внутри у него появилась тошнота от грязных пальцев испанца во рту. Он посмотрел на море, где виднелся ему знакомый плавник и закричал:
  - Лидинг!
  Мануэль непонимающе уставился на него:
  - Кого это ты зовёшь? Бога морей?
  - Друга бога морей, - ответил Ихтиандр, отступая к борту.
  - Дерзишь? Вот я тебя! - тощий Мануэль пошёл на него, замахиваясь кулаком, его крысиное лицо злобно кривилось.
  Юноша попятился, привалился спиной к краю планшира на уровне поясницы, перевалился через него и полетел в воду.
  Невольно испугался, что при ударе о воду с него упадут очки, но в следующее мгновение осознал, что их на нём нет, да и руки у него связаны.
  Ударился о воду полубоком, что вызвало слабую боль в нём. Тут же ушёл на глубину, выпуская большую часть воздуха из лёгких, не только для того, чтобы быстрее пойти ко дну, но и чтобы сверху с борта корабля хуже было видно происходящее внизу. С удовольствием заставив работать жабры, уже успевшие подсохнуть на воздухе...
  Поднял глаза: сверху нависал тендер, с борта которого вглядывался в море ошеломлённый Мануэль.
  Ихтиандр вспомнил, как грубо тот шарил пальцем в его рту, проверяя, не прячет ли он в нём жемчуг. Снова испытал сильнейшее отвращение и прополоскал рот соленой морской водой.
  Рядом с тощим испанцем появилась ещё одна голова. Юноша не мог разглядеть, кто это был. Впрочем, какое ему дело теперь до них!..
  Приложил все силы, дабы погрузиться до самого дна, усеянного обломками кораллов, используя только ноги и вес тела, ведь руки у него были связаны. Выбрал самый крупный кусок коралла и принялся тереть свои путы о его острые края. Скоры они ослабли и Ихтиандр отбросил обрывки верёвки в сторону, вновь став свободным.
  Выждал некоторое время и поплыл, стараясь держаться ближе ко дну, в ту сторону, где в последний раз видел своего друга.
  Поднялся к поверхности далеко от тендера, который уже исчезал за горизонтом.
  Тут как тут рядом оказался Лидинг с вечно улыбающейся мордой, очень довольный встречей с другом. Потыкал своим носом Ихтиандра в бока, несомненно, обратив внимание на новую одежду. Пусть привыкает, скоро он будет часто носить её или подобную ей.
  Юноша надеялся на это, веря, что скоро отыщет Армана Вильбуа.
  Обласкав верного дельфина и направился к берегу. К тому месту, где находился его тайник.
  Влез в свой костюм, застегнув на поясе ремень со всем снаряжением. Надел на голову шлем и очки. Новую одежду запихнул в мешок.
  
  Глава 12. Схватка с пиратами
   Ихтиандр завершал то, что он назвал "малым кругом". Имеющиеся у него инструменты позволяли определить координаты на местности лишь весьма приблизительно. Наверное, погрешность составляла не меньше десятка километров. Потому он решил совершить вокруг этого места круговой заплыв держась примерно в трёх-пяти километрах от него. Ежели остров Вильбуа не найдётся, то отправиться по уже заметно большему кругу. Что он будет делать, если и тогда не найдёт желаемый остров, старался пока не думать. Такая возможность существовала, он понимал это, и неприятные сомнения отравляли ему жизнь. Заставлял себя не думать о плохом, от мрачных мыслей опускаются руки.
  Услышал невнятный шум и уловил телом едва заметные вибрации воды. Поднялся к поверхности воды, осторожно выглянул: как он и думал, плыло судно. Точно в том направлении, что он. Оно быстро нагоняло его, увлекаемое попутным ветром.
  Что-то в корабле показалось ему знакомым, юноша пригляделся и внезапно осознал, что это тот тендер, на который он был приведён узником с Крабового острова и с которого он потом убежал, выбросившись за борт со связанными руками. Несомненно, сильно удивил своего сторожа, тощего Мануэля. Несомненно, тот уверен, что узник утонул.
  Ихтиандр погрузился на глубину, дабы не быть увиденным экипажем корабля, пропустил его, и лишь затем осторожно снова всплыл и продолжил своё плавание.
  У него появились мысли уклониться подальше в сторону судна с неприятными ему людьми, но решил, что должен всё же завершить "малый круг", до этого осталось совсем немного, а затем он свернёт направо. Тендер плывёт быстрее по своему маршруту, так что в будущем они вряд ли ещё когда столкнутся.
  Наивный юноша не ведал, как жестоко ошибался!..
  Он ощущал признаки островов, которых тут имелось во множестве, не считая множества скал и рифов. Теперь же уловил крайне слабые, но несомненные признаки обитаемой земли. Впрочем, подумал, возможно, с проходящего тендера выплеснули в воду мусор и помои. Такой след нередко сохранялся за судном надолго, юноша его определял даже тогда, когда самого корабля уже не было видно.
  Сейчас он судно заметил: далеко впереди себя на самом горизонте. Это был обогнавший его тендер. Ощутил досаду и решил, что он до намеченного себе предела доплыл, теперь можно выходить на более широкий круг. Спустя несколько минут обратил внимание, что судно не движется, замерло на одном месте. Бросило якорь, но для чего?..
  Ихтиандр направился к нему, желая это выяснить.
  Скоро увидел не только тендер, но и верхушки пальм, крышу бунгало, а около него - он не верил своим глазам! - находилась высокая мачта и ветер развевал флюгер, походивший на рыбу.
  Радость заполнила всё тело Ихтиандра, ему хотелось кричать от восторга: он доплыл сюда через тысячи километров труднейшего пути и нашёл-таки именно тот остров, о котором ему сказал отец! Нашёл!
  Словно почувствовав его состояние - а может, действительно поняв? - приплыл Лидинг и чувствительно ткнул рылом в бедро Ихтиандра. Тот крепко обнял своего друга и даже расцеловал.
  Восторженность постепенно спадала. Юноше хотелось поспешить к Вильбуа, быстрее познакомиться с ним и его семьёй, но у острова находился ненавистный тендер с одинокой мачтой, на которой уже не было паруса.
  Впрочем, если бы даже судна тут не имелось, всё равно следовало проявлять осторожность и прежде осмотреться. Выяснить, зачем сюда приплыл тендер, долго ли он пробудет здесь?..
  Ихтиандр направился вправо вдоль береговой линии островка. Нашёл вдающуюся в остров уютную и довольно глубокую бухточку. Снял с Лидинга мешок, упряжь и спрятал в подходящем месте на дне, втиснув между кораллами. Сверху набросал их обломки и мокрые водоросли.
  Дал понять Лидингу, что он должен держался поблизости - гулять или охотиться. Показал, что сам будет находиться тут или дальше у корабля.
  Затем отправился к тендеру.
  Он давно умел скрытно наблюдать из воды за жизнью людей, и теперь воспользовался своими навыками.
  Прошло немало времени, пока он понял крайне неприятное: испанцы захватили всю семью Вильбуа и теперь те все четверо находились в бунгало, крепко связанные. Ихтиандр видел, как их туда провели.
  Самый высокий и сильный испанец со шрамом на левой щеке похвалился, что теперь они и дышать не смогут в его узах, настолько крепко он завязал верёвки. Мол, он в таких делах мастер.
  Вислоусый капитан был доволен, что всё обошлось легко: в прошлый раз тут находились ещё и слуги, а теперь они куда-то были отосланы. Семью пленили легко.
  "Значит, испанцы прежде уже были, а теперь зачем-то вернулись", - понял Ихтиандр.
  Причину он понял немного спустя из реплики тощего Мануэля с крысиным лицом:
  - Жаль, той пышной метиски не оказалось! Она бы нам всем не помешала, у ней такая корма! Необхватная!
  Его товарищи загоготали, а один довольно произнёс:
  - Зато хозяйка со своей цыпочкой в нашей власти.
  Капитан недовольно буркнул, тронув ус:
  - Это хорошо, но плохо то, что денег у них мало оказалось. Да и имущества не слишком много. Набрали лишь пару узлов, не считая кур и поросят, которых ещё предстоит поймать.
  Из дальнейших разговоров Ихтиандр понял, что испанцы долго на острове задерживаться не намерены. Потому он вернулся к бухточке, где спрятал свой мешок с вещами.
  Снял с себя шлем, очки и ласты, оставив ремень с кинжалом и навесным карманом. Вспомнил про лежавшие камни в нём вместе с джутовой верёвкой, достал их и, протиснув руку в мешок, оставил почти на самом дне среди прочих вещей. Пусть полежат, они сейчас ему помеха.
   Сверху натянул на себя полученные от испанцев рубашку и штаны, под которыми его странный для людей костюм и оружие были не видны.
  Затем поспешил к тендеру, чья одинокая голая мачта торчала прямо в лазурные небеса.
  Осмотрелся. Принялся разрабатываться план своих действий. Испанцы с капитаном ушли в бунгало, где продолжали грабёж.
  Улучив момент, по узкому трапу юноша взбежал на тендер, спрыгнул на ровную палубу и тут же оказался схваченным плечистым здоровяком с длинными распушенными, давно не стрижеными волосами.
  - А ты кто такой?
  Ихтиандр рванулся, но его держала очень сильная рука. Завязалась яростная борьба. В ходе здоровяк ухватил юношу за горло и принялся душить его. Ихтиандр из последних сил увлёк противника к борту, сделал рывок - и они полетели в воду.
  Испанец продолжал сжимать горло юноши и в воде, уверенный в своей победе. Но теперь Ихтиандр оказался в своей стихии - заработали его жабры, насыщая организм кислородом. Сил у него прибавилось, а вот здоровяку скоро стало не хватать воздуха, ему уже было не до противника, он принялся рваться к поверхности, но Ихтиандр обхватил его и увлекал на глубину. Поневоле испанец вдохнул порцию горькой морской воды и забился в судорогах, теперь ему было не до противника...
  Юноша не позволил испанцу утонуть, вытянул на берег и положил лицом вниз на песок. Вода из его рта потекла наружу и скоро он задышал.
  Ихтиандр успел своим ножом отрезать от рубашки пирата две полосы, одной связал его ноги, а другой - руки. Затем по воде, удерживая испанца на плаву лицом вверх, отбуксировал, увлекая за длинные волосы, они оказались кстати, в бухточку и уложил у берега, едва вытянул огромное тело из воды. Испанец не сопротивлялся, только смотрел глазами, полными ужаса, на необычайного человека.
  Ихтиандр прижал палец к своему рту, приказав:
  - Молчать!
  Вернулся на тендер. Собрал оружие, покидал в оказавшуюся тут сумку, добавил туда боеприпасы. Прикинул, сколько может унести с собой, а остальное пошвырял в воду.
  Развязал некоторые верёвки и канаты такелажа. Резать их не стал, чтобы выглядело просто забывчивостью, небрежностью.
  Услышал голоса и осторожно глянул через верх борта: испанцы возвращались, нагруженные узлами.
  Он забрал оставшееся оружие и сумку, пригибаясь, поспешил вдоль противоположного борта в дальний конец тендера. Тут он нашёл на планшире круглое железное кольцо (рым), вбитое к шпангоуту с привязанными к нему вантами. Достал из навесного кармашка на поясе джутовую верёвку, прикрепил к нему, а конец её бросил вниз. Держа груз одной рукой, спустился в воду и быстро поплыл к тому месту, где находился связанный испанец.
  Издали услышал его крики. Подумал, что его могут услышать кто-то из экипажа тендера.
  Здоровяк замолчал, увидев Ихтиандра.
  Юноша бросил оружие и сумку рядом на песок. Отрезал от рубашки испанца ещё одну полосу, засунул в рот крикуна часть его длинных и спутанных волос, а сверху обвязал вокруг головы, чтобы он не мог их языком выплюнуть изо рта. Затем натянул ему рубаху на голову, что испанец ничего не видел вокруг. Пусть это будет ему наказанием за ослушание и крики.
  На оставленное оружие и боеприпасы накидал куски коралла, камни и склизлые водоросли, чтобы скрыть их от людских глаз.
  Затем поспешил к воде.
  Плыл, держась поодаль от тендера, даже не быть замеченным с его борта.
  Пираты тем временем уже искали пропавшего товарища. Обыскали весь берег, но до бухточки не дошли, чего опасался Ихтиандр.
  Двоих зачем-то послали осмотреть бунгало. Они вернулись, сказав, что там пропавшего Хосе нет:
  - Там только эти, связанные!..
  Капитан начал злиться, ругаться, кричать, что следует быстрее отсюда давать дёру, сюда кто-то может явиться, а этот негодяй куда-то спрятался. Его лицо дёргалось от злости, и усы тоже шевелились, словно живые.
  Раздался нестройный крик:
  - Хосе! Хосе! Хосе!
  Капитан злобно матерился.
  Испанцы снова прошлись по берегу, теперь уже они вглядывались и в воду.
  Ихтиандр погрузился глубже, дабы не быть замеченным. Но они так далеко в его сторону и не смотрели.
  В конце концов капитан в очередной раз выпалил всевозможные проклятия в адрес Хосе, в заключение проорав:
  - Не хочешь являться, то и чёрт с тобой! Мы уходим! Поднять парус!
  Эту команду экипажу удалось выполнить не сразу: оказались развязанными те снасти, которые должны быть связанными. Начали выяснить, кто в том виноват. В результате крепко досталось Мануэлю и ещё кому-то. Между тем время шло.
  В конце концов парус оказался всё же поднятым и тендер стал медленно отходить от берега. Громко закричал пленённый петух, словно прощаясь с родным домом. Заодно с ним закудахтали куры. Завизжал поросёнок.
  Ихтиандр отплыл в дальнюю сторону берега, вышел на него и, пригибаясь, поспешил в бунгало.
  Внутри он обнаружил лишь двух связанных мужчин, лежащих на полу, встать они не могли. Женщин тут не оказалось.
  Отец с сыном тревожными глазами смотрели на вошедшего. Ихтиандр даже не подозревал, какой странный вид он имел: под грязной измятой и мокрой одеждой виднелось нечто светло-голубое и чешуйчатое, словно у рыбы. Под шапкой мокрых волос, с которых продолжала стекать вода, находились большие лучистые глаза, прямой нос и тонкие губы.
  Юноша пребывал в растерянности и не зная, с чего начать. Затем сказал самое главное, как он посчитал:
  - Я - Ихтиандр.
  Он пребывал в наивной уверенности, что одно слово "Ихтиандр" всё объясняет, ведь отец писал о нём Вильбуа. Но тот уже забыл это имя, да и где был Ихтиандр - в далёкой Аргентине, как он считал. Узники переглянулись.
  Юноша достал кинжал, а заметив тревогу на лицах пленников добавил:
  - Я - друг.
  Он видел, что верёвки на их руках и ногах завязаны слишком уж старательно и крепко. Лучше над ними и не возиться. Несколькими быстрыми и точными движениями разрезал их кинжалом.
  Мужчины поднялись, разминая конечности.
  - А где ваши...? - Ихтиандр не знал, как назвать жену и дочь Армана Вильбуа.
  Но тот понял и лицо его омрачилось:
  - Луизу и Анжелику пираты унесли. Они сопротивлялись, не хотели идти, потому их унесли.
  "Унесли"! В памяти Ихтиандра возникла группа испанцев, которые тащили к своему судну большие узлы на себя и ещё что-то. Но он тогда к этому не приглядывался, ибо был озабочен другим: незаметно покинуть корабль до их прибытия. Значит, тогда несли женщин, а он этого не понял.
  Мужчины поспешили к берегу.
  Тендер уже находился очень далеко. Зато с противоположной стороны моря показался маленький парус лодки.
  Сын Армана Вильбуа вскрикнул:
  - Это возвращается Лиам!
  - Но слишком поздно, - горестно покачал головой Арман. - Впрочем, что он мог бы сделать? Ничего! И его бы пленили, как и нас...
  - Это ваша лодка и на нём ваш человек? - спросил Ихтиандр.
  - Да, он ездил за покупками на Таити.
  - Идите за мной! - выкрикнул юноша и поспешил к бухточке, где оставил испанца и оружие.
  Он предпочёл бы плыть в море, но так было быстрее.
  На месте раскидал камни с водорослями и показал на оружие:
  - Возьмите и плывите на своей лодке за ними! - он показал на тендер, который вот-вот мог исчезнуть за горизонтом.
  - Но как мы сможем догнать его? - вырвалось у Армана Вильбуа.
  - Я остановлю их, - ответил Ихтиандр и поспешил к берегу, крича в сторону моря: - Лидинг! Лидинг!
  Тот находился неподалёку и сразу откликнулся на его зов. Юноша направился к нему, бросился в воду и поплыл изо всех сил, а оказавшись рядом со своим другом, ухватился за плавник дельфина и показал в ту сторону, в котором скрылись похитители жены и дочери Армана Вильбуа.
  Оставшиеся на берегу мужчины недоуменно переглянулись. Вдруг Арман Вильбуа хлопнул себя по лбу:
  - Это же Ихтиандр! Я вспомнил!
  Сын непонимающе посмотрел на него:
  - Да, так он себя назвал - Ихтиандр. И что?
  - Об этом позже! Бери оружие, сынок, всё бери! Лиам скоро причалит к берегу. Захвати и для него карабин.
  Перед уходом Арман Вильбуа оттянул край рубашки с головы связанного испанца, осмотрел его лицо, затем вернул её на прежнее место. Повернулся к сыну:
  - Идём! Нам нужно спешить!
  - Ты уверен, что мы догоним пиратов?
  - Догоним! Обязательно догоним!
  - Но как, они же давно уплыли?
  - Ихтиандр их задержит.
  - Да кто такой этот Ихтиандр?!
  - Позже, позже расскажу! Сальватор - он живёт в Аргентине - писал мне про своего сына Ихтиандра - человека-рыбу. И про его дельфина по имени Лидинг. Едва я услышал имя и увидел дельфина, так сразу вспомнил.
  - Человек-рыба? Не может быть! Он и впрямь такой?
  - Да... Но сейчас не до разговоров, и пока молчи об этом. Никому ни слова! Лиам уже прибыл на остров. Быстро вводим его в курс событий, выбрасываем покупки на берег и отправляемся за Луизой и Анжеликой...
  Ихтиандр довольно быстро с помощью Лидинга догнал тендер, но определённого плана действий у него не было. Он надеялся на вечер... вернее, на ночь. Она приходит быстро, а он давно подметил, что в темноте видит гораздо лучше людей. Вспомнил объяснение отца: "Ты проводишь много времени в воде, где видимость обычно ограничена, потому твоё зрение адаптировалось к среде, обострилось. И на воздухе ты видишь лучше нас".
  Он ждал ночи и её темноты. Она приближалась. Вечерело. Сильный порывистый ветер срывал пену с верхушек самых крутых волн.
  Капитан не решился дальше плыть среди коварных вод, где в изобилии встречались мели, рифы и скалы. Бросил якорь у островка с десятком пальм.
  Ночь пришла стремительно: едва догорел закат, сразу всё погрузилось во мрак. На тендере зажгли фонарь.
  Ихтиандр подобрался к корме и отыскал привязанную им джутовую верёвку. По ней поднялся наверх. Некоторое время осматривал палубу. Пираты собрались ближе к носовой части судна, где собрались в кружок и ужинали.
  Не сразу в стороне у борта ближе к себе заметил двух пленниц, прижимавшихся друг к другу. Позже заметил, что руки они держали перед собой, ибо те были связаны.
  Юноша сразу обратил внимание на испуганное лицо девушки, мать внешне сохраняла достоинство и спокойствие, но они были напускными, она старалась удержать от паники и отчаяния дочь. На них были грязные и измятые платья-халаты и свободные шаровары.
  Судя по репликам испанцев, женщины отказались разделить с ними трапезу.
  Один из пиратов с усмешкой произнёс:
  - Ночью вы будете покладистее. Отказать нам в своих прелестях не сможете! Советую вести себя смирно, иначе будет хуже.
  Ихтиандр увидел злодейское лицо говорящего со шрамом на щеке и догадался, какая участь ждёт пленниц. Нужно этому помешать!
  Он огляделся по сторонам, оценил расстояние до острова, направление и силу ветра. После чего вернулся в воду, немного поплавал поблизости внизу, определяя течения.
  Затем направился к корабельному якорю. На суше он вряд ли бы поднял его, но в воде все предметы весят значительно меньше. Потому он, используя всю свою силу, перенёс его на пару шагов в сторону, а затем ещё и ещё раз...
  В результате дрейфа тендер достиг островка, и вот его борт уже затрещал о кораллы. На судне началась суматошная беготня и крики, что якорь не держит его...
  Ихтиандр поднялся к поверхности и увидел, что весь экипаж задействован: под командой вислоусого капитана снова поднимает якорь и парус. Про женщин пираты забыли.
  С немалыми трудами они смогли отвести тендер от острова и снова встали на якорь подальше от него.
  Юноша выждал некоторое время, а затем снова занялся якорем, перетащил его в ст орону, и в результате корабль опять понесло на скалы островка.
  На этот раз на судне заметили опасность раньше и снова подняли парус.
  Ихтиандр порадовался за пленниц: "Теперь испанцам не до них, они оставят женщин в покое. У них возникли заботы поважней..."
  Позже ему пришла мысль, что мать с дочерью напуганы, ведь случись что, то и они могут пострадать. Решил предпринять что-нибудь иное.
  По своей верёвке из джута поднялся к планширу. Почти все пираты в противоположной стороне у бушприта занимались якорем. Лишь один оставался вблизи женщин, но стоял почти спиной к ним, посматривая на товарищей.
  Корма находилась практически во тьме, особенно она была тёмной внизу. Юноше пришла идея подкрасться к пленницам и освободить их, а затем уплыть с обеими, пользуясь покровом ночи. Человек-амфибия плавал преимущественно с помощью ножных ласт, а потому руки его были свободными и он мог бы удерживать ими женщин, увлекая в нужном направлении. План был наивный, но ему казался вполне осуществимым.
  Он подкрался к ним совсем близко. Вот уже коснулся края женского платья. Испанцы продолжали возиться с якорем.
  Негромко произнёс:
  - Не показывайте, что вы слышите меня. Опустите руки пониже.
  Девушка тихо ахнула, но тут же застыла. Её мать владела собой лучше. Сохраняя прежнюю позу, она опустила руки к коленям. Ихтиандр перерезал верёвки и прошептал:
  - Вы свободны, но пока пусть они этого не знают. Сидите как и прежде, будто с завязанными руками.
  Девушка находилась дальше от юноши, ему пришлось чуть проползти перед ней, чтобы дотянуться до рук и срезать путы.
  Неожиданно стоявший в нескольких шагов от него испанец повернулся, вгляделся во тьму, что-то разглядел в полутьме и поспешил к Ихтиандру:
  - А ты кто такой? И как ты тут оказался?
  Ихтиандр вскочил и принялся отступать к борту, нападавший бросился на него, в последний момент юноша присел, дал перегнуться через себя и, поднявшись на ноги, выбросил противника за борт.
  Но к нему уже спешили испанцы. Первым оказался тощий Мануэль. Он держал нож и был готов пустить его в ход, но вдруг узнал в нём того, кто от него бросился в море и камнем ушёл на дно. Крысиное лицо пирата исказилось и он в страхе истошно завопил:
  - Ты умер! Ты умер! Ты утонул! - принялся креститься, пятясь от Ихтиандра! - Матерь божья, спаси меня! А ты уходи на тот свет, откуда пришёл! Не трогай меня! Матерь божия!..
  Похоже, остальные тоже вспомнили Ихтиандра и суеверный страх сковал их.
  Капитан всмотрелся в грязную мятую одежду пришельца, в него самого и решил, что потусторонние силы должны выглядеть иначе. Достал свой револьвер, взвёл курок и, гнусно осклабившись, прицелился со словами:
  - Если ты с того света, то тебе пуля не повредит...
  Раздался выстрел...
  Мануэль взвизгнул и отшатнулся.
  Капитан охнул, выронил револьвер и схватился за плечо, в которое угодила прилетевшая со стороны пуля.
  Её метко послал Арман Вильбуа, который вступил на палубу кормы, держа перед собой многозарядную винтовку. Он приказал пиратам громким голосом:
  - Бросайте оружие вниз, тогда останетесь в живых.
  Испанцы затем увидели второго и третьего человека, те тоже держали ружья. Это были сын Армана Вильбуа и их слуга Лиам.
  При их виде женщины радостно вскрикнули...
  
  Глава 13. "Свободный родник"
  Победители связали испанцев и отправили в трюм, а сами расположились на палубе.
  Арман Вильбуа ещё в пути в удобный момент шепнул сыну, чтобы тот ни в коем случае никому не открыл, даже ненароком, тайну Ихтиандра - человека-рыбы, пообещав всё объяснить позже. Пока было не до этого.
  Тоже самое он сказал и Ихтиандру, когда отвёл его в сторону и расспросив, как он тут оказался. Попросил никому пока не открывать своего умения жить под водой. Сказал:
  - Пусть все думают, что вы - обычный человек. Скажем, что вы - мой племянник. Большего никому ничего не говорите, пока мы не придумаем удобоваримую версию. Да, вас нужно всем представить под каким-то именем. Мне кажется, что вам следует сменить имя и назваться иначе, не Ихтиандром. Вы же - в глазах закона - беглый преступник. А руки у служителей закона, увы, очень длинные. Как вы насчёт того, чтобы зваться иначе?
  Недолго думая, юноша согласился.
  Океанограф задумался:
  - Как же вас назвать?.. - поразмышлял немного и оживился: - Имя должно быть хорошим, звучным, но и не пустым, а нести смысл. Вот, как мне думается, подходящий вариант. Ежели вы - мой племянник, то значит, француз, и имя должны носить такое же: Франк Фонтэйн. Имя Франк по-французски означает "свободный", а Фонтэйн - "родник". Вместе получается - "свободный родник". Вы же вышли на свободу, а родник - это вода, ваша стихия. Мне думается, неплохое имя. Лучшее придумать не было времени.
  Ихтиандр закивал, соглашаясь с принятым решением. Ему было всё равно. Тем более, что предлагал это тот, кого доктор Сальватор назвал своим хорошим другом. Потому доверился ему.
  Вернувшись к остальным, Арман Вильбуа представил им Ихтиандра как своего племянника Франка Фонтэйна, при этом сыну незаметно подмигнул, дав знак молчать.
  Познакомил юношу со своей женой Луизой, дочерью Анжеликой, сыном Домиником и слугой Лиамом, которого он именовал помощником.
  Позже Ихтиандр наедине сказал океанографу, что он чувствует себя не очень хорошо и его состояние ухудшается, ибо ему необходимо много времени проводить в воде, а он слишком долго пробыл на воздухе.
  Арман Вильбуа отвёл место юноше на корме, придумав благовидный предлог. Ихтиандр сумел незаметно спуститься в океан и вдоволь там наплаваться с Лидингом, а потом незаметно для всех вернуться на корабль. Перед отлучкой разделся и оставил на палубе свою одежду, а когда вернулся, то вновь её надел. Его "купания" остались незамеченными.
  Пришлось ждать утра, а потом под руководством Лиама тендер повели на остров с мачтой, на которой красовалась рыба-флюгер. В пути Ихтиандр познакомился с азами управления парусным кораблём, даже увлёкся этим делом. Но почувствовал неприятные ощущения в жабрах, ослабел и побледнел.
  Угадав состояние юноши, Арман Вильбуа остановился у плоского рифа, мимо которого пролегал курс судна, заявив, что желает искупаться. И действительно это сделал. Только прежде его в воде оказался Ихтиандр, удивив всех тем, что не стал снимать одежду, он же последним поднялся на борт, освежив жабры и организм живительной морской водой.
  Арман Вильбуа сделал вид, будто для него нет ничего удивительного в том, что юноша поднялся на борт в мокрой одежде, с которой ручьями стекала вода. Остальные взяли с него пример, не особо понимая происходящее.
  Уже на острове, когда Лиам уплыл к себе домой на соседний островок, Арман Вильбуа вкратце рассказал жене и детям про Ихтиандра, попросил никому не открывать тайну и помогать юноше её хранить.
  Его в Аргентине считали "морским дьяволом", точно такое же отношение к нему может возникнуть и здесь. Если станет известно, что он обвинялся в чём-то и готовился предстать перед судом, от которого бежал, то может последовать очень негативная реакция. Пусть он для всех будет Франком Фонтэйном, его племянником, братом Доминика и Анжелики, недавно прибывшим из Франции. Посоветовал Ихтиандру, теперь уже Франку Фонтэйну, изучать французский язык. А своим - лучше осваивать испанский. Сам океанограф знал его хорошо, а остальные - на сносном уровне, достаточном для обычного общения.
  Ихтиандру отвели комнату, в которой до того жил Доминик, а тот переместился в общую комнату, где ему отгородили угол. Юноше дали одежду Доминика, чтобы он в ней появлялся перед посторонними.
  Но юноша недолго пробыл в доме, отправился в океан и большую часть ночи провёл в океане с Лидингом. На обратном пути вспомнил о мешке со снаряжением в тайнике на берегу моря. Достал его и перенёс в свою комнату.
  Рано утром прибыл Лиам со своим сыном Уакеа и братом Таароа. Арман Вильбуа вместе с ними отвёл тендер на Таите и официально передал всех семерых пленников (вместе с Хосе, которого захватил Ихтиандр). Только прежде с корабля забрали всё то, что у них отняли пираты, а также - оружие и боеприпасы. В здешних краях пиратство - увы - было не редким явлением. Следовало быть готовым и к другим подобным "визитам", уметь дать им отпор.
  Власти отправили пиратов в тюрьму, шлюп в этот же день продали, а вырученные деньги забрали в казну.
  Ихтиандр постепенно осваивался в новой семье, где к нему относились с огромным уважением, помня его роль в их освобождении и о том, от чего он их тогда спас.
  Особо глубокое впечатление на него произвела Анжелика, её красивое личико в обрамлении пепельных волос поразило его, а серо-зелёные глаза смущали и наводили на него трепет.
  Девушка была похожа на свою мать, практически того же роста, только чуть стройнее и менее полнее. А так их можно было принять за сестёр.
  Были похожи, словно старший и младший братья, Арман Вильбуа и его сын Доминик. Оба высокие, плечистые с густыми каштановыми волосами. Черты чуть вытянутых книзу лиц дышали благородством и умом. Отец был чуть полнее сына, что объяснялось его сравнительно малоподвижным образом жизни: он много времени проводил в своём кабинете, занимаясь научной работой.
  Однажды Ихтиандр заметил, как радостно все встретили Доминика, когда тот с рыбалки вернулся с семью крупными рыбинами. Луиза тут же принялась их готовить и подала на обед.
  Принялся расспрашивать, и оказалось, что обычно ловля оказывалась не такой удачной. Спросил:
  - Вам нужна рыба?
  - Конечно.
  - Того, что принёс Доминик, на сегодня вам хватит?
  - Да.
  - Завтра я принесу рыбу. Рыбы в океане много.
  Вильбуа переглянулись.
  На следующий день Ихтиандр не просто порезвился в океане с Лидингом, а отыскал косяк ставрид и принялся хватать их, нанизывая сквозь жабры на заготовленный кукан из джутовой верёвки.
  Дельфин помогал ему, загоняя на него косяк. За многие месяцы совместного пути между друзьями установилось взаимопонимание на интуитивном уровне, по одному жесту или звуку.
  Домой юноша вернулся с огромной связкой свежей рыбы, чуть ли сгибаясь под её тяжестью. Первым его увидел Доминик и ахнул. А затем бросился навстречу и помог донести до кухни.
  Поразил своим уловом Ихтиандр Луизу и Анжелику. Даже Арман Вильбуа вышел из своего кабинета и поглядел на внушительную горку ставрид. Одобрительно потрепал юношу по плечу.
  - Это хорошо. Даже очень хорошо, - сказал он. - Но следи, чтобы другие не узнали твоей тайны. Кстати, завтра Лиам. приплывёт со своей женой. Они не должны ничего узнать. Советую уходить в океан и возвращаться обратно с Рифа Анжелики. Так мы его зовём. Доминик и Анжелика, завтра покажите её Франку, можете там побыть некоторое время. Про Франка скажете Лиаму и его жене Хоохоку, что он остался там, отдыхать и купаться. Риф этот едва виден отсюда и невозможно разглядеть, вы действительно на нём или нет. А вернётесь, непременно скажите Лиаму и его супруге, мол, то место вам очень нравится, потому и задержались. Кстати, там очень много кораллов и они особенно красивые.
  Так и сделали.
  Доминик с Анжеликой провели Ихтиандра до Рифа по мелководью, лишь иногда местами вода доходила до колен, а обычно она была чуть выше щиколотки. Порой приходилось ступать по каменистым верхушкам выступающих из воды кораллов. Доминик подавал сестре руку.
  В одном месте по его примеру подал девушке руку и Ихтиандр. Она взглянула на него чудесными глазами, зелёный блеск которых был чуть приглушён серым цветом, оперлась на его руку своей. От её прикосновения по телу юноши словно прошёл сладостный разряд, потрясший его душу. Он был ошеломлён, не понимая его природу. А когда Анжелика ступила на относительно ровное место, то, чуть помедлила, прежде чем убрать свою руку. Ихтиандр испытал неприятное чувство потери чего-то. Дальше он шёл смущённый этим, сохраняя память о тёплой и нежной руке девушки...
  Подошёл Доминик и, не замечая его состояния, принялся рассказывать о том, что прежде они все купались в большой лагуне, которая расположена чуть справа по берегу от их дома. Но однажды утром туда как обычно пришли Луиза с Анжеликой, только оказались в воде, как увидели плавник ринувшейся на них акулы. Чудом сумели выбраться на берег невредимыми.
  - Лагуну от океана отделяет лишь гряда рифов и в паре месте довольно глубокие проходы, в четыре-пять футов, через один из них тварюга и пробралась, а назад вернуться уже не могла, - пояснил Доминик. - Потом мы с отцом долго пытались пристрелить её из ружей, но безрезультатно. Потом Лиам подал нам идею: приманить акулу куском свежей распотрошённой рыбой. Только бросили одну такую в воду, как сразу же появилась акула. Несомненно, она здорово проголодалась! Ну, мы её и наказали... Потом втроём едва вытащили на берег, даже мать с сестрой помогали.
  Риф Анжелики оказался полоской суши метров в сто, был покрыт обломками кораллов, водорослями. Зато отдалённая сторона довольно круто уходила в глубину, её усеивали разнообразные кораллы. Около них стайками, словно бабочки, порхали цветастые рыбки. В стороне же находилось мелководье, усеянное множеством торчащих скал и камней. Тут имелся участок воды, почти лишённый их и сравнительно глубокий, можно было погрузиться до плеч. Сюда акула или ей подобные хищники проникнуть не могли, потому купание было безопасным из-за мелей и гряды подводных рифов, местами доходивших до поверхности океана.
  Здесь Доминик с сестрой разделись. Их купальные костюмы из зелёного ситца оказались примерно схожими, разве что у него была майка без рукавов и куда короче панталоны.
  Ихтиандр смутился при виде стройного девичьего тела, показавшегося ему прекрасным, и отвернулся. Анжелика алела щеками, скромно потупив взор.
  Доминик же чувствовал себя свободнее и первым бросился в тёплую океанскую воду.
  Юноша тем временем снял свою одежду, аккуратно сложил стопкой на берегу, оказавшись в своём сплошном светлом чешуйчатом костюме. Достал из сумки ласты, шлем, очки и пояс. Надел их и поспешил в воду, соскучившись по ней.
  Анжелика пошла за ним. Окунулась, но уплывать далеко не стала. Затеяла игры с братом.
  Ихтиандр же плыл и плыл прямо в океан, наслаждаясь свободой. Лишь иногда сворачивал в сторону, избегая рифов и мелководья.
  В конце концов решил, что уплыл уже достаточно далеко от острова, пора возвращаться. Заметил едва заметный над мелкими волнами коралловый атолл. Задумал обогнуть его и пуститься в обратный путь. Это он тут же и сделал, распугивая стайки цветистых рыбок, суетящихся около коралловых садов. Далее береговой склон резко уходил вниз и там Ихтиандр увидел очертания странного корабля. Он лежал на дне, кренясь налево, открывая взорам зияющую пробоину в правом борту. Заглядывать внутрь юноша не стал, его больше заинтересовал необычный вид судна. Его носовая часть была сильно задрана. Все три мачты оказались сломанными.
  Всё осмотрев, Ихтиандр продолжил своё плавание. По пути к нему приблизился крупный тунец, весьма заинтересованный встречей с человеком. Это закончилось для него плохо - юноша метнулся к нему, ухватил сбоку, просунув руку в жаберную щель, и нанёс смертельный удар своим кинжалом. По пути не раз жалел, что добыл слишком большую рыбу, тащить её было нелегко.
  На Рифе Доминика с Анжеликой не оказалось. Они уже ушли, о чём он пожалел. Впрочем, больше об отсутствии девушки, чем её брата.
  Он успел к ужину, вручив тунца Луизе.
  За столом рассказал Арману Вильбуа о необычном корабле, потерпевшим крушение вблизи атолла. Океанограф внимательно выслушал его, подумал, а затем отправился к своим книгам, принялся рыться в них. Нашёл нужную, перелистал, принёс и показал юноше рисунок:
  - Такой корабль вы увидели на дне?
  Ихтиандр сразу же закивал:
  - Да, это он.
