Аннотация: Бывает, что ведовские способности вовсе не нужны, когда есть иные навыки помощи людям, попавшим в беду. Тут тебе и бомба, и террористы, и похищения, и древние бойцовские техники. Короче, читайте Сагу.
ЗИНАИДА ПОРОХ
"Страх - самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх - страх неведомого"
Говард Филлипс Лавкрафт
Книга вторая
Древнее сокровище
1. Утро
Наутро Арония проснулась с таким чувством, будто она, после экскурсии в судьбу Проши, прихватила оттуда его уникальные способности и превратилась в некого суперкиборга.
Это дарило ей странные ощущения...
Девушка поняла, что теперь умеет невероятные делать вещи - всё, на что раньше были способны только казаки-пластуны, владеющие незаурядными утерянными ныне техниками и приёмами. Могла, став практически ниндзей, быть невидимой и неслышимой лишь одной силой мысли.
Да и кто она теперь? Прасковья Проша или, всё же, Арония? А прежде ещё и Лара. Имён у неё нынче - "як у собаки блох", как съязвила бы чародейка Фаина. А батько Фома - она так и слышала его тихий голос, поучительно изрёк бы:
- Имя, доню, це неважно, главно - чоловиком остатысь.
Кстати, та сторона личности, которая была когда-то Прасковьей, почти не проявлялась. Надев казачью форму, Проша будто вовсе забыл свою женскую суть, посвятив всего себя службе Отечеству. И, благодаря въевшимся в подсознание пластунским техникам, почти утратил личностные качества, не имея ни собственных предпочтений, ни желаний. Для пластуна это лишнее, отвлекающее службы. Главное - это одолевать "ворога", красться и прятаться в засаде, проникать всюду незамеченным. Быть идеальным воином, боевой машиной, каким был его отец бытько Фома. Вне дома таким и был. И такой же стала Прасковья, полностью трансформировавшись в Прошу...
Теперь и в облике Аронии проявились эти стальные черты воина. Её внутренний "сокол", разбуженный временной слепотой во время ношения на глазах повязки, соединившись с её даром ведающей, бдил теперь за окружающим пространством постоянно. И - она это чувствовала: мгновенно реагировал на малейший сигнал опасности.
Интересно, а сейчас она, приобретя пластунские навыки, "почуяла" бы опасность, исходящую от ведьмака Ратобора? Тогда, встретив его, она ощутила лишь симпатию. Явно, колдовским образом наведённую им. А чего удивляться? Даже Фаина против него не всегда "сдюживает". Увёл же он её оборотней - она и не почуяла.
И ещё Арония отметила, что в ней вдруг проснулось яростное стремление служить своему Отечеству - не жалея ни сил, ни самой жизни.
Ну, с этим она как-нибудь справится, преодолев эту неудержимую тягу к служению. Всё ж, она девушка, а не солдат. И не Проша, который "змалку" оберегал свою Родину, привык. Да и времена нынче иные - границы далеко расступились. Не идти ж ей в пограничники, в самом деле. Да и кто её туда возьмёт, служить? В качестве кого? Разве что - училки для детей офицеров.
Кстати, Арония, кроме русского и английского, знала теперь ещё кубанскую балачку, черкесский и адыгский языки.
Что ж, как говорится - "може, присгодится". Хотя - где? Впрочем, она, например, если после окончания вуза может работать в республиках, где живут эти маленькие, но гордые народности. Батько Фома ведь считал, что надо уважать и знать традиции и язык тех людей, рядом с которыми живёшь.
Однако оказалось, что эти её вновь обретённые способности и знания "присгодились" ей в этот же день. Батько Фома "як в воду глянув", говоря своей "доне", что времени у них мало...
***
Арония, быстро оделась, собираясь в институт, и пришла на кухню.
Там её уже ждал завтрак. Ну, как - завтрак? Полина Степановна, в связи со своей активной танцевальной деятельностью, почти полностью перешла на полуфабрикаты. И на завтрак лишь подогрела внучке магазинные блинчики с творогом. Арония проглотила их с горячим чаем, даже не ощутив вкуса. Если он у них был, конечно.
Девушка решилась немедленно поведать бабуле, что намерена перевестись на заочное отделение в универе. И слегка тревожилась - как она воспримет эту весть? Подбирала про себя нужные слова. Но Проша, теперь прочно поселившийся в душе Аронии, не любил политесов и та, неожиданно для себя, брякнула:
- Вот что, бабуля, я перехожу учиться на заочное. Скучно мне там.
