В День Святого Валентина около полудня Галушкин был физически сильным. Что подтверждает и его жена Мария, с которой он сидел на диване, и еле умещал свои объятия на ее просторных плечах, осыпая современными анекдотами. Смешил!
Мария очень гордится своим мужем Галушкиным. Тот имеет некоторые ограничения по линии женщин и большие излишества по линии скромности. В остальном это обычный муж - своего рода реклама жены, потому что на нем ни царапин, ни синяков почти не бывает. Обращаясь к жене, Галушкин несколько раз нежно назвал ее "канюля". Мария подумала: "Это что-то очень ласковое". И продолжала весело смеяться над анекдотами, пропуская их мимо ушей. Внезапно она вспомнила, что "канюля" - кругленькая, тоненькая, длинненькая насадка на тюбик с мазью, которой пользуется ее муж для введения вовнутрь при лечении геморроя. Жена подступила к Галушкину с обвинениями: "Сколько метров слез пролито, сколько мотков нервов затрачено на твое благородное воспитание, а ты все тот же! Как измерить глубину бездны, в которую ты упал?!"
Галушкин опешил. Он считал, что реагировать надо на юмор, а не на слова, с которыми обращается к жене. Казалось бы душевненько и ладно. " Ну что же ты, Мария, обиделась? - удивился Галушкин. - Я же в том смысле, что в любую дыру залезешь, куда надо и куда не надо". От такого ответа Мария едва не потеряла сознание: "Только бы мне выдержать эту горькую, нахальную обиду от мужа - не покончить с собой. Пропадет мое высшее образование!" Сильно сомневаясь в психической полноценности мужа и чтобы не показаться невежливой, Мария ехидно заметила: " Ты дорогой мой, тоже давно не мужчина, а подсвечник". Галушкин сначала ничего не понял, но потом до него медленно дошло: "Это ты намекаешь на свечи, которыми я геморрой излечиваю. Человек я впечатлительный и переживательный, а оскорблением ты нанесла моей болезни моральное повреждение".
Праздничное настроение у Галушкина резко испортилось. Он сильно обиделся на жену и решил ее избить, поэтому затеял ссору, переходящую в обоюдную драку. Мария, отбиваясь от назойливости мужа, била об пол посуду, пуляла в него кастрюли и стулья. Галушкин, изловчившись, толкнул жену коленом в мягкое место и предупредил: "В этом месте я из тебя всю гласность повыбиваю, тут не ты, а я главнее!"
Получив отягчающие телесные повреждения, жена Галушкина, несомненно, должна была защищать свое "хозяйство". И она решительно засунула голову под кровать. "И почему он любит разговаривать со мной раздраженным тоном? Видимо мужа давно не устраивает, что на его лице нет царапин", - предположила Мария.
В самый разгар выяснения отношений Галушкина с женой в дверном замке повернулся ключ, и вошла теща. Свое появление она объяснила длительным отсутствием. У Марии с мужем возникла небольшая паника. Теща поняла, что дочь не напрасно расположилась под кроватью и заголосила: "Жена под кроватью пригрелась и лежит, а он, изверг рода человеческого, даже не интересуется как ее здоровье. После того, как ты, Мария, за этого непутевого вышла замуж, так на глазах разлагаешься".
Теща стала откровенно вынуждать ударить и ее, что со стороны Галушкина нашло горячую поддержку. Никаких словесных грубостей к теще зять не допускал, а только физические, выталкивая вон из квартиры. Гордо ударившись головой о косяк, теща надолго ушла сама.
Наконец, из-под кровати вылезла жена и предложила Галушкину помириться. Но он громко закрыл за собой дверь, сделав резкое заявление: "Чем больше я узнаю свою жену и тещу, тем больше люблю свою охотничью собаку!"
Двое суток раздетый Галушкин прячется в омете. И ему мыши погрызли волосы во всех местах.
Образованная жена Мария его разыщет, возвратит домой и приведет в порядок. Ей без мужа не прожить. А мы будем считать, что у Галушкиных в день Святого Валентина состоялся своего рода семейный брифинг под названием "кастрюлькины дела".