В августе 2067 года в качестве практиканта я явился на борт суперновейшего звездолёта "Дно бездны". Он стоял, чуть покачиваясь на магнитных присосках, на марсианском космодроме в пустыне Оскал Бешеной Смерти. Багажа со мной почти не было, ежели не считать элегантного кейса, спортивной и хозяйственной сумок, трёх мешков, двух тюков, пяти саквояжей и нескольких чемоданов. Кроме того слева под мышкой я нёс автоматический сачок для ловли инопланетных насекомых, складной карманный телескоп и набор штативов для него, а фотоаппараты, видеокамеры и бинокли висели на шее вместе с брелоком и мобильным телефоном. Справа под мышкой я держал два увесистых тома "Приключения в джунглях Бетельгейзе" и "Определитель флоры и фауны планет Тау Кита". Из карманов же торчали электронный сканирующий микроскоп, кляссер, фотоальбом, самоучитель игры в лото....
Теперь же, с вашего любезного позволения, несколько слов о себе.
В то время я был легкомысленно молод, где-то даже весьма пригож и не отвергал тезиса, что жизнь прекрасна.
Моё мужественное лицо было жестоко обветренным, как астероидные скалы, а там, где его обвевал ветерок вентилятора, даже задубевшим, словно кожа марсианской овцекозы. Я был с избытком наделён силой, умом, редкой проницательностью и многими другими качествами. Не будь я столь безсовестно скромен, то мог бы даже заявить, что был вообще лишён недостатков.
Проходя мимо борта корабля, я не мог не засмотреться на отражение самого себя в почти зеркальной обшивке. Зрелище было поистине впечатляющим! Я видел высокого, обаятельного молодца, крепко скроенного и ладно сшитого, с косой саженью в плечах. Имел вид заправского астронавта: я несколько раз падал в обморок от своей собственной красы...
- Добро пожаловать, мистер Чиххаус, - окликнул меня капитан Беймордс, вышедший из камбуза с увесистой ляжкой цыплёнка-табака, похожей на слоновью ногу, которую он со смаком обгладывал.
Я внимательно осмотрел капитана. Передо мной стоял настоящий космический волк лет тридцати-шестидесяти. Лицо его было безукоризненно выбрито за исключением мохнатых бровей, огромных усов, пышной бороды и чудовищной длины бакенбардов. Густая грива нечесаных волос ниспадала на лоб, закрыв не только его, но и глаза вместе с красным безформенным носом. На Бемордсе был лёгкий железобетонный скафандр с двойной циркониевой бронёй. Шагал он уверенной походкой, которую чуть портила хромота на обе ноги, каждая из которых была на три дюйма короче другой.
Я вежливо расшаркался с капитаном и почувствовал, что он сразу проникся ко мне искренней симпатией. Её он тут же выразил энергичными многоэтажными выражениями, которые позже я не сумел отыскать даже в самых полных словарях.
Суперзвездолёт был полностью готов к старту. На нём завершались последние приготовления, столь милые сердцу каждого астролётчика: вставлялись стёкла в иллюминаторы, приваривались дюзы, монтировались внутренние перегородки, устанавливались топливные баки и загружалась провизия. Вот-вот должны были подвезти двигатели и серо-водородные ускорители.
Капитан Беймордс ласково поторапливал экипаж:
- Тысяча чертей и одна ведьма вам в глотку! Чтоб вы провалились в антимир! Пусть ваши кишки завяжутся двойными космическими узлами! А ну, поворачивайтесь быстрее, задохлики! Вот посажу вас всех на кол или выброшу за борт, когда будет пролетать мимо Чёрной дыры!
Повернувшись ко мне, он добродушно заметил:
- В команде подобралась одна шваль, только шваль и ничего кроме швали! Сплошь и рядом недоумки, недотёпы и кретины. Понятно, к вам сие не относится. Вы парень хоть куда!
Польщённый, я с чувством пожал ему руку.
Ровно в назначенный час, только неделей позже, капитан дал команду:
- Старт!
Взревели могучие сероводородные двигатели и суперзвездолёт оторвался от паркетных плиток космодрома...
Описав дугу вокруг Марса, он без особых происшествий лёг на намеченный курс, если не считать снесённого с вековечной орбиты одного из спутников планеты. Кажется, это был Деймос. Затем включились основные, гравитонные, двигатели и мимо нас замелькали созвездия, туманности, галактики...
Эффект Доплера превращал их в дивные абстрактные картины феерической расцветки.
Увы, я не мог в полной мере всем этим насладиться, ибо неимоверно страдал от космической болезни и всё время пребывал в своей каюте. Обставлена она была предельно скромно: я возлегал на кушетке венецианской работы, пол покрывал простой персидский ковёр ручной выделки, который я одолжил на один рейс у багдадского музея. Так же в номере стояли столы, стулья, кресло-качалка, пианино, трюмо, книжные стеллажи под самый потолок и гардероб в стиле "ампир". Одну из стен занимал экран стереоскопического телевизора, а на другом висела картина кисти гениального Джорджоне "Спящая Венера", которую я купил по случаю в студенческие годы на стипендию.
