Больно на столько, что хочется перестать дышать... Но рядом с болью существует что-то еще: не надежда, не любовь, не вера, а то что для него важнее - честь, долг... преданность... Если он перестанет дышать, то последнее произнесенное его другом заклинание потеряет "якорь" и стрелы врагов перестанут возвращаться к своим хозяевам... перестанут уничтожать эту чернокнижничью падаль. Он перетерпит эту боль! Должен!... обязан!! Она - плата за множество спасенных жизней, даже если они спасены на несколько минут... или секунд? За несколько секунд многое можно сделать... например, достойно умереть, забрав с собой парочку другую врагов...
А он, Бездна все поглоти, даже шевельнуться не может! Лежит в тылу своей армии, в ложбинке между камнями, куда ручейками стекает кровь с поля брани, а над головой серое небо с равнодушными Богами. Скоро будет дождь...
От боли перед глазами все плывет, к горлу подкатывает тошнота и горечь вересковой пыльцы во рту...
Боги великие, как же он устал! Не от боли (хотя и от нее тоже), а от этой войны, от крови, от грязи и воплей, стонов и запаха... запаха горелой плоти, запаха страха и крови, вони вспоротых животов... Устал от холода и, порой, голода. Как же хочется домой...
А при слове "дом", почему-то вспоминаются огромные карие глаза, испугано блестящие, но полные непонятной решимости. И кувшин с ключевой водой в уже не по-детски изящных руках. И искусанные, а потому ярко-алые, плотно сжатые губы; носик с россыпью веснушек... и тихий голосок, на грани слышимости шепнувший: "Рик, возвращайся скорее..."
"Конечно, вернусь, Рыжик!"...
Руки до сих пор помнят мягкость ее волос, а еще он до сих пор помнит ее недовольное фырканье, когда он эти самые волосы взъерошил. Да, и ее, не понятно на что обиженный взгляд жжет спину. Боги великие! а ведь прошло целых пять лет. Ей уже... двадцать...
Выросла его мышка-рыжик, может уже матерью стала,... замуж вышла...
При мысли о таком из глубин сознания поднимается ярость и огненными рунами пишет в небе "МОЯ!"
Откуда это взялось? Кто "моя"? Жена? Сестра? Девчушка с соседнего двора?... Вот и весь сказ...
- Щиты! - орет смутно-знакомый голос... Чей? Не важно! Важнее, что это свой и что команда означает залп вражеских лучников...
"Главное дыши!!" - рычит он сам себе. И дышит, дышит!! сосредоточившись на том, что обещал вернуться. Кого-кого, а своего Рыжика он не подведет! Эта маленькая зараза его и из-за Грани выцарапает, если он посмеет ее обмануть.
- Приготовится! - да готов он!! и все готовы... причем во всех смыслах и к чему угодно, - Залп! Держать щиты!
Зачем?! Зачем вам щиты? Вот он ваш живой (хорошо, полуживой) щит лежит.
Слышен свист тысяч стрел, стальным жалящим дождем пикирующих на сомкнувших щиты воинов. Жужжание желтых перьев на миг стихает, стрелы, словно натыкаются на невидимую стену, затем разворачиваются и летят обратно, в тех, кто их выпустил...
В его голове взрывается осколочная бомба с примесью соли, суставы выворачивает, крик застряет в опаленном горле... Больно! Больно!! БОЛЬНО!!!!
...Он не знает сколько прошло времени, может пара секунд, или часов... В обители Морока время течет по другому, а его каждый раз именно туда и выкидывает... Но когда он выныривает оттуда на этот раз, и к нему возвращается возможность слышать... он слышит самый прекрасный из существующих звуков - горны Империи трубят отступление, а эхо приносит радостные крики своих... Основные войска прибыли!!
Они смогли! Они продержались эти Загранные сутки!! Наконец-то... можно отдохнуть...
- Вереск! Кто-то видел Вереска?! - и без того высокий голос срывается на визг... Глупая менестрель, тебе нельзя кричать, голос сорвешь...
Серые глаза, смотрящие в серое небо, медленно закрываются... Устал... Уже победа... Можно и отдохнуть...
Последний из теплых, хоть и пасмурных, осенних деньков холодеет. Его со всех сторон обступает мгла... Так вот что скрывается за Гранью: холод и тьма, беззвучие... и в них так хочется окунутся, уйти... забыться. Из-за этих кошмарных лет ему все равно нет пути домой...
А как же Рыжик? - шепчет преданность.
Она поймет, она простит, ей не надо знать каким ты стал... - шипит из-за Грани...
- Капитан!!... Эрик!!... Вереск!!... - кричат со всех сторон. Кого-то ищут... Интересно, кто такой этот Вереск... Еще и капитан...
Эрик? Э-рик? Рик! Его Рыжик называла Риком...
Может, это его ищут? Но нет сил. Нет сил, ни крикнуть, ни пошевелиться, даже глаза открыть - непосильный труд. В обступающей его темноте мелькает что-то еще темнее - неужто уже мракобесы за его душой пожаловали?
Кто-то падает рядом, кажется на колени, тяжело дышит, трясущимися руками прикасается к его горлу, но в холодных пальцах бьется собственный пульс - ухом к груди и:
- Нашла!!! Бегом сюда!!! ПОМОГИТЕ-Е-Е-Е-Е!!!
Вот глупая менестрель...
- ...г-го...го... лос... ср... сор... вешь! - с трудом выдавливает он... На щеку капает первая капля последней осенней грозы... Холод и тьма, наконец-то приняли его в свои объятья...
"Прости, Рыжик..."
Выписка из "Великой истории Великого Княжества Запада" в 5 томах, том 3 (посвящен войнам, в особенности пятилетней войне с Империей Востока):
"...Больше всего приграничные поселения пострадали, особенно те, что к северу от Драконьих гор и на запад от перевала Десяти Висельников. И, хотя объединенная армия магов и князя не пустила основные войска имперцев через горы, несколько "карательных" отрядов прорвались через истощенные войска.
Только один перевал остался полностью под властью Княжества. Тот самый - Десяти Висельников.
Целые сутки маленький (по сравнению с войском противника) отряд, состоящий из двух сотен воинов, сотни лучников и десятка магов, своими жизнями платил за необходимое основным войскам время: время на лечение, на подготовку, на простейший отдых....
Погибли все. Кроме менестреля, потерявшей половину лица, разум и голос"