  - Вы наткнулись на испанскую каравеллу. Кстати, на похожих кораблях отправился открывать Америку Колумб. Каравелл у него было три - "Санта-Мария", "Пинта" и "Нинья". Мореходные качества у них довольно неплохие. Интересно, кто же там потерпел крушение? Вы не заглянули внутрь, Франк? Нет. Каравеллы строились давно. Значит, эта покоился на дне уже не одно столетие. Удивительно что оно, судя по вашему рассказу, хорошо сохранилось. А вот документы на ней уцелеть не могли. Разве что по каким-то предметам можно что-то выяснить. Но пока нам не до этого...
  Далее Арман Вильбуа расспросил его о том, как Франк провёл день в океане, - он упорно именовал его Франком, настаивая, чтобы и остальные пользовались этим именем: мол, пусть гость привыкает.
  Ихтиандр оживился, тема была ему хорошо знакомая. Принялся описывать морские виды и их обитателей. Припомнил свою давнюю встречу с сердитым спрутом, когда он попытался спуститься поглубже в воду. Головоногий счёл это вторжением на свою территорию и атаковал.
  - А вы что сделали?
  - Уплыл от него. Не хотелось его убивать. А внизу не было ничего хорошего - только голые скалы и тьма. И ещё холод. Туда и Лидинг не хотел заплывать, пришлось его послушаться. Он же мне друг. Да и наверху гораздо лучше.
  Вильбуа переглянулись: как легко и просто он говорит о таком, что им и вообразить страшно - пучину океана со злобным спрутом.
  - Ты мог бы убить спрута?
  - Конечно. Только зачем? Спруты очень умны. Но они не знают и не понимают меня, а я их понимаю хорошо. Потому я всегда побеждаю.
  Доминик рассказал, что их посещение Рифа оказалось удачным. Анжелика в одной из устриц нашла жемчужину. Все уже видели её, но девушка принесла и показала находку гостю.
  Он уловило нотку гордости в её голосе, когда она продемонстрировала жемчужину, и спросил:
  - Она тебе нравится?
  - Да. А тебе, Франк? Нравится?
  - Хорошая, - похвалил Ихтиандр, больше любуясь блеском серо-зелёных глаз Анжелике, в которых ему хотелось утонуть. Её личико в обрамлении светло-коричневых волос было оживленно и необыкновенно прелестным. Образ Гуттиэре померк, его заслонила реальная Анжелика. Как это произошло, он даже не понял и не заметил.
  Вильбуа принялись обсуждать, что можно купить на эту жемчужину: платье Анжелике, новые книги в библиотеку, пополнить запас продуктов или что иное.
  Ихтиандр не понимал сути спора и спросил:
  - А почему нельзя одновременно купить всё, что вы хотите?
  Ему ответили не сразу, ведь все присутствующие хорошо понимали, почему сие невозможно, но как это объяснить столь наивному человеку?
  Луиза ответила, что хоть жемчужина и хороша, но не слишком велика, и вырученных за неё денег хватит лишь на что-то одно. Вот они и обсуждают, что именно купить.
  Этот разговор не выходил у него из головы весь следующий день. Он в одиночку ушёл на Риф Анжелики, там разделся, нырнул в воду и позвал Лидинга. С его помощью осмотрел прилегающую территорию и отыскал плантации особо крупных устриц. Принялся вскрывать их кинжалом в поисках жемчужин. Обычно они оказывались пустыми, но порой такая находилась. Некоторые имели чёрный цвет, первой мыслью юноши было - выбросить их вон, но всё же оставил, дабы добыча выглядела солиднее. Наполнил навесной кармашек на поясе почти доверху, это занятие стало ему надоедать. Да и рядом принялась крутиться небольшая, но очень нахальная акула. Ихтиандр её не боялся, но держать опасную хищницу в поле зрения приходилось, потому поиск жемчуга утратил для него привлекательность.
  Юноша поплыл на поиски Лидинга, а потом некоторое время катался на нём. В результате они оказались очень далеко, у одинокого рифа с лежащим на боку затонувшим судном под водой, обнаруженным им в прошлый раз. Сделал круг над ним, чтобы лучше запомнить и рассказать океанологу о нём более подробно. Ничего интересного для него не было, Ихтиандр повернул к острову, день близился к вечеру.
  Когда все собрались за столом. Ихтиандр достал кармашек с жемчугом и высыпал его содержимое перед Анжеликой:
  - Ты любишь жемчуг. Это тебе, купи себе платье.
  В комнате воцарилась полная тишина, семейство Вильбуа изумлённо рассматривало жемчужины. Почти все они были, как минимум, вдвое больше той, что вчера нашла Анжелика. Особо крупным размером выделялась одна, но, к сожалению, юноши жемчужина была угольно-чёрная. Он подумал, что ему следовало выбросить весь чёрный жемчуг, девушке нравятся только светлые.
  Тишину нарушила Луиза:
  - Это всё ты собрал за целый день?
  - Нет, мы ещё много плавали с Лидингом. И я немного поспал в океане.
  - Боже мой, это же целое состояние! С ним ты войдёшь в число самых богатых людей в нашем Архипелаге!
  - Это всё ваше. Я дарю вам.
  - Но мы не можем взять... - замялась женщина, не зная, как объяснить наивному юноше это.
  - Почему? Может вам не нравится чёрный жемчуг. Извините, я хотел выбросить его, но оставил.
  Арман Вильбуа улыбнулся:
  - Франк, вы не знаете, но чёрный жемчуг ценится людьми больше прочего. Он стоит дороже.
  - Тогда хорошо, что я его не выбросил, - просто сказал Ихтиандр.
  Океанограф качнул головой от наивности юноша, который походя собрал и подарил им целое состояние. Он решил:
  - Спасибо, Франк! Мы принимаем подарок. Мы должны его использовать умно и для пользы всех нас. Давайте подумаем над этим. Потом расскажете, какие идеи придут вам в голову. А теперь пора воздать должное ужину...
  Ихтиандр был наивен, но не глуп. Просто он многого не знал про то, что было обычно для любого человека. Слова о высокой стоимости жемчуга, о том, что собранное им - "целое состояние", заставили его затеять разговор с Домиником и попросить объяснений.
  Тот принялся рассказывать о товарно-денежных отношениях, о купле-продаже. О том, что деньги - это не просто деньги, на них можно купить еду, лекарство, землю, здания, одежду, различные вещи, услуги и даже хорошее отношение к себе, например, благотворительностью.
  Ихтиандр стал постигать значение денег и богатства.
  Коротко Доминик коснулся и негативной стороны всего этого. Пояснил это образным примером:
  - Вот ты, Франк, используешь ласты, очки и кинжал. Они приносят тебе благо, повышают твои возможности. С помощью ласт плаваешь быстрее, очки позволяют тебе лучше видеть, а кинжалом мы можешь оборонить себя от врага. Это хорошо. Но можно всё это, например, нож использовать и для дурных дел - против другого человека. Потому плох не нож, а тот, кто им владеет и на что его направляет. Так и с деньгами: их можно использовать как для блага, так и для дурных дел.
  Ихтиандр позже обдумал речи Доминика, одновременно вспоминая наставления седоголового философа в аргентинской тюрьме. Тот твердил практически тоже самое.
  Тем временем, взяв с десяток наименее крупных жемчужин, Доминик с Лиамом и его братом Таароа, захватив оружие для самообороны, отправились на Таити в Папеэте, затем посетили Ротоава на скромном острове Факарава. Там через разных торговцев сбыли их. Вернулись обратно с мешком денег, попутно наняв мастеров.
  Поодаль от бунгало решили построить хороший дом для Ихтиандра, которого все именовали Франком.
  Между выбранным местом на пригорке и морем имелось значительное углубление. Доминику пришла в голову идея устроить тут водоём-озерцо, от него провести два подземных хода - в будущий дом, а другой к морю. Тогда Ихтиандр сможет скрытно выходить в море и возвращаться обратно. Иначе это рано или поздно начнёт кому-то бросаться в глаза. Раз-другой-третий заметят, как поздно он уплыл в океан, а вернулся спустя много часов, поневоле начнут задумываться. Примутся наблюдать, а то и следить и тайна откроется...
  Приглашённые работники выкопали глубокую яму диаметром около шести метров и свыше двух метров глубиной. Им объяснили, что это будет бассейн. Потом стали пробивать подземные ходы: мол, хотим, чтобы в доме всегда имелась вода для душа, ванны и прочих нужд.
  Работникам не понравилось, что их заставляют копать слишком глубоко под землёй. Доминик принялся им "объяснять", ссылаясь на своего отца, знатока океанографии:
  - Глубина очень важна. Известно по науке, что тёплая вода поднимается кверху, а холодная опускается вниз. И когда будет достаточно глубоко, то возникнет перепад температур и вода сама собой станет перемещаться, и таким образом заменяться более свежей и чистой. Что нам и нужно.
  Уходя он расслышал, как один из рабочих шепнул своему напарнику:
  - Глупость это! Но нам платят за неё. Так что сделаем всё, что скажут.
  Доминик в душе усмехнулся: "Пусть списывают это на нашу глупость и дурь, только бы не докопались до правды..."
  С ходом в дом было легче, да и он был втрое меньше по длине - пару метров вниз и ещё пять до озерца, а вот со вторым пришлось повозиться. Когда оставалось копать метра полтора, стала проникать вода. За ночь она заполнила всё вырытое пространство и в результате родилось симпатичное озерцо.
  Со стороны моря принялись копать сверху к подземному ходу, скоро дошли до него. Рабочим пришлось работать в воде, а потом даже нырять в неё, чтобы нанести несколько ударов и откинуть куски в сторону. Затем всплывали и уступали место товарищу. Так и работали, пока не добились одобрения хозяев.
  Когда мастера возвращались домой, то Арман с Домиником углубляли пробитые ходы. Делал это и Ихтиандр, но только тогда, когда вода была абсолютно чиста. Он начинал у колодца и пятясь, при этом углубляя дно, добирался до озерца. Перед ним поднималась муть, дышать которой он остерегался. Потом он также углублял или ровнял дорожку в озерце, а позже муть заставляла войти во второй ход, он и в нём делал тоже самое до самого его выхода в море.
  Доминик наглядно показал Ихтиандру власть денег: объяснил, как продал жемчуг, как использовал деньги на закупку необходимых вещей, материалов и инструментов, на оплату труда рабочих и их питание. И результаты всего этого были перед глазами.
  Скоро выросли стены дома с верандой по всему периметру, их перекрыла крыша, имевшая наклон в одну из сторон и жёлоб по краю, дождевая вода по нему текла в заготовленную бочку. Пресная вода была в дефиците, о её сборе заботились особо.
  Там, где наружу выходил подземный ход, соединённый с озерцом, устроили душевую комнату, подвесили бак. Рядом у стены пристроили лестницу, по ней поднимались для наполнения водой бака. Тут же стояла пара вёдер с верёвками, чтобы доставать её из того, что казалось колодцем, а на самом деле являлось потайным выходом для "человека-рыбы" а море. Лестница ещё использовалась для того, чтобы подняться по ней и через щель между стеной и крышей оглядеть пространство перед домом, ведь может оказаться у озерца какой-то человек и заметить выплывающего Ихтиандра. Если же он будет возвращаться, то легко из воды всё оглядит окрестности, прежде чем плыть по каналу.
  Мысли сочли здравыми и были реализованными. Это позволила сделать продажа ещё одной части жемчуга, который нашёл Ихтиандр.
  В новом доме была спальная комната, кабинет, зал, комната для гостей, кухня и кладовка.
  Только его достроили, как сразу завезли новую мебель, вещи, посуду и прочее, прочее, прочее. Луиза с Анжеликой развесили на окнах красивые занавески, на пол постелили ковры и дорожки.
  Незадолго до этого Доминик побывал с отцом на Таити, продали ещё десяток жемчужин, а пяток пошёл на подношения чиновникам представителя Франции. В результате привезли Ихтиандру паспорт, в котором он значился Франком Фонтэйном.
  Так что в новом доме не только радостно отметили новость, но и пополнение граждан Прекрасной Франции ещё одним гражданином. Отметили, что и у Доминика тоже своеобразное новоселье - он вернулся в свою комнату, которую на время уступил своему "брату", Франку Фонтэйну - Ихтиандру.
  
  Глава 14. Морской дракончик, крылатка, кубомедуза и другие
  Ихтиандр жил в своём доме, но постоянно приходил в гости в Вильбуа, где ему были всегда рады. Он лучше узнавал своих "родственников". Глава семьи, Арман Вильбуа, постоянно проводил время в своём кабинете, занимаясь научной работой. Вёл переписку со многими учёными, заказывал книги по океанографии. Временами приглашал кого-то из местных жителей, порой из отдалённых мест, мореплавателей и рыболовов, выспрашивал их о здешних морях и их обитателей, о течениях и ветрах. С прибытием на остров "племянника" Франка Фонтэйна, он стал обращаться к нему, как к человеку-рыбе, постоянно расспрашивал о его вылазках и уже проделанном путешествии, вплоть до малейших подробностей.
  В один из вечеров Ихтиандр рассказал о своём плавании с Лидингом через Тихий океан. Большая часть выпала из его сознания, ибо состояло из монотонной и однообразной работы - плавания. Ничего запоминающего не было.
  Наиболее ярким остался в памяти вулканический остров, на котором он оказался на суши впервые после Магелланового пролива.
  Это заинтересовало океанографа. Он принялся задавать вопросы. Наиболее настойчиво просил описать виденный им под водой сгоревший корабль.
  Потом сказал, что Франк, как он всегда именовал Ихтиандра, побывал на Питкерне.
  - Я что-то слышал о нём или где-то читал, - встрепенулся Доминик. - А чем он знаменит? Расскажи, папа!
  Арман Вильбуа поведал историю острова Питкерн.
  - В Британии кому-то пришла идея, как решить проблему: чем кормить чернокожих рабов, работающих на плантациях в британских колониях на островах Карибского архипелага, на Ямайки, Сент-Винсенте и прочих островах. Решили завезти на них с нашего Таити саженцы хлебного дерева, которое имело большие и сытные плоды. Надеялись ими решить проблему питания. В декабре 1787 года из Портсмута за ними отправился трёхмачтовый парусник "Баунти" общим водоизмещением 215 тонн под руководством капитана Уильяма Блая. На Таити он прибыл благополучно, но там пришлось ждать пять долгих месяцев, пока на деревьях не созрели в достаточно большом количестве плоды.
  Тем временем матросы фактически бездельничали, лакомились экзотическими фруктами, ухаживали за соблазнительными таитянками, купались в море. Словом, получали все удовольствия от пребывания в раю. Капитан пытался соблюдать дисциплину, потому в экипаже нашлись недовольные. Позже некоторые изобразили его небывалым тираном и садистом, но объективный анализ показывает, что по этой части он был не более жесток и крут, чем прочие английские капитаны. Наоборот, он оказался даже более заботливым и умным: к наказаниям прибегал строго по уставу, запасся средствами для предотвращения цинги, которая порой выкашивала напрочь экипажи иных кораблей. Заставлял больше двигаться моряков, например, посредством танцев, что иные сочли жестокостью.
  Основная причина конфликта находилась в ином: слишком уж не хотелось морякам покидать столь приятные края и менять безмятежную жизнь на суровый быт дальнего плавания под рукой строгого капитана. Саженцы хлебного дерева требовали неусыпного внимания, их нужно было поливать пресной водой. Матросы ворчали: он заботится о них лучше, чем о людях. Воспоминания о разгульной жизни на Таити бередили их души.
  Однажды у сурового капитана произошёл конфликт с его помощником Кристианом Флетчером, который в слепящей ярости устроил мятеж. 27 апреля 1789 года на Уильяма Блая напали и обезоружили, а потом под угрозой смерти его вместе с восемнадцатью оставшимися ему верными членами экипажа посадили в семиметровый баркас. Свергнутый капитан с остатком команды совершил невероятное путешествие: со скудными запасами еды и воды за семь долгих недель смог проплыть почти 7 000 километров, не имея карт и компаса, ориентируясь лишь по своей памяти. Через сорок семь дней достиг острова Тимор. В пути потерял лишь одного человека, когда при попытке англичан высадиться на остров на них коварно напали дикари.
  Арман Вильбуа достал книгу:
  - Сохранились воспоминания Уильяма Блая о том дне, когда они сошли на Тимор. Я зачитаю краткую выдержку из них: "Некоторые едва могли передвигать ноги. От нас остались лишь кожа да кости: мы были покрыты ранами, наша одежда превратилась в лохмотья. В этом состоянии радость и благодарность вызвали слёзы на наших глазах, а жители Тимора молча, с выражением ужаса, удивления и жалости смотрели на нас. Так с помощью Провидения мы преодолели невзгоды и трудности столь опасного путешествия!"
  Можете представить, что они испытали на своём пути. Кстати, благополучный исход доказывает весьма высокие профессиональные качества Уильяма Блая.
  Позже, в 1792 году, он совершил повторный рейс на Таити, привёз 700 саженцев хлебного дерева и они были посажены на островах Карибского моря. По сей день хлебные деревья растут там. Уильям Блай умер в 1817 году в звании вице-адмирала, в газетах с некрологом эпизод с восстанием на "Баунти" не упоминался.
  Между тем бунтари повели "Баунти" к Таити. Какое-то время вели здесь прежний образ жизни. Потом стали осознавать, что рано или поздно из Англии пришлют военный корабль, который расправится с ними. Обычным наказанием за такое была виселица.
  Особенно тревожился Кристиан Флетчер, понимая, что его ждёт самая суровая кара. Он пытался убедить товарищей покинуть Таити, но не слишком преуспел в этом, столкнувшись с тем же, что и капитан Уильям Блай - с неповиновением.
  Всё же сумел уговорить восьмерых и с ними покинул райский остров, захватив с собой восемнадцать местных жителей, из которых двенадцать были женщинами. Плана у них не имелось, они плавали наугад и случайно наткнулись на неизвестный остров, оказавшийся вершиной вулкана. Это был Питкэрн.
  На нём имелись естественные источники пресной воды, они даже образовали несколько речушек, падающих с кручи в океан. Это сделало остров весьма пригодным для жизни.
  Сожгли корабль, чтобы не оставалось никаких следов. Так они боялись кары за устроенный ими мятеж.
  Несомненно, сначала им казалось, что они живут в раю. Ссоры начались из-за женщин, они дошли до кровопролития. Мужчины-таитянцы убили всех англичан, случайно уцелели лишь двое - Смит и Янг. Сами убийцы пали от рук рассерженных женщин.
  В 1808 году на остров наткнулось английское судно. Смит был ещё жив и единолично правил Питкэрном. После этого он прожил ещё двадцать один год.
  В 1831 лорды Лондона решили переселить обитателей Питкерна на Таити, но там в короткий срок двенадцать человек вскоре умерли, а оставшиеся шестьдесят пять вернулись на родину. Их потомки и живут по сей день на Питкэрне, который считается заморской территорией Великобритании. Островитяне ведут здоровый образ жизни, широко используют дары океана, выращивают батат, папайю, бобы, помидоры, огурцы, капусту, морковь, ананасы, дыни, цитрусовые, манго, бананы. Некоторые питкэрнцы держат птицу и коз.
  - Не лучше оказалась судьба тех мятежников, которые остались на Таити, - завершил историю Арман Вильбуа. - Как и предсказывал их вожак, в 1791 году на остров прибыл британский корабль "Пандора". Четырнадцать бунтарей из шестнадцати схватили, а двое до этого успели умереть, и отправили в Англию. По дороге многие из них погибли при кораблекрушении, а троих по решению суда позже повесили.
  Рассказ произвёл большое впечатление на всех, а особенно на Ихтиандра, который побывал на Питкэрне и видел под водой остатки злополучного "Баунти". Теперь он знал, почему сожгли корабль.
  В очередной беседе с Арманом Вильбуа, которая походила на допрос, Ихтиандр рассказал о встрече со скатом-хвостоколом и его ядовитом шипе, который угодил в его ладонь. Продемонстрировал левую руку с уже едва заметным шрамом. Рассказал о своём плохом самочувствии в течении двух суток.
  - А ведь скат-хвостокол - не единственное такое существо в здешних водах, - задумчиво произнёс океанограф. - Вы всю жизнь провели в иных местах, а с нашими мало знакомы. Можете столкнуться ещё с кем-то...
  Юноша согласился:
  - В своём заливе я знал всех его обитателей, все опасности, а здесь мне встречается много незнакомых рыб. Хотелось бы знать о них. Вы мне расскажете?
  Арман Вильбуа покачал головой:
  - Увы, вряд ли моих познаний хватит для твоего просвещения, уж слишком специфическая эта область науки... Впрочем, у меня есть идея!.. - позже я сведу вас кое с кем, он вас просветит по этой части. Надеюсь, в достаточной степени, чтобы избежать хотя бы самых опасных тварей.
  Слово он сдержал и спустя несколько дней пригласил в гости рыбака почтенного возраста, уроженца полинезийского острова Рангироа, расположенного к северу от Таити, о нём шла слава лучшего знатока морских обитателей. Об этом заранее оповестил Ихтиандра и своих домочадцев.
  Послушать старого рыбака собрались все Вильбуа, они посчитали для себя важным это узнать, хотя имели некоторое представление об опасных обитателях моря.
  Ихтиандр находился в обычном костюме, не выделяясь среди остальных. Потому нельзя было догадаться, что эти сведения необходимы в наибольшей степени именно ему. Он был представлен гостю как Франк Фонтэйн.
  Океанограф заранее отобрал некоторые книги с рисунками, которыми дополнял "лекцию" старого рыбака.
  Тот рассказывал на местном диалекте, Арман Вильбуа переводил его речь на испанский специально для Ихтиандра, дабы он лучше понимал сказанное.
  В результате получилась примерно такая лекция...
  - Постоянно следует быть готовым к неожиданным встречам в здешних морях, и не только, когда купаешься в океане, можно наступить на какую-либо рыбу, зарывшуюся на дне. Например, так любит делать рыба-камень...
  - По-научному она называется бородавчаткой, - сообщил океанограф и показал диковинную тёмно-серую бесформенную рыбу, всю состоящую из бугров, действительно похожую на каменное образование. Она имеет скромные размеры, всего сантиметров тридцать-сорок длины. Любит зарываться в песок, что придаёт ей дополнительную маскировку. На её спине находятся очень ядовитые щипы, на них можно наступить. Содержащийся в них яд может вызвать шок и потерю сознания, так что неосторожный купальщик просто захлебнётся и утонет. Но способен убить и сам яд бородавчатки, даже если раненого вытащить на берег, но не оказать вовремя необходимую помощь.
  - Столь же смертельно опасен и морской дракончик, - учёный тут же показал всем изображение в книге светло-коричневой рыбы с шипами на плавниках и жабрах. - Он длиной до сорока сантиметров. Шипы дракончика крайне ядовиты. Его лучше всего избегать, так как он, имея раздражительный и агрессивный характер, может атаковать первым. День дракончик проводит, зарывшись в дно, а потому практически невидим, ночью же становится активнее. Так что ночью лучше не купаться, - а днём внимательнее смотреть под ноги. Между прочим, шипы даже мёртвого дракончика долгое время остаются опасными, и вызывают болезненные ощущения, на месте раны возникает отёк, порой возникает паралич конечностей, возможны усиливающиеся судороги и тошнота.
  Океанограф рассказал о средствах первой помощи и лечении.
  Потом он показал слушателям фотографию в альбоме необычайно красивой обитательницы подводного царства. Плоскую с боков рыбу покрывали полосы разных оттенков цвета, а тело несли изящные плавники, напоминающие крылья.
  - Это - крылатка. Сама она невелика, больше тридцати сантиметров не бывает, но яд в её крыльях ого-го какой силы! От него отмирают ткани тела, начинается некроз, и останавливается сердце.
  Затем пошёл рассказ про морскую осу.
  - Её научное имя кубомедуза, - Арман Вильбуа тут же отыскал рисунок и показал его. - Морские осы обычно плавают большими скоплениями. Передвигаются весьма быстро. Её двухметровые щупальца содержат токсины, они могут привести к смерти уже через несколько минут. Особенно активны морские осы ночью.
  Затем речь пошла о морских змеях. Их видов очень много. Яд сильнее, чем у земных сородичей. Яркая окраска морских змей предостерегает об опасности. Сами они на людей обычно не нападают, но всё же лучше держаться от них подальше.
  Рыбак, наверное, забыл про ската-хвостокола, но Арман Вильбуа напомнил ему о нём. Продемонстрировал рисунок, перевёл рассказ рыбака, временами поглядывая на Ихтиандра, который слушал с удвоенным вниманием, понимая необходимость ему подобных знаний:
  - Скат-хвостокол обычно держится у дна, иногда зарывается в песок, к поверхности всплывает редко. Имеет размеры до двух метров. У большинства представителей его семейства на длинном хвосте имеет один или два кинжаловидных шипа, похожих на иглу. У самых крупных экземпляров шип может достигать тридцати сантиметров. В них имеются ядовитые железы. Сам скат обычно ни на кого не нападает, только ежели почувствует угрозу, и тогда может ударить своим хвостом как копьём. Бывало, что кого-то и убивает. Его знакомого убил скат, - учёный кивнул на рыбака. - Иглы на его хвосте ядовиты, лучше вообще избегать их, остерегаться даже царапины. Если где много скатов, то лучше вообще не заходить в воду или надеть какую-нибудь обувь на ноги. Яд ската очень токсичен. У раненого возникают спазмы, сопровождаемые болями. Наблюдается понижения кровяного давления, возникают головокружения, усиленное сердцебиение, нередко сопровождаемые рвотой. Может случиться мышечный паралич. Не следует рывком удалять шип или его части, тогда существует риск дополнительного травмирования потерпевшего. Также не нужно разрезать ранки, вывода яда не произойдёт, а повысится риск инфицирования организма.
  - А вот какие сведения я вычитал из книги, - дополнил рассказ рыбака океанограф. - Бесполезно прижигать повреждённое место, что делает при укусах земными змеями. Как и промывать ранки раствором марганцовки или каких-либо иных окислителей. Лучше высосать яд из небольших колотых ран на протяжении первых 10 минут после укола, периодически сплевывая его, - учёный незаметно бросил взгляд на Ихтиандра. - Делать это можно только при отсутствии каких-либо повреждений в ротовой полости высасывающего. В завершение этой процедуры рот необходимо прополоскать раствором марганцовки или просто чистой водой. Можно рану промыть морской водой. Рекомендуется принимать горячие ванны. Следует наложить давящую повязку выше раны, но периодически её нужно ослаблять и снова затягивать. Конечности следует предоставить покой.
  Арман Вильбуа счёл дать юноше более подробное представление об окружающих остров пространствах, чем тот имел. На этих "лекциях" обычно присутствовали его супруга, сын и дочь. Он демонстрировал географические карты, показывал россыпи архипелагов и крупных островов - Самоа, Фиджи, Гавайи, Острова Лайн, Новые Гебриды, Соломоновы и Маршалловы острова...
  Отдельно остановился на островах Туамоту, которые выглядели просто россыпью зёрен и зёрнышек на безбрежном морском пространстве Великого океана. Из европейцев здесь первым побывал Магеллан, он случайно наткнулся на остров Пука-Пука в 1521 году. Затем ряд островов поблизости обнаружил испанский мореплаватель португальского происхождения Педро Кирос в 1606 году. Позже группа здешних островов была открыта и описана русскими мореплавателями Отто Коцебу, Фадеем Беллинсгаузеном и Михаилом Лазаревым. Потому они именуются островами Россиян, и многие из них названы в честь русских, например, острова Кутузова, Раевского, Румянцева. Г. Спиридова (Такапото), Н. Румянцева (Тикеи), князя П. Волконского (Такуме), И. Крузенштерна (Тикахау), Аракчеева (Фангатау), А. Ермолова (Таэнга), Рюрика (Артуа) и прочие.
  - Географически острова Туамоту, иначе Паумоту, относятся к Полинезии, - рассказал океанограф. - Политически входит в состав Французской Полинезии, занимая в ней центральную часть, находясь в трёхстах километрах к востоку от острова Таити. Они снискали у мореплавателей известность Опасного архипелага, ибо низкие атоллы зачастую едва возвышались над поверхностью воды, а потому плохо заметны, особенно в плохую погоду. Здесь обилие рифов и мелей. Часты внезапные шквалы, бури, штормы. Рифы регулярно берут обильную дань кораблями и человеческими жизнями. Потому стали буквально "кладбищем кораблей". Официальная столица Папаэте находится на самом большом острове архипелага на Таити, а самое крупное поселение Ротоава расположилось на относительно небольшом острове Факарава. В архипелаг входит вулканические остров Макатеа и ещё четыре их в группе островов Гамбье, остальные - почти восемьдесят - коралловые, вплоть до самых крошечных атоллов. Общая их площадь составляет примерно 850 квадратных километров, с водной поверхностью - 20 000 квадратных километров. Самый крупный остров-атолл - Рангироа, или "Длинное небо", его размеры впечатляют 80 на 32 километров. Он второй по размерам атолл в мире после Кваджалейна в Микронезии.
  Тут Арман Вильбуа обвёл взглядом слушателей и многозначительно произнёс:
  - А сейчас я скажу вам нечто удивительное, пока наукой не объяснимое: лет двести назад чудовищной величины глыбы известняка весом в две тысячи тонн неведомой силой оказались подняты со дна у берега и перемещены на коралловые рифы Рангироа. Возможно, причина в необыкновенно мощной волне, о который сказано в местных хрониках "пута тупуна": около 1560 года она смыла все поселения вместе с людьми в западной части атолла. Большего об этом сказать не могу. Простите великодушно! А теперь продолжу о более обыденных делах...
  На больших островах Туамоту растут кокосовые пальмы, хлебное дерево, бананы, баньяны и панданус, таро, ямс, ваниль, на малых - только кустарники. Местное население питается в основном фруктами и овощами, выращиваемыми в подсобном хозяйстве, и всем тем, что удаётся добыть в океане. Всего на островах чуть больше десяти тысяч человек, включая нас с вами, - географ издал добродушный смешок. - Здесь много переселенцев из Европы, немало из Азии, большая часть нынешних обитателей островов - их потомки. Немало смешанных браков. Они ловят рыбу, добывают жемчуг. Климат на наших островах тропический, пассатный. Среднегодовая температура около плюс двадцати пяти.
  Арман Вильбуа задумался:
  - Что ещё вам сказать?.. - почти сразу же нашёлся и воскликнул: - В наших краях побывало много французов. В их числе - экспедиция Луи Антуана Бугенвиля. На двух его кораблях находились натуралисты и астрономы, которые должны были исследовать Океанию. В марте 1768 года Луи Бугенвиль нанёс на карту несколько атоллов в архипелаге Туамоту и двинулся дальше на запад, к северному побережью Таити. Затем подошёл к архипелагу Самоа, окрестив его островами Мореплавателей. Судя по составленной карте, он видел в отдалении южное побережье острова Уполу. Луи Бугенвиль вновь открыл потерянные Соломоновые острова... Позже - в феврале 1786 года - в водах Тихого океана оказались фрегаты "Буссоль" и "Астролябия" под началом Жана Франсуа Лаперуза. Они побывали на Гавайях, оттуда отправились к русской Аляске, затем вернулся в Океанию, к островам Мануа из восточной группы Самоа. Направился на запад, а затем корабли пропали. Только спустя много десятилетий обнаружили обломки фрегатов у острова Ваникоро, который входит в островную дугу Санта-Крус - Новые Гебриды. Плавал в наших краях и Жан Сюрвиль, он поспособствовал лучшему знанию Соломоновых островов... Впрочем, мне пора заканчивать свою лекцию. Доминик начал зевать. Действительно, нам следует заняться своими делами. Поговорим на эту и прочие темы в следующий раз...
  
  Глава 15. Снова на "золотом" галеоне
  Из всех Вильбуа Ихтиандр наиболее часто общался с Домиником. Женщины занимались хозяйством, океанограф своей наукой. Потому юноши сошлись и крепко подружились.
  Ихтиандр заметил, что Арман Вильбуа не очень доволен сыном, ибо тот оставался равнодушен к науке, несмотря на все попытки отца приобщить его к своему делу, а вот чем Доминик охотно интересовался, так это финансовыми отношениями. Потому ему поручали все торговые сделки, которыми он занимался с удовольствием и весьма умело, постепенно набирая необходимый опыт.
  Доминик был развит физически и уже был заметно выше своего крупного отца. Он показал Ихтиандру приёмы борьбы и кулачного боя, пояснив, что нередко приходится иметь дело с драчунами, нужно уметь защититься или наказать их. Ещё он научил "брата" метко стрелять из револьвера и винтовки. Прежде Ихтиандр видел только издали это оружие. Тут же, опробовав, понял, насколько оно грозное. После длительных тренировок сравнялся в меткости с Домиником. Тот был только доволен успехами "брата", похвалялся перед родителями и сестрой своим талантом "педагога", как он шутливо говорил. Искренне поздравил Ихтиандра, когда тот впервые в борьбе уложил его на спину. Потом они сравнялись и в кулачном бое: Доминик был более силён и опытен, но Ихтиандр превосходил его ловкостью, быстротой и находчивостью. Немного они позанимались фехтованием на саблях, которые забрали со шлюпа пиратов.
  В море Ихтиандр теперь уходил через подземные ходы и озерцо, приучая себя не забывать подняться по лестнице и осмотреть местность перед домом. Так советовал ему делать Арман Вильбуа, чтобы сие стало привычкой, ведь беды приходят неожиданно, нужно быть постоянно начеку. Внизу колодца находилась кирка, он ею попутно расширял проход, как бы "убегая" от поднявшейся мути к морю. В этом месте кирку бросал, а позже при возвращении в дом, прихватывал её с собой. Острые выступы обламывал или сглаживал киркой или своим кинжалом.
  В результате на всём протяжении ходы оказались достаточно просторными, а стены их гладкими. Надобность в кирке отпала.
  Просто плавать в море наскучивало, как и игры с Лидингом. Ихтиандр взял за правило добывать жемчуг из устриц и обычно приносил их горстку Вильбуа. Его удивляла их реакция на это: те стеснялись брать жемчуг, разве что с оговорками, что будут тратить на всех, в том числе - и на Ихтиандра. Он с трудом осознавал, что не имеющий для него никакого значения жемчуг очень ценится людьми. Вспоминал, что его можно продать, а на деньги получить очень многое, им необходимое.
  Ещё Ихтиандр часто приносил рыбу. Её не только хватало на всех, но и остатки доставались поросятам и курам с петухом, отчего те быстро набирали вес.
  Луиза сказала, что они стали лучше выглядеть и начали чаще нестись. Варила их или жарила из яиц яичницу. Поначалу и то, и другое не очень понравилось Ихтиандру, но потом он привык к курятине, яйцам и уже от них не отказывался.
  Однажды к Ихтиандру в его дом пришёл Арман Вильбуа. Юноша только что вернулся из моря и переодевшись в сухое бельё, отдыхал на кровати, рассматривая камушки, которые нашёл по пути сюда на затонувшем галеоне. Они до того находились в мешке, а сегодня он вспомнил о них, достал и любовался переливающимся светом и красками драгоценных кристаллов.
  Океанограф поздоровался. Спросил Ихтиандра о делах и осёкся, увидев камни:
  - Что это у тебя? Откуда?
  Юноша рассказал ему про остров, около которого на дне стоит на киле галеон, по палубе которого он прошёлся и, любопытствуя, заглянул в помещения на корме.
  - Там разбился ларец и высыпалось на пол много таких. Я выбрал самые большие и красивые.
  - Вы знаете, что если только брать собранный вами жемчуг в море, вы, Франк Фонтэйн, - самый богатый человек в Полинезии? Это может вам подтвердить и Доминик, он в этом деле дока.
  - Я жемчуг приносил... всем вам, - сказал Ихтиандр с маленькой запинкой, вспомнив привлекательное личико Анжелики и её серо-зелёные глаза. Он хотел сказать, что жемчуг собирал для неё. В первую очередь для неё. Но постеснялся признаться в этом. - Жемчуг - ваш. Ну, он наш общий, он для всех.
  - Я понимаю и благодарю вас от нас всех, но, видишь ли, Франк, в чём проблема: благодаря вам, мы сейчас очень богаты. Недавно Доминик с Лиамом реализовали ещё часть жемчуга и купили шхуну, весьма хорошую, как они уверяют. Я её ещё не видел. Она на Таите, в неё вносят некоторые... э, скажу так, усовершенствования: камеру для выхода в море. Это для вас.
  - Я смогу выходить прямо с корабля в море?
  - Именно так.
  - Это очень хорошо! - с живостью произнёс юноша, вспомнив, сколько времени он провёл в неудобном положении, когда цеплялся к попутным судам. Едва удерживался на джутовой веревке, пальцы сводило от усталости, тело чувствительно ударяло о шершавый и грязный борт. Поёжился при воспоминании одного особенно сильного удара.
  Арман Вильбуа с живостью изложил устройство камеры-шлюза, которую они придумали вместе с Домиником...
  Она должна была расположиться посередине корабля, внизу у самого дна, чуть в стороне от киля должна находиться дверка для выхода в море. Верх её находился ниже уровня ватерлинии. Из камеры-шлюза шла вверх лесенка, створки верхнего входа будут открываться с обеих сторон и иметь секретный замок. По сторонам у камеры-шлюза будут находиться кладовки для разного груза и каюты пассажиров - всех Вильбуа и Ихтиандра, посторонние сюда допускаться не будут. Дабы чего не высмотрели.
