В селе Залесье после похорон поминали пожилую женщину Марию Ивановну. Дочь Марина на этот случай привезла с собой из областного центра поваров. И на поминки пригласила односельчан. По обычаю этого села в доме усопшего после похорон накрывались столы. В сценарий обычая входили три очереди поминовения: сначала за столы приглашались рабочие, участвовавшие в похоронах, через час - односельчане, а еще через час - близкие родственники, которым позволено поминать допоздна. Средь поминающий Марию Ивановну в первую очередь оказался ее сосед Михаил Максимович. Несчастье с соседкой уже с утра помогло дойти до нетрезвого состояния. Дома Максимыч почти не жил. Когда ему бывало хорошо - забирал вытрезвитель, а когда ему было плохо - увозила скорая. Сегодня же по случаю похорон он неимоверными усилиями успел в селе задержаться.
Щедрая Марина суетилась, угощая рабочих необыкновенными городскими яствами и спиртными напитками. Во всю старались и областные повара на кухне. Поминовение первой очереди через час наконец закончилось. Места за столом стала занимать вторая очередь, то есть односельчане. Среди них Максимыч вдруг увидел свою жену. Он весь напрягся. Лицо стало угрюмым и неулыбчивым.
"Жена моя Валька, - громко, чтобы все слышали, сказал он, подняв вверх руку с указательным пальцем, - есть потерянный человек, нуждающийся в изгнании из-за стола". И стал долго и нудно называть ее всякими словами интимного значения, не предпринимая никаких действий для практической проверки своих слов. Поток пустословия прервал недавно вернувшийся из армии сын Аркаша. Он спокойно подошел к отцу и мягко предупредил: "Мама - это моя визитная карточка. Всю жизнь ты пачкал ее пятнами подозрения, наказывал материально и физически. А теперь и морально добиваешь. Не позволю!!!". И под локоток вывел насмерть обиженного папашу за дверь.
Односельчане печально расселись за столы. Марина быстро обслуживала их, разнося тарелки с яствами, которые подавали ей повара. Вдруг Марина увидела в окне, что в доме напротив, где жила семья Максимыча, из-под крыши полыхал огонь. Марина уронила поднос и в ужасе закричала: "Пожар!". Только никто из односельчан не оторвал взгляд от своей тарелки и ложки ото рта. Хотя недовольный ропот прошел: "Марина, неси быстрее котлеты". Марина в полной растерянности забежала на кухню. Поваров из области на кухне не было. Односельчане стали громко требовать: "Марина, поторопись с горячим". Марина, в полном неведении, в какой посуде котлеты, а в какой подлива, замешкалась: "Дорогие односельчане, пока я буду разбираться в кастрюлях, бегите тушить пожар". "Ничего, - дружно отвечают односельчане, - не торопись, подождем". И стойко высиживают свою вторую очередь поминовения. Спокойно наевшись досыта, односельчане чинно встали из-за стола. "Молитву разве не будете петь?" - удивилась Марина. Односельчане удивились еще больше: "А пожар тушить кто будет?!". Пожар к этому времени потушили два повара из области и родственники из третьей очереди поминовения. А один сознательный повар, привыкший по роду деятельности к огню, даже немного задержался в горящем доме. Искал, чего бы вынести. Но не нашел. Поджигателю Максимычу опять стало плохо и его снова увезла "скорая помощь". На обожженных руках Максимыча санитары почему-то обнаружили кровь свиньи. Но даже с учетом крайне отрицательной характеристики поджигателя, нельзя сделать вывод, что эта кровь его.
Описанное событие никоим образом не является историческим. Оно абсолютно рядовое, так как подобное в нашей серой повседневности случается сплошь и рядом.