Добавлю, что в каюте не было даже бассейна, а лишь кафельная ванна-джакузи с ионным душем. Но жаловаться на неудобства я не привык, хотя и сильно подмывало. Брал пример с капитана, он тоже жил по-спартански, довольствуясь тремя комнатами с салоном, кабинетом, спортзалом, кухней и турецкой баней.
Оправившись от недуга, я мужественно поднялся в рубку. Из любопытства пролистал вахтенный журнал и при прочтении обнаружил загадочные записи: "Во время пролёта туманности Андромеды выпал за борт пилот Бухкопф...", "При тормозных манёврах вблизи звезды Бетельгейзе не удержался и сорвался с палубы диспетчер Кляцманн...", "При облёте Млечного Пути вывалился за борт кибернетик Моне Пасье..."
"Странная эпидемия падений за борт, - насторожился я. - Что-то тут неладно. Следует быть начеку".
Во время обеда произошла дикая ссора у капитана из-за компота со штурманом Брюхайером, а назавтра в вахтенном журнале добавилась запись: "На полпути между Канопусом и Альфой Эридана по собственной неосторожности выпал за борт штурман Брюхайер..."
Это вызвало определённые подозрения и я задумался: "Есть ли какая-то связь между компотной ссорой и последующим падением за борт несчастного штурмана?.." Долго размышлял, но к определённому выводу так и не пришёл.
Минуло несколько дней.
Однажды, прогуливаясь по верхней палубе, я заметил, что капитан тащит за шиворот юнгу Брысяка, безобидного малого, любимца всей команды. Единственным недостатком мальца было, ежели выражаться высокопарно, чревоугодие: он любил покушать.
Натужно вскинув юнгу над головой, капитан бросил Брысяка за борт. Отряхнул руки и, напевая весёлый мотив, проследовал в главную рубку.
Когда я зашёл туда, то он старательно писал: "При пролёте созвездия Гончих Псов свалился за борт юнга Брысяк..."
Смутная догадка забрезжила в моей голове. Я проницательно посмотрел на капитана:
- Это же вы бросили его за борт.
- Я, - с милой простотой и добродушием признался Беймордс.
- И вам совершенно не стыдно? - укоризненно произнёс я, - Разве так можно!
- Нельзя, - потупился капитан, - и мне очень стыдно.
- Наверное, вы уже осознали и раскаиваетесь в содеянном?
- Ещё как осознал и раскаиваюсь! - с жаром подтвердил Беймордс. На его мужественное и честное лицо легла тень грусти, а на щеках запылал румянец смущения.
- Но почему вы так поступили?
- Этот мальчишка неимоверно много ест и даже - о наглость! - имеет обыкновение просить добавки. Этого я перенести не мог.
- Дайте мне честное слово, что больше не будете так поступать и мы забудем сей неприятный инцидент.
- Даю вам честное, самое честное слово! - пообещал капитан.
На следующий день я стал свидетелем того, как он мощным пинком под кормовую часть тулова сбросил за борт астрофизика Брателлини.
- Человек за бортом! - закричал я, бросаясь к перилам.
Беймордс глянул и согласился:
- Совершенно верно: за бортом человек.
- Вы не отдали команду его спасать?
- Пока ещё нет, - честно ответил капитан.
Я в упор посмотрел на него.
- Мистер Чиххаус, - напрямую предложил капитан, - пройдёмте ко мне в каюту и поговорим как мужчина с мужчиной.
Когда мы сели за стол друг против друга с бокалами космического коктейля "Косая галактика", он предложил тост:
- За ваше здоровье, мистер Чиххаус! Пейте до дна!
Я глянул в фужер и обнаружил в нём плавающие комки смрадного сильнодействующего яда. Погрозил пальцем Беймордсу:
- Ай-я-яй! Это уже ни в какие рамки не лезет! А как же насчёт святых законов гостеприимства? А как библейская заповедь "не убий"?
- Больше этого не повторится, - искренне заверил меня капитан. - Можете верить моему слову. Эту пакость я сунул вам машинально, по привычке. Придется отвыкать, хоть и прискорбно. Думаю, это не омрачит наши дальнейшие отношения, мистер Чиххаус?
Я охотно кивнул.
- А вы мне сразу понравились, мистер Чиххаус, посему буду с вами предельно откровенен. Гляньте-ка на эти цифры: первая означает количество членов нашего экипажа, а вторая запасы продовольствия на борту "Дна бездны". Пока это соотношение благополучно, но в нашей команде как нарочно подобрались любители покушать, которые заткнут за пояс любого профессионала. Так что знайте: продовольственные склады быстро пустеют.
При последних словах капитана меня забила нервная дрожь.
- Неужели ничего нельзя сделать? - стуча зубами от волнения, спросил я.