  - По-моему, мы предусмотрели всё, что смогли, - заключил Арман Вильбуа, ознакомив юноша с планами. - Но за всё в этом мире нужно платить. О нашем богатстве пошли слухи, весьма нежелательные для нас. Существует опасность, что кто-то может решиться на нехорошее дело. Будьте осторожнее и готовыми к любым неприятностям в любое время дня и ночи, на суши и в воде. Хорошо, что Доминик научил вас, Франк, владеть оружием, он его сейчас доставит сюда. На всякий случай держите его под рукой. Поняли?
  Ихтиандр кивнул с омрачённым лицом. Снова иметь дело с пиратами ему не хотелось.
  Юноша спросил:
  - Вы сказали, что купили шхуну. А что это за корабль, чем он отличается от других кораблей?
  Океанограф принялся ему объяснять, что шхуна - это парусное судно, обязательно имеет свыше двух мачт и косые паруса на них. У купленного ими их три. Самая высокая именуется грот-мачтой, располагается она ближе к корме. Шхуна имеет небольшую осадку, способна передвигаться даже по мелководью, она быстра, при попутном ветре способна развивать скорость свыше одиннадцати узлов, не требует большого количества экипажа для управления. Это можно делать прямо с палубы, не забираясь на мачту, как на иных парусниках. Особенно хорошо шхуна идёт при боковом ветре или под острым углом к нему. Недостаток в том, что при попутном ветре шхуна становится хуже управляемой или рыскливой, она начинает вилять из стороны в сторону, теряя скорость.
  Та шхуна, которую приобрели Вильбуа, была построена на верфи в американском Балтиморе. Довольно крупная: длина - почти тридцать метров, наибольшая ширина - свыше семи метров, водоизмещение - почти сто тонн. Свинцовый фальшкиль придавал ей высокую устойчивость и позволял легко нести паруса значительной площади. Шхуна имела две палубы с тремя отсеками. В носовой части предполагали разместить команду, среднюю займёт камера-шлюз и трюм, в кормовом отсеке расположатся каюты капитана и его помощников, пассажиров, а ещё камбуз.
  Ихтиандр далеко не всё понял из сказанного, но счёл рассказ достаточным. Он доверял семейству Вильбуа и во всём полагался на них. Верил, что они всё сделают наилучшим образом, он-то в таких делах разбирался плохо.
  В завершении своей речи Арман Вильбуа показал на камни, которые юноша отложил на столик:
  - Можно посмотреть?
  - Конечно, берите. Можете взять себе. Я дарю вам! Дарю всем вам!
  - Ну, уж нет! Оставьте их себе, - видя изумлённое лицо Ихтиандра, океанограф пояснил: - Мы вам говорили о собранном вами жемчуге, он один, только собранный вами жемчуг, - уже целое состояние, а эти камушки, как я подозреваю, стоят в разы больше. Особенно этот огромный с великолепной огранкой рубин, но хороши и бриллианты, бирюза, изумруд и сапфир. Продать их лучше и не пытаться.
  - А почему?
  - Таких денег в наших краях просто ни у кого нет. Не было никогда, да и долго не будет впредь. Да и тогда, узнав о них, сюда ринутся толпы рьяных джентльменов удачи... Ну, так образно называют пиратов. Как тех, от которых вы нас освободили. За что вам от всех нас огромная признательность! Сначала они приплыли как мирные скупщики жемчуга и копры, всё высмотрели, что хотели, а потом вернулись уже в качестве пиратов... Лучше храните камушки у себя, спрячьте надёжнее и никому не показывайте. Как бы кто не соблазнился ими завладеть. Тогда жди беды...
  Раздался стук в дверь и в комнату прошёл Доминик с винтовкой, парой револьверов, шпагой и боеприпасами в сумке.
  - Ты сказал ему, отец, для чего всё это в его "хозяйстве"? - показал при этом на оружие.
  - Да, он знает. Я только не успел сообщить, что теперь на острове будет жить со своей семьёй Лиам. Он смел и стреляет метко. И его сыновья, даже младший, в этом не хуже отца.
  - Жена его тоже умеет за себя постоять, - добавил Доминик, - он её научил метко стрелять. А позже к ним присоединится Таароа, его родной брат.
  - Значит, нас станет почти вдвое больше. Не всех негодяев, конечно, но многих это обстоятельство остановит. А с остальными придётся разговаривать иначе - на языке оружия... Доминик, как там с вашей шхуной?
  - Наша шхуна, наша! - поправил отца Доминик. - Скоро будет готова отправиться в плавание. Обо всём необходимом я уже договорился. Купил пару водолазных костюмов...
  - А они-то зачем?
  - Фактически только для маскировки. Без её, этой самой маркировки, нам не обойтись. Хотя будет ещё и помпа для накачки воздуха в них. Всё натурально. Но один скафандр я заказал сделать без шланга, воздух будет сохраняться только в шлеме, а на задней стороне сделаем отверстие, чтобы открыть доступ к жабрам Франкам, вырез прикроем баллоном на плечах. Скажем любопытным, что это новое изобретение, в нём сжатый воздух для дыхания. Срежем почти весь свинец с подошв, оставим лишь самое небольшое количество, чтобы уравновесить вес пловца...
  - А смысл в этом какой? Франку вряд ли понравится пребывание в нём, в своём костюме ему плавать удобнее.
  Ихтиандр закивал, соглашаясь со сказанным. Он тоже ничего не понимал.
  - Я же сказал, что это больше декорации. Ну, раз-другой Франк где-то покажется в нём любопытной публике, назовём её так: мол, я пользуюсь этим костюмом, смотрите, убеждайтесь в этом... Обычно же будет уплывать в своём костюме, который на нём, без скафандра. Нам же нужно, чтобы никто не догадался о том, что ему вообще не нужен никакой скафандр. Это я и называю маскировкой. Ежели о таковой не позаботимся, то могут обратить внимание на вылазки Франка. Камеру-шлюз скрыть невозможно, а для чего и кого она? Этот вопрос начнут задавать или он родится в чьих-то излишне умных головах, могут возникнуть подозрения, пойдут слухи... И так далее. Вот тут окажется кстати отмазка: имеем новое изобретение, им пользуется подготовленный специалист. Может, и обычный водолазный костюм используем где-то и когда-то. Я готов самолично в нём спуститься в гости к Франку. Надеюсь, он меня примет...
  Оживившись при этих словах, Ихтиандр закивал:
  - Буду рад. И Лидинг - тоже. Он тебя знает, ты тоже его друг.
  Арман Вильман вдруг посуровел и перевёл взгляд на "племянника":
  - Франк, а вы можете оставить дельфина тут надолго? Ну, в наших местах, у острова? Его мы с собой взять не сможем, вынуждены будет оставить.
  - Он ждал меня, пока я находился в тюрьме. Долго ждал, и не забыл... А почему я должен его оставить здесь?
  - Нам предстоит кругосветной плавание, пройдём даже не тысячи километров, а десятки тысяч. С остановками в различных местах, порой они могут быть довольно длительными. С дельфином могут быть различные трудности. Вкратце о наших планах. Мы хотим на шхуне отправиться во Францию, мы давно там не были, не видели родственников. Да и есть разные дела. Оттуда мы можем поехать в Аргентину, к твоему отцу. Вы говорили, что должен был состояться суд над ним. Так?.. Тогда он, наверное, сидит в тюрьме.
  - Да, он в тюрьме, - лицо юноши омрачилось. - Его можно освободить?
  - Попробуем. Приложим все силы. У нас есть деньги...
  Доминик что-то обдумал и сказал:
  - Может не хватить. Мы же хотели заказать на верфи в Италии пароход.
  - Придётся отказаться от этих планов. Сначала освободим доктора Сальватора, а уж потом всё остальное, менее значимое.
  Ихтиандр воскликнул:
  - Значит, дело только в деньгах? А если продать их? - он показал на камни.
  Доминик только сейчас их заметил. Он тут же осмотрел драгоценности с огромным интересом и заявил:
  - Должно хватить. Даже с избытком.
  - Я могу достать ещё такие же, там лежали и другие, целая горка! - Ихтиандр показал, каких именно размеров, сложив верхними краями свои две слегка изогнутые ладони.
  - И где они?
  Юноша повторил для Доменика рассказ о своём посещении галеона. Того особо заинтересовал груз в трюме.
  - Ты там видел золото?
  - Да, я видел его через пробоину в борту, - закивал Ихтиандр, - в трюме находились бочки с золотом. Золото же тоже можно продать. Это ведь так?
  - Конечно. И много его там?
  - Весь трюм полон бочками.
  Отец с сыном изумлённо переглянулись. Океанограф молвил:
  - Это очень большое богатство, очень. За бочку или две нам распахнут двери всех тюрем Аргентины!..
  Решили, что послезавтра Доминик с Ихтиандром отправятся на парусной лодке к галеону и поднимут с него золото. В этот день должен был прибыть Лиам с семьёй, он останется на острове, лодка окажется свободной.
  Так и сделали. Взяли всё необходимое и в тот же день отправились на поиски острова с галеоном. Арман Вильбуа остался на острове с женщинами, их нельзя было оставлять без защиты. Лиам, со своим братом и сыновьями должен был ему помогать в подготовке к плаванию в Европу.
  В пути Доминик учил Ихтиандра управлять лодкой. Временами юноша уходил в море, осматривался под водой, пытался отыскать верное направление. Не скоро, но всё же отыскал тот островок, ибо запомнил некоторый особый привкус тамошних вод. Подумал: не от наличия ли большого наличия золота в трюме?
  Вновь спустился к кораблю, потрогал бочки, но, как и предполагал Доминик, не смог ни одну из них даже просто оторвать от дна: они были слишком тяжелы, да и приросли к полу и друг к другу. Заплыл в каюту на корме, собрал в захваченный холщовый мешок все камни, которые просыпались на пол из разбитого объёмистого ларца. Постарался не оставить ни одного: каждый стоит немалых денег, а они помогут освободить отца. В соседней каюте забрал шпагу, которая так и лежала на столе, на котором он её оставил в своё предыдущее посещение.
  Всплыл и с помощью Доминика поднялся в лодку. На воздухе груз сделался тяжёлым, и с ним двигаться было нелегко.
  Первым делом Доминик осмотрел шпагу, украшенную резьбой и драгоценными камнями. Добротный клинок лишь местами тронула ржавчина, но он и в таком виде был готов к бою. Доминик с удовольствием, помахал ею, со свистом рассекая воздух.
  Ихтиандр сказал:
  - Это тебе подарок от меня.
  Доминик хотел было возразить, но посмотрел на Ихтиандра и не стал ничего говорить, только с чувством пожал ему руку. Осмотрел камни, удивляясь их количеству и красоте. Потом крепко связал мешок и отложил его в сторону со словами:
  - Эти сокровища подождут. До вечера не так уж много осталось, нужно заняться золотом.
  Юноша свернул валиком мешок, обвязал его концом крепкой верёвки и направился вниз, Доминик с лодки травил верёвку до тех пор, пока Ихтиандр не достиг пролома в борту галеона. Тут он наполнил мешок до половины слитками золота и подал знак Доминику, дважды дёрнув за верёвку. Тот потащил груз вверх...
  Спустя несколько минут мешок вернулся обратно, упав на палубу. В нём оказался один из золотых слитков, который догадался оставить Доминик в качестве грузила.
  Юноша подобрал мешок, вернулся к бочке и принялся перекладывать в него новые слитки.
  Спустя некоторое время разбитый бочонок опустел. Соседний Ихтиандр открыть не мог, пришлось возвращаться в лодку за топориком.
  Им несколькими ударами обухом сбил верхний обруч, расшатал доски и удалил верхнюю крышку. Под ним оказалась груда чистых золотых слитков, грязь на них не попала. Принялся переправлять их наверх Доменику. Опорожнил бочок и перешёл к следующему, но тут к нему вернулась верёвка без мешка, а только с одним слитком золота. Это был знак возвращаться.
  Когда всплыл, то обратил внимание на то, что лодка заметно осела, и забираться в неё было легко. Довольный Доминик сказал:
  - Хватит! Тут уже столько золота, что я боюсь, как бы нам не утонуть вместе с лодкой. Впрочем, за тебя можно не беспокоиться, а вот я серьёзно опасаюсь такого. Это было бы очень не вовремя.
  Позже в пути они разложили слитка золота по небольшим мешкам, которых предусмотрительно закупил Доминик. На остров прибыли с таким расчётом, дабы там оказаться глубокой ночью.
  Вдвоём перетаскали золото и драгоценности в дом Ихтиандра, в его спальную. Сочли это место самым надёжным: на кухню, в зал и кабинет гости могли зайти, даже в кладовку, а сюда в последнюю очередь. Это личная территория хозяина. Здесь же Доминик оставил и шпагу, сказав, что она слишком хороша и богато украшена, могут возникнуть вопросы - откуда и чья? Например, у Лиама. В его верности не было сомнений, но он мог проговориться кому-то. Лучше перестраховаться...
  
  Глава 16. Остров Ихтиандра
  Арман Вильбуа с сыном побывал на Таити, там они реализовали ещё двадцать семь жемчужин в разных местах. Поговорили с чиновниками, щедро одаривая их подарками - опять же жемчугом. В результате получили официальные документы на владение тем островом, на котором жили. Он именовался в них "Островом Вильбуа". Попутно наняли бригаду строителей, необходимые припасы, новые платья для Луизы и Анжелики, одежду, соломенную шляпу и обувь для Ихтиандра.
  Вернулись на остров Вильбуа на следующий день к вечеру. Раздали подарки женщинам, которые тут же поспешили к себе примерять обновки. Ихтиандру же пришлось показывать каждую вещь в отдельности и объяснять её предназначение, почти каждую он встречал с недоумением, которое ясно читалось на его лице. Ему был куплен халат, двубортный сюртук с однотонной симметричной вышивкой, сорочка, жилет, светлые панталоны, чулки и туфли с пряжками. Последние показались ему особенно неудобными. Юноша фыркнул от смеха, представив себя плывущим во всём таком одежде в океане. Объяснил Вильбуа причину своего смеха. Те тоже посмеялись и сказали, что одежда не для купания, на острове ему придётся встречаться с другими людьми, потому следует облачаться в привычный им, а не ему, костюм. Он должен выглядеть настоящим французом, каковым был по новым документам. Юноша вздохнул и согласился, что это необходимо для сохранения его тайны, и послушно всё надел.
  Женщины позже вышли к столу в новых нарядах. На Луизе была голубая блузка и такого же цвета юбка-панье, которая имела расширения по бокам, но впереди и сзади была плоской. На её ногах красовались изящные туфельки, украшенные стразами и бисером. Анжелика выглядела необычно и смущалась от лёгкой светло-жёлтой кофточки с розочками, юбки "танго" с разрезом впереди и туфель "танго" со шнуровкой.
  За столом Арман Вильбуа показал документ на владение островов, который отныне был их собственностью. Он разлил по округлым бокалам бренди и провозгласил тост за купленный остров. Луиза разбавила крепкий алкогольный напиток больше чем наполовину соком кокоса. Анжелика пила только один сок.
  Позже Доминик наедине сказал Ихтиандру:
  - Это тоже сделали деньги. Мы купили остров за те деньги, которые выручили за жемчуг, добытый тобой.
  - Но разве остров и так не ваш? Вы же живёте здесь. Он принадлежал вам и раньше. Какая разница?
  Доминик внутренне улыбнулся наивности юноши, но принялся серьёзно объяснять:
  - Ты прав в том, что по факту остров был наш, мы были готовы защищать с оружием в руках. Нас бы все поняли и наши действия одобрили. Но теперь остров наш ещё и официально. По закону! Мы можем обратиться к властям, чтобы они защитили нас, тоже по закону. Правда, они вряд ли захотят это делать, особенно если это будет трудно и опасно. Но можно стимулировать чиновников деньгами и тогда они встанут на нашу сторону.
  - Всё равно ничего не понимаю, - покачал головой Ихтиандр. - Это слишком сложно для меня. В океане всё просто: кто рыбу добыл, тот может её съесть или подарить кому-то.
  - А если кто попытается отнять рыбу?
  - Я не позволю это сделать, - решительно заявил Ихтиандр, машинально тронув место, где у него обычно висел кинжал.
  - Люди тоже решают спорные вопросы таким же образом, но можно всё устроить и по закону: нарушение его грозит тюрьмой и судом. Остров - не селёдка, потому не только мы сами будем защищать его, но и закон обязан защищать наши права. А прочие - в глазах закона - будут преступниками. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Се ля ви...
  Ещё некоторое время их разговор продолжался в том же направлении. Юноша понял лишь самое главное и общее: лучше действовать по закону, иметь законные права. Тогда и защитить себя будет легче.
  Позже прибыли строители с необходимыми материалами. В несколько дней выстроили длинное здание со множеством перегородок внутри и низкой крышей с заметной покатостью, жёлобом и бочкой для сбора дождевой воды. Людей скоро должно было значительно прибавиться, следовало подумать об этом.
  Ихтиандр посмотрел и удивился:
  - Зачем оно вам?
  Доминик с живостью ответил:
  - Во-первых, не "вам", а "нам". Поначалу тут будут жить Лиам с домочадцами, а затем другие строители. Я уже сделал некоторые расчёты с отцом.
  Достал и показал бумаги юноше:
  - Наш островок имеет скромные размеры, с километр в длину в самой большей части и примерно вполовину меньше в ширину. Наши дома - вот твой и наш - находятся на южной стороне. Только тут имеется глубоководная бухта и ещё одно относительно глубокое место влево от неё перед твоим домом. Их углубят. В нашей бухте протянем пристань, дабы к ней могли приставать даже более крупные корабли, чем наша шхуна. Справа в сотне метров от берега имеется мель с рифом, который при отливе оказывается на воздухе. На ней можно будет построить небольшой каменный форт с маяком, в нём установим скрытые пушки, две или даже три. На всякий случай. Для непрошенных гостей.
  Вокруг здания уложат весь тот грунт, который будут поднимать при углублении бухты. Заодно устроят из него дорожку от форта к берегу. В самых глубоких местах можно проложить мостики. Но это будет сделано уже после нашего отъезда во Францию. Я уже сговорился с очень дельным инженером. Он - из России, а значит - хороший специалист. Всё сделает как надо, я не сомневаюсь в этом.
  Далее находится лагуна, в которой мы перестали купаться после случая с акулой. Помнишь, я тебе об этом рассказывал. Все проходы в лагуну, вплоть до двух самых глубоких, засыплют почти до поверхности океана, но при волнении волны смогут перекатываться через преграду и будут освежать воду озера. Таковым фактически станет лагуна. Только не говори этого ни Анжелике, ни матери, мы с отцом хотим сделать им сюрприз. Хочу видеть их лица, когда они увидят это.
  Далее Доминик поведал, что будет построен новый дом для семьи Вильбуа, рядом с нынешним. Более просторный и благоустроенный, средства им позволяют.
  Женщины всегда мечтали о большом саде, но почва на острове скудная, потому здесь росли лишь пальмы и кустарник. С деньгами можно реализовать желаемое: привезти достаточное количество плодородной почвы и высадить деревья. Доминик показал на карте, где будет располагаться будущий сад. Вторично попросил Ихтиандра держать язык за зубами: они с отцом хотели сделать женщинам сюрприз.
  Через неделю прибыла уже переоборудованная и готовая к дальнему плаванию шхуна - трёхмачтовое судно со смешанным парусным вооружением - прямыми парусами на передней мачте (фок-мачта) и с косыми на задней (грот-мачта). На ней оказался вместе с Лиамом ещё четверо нанятых моряков. Выделялся высокий плечистый Том Бредли с шапкой рыжеватых волос и добродушным лицом, его цепкий взгляд выдавал недюжинный ум. Детина был сам себе на уме. Ему шёл тридцать третий возраст. Неизвестно, какими судьбами он оказался в Полинезии. Сам Том Бредли объяснил это так: ушёл из дома в английском Портсмуте ещё молодым, желая посмотреть мир. Плавал на разных кораблях, дослужился до помощника капитана. На Таити задержался, ибо ему здесь понравилось. Об этом острове он много слышал, ведь именно из Портсмута сюда отправился "Баунти" с капитаном Уильямом Блаем за хлебными деревьями. Провёл тут несколько месяцев, но теперь пресытился всей экзотикой и рвался душой в родные края. Узнав, что шхуна отправляется во Францию, в Гавр, просиял лицом от удовольствия и тут же нанялся на неё. Доминик обещал ему место капитана и хорошее жалованье.
  Вместе они подыскали ещё троих, все - местные уроженцы, загорелые и низкорослые, но жилистые. Поначалу Вильбуа, а особенно Ихтиандр, с трудом отличали их друг от друга, не сразу научились это делать. Тан имел несколько более светлый цвет кожи, ибо его отцом был китаец, а мать - полинезийка. Те Туму вообще не знал родителей, но был бы совершенно похож на тонганца, если бы не густые волосы, вившиеся спиральками на голове. По им его поначалу и отличали от остальных. В лице Мауи имелось что-то от японца, но очень и очень загорелого.
  Они все уже красовались в новых костюмах, сшитых по заказу Доминика (это была его же идея). Том Бредли был облачён в синий однобортный китель с белой подкладкой, стоячим воротником и девятью пуговицами. На нём имелись карманы, круглые обшлага, лацканы и воротник были окантованы белым. Дополнялись их белый жилет, бриджи, чулки и крепкие коричневые тупорылые башмаки. Ему ещё полагалась шляпа, но он её ещё ни разу не надел.
  Тан получил должность его помощника, так как имел за плечами несколько дальних плаваний на разных кораблях, он щеголял в серо-синем однобортном кителе, в рубашке и бриджах серого цвета.
  Два моряка и Лиам, он тоже экипировался как и они, имели синие суконные куртки, голубые рубашки, серые расклешенные штаны. Им были выданы башмаки, но они предпочли обходиться без них: передвигаться по палубе и вантах им было привычнее и удобнее босиком.
  С этой четвёркой Доминик и Ихтиандр совершили плавание вокруг острова. В ходе его юноша узнавал назначение рангоута и такелажа, учился поднимать и спускать парус, идти круто под ветер и лавировать. Нанятому экипажу он был представлен как водолаз, который будет испытывать недавно изобретённый скафандр с автономным запасом воздуха. Доминик попросил матросов никому об этом не говорить, мол, аппарат ещё до настоящему не опробован, а вот затем можно будет искать предпринимателя для его массового изготовления. Это должно было объяснить некоторые странности, которые экипаж рано или поздно заметит.
  Когда они оказались вблизи северной оконечности острова, где его продолжала группа островков: в центре находились два самых крупных, а вокруг множество малых, больше походивших на рифы и отдельные скалы. По сторонам шли отмели, и только на самом севере в десятке метров от берега дно круто уходило вниз.
  Ихтиандр показал на них Доминику и напомнил "брату", что именно об этом месте он рассказывал после возвращения из своих отлучек. Оно ему особенно понравилось, даже больше Рифа Анжелики, и обычно он проводил время именно здесь. Любовался живописными коралловыми джунглями со множеством обитателей, которым не было числа. Часто отдыхал на островках.
  Доминик что-то прокрутил в голове, осмыслил и тут же обратился к Тому Бредли с просьбой остановиться, некоторое время продержать шхуну как можно ближе к россыпи островков. Тот крикнул матросам:
  - Отдать бом-кливер!.. Готовьтесь выбрать кливер и стаксель!..
  Шхуна стала замедлять ход, чуть сворачивая вправо, ближе к кольцу рифов.
  Доминик же достал из кармана блокнот с карандашом и принялся рисовать карту этого места. Позже он показал наброски Ихтиандру:
  - Знаешь, у нас проблема: мы давно и часто думаем, что мы можем сделать тебе хорошее? Не возражай, послушай меня. Мы знаем, что тебе, кроме моря, почти ничего не нужно. Но всё же, всё же... Ты заслуживаешь нашей огромной благодарности за всё, что ты нам сделал... Помолчи, послушай! Я помню, в каком восхищении ты описывал пребывание здесь. Так почему бы именно тут не построить для тебя дом? Можем возвести настоящий дворец, достойный короля! Подробности мы с тобой ещё обсудим. Но кое-какие идеи у меня появились. Видишь, в центре прочих находятся два островка, их разделяет всего пять-семь или чуть больше метров? Можно над этим проливчиком и построить хороший дом, замок или крепость! Первый этаж непременно должен быть из наипрочнейшего камня, чтобы не могли вломиться непрошенные гости. Нам такой добудут, деньжат у нас достаточно. Внизу кое-где можно установить сваи, лучше из известняка или коралла, только не слишком много. Ты же будешь выходить в воду, пусть останется больше простора... Для сухопутных гостей будут двери, выходящие на островки... Но и к ним людям добраться без лодки нелегко, потому где-то насыплем дорожки из коралла или известняка, это природный материал, на воду, в которой тебе придётся плавать, вредного действия он не оказывает. А известняк очень благотворно сказывается на росте кораллов. Они будут только расти скорее. Так что твои владения со временем расширятся...
  По внешнему контуру твоего "архипелага" рифы можно в одних местах соединить, засыпав камнями и щебнем, а в других этакими мостиками из плит камня твёрдых пород. Именно - твёрдых! Там сильное волнение, известняк или даже мрамор оно постепенно размоет. Мостики не будут мешать циркуляции воды, и ты сможешь под ними проплывать. А при желании прогуляться по ним на воздухе. Но это пока планы, мы их обсудим. Думай, предлагай идеи, постараемся их непременно учесть.
  Доминик отправил блокнот с карандашом обратно в карман и подал знак Тому Бредли продолжать плавание.
  За ужином Доминик рассказал остальным о своих задумках построить Ихтиандру новый дом. Кратко изложил свои наметки.
  Идею дружно одобрили.
  Луиза сказала:
  - Этот остров - или острова - можно назвать именем Франка Фонтэйна. И нанести его на карту.
  - Если реализовать идею Доминика, то это окажется своеобразным островом с внутренними лагунами. Можно именовать его островом Франка Фонтэйна. Так и укажем на карте. Дом там нужно непременно построить: он будет как бы на суше, но одновременно и на воде. С множеством протоков, что и нужно Франку. Занеси это, Доминик, в число первоочередных задач.
  Доминик усиленно закивал и заверил, что уже так сделал. Будет обязательно держать в голове, реализует по мер сил и возможностей.
  Арман Вильбуа привлёк к себе внимание и сказал:
  - Мимоходом Доминик высказал довольно важную идею. Он упомянул про то, что можно способствовать росту кораллов. А ведь наш остров, как и рифы вокруг него, образованы мельчайшими существами - коралловыми полипами. Их размеры от нескольких сантиметров до пары сантиметров, поэтому о них не говорят как об отдельных особях, а только о всей колонии в целом. Их сообщества походят на необычайно причудливые растения и даже кустарники, выглядят как драгоценные камни. Отдельный полип - не растение, а живое существо: их тельца имеют вытянутую округлую форму, на одном конце его расположен венчик щупалец, между которыми таится ротовое отверстие. Прокачивая через себя воду, полип выхватывает питательные вещества и выделяет в неё продукты своей жизнедеятельности.
  Как ни удивительно, но он - хищник, поедает планктон, может схватить даже рыбку микроскопических размеров. Кораллы имеют известковый скелет, у большинства он - внешний, из карбоната кальция (извести). Учёные насчитывают свыше пяти тысяч коралловых полипов, а их разнообразие размеров, форм и цвета не знает предела. До 350 только одних цветовых оттенков: розовые, красные, пурпурные, голубые, перламутровые, серебристые, жёлтые, коричневые, серые, белые и даже совершенно чёрные (аккабар) - такие находят в Индии и Китае.
  Растут кораллы очень медленно, обычно на несколько сантиметров в год, а в самых благоприятных условиях до десяти сантиметров. У кораллов имеются ежегодные кольца, как у деревьев, по ним можно определят возраст, иные насчитывают сотни лет. Кораллы капризны, они - теплолюбивы и обычно встречаются в тропических и субтропических морях, не выносят пресную воду, им подавай только солёную, требуют твёрдую почву, илистое дно игнорируют. Обитают на мелководьях, глубже пятидесяти метров их не найдёшь. Самый большой коралловый риф простирается вдоль северо-восточного побережья Австралии более чем на две тысячи километров. Из кораллов изготавливают ювелирные украшения, используют для инкрустации и как сырьё для получения извести.
  - А нам с вами наиболее интересно то, что кораллы растут, - заключил свою лекцию океанограф. - И тем самым наши владения расширяются. Из года в год на энное количество квадратных метров. И новые островки вокруг образуются, и мелкие места становятся всё более мелкими. Доминик сказал, что мы можем помочь этому процессу. Например, некоторые рифы можно соединить насыпями из известкового камня или кораллов. Только следует их привозить из отдалённых мест, есть же безлюдные островки и рифы. Доставим, уложим, они постепенно обрастут коралловыми полипами и превратятся в монолитную массу.
  - Но это так медленно и долго, - не смогла удержать разочарованный вздох Анжелика.
  Отец кивнул ей:
  - Согласен. Медленно и долго. Но наш остров неуклонно становится больше, - тут он улыбнулся. - Я вспомнил, что в Европе порой годами и десятилетиями вели войны за клочок суши, размером с носовой платок. Была даже "Столетняя война". А мы прибавляем ежегодно пространства куда большие, чем носовой платок. Немного, конечно, но приятно. Нужно радоваться тому, что есть. Имеется неприятный фактор для кораллов - их разрушают штормовые волны и поедают рыбы-попугаи, спинороги, морские звёзды. Мы можем создать оборонительные редуты, побросав куски известняка у внешних рифов, а между соседствующими создав насыпи. Со временем, приобретя коралловую "броню", они превратятся в монолит и будут останавливать волны и хищников на дальних подступах, не давая разрушать берега и тем самым уменьшать нашу территорию. Наоборот, она в таком случае станет увеличиваться быстрее прежнего.
  Затем Доминик попросил минутку внимание и доложил об испытаниях шхуны. Она показала замечательные мореходные качества, хорошо слушалась руля и с полным парусом прямо неслась по морю. Встал вопрос: как её назвать?
  Думали несколько дней. Варианты вписывали на особый листок. Особенно усердно размышлял над именем шхуны Доминик, он предложил больше всех вариантов.
  Именно в это время приключился случай, который произвёл на всех немалое впечатление, только Ихтиандр не видел ничего особенно в нём.
  Они с Домиником купались у Рифа Анжелики. Увлеклись и удалились в океан дальше обычного. Здесь к ним привязалась нахальная акула, которая принялась кружить вокруг людей, демонстрируя все внешние признаки агрессии. Она имела длину свыше двух метров и выглядела необычайно опасной.
  Друзья повернули обратно к Рифу, но та не отставала. Потом внезапно бросилась в атаку: Ихтиандр намеренно плыл между ней и Домиником, прикрывая его собой, а потому ему пришлось защищаться. Вначале он уклонился и ударил хищницу кулаком по носу. Акула отплыла, и некоторое время как бы приходила в себя.
  Доминик ускорил движение, шумно загребая воздух, не слушая Ихтиандра, который призывал его двигаться спокойно, уверенно, производя как можно меньше брызг и шума. Тот же делал всё наоборот, сильно напуганный огромным хищницей. Тем ускорил её атаку, она ринулась в сторону пловцов. Ихтиандр понял, что акула просто так от них не отвяжется, а потому достал свой кинжал и, привычно уклонившись от зубастой пасти, распорол её живот, из которого наружу вывалились внутренности. Это не укротило хищницу, она принялась жадно хватать их, пожирая сама себя. Ихтиандр старался держаться вне облака крови, ибо в нём не видел врага, но заметив бок появившейся рядом акулы, мгновенно нанёс точно рассчитанный удар в сердце. Только после этого она прекратила своё страшное пиршество, в последних судорогах медленно опускаясь ко дну.
  Тем временем Доминик выбрался на берег и, хрипло дыша, со страхом вглядывался в воду. Он не видел случившегося и пытался понять, что случилось с его другом: уцелел ли он?
  Через минуту показалась голову Ихтиандра. Он подплыл к коралловому рифу и выбрался на сушу.
  - Она тебе ничего не сделала? - бросился к нему Доминик.
  - А что она должна была мне сделать? - не понял Ихтиандр.
  Рассказал, что пришлось убить акулу, так как она не желала отставать от них и представляла опасность для Доминика: плавала она очень быстро и могла наброситься на него, обогнув Ихтиандра. Он просто бы не успел помешать ей.
  - Я очень испугался, - признался Доминик. - А ты? Ты не боялся акулы?
  - Немного, - кратко ответил Ихтиандр. - Нельзя вообще никого не бояться, опасным может оказаться даже маленькое существо. А уж акула тем более. Но я сильнее любой из них. Только нужно быть осторожным и уверенным в себе.
  - А почему нужно быть именно уверенным?
  - Уверены в себе сильные, акулы и все хищники это знают. На уверенных они нападают редко, знают, что могут поплатиться за это.
  - Теперь я понимаю, почему ты кричал мне двигаться спокойно, - вздохнул Доминик. - Извини, я тебя не послушался.
  - Акула решила, раз ты боишься, то ты слабый. Можно напасть. Потому мне пришлось её убить.
  Ихтиандр рассказал о том, что однажды ему пришлось убить большую акулу, после того, как она его по какой-то причине внезапно атаковала...
  Он ещё не успел выбраться из облака крови, как одна за другой появились пятеро чрезвычайно голодных акул и набросились на труп только что убитой. Они пришли в неистовство, отрывали от неё огромные куски плоти. Одна из хищниц наткнулась на юношу, отбиваясь, он распорол ей кинжалом брюхо, откуда вывалились все кишки. Так акула в голодном раже принялась поедать свои собственные внутренности...
  Доминика это поразило:
  - Неужели они такое делают? Но ей же должно быть больно, она была смертельно ранена! Ей бы подумать о спасении собственной жизни!
  - Иногда такое бывает, раза два я такое уже видел, - тут Ихтиандр омрачился: - Вот проклятая акула, из-за неё я забыл поохотиться и добыть какую-нибудь рыбу на обед.
  Лицо Доминика нахмурилось, но тут же озарилось, и он воскликнул:
  - Да ведь акула - тоже рыба! Мама очень хорошо готовит суп из акульих плавников. Ты ел такой?
  Ихтиандр покачал головой:
  - Нет, никогда не пробовал.
  - А ты можешь найти убитую тобой акулу и срезать её большой плавник на спине?
  - Найду и срежу. Мёртвая акула лежит на дне. Она тяжелее воды, а потому сразу утонула.
  - Так вот почему она не всплыла на поверхность, - понял Доминик.
  Ихтиандр сразу же отправился в воду и спустя пару минут вернулся с увесистыми акульими плавниками.
  На обеденном столе в этот день главным блюдом был суп из плавников акулы. Его сварила Луиза.
  Вкус его показался Ихтиандру необычным, но приятным. Самого акульего плавника он в своей тарелке не обнаружил, но зато имелись в изобилии куриное и крабовое мясо, рисовая вермишель, покрошенное яйцо, соевый соус и какие-то травы.
  Юноша подумал, что суп не совсем из акульих плавников, но вслух из вежливости этого не сказал.
  Арман Вильбуа поведал, что в древнем Китае суп из акульих плавников был в большом почёте у тамошних императоров. Его ценили ещё и за огромную пользу для здоровья.
  Доминик рассказал про встречу с акулой. Признался, что насмерть перепугался. А Ихтиандра описал истинным героем, который легко справился с акулой.
  - Видели бы вы, каким спокойным он после этого вышел на берег. Я едва дышал от страха, а он даже не запыхался после сражения с огромной акулой. Потом без всякой боязни отправился в воду за плавником... Он - истинный властелин морей! Да, властелин морей!.. - В следующее мгновение воскликнул: - Кстати, а почему бы нам не назвать нашу шхуну именно так - "Властелин морей"? Мне кажется, очень хорошее имя. А известно, как назовёшь корабль, так он и поплывёт. Пусть будет "Властелином морей"!
  Океанограф подумал и одобрил:
  - Пусть будет "Властелин морей". Согласен, имя подходящее. Против голоса имеются?
  Женщины поддержали мужчин.
  В этот же день на носу с двух сторон на носу шхуны появились гордые слова "Властелин морей", выведенные белейшей масляной краской.
  Со следующего дня начали готовиться к отъезду. Путь во Францию выбрали более длинный, в западном направлении через Тихий и Индийский океаны, Красное и Средиземное моря.
  Арман Вильбуа объяснил это тем, что очень сложно быстро и в одном месте реализовать большое количество золота, это может привлечь внимание к его происхождению и появятся вопросы. У него в индийском городе Мадрасе имелся хороший друг, на помощь которого он надеялся.
  - Кстати, спрос на золото в Индии всегда традиционно очень велик, - сообщил океанограф. - Каждая женщина там считает своим долгом иметь как можно больше всевозможных золотых изделий. Учитывая огромное население страны, могу утверждать, что в Индии золота больше, чем где бы то ни было на планете. Возможно, продадим там большую часть нашего запаса. Остальное оставим для Франции...
  Провели испытания водолазных костюмов. В одном, выданным за автономный, вышел в море через камеру-шлюз Ихтиандр, а во втором рискнул спуститься Доминик. За ними наблюдал весь экипаж. Особый интерес проявлял Том Бредли, он наблюдал за всеми приготовлениями своими ничего не упускающими глазами.
