Аннотация: Потому что наследственность, она, конечно, наследственностью, но всем известно, чаще всего именно крылатость передаётся по светлой линии любви.
Они стоили друг друга. И тех баснословных сумм, что стоили своим владельцам. Пылкая красавица ростопчинской породы Лавиния и норовистый орловский жеребец Байрон. То, что их единственное дитя унаследует аномалию Фрегата, отца Лавинии, нельзя было знать заранее. И хотя подобные предположения нет-нет да и возникали за разными горизонтами, но удержать дочь легендарного крылата от Байрона уж точно никто бы не смог.
Врождённая слепота отца Лавинии с лихвой возмещалась сказочным размахом его крыльев, мощной интуицией, беспредельной силой и мудростью.
Малышка же Оливия - невзрачный бурый жеребёнок, мелкие пятнышки на головке которого поначалу принимали за просыпавшийся с губ её матери овёс...
Продается слепой жеребёнок крылатов, кобыла, номер паспорта ********, кличка - Овсянка, бурая, дата рождения: 13 ноября 2999 г., отец: 0***-4 Байрон, мать: 6***Р Лавиния (МU), отец матери: 3***-2 Фрегат, регистрация в племкниге: том: X. Голова с мелкими пятнами, под челкой четыре завитка; шея: с обеих сторон на затылке завитки; левая передняя: без отметин, правая передняя: на запястье шрам, левая задняя: без отметин, правая задняя: без отметин; туловище: продольные светлые шрамы справа и слева. По корпусу светлые полосы.
Она по-прежнему ничего не видела и всё так же не отрывалась от земли, но её баловали: ласковыми словами и новым звучанием имени, волнами тёплого воздуха и ароматами корицы, чьими-то нежными касаниями, пощипываниями, похлопываниями...
- Смотрите, как расцветает Овсянка!
- Ну, а и как тут не расцвести... всего-то и нужно для счастья крылатке - сладкие хрустящие звёздочки, песни ветров да переливы радужных колокольчиков...
А однажды он укусил её за ухо. Небольно. Но Овсянка чуть не потеряла сознание от удовольствия. Как назло, когда его кто-нибудь звал, она сразу же глохла от волнения.
"Вот так ужас!" - думала Овсянка. - "Слепая крылатка - это, наверное, ещё куда ни шло... Если меня зачем-то тут держат и даже радуют по несколько раз на дню... Но когда всем станет известно, что вдобавок я ещё и плохо слышу..." Однако Овсянка прекрасно понимала, что она глохнет только рядом с тем, кто её укусил. А потому решила срочно во что бы то ни стало укусить и его тоже. "Может, тогда и слух у меня наладится..." А как? Он подкрадывался незаметно, настигая её или во сне, или в мечтах, и всегда от него остро и незабываемо пахло: солью земли, небесной терпкой влагой, морскими свежайшими булками и райскими зелёными яблоками.
- Сэр, стой, куда?! Не трожь её, не...
Ну, да. Как же - не трожь. Уже. Да ещё как тронул. А уж как она его... И как зовут сразу услыхала. И даже увидела, кого... Только ей его и звать-то незачем, сам не отходит ни на миг.
Овсянка и подговорила Сэра первый раз вместе броситься в небо. А того и вдохновлять на такие дела не нужно. Звякнули серебром копыт, сверкнули глазами друг в дружку - и ввысь. Вот тогда они впервые ощутили сказочный размах своих крыльев, доставшийся им от Фрегата. Потому что наследственность, она, конечно, наследственностью, но всем известно, чаще всего именно крылатость передаётся по светлой линии любви.
За первым разом последовал сто первый, сто тысячный... С тех пор так и скачут - меж облаков, среди корней...