- Как вы бдительно заметили, уже делаю. А ежели вы мне поможете, то мы успешно решим продовольственную проблему. Ну как, по рукам?
- По рукам! - с жаром воскликнул я.
В обнимку мы вышли на палубу. Остановились у ограждения. Мимо проходил подслеповатый ремонтник Бен Дристер.
- Эй, Бен! - окликнул его Беймордс. - Погляди-ка, далеко ли там Дельта Абракадабры? У тебя зрение получше нашего.
- Слушаюсь, капитан! - с готовностью откликнулся простодушный ремонтник.
Подошёл к перилам, сильно перегнулся через поручни и принялся всматриваться в даль.
Мы одновременно ухватили его за ноги и скинули за борт. Уже через пару секунд он скрылся за кормой звездолёта.
- Пойду в рубку, - сказал капитан, - нужно сделать запись о несчастном Бене. Бедолага выпал за борт...
- И выпал единственно по собственной неосторожности и по причине своего слабого зрения! - подхватил я.
- Вот именно, вот именно "по собственной неосторожности и по причине своего слабого зрения"! - восторженно повторил Беймордс. - Побольше бы нам таких оплошностей!.. Впрочем, нам должны помочь звёздные пираты. Не случайно я веду корабль в эти широты, здесь водятся самые кровожадные.
...Предвидение капитана сбылось: уже на следующий день вдогонку за нами пустился пиратский крейсер "Страх и ужас" под чёрным флагом с традиционным изображением черепа и скрещённых костей. Это были самые настоящие пираты, что они позже и подтвердили, показав удостоверения, а их одноглазый пират имел даже диплом джентльмена удачи с отличием. Правда, он тут же проговорился, что изготовил его сам лично на уворованном ксероксе.
Пираты звёздных морей глядели на нас как коршуны на жирных куропаток. Крючьями они сноровисто подтянули наш корабль к своему и свирепо кинулись на абордаж, держа наперевес мухобойки и веера, а один даже безжалостно целился из рогатки. Мы ответили им дружными залпами отборной ругани, и началась усердная потасовка. В ходе её мы толкались плечами, локтями, бодались и даже лягались. Вожак пиратов попытался укусить Беймордса вставной челюстью, но тот не растерялся и находчиво плюнул ему в ухо.
Упорное сражение длилось почти до обеда с двумя перекурами. Его мы выиграли по очкам, но с минимальным перевесом. Главарь джентльменов удачи подписал протокол боя, а затем ретировался, отвесив низкий поклон, при котором потерял свой набитый золотыми монетами кошелёк. Пока наши отвечали изящными реверансами и воздушными поцелуями, я незаметно для всех подобрал его потерю...
После убытия пиратов ко мне подошёл капитан и тревожным голосом сообщил:
- Мистер Чиххаус, мы победили, но это поистине Пиррова победа.
- Как вас понимать?!
- Сражение было столь ожесточённым, что в его пылу кто-то из пиратов задел носом бронированную переборку и та дала трещину, через которую воздух выходит с ужасающе огромной скоростью - аж до пары молекул в минуту! Через какие-нибудь пару столетий давление в отсеках снизится настолько, что это ощутят на себе астматики. Поневоле придётся начать расходовать аварийный запас, а того хватит не более, чем на десяток лет. Нужно спасаться! Промедление смерти подобно!
Мы сразу же втайне от экипажа начали снаряжать аварийный космобот. Автокаром перевезли в него мебель, спортивные тренажёры, личные пожитки. Краном уложили в грузовые отсеки необходимое продовольствие, запасы воздуха и воды. Ночью прокрались на космобот и отчалили от гибнущего корабля, оставив ничего не подозревающий экипаж на произвол судьбы. Помочь ему мы уже не могли, поэтому нужно было спасать самих себя.
Когда "Дно бездны" скрылось из виду, то мы вдруг обнаружили, что забыли взять герметическую палатку, и теперь не могли снять с себя скафандры, дабы поесть, попить, сходить по нужде... В отчаянии направили космобот к первой попавшейся планет с атмосферой, пригодной для дыхания. При посадке из-за ошибки в расчётах космобот рассыпался на составные части и мы уже не могли подняться в космос. Нужно было ждать пролетавшего мимо корабля.
А пока мы выстроили хижину, построили спортивную площадку и вырыли бассейн. Тут только выяснилось, что ни видеофильмов, ни книг мы с собой не взяли, а потому культурная часть нашего досуга свелась к анекдотам, которые мы поочередно рассказывали друг другу.
Звездолёты вблизи нашей планеты не показывались. Лишь однажды пролетел один и тут же скрылся. Я успел разглядеть через свой телескоп его название - "Дно бездны". Похоже, на нём нас не заметили, хотя все находились на верхней палубе, но стояли к нам спиной, сняв штаны скафандров и выставив в нашу сторону голые задницы. Кому они их демонстрировали, я так и не понял.
После этого мы потеряли последнюю надежду и по сей день её не нашли.