  Пришёл и Арман Вильбуа. Вначале он сам планировал побывать в пучинах океана, который изучал всю жизнь, но в последний момент отказался, поняв, что не слишком к этому готов.
  Как научили Ихтиандра, он показался зрителям, проплыл в одну сторону, в другую. Затем ушёл в глубину, где оказался недоступен чужим глазам. Он не любил такое пристальное внимание, избегал его. Но это "представление" было нужно для сокрытия его тайны, в следующие разы он будет обходиться без неудобного бутафорского костюма, сможет выходить в море без него.
  Каюта юноши находилась прямо у камеры-шлюза, которая закрывалась на ключ, который был вручён ему.
  Приближался день отъезда.
  Хозяева оставляли наказы Лиаму.
  Прибыл инженер Илларион Беляков, который покинул свою страну сразу после революций 1917 года. Некоторое время прожил в Китае, затем в Австралии. Каким-то образом оказался на Таите и тут нашёл применение своим немалым талантам. Инженер был среднего роста и возраста, суховатый, имел русые волосы и интеллигентное лицо с небольшой бородкой клином. Его познакомили с планами строительства, изменения острова и прочими. Поручили управлять всем процессом.
  Приплыли на больших лодках рабочие, а с ними ещё двенадцать моряков, необходимых для долгого плавания, фактически - кругосветного.
  В том числе - Гюстав Деббуз, сухопарый шатен с резкими чертами гладко выбритого лица и жёсткой щёточкой усиков на верхней губе, за которыми он тщательно следил. От солнца и солёной морской воды кожа его потемнела и приобрела цвет бронзы, напоминая о долгой и упорной борьбе со стихиями. Гюстав Деббуз был не только французом, но и парижанином, которого жажда приключений увлекла в странствия по свету. В конце концов, он оказался на Таити. На шхуне стал вторым помощником капитана.
  Среди новоприбывших был матрос по имени Саилеле родом с Самоа. Доминик к нему проявил особенный интерес и не раз беседовал наедине.
  Позже отыскали кока и молодую девушку-сироту Фаахоту, которая должна была прислуживать во время долгого плавания Луизе и Анжелики.
  
  Глава 17. "Отлучка" Ихтиандра
  На борту корабля находилось всё семейством Вильбуа со служанкой Фаахоту, капитан Том Бредли, кок и четырнадцать матросов. Некоторое время пришлось ждать Ихтиандра. Он немалую часть ночи провёл в океане с Лидингом, играя с ним дольше обычного и пытаясь при этом объяснить, что они расстаются очень надолго. Ему нужно отправляться в очень долгий путь, он должен освободить отца.
  Затем юноша вернулся в свой дом по подводному каналу, быстро переоделся и поспешил на "Властелин морей", где его уже давно ждали.
  Доминик как бы между прочим бросил фразу в присутствии капитана и его помощников: мол, вот такой экстравагантный человек мой брат Франк Фонтэйн, не любит рано вставать по утрам. Его влажные волосы объяснил тем, что так тот пытался холодной водой смыть с себя остатки дрёмы. Позже ему пришлось говорить про "экстравагантность" Ихтиандра очень часто, дабы не открывать истины.
  Том Бредли выслушал всё с невозмутимым видом и отдал команду Гюставу Деббузу. Тот зычным голосом выкрикнул:
  - Поднять якорь!
  Матросы уже стояли у лебёдки и сразу же принялись вращать её барабан, наматывая цепь на звёздочку. Вот пошли мокрые звенья, из воды показался вертлюг и сразу же за ним тяжёлый якорь, к которому крепилась цепь. Он аккуратно улёгся в клюзе.
  Пассажиры наблюдали за этим, перегибаясь через планширь.
  - Отдать тали фока-гика и переложить гик! - скомандовал помощник капитана, глядя на фок. Когда тот наполнился, громко прозвучало: - Травить шкот!.. Закладывать тали!..
  Когда перенесли передние паруса, Гюстав Деббуз громко крикнул:
  - Ставить топселя! Быстро!..
  По мачтам поползли белые паруса, свежий ветер тут же расправил и наполнил их. Прежде нос шхуна был обращён к северо-западу, отданные команды позволили совершить поворот фордевинд при первом же порыве ветра.
  -Теперь ветер будет дуть нам в корму, - пояснил капитан оказавшему рядом с ним Арману Вильбуа. - Именно это нам и нужно.
  Шхуна заскользила по пологим тихоокеанским волнам, постепенно набирая ход и ускоряя его, на запад. Передние паруса иногда хлопали. Фолк и грот заполнились ветром, заметно накренили судно.
  По очередной команде матросы занялись кливером, бом-кливером и стакселем. После этого "Властелин морей" принялся набирать ход и скоро уже мчался под всеми парусами, оставляя за собой в кильватере пенную струю.
  Второй помощник капитана Тан стоял у штурвала и твёрдой рукой вёл шхуну бакштаг при свежем ветре.
  Все Вильбуа и Ихтиандр находились на палубе ближе к корме ещё долго после того, как их остров скрылся за далёким горизонтом. Они с сожалением расстались с ним. Но потом они прошли по палубе на нос и, удерживаясь за ванты, стали у фальшборта вглядываясь вперёд, лица их просветлели в предвкушении новых впечатлений, встреч, осуществления чаяний и надежд.
  Только затем отправились по своим каютам.
  Луиза и Анжелика перенесли морскую болезнь, но в лёгкой форме: первый день вообще ничего не ели, выглядели не лучшим образом, но после оправились.
  Через два дня шхуна угодила в штиль: сначала паруса обвисли, только порой хлопая, а затем сникли совсем бессильно. Свыше суток пробыли на одном месте, ожидая ветра. В промежутках между нежными вздохами зефиров корабль едва покачивался на зеркальной глади воды...
  Доминик нервничал и злился, его деятельная натура не переносила подобной ситуации, когда от него ничего не зависело. Он вздыхал:
  - Нужно было установить хоть какой-то двигатель, тогда бы мы могли плевать на ветер или его отсутствие. А так стоим, будто гвоздями прибитые к одному месту.
  Том Бредли флегматично пожимал плечами: для него это было обыденным элементом жизни моряка.
  На исходе дня поднялся лёгкий ветерок с северо-востока и словно оживил лежащую в коме шхуну: она расправила поникшие паруса, сонно заскрипела такелажем и сдвинулась с места, снова отправилась в путь. Дуновения ветра сменились чувствительными порывами, паруса фок и грот-мачты расправились, наполнились. Матросы справились с кливерами и "Властелин морей" ускорил ход. Капитан повернул шхуну чуть влево и она пошла теперь фордевинд, оставляя за кормой пенный след кильватерной струи.
  Доминик в свободное время стал подходить к капитану, интересуясь морской навигацией. Том Бредли охотно рассказывал и показывал. Иногда подходил Ихтиандр. С особым интересом он наблюдал, как капитан по приборам определяет местонахождение корабля и прокладывает курс. Сам он в пути пользовался меньшими инструментами, а потому результат оказывался менее точным.
  Том Брэдли не возражал, когда Ихтиандр или Доминик это делали за него. Шутливо именовал их своими помощниками.
  На девятый день шхуна прибыла в город Апиа на вулканическом острове Уполу, который входил в архипелаг Самоа и являлся столицей.
  Доминик отправился на берег с Саилеле, тот плыть дальше отказался. У того была здесь многочисленная родня. В ней нашёлся и богатый ростовщик Тамасесе Эфи, которому он сбыл пару десятков крупных жемчужин.
  Деньги пошли на фрахт корабля, который должен был доставить на остров Вильбуа гранитные плиты, а также плодородную землю для сада и различные саженцы. Саилеле пообещал проконтролировать всё за щедрую плату, а позже отправить вторичную партию такого же груза.
  Доминик с Ихтиандром взялись сопровождать женщин в их осмотре Апиа, когда те сошли на берег.
  Анжела вообще впервые видела столь большой город, смотрела вокруг во все глаза. Все строение утопали в буйной растительности, было много садов. Огромное впечатление своей хрупкой красотой на женщин произвели орхидеи. Понравился красный имбирь, аралия и гибискус.
  Доминик это запомнил и, оставшись наедине с Саилеле, попросил его включить в груз готовящегося транспорта эти растения. Туземец рассказал, что также на остров Вильбуа отравятся кэшью, мускатный орех, миртовые и гвоздичные деревья, бананы, алоэ, кава, календула, апельсин, цитрон, батат, ямс, сахарный тростник и некоторые другие.
  Женщины не смогли пройти мимо лавки с сувенирами и ювелирными украшениями. Принялись разглядывать выставленные вещи.
  Ихтиандр заметил как, загорелись глаза Анжелики при виде прелестной застёжки в виде серебряной рыбки. Но со вздохом девушка вернула на место, посчитав слишком дорогой. Юноша спросил у Доминика, можно ли её купить? А также ещё что-нибудь Луизе из того, что она выберет...
  Доминик Вильбуа сразу вступил в торг, через пару минут бурного спора приобрёл застёжку-рыбку, вручил Ихтиандру, а тот передал Анжелике со словами:
  - Это тебе. Я видел, что она тебе понравилась.
  Матери Доминик приобрёл серьги и веер из перьев райской птицы.
  Когда вернулись на "Властелин морей", то там их ждал обед, главной на столе была свежая рыба, которую добыл Ихтиандр в море - кефаль, угорь и макрель. Он поохотился во время своей морской прогулки.
  Вместе с ними обедал и капитан. Когда все хвалили Ихтиандра, называя его Франком, то к похвалам присоединился Том Бредли, не скрыв своего удивления при этом - как юноша смог добыть столь быструю и ловкую рыбу, находясь в неудобном водолазном костюме.
  Отец с сыном незаметно переглянулись: капитан что-то заподозрил. Постарались перевести разговор на другое, дав возможность женщинам выплеснуть впечатления о посещении города, о сделанных покупках.
  Позже Доминик подсказал Ихтиандру, что ему не следует слишком много приносить рыбы, дабы не вызывать подозрение.
  Ещё дня два ушло на завершение дел с грузом на остров Вильбуа. Саилеле доверили деньги на пару транспортных рейсов. Пообещали в будущем продолжить с ним сотрудничество и щедро платить за всё.
  Меж тем Том Бредли пополнил экипаж матросом по имени Серу Эпенис, он нанялся плыть только до острова Фиджи, откуда был родом и где находилась его семья. За неимением лучшей кандидатуры взяли его.
  Шхуна направилась к Фиджи, хотя до того планировалось плыть чуть севернее. Но это отклонение не было слишком большим. Тем и утешились. А ещё радовались попутному умеренно сильному ветру.
  Берега Фиджи увидели на третий день. Это было скопление вулканических и коралловых островов с живописными видами, чем-то похожими на Самоанские. Море пенными волнами тяжко колотило по скалистым берегам, будучи не в силах сокрушить их.
  Зашли в забитый кораблями порт Сувы, главный на всём архипелаге. Серу Эпенис тут же поспешил на берег, прихватив свои пожитки. Лишь раз повернулся, осклабился в благодарной улыбке и помахал в знак прощания.
  Том Бредли почесал голову, глядя ему вслед. Теперь нужно было пополнить экипаж новым матросом. Несмотря на усердные поиски, сделать этого не удалось.
  Женщин сводили прогуляться по городу, приобрести сувениры, а затем шхуна отчалила и направилась на юго-запад.
  На Новой Каледонии в портовом трактире Нумеа капитан сыскал готового стать матросом Мани Ратнама. Тот был тамильцем и жаждал вернуться на родину в Индию. Том Брэдли предложил ему место в команде, и тот сразу же согласился. Круглолицый загорелый новичок показал себя опытным моряком, спокойным, покладистым. При среднем росте он отличался силой и выносливостью. Занимался йогой. Кроме своего родного языка, тамилец хорошо знал английский и сносно объяснялся по-испански.
  От Новой Каледонии шхуна понеслась по Коралловому морю под всеми парусами, кроме кливеров, как на крыльях, пеня его воды, на северо-запад.
  К австралийскому берегу приближаться не стали, прошли мимо него в Арафутское море. Огромного острова Новая Гвинея не увидели, так как плыли довольно далеко от него. Достигли Тиморского моря и остановились вблизи маленького порта на Восточном Тиморе, запаслись свежей водой и провиантом.
  За обеденным столом в разговоре вспомнили, что именно сюда привёл свою лодку злополучный капитан Уильям Блай после того, как мятежники захватили его злополучный "Баунти".
  Далее начинался Индийский океан. Здесь произошёл случай, который потряс всех... Впрочем, нет, не всех поголовно, а только тех, кто знал тайну Ихтиандра.
  "Властелин морей", переваливаясь с волны на волну, несся на запад с наполненными парусами почти попутным ветром.
  Доминик был вместе с капитаном, помогая проводить вычисления и прокладывая курс. Делал это он с большим усердием.
  Потом услышали звонок и спустились в общий зал на обед. Пришли Луиза с Анжеликой, а за ними Арман Вильбуа. Не было только Ихтиандра. Немного подождали, велели коку пока не подавать блюда, дабы они не остыли. Тот задумчиво почесал голову под полотняным колпаком и ушёл, машинально поправляя на себе фартук.
  Ихтиандра всё не было, хотя он не мог не слышать звонка.
  Доминик переглянулся с отцом, поднялся и со словами "Страшно экстравагантный человек этот Франк", направился в каюту юноши. Она оказалась пуста.
  Это Доминика не встревожило, ибо такое было не впервые. Ихтиандру нужно было не менее половины суток проводить в воде, поэтому он немало времени проводил в камере-шлюзе, порой даже спал там. В ней звонок был слышен плохо.
  Поднялся к верхней крышке камеры-шлюза, открыл все запоры, поднял створку, вгляделся в плескавшуюся внизу водой и сердце его ёкнуло: Ихтиандра в ней не было. Боковая дверца внизу болталась свободно, не закрытая...
  Ошеломлённо замер, осмысливая ситуацию. Ихтиандр мог ненароком оказаться за бортом, плавал он быстро, но догнать судно всё же не мог, как бы ни старался...
  Человеку-рыбе утонуть не грозило, он просто отстал от шхуны...
  На сколько?..
  Что делать?..
  Вспомнил свои недавние расчёты курса корабля.
  Поспешил в общий зал и велел Тому Бредли немедленно остановить корабль и лечь в дрейф. Тот посмотрел на него и остальных своим внимательным взором, но ничего говорить не стал. Послушно повернулся и легко взбежал по трапу на палубу. Сразу же наверху раздались звучные команды:
  - Лево на бок! Я сказал: лево на бок!.. Взять рифы!.. Марселя на гитовы!.. Бом-кливер долой!.. Вынести кливер на ветер и опустить фок!.. Лечь в дрейф!..
  Доминик вполголоса рассказал всем о том, что случилось: по какой-то причине Ихтиандр оказался от бортом и отстал от судна. Как сие произошло, неизвестно, но это факт.
  Женщины не могли сдержать чувств:
  - Что же делать?
  - Мы потеряем его?
  - Его нужно спасать!
  Доминик согласился:
  - Да, нужно приложить все силы для его спасения. Только что нам делать? Что?!
  - Нужно вернуться назад?
  - Да, здравая мысль. Но куда назад? Мы не знаем, как давно он находится в океане... Не бойтесь, он не утонет, вода - его дом. Главная проблема в том, что мы не знаем, где Франк и насколько далеко он от нас. Повернуть обратно можно, но мы находимся на поверхности моря, и нас движет ветер, а Франк - внизу, где его увлекают в ту или иную сторону течения. В какую именно сторону, мы знать не можем, можем только предполагать. В результате может так случиться, что в поисках друг друга мы разойдёмся. Такова истина.
  Анжелика заплакала, закрыв лицо руками.
  - Неужели ничего нельзя сделать? - спросила Луиза.
  Ей ответил Арман Вильбуа:
  - Доминик уже сделал.
  Видя непонимающий взгляд супруги, пояснил:
  - Лучше всего ждать.
  - Совсем ничего не делая?!
  - Мы делаем то, что нужно, ничего не делая. Просто ждём. Большего сделать мы не в силах. Франк - в своей стихии. Будем надеяться на него. На его силы и сообразительность.
  Доминик продолжил:
  - Когда я осознал, что Франка в камере нет, то у меня страшно ёкнуло сердце. Дверца выхода приоткрыта, показывая, что её открывали, а закрыть не смогли. Понятно, по какой причине: он случайно оказался за ней санаружи и вернуться не смог. Я сразу же вспомнил рассказы Франка, как он плыл за давно прошедшим кораблём по его следу. Что-то остаётся в воде такого, что он улавливает, чувствует его... Ещё я видел, как он опускался в воду и по её вкусу или ещё по каким-то признакам отыскал тот остров, где глубоко под водой находился затонувший легион. Мы тогда достали с него золото и привезли на наш остров.
  - Страшно от мысли, что он один в океане, совсем один, - Луиза едва удерживала слёзы. Анжелика плакала, не стесняясь этого.
  - Франк в море почти как дома, - напомнил Арман Вильбуа. - Будем надеяться на лучшее. Давайте помолимся за него. В такой ситуации мы можем оказать ему только молитвенную поддержку...
  Несколько раз Доминик выходил на палубу. Корабль дрейфовал, пологие волны немного покачивали шхуну. Крик реющих в небесах чаек резал слух и душу Доминика. Он не мог выбросить из мыслей Франка: где он, как далеко?..
  Подходил капитан, похоже, ждавший объяснений, но Доминик молчал, не зная: открыть ему правду или нет? Обдумывал всё, ни к какому решению не приходил и удалялся молча вниз.
  Сначала заглядывал в каюту Ихтиандру, а затем и в камеру-шлюз. Там никого не было. Он серел лицом и возвращался в каюту. Бросался на койку и лежал на ней, представлял себе плывущего в толще океана Ихтиандра, и ему становилось не по себе. Порой его тянуло бежать на палубу и приказать взять обратный курс, с немалым трудом сдерживал себя.
  Так час проходил за часом.
  К Доминику пришёл Арман Вильбуа. Тот горел от нетерпения.
  - Доминик, я только что посмотрел эту камеру-шлюз и каюту Франка. Они по-прежнему пусты. Нужно объяснить ситуацию капитану. Давай посоветуемся с ним. Может быть, он посоветует что-то дельное. Он человек опытный, бывалый. И умный.
  Доминик вспомнил пронзительный взгляд Тома Бредли, словно проникающий в самую душу, и согласился:
  - Да, он очень умный человек. И о чём-то догадывается. Только тактично молчит.
  - О чём он может догадываться?
  - Не знаю, но что-то он подметил. Это совершенно точно.
  - Ладно, идём к нему.
  Шли медленно. Заглянули в пустую каюту Ихтиандра. Направились к камере-шлюзу:
  - Глянем в последний раз.
  В ней никого не было, по-прежнему болталась около дна незакрытая дверца выхода.
  Отец с сыном переглянулись: им было всё ясно, Ихтиандр безнадёжно отстал и потерялся в океане.
  Со вздохом Доминик опустил крышку, чуть помедлил и принялся его закрывать.
  Тут раздался стук в неё снизу.
  С радостным криком сильным рывком поднял створку и... увидел Ихтиандра.
  - Франк! - закричал Доминик, помогая выбраться наружу усталому юноше.
  Арман Вильбуа с донельзя радостным лицом протянул ему руку, не обращая внимание на то, что льющаяся вода портит его безукоризненный костюм.
  Тут же проводили его в каюту, где Ихтиандр переоделся и рассказал о том, что произошло...
  Он много времени проводил в камере-шлюзе. Она напоминала ему тот бак в аргентинской тюрьме, в которой он провёл многие месяцы. Только здесь вода была намного лучше, хотя быстро теряла кислород, потому он стал приоткрывать дверцу для её освежения.
  Доминик подумал: "Так обычные люди в своих квартирах открывают форточку..."
  На этот раз он задремал, пробыл дольше обычного. Проснулся от нарастающего удушья. Понял, что это следствие нахождения в несвежей воде, открыл дверцу внизу, но этого ему показалось недостаточным. Тогда выбрался наружу и повис почти под днищем корабля, удерживаясь за край руками. Тогда протекающая морская вода предельно насыщала через жабры его организм.
  Руки немного устали, он принялся перехватывать их, стараясь найти более удобную позицию, но тут его буквально ударила мягкая масса и смела прочь в океан. Это была огромная медуза, случайно угодившая в него.
  Ихтиандр быстро освободился от неё, обмылся и поднялся к поверхности. Шхуна быстро уходила от него в даль. Понял, что вернуться на неё не сможет. Ему только оставалось плыть вслед.
  - Как вы смогли найти нас? - не удержал своего удивления Арман Вильбуа.
  - Поначалу я видел корабль, а потом поплыл по его следу. В воде он сохраняется очень долго. Удивительно, что вы этого не видите. - Ихтиандр тактично умолчал, что ощущал в воде привкус разного рода отбросов и - что было особо неприятно - стока гальюнов. Правда, совсем слабые, потому он брезгливо плыл чуть в стороне от кильватерного следа.
  - Хорошо, что вы обладаете подобными чувствами и нашли нас, - обнял юношу океанограф.
  Затем перевёл взгляд на сына и показал взглядом наверх. Тот понял знак. Поспешил на палубу, удерживая себя от бега, и отдал приказ капитану продолжать путь. Тот на секунду задержал взгляд на Доминике, но никаких вопросов задавать не стал, только повернул голову в сторону матросов и прокричал:
  - Поднять паруса!..
  Матросы тут же исполнили команду, и шхуна снова помчалась под всеми парусами, кроме двух марселей и трепыхавшегося кливера.
  Доминик вспомнил о матери и сестре и чуть ли не бегом направился к ним. Ворвался в каюту, даже не постучав. Тут же спохватился, принялся извиняться. По его сияющему лицу женщины всё поняли и хором закричали:
  - Он вернулся?!
  Доминик закивал головой:
  - Да, да!
  - Давно?
  - Только что. С ним сейчас отец. Я ушёл на палубу, велел Тому плыть дальше. А затем зашёл к вам.
  - С ним ничего не случилось?
  - Нет. Он даже и не устал... Во всяком случае, внешне это не заметно. Франк Фонтэйн - "Свободный поток" в океане. Вода - его дом. Это люди в ней лишь гости.
  - Он пропустил обед, - вспомнила Луиза. - Я скажу коку, чтобы он сервировал стол ему...
  - Не стоит делать это, - остановил мать Доменик, - лучше не усиливать подозрения в отношении Франка. Мы все должны молчать о его... пропаже-отлучке. Пока никто, кроме нас, об этом не знает. И не должен узнать. А насчёт еды я поинтересуюсь у Франка, он мог перекусить какой-то рыбой в океане, он легко ловит её, когда захочет. Но могу сам взять что-нибудь на камбузе, будто для себя, и занесу ему. В любом случае от голода он не умрёт. Даю вам слово. И ужин совсем близко.
  Доменик покачал головой и со вздохом заявил:
  - А ведь это мы виноваты... вернее, в первую очередь я! - видя непонимающие лица, пояснил: - Франк не может долго обходиться без воды, нужно было установить в комнате ванну или хотя бы душ. Ведь можно же было это сделать, но не сделали. Увы, увы. Как только появится возможность, так сразу решим эту проблему. Это я не забуду, буду держать в голове...
  В общем зале, когда в нём оказались все те, кто обычно собирался в нём на ужин, Ихтиандр извинился, что проспал обед: мол, потому и не явился на него. Он очень не хотел говорить неправду, но Доминик убедил его, что Том Бредли должен это услышать от него самого. Потому выдавил из себя кривые слова, смущённо отводя глаза.
  Доминик бодрячески заметил:
  - Со всяким так может быть. Я однажды проспал не только обед, но и ужин, а потом всю ночь маялся от голода, дожидаясь завтрака...
  Том Бредли всё выслушал с непроницаемым лицом, и было невозможно понять, верит он или нет...
  
  Глава 18. "Мост Рамы"
  После чрезвычайно живописного острова Бали с его первозданными видами, тропическими лесами, впечатляющими вулканами Кинтамини, Гунунг-Батур и Гунунг-Агунг, древними храмами, прекрасными пляжами "Властелин морей" стал постепенно поворачивать всё более на север, продвигаясь вдоль берегов Суматры, но не приближаясь к ним. Впереди была Индия - Страна чудес.
  Доминик всё больше времени проводил вместе с Томом Бредли, помогал ему и попутно осваивал морские премудрости.
  Родители и сестра стали подшучивать над ним, что он хочет стать капитаном. Было видно, что ему эти шутки льстили, рвение его усиливалось. Том Бредли всё чаще хвалил его.
  Матрос Мани Ратнам заслужил такое уважение своими профессиональными и человеческими качествами, что Арман Вильбуа многократно беседовал с ним о тех морях и океанах, где он бывал. Подолгу выспрашивал тамильца, тот отвечал очень обстоятельно и со знанием дела. Океанограф узнал, что Мани Ратнам был родом из приморского селения вблизи городка Нагаппаттинам в штате Тамилнад, расположенного на юге восточного побережья Индии.
  Океанограф потом рассказывал самое интересное Луизе, Доминику, Анжелике и Ихтиандру.
  ...Тамилы живут преимущественно на юго-востоке полуострова Индостан, в штате Тамилнад, но также в иных штатах и на Цейлоне. Занимаются преимущественно пашенным земледелием, выращивают рис, просо, чай, хлопок, масличные культуры. Среди них много искусных мастеров, которые умеют выделывать шёлковые, набивные, парчовые, расписные ткани, обрабатывать медь или бронзу, изготавливать ювелирные изделия, художественную посуду, декоративную скульптуру и многое иное.
  Этот народ придерживается кастового устройства общества. Большая их часть шиваисты, но имеются также мусульмане и христиане, в той или иной степени развит культ местных богов и особенно богинь. Согласно тамильским легендам, предки тамилов пришли с мифического континента Лемурия, который некогда существовал в Индийском океане миллионы лет назад. О нём говорили и писали британский биолог Филип Латли Склейтер, русская путешественница и теософ Елена Петровна Блаватская. По мнению последней, лемурийцы - представители третьей расы, когда-то обитавшей на планете. Общались они между собой при помощи телепатии, но постепенно утратили свои навыки. От лемурийцев произошли атланты. Нынешние Австралия, острова Цейлон и Мадагаскар являются остатками огромной Лемурии.
  Тамильцы преимущественно вегетарианцы, их основная еда - рис, рисовая каша (понгаль), тушёные блюда из бобовых, овощей и зелени, расам (горячий настой пряностей с добавлением томатов и лука), варёные мучные изделия из рисовой или гороховой муки: хрустящие лепешки папад, тонкие рисовые лепёшки доса, те же лепёшки с начинками и приправами самбар и чатни, рисовые колобки на пару идли и уттапам, похлёбки из бобов и овощей, простокваша (тайир), арахисовое и кунжутное масло, острые приправы (карри, самбар, расам), зелень, фрукты. Еду выкладывают на банановые листья, которые им заменяют тарелки.
  - Интересную деталь мне сообщил Мани Ратнам, - поведал Арман Вильбуа, - оказывается, непременный атрибут в зажиточных семьях тамильцев - качели в гостиной. Вот так! Наверное, этому особенно рады дети.
  Океанограф проникся таким доверием к Мани Ратнаму, что с общего согласия, пообещал тамильцу довезти до его родных мест, о которых он рассказывал особенно красочно, посмотреть их, а также прибрежные воды. Тамилец описал небольшую, но удобную для стоянки судна бухточку, защищённую со всех сторон, кроме входа с моря, высокими каменными утесами, которые оберегали от ветров.
  Говорил с жаром в голосе. Возможно, по той причине, что эти места были родными Мани Ратнаму.
  Так и сделали.
  Не сразу, но нашли указанную бухточку. Она действительно оказалась таковой, какой её описывал тамилец. По сторонам каменные утёсы имели мало растительности, там земля просто не могла удержаться, а вот впереди каменный склон утопал в буйной тропической зелени, по которой соскучились глаза моряков.
  Капитан отдал нужные команды: матросы сноровисто спустили бом-кливер, выбрали кливер-шкот на наветренный борт, добрали грота-шкот и легли в дрейф в разумной близости от берега.
  Здесь с немалым сожалением расстались с Мани Ратнамом. Он по довольно крутой тропинке стал пробираться по склону наверх. Повернулся в последний раз, помахал рукой и скрылся в массе зелени. Он фактически был дома. Его дом, как говорил тамилец, находится в полукилометрах от берега.
  Все матросы с капитаном, Вильбуа, служанка женщин и Ихтиандр вышли на палубу, полюбоваться живописной местностью.
  Ихтиандр пробыл со всеми недолгое время, в его ставших почти сухими жабрах ощущалось жжение. Он поспешил вниз к камере-шлюзу.
  Доминик как бы прикрыл его, в который уж раз вполголоса заметив капитану про экстравагантность их спутника: мол, он предпочитает проводить время в своей каюте, а не на свежем воздухе. Вот такой чудак, ничего с ним поделать нельзя!
  На самом деле Ихтиандр тоже вышел "на свежий воздух" - в воды залива. Сначала погрузился на глубину к самому дну, так он делал всегда, дабы с борта его не могли случайно заметить сквозь чистейшую воду бухты. В этом ему помогал более тёмный цвет костюма на спине, в нём он как бы сливался с окружающим фоном дна. Потом поплыл к выходу из бухты. Почти сразу же заметил утонувшую рыбацкую лодку, полузанесённую песком. Видимая ему часть не имела повреждений. Похоже, её утопил шквал у спасительных вод залива, достичь которых она не успела. Подумал о судьбе тех, кто плавал на ней.
  От этого места свернул направо и позволил себе подняться к поверхности воды. Осторожно выглянул, но корабля не увидел, только скалистые берега и вход в бухту, в которой находилась шхуна.
  Распростёрся на спине, глядя в чистый синеющий над ним небосвод. Волны плавно покачивали его. Внутри Ихтиандра воцарилась безмятежность. Не хотелось ни о чём думать, только там лежать и получать удовольствие: от чистейшей воды, которой дышали его жабры, от солнечного света и синевы небес, от морской качки, словно на чьих-то ласковых руках...
  На палубе "Властелина морей" Луиза с Анжеликой продолжили обсуждение пропажи заколки - серебряной рыбки, которую Ихтиандр подарил ей на Самоа. Девушка положила её вечером на столик, а утром украшения на месте не оказалось.
  Спросила служанку Фаахоту, та категорически заявила, что ничего не знает про заколку. Анжелика ещё раз осмотрела свой столик и всё около него, нигде потери не оказалась. Не знала, что и думать.
  Луиза решила:
  - Фаахоту кажется мне честной девушкой. Но если она взяла заколку, то вряд ли признается. Пока её не ругай. Может, пропажа и сыщется. Всякое бывает.
  На том и остановились.
  На обеде Ихтиандра не было. Доминик соврал Тому Бредли, что тот не хочет выходить. Возможно, позже что-то попросит принести с камбуза, чтобы перекусить. Доминик знал, что Ихтиандр слишком долго не выходил в море, а потому и резвится в нём. Что ему обед, он всегда может добыть его себе в море!
  Дело близилось к вечеру, когда капитан сообщил Арману Вильбуа, что на берегу находится Мани Ратнам, который желает переговорить с океанографом.
  За ним решили послать шлюпку. Матросы отдали найтовы, вывалили шлюпку за борт и, синхронно вытравляя носовые и кормовые тали, спустили её на полого качающуюся водную поверхность бухты. Двое уселись за вёсла, отправились к берегу и скоро доставили тамильца на судно.
  Когда океанограф поднялся на палубу вместе с сыном, то он уже находился там, успев сменить свой костюм моряка на местную одежду - дхоти, в которой смотрелся непривычно. Голова у него осталась непокрытой, в знак того, что он принадлежит к высокой касте. На ногах у него ничего не было.
  Мани Ратнам с привычным для него жаром поведал:
  - Завтра утром к нам придёт риши, - видя непонимающие лица собеседников, принялся объяснять. - Риши - мудрец. Он живёт в стороне от селения в пещере. Мы лишь иногда приносим ему еду, но к пещере не приближаемся. Он всегда один.
  - А как хищные звери, они ему ничего не сделают? - вырвалось у Луизы.
  Тамилец покачал головой:
  - Нет. Они ему подчиняются. Он же риши!
  Арман Вильбуа спросил:
  - Завтра утром он придёт в ваше селение, а нам от этого что? Кто мы для него, он о нас не знает...
  - Он всё знает, - заявил Мани Ратнам с ноткой обиды. - Он - риши, ему всё ведомо. Он ответит на любой вопрос. А из пещеры он выходит очень редко, раз в несколько лет.
  - Значит, мы можем воспользоваться случаем и задать ему вопросы?
  - Ему не надо задавать вопросы, он сам отвечает на них, - со сдерживаемой гордостью произнёс тамилец. - Спрашивать не надо, риши сам скажет самое главное для каждого из вас.
  - Интересно, - покачал головой океанограф. - Такого случая упустить нельзя. Я много слышал о чудесах Индии, но такое...
  На следующее утро Мани Ратнам вновь оказался на берегу бухты. С корабля на шляпке у нему добрались все Вильбуа, Ихтиандр и капитан. Последний слышал вечером рассказы тамильца и заинтересовался ими. Он осмотрел бухточку, течений в ней не оказалось, от ветров шхуна была укрыта, да и погода стояла ясная, так что он рискнул оставить "Властелина морей" на попечение своего помощника.
  Мани Ратнам довёл всех до своего селения. В нём оказалось всего двадцать-тридцать глинобитных выбеленных домов с крышами из тростника, устланного широкими пальмовыми листьями. Большинство имели с передней стороны крытую террасу. Всё пространство покрывал тропический лес, только чуть более редкий, чем тот, что рос за селением: тут люди прореживали растительность, иначе бы они просто утонули в ней. Между домами ветвились тропинки.
  Лишь небольшое пространство походило на полянку, диаметром в сотню шагов. Как пояснил тамилец, сюда должен прийти риши, а потому все сельчане уже находились на ней. На женщинах были сари, на других - шальвары-камиз, тонкие цветастые платки на плечах. Большинство имели различные украшения, многие явно из золота.
  Сотни глаз устремились на гостей. Особенно пристально смотрели дети и подростки, они всегда более любознательны, чем взрослые.
  Гости тоже оглядывали собравшихся, окрестности.
  Вдруг лица всех тамильцев разом повернулись в сторону, откуда из-за пальм беззвучно вышла, словно материализовалась человеческая фигурка. Арман Вильбуа и другие увидели старца с седой головой и бородой, идущего спокойной юношеской походкой. Ниже пояса его опоясывала набедренная повязка серого цвета. Это был риши.
  Дружный выдох воздуха присутствующих слился в лёгкий шумок, тут же стихнувший.
  В полной тишине он сделал несколько шагов и, скрестив ноги, уселся перед крайней пальмой на опушке, прислонившись к ней прямой спиной. Поднял голову, повернулся в сторону европейцев и всмотрелся в них. Тёмные глаза на его лице словно излучали чудесный свет.
  Он долго сидел так, а затем знаком подозвал к себе Ихтиандра. Показал, что тому следует присесть, затем мягко коснулся пальцем его лба чуть выше переносицы, подержал так и произнёс несколько фраз, которые перевёл на испанский Мани Ратнам:
  - Ты - властелин морей, - тут тамилец замялся, пояснив: - Я не совсем понял его слова, а передаю сказанное им: ты - хозяин, владыка, повелитель всей воды... точнее, большой воды, морей-океанов. Далее риши сказал: "Ты живёшь в двух мирах. Твоё имя соответствует твоей сущности. Тебе не нужны мои наставления. Твоя сущность тебя бережёт. Верь друзьям, будь осторожен с остальными".
  Подозвал Анжелику, взял её правую руку в свою, посмотрел в её глаза. На сей раз он был более краток:
  - Береги свою чистоту, прекрасный цветок. Твоё счастье рядом с тобой. Ищи свою маленькую потерю позади сиденья.
  Сделал знак приблизиться Луизе. Взял её ладонь в свои руки, подержал, всматриваясь в лицо, и изрёк:
  - Иди за тем, за кем идёшь. Это лучший путь для тебя. Дома тебя ждут сады твоей мечты.
  Армана Вильбуа он попросил присесть, положил свою руку на его голову. Убрал не скоро. Долго смотрел на него своими лучистыми глазами и произнёс:
  - Мне жаль, что я не могу быть тебе другом. Груз знаний тяжёл, но ценность их велика. Содержание очень ценно, но и сосуд для него должен быть столь же достойный. Тело каждого человека растёт на его душе. Это ты поймёшь через боль.
  Настал черёд Доминика. Риши взял руки Донимика, подержал в своих, как делал это с прочими, глядя в глаза, словно проникая в сущность человека. Затем сказал::
  - Огонь страстей и желаний счастливо уравновешен честью и умом. Жизнь твоя долгая, но дети тебя переживут.
  Том Бредли, едва до него дошла очередь, нетерпеливо заявил Мани Ратнаму:
  - Спроси его про моего отца!
  Тот ответил:
  - Имей терпение, капитан, он знает твои вопросы и ответит на них сам.
  Англичанин было вскинулся:
  - Да откуда он может это знать?! - но посмотрел на ставшее суровым лицо тамильца и замолчал.
