Давно бы прекратить надо временными директивами жизнь выхолащивать. А на десять Божьих заповедей высечь в Каменной книге всего-то 10 Законов, чтобы профильтровались они через красные и белые кровяные тельца создателей на благо людей всех национальностей, партий, взглядов, убеждений и интересов.
Но как всегда: вместо колеса кубик Рубика. Взять "сухой закон" времен перестройки. Сколько в нем сырых мест было, через которые выплыть можно, что у создателя на голове шевелюра зашевелилась, если бы она имелась: что ни пункт - то переправа. Большой в нем вред, особенно, законопослушным гражданам деревни предусматривался. Умышленно напрочь национальная жидкая валюта отвергалась с полной конфискацией спиралевидного имущества из нержавеющей стали.
Вот и сообразил народ, чтобы в доме этот сомнительный бытовой комбайн не обнаружили и не конфисковали, жидкую валюту на нейтральной полосе изготавливать, т.е. за домом в огороде. По принципу моя хата с краю - ничего не знаю.
Вечером и я собрал снаряжение. На современном, от газа работающем аппарате, шланг удлинил, водоснабжение отрегулировал, спиртомер и пустую тару прихватил, да в огород, где картошку сажаю. Только расположился, как на параллельной улице сосед в ватерклозет вышел. Удобства у нас в деревне такие. Тоже за домом. Увидел в дырку со своего пикета мой заводик с разливочной линией на всю мощь работающий, и внезапному счастью не поверил: не родись красивым, а родись счастливым! Как был в исподнем, так вместе с бдевшем соседом и предстали предо мной, как приведения. А сосед зятя прихватил. И по такой методике все мужики из параллельной улицы в мое открытое общество ограниченной ответственности, как мухи на лед слетелись. Всем хватило крепкой свежанинки! Всем понравилась!
К утру все деревенское мужское население по только что взошедшей картошке "дубинушку" ухало. Эта была не ночь, а пир во время чумы болотной.
Да хорошо веселье, тяжело похмелье. В общем, утром разбудил я крепко спящую жену и кое-как выпросил денег на восстановление мозговой деятельности. А какая в деревне конспирация началась. Директор хозяйства совсем с ног сбился: к полудню у работников гаража и мехмастерской полная парализация и муть в глазах. Даже местный ОМОН дежурил с деревянными дубинками, чтобы на территорию ничего не проносили. И не зря руководителя Иваном Грозным прозвали: с ружьем сам лично обыск каждого агрегата производил. Да невдомек ему, что завидя директора, с усиленными полномочиями, незаметно отправлялся из гаража на молокозавод тракторок, в прицепе которого средь молочных фляг были и несколько с бродившей сывороткой.
Знал битый жизнью тракторист, в какой момент от власти друзей выручить и собственные ноги унести. А блюститель порядка так и не понял, почему тракторок с молочными флягами по возвращении торжественнее, чем автолавку встречают. А что непонятно? Указотворчество, как дышло, куда стремились, туда и вышли.