  Риши положил руку на плечо присевшего капитана, посмотрел ему в лицу и сказал:
  - Ты поднимешь своего отца и успокоишь. Суженая твоя тебе неизвестна. Ищи её в своём большом городе на реке.
  Том Бредли попытался задавать вопросы, но бывший его матрос ответил твёрдо:
  - Мудрец сказал вам всё. Всё самое главное и важное. Вдумайтесь в сказанное. Ответы даны.
  Доминик захотел было дать мудрецу денег, но тот на них даже не поглядел, покачал головой и подозвал к себе женщину с ребёнком на руках. По-видимому, тот был сильно болен.
  По совету отца Доминик вручил деньги Мани Ратнаму, попросив раздать их наиболее нуждающимся местным жителям в его селении.
  По пути на корабль Доминик озадаченно произнёс вполголоса, не обращаясь ни к кому конкретно:
  - Спасибо ему за пожелание долгой жизни, а вот про детей им сказана банальность, ведь так обычно и бывает - родители умирают раньше детей. Зачем он это сказал? И ещё: откуда он мог знать про сады на нашем острове, которые увидит мама, когда туда вернётся? - Тут он спохватился, оглянулся и увидел, что мать с сестрой идут в нескольких шагах сзади и не слышали его слов. После этого успокоился.
  Том Бредли недовольно произнёс:
  - А мне он сказал про какую-то неизвестную суженую и про какой-то большой город на реке, таких городов на свете очень много?!
  Доминик заметил:
  - Как я понял, он имел в виду большой город на реке в именно твоей стране, а не вообще. Какой у вас самый большой город?
  Капитан стал серьёзным:
  - Самый большой у нас Лондон... Ба, он действительно стоит на реке, на Темзе! Неужели риши имел в виду его? Но откуда он знает о Лондоне, он же не знает, из какой я страны?!
  - Наверное, знает, - сказал Доминик и, подражая голосу и интонациям Мани Ратнама, добавил: - Он же - риши.
  Все заулыбались.
  Уже за обеденным столом Анжелика рассказала, что утром потеряла серебряную застёжку-рыбку. После посещения мудреца вспомнила его совет "искать позади сиденья". Заглянула за пуфик, на котором обычно сидит, и сзади обнаружила заколку, которая видимо, упала со столика и острым концом зацепилась сбоку за материю обивки. До того она искала заколку на полу, двигала пуфик, но заколку на нём не заметила. Извинилась перед служанкой Фаахоту, которую подозревала.
  Этот случай всех удивил. Капитан просветлел лицом:
  - Наверное, сбудется и сказанное мне: что я подниму отца и успокою его. Только не представляю, как это произойдёт. Но - верю...
  "Властелин морей" двинулся на север и достиг Мадраса. Огромный город располагался на просторной низменности на десяток километров вдоль Бенгальского залива. Только несколько городов Индии по величине превосходили его. Порт в нём был одним из самых главным на огромном протяжении морского побережья Индостана. Многомиллионное население Мадраса питают две реки - Кувам, текущая в центре, и Адьяр на юге. На западе города имеются озёра Ред-Хиллс, Шолаварам и Чембарамбаккам. Местные грунтовые воды засолены, а потому жители испытывают проблемы с водой, особенно в засушливые периоды.
  Мадрас основали английские купцы в 1639 году, начав со строительства военного форта. Первой из церквей появилась церковь Девы Марии, а позже - собор Святого Фомы. По старинному преданию именно Святой Фома первым ступил на индийскую землю. Утверждается, что именно в этом соборе хранятся останки апостола. Но главными святынями Мадраса считаются храмы Капалешварар и Партхасаратхи, возведённые в честь богов Шивы и Кришны соответственно задолго до христианских церквей.
  В Мадрасе шхуна простояла почти четверо суток.
  Арман Вильбуа нашёл своего давнего друга. Тот познакомил его с нужными людьми, в том числе и с банкиром по имени Раджникант. Это был невысокий индус с бронзовой кожей, чуть выдающимся вперёд животом, мясистым носом и густыми чёрными усами под ним. Облачён он был в свободную белую национальную одежду, его голову увенчивал скромный тюрбан.
  К гостям он отнёсся очень сдержанно, в вопросах о золоте проскальзывала подозрительность. Вильбуа забеспокоились, что даже несмотря на протекцию друга океанографа, Раджникант может обратиться к властям за выяснением их личности.
  Дело спас Доминик. Он перевёл разговор на банк и дела индуса, сделал несколько комплиментов, порадовался хорошо идущим делам Раджниканта и сообщил, что они готовы, при его согласии, войти в долю с ним, использовав значительную часть из тех денег, которые они получат за золото.
  Глаза индуса засверкали, он почувствовал значительную выгоду, которую может получить. И твёрдо решил её не упускать. Приложил все усилия для этого. В результате через Раджниканта было реализовано всё то золото, которое было предназначено для реализации в Индии. Меньшую его часть оставили для Франции. Сразу же Вильбуа стали совладельцами банка индуса, одновременно они вместе с ним создали совместную компанию "Раджникант, Вильбуа, Фонтэйн и Ко". На оставшиеся деньги получили долговые обязательства и векселя, которые во Франции можно было обналичить.
  Увы, в Мадрасе найти пополнение скромному составу команды найти не удалось. Шхуна повернула на юг, а чуть позже на юго-запад. В порту Джафна на Цейлоне пробыли сутки и взяли на борт матросом иранца Джамшида, согласного плыть до Суэцкого канала. Далее он намеревался через Сирию, в которой прежде бывал, отправиться на родину.
  Работая с картами, Доминик был уверен, что Том Бредли возьмёт курс из Джафны почти прямо на запад, но тот сказал, что следует двинуться в обратном направлении, обогнуть северную оконечность Цейлона, а затем вдоль острова проследовать до его южных берегов.
  Доминик показывал на карте, насколько короче прямой путь, но капитан указал ему на мало заметную цепочку островков от Индии до Цейлона. Она была практически непроходима для таких больших судов как "Властелин морей".
  Доминику не очень в это верилось, но тут подошёл Арман Вильбуа и сразу же однозначно принял сторону Тома Бредли.
  Заинтересовался картой, склонился над ней. Долго внимательно разглядывал, а затем сказал:
  - Мост Рамы.
  Капитан и Доминик удивлённо воззрились на него. Океанограф рассказал им о том, что узнал от тамильца Мани Ратнама, с которым они недавно расстались.
  Оказывается, мост был отмечен на арабских средневековых картах как самый настоящий мост, возвышающийся над водой, по которому любой желающий мог посуху перейти из Индии на Цейлон или обратно. Лишь после 1480 года это стало невозможно после небывало сильного землетрясения и ужасающего шторма. На картах европейских мореплавателей он отмечен как мост или искусственная дамба.
  Протяжённость моста без малого составляет пятьдесят километров, а ширина колеблется в пределах от полутора до четырёх километров, глубина морского дна по сторонам сооружения - десять-двенадцать метров. Большая часть его скрыта водой.
  - Мани Ратнам уверял меня, сам искренне в это веря, что Мост Рамы, Рамасету, сооружён миллион лет назад. Это сделали за пять дней подданные царя обезьян Ханумана, обтёсывая и укладывая на слой песка огромные камни известняка. Руководил строительством Нала - сын легендарного божественного зодчего Вишвакармана. Затем по этому мосту войска Рамы переправились на Шри-Ланку, так индусы именуют Цейлон. Там произошло сражение с её правителем, демоном Раваной, который похитил Ситу - возлюбленную Рамы. Об этом рассказано в священной книге индусов "Рамаяне". По словам Мани Ратнама, обезьяны Ханумана имели исполинский рост - не менее восьми метров, а их грозный повелитель был ещё больше, возвышался над ними.
  Если мост действительно имеет указанные размеры, то начинаешь в это верить, ведь для обычных людей, даже собери их в огромное войско, такой большой мост не нужен. Про возраст - миллион лет - можно поспорить с тамильцем, но, несомненно, сооружение очень древнее. Насколько древнее - вопрос. Его ещё именуют Адамовым мостом, ибо по мусульманским легендам именно по нему ушли Адам с Евой после их изгнания из рая, который был на Цейлоне. Мани Ратнам говорил, что на континенте имеется гора, на которой остался на камне отпечаток ступни Адама. Можно в это верить или не верить, но факт остаётся фактом - мост существует, пусть и скрытый водой.
  Далее Арман Вильбуа поведал, что имеются упоминания о строительстве моста в священных индийских книгах Пуранах, и в "Махабхарате". Главным же доказательством рукотворности моста служит тот факт, что насыпь из валунов покоится на мощном слое морского песка толщиной от трёх до пяти метров. Только под ним начинаются коренные скальные породы. Получается, что кто-то в незапамятные времена уложил поверх песка гигантское количество валунов из известкового камня. Именно не беспорядочно побросал, а аккуратно установил один к другому в правильном порядке. В хорошем состоянии мост продержался до 1480 года, когда сильное землетрясение и возникшее после него цунами его довольно существенно повредили. Мост сильно просел и местами оказался разрушен. Сейчас его большая часть скрыта под водой, местами глубже метра. Но при желании можно пройти по колено, по пояс или грудь в воде. Лишь между островом Рамесвар и мысом Рамнад существует небольшой проход Памбас, по нему проходят мелкие торговые суда, а крупные вынуждены плыть вокруг Цейлона.
  Выслушав объяснения отца, Доменик больше не спорил, вполне удовлетворившись ими. Он хорошо знал его эрудированность.
  После двухдневного плавания в чистейших изумрудных водах Индийского океана, шхуна угодила в шторм. Ветер усилился до свиста, верхние паруса сильно хлопали. Судно качалось под неровными порывами бури, ударявшей в паруса фок и грот-мачты. Матросы занялись кливерами, перебросили все паруса на штирборт и успели отдать марселя. Четырёхметровые волны вздымали "Властелин морей" вверх, точно пустую ореховую скорлупку, чуть задерживали наверху, словно прицеливаясь, а затем отправляли по водяному склону вниз. На палубу обрушивался пенный вал и прокатывался по ней от носа до кормы, и тогда матросы хватались за верёвки, за что попало, дабы не быть унесёнными в море. Оставшаяся вода ещё не успевала стечь обратно в море через шпигаты, как уже неслась новая гигантская волна.
  Пассажиры предпочли удалиться в свои каюты и там стоически страдали от качки.
  Успешно справившись со штормом, шхуна оставила Индийский океан за кормой, прошла между северо-восточной частью африканского континента и островом Абд-эль-Кури, пассажиры не увидели ни того, ни другого, ибо они находились одинаково далеко от судна.
  "Властелин морей" помчались по водам Аденского залива, а миновав его, оказался в тёплом Красном море. Оно поразило уникально чистыми водами, прозрачными до двухсотметровой глубины, а также - красивейшими коралловыми садами вблизи островов, обилием и разнообразием морских существ. Последних особенно хорошо наблюдал и оценил Ихтиандр, с удовольствием совершавший длительные прогулки. Потом он рассказывал Вильбуа о встречах с дельфинами, дюгонями, каракатицами, стремительными барракудами и огромными скатами, от которых он старался держаться в стороне, помня свой печальный опыт встречи с одним из таких.
  Останавливался корабль лишь несколько раз, капитану назывались придуманные причины или дело обходилось даже без таковых. В это время Ихтиандр совершал прогулки по морю. Он должен был проводить в воде не меньше времени, чем на воздухе. Пребывание в камере-шлюзе ему надоедало, потому время от времени он покидал корабль. В здешних водах оказалось немало устриц, юноша развлекся поиском жемчужин и собрал свыше сотни. Несколько подарил Луизе и Анжелике, а остальные передал Доминику для продажи.
  Во время одной из остановок Арман Вильбуа, прогуливаясь по палубе, заметил странное выражение лица капитана, который со своего мостика всматривался за борт. Подошёл к нему, остановился рядом, опёрся о планширь, также посмотрел в прозрачную воду, сквозь которую хорошо просматривалось далёкое дно. Ничего в ней рассмотреть не смог. Он так и не понял, что же так сильно заинтересовало Тома Бредли.
  Спустился вниз и увидел вышедшего из камеры-шлюза Ихтиандра с мокрыми волосами. Он вернулся после обычной для него прогулки в море.
  Океанограф поднялся наверх и сказал капитану, что он может продолжать путь. Шхуна останавливалась только для вылазки юноши, но об этом он умолчал.
  После этого Арман Вильбуа собрал в своей каюте Ихтиандра и Доминика. Рассказал об увиденном. Похоже, капитан всё-таки разглядел плывущего в воде Ихтиандра, хотя тот заверил, что от бригантины и к ней обратно он продвигался предельно осторожно, вдоль самого дна. Напомнил о более тёмной окраске своего костюма на спине, при взглядах сверху она сливалась с почти таким же цветом глубин, помогая оставаться незамеченным.
  - И всё же Том Бредли, похоже, что-то заметил, - сказал океанограф. - Может быть, не разглядел полностью и не понял, кого он видит, но что-то он всё-таки видел. Увы. Вам, Франк, следует быть ещё осторожнее. Может быть, уходить не в сторону от "Властелина морей", а сначала к его корме, там обычно никого не бывает. Только удалившись на безопасное расстояние, плыть в другую сторону. Ну и возвращаться таким же путём.
  Ихтиандр согласился и заверил, что станет ещё осторожнее при своих прогулках. Вода здесь слишком чистая, укрываться от нежелательных взоров сложно. Порекомендовали отплывать от корабля, держась ближе к дну и с носа шхуны, где бывает меньше людей, чем у кормы.
  При этом Доминик заявил, что у него есть идеи. Их он тут же огласил:
  - Наверное, кому-то из нас следует во время выхода Франка на прогулку выходить на палубу и следить, чтобы никого не имелось на корме. Ежели же кто там окажется, то можно его отвлечь разговорами от того, что происходит за бортом. Это во-первых. Во-вторых, делать это же самое, когда Франк возвращается. Последнее сложнее, ведь время возвращения согласовать труднее, но можно постараться: будем следить за часами, как подходит нужное время так сразу на палубу... Возможно, капитан сегодня что-то заметил. Нужно его сбить с толку, запутать, если сие действительно так. Есть у меня идейка насчёт этого...
  Её претворили во время следующей прогулки Ихтиандра.
  Доминик вышел на палубу, подошёл к Тому Бредли, затеял с ним разговоры, расспрашивая о море, его обитателях. Незаметно увлёк его к борту, словно вспомнив, задал вопрос: насколько богаты жемчугом здешние кораллы? Здесь его добывают даже не века - тысячелетия. И в весьма значительных количествах. Капитан согласился, что это действительно так, но у него самого об этом самые общие сведения, увы. Многого рассказать не может...
  В это время внизу проплыл Ихтиандр не в своём обычном, а в водолазном костюме. Он намеренно двигался выше дна и был виден пусть не во всех деталях, но весьма хорошо.
  Доминик умолк, изобразив на лице смущённую мину, перевёл взгляд на собеседника, снова посмотрел вниз и, повернувшись к Тому Бредли, приложил палец ко рту:
  - Т-с-с! Только никому ни слова об этом! Извините, брат неосторожен. Ему следовало бы плыть пониже, тогда бы он оказался невидимым. Или почти невидимым нашим глазам...
  Капитан чуть заметно скривил губы в иронической усмешке, но заверил, что будет молчать. Доминик понял, что тот иногда что-то действительно замечал. Пусть думает, что Ихтиандр пользовался при этом водолазным костюмом, который будто бы обеспечивал ему долгое нахождение в море. Лишь бы не догадывался об истине.
  Позже Доминик подарил Тому Бредли довольно крупную жемчужину и сказал, что она - "из сегодняшнего улова брата..."
  Добавил:
  - Берите. Это подарок экстравагантного человека. А жемчуга в здешних водах действительно много.
  Капитан взял жемчужину и поблагодарил за щедрый подарок, который стоил нескольких его месячных зарплат. Вряд ли он догадывался, что это был подарок за молчание, за его лояльность. По пословице: "Жующий - молчит".
  В хорошо защищённом от всех ветров порту Шарм-эль-Шейх шхуна пополнила запасы продовольствия и воды. Особенно всем понравились финики, которых закупили немалое количество ввиду их дешевизны.
  Арман Вильбуа не упустил случая блеснуть своей эрудицией, прочёл краткую лекцию заинтересованным слушателям на эту тему...
  Финики используются людьми с незапамятных времён, тысячи лет. О них упоминают многие святые писания. Например, в коране финики упоминаются двадцать раз. Не говоря уже о том, что первые тексты этой книги были написаны на листьях финиковых пальм.
  Родина финиковых пальм - междуречье Тигра и Евфрата, долины Нила.
  Дикорастущие виды фиников давно исчезли, остались лишь те, что дают съедобные плоды, удивительно вкусные и питательные. Они могут быть не только коричневого цвета, но и чёрными или белыми, голубыми или серыми, жёлтыми или красными, да практически всякими.
  Известны свыше трёхсот сортов фиников. Они составляют основу питания ряда местных арабских стран. Самые большие плантации находятся в Марокко и в Индии.
  Древние египтяне рядом с телами умерших в качестве запасов еды клали финики...
  С того дня финики постоянно находились на столе.
  В двадцати милях к юго-западу от Шарм-эль-Шейха корабль угодил в штиль.
  Воспользовавшись ситуацией, Ихтиандр вышел на прогулку и в водах вблизи бесплодного скалистого островка Шадван примерно на тридцатиметровой глубине обнаружил останки большого корабля.
  Устремился к нему, но при погружении скоро почувствовал неприятное чувство в груди, которое нарастало и грозило перейти в боль. Спохватился, поняв, что совершил ошибку, оставил слишком много воздуха в своих лёгких, при глубоком погружении грудная клетка стала сдавливаться наружной водой и её давление грозило порвать альвеолы и прилегающие к ним респираторные бронхиолы. Выпустил часть воздуха, который маленькими пузырьками понёсся вверх, а спустившись чуть ниже ещё одну порцию. Неприятные ощущения исчезли.
  Вспомнил доктора Сальватора, которому он как-то в юности пожаловался на боль в лёгких после особенно глубокого погружения в океанскую пучину. Тогда тот объяснил ему, что всё дело в количестве воздуха в лёгких. Его нужно соизмерять с глубиной погружения. Посоветовал следить за своими ощущениями в лёгких, они не должны быть неприятными, и при появлении ещё только приближающихся неприятных симптомов избавляться от лишнего воздуха. Но делать это следует не резко, а плавно и постепенно.
  Тогда отец прочитал лекцию о физиологии дыхания, рассказал про трахею, которая разделяется на два бронха, они разветвляются и образуют бронхиальное дерево. Далее переходят в бронхиолы и заканчиваются альвеолами, в которых происходит газообмен - доставленный кислород на углекислый газ.
  Доктор Сальватор показал наглядные цветные картинки в анатомическом атласе. Были там лёгкие в разрезе. Он и сейчас вспомнил самую впечатляющую из них. Всплыла в сознании услышанная тогда цифра: в лёгких каждого человека около 300 миллионов альвеол. Она показалась ему огромной. Но не верить отцу он не мог, тот знал несоизмеримо больше его...
  А вот уже и затонувшее судно.
  Глубина была немалая. Ихтиандр прислушался к своим лёгким, плохих ощущений не было.
  Принялся рассматривать корабль. Его носовая и кормовые части остались практически целыми, но уже начали превращаться в искусственный риф - были покрыты слоем наростов, грязи и водорослей. Они приютили осьминогов, скорпен и голожаберных моллюсков.
  Юноша с интересом осмотрел его, на носу приметил название судна. Как смог расчистил его и постарался лучше запомнил буквы... вернее, то, что от них осталось. Потом заметил неподалёку в грунте крайне ядовитую красную крылатку (бородавчатку) и решил удалиться во избежание встречи с ней или с ей подобными крайне опасными созданиями.
  На борту шхуны рассказал Арману и Доминику Вильбуа о находке. Нарисовал по памяти буквы названия, как их запомнил. Океанограф долго вглядывался, а потом хлопнул себя по лбу:
  - Ба, да это же легендарный "Карнатик"! Он потерпел тут крушение в 1869 году, его упомянул в своём романе сам Жюль Верн. Несчастный "Карнатик" тогда наскочил на большой морской риф и затонул. На его борту находились двести тридцать пассажиров, тюки с хлопком, сундуки с золотом и королевская почта...
  Доминик тут же занёс координаты затонувшего корабля в свою тетрадь, которую он стал вести уже с месяц назад. В нём уже значилось больше десятка подобных находок, о которых он узнавал от Ихтиандра.
  Далее "Властелин морей" с попутным ветром пошёл на северо-запад к Суэцкому каналу.
  
  Глава 19. Чудеса Средиземного моря
  Суэцкий канал шхуна одолела менее чем за сутки. Могла и быстрее, но один раз там, где южный канал завершился Большим Горьким озером, пару часов простояли, дабы Ихтиандр мог сделать обычную вылазку.
  Далее поплыли южным каналом.
  Арман Вильбуа за обедом коротко рассказал о Суэцком канале.
   Он - бесшлюзовый, ввиду того, что практически нет разницы между уровнями Средиземного и Красного морей. Имеет длину 160 километров, глубину 20 метров, что позволяет проходить довольно крупным кораблям. Местами ширина достигает 350 метров. Для судоходства канал был открыт 17 ноября 1869 года.
  По просьбе океанографа Том Бредли после выхода из Суэцкого канала повернул шхуну налево и направился к заливу Абу-Кир. В нём в первых числах августа 1798 года произошло морское сражение между французским и английским флотами. Последним командовал адмирал Горацио Нельсон. Французы потерпели унизительное поражение, десять из тринадцати их кораблей были потоплены. В том числе, флагман, на котором находился французский адмирал Франсуа де Брюи и который в сражении был убит. Сухопутная армия Наполеона Бонапарта оказалась в Египте лишённой всякой поддержки с моря, и он отказался от своих грандиозных планов на Востоке, в числе коих, им замышлялся поход на Индию. Но всё пошло прахом...
  По пути к заливу Абу-Кир "Властелин морей" сделал остановку в дельте Нила.
  Арман Вильбуа с супругой, сыном и дочерью вышли на палубу, обозревая окрестности. Отсутствие Ихтиандра Доминик привычно объяснил его экстравагантностью: мол, вот такой он чужак, ему это неинтересно. Не говорить же капитану, что Ихтиандр в это время через камеру-шлюз выбрался наружу и прогуливается в море.
  Это так и было.
  Едва Ихтиандр оказался в воде, как почувствовал в жабрах жжение, словно от множества мелких уколов - ему стало труднее дышать. Вода оказалась сильно опреснена потоками из Нила и загрязнена частицами ила, глинозёма, песком и отбросами разных веществ. У него появилось желание вернуться обратно на корабль, но уж слишком долго он пробыл без движения. Потому немного поплавал, размялся, а затем снова поднялся на борт.
  Когда "Властелин морей" оказался в чистых водах, то Ихтиандр попросил побыстрее заменить воду в камере-шлюзе, чтобы ему можно было дышать жабрами без опаски, что он загрязнит их.
  Зато в заливе Абу-Кир юноша наплавался вдоволь. Вода здесь была заметно чище, хотя далёкой от идеала. Неожиданно он наткнулся под водой на развалины древнего города. Похоже, его уничтожило землетрясение. Наверное, оно же опустило часть суши под воду и теперь на дне оказались разрушенные различные здания, храмы, улицы между ними, пристани, над которыми плавали любознательные рыбки. Это производило странное впечатление. В ложбине около пристани из ила торчали многочисленные обломки древних кораблей.
  Их с поверхностью моря разделяла десятиметровая толща воды.
  Ихтиандр обратил внимание на то, что упавшие колонны лежат в одном направлении, видимо, от подземного толчка или хлынувшей водной лавины. Немало тут находились различные статуи, обычно едва видных из-под слоя ила. Юноша не стал к ним приближаться, дабы не поднимать муть, не загрязнять воду. Он же ею дышал!
  Заметил лежавшую чёрную двухметровую базальтовую плиту с какими-то знаками на её основании, погрузившуюся в донные осадки.
  На борту "Властелина морей" Ихтиандр поведал Арману Вильбуа о том, что увидел в заливе. Тот этим заинтересовался. Заставил юношу лучше вспомнить и подробнее описать плиту. Сказал, что она похожа на стелу. Попросил ему срисовать знаки на ней.
  Доминик улыбнулся:
  - А чем он это сделает под водой?
   Пришлось изрядно поломать голову над проблемой.
  В конце концов Ихтиандру дали оловянную тарелку. У него имелся нож, им он скопировал надпись на каменной плите-обелиске, предварительно очистив её от ила. Поспешил сделать это побыстрее, сверил с оригиналом и уплыл в сторону в более чистую воду.
  От движения его длинных ласт с округлости на дни оказался смытым слой ила, и из-под него словно вынырнула гигантских размеров голова. Юноша вздрогнул от неожиданности, схватил кинжал, но уже в следующее секунду убрал руку: это была скульптура из розового гранита. По всей видимости, какого-то греческого бога.
  Ихтиандр держась чуть в стороне, но подведя свои ласты и двигая их, удалил ещё большую часть осадков, покрывавших фигуру. Обнажилось полностью плечо, выпуклые грудные мышцы и одна из рук до локтя. Юношу поразило мастерство древнего мастера, статуя выглядела живой, словно только на время заснула.
  Чуть поодаль его привлекло округлое возвышение. Юноша "обвеял" его ластами, держа спину с жабрами как можно дальше от поднявшейся грязи, и перед ним оказался могучий лев. Он стоял в полный рост, положив лапу на какой-то шар, утонувший в донных осадках...
  Рассказал о том, что увидел, обоим Вильбуа и протянул старшему тарелку. Тот сразу же впился в надпись глазами, а потом с нотками торжества прочитал:
  - Гераклион!
  Обвёл Ихтиандра и Доминика взором, затем повторил:
  - Гераклион. Это знаменательный день: Франк, вы нашли один из самых знаменитых городов древности - Гераклион. Он был так назван в честь полубога Геракла, который перегородил течение бушующего Нила и спас жизни людей. В благодарность ему воздвигли величественный храм и назвали город в честь героя - Гераклион. Город был вратами Египта. Затем он неожиданно исчез. Это являлось загадкой около двух тысяч лет. И вот вы её разгадали. Историки от счастья заплачут, - улыбнулся Арман Вильбуа. - Буду вам признателен, если вы ещё раз осмотрите город. Я понимаю, что он занесён илом, который трогать вам неприятно. Присмотритесь, может, заметите ещё что-нибудь из того, что доступно вашему взору и, пожалуйста, расширьте район поисков. А потом поищите французские корабли, которые потопил флот Нельсона. Мне хочется узнать, что от них осталось, в каком они состоянии. Хоть и печальная, но это - страница нашей, французской, истории. Её нужно знать.
  Ихтиандр выполнил просьбу.
  На этот раз он принёс с собой на шхуну поднятую со дна медную лампу с ручкой сбоку и длинным носиком. Она была покрыта прилипшей к ней грязью. Крышка с трудом открылась. Внутри оказались какие-то грязные комочки. Возможно, остатки фитиля и масла.
  В своё следующее погружение Ихтиандр отплыл в сторону от Ираклиона на более глубокое место и тут внизу приметил мачту корабля. Спустился к ней и обнаружил целое кладбище затонувших судов. Большая часть имела множество пробоин. Догадался, что это и была потопленная англичанами французская эскадра. Вокруг кипела морская жизнь. Водоросли и кораллы обживали корпуса, обломки мачт и балки, служили убежищем для рыб. Морская черепаха то ли охотилась на кого-то, то ли лакомилась какими-либо растениями, то ли просто чесалась панцирем о обломок шпангоута, торчащий над песчаным морским дном.
  Самый большой корабль оказался разорванным на части: меньшая, носовая, упала на дно, оказавшись форштевнем вверх, а вторая ушла вниз кормой и так застряла между большой скалой и другим затонувшим судном.
  Ихтиандр заметил в трюме на переборке, которая теперь оказалась полом, бесформенную груду брусков. Он не узнал, а догадался, что именно нашёл. Поднял один из них, смыл грязь и увидел жёлтый блеск. Это были золотые слитки.
  Отнёс один на борт и показал Арману Вильбуа.
  Тот пришёл в возбуждение. Порыскал в своей библиотеке и отыскал нужный материал.
  Оказывается, в том сражении был взорван и потонул флагман "Ориент", на котором находилось примерно 600 тысяч фунтов в золотых слитках и бриллиантах.
  К этому месту подвели "Властелина морей", не объясняя капитану причину остановки.
  Ихтиандр же спустился вниз, нагрузил мешок золотыми слитками, завязал его верёвкой, а затем вернулся в камеру-шлюз и подтянул к себе увесистый груз. Опорожнив мешок, снова отправился вниз за новой порцией золота.
  Так он собрал всё то золото, которое смог обнаружить. Залазить в каюты и искать бриллианты не захотел. Да Арман Вильбуа и не настаивал. Его больше интересовало, как и в каком виде на дне расположились корабли эскадры. С палубы одного из них Ихтиандр принёс большой кинжал. Но тот оказался сильно изъеден морской водой и клинок обломился у ручки при попытке его очистить.
  Арман Вильбуа не смог избежать искушения посмотреть остатки одного из чудес античных времён - Фаросский маяк, который находился в нескольких часах плавания от Абукирского залива. Постарался заинтересовать и остальных.
  Рассказал, что этот маяк сооружён во время правления Птолемея I - примерно в 283 году до нашей эры - на восточном побережье небольшого островка Фарос, расположенного рядом с Александрией, тогда главным морским портом Египта. Потому его ещё называли Александрийским. Маяк был самым высоким сооружением своего времени, имел высоту от 120 до 180 метров, данные на сей счёт разнятся.
  Он являлся не только маяком, но и был наблюдательным пунктом, позволявшим разглядеть приближение врагов с огромного расстояния. Легенды утверждали, что в это время находящаяся на его куполе семиметровая статуя Посейдона издавала громкий предостерегающий крик, а свет маяка мог сжечь неприятельские суда, ещё в далёком море. Сооружал Александрийский маяк зодчий Сострат из Книдии. Он был очень горд своим сооружением и повелел выбить на камне своё имя как его творца, рядом поместил посвящение "богам-спасителям ради мореходов". Затем сверху наложил штукатурку, на которой написал имя тамошнего правителя Египта. Со временем штукатурка осыпалась, и имя мастера открылась людям.
  Маяк со всех сторон был обнесён толстыми крепостными стенами из плит, их скрепляли свинцом и раствором. Он мог выдержать длительную осаду, ибо в подземельях хранились запасы воды и еды. В 365 году нашей эры часть маяка обрушилась после сильнейшего землетрясения, но ещё продолжал исполнять свою функцию до пятнадцатого века. Тогда из его останков при султане Кайт-бее соорудили крепость. Она стоит там и ныне.
  Туда и отправилась шхуна. В результате все остались разочарованы, ибо не обнаружили ничего достойного внимания. Правда, Ихтиандр видел несколько больше. Он осмотрел подводную часть островка, его изрезанный скалистый берег. С восточной стороны обнаружил беспорядочно свалившиеся сверху плиты и обтёсанные камни, образовавшими завал. Понял, что это было жалкими остатками былого чуда света.
  От Египта шхуна направилась на северо-запад по переменчивым водам Средиземного моря. Она сделала лишь несколько остановок. Том Бредли не понимал, для чего они нужны, но послушно выполнял приказ, ложил корабль в дрейф. Тем временем Ихтиандр выходил в море для прогулок. Неоднократно видел затонувшие корабли или их обломки. На одном обнаружил прекрасную эллиническую бронзовую статую, но даже не смог сдвинуть её с места. Только сумел поднять наверх амфору.
  На борту "Властелина морей" её очистили и восхитились совершенству форм творения античных мастеров.
  С другого корабля, более современного, принёс керамику, украшения и кружку, оказавшуюся серебряной.
  Более длительную стоянку устроили у острова Крит, там пополнили запасы провизии и воды.
  Ихтиандр здесь заблудился. Нет, не в море.
  Дело было так.
  В отвесной подводной круче берега юноша заметил темнеющий ход пещеры. Он был чуть более расширен и выровнен внизу, что указывало на рукотворность происхождения. Заплыл внутрь довольно далеко, где смог подняться на поверхность воды и оказался в какой-то просторной и совершенно тёмной полости. Вдохнул воздух лёгкими, ощутил явственный запах влаги, камня, пыли и лёгкой гнили. Поплыл вдоль стены, ощупывая их, и выяснил, что пространство ограничено. Через пару минут вернулся к тому месту, где уже был - у острого выступа из стены. Обнаружил, что может выбраться на каменную площадку, но не захотел делать этого - зачем?
  Решил вернуться в море. Но неожиданно обратил внимание на появившийся слабый колеблющийся свет. Он усиливался и весьма быстро.
  Ихтиандр затаился у кромки скалы, погрузившись в воду до самых глаз, с интересом наблюдая за происходящим.
  Постепенно он стал различать, что находится в немалой пещере, в десятке метров сверху нависали скалы. Справа у воды имелась площадка с почти ровной поверхностью. К ней выходил какой-то ход извне. Свет шёл из него.
  И вот на площадку ступил человек с дымным факелом, свет которого причудливо отражался от поверхности воды и его блики заиграли на каменном потолке пещеры. За ним появился второй с несколькими запасными палками с обмоткой промасленной пакли.
  Они принялись оглядываться, обмениваясь репликами на непонятном юноше языке. По их поведению он догадался, что эти люди оказались здесь впервые.
  Один принялся показывать на воду, но в сторону от Ихтиандра: там имелись широкие ступени, ведущие вниз. Стал что-то объяснять спутнику, часто тыкая пальцами на них. Тот то согласно кивал, то удивлённо водил головой из стороны в сторону.
  Осмотрев площадку, оба человека повернули к тому проёму в стене, из которого вышли.
  Ихтиандр понял, что они удаляются, и поспешил воспользоваться светом их факела, нашёл внизу подводный ход и направился по нему, как он думал, к морю.
  Долго плыл в полной темноте, но оказался в тупике. Повернул обратно, на сей раз оказался в тесной расселине, сквозь которую просвечивал свет, но сам он пролезть никак не мог. Присмотрелся, щель оказалась узкой и протяжённой, в паре метров от него она загибалась налево и невозможно было понять, что находилось дальше.
  Юноша достал кинжал и попробовал на прочность породу камня. Хотя и с трудом, она поддавалась стальному клинку. Была похожей на твёрдый известняк. Ихтиандр понял, что пробиться наружу он не сможет, слишком уж долго ему бы пришлось трудиться. Не один день и даже не два.
  Вздохнул, печально качая головой. Неожиданно ему показалось, что он снова находится в баке тюремной камеры, из которой ему помогли бежать. Испытал те же тяжкие чувства от неволи и невозможности выбраться на свободу. Тогда тоже днём Ихтиандр видел слабый свет в маленьком окошке с решёткой.
  Сказал себе, что отчаиваться рано, он обязательно отыщет выход.
  Была такая теснота, что ему сначала пришлось пятиться, лишь потом он смог развернуться и поплыть свободно в кромешной темноте, прикасаясь к одной из стенок рукой.
  Через некоторое время снова оказался в той пещере, где имелась площадку, и куда приходили неизвестные с факелом. Это юноша понял, несмотря на царившую кромешную тьму, совершив круговой заплыв, всё время рукой ощупывая стену. Наткнулся и узнал острый выступ скалы, который ему запомнился в предыдущее посещение этого места. Нашёл ступени, посидел на них, вспоминая, где он был, когда сюда зашли мужчины с факелом. Снова начал исследования стен пещеры и установил, что в них имелось несколько ходов. Через какой он здесь оказался в первый раз, понять не мог. Но запомнил лишь последний лаз.
  Теперь юноша воспользовался другим, но после долгого часа блужданий в темноте тоннелей снова оказался в пещере.
  Почти упал духом, поняв, что заблудился в подземных карстовых лабиринтах Крита.
  Но делать было нечего, постарался успокоиться, ведь ему никто не мог помочь, кроме него самого. Взял себя в руки и, игнорируя два ложных хода, выбрал третий в стороне от них.
  Плыл в темноте какое-то время. Однажды задел плечом каменный выступ, сердце его при этом ёкнуло: неужели опять оказался в тупике? Но проплыл сбоку от него, а скоро с радостью узника, неожиданно получившего свободу, увидел свет и края каменных стен, за которыми находилось свободное море...
  На шхуне Вильбуа уже начали тревожиться долгой отлучке Ихтиандра и сильно обрадовались, увидев его в целости и сохранности.
  Он рассказал им о своих блужданиях в подводных ходах и пещере, в которой оказался трижды.
  Арман Вильбуа удивился рассказу Ихтиандра. Особенно тому, что они явно рукотворные. Об этом науке неизвестно и станет открытием, хотя пещер на Крите множество. Напомнил греческий миф о Минотавре, чудовище с телом человека и головой быка, который обитал в критском лабиринте и которого убил Тезей, а обратно герой выбрался по нитке Ариадны.
  Резюмировал сказанное:
  - В следующие разы, Франк, запасайтесь нитью Ариадны, прежде чем проникать в какие-либо подземелья.
  От Крита "Властелин морей" отправился к Мальте...
  Сложенный из известняковых пород остров выглядел прелестно. Погода была прекрасной, соблазняли отдыхом пологие песчаные пляжи и кристально чистая вода. Последнее особенно пришлось по вкусу Ихтиандру, который тут же оправился на морскую прогулку и тренировку своих жабр.
  Арман Вильбуа за обеденным столом прочитал лекцию о Мальте. На самом деле Мальта - это не один остров, а настоящий архипелаг. Обитаемы только три острова - Мальта, Гозо и Комино, на остальных постоянных поселений нет. Острова хранят следы множества цивилизаций, сменявших друг друга с незапамятных времён. Кстати, первые из них древнее египетских пирамид, которые часто служат этаким эталоном древности. Позже здесь оказались финикийцы, римляне, византийцы, арабы, испанцы, в средние века - знаменитый Мальтийский рыцарский орден, госпитальеры, которые участвовали в Крестовых походах, довольно успешно боролись с промышлявшими в Средиземном море североафриканскими пиратами. Одно время Мальта формально входила в состав Российской империи, после того, как рыцари-иоанниты избрали Великим Магистром своего ордена русского царя Павла I. Римский папа Пий VI признал это избрание и назвал царя "другом человечества и защитником угнетенных" Мальту стали изображать на картах как губернию Российской империи. В августе 1800 года остров захватили англичане. Кстати, многие винят в смерти Павла I именно англичан, якобы, они этому посодействовали. Его наследник царь Александр I, победитель Наполеона, от титула гроссмейстера Мальтийского ордена отказался, и легитимная причина для вхождения Мальты в состав Российской империи была ликвидирована.
  После Мальты шхуна дошла до порта Сардинии, далее оправилась к Гибралтарскому проливу. На пути к нему сделала краткую остановку лишь в Алжире, который был одним из наиболее значимых городов и портов на северном побережье Африке.
  "Властелин морей" здесь закупил провизию, воду и отправился дальше.
  Гибралтарский пролив по-настоящему пассажиры шхуны не увидели: лишь далеко справа темнело что-то над водой. Они проплыли его за час, в самом узком месте ширина пролива 14 километров, а длина - 65 километров.
  Арман Вильбуа сообщил, что совсем далеко, на горизонте, они разглядели лишь верхнюю часть Гибралтарской скалы на южной оконечности Пиренейского полуострова. Её смогли увидели по той причине, что её высота составляет 426 метров. Она и скала на противоположном берегу пролива именуются Геркулесовыми столбами.
  - Геркулес - это же Геракл! - воскликнула Луиза. - В Египте Гераклион, а тут Геркулесовы столбы!
  - Да, их ещё называют и Геракловыми столбами, - сообщил океанограф. - По одним легендам герой прорыл тут пролив, а по другим, наоборот, сузил берега, чтобы чудовища не проникали из Атлантики в Средиземное море. Вот так мы плывём с вами - от Геракла до Геракла. К слову, этот великий мифический герой наследил повсюду много, он неоднократно высаживался и на другие берега, не только в Египте. Плавал в Понте Аксинском - Негостеприимном море, так именовали греки Чёрное море, по некоторым сведениям это название они позаимствовали у скифов. Кстати, арабы в X-XIV веках называли его Русским морем.
  Геракл переплыл его весь, высадился на северном побережье. В горной стране тавров повстречался с богиней Апой, которая была наполовину женщиной, а наполовину змеёй. В пещере с ней герой прожил три года, за это время она родила ему трёх сыновей. Покидая Апу, герой оставил ей свой лук и пояс с золотой чашей на пряжке, наказав: "Когда мои сыновья подрастут, испытай их: пусть они наденут пояс и натянут лук. Кому пояс придётся впору и кто сможет натянуть рук не хуже меня, то оставь его с собой, а остальных отошли от себя прочь". Вот сыновья возмужали и богиня провела их испытания. Двум сыновьям Агафирсу и Гелону пояс оказался слишком большим и тяжёлым, натянуть лук они не смогли. Только третьему младшему сыну Скифу пояс отца пришёлся впору и он сумел натянуть лук столь же легко, как и Геракл. Он остался жить и править в своей стране, от него пошло славное скифское племя...
  Шхуна взяла курс на северо-запад, миновав испанские берега.
  
  Глава 20. Тайна Тома Бредли
  На вторые сутки "Властелин морей" уже шёл мимо французских берегов. Нетерпение пассажиров нарастали. Скоро будет Гавр и они смогут сойти на берег, увидеться с родственниками. А Портсмут, родной город Тома Бредли, находился по другую сторону Ла-Манша, и ему казалось, что до дома рукой подать.
  Вечером он пригласил к себе Доминика, с которым почти подружился за время плавания. Угостил грогом. Они разговорились. Том Бредли рассказал о том, что скрывал всё это время.
  Его отец владел верфью, не преуспевающей, но вполне благополучной. Он стать судостроителем не стал, хотя дело освоил, с детства помогая отцу. Рассказы моряков будоражили его воображение. Он ушёл в плавание простым моряком. Вдоволь нахлебался "экзотики", мытарств морских будней, штормов и штилей, нередко мёрз и голодал. Научился защищать себя от задиристых матросов, отбив у них желание задирать его.
  Том понял, что в профессии моряка мало хорошего, хотя море полюбил.
  Его корабль напоролся на рифы в Карибском море, потом неделю экипаж провел в море, погрузившись на три лодки. Наконец их подобрал проходивший мимо корабль. В порту на Кубе англичанин нанялся на другой корабль. В пути умер от горячки помощник капитана. Тот выбрал из всех матросов именно Тома Бредли и принялся обучать азам профессии, что он освоил довольно быстро. Капитан позже уже официально назначил его своим помощником.
  Через год Том Бредли вернулся в Портсмут. Думал ненадолго, но неожиданно влюбился в соседку Мэрион Стрипс. Когда он уходил в море, она была нескладным подростком, а когда вернулся, то увидел юную красавицу. Остался дома. Принялся помогать отцу на его верфи. Но вскоре их дела пошли вкривь и вкось. Прибыльные контракты перехватывали более удачные конкуренты Клеменсы.
  Мэриона охладела к нему и даже расторгла помолвку. Спустя несколько месяцев состоялась её свадьба с Самуилом, сыном старшего Клеменса.
  Это столь потрясло Тома Бредли, что он буквально на следующий день нанялся помощником капитана на первое попавшее судно, которое шло в Австралию. Только спустя некоторое время понял, что он, ослеплённый своими обманутыми чувствами, сам совершил настоящее предательство - предал отца, оставил его наедине со всеми нарастающими проблемами. Но было поздно.
  Когда он находился на Таити, то случайно встретил только что прибывшего прямо из Портсмута моряка. Тот рассказал, что его отец влез в долги и оказался на грани разорения. Все векселя скупили Клеменсы и дали срок. После этого он - полный банкрот. Его ждёт судебное преследование и, несомненно, тюрьма.
  - Потому вы и спросили индийского мудреца про отца, - понял Доминик и тут же оживился: - Вспомните, что он сказал: "Ты поднимешь своего отца и успокоишь".
  - Да, он сказал именно так, - согласился капитан. - Но сожри меня акулы, если я понимаю, как я смогу это сделать!
  - Вы знаете, когда истекает срок, назначенный вашему отцу?
  - Да, матрос мне сказал. Потому я и поспешил попасть на ваш корабль, когда узнал это. Всё считал дни. Теперь остаётся уже менее месяца.
  - Завтра мы будем в Гавре. Когда пройдём все положенные процедуры, то вы получите двойное жалованье и, не мешкая, отправляйтесь домой. Это не так уж далеко. Всё хорошенько узнайте и возвращайтесь. Я поговорю со своим отцом и Франком. Они вами очень довольны как капитаном и даже как добрым товарищем. Уверен, банкротство мы сможем предотвратить. Необходимые средства вы от нас получите. Можете на нас вполне положиться.
  От этих слов у Тома Бредли выступили слёзы, и он с чувством пожал Доминику руку.
  Он что-то вспомнил, чуть помедлил и сказал:
  - Догадываюсь, откуда у вас столь большие деньги. У меня глаза очень зоркие и я не раз замечал в океане вашего брата. Наверное, он не только добывал один жемчуг... Но я ничего не видел, ничего не знаю и никому ничего не скажу. Можете быть в том уверены...
  В Гавре капитан получил обещанные деньги и в тот же день на крыльях надежды поспешил в Портсмут к отцу.
  Арманд Вильбуа отправился к своему двоюродному брату Теодору Вильбуа. Представил ему своих детей и Ихтиандра, но уже не как племянника, а в качестве своего воспитанника. В дальнейшем от визитов его освободили. Да и от многих дел тоже. Последними занимался преимущественно Доминик, отец ему лишь иногда помогал. Золото переправлялось на берег и постепенно продавалось. Жемчуг и драгоценные камни постепенно тоже отправлялись в том же направлении.
  Прибыл из Портсмута предельно встревоженный Том Бредли. Поведал, что положение его отца крайне серьёзное - банкротство на носу.
  Доминик расспросил его обо всём и вручил необходимые деньги для оплаты долга. Сказал, что отец и Франк Фонтэйн попросили поблагодарить его за службу капитана на шхуне "Властелин морей". Если он захочет вернуться, то получит на ней место с ещё большим окладом.
  Потом продолжил:
  - От их и своего имени я уполномочен сделать вам предложение. У вашего отца имеется судостроительная верфь. Он большой специалист в этом деле. Мы можем войти в долю с вами и удвоить капитал. Пусть вам с отцом принадлежит чуть большая часть, 51%, а остальные 49% наши. Вы останетесь фактическими владельцами. В будущем возможны ещё большие дополнительные вливания.
  Том Бредли растрогался:
  - Это очень щедрое предложение. С теми деньгами, что вы дали на оплату долга, верфь фактически ваша.
  - Считайте их подарком вам с отцом и вашим близким, - Доминик, несмотря на молодость, уже был неплохим психологом. - Хорошо работайте, выправите дела, сделайте верфь прибыльной. И тем отплатите нам.
  - Приложу все силы, - заверил англичанин.
  - И ещё одна просьба. Раз вы решили заняться судостроительством, а это дело хорошее, я одобряю ваше решение, то должность капитана у нас вакантна. Если сможете сыскать надёжного человека на своё место, то это вам зачтётся.
  - Я уже думал над этим, - признался Том Бредли, - у меня имеется одна кандидатура на примете. Капитан от бога! Но он в Портсмуте. У него случилась размолвка с хозяином шлюпа, в результате он оказался на суше. Теперь тот волосы на голове рвёт, просит прощения, но Дик не вернётся. Я его знаю.
  - Ну, тогда поспешите туда. Переговорите с ним и со своим отцом об образовании с нами совместной компании.
  - Он согласится, - на лице англичанина заиграли желваки. - Помните, я рассказывал вам о своей невесте Мэрионе?
  Доминик кивнул.
  - Я узнал, что отца разорили Клеменсы. Они о нас и обо мне распустили слухи. У них имеются влиятельные связи в финансовых кругах. Нам перекрыли кредиты, из-за этого мы оказались практически разорены. Мэрионе донесли обо мне злостную клевету, очернили, и в результате она отвернулась от меня. Теперь Мэрион понимает всё, но уже поздно - она жена другого. Этого я им не прощу.
  - Только не теряйте головы, - попросил Доминик. - Вы не должны пострадать при этом. Вы слишком хороший человек... Да и вы слишком ценный для нас товарищ, чтобы вас терять. Мы все питаем к вам дружеские чувства.
  - Обещаю держать себя в руках, - пообещал бывший капитан. Попрощался и ушёл.
  Ихтиандр теперь видел кого-либо из Вильбуа не каждый день. Женщины поначалу жили в гостинице, ибо Теодор Вильбуа имел скромный дом, который с трудом вмешал его с женой и шестью детьми.
  Доминик с отцом выделили ему необходимую сумму на покупку хорошего особняка, на необходимый ремонт в нём и на приобретения обстановки. Позже купили неподалёку другой особняк, уже для себя.
  Теодор был хорошим юристом. Он помог создать компанию "Вильбуа, Фонтэйн и компания" с многомиллионным капиталом. Большая часть в ней принадлежали Франку Фонтэйну, он стал почётным председателем, а возглавил управление Теодор Вильбуа.
  Перед этим обсуждали, как назвать компанию. Первоначальный вариант был таким: "Франк Фонтейн и компания". Но Арман Вильбуа заявил, что это не самое лучшее в данном положении: возникнет немалый интерес к личности Франка Фонтейна, он будет подогреваться его странным образом жизни, репортёры примутся копаться в прошлом новоявленного набоба, следить и могут обнаружить крайне нежелательное. А когда первым окажутся Вильбуа, то они и примут на себя все подобные удары. Во всяком случае, основную часть. А Франка Фонтейна можно выставить второстепенным элементом, который ничего не решает и мало к чему причастен.
  На том и порешили. Так родилась "Вильбуа и Вильбуа, Франк Фонтейн и компания".
  Доминик скоро показал Ихтиандру документы на создание компании, в названии которой имелось второе имя юноши - Франк Фонтейн. Тот не сразу понял, что это такое и зачем нужно. Потом почти равнодушно ответил, что доверяет Доминику: раз тот так решил, пусть так и будет.
  Шхуна стояла на якоре в порту. На ней находились одни матросы во главе с помощником капитана, они поддерживали порядок на судне. Ещё там находился Ихтиандр. Он вёл затворническую жизнь, по мнению матросов. Выходил редко, разве что за едой. Его убеждали, что следует только сказать и ему всё принесут, но он каждый раз являлся на камбуз сам, ставил блюда с едой на поднос и уносил к себе.
  На берег сходил лишь иногда, да и то обычно после того, как за ним заходили Доминик или Арман Вильбуа. С ними он наносил визиты нужным людям, подписывал документы. Он наряду с прочими стал хозяином нескольких фабрик, доходных домов, банка, юридической конторы, последнюю возглавил Дидье Вильбуа - старший сын Теодора, пошедший по его стопам.
  В это время Доминик попросил Ихтиандра на время перейти в другую каюту, а в его была установлена ванна. Мастеров удивила просьба о быстрой наполняемости ванной и скором стоке, пришлось сослаться на экстравагантность хозяина каюту: ну, не желает он долго ждать принятия ванны, желает получать немедленно. Им пришлось поломать голову и потрудиться, за что мастера получили двойную плату и ушли довольные.
  После этого Ихтиандру уже можно было обходиться без походов в камеру-шлюз. Вернее, делал это он уже гораздо реже, лишь для разнообразия, тесная ванна надоедала и хотелось большей свободы и возможности поплавать.
  В это время приплыл Том Бредли с согласием отца на создание совместной судостроительной верфи "Бредли, Вильбуа, Фонтэйн и компания". С ним находился англичанин среднего роста, жилистый, с коротко остриженными волосами. Звали его Дик Кент. Он прекрасно изъяснялся по-французски. Испанский понимал, но говорил неважно.
  Доминик принялся обговаривать деловую часть с Томом Бредли, а Арман Вильбуа повёз Дика Кента на шхуну. Там представил его экипажу в качестве нового капитана. Познакомил с Ихтиандром, назвав его своим племянником. Вспомнил приёмы Доминика и вполголоса со значением заметил, что отец оставил тому значительное состояние, но Франк не очень практичен и повседневными делами не занимается. Как всякий аристократ, имеет странные привычки. В частности, нелюдим, любит уединение. Попросил быть терпимым, снисходительным.
  Дика Кента сие не очень удивило. В его родной Англии подобное являлось обычным делом. Аристократ без той или иной причуды считался каким-то не таким, не совсем нормальным. Пообещал быть предельно тактичным, покладистым.
  Доминик фонтанировал идеи, которыми делился с отцом и Ихтиандром. Он предложил построить новую шхуну с такой же камерой-шлюзом, как на "Властелине морей", но с некоторыми доработками. И обязательно на ней должен быть двигатель, дабы меньше зависеть от погоды.
  Потом он привёл маленького сухопарого японца, близоруко щурившегося. Возле его уголков тёмных глаз виднелись морщинки, похожие на отпечатки куриных лапок. Он непривычно чувствовал себя в европейской одежде, но стоически носил её с выправкой истинного самурая. Он много кланялся и повторял по-японски "сумимасэн". Это означало - "простите".
  Звали его Номура Огуши. Вильбуа узнали его необычную историю.
  Номура был дружен с русским инженером, и они вместе изготовили водолазный костюм для автономного плавания. Русский от какой-то болезни преждевременно умер. Номура в 1918 году запатентовал изобретение на своё имя и даже выпустил партию таковых для императорского флота. Но для расширения производства средств не хватало, он решил поискать их в иных странах. Приехал в Англию, но там желающих раскошелиться не нашёл. Вчера прибыл в Гавр, желая отправиться в Париж, но вор стащил его бумажник с деньгами. Он даже ночь провёл на улице.
  После переговоров с Номурой, Вильбуа решили наладить с ним сотрудничество, вложить свои средства в расширение производства, авансом заплатил за первый десяток аппаратов, дабы у японца имелись средства на проживание в гостинице и возвращение домой.
  Уже без него Доминик рассказал отцу:
  - Я случайно узнал о нём в таверне от одного боцмана. Нашёл Номуру, поговорил с ним, его аппарат мне кажется весьма перспективным. Кстати, он его именует "сакана-нин". Первое слово переводится как "рыба", а второе, "нин", имеет немало значений: по одним это - человек, а по другим - крадущийся, тайный, невидимый. Их сочетание понимайте как хотите: человек-рыба, рыба-призрак, тайная рыба и так далее. Кстати, по словам Номуры, его русский коллега, называл аппарат "тайноплавом". Он состоит из маски, баллона со сжатым воздухом, клапанного редуктора и гибкого резервуара, который крепится к поясу пловца. Мне оно понравилось, и я решил впредь пользоваться именно им, японское слово менее благозвучно. С помощью тайноплавов мы сможем поднимать со дна морей всё ценное, что там найдём. Я давно записываю координаты всех обнаруженных Франком затонувших кораблей в особую тетрадь. У меня уже не менее тридцати таких мест. Мы можем отправить по этим "адресам" подготовленную команду пловцов с тайноплавами, они вполне смогут обойтись без Франка. Впредь пусть он только указывает суда, которые обнаружит на дне.
  - Сколько времени можно провести под водой в таком костюме? - спросил Арман Вильбуа.
  - С двумя баллонами почти час, - ответил Доминик.
  - Значит, обычный человек становится Франком на час. Это довольно существенно. После освобождения доктора Сальватора отправимся на свой остров, а оттуда поплывём сами на "Властелине морей" или направим кого-то на нём в Японию за этими, как ты их называешь, - тайноплавами.
  - Мне думается, следует иметь подводную лодку.
  - И что это нам даст? - спросил океанограф. - Зачем нам она, ежели будет два корабля, с учётом того, который мы решили построить?
  - Видишь ли, подводной лодке не мешают ни штили, ни шторма. Она подплывёт, куда нужно, наши люди в тайноплавах выйдут наружу, и заберут всё ценное с затонувшего судна на неё.
  - Ладно, предложение неплохое. Давай закажем и подводную лодку.
  - Я уже фактически сделал это, предварительно обо всём договорился. Её нам построят в Киле. Позже учредим компанию для поднятия затонувших кораблей и прочих работ.
  - А зачем нам поднимать их?
  - Если понадобится, то и поднимем при случае. Но это нам нужно как прикрытие: мол, поднимаем корабли, а всё прочее - так, мимоходом. Тогда как именно последнее и будет главным. Самым главным и существенным.
  - Понял, твои уловки.
  - Да, - ухмыльнулся Доминик, - так меньше будем светиться, иначе за нами примется следить множество глаз и расплодится немало последователей. Нужно как-то маскироваться...
  На следующий день "Властелин морей" с Арманом и Теодоро Вильбуа, Домиником и Ихтиандром поплыл на север к берегам Германии, оставив Луизу с Анжеликой на попечение семейства Теодора. За главную там осталась его жена Жаклин. Невысокого роста, худощавая, подтянутая и энергичная, с огромными карими глазами, которые притягивали как магнит, всегда одетая с иголочки и с безукоризненным вкусом.
  Путешествие было нужно в первую очередь Ихтиандру, он уже облазил и осмотрел окрестности, ничего интересного не видел.
  Путешествие внесло разнообразие в его морские прогулки.
  Во время одной из них сразу после порта Кале Ихтиандр наткнулся на затонувший корабли на дне. Таких он ранее не встречал. Это был большой теплоход. Заглянул в иллюминаторы кают. Одно из стёкол оказалось разбитым. Юноша удалил руками остатки острых обломков и проник внутрь. На полу у опрокинутого стола заметил валяющийся переносной сейф с торчащим в нём ключом. Дверца была закрыта. Он вытащил его и уложил в свой навесной кармашек на поясе, а сам сейф выволок наружу и на своей спине, шагая по дну, подтащил его под днище шхуны.
  Рассказал о находке Доминику. Оба они отправились к камере-шлюзу. Доминик остался с концом верёвки у его внешних створок. Ихтиандр спустился вниз, крепко обвязал сейф верёвкой. Вернулся к другу, вместе они подняли находку на борт. Открыли сейф, дали воде стечь из него. Затем занялись изучением содержимого. Внутри они обнаружили размокшие документы и бумаги, превратившиеся в трудно разделимый комок, а ещё - драгоценности. Доминик их оценил весьма высоко.
  Шхуна дошла почти до Дании. Остановилась в скромном немецком порту.
  Доминик с Теодором отправились в Киль и там на судоверфи Круппа заказали подводную лодку. Обговорили устройство на ней двух камер-шлюзов для выхода водолазов наружу. Одна должна была иметь некоторые особенности, её чертежи он привёз с собой. Немцам это не очень понравилось, но Доминик пояснил, что подводная лодка предназначается французскому аристократу, который желает попробовать себя в качестве водолаза. Прямо заявил, что любые дополнительные расходы будут оплачены. Это и решило все проблемы.
  Затем вернулись в Гавр к прочим делам.
  В городе столкнулись с настоящим наплывом родственников, друзей и знакомых, прослышавших о возвращении Армана Вильбуа, внезапно заметно поправившим свои материальные дела. Практически каждый - более-менее открыто - просил материальной помощи.
  Океанограф даже созвал Доминика с Ихтиандром, ведь они тратили деньги последнего, на что тот, впрочем, не возражал и одобрял практически любые их решения.
  Вильбуа между собой признавались друг другу, что их смущала такая доверчивость юноши, почти полное равнодушие к денежным делам.
  Доминике порой говорил:
  - Часто испытываю внутри себя стыд, будто обманываю Ихтиандра, ведь очень много приходится записывать на себя или тратить на наши дела и наших родственников, друзей.
  Отец ему возразил:
  - Это не совсем так. Мы вынуждены поступать именно так, ежели заметят, что он является собственником огромного состояния, то заинтересуются им очень многие. Ладно, если это будут обычные любопытные, а есть ещё представители газет, которые сразу сделают широко известным сие, позже на него обратят внимание финансисты, банкиры, полиция. Но твои чувства я понимаю, у самого что-то схожее рождается.
  - Наверное, для очистки совести следует нам больше средств выделять на общественно значимые дела и в виде помощи другим людям. Нужно думать не только о себе. Благое дело нам зачтётся.
  - Ты прав, сынок, именно так.
  В результате "совещания" решили, что в толике денег не следует отказывать никому, но уже повторную выдачу совершать лишь в виде исключения, иждивенчество, паразитизм поощрять не следует. Ежели кто готов заняться каким-либо реальным делом, то такому помогать.
  Ихтиандр этого понять не мог, он был готов одаривать каждого и всем, что просят.
  Арман Вильбуа пояснил ему, что у людей существует такие качества, как алчность, лень, зависть и прочие. Не следует поощрять их. Прибегнул к образному примеру, понятному Ихтиандру: можно и нужно каждого накормить рыбой, но потом следует научить рыбу самим, дать удочку: пусть ловят столько, сколько захотят и сколько смогут. Сказал:
  - Нужно помогать лучшим и лучшему в каждом человеке. Чтобы не угасало желание сделать свою жизнь лучше. Мы же должны помогать им в этом. А прочих обеспечить кровом, едой, одеждой и прочим. Но без роскоши и излишеств.
  Так решили и делать впредь. Особенно охотно помогали получить хорошее образование.
  Позже обратил на себя внимание двадцатисемилетний Филипп Ардуэн, дальний родственник Вильбуа. Он пытался организовать производство вентиляторов в предместье Парижа, но в конце концов потерпел неудачу и вернулся в Гавр. Узнал о Вильбуа и явился к ним в хорошо пошитом сером костюме и полосатом галстуке с двумя длинными концами. Его приятное лицо и такие же манеры производили хорошее впечатление.
  О своём фиаско Филипп Ардуэн говорил вскользь, как о небольшой неприятности, ничего не просил. О его больших трудностях Доминик узнал от матери и сестры, которые всё это вызнали. Филиппа Пригласили, поговорили с ним. Обнаружили его высокие человеческие качества, немалые способности инженера, которые соседствовали с немалой житейской наивностью и идеализаций. Предложили ему место в своей компании. В том числе, контролировать фабричные производство и строительство подводной лодки в Киле. На выданные ему авансом деньги, Филипп снял квартиру, а позже купил дом в Гавре. Со временем он стал хорошей подмогой Вильбуа, взяв на себя немалую часть их дел, сыскав немало способных специалистов.
  На борту "Властелина морей" в общем зале за столом собрались Арман, Теодор, Доминик Вильбуа и Ихтиандр. Последнего знакомили с тем, что им предпринимается. Океанограф считал своей обязанностью информировать действительного хозяина тех денег, которые они тратили.
  Ихтиандру рассказывали про расширение деятельности компании "Вильбуа, Франк Вонтэйн и компания": недавно были закуплены виноградники и винодельня. Успешно строилась подводная лодка в Киле и уже была заложена новая шхуна в Портсмуте, успешно функционировал банк...
  Юноша время от времени кивал, если спрашивали, то отвечал односложно. Потом задумался, пропустил вопрос о мануфактурном заводе. Было ясно, что его мысли где-то далеко.
  Арман Вильфуа воскликнул:
  - Франк, вы нас совсем не слышите! Витаете в облаках. О чём вы думаете?
  - Об отце, - коротко ответил Ихтиандр.
  Это стало буквально ведром холодной воды для всех Вильбуа.
  Океанограф даже покраснел, отвёл глаза и глухо сказал:
  - Прости нас, Франк. Мы очень похожи на эгоистов, думаем больше о себе. Развернули бурную деятельность, даже горды ею, но забыли о самом главном: мы же отправились в столь далёкий путь для освобождения Сальватора. До него осталось немного, в сравнении с тем, что уже у нас за плечами, но последнего шага мы не делаем. А давно пора! Обещаю вам, Франк, если не через два-три дня, необходимых на подготовку к плаванию, то через неделю "Властелин морей" отправится к Южной Америке. Надеюсь, Теодор, тут ты заменишь меня. Луиза будет тебе помогать, она во многом в курсе. Ей немного помогает Анжелика.
  Ихтиандр встрепенулся, услышав последнее имя, но удержался, не спросил о ней.
  Доминик понял его чувства и сказал:
  - Мама с сестрой на некоторое время задержатся тут. Они только обустраиваются в новом доме. Прибудут к нам позже.
  Отправиться в путь не получилось ни на третий, ни на пятый день, а лишь на седьмой день шхуна была готова выйти в море. Всё это время завершали дела на берегу, завозили на борт судна необходимые припасы.
  Один из знакомых Армана Вильбуа замолвил слово за сына своего друга - Жана Дюпонтеля. С ним переговорили, он имел опыт плавания в качестве помощника капитана, только на небольшом судне, его взяли на шхуну в этом же качестве.
  Доминик потом сказал, что он ему внешностью напомнил лорда Байрона, рисунок которого он недавно увидел в книге в библиотеке отца и она произвела на него сильное впечатление, а потому запомнилась. Некоторое сходство действительно имелось, в этом другие с ним согласились. Жан Дюпонтель имел густые вьющиеся тёмные волосы, зачёсанные назад с широкого лба, тот же овал лица, нос и подбородок. Ещё бы ему добавить байроновский накрахмаленный воротничок и высоко повязанный галстук и сходство бы оказалось максимально точным.
  Океанограф не смог отказать своему любимцу Люсьену, среднему сыну брата, не устоял перед его просьбами и взял на борт в качестве юнги.
  Плавание через Атлантический океан заняло свыше четырёх недель. Ихтиандр не просил делать остановки для совершения прогулок в море, ограничивался пребыванием в камере-шлюзе, нередко спал в ней, не позволяя слабеть без нагрузки жабрам.
  И вот "Властелин морей" бросил якорь в заливе Ла-Плата, так хорошо знакомого Ихтиандру, фактически ему родному.
  На палубе рядом с ним оказался Доминик и спросил:
  - Ты ж отсюда отправился к нам, так?.. - дождался кивка друга, на которого нахлынули давние воспоминания, и продолжил. - Получается, что ты совершил кругосветное путешествие. Поздравляю! - и крепко пожал руку Ихтиандра.
  
  Глава 21. Сады с чудесами
  Непередаваемое наслаждение, почти переходящее в восторг, испытал Ихтиандр, когда оказался в почти родных водах залива Ла-Плата: он вернулся домой. Здесь всё было ему давно знакомо, впитано каждой клеточкой его тела. Он ощущал вкус воды, впитывал запах и ароматы, ощущал всем телом привычные звуки. Вот бросили якорь с причалившей шхуны, юноше она не видна, ибо находится за много километров отсюда, но звуки до него дошли. С разных сторон доносится глухое громыхание двигателей различных кораблей. Послышался далёкий мерный рокот, который постепенно нарастал - это двигался к заливу большой океанский пароход. Но это был не "Горрокс", он курсировал между Ливерпулем и Буэнос-Айресом, приходил в порт ранним утром, проплывал в уходящей ночной тьме и был необыкновенно красив, словно плавающий город, залитый огнями палубных фонарей и точками светящихся иллюминаторов.
  От Ихтиандра шарахнулись в стороны стайки юрких испуганных рыбок. Всё было как обычно, они всегда его боялись, большого и казавшегося им очень опасным.
  Сам не сознавая, куда он направляется, юноша оказался недалеко от входа в хорошо знакомую пещеру. По её верху тёк навстречу тёплый поток воды. Она нагревалась в бассейнах его дома, а затем замещалась свежей из моря.
  Ихтиандр опустился ко дну, вода была холоднее, но текла в попутном направлении.
  Темнеющий подводный ход в толще каменных скал завершился железной решёткой. Она почти вся заросла морским мхом и водорослями.
  Юноша нащупал замок с секретом. Пришлось повозиться с ним, пока он сработал, и тяжёлая округлая дверь поддалась давлению, пошла назад. Проскользнул мимо и закрыл её за собой.
  Вынырнул в нижнем бассейне, прежде осмотрев всё вокруг, подняв очки с толстыми стёклами на лоб, где они походила на вторую пару глаз.
  Помедлил. Его тянуло выйти и отправиться тем же путём, который он совершал бесчисленное количество раз, возвращаясь из своих отлучек. Правда, эта слишком уж затянулась.
  Ихтиандра останавливала мысль, что тут много что могло измениться. Домом могли завладеть иные люди. Возможно, - по закону. Юноша уже начал понимать его хитросплетения, которые позволяют выносить какие угодно решения и претворять в жизнь.
  Но удержать себя не мог. Поднялся по каменным ступеням к песчаной садовой дорожке. Ноздри уловили запах влажной травы, сладковатые цветочные ароматы магнолий, тубероз, резеды.
  Между деревьев уловил движение, опасливо присел, пригляделся и увидел Джима, сгребающего граблями упавшую листву.
  Поднялся и пошёл к нему, не скрываясь.
  При виде его слуга ахнул, бросил грабли и поспешил навстречу с радостным криком:
  - Молодой хозяин!..
  Ихтиандр не только пожал ему руку, но и обнял слугу.
  Джим повёл юношу в дом, где сразу поспешил на кухню варить кофе.
  Ихтиандр зашёл в свою комнату. Тут ничего не изменилось, даже переданная ему от имени отца наваха лежала на столе там, где он её оставил. Сохранились на подоконнике все собранные им в море сувениры.
  За кофе слуга поведал, что Сальватор доверил ему следить за домом и садами. Даже принёс и показал бумаги, которые оказались доверенностью на управление всем имуществом.
  В этом ему помогает его многочисленное семейство, которое расположилось в первом саду.
  - Хозяин разрешил мне, - сразу заверил Джим. - А в остальные я беру только своего старшего сына Мартина. Здесь же я работаю один. Больше никто из них тут не бывает! Я не пускаю. Только полицейские приходили. Их я не мог не пустить, - виновато развёл руками слуга.
  Ихтиандр потрепал его по плечу:
  - Твоей вины в этом нет. Ты всё сделал правильно. А дом и сад в очень хорошем виде. Ты, Джим, - большой молодец! Спасибо тебе за это!
  Слуга был рад похвале и заверил, что очень старается, неуспыпно следит за порядком. Ждёт, когда вернётся хозяин.
  - Надеюсь, что это случится скоро, - сказал юноша, очень хотевший этого, но не понимающий, как этого добиться. В подобных делах он привык полагаться на Вильбуа, они лучше понимают в жизни людей. Он же знает только море. Вздохнул.
  Джима обрадовали слова юноши, и он едва не плясал от радости, повторяя:
  - Как хорошо! Ах, как хорошо! Я так хочу снова увидеть здесь хозяина!
  Ихтиандр стал прощаться с ним, чем огорчил верного слугу. Положив ему руку на плечо и глядя в глаза, юноша сказал:
  - Я буду сюда приходить иногда, но ты никому не говори. И ещё. Я могу прийти по земле. Под другим именем. Теперь меня зовут Франком Монтэйном. Запомни: Франк Фонтэйн.
  Джим повторил за ним:
  - Франк Фонтэйн.
  - Когда ты увидишь меня как Франка Фонтэйна, то ты не должен узнавать меня.
  На лице слуги застыло недоумение. Ихтиандр ему объяснил:
  - Я убежал из тюрьмы. Ихтиандра они ищут, а Франк Фонтэйн им не нужен. Хорошо запомни это. Никому не говори, что видел меня.
  Джим закивал головой:
  - Не скажу никому! Совсем никому! Я умею хранить тайны!
  - Вот и хорошо! - с этими словами юноша ещё раз обнял слугу, спустился по лестнице к нижнему бассейну и, вернув очки на прежнее место, зашёл в воду до пояса, помахал Джиму рукой и нырнул...
  На шхуну он вернулся раньше обоих Вильбуа.
  Они пришли спустя час. От них Ихтиандр узнал, что они добились свидания с доктором Сальватором, потратив немало денег на взятки. Завтра его увидят. Юноша огорчился от мысли, что не сможет пойти с ними, а потому не увидит отца.
  Арман Вильбуа заверил, что расскажет Сальватору о нём. Несомненно, тот беспокоится о своём сыне.
  Ихтиандру не оставалось ничего другого, кроме как только ждать. Минула долгая для него ночь и ещё более длинный день.
  Арман с Домиником Вильбуа вернулись к вечеру.
  Они повидали в тюрьме доктора Сальватора, рассказали ему про Ихтиандра, сильно обрадовав его. Получили записку для Кристо. Показали её юноше. Она была краткой: "Джим! Арман Вильбуа - мой друг. Как и его сын Доминик и племянник Франк Фонтэйн. Верь им!..". Внизу увидел знакомую подпись отца.
  Увидев разочарованное лицо Ихтиандра, Арман Вильбуа пояснил:
  - Он был очень рад, когда узнал, что вы добрались до нашего острова и сейчас находитесь здесь. Попросил вас быть осторожнее. Вас могут узнать и без надобности вам на сушу выходить не стоит. Позже он даст более подробные наставления. Слишком неожиданная весть, он должен всё обдумать.
  Затем рассказал, что доктор Сальватор дал адреса нужных людей - своего адвоката и друзей. Они уже посетили указанных людей и те сразу же приступили к действиям.
  Адвокат Фабиан Готье, которому сообщили о состоятельности Вильбуа, воодушевился, подумал и заверил, что вполне способен добиться снижения первоначального срока осуждения - четырёх лет - на куда меньший. Потом предложил иной путь действий: обратиться за помилованием к президенту страны. Прямо сказал, что при наличии средств, сие весьма вероятно.
  Арман Вильбуа велел ему использовать оба варианта, не жалеть денег, нанять помощников. Услышав такое, а затем и получив толстую пачку банкнот, Фабиан Готье чуть ли не заплясал от радости и рвения ринуться в бой за клиента. Пообещал приступить к делу немедленно.
  После адвоката Вильбуа побывали у друзей доктора Сальватора, поговорили с ними о способах освобождения его. Авансом снабдили их деньгами, в которых те пообещали после отчитаться.
  Затем отец с сыном отправились к владениям доктора Сальватора, которые раскинулись примерно на десяти гектарах на берегу залива Ла-Плата. Их огораживала высокая стена из белого камня, в ней имелись лишь одни ворота, покрытые толстыми железными листами. В них была маленькая дверь с глазком, прикрытым изнутри.
  Вокруг раскинулась совершенно безлюдная, дикая видом местность, камни, песок и глина, поросшая кактусами и колючим кустарником.
  Из-за стены не доносилось ни звука. Доминик постучал в дверь. Глазок приоткрылся. Было заметно, что он принадлежал негру. Он вопросительно уставился на посетителей.
  - Нас прислал доктор Сальватор к Джиму, - сказал Доминик.
  - Ждите, - последовал ответ.
  Спустя несколько минут в глазке показался другой глаз.
  Убедившись, что перед ним Джим, Доминик протянул ему записку доктора Сальватора. Дверь почти тут же была открыта.
  Арман Вильбуа попросил провести его в дом доктора Сальватора. Джим закивал руками и пригласил идти за ним.
  В начале территория двора была вымощена тёсаным камнем, потом находились газоны с редкими деревьями, дорожки змеились в разные стороны к домам и постройкам. Похоже, в них жили все те слуги, которые ухаживали за владениями доктора Сальватора.
  Джим провёл обоих Вильбуа за дома, где перед ними оказалась другая стена, почти столь же высокая и такая же белая. Он открыл дверь в ней своим ключом из небольшой связки других ключей.
  Тут же к ним подбежала странная собака со шкурой ягуара, но её перехватил один из негров, находившихся во дворе. Она лизнула его руку.
  Вильбуа опасливо обошли её и огляделись по сторонам. Контраст с тем, что находилось за стеной, был большой. Они видели перед собой роскошный сад с множеством деревьев, кустарников и цветов. Между ними проходили дорожки с понижением в сторону моря. Вдоль них росли кактусы, агавы, какие-то причудливые растения.
  Виднелись группки персиковых и оливковых деревьев. Сквозь свежую зелень травы сверкали на солнце водоёмы, облицованные белыми камнями. Местами фонтаны освежали жаркий полуденный воздух.
  Пространство было наполнено разноголосыми криками, пением и щебетанием птиц, писком и визгом животных, которые порой заглушал чей-то рёв.
  Дорожку перебежала шестиногая ящерица. Арман и Доминик Вильбуа удивлённо посмотрели ей вслед: что за чудо, уж не померещилось ли им?..
  У бассейна стоял и удивлённо глядел на пришельцев кот с хвостом дельфина и таким же плавником на спине.
  В траве проползла змея с двумя головами. рядом с ней двигалась другая, с двумя лапками.
  За проволочной сеткой хрюкал поросенок с единственным глазом на лбу.
  Между собой затеяли борьбу две белые крысы, соединённые сросшимися боками: они выбрали разные направления, и каждая тянула в свою сторону.
  На лужайке паслась гнедая лошадь с головой коровы.
  Видя недоумение гостей, Джим пояснил, что это всё эксперименты доктора Сальватора. На этих животных он оттачивал своё мастерство хирурга.
  Дорожка привела на широкую площадку, усыпанную чистым песком. На ней стояла вилла в мавританском стиле из белого мрамора, окруженная пальмами. В стороне виднелись арки и колонны. Медные фонтаны, сделанные в виде дельфинов, выбрасывали каскады воды в прозрачные водоемы с резвящимися в них золотыми рыбками. Главный и самый большой фонтан перед главным входом изображал юношу, сидящего на дельфине подобно мифическому Тритону - с витым рогом у рта.
  В стороне от виллы находилось несколько жилых построек и служб, а за ней шли густые заросли колючих кактусов, за которыми находилась опять же белая стена.
  Джим новым ключом отпер дверь.
  За ней находился новый сад с такими же диковинными созданиями. Теперь Вильбуа удивлялись меньше новым чудесам.
  Скоро они оказались у новой белой стены. Двери в ней не имелось, как и скважины для ключа. Джим перед ней остановился, нажал известное ему место и дверь распахнулась. Слуга придержал её, пропустив Вильбуа, а затем отпустил и она захлопнулась.
  Сад перед ними оказался густо заросшим. Он находился в котловине, поверху которой походила стена из грубо обтёсанных камней. Было сыро. Здесь чувствовалась в воздухе влага, кое-где по земле текли ручейки.
  Десятки фонтанов разбрасывали брызги воды. Посреди сада стоял небольшой каменный дом с плоской крышей. Его стены были сплошь покрыты плющом. Внешне строение казался необитаемым. Это и был дом доктора Сальватора.
  Внутри он был оставлен без излишней роскоши, но всё было продуманно, сделано с большим вкусом и удобно в пользовании.
  Джим провёл гостей в кабинет доктора Сальватора. При встрече тот сообщил своему другу нахождение тайного сейфа и шифр. Там помимо прочего лежали деньги.
  Арман Вильбуа заверил, что средств у них предостаточно, но тот настоятельно убеждал воспользоваться ими для его освобождения. Океанограф не стал спорить. Ему хотелось посмотреть на дом, в котором жил и творил чудеса Сальватор.
  Он нашёл в углу замаскированный сейф, открыл его, посмотрел на деньги. Тут их находилось немало. Но не взял ничего. Сейчас они не были ему нужны.
  Спросил у Джима, где работал доктор Сальватор. Тот рассказал, что лабораторий и операционных несколько, они имеются в каждом саду. Но в настоящее время все помещения закрыты на замок и ожидают хозяина.
  После возвращения на шхуну Вильбуа рассказали о своём визите во владения доктора Сальватора. Он обрадовался, но оказалось, что преждевременно. Скоро осознал, что до желанного результата пройдут, как минимум, многие недели, а то и месяцы. Ему это показалось невообразимо долгим сроком. Вылазки в океан стали нравиться ему меньше. Время от времени он тайно посещал Джима и какое-то время проводил в доме.
  Побывал он тут и в качестве Франка Фонтэйна. С ним были Арман и Доминик Вильбуа, которые до того уже приходили сюда вдвоём.
  Ихтиандр провёл их по дорожке к нижнему бассейну, к которому был ход снаружи из залива. Рассказал, что обычно пользовался им, хотя имелся тут и запасной выход. И даже не один.
  
  Глава 22. "Ход золотым конём"
  Вильбуа обратились к одному из друзей доктора Сальватора Пабло Эспандесу. Это был большой и сильный мужчина, с кустистыми седыми бровями на мужественном лице, на его широких покатых плечах едва не лопались швы хорошо сшитого костюма. Он предложил устроить побег узнику. Арман Вильбуа, покачав головой, отверг этот план, нужен иной способ, который не поссорит его с законом: оказаться на свободе, но после этого быть вынужденным скрываться за границей, сродни тюрьме - только стены иные. Вспомнил арабскую пословицу: "Тот, кто был в аду, но не жил на чужбине, тот на знает, что такое ад".
  - Нужно потерпеть. Мне кажется, адвокат действует верно. Какой-то из его планов сработает.
  Предложил Пабло Эспандесу познакомиться с Фабианом Готье и по возможности помогать ему. Так и сделали.
  Общаясь с новым знакомцем, Арман Вильбуа узнал, что Пабло Эспандес владеет строительной компанией. Это он строил доктору Сальватору его дом и всё прочее. Позже доктор Сальватор спас ногу дочери Пабло Эспандес: во время купания в море она ободрала голень о коралл, проникла зараза и началась гангрена. Врачи говорили про ампутацию конечности до колена. Доктор Сальватор совершил небывалое, победил недуг и ногу отрезать не пришлось. С тех пор Пабло Эспандес считал себя в неоплатном долгу перед ним.
  Доминик приобрёл строительную компанию, которая конкурировала с той, которая принадлежала Пабло Эспандесу. Посовещавшись с последним, согласился на слияние и образование новой, ещё большей - "Эспандес, Вильбуа, Фонтэйн и компания". Позже они скупили практически все лесопилки в округе.
  В очередном совещании на "Властелине морей" сошлись отец и сын Вильбуа, Ихтиандр и Пабло Эспандес. Они обсудили свои усилия по освобождению доктора Сальватора. Адвокат им сообщил, что помилование было почти обещано ему, но вдруг вмешались какие-то неизвестные силы, и всё сорвалось, несмотря на обильные подношения.
  - Я слышал, что в это дело замешан Педро Зурита, владелец шхуны "Медуза", - заметил Пабло Эспандес.
  Фабиан Готье покачал головой:
  - Нет, он - мелкая сошка. Тут действуют более влиятельные особы. Одолеть их трудно, если сие вообще возможно.
  Адвокат признался, что теперь ему более реалистичным кажется вариант со снижением срока заключения. Пообещал усилить свои действия в этом направлении.
  Рассказали всё Ихтиандру. Мужчины принялись обсуждать, что ещё можно предпринять.
  Юноша слушал их, старался вникнуть в суть сказанного, но понимал мало. Ему вспомнился случай, когда он с течением из залива Ла-Плато заплыл далеко в океан, приметил что-то внизу под собой в толще воды. Стал погружаться всё ниже и ниже. Тьма сгущалась и сгущалась. Он едва разглядел очертания огромного океанского парохода, угодившего на край подводного плато. При этом его нос находился над бездной, которая казалась бездонной. Он пытался что-то рассмотреть в ней, но ничего не видел. В какой-то момент ему стало казаться, что и бедна глядит в него. Ему стало не по себе, и он поспешил наверх, к солнцу.
  Именно тогда он заблудился, не понял, куда его занесло течение. Против него плыть было бесполезно, он двинулся наперерез, вышел из него и попытался вернуться обратно, но оказался в тех местах, где раньше не бывал. Хорошо, что попала лодка с мужественным старым рыбаком. Увидев вынырнувшего из воды "морского дьявола" с глазами-лупами в серебряной чешуе, остолбенел, ибо бежать ему было некуда. Но даже несмотря на страх, прикрыл своим телом малолетнего внука, который находился с ним и помогал.
  Ихтиандр оценил его мужество и заверил его, что он обычный человек, только имеет изобретённый учёными костюм, который позволяет надолго погружаться в воду. Впервые в жизни соврал, чтобы успокоить старика. В конце концов, тот указал, в какой стороне находится берег и залив Ла-Плата...
  Юноша несколько оживился, когда Доминик заявил:
  - У меня есть идея... Я назвал её "Ход конём".
  - Ну, говори, что за идея у тебя, - приободрил его отец. - Знаю, всевозможных идей у тебя превеликое множество.
  - Я узнал, что тесть жены сына президента Педро Аурельян владеет банком...
  - Мне это известно, - нетерпеливо перебил Доминика Пабло Эспандес. - Ну и что нам от этого?
  - Немного терпения. Помилование может состояться, если мы доведём до президента наше предложение построить, например, крупную библиотеку в столице. Может быть, назвать её его именем...
  - И он помилует доктора Сальватора? - скептически осведомился Пабло Эспандес.
  - Давайте выслушаем его до конца, - остановился его Арман Вильбуа, - говори, Доминик!
  - Дело не только в библиотеке, хотя президенту понравится наше предложение. Это - раз! А во-вторых, мы доведём до Педро Аурельяна, что разместим деньги на строительство библиотеки в его банке...
  Пабло Эспандес пылко вскричал:
  - Отличная идея! Педро Аурельян за песо удавится, а уж получить крупную сумму в свой банк! Он сможет их много раз прокрутить, получит немалую прибыль и... О, Дева Мария!
  Арман и Доминик вопросительно поглядели на него:
  - И что?
  - Среди обширного семейства президента имеется Лео Эдгардин, он его племянник. Вы вряд ли его знаете. А он в чём-то мой конкурент: правда, не столько строит, сколько просто спекулирует земельными участками в городе. Один из них мне кажется весьма подходящим для библиотеки. Он обеими руками вцепится за нас, когда мы сделаем ему такое предложение. Конечно, он постарается сорвать с нас бессовестные деньги и нажиться.
  - Что мы ему позволим сделать, - с улыбкой произнёс Арман Вильбуа, - это будет замаскированной взяткой. Таким образом окажутся заинтересованными лицами не только сам президент, но и два влиятельных члена его семейства. Они уж постараются его убедить. Думаю, идею с библиотекой можно реализовать.
  На следующий день с утра Доминик поспешил к адвокату и поделился своей идеей. Тот согласился, что в ней что-то есть. Она может иметь успех, но...
  - Но нужно придумать что-то иное, только не строительство библиотеки. Дело в том, что узкому кругу людей известна малограмотность президента и его резкая антипатия к начитанным людям. На книги у него аллергическая реакция. Он возненавидит вас, ежели вы явитесь к нему с такой идеей. Найдите замену библиотеки: такое, что понравится президенту, польстит ему.
  Какое-то время обсуждали, чем же можно заменить библиотеку, но никому ничего не пришло в голову. С тем и разошлись.
  Доминик вернулся домой. Спросил про отца, ему сообщили, что у него в кабинете какие-то посетители. Но скоро он должен освободиться.
  Когда из кабинета Армана Вильбуа вышли двое посетителей с разочарованными лицами, туда поспешил Доминик, дабы рассказать, чем завершился его разговор с адвокатом. Спросил: а что тут были за люди?
  - Они недалеко от города в горах ведут археологические раскопки. Уверены, что там скрываются исторические ценности. Президент интересуется историей, выделил им немного средств, но они закончились. Глава экспедиции пришёл просить их у меня. Я пообещал подумать и завтра дать ответ. Наверное, им следует помочь, но скромно. Хотя они твердят, что наткнулись на какие-то древние подземные ходы и даже пещеру. Там есть засыпанные помещения, и в них, как они уверены, много чего можно найти...
  - Стой, ты куда! - крикнул Арман Вильбуа сыну, вдруг ринувшемуся к дверям.
  Тот коротко бросил:
  - Извини! Я должен догнать их! Потом всё объясню...
  Вернулся Доминик минут через пять.
  - Ну, рассказывай, - сказал Арман Вильбуа. - Опять у тебя родилась идея.
  - Она самая, - радостно ответил Доминик. - Я только что от адвоката. Он идею в общем и целом одобрил. Но президент ненавидит книги, он их никогда в руки не брал, и библиотека лишь разозлит его. Фабиан Готье попросил чем-то заменить библиотеку. Ни он сам, ни я такого не придумали. И тут - словно посланцы ангелов-хранителей - археологи. Президент любит историю. Вот мы и пообещаем ему построить исторический музей. А это вовсе не библиотека.
  - А эти археологи тебе зачем нужны?
  - Когда я услышал про раскопанную пещеру, то вспомнил рассказ Франка про ту подводную пещеру с истуканом, где находится гора золотых изделий. Старинных изделий! Если мы часть их там позаимствуем, а потом спрячем в той пещере, где копаются эти археологи, они спрятанное найдут... Перед этим мы профинансируем их, заключим с ними договор, что все возможные находки будут принадлежать нам. Полностью или преимущественно. Я изучил нравы местных чиновников: уверен, что они заграбастают наше золото. Мы для вида рассердимся, поупираемся, обратимся к президенту и пообещаем всё пожертвовать в исторический музей его имени, который построим за свой счёт. При этом наживутся и Педро Аурельян с Лео Эдгардином, тем самым они станут рьяными ходатаями за нас. Несомненно, подключат немало своих родственников. Всем скопом примутся убеждать его. Давление на президента окажется колоссальным. Такого нашего "хода золотым конём" он не выдержит, не устоит и подпишет помилование. Уверен в этом, куда он денется...
  - Ты прав, - согласился Арман Вильбуа, - у нас всё может получиться. Нужно рассказать о твоей идее Ихтиандру и поскорее плыть к его пещере. Больше никому не скажем. Нужно придумать какую-то правдоподобную сказку для экипажа "Властелина морей", объяснить наше плавание. Например, желанием экстравагантного аристократа Франка Фонтэйна иметь где-то на юге Аргентины хорошее ранчо. Мол, он услышал про чудесные земли там и загорелся желанием осмотреть их...
  С усмешкой Доминик добавил:
  - Потом ему может там не понравится, и он вернётся сюда обратно. Он же крайне экстравагантен, непредсказуем...
  - Вот именно, - закивал океанограф, - вот именно экстравагантен: то одно придёт в голову, то другое. Пусть так о нём все и думают...
  Доминик добавил:
  - Археологов я попросил прийти завтра. Порадую, что мы их профинансируем, и щедро. Но огорчу, что сделаем сие несколько позже: экстравагантный родственник требует сопровождать его в своём плавании. Попрошу подождать до возвращения...
  - А сейчас идём к Франку, нужно поставить его в известность о нашем новом плане, - заключил Арман Вильбуа. - Он же главное звено в нём, должен всё знать...
  Разговор с Ихтиандром проходил у подробной карты Южной Америки. Юноша более подробно повторил свой былой рассказ о том, как он отклонился от курса и оказался далеко в Атлантическом океане. После чего направился к берегу и угодил в большой залив, что понял, только проведя определение своих координат. Далее поплыл вдоль берега почти на восток и оказался у скалистого мыса с подводной пещерой.
  - Вы попали в залив Сан-Хорхе, - сказал океанограф, ткнув пальцем в карту.
  Юноша всмотрелся и кивком подтвердил его слова.
  - Значит, вы добрались до мыса Трес-Пунтас. К нему и плывём! Там сокровища! - решил Арман Вильбуа.
  Следующий день был занят подготовкой к спешному плаванию. И на судне, и на берегу обнаружилось множество дел, которые пришлось переделать.
  Капитан Дик Кент, похоже, удовлетворился версией о желании "экстравагантного" Франка Фонтэйна приобрести хороший дом на юге страны, о котором ему живописно рассказали.
  Доминик при этом натурально скептически хмыкнул, добавил:
  - Мне думается, что там места не лучше, чем здесь, - тут он пожал плечами, - но если он этого хочет, то пусть плывет и смотрит. Пусть покупает, если что приглянется. Его же деньги!..
  Через неделю плавания "Властелин морей" бросил якорь в скромном порту городка Кабо-Бланко. Далее - влево по берегу - находился скалистый мыс Трес-Пунтас, скрывавший в себе пещеру.
  Доминик с Ихтиандром сошли на берег. Наняли автомобиль и объездили окрестности города. К самому мысу приблизиться не смогли, слишком уж там была каменистой местность, потому проехать оказалось невозможно. Да и довольно рослый водитель-метис, с гордостью упомянувший о своём отце - вожде племени мапуче, явно испытывал страх:
  - Нехорошее место. Туда лучше не ходить, - на ломаном испанском языке сказал он. - Злые демоны покарают...
  Доминик с Ихтиандром переглянулись, но ничего не сказали.
  Далее они пошли вдвоём, оглядывая нерадостный ландщафт.
  Вокруг простилалось плато, иссушенное западными ветрами и жарким солнцем с обычным для Патагонии суровым, неласковым и унылым пейзажем. Его умиротворяло живительное дыхание Атлантического океана, влага оседала на почву не только в виде дождя, но и обильной росы по ночам. Оттого песчано-глинистые земли с частыми выходами скальной породы и щебнистыми участками покрывала стелящаяся относительно высокая и густая трава - ковыль, мятлик, мулинум, овсянец, азорелла. Кустарник встречался не часто, а деревьев вообще не было из-за каменистости и сухости почвы. Растительность могла быть куда обильнее, если бы её не губили внезапные заморозки даже летом. Плюс к тому ещё немалый вред приносили памперо - штормовые ветра с ураганами и грозами.
  Задрав к небу голову Доминик разглядел высоко в воздухе в стороне от моря парящего кондора. Что он высматривал и видел сверху, можно было только догадываться.
  За кустиком ковыля Ихтиандр заметил светло-коричневого туко-туко. Грызун настороженно разглядывал людей мелкими глазками на большой уплощённой голове. Шеи у него почти не было, передние пятипалые лапки были заметно короче задних, куда более мускулистых и с мощными когтями. Посчитав опасными непрошенных гостей, туко-туко в пару прыжков оказался у входа в подземную нору, в которой скрылся...
  Вернувшись на борт корабля, как бы мимоходом, Доминик сообщил капитану, что они посмотрели город и даже выезжали из него в предместье.
  - Ничего особенного, как мне показалось, - хохотнул Доминик. - Франк Фонтэйн о своих впечатлениях пока ничего не говорит. Что-то обдумывает. Будем ждать. Уверен, он примет, как обычно, предельно экстравагантное решение...
  В это время Ихтиандр, уже облачившись в свой обычный костюм, через камеру-шлюз покинул шхуну. Он с удовольствием освежил жабры морской водой, они подсохли во время его пребывания на берегу.
  Вода показалась заметно холодней, чем в заливе Ла-Плата. В тот раз, когда он здесь плыл, она такой ему не казалась. Понял, это в силу того, что он постепенно привыкал к ней, по мере продвижения на юг.
  Быстро освоился, холодок замечать перестал. Принялся вспоминать, где и как плыл. Тогда берег был довольно близко к нему. Приблизился и почти заметил знакомые очертания высоких скал. Нашёл рухнувший в море участок каменной стены. Разглядел трещину, по которой на руках спустился к морю. Подниматься по ней у него не было ни малейшего желания.
  Решил отыскать подводную пещеру, которую нашёл очень легко. По ней поплыл в глубь мыса.
  Двигался в полной тьме до маленького лучика сверху. Поднялся к нему и обнаружил, что ход в бассейн почти весь завален грудами всяких изделий. Их покрывал тонкий слой мути, далее она была заметно толще.
  Поостерегся протискиваться внутрь, достал взятый с собой мешок и принялся осторожно перекладывать в него изделия древних мастеров. Наполнил его почти до половины, с трудом удерживая его на весу, когда стал ощущать в воде появившиеся частицы грязи. Некоторое время терпел, а затем остановил работу своих жабр и принялся беспорядочно кидать в мешок всё, что ему попадалось под руку...
  Когда далее задерживать дыхание стало невозможно, он попытался отплыть от облака поднявшейся мути, но ему помешал мешок с тяжёлым грузом, под весом которого он оказался на дне. Взвалив на себя мешок, он побежал по дну к чистой воде и только там позволил жабрам заработать. Отдышался, а потом продолжил путь всё также пешком, плыть не позволял неимоверно тяжёлый мешок.
  Оставил он его только у выхода из подводной пещеры.
  Поднялся к поверхности и какое-то время лежал на спине, всматриваясь в скалистый берег, запоминая его очертания.
  Затем поплавал немного, избавляясь от остатков грязи в жабрах, попутно схватил зазевавшуюся сардину, которую очистил и с удовольствием съел самые лакомые куски тушки.
  На шхуне его ждали оба Вильбуа. Ихтиандр рассказал им о своём посещении пещеры, об оставленном им мешке. Сообщил, что он полон больше чем наполовину.
  Арман Вильбуа решил, что этого даже более чем достаточно для реализации задуманной идеи.
  Ихтиандр обрадовался, идти вторично и забивать жабры той мутью ему очень не хотелось. При воспоминании о ней, по его телу пробежал холодок. Теперь же надобность в том отпадала.
  Тем временем Доминик ему сообщил, что он побывал с матросом на берегу, закупил свежие фрукты к столу и сувениры для друзей в Буэнос-Айресе. Отправил матроса с ними на корабль, а сам попутно заглянул в строительную компанию, её глава Брайан Лучанос, совсем не прочь тесно сотрудничать с ними. Кстати, цены на землю удивительно низкие, а на мысе она вообще чуть ли не дармовая. Индейцы боятся туда и ногой ступить, дорог вообще нет. Доминик с сияющими глазами спросил:
  - Так почему бы нам не купить весь этот мыс? Ну, если не весь, то сколько удастся. Если мыс будет наш, то есть, твой, Франк, то и всё то, что находится внутри, - тоже твоё. Понятно, можно ничего вообще здесь не трогать, ежели не появится такая необходимость. И нам ничего не придётся придумывать для наездов сюда и пребывания в своих владениях. Повод имеется: приглядывать за своей собственностью
  - Ты просто фонтанируешь идеями, - похвалил сына океанограф. - А что думаете по этому поводу вы, Франк?
  Ихтиандр ответил, что полагается на них. Они лучше его знают людей и их порядки, пусть решают сами.
  Капитану был отдан приказ провести "Властелина морей" вдоль берега на восток.
  Ихтиандр вышел на палубу. Скоро он узнал скалы, под которыми внизу находился вход в подводную пещеру.
  Доминик велел бросить якорь, по возможности ближе к берегу, но не рискуя судном, дабы оно не оказалось на скалах.
  Дик Кент принялся отдавать команды.
  Ихтиандр направился в свою каюту. Там переоделся и вышел в море, захватив верёвку.
  Отыскал никем не тронутый мешок с золотыми изделиями. Продвигаясь с ним пешком по дну, дотащил под днище шхуны. Обвязал его верх верёвкой, поднялся в камеру-шлюз и оттуда подтянул мешок в неё.
  На воздухе груз оказался неподъёмным, и его они выволокли вдвоём с Домиником, который уже ждал возвращения Ихтиандра. Затем по частям перетащили в каюту.
  На следующий день Доминик отправился на берег к Брайану Лучанос и обговорил с ним создание взамен его собственной новой строительной компании "Лучанос, Вильбуа, Фонтэйн и компания". Позже для подписания документов с ним встретились Арман Вильбуа и Ихтиандр.
  Доминик с помощью нового компаньона приобрёл дом в Кабо-Бланко, а затем больше десятка гектаров земли на мысе в собственность компании.
  Позже он с сокрушённым лицом явился к Брайану Лучанос и "признался", что, видимо, они попали впросак с купленным участком бесплодной земли: мол, знай он, какая скверная репутация у этого места, то и даром бы не взял. Брайан Лучанос флегматично пожал плечами:
  - Я же предостерегал вас от этой сделки. Говорил, что земля плохая, там даже овец не пасут. Но уже поздно раскаиваться, вы стали собственником пустыря.
  Доминик сделал примиряющий жест рукой:
  - Ладно, забудем мою промашку, такие в наших делах бывает. И даже нередко. А я в ваших краях человек новый, много чего ещё не знаю. Был и не в курсе. Не знал, что территория считается проклятым местом. Но жалеть о сделанном уже поздно. Займёмся более полезными делами... Да, наши владения на мысе следует огородить, разместить таблички, что это частная территория. И приглядывать одним глазком, как говорится, на всякий случай. Всё же это наша собственность. - Доминик подумал, что нужно приглядывать за землёй н6а мысе, тогда будет целее то, что находится в подземных пещерах. Показушно вздохнул: - Будем надеяться, что в будущем ситуация изменится. Возможно, удастся сбыть этот никчемный пустырь или как-то выгодно его использовать.
  Затем Доминик перевёл разговор на ремонт купленного дома, поручив все дела компаньону, так как они сами собирались возвращаться в Буэнос-Айрес.
  Туда они прибыли через неделю.
  В тот же день Доминик поспешил встретиться с археологами, обнадёжил их обещанием предоставить все необходимые средства для продолжения работы. Они свозили его на место раскопок, которое находилось неподалёку от Буэнос-Айреса. Всё высмотрел и в ближайшую ночь с отцом перевёз туда часть тех сокровищ, которые Ихтиандр забрал из подводной пещеры. Расположили в таком месте, где их должны были найти археологи...
  Так и случилось. Газеты стали писать о небывалых исторических находках. Власти сразу же наложили на них лапу. Вильбуа немного поупрямились, а затем сообщили о своём намерении отказаться от прав на находки и передать их в собственность государству. Более того, готовы построить исторический музей.
  Через нужных людей сообщили президенту, что назовут музей его именем, если он подпишет помилование доктору Сальватору. Одновременно известили Педро Аурельяна, что в таком случае разместят все необходимые средства для сооружения музея в его банк, а Лео Эдгардина о том, что обратятся к нему при покупке земли под застройку...
  
  Глава 23. Ихтиандр и Анжелика
  Однажды к "Властелину морей" подплыл катер, полный вооружённых людей. Оба Вильбуа в это время находились на шхуне. Они решили, что кто-то узнал во Франке Фонтэйне Ихтиандра, но жандармов мало интересовали люди, зато они провели необыкновенно скрупулёзный обыск. Даже прощупывали матрасы, пуфики в женских каютах.
  Их особенно чем-то заинтересовала камера-шлюз. Один из жандармов разделся и опустился в воду. Много раз ныряя, обследовал её. Даже открыл внизу дверцу и через неё выбрался в воду, всплыв к борту шхуны. Отдышавшись, он нырнул и снова вернулся в камеру-шлюз уже снаружи. Заверил своего начальника, что вода тут чистая, он успел осмотреть дно судна.
  В конце концов жандармы с разочарованными лицами удалились.
  Арман Вильбуа пожал руку Доминику:
  - Ты был прав. Прости, что я тебе не верил. Оказывается, ты знаешь этих людей лучше, чем я предполагал.
  - Дело в том, что я узнал о некоторых находках кладов а прошлом и всегда власти подозревали, что часть сокровищ от них утаили. Устраивали жёсткую проверку. Потому я и попросил Франка оставшиеся изделия древних индейцев спрятать в надёжном месте на морском дне. Он это и сделал. Мы их заберём на борт перед самым отплытием отсюда.
  Шло время. Президент всё раздумывал и раздумывал, не принимая решения...
  Однажды в дом Вильбуа зашёл великан с мужественными черта лица нордического типа в костюме, который жал ему под мышками. С ним встретился океанограф. Гость назвался Ольсеном и рассказал, что его направил к нему доктор Сальватор, у которого он вчера побывал.
  Ольсен рассказал о своей роли при побеге Ихтиандра. Был рад узнать о его здравии и нахождении здесь.
  На Армана Вильбуа скандинав произвёл самое благоприятное впечатление, а разговор укрепил его в этом мнении ещё больше.
  Океанограф отвёз его на борт "Властелина морей", где обычно находился Ихтиандр, редко показываясь на людях.
  При виде Ольсена у Ихтиандра широко раскрылись глаза, а в следующую секунду он бросился к великану, норовя его обнять и всячески выразить свою благодарность за пособничество при побеге из тюрьмы. Его чувства были столь искренними, что у скандинава увлажнились глаза, тайком он смахнул набежавшую слезу.
  Юноше явственно вспомнился тюремный двор, запах цветущей магнолии и Ольсен у повозке с бочкой, в которой он потом долго трясся по дороге к морю, лишь иногда осмеливаясь высунуть голову из воды. Перед глазами встал чёрный силуэт огромной жаккаранды, увиденный тогда, и её запах. У него вырвалось:
  - Жаккаранда...
  - Что? - не понял великан. - Какая жаккаранда?
  - Я видел жаккаранду из бочки, когда мы проезжали мимо.
  Ольсен рассмеялся:
  - Ты запомнил её? Да, тогда цвело много жаккаранды, но мне было не до неё, мало смотрел по сторонам, больше оглядывался назад - нет ли за нами погони.
  Почему-то Ихтиандру было грустно слышать, что великан не обратил внимание на жаккаранду, которая ему самому врезалась в память. Но он понял скандинава, ведь тот был занят жругим делом. Юноша снова пылко поблагодарил его за освобождение.
  После этого Арман Вильбуа ещё сильнее заинтересовался Ольсеном, принялся выспрашивать его обо всём.
  Ольсен рассказал, что теперь живёт в Нью-Йорке с женой Гуттиэре, которая была насильно выдана замуж за Педро Зурита. Потом ушла от него и развелась. Живут скромно, работали на консервном заводе, мебельной фабрике, потом в Америке начался строительный бум и они стали строителями.
  - Вы - строитель? - оживился Арман Вильбуа. - Это хорошо. У нас имеется строительная компания, можем предложить вам место в ней. Понятно, не простым строителем, а в руководстве.
  - Предложение лестное, - признался скандинав, - но вряд ли супруга захочет сюда возвращаться. Понимаете, у неё слишком тяжёлые воспоминания, связанные с этим городом.
  - Тогда рассмотрите другое наше предложение: мы можем помочь вам в приобретении строительной компании в Нью-Йорке. Например, ту, в которой вы сейчас работаете, или другую. По своему выбору. Или создайте совсем новую с нуля, ежели уверены, что осилите конкурентов. Вы же сказали, что у вас там строительный бум.
  Ольсен задумался и нерешительно произнёс:
  - Не уверен, смогу ли я?
  - Сможете! - уверенно заявил Арман Вильбуа. - Будете совладельцем компании. Не сможете лично возглавлять, то сыщите подходящего человека, а сами займёте то место, которое окажется вам по силам. Вам и жене. Задействуйте и её, ежели она не против. Да и других надёжных людей привлеките.
  Великан поразмышлял и согласился.
  Арман Вильбуа свёл его с Домиником, с которым Ольсен принялся обсуждать конкретные действия по их сотрудничеству.
  Потом океанограф объяснил сыну: Ихтиандр испытывает чувство огромной благодарности к скандинаву, который фактически освободил его из тюрьмы. Но не знает, как отблагодарить спасителя...
  - Зато знаем мы, как это сделать, - со значением произнёс Арман Вильбуа. - Благодаря Франку мы всё очень богаты, потому можем сделать богачом и Ольсена. Прямо он деньги вряд ли возьмёт, может и обидеться. Значит, нужно сделать всё так, чтобы он ничего не заподозрил, но стал состоятельным человеком. Он получит высоко оплачиваемую работу и пакет акций. Придумай, как их передать ему по возможности больше.
  На том и решили. Доменик обещал приложить всё силы, идеи сразу зароились в нём.
  Услышав о Гуттиэре, Ихтиандр встрепенулся, его тянуло расспросить всё о ней, но он с трудом сдержал себя - она снова жена другого, он снова лишний.
  Юноша удивился, насколько её образ померк в его душе. Вспомнил рассудительный голос седоголового философа Хоакина: "Есть и другие женщины в нашем мире. Не хуже... Полюбишь другую..."
  Снова словно прозвучали сказанные им слова при виде горьких чувств юноши: "И это пройдёт".
  С удивлением осознал, что именно так и случилось - это чувство прошло. Он думал о другой - об Анжелике. Встрепенулся от мысли, что скоро они с матерью приплывут в Буэнос-Айрес. Об этом Вильбуа узнали из полученного письма от них.
  Адвокат Фабиан Готье уверил, что он денежно простимулировал немало людей в окружении главы страны. Ему сказали, что пусть не жалеет никаких средств на это...
  И вот в один прекрасный день желанное помилование было дано. Вильбуа с остальными готовились встретить доктора Сальватора у дверей тюрьмы, но им убедительно "посоветовали" этого не делать и вообще вести себя как можно тише и скромнее.
  Доктор Сальватор получил свободу незаметно даже для самых пронырливых газетчиков. Его вывели через служебный вход и на машине с двумя жандармами довезли до дома. Там ему дали "совет": быть как можно незаметнее для окружающих, а ещё лучше вообще стать невидимкой. Он ясный намёк понял. Пообещал вести себя именно так.
  Его встретили восторженные слуги, а потом прибежал и сияющий Джим. Доктор Сальватор отправился в свой дом.
  Позже туда прибыли Вильбуа с Франком Фонтэйном.
  Ихтиандр был осмотрен отцом и признан совершенно здоровым.
  Они о многом поговорили и немало всего обсудили.
  Арман Вильбуа посоветовал доктору Сальватору на время уехать из Аргентины: пусть его враги позабудут о нём, они переключатся на иное, могут перессориться между собой. И потом им будет не до него.
  Доктор Сальватор согласился. Океанограф сказал, что скоро должны приехать из Франции его жена Луиза и Анжелика, это они сообщили в недавно присланном письме. В приписке было сказано, что в Гавр приезжал Том Бредли из Портсмута: там строительство новой шхуны идёт полным ходом. Кстати, Том Бредли готовится к помолвке с девушкой, с которой он познакомился во время деловой поездки в Лондоне...
  Арман Вильбуа удивлённо переглянулся с сыном, оба они вспомнили о словах риши, сказанные капитану: "Суженая твоя тебе неизвестна. Ищи её в своём большом городе на реке". Похоже, он нашёл её.
  В ожидании Луизы и Анжелики занялись музеем и прочими делами. Многое решили перепоручить Пабло Эспандесу, пусть он всем займётся и заменит их. Решили отправить на остров Вильбуа зафрахтованный корабль со строительными материалами, там многое чего нужно будет устроить. И даже не один транспорт.
  Новость так подействовала на Ихтиандра, что он отправился в море и долго плавал в нём, пока сильная усталость не сковала тело.
  Ночью во сне увидел море, покачиваемую на волнах доску с распластавшейся на ней девушке. Он бросился ей на помощь и увидел... нет, не Гуттиэре, а Анжелику, которая открыла свои чудные серо-зелёные глаза, в которые хотелось смотреть не отрываясь...
  Много плавал Ихтиандр и на следующий день. Он вспомнил, с какой радостью Анжелика приняла принесённый ей в подарок жемчуг, и направился к устричной отмели, где он уже собирал его, но только для Гуттиэри. Несколько часов вскрывал устрицы, переправляя найденные перламутровые шарики в навесной кармашек на поясе. Наполнил его почти доверху. Несколько жемчужин были очень большие. Их он отложил отдельно.
  Так делал и в следующие дни. Занимался этим делом с большим воодушевлением и усердием.
  Позже показал Доминику две горки жемчужин: большую и рядом совсем маленькую, раз в десять меньше. Но в ней находились особо крупный жемчуг.
  Доминик внимательно осмотрел каждую из них отдельно, любуясь причудливой игрой света на них.
  Ихтиандр сказал, что их он подарит. Доминик догадался, кому, но спрашивать не стал.
  Остальной жемчуг Ихтиандр попросил забрать:
  - Ты сам знаешь, что с ним делать.
  Доминик закивал:
  - Знаю. Постепенно реализуем жемчуг. Так, дабы не привлекать к себе внимания. Можно отправить на наш остров ещё один корабль с материалами, а остальные деньги положу в банк на счёт компании. Кстати, Франк, позволь дать тебе хороший совет. Если ты решил преподнести подарок женщине, то лучше сделать из этих жемчужин ожерелье. Оно будет достойно королевы. Великой королевы! Могу помочь, поищу лучшего ювелира из тех, что здесь имеется...
  В один из дней Арман Вильбуа, резко нагнувшись за случайно упавшей на пол книжкой, вдруг испытал резкую боль в пояснице. Как он сказал, у него словно бы переломился позвоночник.
  Срочно вызвали врача, тот назначил лечение и сказал, что недуг является, помимо иного, следствием малоподвижного образа жизни. Следует больше двигаться, держать себя в лучшей физической форме.
  После его ухода океанограф сказал Доминику:
  - После встречи с риши я часто вспоминал, что означают его слова про то, что "содержание очень ценно, но и сосуд для него должен быть столь же достойный. Тело каждого человека растёт на его душе. Это ты поймёшь через боль". По-моему, теперь я их понял: наши знания и душа находятся в теле, оно должно быть достойным сосудом для них. Я же больше уделял времени своему уму, а про его носитель - тело - забывал. Эта болезнь - первый звоночек. Пора на него среагировать во избежание худшего. Жаль, что я не проник в суть наставления мудреца раньше. Но вспомнив о кулаках после драки, остаётся бить ими себя по голове. Надеюсь, с помощью служителя эскулапа я поправлюсь, и тогда стану больше двигаться, нагружать мускулы ради своего здоровья. Буду сохранять сосуд-тело в достойной виде для его содержания - души, интеллекта и знаний. Необходимость этого я понял через боль, как и сказал риши...
  На следующий день пришла телеграмма, что Луиза с Анжеликой плывут в Аргентину.
  Арман Вильбуа усердно лечился и практически оправился от недуга, когда через две недели утром пришёл в порт Буэнос-Айреса встречать огромный океанский лайнер "Горрокс" - настоящий плавучий остров, залитый палубными огнями.
  С ним были Доминик и Ихтиандр, впервые надевший сшитый ему по заказу костюм.
  Вот корабль причалил, загрохотала железная цепь, и огромный якорь понесся вниз, всплеснув волны...
  Ожидание показалось долгим, но вот по трапу стали спускаться пассажиры, а среди них - Луиза и Анжелика Вильбуа. Обе в муслиновых платьях синего и зелёного цветов со слегка завышенной талией, что подчёркивало их стройные фигуры. Лифы украшала вышивка, бусинки и бисер. На плечах были тонкие пелерины. Зачёсанные назад волосы покрывали небольшие шляпки с кокетливо загнутым назад пером.
  С сияющими глазами Ихтиандр бросился к Анжелике, та непроизвольно потянулась к нему. Их руки встретились.
  В следующее мгновение девушка вспомнила про условности своего воспитания, спохватилась и чуть отстранилась.
  Ихтиандр смутился, полез в карман и достал красивый сафьяновый футляр. Протянул Анжелике:
  - Это тебе.
  Та открыла и ахнула: внутри оказалось ожерелье из небывало крупных жемчужин.
  Луиза покачала головой:
  - Такое может носить не всякая миллионерша.
  Доминик весело вмешался:
  - Анжелика - миллионерша, но не каждая. Даже с одним этим ожерельем, которое стоит миллионы. А сколько ещё жемчуга ей подарил раньше Франк, тоже не на один миллион. И это не считая доходов наших компаний. Мы все с вами давно уже миллионеры. Да ещё какие!
  - Благодаря Франку, - заметил Арман Вильбуа. - По большому счёту всё это его.
  - Я подарил это вам, - просто сказал Ихтиандр, - оно - наше, оно для всех.
  Этим всё было сказано, и как бы подведена черта.
  Луиза помогла довольной подарку дочери надеть чудесное ожерелье на шею.
  Доминик распорядился багажом, которым тут же занялись слуги.
  Далее с пристани Арман, Луиза и Доминик шли, чуть отстав от молодых влюблённых, отведя глаза в сторону, понимая их чувства.
  - Арман, ты только представь! - воскликнула Луиза. - Мы в Ливерпуль, чтобы попасть на "Горрокс", поехали через Портсмут, ибо были приглашены на свадьбу нашего бывшего капитана Тома Бредли с Алли Форрестл. Знаешь, где он с ней познакомился?.. В Лондоне, куда отправился в деловую поездку в связи со строительством нашей шхуны! Всё случилось, как было ему сказано про большой город на реке, где он найдёт свою суженую... Кстати, он просил тебе доложить, что уже недалеко до дня, когда со стапелей сойдёт наш корабль. Хочет узнать, как мы его назовём?
  - Это действительно трудная задача, - с ноткой иронии заметил океанограф, - позже обсудим это все вместе. В том числе, и с ними, - он показал взглядом на идущих перед ними Ихтиандра с Анжеликой.
  Те шли впереди, предельно близко друг к другу, иногда нечаянно соприкасаясь руками, к поднимавшемуся над горизонтом лохматому оранжевому солнцу: они шли, открывая страницу в книге волшебных сказок, к своей совершенно новой жизни, с новыми чаяниями и надеждами.
  
  Глава 24. Возвращение в Эдем
  Начались лихорадочные дни подготовки к отъезду на острова Туамоту. Сразу выяснилось множество неотложных дел, которыми пришлось заниматься. Время на сон само собой сократилось.
  Однажды за ужином Доминик поделился идеей. Он узнал, что продаётся новенькая прогулочная яхта, её владелец построил для плавания в южные моря, но дела его расстроились, и он был вынужден выставить её на продажу.
  Доминик был очарован ею. Отец и остальные не могли понять его чувств. Он объяснил:
  - Временами я вспоминаю тот страшный день, когда на наш остров высадились пираты... Не хочу вспоминать и переживать этот ужас. Какие-то необходимые меры мы уже приняли, но мне они кажутся недостаточными. Упомянутая мною яхта имеет пару пушек, но не самых новых. Мне специалист поведал, что можно приобрести самые современные орудия, по размеру не больше, но с более грозными боевыми характеристиками. Мы их купим. Наймём людей, которые умеют обращаться с ними и другим оружием. Они будут плавать на яхте вокруг нашего острова или поблизости и всегда нас защитят.
  Арман Вильбуа скептически заметил:
  - Идея неплохая, нам по карману, но всё же, как мне думается, не лучшее размещение денег. Пираты могут вообще никогда не приплыть, нашим защитникам просто нечем будет заняться, они будут бездельничать. Древние говорили: "Безделье - мать пороков". Глядя на них, другие найдут оправдание своей лени. Пример перед глазами. Дурное имеет свойство быть заразительным.
  - Я тоже об этом думал, отец, - заметил Доминик. - Потому наймём таких людей, которые будут не только нести воинскую службу, но и выполнять различные работы. В разных странах такое было: имелись поселения, жители которых вели обычный образ жизни, но при этом имели воинскую подготовку, и под рукой у них находилось оружие. Они всегда могли взять его и выступить против врага. Так сделаем и тут. Во-первых, все нанятые нами будут матросами, поведут яхту к нашему острову. Там станут ловить рыбу, она же всем необходима: как им самим, так и другим работникам. Каждый день этим им заниматься излишне, тогда они будут добывать жемчуг - особенно с японскими тайноплавами, которые мы позже получим. Ещё их можно задействовать в различных работах, которые будем вести. Но это всё в посильной степени после самого главного - дозора окрестностей. Кстати, если они захотят, то могу взять свои семьи и поселиться на острове... Нет, не на нашем, он тогда станет нам тесноват. На северо-западе от нашего острова имеется значительный по размерам атолл, который мы именуем Безымянный. Очень красивый, с большой лагуной и рощами пальм. Он вполне подходит для проживания даже сотни людей. Пусть селятся наши защитники на нём. Наш остров с Безымянным атоллом разделяет всего несколько морских миль. С крыши нашего дома я видел верхушки его пальм за горизонтом. Так что наши защитники всегда будут под рукой. Как вам моя идея?
  После недолго обсуждения Доминик получил разрешение на покупку яхты, что на следующий день и сделал. Назвали её "Жемчужиной".
  В качестве капитана им порекомендовали некоего Лу Лафитта. Арман Вильбуа с сыном пригласили его к себе. К ним явился крепкий морской волк лет сорока с аккуратной шкиперской бородкой. Серые глаза светились умом. Осанка была полна мужественности и достоинства.
  Лу Лафитт знал французский язык, а ещё испанский и английский, немного понимал один из полинезийских диалектов. Он был принят капитаном на яхту. Затем он, поняв установку Вильбуа, сам отыскал шестнадцать матросов и двух помощников себе - Огюста Дюжардена и Фернана Клавье. Шесть матросов сразу решили захватить с собой семьи. Пришлось поломать голову, как их устроить и куда поместить взятый скарб?
  В конце концов купили баркас, загрузили его вещами, чтобы меньше загружать саму яхту, а затем "Жемчужина" первой отплыла к островам Туамоту, ведь у неё в поводу был баркас, который замедлял ход. Добираться туда ей придётся дольше.
  В один из дней, несмотря на нехватку времени и суматоху, состоялась помолвка Ихтиандра... вернее, Франка Фонтэйна и Анжелики Вильбуа. Свадьбу решили сыграть уже на своём острове, после прибытия на него.
  Вскоре в далёкие южные моря отправился "Властелин морей". Кроме экипажа, на его борту находились Арман, Луиза, Доминик и Анжелика Вильбуа, а также - Ихтиандр и доктор Сальватор. Последний забрал с собой немало медицинского и научного оборудования, препаратов, лекарств, а ещё не менее сотни книг из своей библиотеки. Заведовать домом он оставил верного Джима, которому выдал заверенный нотариусом новый документ на управление имуществом с более широкими полномочиями.
  Спустя неделю впереди показался скалистый берег. "Властелин морей свернул налево и поплыл вдоль него. Ихтиандр показал доктору Сальватору на мыс Трес-Пунтас, в недрах которого в подводной пещере находился огромный клад золотых изделий, которые индейцы принесли в жертву своим каменным истуканам. Юноша рассказал отцу о том, как он попал туда по подводному тоннелю, но груды золота обрушились, почти закрыв ход, через который он проник в пещеру, а главное, что стало самым неприятным, поднялась плотная муть грязи, которой он не мог дышать. Сумел выбраться наружу через найденный ход, а до воды спустился, используя трещину в каменной стене. Показал её.
  Об этом знали ещё только Арман и Доминик Вильбуа, даже Луизе и Анжелике океанограф посоветовал об этом не рассказывать. Объяснил это тем, что чем меньше посвящённых в тайну, тем легче её хранить.
  Шхуна пришвартовалась в небольшом порту городка Кабо-Бланко. Купленный Домиником в нём дом был уже полностью отремонтирован, снабжён мебелью и всем необходимым для проживания. За порядком наблюдала семья мулатов.
  Все Вильбуа, доктор Сальватор и Ихтиандр поселились в новом комфортабельном доме.
  Доминик с отцом посетили Брайана Лучанос, который управлял их совместной строительной компанией "Лучанос, Вильбуа, Фонтэйн и компания". Он кратко отчитался за прошедший период, показал документы. Его действия одобрили, поощрили солидными наградными и увеличили активы компании.
  Достопримечательностей в городе практически не имелись. Была заказана машина, и она повезла мужчин к мысу. Его территория была огорожена, висели таблички со словами "Частная собственность! Вход запрещён!"
  Доминик довольно хмыкнул:
  - Индейцы сюда и так боятся ступить, считают место нехорошим. Эти предупреждения, надеюсь, остановит прочих. Во всяком случае, ограда и таблички - не лишние. Нужно поблагодарить Брайана, всё сделал, как мы ему наказали.
  Пополнив припасы, шхуна двинулась на юг. Южный континент был обойдён мимо Огненной Земли и мыса Горн.
  Плавание протекало без особых происшествий, разнообразие вносила лишь погода - то волнение моря с ветром, то штиль. Ураганов и штормов не случилось, чему все радовались.
  Большую часть времени Ихтиандр проводил со своей невестой Анжеликой, ради неё даже сократил необходимое ему пребывание в воде - в камере-шлюзе и морские прогулки.
  Арман Вильбуа был занят своей работой, как и доктор Сальватор. Луиза увлеклась вышиванием: над чем-то она трудилась особенно долго и усердно, но это таила от всех. Случайно Анжелика проговорилась Ихтиандру, что та трудится над свадебным платьем.
  Доминик часто не находил себе место, у него возникали идеи, он приходил к отцу и просил выслушать его. Всем остальным было не до него.
  Порой третьим приглашался Ихтиандр: Вильбуа считали себя обязанными хотя бы извещать юношу о том, как они расходуют его деньги. Рассказывали о своих проектах.
  Доминик решил, а отец одобрил его идею создать на островах компанию "Вильбуа, Фонтэн и Ко". Нужно было замаскировать действия по извлечению сокровищ и добыче жемчуга с помощью подводных пловцов с тайноплавами. Да и Ихтиандр мог приносить немало жемчуга, иначе было бы трудно объяснить его появление в столь большом количестве. А компания, которая будет заниматься, в том числе, скупкой и добычей жемчуга всё покроет. Если станет известно, что достали с корабля ценности, то большой сенсацией не случится - среди лабиринтов островов Туамоту много судов нашли свой конец. Подумают, что один случайно попался работникам компании Вильбуа на глаза, вот они и воспользовались счастливым случаем. Разве что позавидуют везунчикам.
  Доминик предложил, а Арман с Ихтиандром согласились, что компания не должна была ставить себе задачей извлечение прибылей. Хотя никто не был против таковой. У них имелось немало средств, так что они могли создать такую крупную компанию, что потеснила бы всех прочих, а то и разорила. В этом случае люди обозлятся, в результате сами могут решиться на крайние меры или кому-то помочь в подобных враждебных действиях.
  - Нельзя такого допустить, нужно сделать их обязанными нам! - воскликнул Доминик. - По хорошему обязанными. Вовлечь в нашу компанию самых инициативных, трудолюбивых, порядочных. Платить им не меньше, а даже больше прежнего. Да и вольных добытчиков жемчуга не обижать, скупать находки по солидной цене. Некоторым помочь освоить иные профессии. Для этого создать больницу и школу.
  Тут Арман воскликнул:
  - Больницу и школу не только для наших работников, но и для их детей, близких.
  Доминик согласился:
  - Возможно, следует брать с них честное слово, что они потом, после учёбы в школе, будут работать у нас. Но если кто не сдержит слово, всякое бывает, ничего страшного, пусть ищет лучшей доли там, где пожелает. Это хорошо с точки зрения психологии. Того, кто дал нам слово, но потом не сдержал его, будет в той или иной мере мучить совесть, он будет считать себя обязанным нам: мы же его учили, а он обманул. И то, что мы ничего плохого ему не сделали, только усилит это чувство. Против нас он не пойдёт, может даже других остановить.
  - И ещё, нам не следует выкачивать из бедняков огромные прибыли, - твёрдо произнёс океанограф, - мы так богаты, что нам сие просто не нужно. Достаточно, ежели компания хотя бы не будет убыточной, станет самоокупаемой. Прибыль можно тратить на школу и больницу, на улучшение условий труда, на повышение заработной платы. Создадим из рабочих нечто вроде профсоюза, пусть следят за условиями труда и справедливой оплатой, их представителя введём в совет управления. Это позволит нам держать руку на пульсе, знать о зарождающихся проблемах и заблаговременно их решать. Предупреждение болезни, легче и дешевле лечения.
  - Согласен. Но нам нужен хороший руководитель. Кто может занять эту должность? - спросил Доминик.
  Отец задумался:
  - Хочу надеяться, что таковым может стать русский инженер. Он мне показался дельным специалистом, умным, порядочным, честным.
  - И у меня сложилось такое же мнение, - поддержал его Доминик. - Только нужно прежде поглядеть, как он справится с теми заданиями, что мы ему оставили. Тогда и решим.
  На том и остановились.
  Через три недели "Властелин морей" оказался в пределах острова Вильбуа.
  Пассажиры вышли на палубу, вглядывались в горизонт, стараясь первыми разглядеть родной берег. Доктор Сальватор был вместе со всеми, он тоже жаждал увидеть остров своего друга.
  Сверху чуть ли не с верхушки мачты матрос крикнул:
  - Земля!
  Все взоры устремились в указанном направлении.
  Спустя несколько минут из моря поднялась блестящая точка, отражающая лучи полуденного солнца. Сначала она росла и стала полоской, затем внизу под ней появилась тёмно-серая полоса, которая расширилась. В сторонах показались верхушки кокосовых пальм, а затем и сам остров.
  Луиза вскрикнула:
  - Что это такое? - указывая на ступенчатую башню, которую, как теперь все разглядели, увенчивала человеческая скульптура.
  Доминик принялся объяснять:
  - Прости меня, мама, я не рассказал вам с сестрой, что мы с отцом решили построить маяк.
  - Что-то он мне напоминает, - задумалась женщина, - словно бы я видела его где-то?
  Доминик улыбнулся:
  - Конечно же, ты видела его в альбоме отца. Помнишь, он показывал Александрийский маяк? Я взял его за образец, и мы вместе с инженером Илларионом Беляковым разработали проект. На самом верху находится изображение владыки морей - Посейдона. Он не бездельничает там, одновременно исполняет обязанности флюгера, его рука указывает направление ветра.
  С явной гордостью Доминик принялся объяснять устройство маяка:
  - Первый этаж по нашему проекту должен быть крепостью, казематом в два этажа, и суметь даже выдержать осаду. Внешние стены из самых крепчайших каменных плит. Их доставили с вулканических островов. Каземат имеет форму квадрата со сторонами в десять метров и высотой восемь метров. По его краям идёт высокий парапет с бойницами, из них удобно обстреливать врагов внизу...
  - Неужели до такого дойдёт? - спросила встревоженная Анжелика.
  - Надеюсь, что нет. Нас тут теперь много и мы неплохо вооружены. А скоро подойдёт "Жемчужина" с нашими "солдатами". А у них пушки... Продолжаю рассказывать о маяке. Следующая башня тоже квадратная, со сторонами и высотой в шесть метров. В ней два этажа. Над ним тоже парапет, но уже не такой массивный и высокий. В центре стоит квадратная башня, её стороны по три метра, а высотой она четыре метра. Фигура Посейдона примерно человеческого роста. Так было по нашему проекту. Похоже, Иллариаон Беляков всё так и сделал. Позже на маяке установим небольшие пушки. Их мы купили, они плывут на яхте.
  Справа от маяка в море тянулась пристань. Корабль направился к ней.
  Доминик пояснил, указывая на бухту:
  - Шхуна и прежде сюда входила, хоть и со всеми предосторожностями, но теперь, я вижу, акватория расширена, здесь поместится и яхта. Несомненно, Илларион Беляков углубил фарватер, а поднятый грунт использовал на фундамент для маяка и дорогу к нему. Заметили, теперь к тем рифам, на которых он находится, можно подойти посуху, - последние слова он адресовал матери и сестре. - Видите перед самым маяком мостки? При необходимости они поднимаются и наглухо закрывают двери, а на их месте оказывается ров с морской водой, который никому не перепрыгнуть. Это на всякий случай для врагов. Упаси нас господи от них! - С этими словами Доминик серьёзно перекрестился.
  Анжелика последовала его примеру и Ихтиандр тоже, глядя на неё. Он постоянно учился новым манерам.
  Новый дом, заметно более высокий и красивый, рядом с прежним первым заметил Арман Вильбуа, но молчал, наблюдая за женой и дочерью: они не знали, что он будет построен. Как не ведали и о садах, что было поручено Иллариону Белякову тут устроить. Океанографу была интересна их реакция, он желал её увидеть.
  Вскоре Анжелика ахнула, выбросив вперёд руку:
  - Мама, там дом!
  Брови на лице Луизы поползли вверх:
  - Откуда он тут? - поглядела на радостное лицо мужа и всё поняла: - Так вы это всё тайком от нас устроили, а нам не сказали.
  - Сюрприз, - расплылся в улыбке довольный Арман Вильбуа. - И не один.
  - А ещё какой? - спросила Луиза. - Или - какие? Догадываюсь, что сюрприз вы заготовили не один. Знаю я вас.
  - Именно так.
  - А что именно?
  - Гляди сама во все глаза, скоро увидишь... Впрочем, кое о чём скажу: теперь в лагуне можно купаться без всякой опаски. Ни акула, никакая иная опасная тварь не заплывёт, проходы практически засыпаны. Только в некоторых местах волны перекатывают через преграду, освежая воду в лагуне.
  - Большое спасибо, папа! - Анжелика поцеловала отца в одну щеку, а к другой приложилась губами Луиза. - Очень приятное известие. Риф слишком далёк, туда не находишься.
  Между тем капитан командовал швартовкой. Поочередно опускались паруса, судно замедляло ход. Пристань становилась всё ближе, на ней гостей ожидал Илларион Беляков, Лиам, его сын Уакеа и брат Таароа. Они с готовностью приняли конец швартового каната и принялись мотать его на парные тумбы (кнехты).
  Был брошен якорь, а уж затем спущены последние паруса.
  Установили сходни, и первым по ним зашагал Арман Вильбуа, ведя за собой Луизу. Доктор Сальватор следовал за ним, следом - остальные.
  Их радостно встретила целая толпа, ибо к данной минуте подошло всё семейство Лиама, большинство работников
  По пристани прошли до берега, а там далее к новому дому вела дорожка из каменных плит, уложенных с зазорами размером с палец, между них росла трава.
  Старый и новый дома соединяла крытая пальмовыми листьями галерея с желобами для стока дождевой воды.
  Все с интересом разглядывали постройки. Особенно доктор Сальватор: он на острове оказался в первый раз и был очарован живописными видами, буйством зелени, синью моря и лазурью небес.
  Женщины загляделись на новый дом. Арман и Доминик Вильбуа намеренно отвлекали их от главного сюрприза, заставляя смотреть в сторону от него, дабы они не замечали его как можно дольше.
  Вот Луиза случайно повернула голову влево и застыла на месте, словно внезапно превратившись в камень.
  Анжелика недоуменно посмотрела на неё:
  - Мама, что с тобой? На что ты смотришь?
  Поглядела в том направлении и ахнула: там находился большой цветущий сад. На прежде унылом пустынном пространстве была насыпана плодородная земля, высажены деревья, кустарники и цветы. Они уже принялись и прекрасно росли. Панданы и красное дерево коа были ещё малы, но обещали вырасти в огромных великанов. Особенно много имелось гибискусов с самыми разными цветами - красными и жёлтыми, белыми и розовыми, махровыми и иными. Тень лаврового дерева прикрывала гардении, жасмин, эхмеи и папоротники, по хлебным и ванильным деревьям вились нежные орхидеи. Кое-где рос трепетный цветок тиаре и гортензия. Местами цвели шикарные царицы цветов - розы разных расцветок.
  Сюда уже слетелось и поселилось немало птиц - голубей, попугаев, мухоловок, райских птиц. Они оживляли сад своим щебетом.
  Луиза поспешила к нему, упиваясь красотой и благоуханием цветов, восклицая:
  - Это Эдем! Это настоящий Эдем!..
  Лиам с домочадцами, Илларион Беляков и остальные тактично остались у дома, позволяя хозяевам осматривать сад. Для них он уже был обычным делом.
  Доминик склонился к Ихтиандру и сказал ему:
  - Твой дом на твоём острове тоже должен быть готов. Будет интересно позже посетить его и посмотреть. Я даже проект видел только в общих чертах. Тянет посмотреть, как Илларин Беляков реализовал его. Но это завтра или послезавтра. Смотри, как довольны мать с сестрой! Они всегда мечтали о саде. Но вряд ли думали, что у них будет такой.
  В стороне, но близко к новому дому находились огороды. После сада осмотрели и их, но долго здесь не задержались.
  К дому вернулись не сразу. Новый наскоро осмотрели, дивясь его роскоши, но ужин ожидал их в старом доме. Он был более привычным и обжитым. Да и хозяева соскучились по нему, радовались возвращению.
  К столу был приглашён Илларион Беляков. Среди тостов прозвучал и за него, за его добросовестную работу. О делах старались не говорить, но постоянно разговор переходил на них.
  Инженер сообщил, что он, как и просили его Вильбуа, практически договорился о приобретении в собственность семьи нескольких близлежащих островков и атоллов. В том числе и Безымянный. Тут Арман с Домиником переглянулись, рассказали Иллариону Белякову о скором прибытии, примерно через неделю, яхты "Жемчужина" с экипажем, который составляют воины-работники. Их можно будет поселить на Безымянном атолле.
  Инженер закивал головой:
  - Конечно, он вполне для них подходит. Только нужно будет построить для них дома. Это не займёт много времени, особенно ежели они сами в том помогут. А пока поселим их в бараке, в котором жили рабочие. Теперь их уже почти не осталось, помещение практически пустует.
  - Хорошо, остальное мы обсудим позже, - заключил океанограф, - а то мы своими деловыми разговорами отбиваем аппетит у остальных. Давайте воздадим должное искусству наших поваров!..
  Засиделись в тот вечер надолго.
  Потом доктора Сальватор со своим сыном отправились в дом неподалёку, в котором до отъезда жил Ихтиандр. Там имелась гостевая комната.
  На следующий день произошло новоселье.
  Каждый из Вильбуа получил свою отдельную комнату, помимо этого имелись большой зал, общая спальная для супругов, кабинет для океанографа, две свободные комнаты для гостей, просторная кухня и кладовки. Дом можно было сделать заметно больше, отворив большие французские окна, которые по сути являлись дверьми, на просторную террасу. С неё открывался чудесный вид на сад с его благоухающими растениями.
  Погода царила прекрасная, и пиршество в честь вселения в новый дом организовали именно здесь, на террасе. Возбуждающие запахи подаваемых яств смешивались с ароматами цветущих гибискусов, орхидей и мимоз.
  Легли в постели поздно, и встали тоже.
  После завтрака все отправились в плавание на "Властелине морей" вокруг острова Вильбуа к острову Ихтиандру.
  Доктор Сальватор большую часть путешествия не отходил от борта, впитывая необычное для себя зрелище тропического острова. Впечатления были новыми для него.
  Остров и дом Ихтиандра произвёл немалое впечатление. Его возвели в виде изящного мавританского замка, при этом снаружи было незаметно, что стены первого этажа из твердейшего гранита имеют толщину почти метр, а второго - чуть меньше. Узкие окна, похожие на бойницы, можно было закрыть железными ставнями. Две двери - на восток и запад опускались на ров и превращались в мостики. Строение увенчивала изящная беседка с фигуркой Посейдона, копией той, что уже имелась на маяке, только вдвое меньше. Она также вращалась и служила флюгером. Сейчас рука бога морей была вытянута почти прямо на запад, в ту сторону дул ветер.
  Промежутки между рифами внешнего контура была засыпаны в одних местах выше уровня воды, а в других буквально на ладонь-две ниже. Лишь в шести наиболее глубоких местах их не тронули, оставили в первозданном виде, лишь перекрыли их мостиками. Строители послушно исполнили распоряжение Доминика, не подозревая, что эти проходы предназначались человеку-амфибии и являлись подводными входами-выходами его владений.
  Доминик перед отъездом хорошо осмотрел, промерил глубину в нужных местах и велел пару естественных каналов вблизи дома углубить, а затем перекрыть плитами, сверху насыпать грунт и засадить кустарником, цветами. Так получились площадки, как думали рабочие, для прогулок хозяина и гостей. На самом деле перекрытые каналы становились скрытыми ходами для Ихтиандра. Конечно, могло хватить и одного, но Доминик решил подстраховаться и на всякий случай сделать три таких, к ним вели крытые каналы. Имелись также и нетронутые протоки и многочисленные как бы озерца между рифами. В них можно было попасть из океана через проходы во внешнем окружении, а уж затем добраться до одного из крытых каналов, фактически ставших подводными ходами. Человек-амфибия мог незаметно выходить и возвращаться в свой дом, ему было где поплавать, порезвиться, а рядом ещё находился безбрежный океан.
  Все были восхищены прекрасным домом. В нём уже всё было готово для обеда. Так что с корабля сразу прошли к столу, по пути осмотрев островок, который теперь походил на таковой не только по названию. Рифы вокруг него были соединены мостиками, насыпями или перекрыты плитами. Было где прогуляться людям. Местами росли недавно высаженные деревца и кустарник. Они обещали скоро разрастись и сделать островок ещё более красивым.
  За столом первым взял слово Арман Вильбуа. Он искренне похвалил присутствующего тут Иллариона Белякова за отлично выполненную работу, сказав со значением:
  - Прекрасное здание и вообще всё здесь сделанное. В этом дворце не отказался бы поселиться если не сам владыка морей - Посейдон, то его сын. А то и оба вместе, - со скрытой улыбкой океанограф посмотрел на доктора Сальватора и Ихтиандра. - Пьём за этот чудесный дом, за тех, кто его сделал, и за счастье тех, кто будет в нём жить!
  После обеда гости поднялись на крышу здания. С неё полюбовались чудной беседкой с качающимися скамейками и открывшейся панорамой океана, рифов и островов.
  - Маяк! - вдруг выкрикнул Доминик, указывая в южную сторону.
  Там действительно за рощицей прибрежных кокосовых пальм виднелась верхняя башня маяка с фигуркой Посейдона. Она невежливо показывала своему меньшему двойнику на беседке спину.
  - Мы могли бы даже переговариваться при желании, если бы заранее договорились, - с воодушевлением продолжил Доминик. - Например, посылая солнечные зайчики большими зеркалами или сигнализируя дымом. Так делали раньше некоторые народы. Нужно будет подумать над этой идеей.
  - Хорошо, подумай над ней, но потом, не мешай гостям любоваться окрестностями, - добродушно заметил Арман Вильбуа.
  Доминик замолчал, и некоторое время над чём-то размышлял: похоже, над своей новой идеей.
  Доктор Сальватор подошёл к той стороне, где открывался вид на океан, и стал вглядываться в него с необыкновенным интересом. С высоты всё виделось иначе, чем с земли или даже с палубы корабля.
  Морскую гладь слегка рябили пологие волны. Вблизи вода казалась бесцветной, ничем не отличалась от воздуха, позволяя рассмотреть феерическую красоту и необычайное разнообразие кораллов, косячки рыб с яркой окраской. Порой они напоминали бабочек или маленьких птичек. Только дальше океан начал голубеть и чуть зеленеть, а вдали приобрёл насыщенные и густые цвета. Над водным простором нависал огромный голубой небосвод с лёгкими мазками белоснежных облачков, реяли крикливые чайки, а высоко в небе неподвижной точкой парил альбатрос, практически не шевеля своими огромными крыльями. Удерживаться на высоте ему помогали восходящие потоки воздуха.
  В паре сотен метров от крыши дома находился остров Вильбуа в садах и зедени, причудливо изрезанные берега покрывал схожий с золотом по цвету песок.
  Воздушный и водный океаны словно магнитом тянули к себе завороженного их видом доктора Сальватора, он подался всем телом вперёд, перегнувшись через парапет до такой степени, что встревожил Армана Вильбуа и тот подошёл к нему, готовый ухватить друга, ежели вдруг он начнёт падать.
  Заметив его присутствие, доктор Сальватор выпрямился, посмотрел на Армана и с улыбкой сказал:
  - Прекрасное место, просто рай! Как сказала ваша супруга - это настоящий Эдем!
  Океанограф ухватил его за локоть:
  - Ну, признайтесь, мой дорогой друг, что вы готовы остаться тут? Вы осчастливите нас! Можете поселиться в нашем доме, у своего сына! Или мы вам построим отдельный дом. Какой захотите, с учётом всех ваших пожеланий. На нашем острове или на каком другом. Их тут много. Выбирайте любое место или любой остров.
  - Наверное, я так и сделаю, - кивнул доктор Сальватор. - Только решение следует принимать на трезвую голову...
  - Но вы же совсем не пьяны, выпили за столом бренди совсем немного! - перебил его Арман Вильбуа и тут же спохватился: - Простите великодушно, дорогой друг, я прервал вашу речь. Продолжайте, пожалуйста.
  - Признаюсь, я не пьян, - улыбнулся доктор Сальватор, - но опьянён чудесными пейзажами. Потому и сказал про трезвую голову. Ещё до ваших слов мне пришла в голову поселиться где-либо здесь. Я остановил себя и дал срок в два-три дня, дабы спокойно и взвешено принять решение.
  - Надеюсь, оно обрадует нас, - произнёс океанограф. - Впрочем, дорогой друг, мы примем любое ваше решение и поможем его осуществлению. Кстати, если подумаете о своём острове, то советую приглядеться к Безымянному атоллу. Он настолько хорош, что меня даже тянуло поселиться именно на нём, но потом я всё же выбрал этот остров. - Арман Вильбуа показал в сторону маяка. - Да, кстати, уверен, что с верха маяка можно разглядеть Безымянный атолл. Если Доминик придумает способ переговариваться, то мы сможем пересылать самую важную информацию тотчас же и напрямик друг другу.
  - Обязательно посмотрю атолл, о котором вы мне сказали, - пообещал доктор Сальватор. - Вы его называете Безымянным?
  - Да, Безымянный атолл, - подтвердил океанограф, - но если вы задумаете поселиться на нём, то мы купим его на ваше имя и назовём островом доктора Сальватора или проще - островом Сальватора. Правда, мы намеревались расположить на нём наших воинов с "Жемчужины", но тут найдутся и другие островки, проблемы с их размещением не возникнет. Постарайтесь принять решение до их прибытия, дня три-четыре у вас ещё есть.
  - Приму, - твёрдо пообещал доктор Сальватор.
  Арман Вильбуа увидел стоящего рядом с задумчивым видом Иллариона Белякова и подозвал его к себе.
  - Не знаю, слышали ли вы наш разговор с моим другом, - инженер при этих словах кивнул, - пока на Безымянном атолле никаких работ не начинайте, поищите вблизи от нас на всякий случай другой островок, пригодный для поселения экипажа яхты. Потом решим, какой из них выбрать. Но купим их оба.
  Рядом оказался Доминик. Дождавшись паузы, он кашлянул, обратив на себя внимание и сказал:
  - Папа, по-моему, уже можно принять какое-то решение насчёт организации нашей компании "Вильбуа, Сальватор, Фонтэйн и Ко"...
  Доктор Сальватор резко возразил:
  - Никакого моего имени не упоминайте! Ихти... то есть, Фонтэйна можете оставить, как вам заблагорассудится. В этим делах вы понимаете лучше меня.
  - Хорошо, сделаем, как вы хотите, дорогой друг, - согласился океанограф, - назовём компанию "Вильбуа, Фонтэйн и Ко". Пусть занимается поиском и скупкой жемчуга да всем, чем можно. Сначала в пределах Французской Полинезии, а там посмотрим.
  - Компании нужен руководитель, - напомнил отцу Доминик, взглядом показывая на инженера.
  Арман Вильбуа намёк понял:
  - Ты прав. Без компетентного руководителя у нас ничего не получится, - он повернулся к Иллариону Белякову и сказал:
  - Прошу вас, уважаемый Илларион, стать таковым. Принять на себя обязанности руководителя компании. Прошу не отказываться. Ваше жалованье будет удвоено. Возьмёте на себя это бремя?
  Инженер секунду что-то обдумал и весомо произнёс:
  - Принимаю ваше предложение. Благодарю за эту честь. Не подведу вас.
  - Большое спасибо! - с чувством пожал ему руку океанограф. Сделал многозначительную паузу и произнёс: - Прошу вас сразу заняться, наряду с прочими делами, вот ими, - он показал на стоящих рядом у парапета Ихтиандра и Анжелику, несмело касавшихся другу друга руками. - Уважаемый Илларион, не откажите нам в помощи при организации их свадьбы. Дело это хлопотное, нам самим будет трудно справиться.
  Илларион Беляков заверил:
  - Приложу все свои силы.
  - Наверное, через пару недель свадьбу можно будет провести.
  - Это кто тут говорит о свадьбе? - с этими словами Луиза подошла к мужчинам.
  - Я, - сказал Арман Вильбуа и повторил: - Я это сказал. Мы вернулись домой, справили новоселье, сегодня гуляем фактически на втором. Через несколько дней прибудет яхта. Так что потом можно будет заняться свадьбой.
  Все посмотрели на молодых: Ихтиандр смутился, а Анжелика заалела щеками.
  - Это должна быть королевская свадьба! - пылко воскликнул Доминик. - У меня только одна сестра, но зато какая! Истинная королева!
  - А вы сами когда женитесь? - поинтересовался доктор Сальватор.
  - А зачем мне спешить, - пожал плечами Доминик. - Мне было предсказано индийским мудрецом, что моя жизнь будет долгой и при этом "дети меня переживут". Значит, чем позже они у меня появятся, тем я дольше проживу.
  Луиза хотела было что-то сказать, но удержалась, закрыла уже раскрывшийся рот.
  Океанограф склонился к супруге:
  - Что с тобой? Ты что-то хотела сказать?
  - Нет, ничего, - ответила она. - Я вспомнила слова риши, сказанные тогда мне в Индии: "Иди за тем, за кем идёшь. Это лучший путь для тебя. Дома тебя ждут сады твоей мечты". Я знаю, что вы ему не говорили про сады, но он о них знал и сказал мне. Я вернулась домой, и здесь меня ждали сады, о которых я так долго мечтала. Значит, сбудутся и пророчества всем остальным.
  - Да будет так! - весомо заключил Арман Вильбуа, бросив взгляд на радостную дочь и стоящего рядом со счастливым видом Ихтиандра. Александр ЗИБОРОВ.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"