Между двумя блинчиками.
В ответ Арония ожидала возражений или, по крайней мере, удивления. Но неузнаваемая бабуля лишь бросила на ходу:
- Вот как? Хорошо, поступай, как считаешь нужным. Ну, пока, внученька!
И, чмокнув в щёку опешившую девушку, Полина Степановна сняла передник и устремилась к вешалке.
- Я побежала! Сегодня наша студия в детском доме выступает, опаздываю, - заявила она.
И, одев свою шикарную шубу и кокетливо водрузив такой же берет, убежала. Нет, всё же - ушла. Арония слегка зависла, глядя на захлопнувшуюся дверь.
А что она считает нужным? Этого Арония пока и сама не знала.
Честно говоря, девушка ожидала, что бабуля затеет с ней перепалку, в ходе которой ей и удастся как-то определиться со своими планами на будущее. Но та, живя в последнее время на своей волне, предоставила и ей полную свободу. Мол - переводись и радуйся жизни. Или танцуй, как я.
"Прямо какая-то пожилая цветочная фея стала, а не бабуля! Никакой ответственности за внучку! - усмехнулась девушка. - Взять хотя бы эти блинчики", - вставая из-за стола, покосилась она почти на полную тарелку общепитовских изделий".
Никакими супчиками с фрикадельками, домашними сырниками и котлетками в последнее время в доме и не пахло. А холодильник был забит полуфабрикатами из ближайшей "Кулинарии". Полину Степановну, гастролирующую по городу с бальной студией, подобно цыганскому табору, это вполне устраивало, да и Аронию, занятую учёбой, тоже. Просто непривычно как-то. Даже участие в массовках бабулю так не отвлекало от домашнего быта. А что ж, в этом есть и свои плюсы - после такого разговора на тему перевода девушка почувствовала крылья за спиной - лети, куда желаешь, бабуля не против.
Свобода!
Она быстренько покидала в раковину посуду, оделась и побежала, нет - полетела, по заснеженной улице к остановке.
"Это раньше я была занята учёбой, - радостно думала девушка. - Теперь-то у меня будет совсем другая жизнь, в которой качество еды окончательно потеряет значение. А что не потеряет? - озадачилась она и решила: - Там видно будет!"
И встала на остановке, ожидая свою маршрутку.
Всё же ей было немного не по себе - будто собиралась прыгать в холодную воду. Откуда, возможно, вынырнуть не удастся.
И тут Проша - видно, чтобы отвлечь от сомнений, напомнил о себе - мол, для него качество еды вообще не имело значения.
"Был бы хлеб та квас з молоком и - будя! Та шоб хлопцы казаки, шо рядом зи мною, были бы живы, та и - ладно", - тихо шепнул он.
И то, правда. Проша был очень нетребователен в быту. И лишь иногда он харчевался у Марьи, жены двоюродного брата Андрея. Детей им бог не дал, вот Марья и ошивалась с мужем на кордоне. То обстирывала кого-то - за деньги, то кухарила - тоже не бесплатно. Хотя стряпухой Марья была "ще худшей, чим прачкою" - вечно для стирки щёлок экономила, а для борща заправку. Да и хлеб у Марьи то пригорал, то не пропечён был. Кубанская поговорка гласит: "Умила Марья готувати, та не вмила подаваты", а эта Марья ни "готувати", ни "подавати" не умела. Но харчевателей у неё было - хоть отбавляй, красивая она баба была, та языкатая, вот ей и сходило всё с рук. Так что стряпня из кулинарии по сравнению с Марьиной - это ж просто цимус.
"Причём тут стряпня? - спохватилась Арония, зябко пряча нос в шарф. - Я ж сегодня заявление о переводе подам! И куда потом? Хотя, - хмыкнула она, - всегда есть вариант - в армию пойти служить. Радисткой Кэт. Курсы закончить. После математического вуза-то одолею азбуку Морзе "як нэбудь", - хмыкнула она.
"А где бы применить навыки пластуна? Уникальные ведь техники, утерянные ещё век назад. Вряд ли они ведьме "присгодятся" - против нарушителей Покона нужны совсем другие умения. Тогда почему батько Фома говорил о том, чтобы она не давала пощады "ворогу"? Не на ловлю же оборотней и домовых её благословлял? Этим делом пластуны не занимались - сами на ведьмаков и оборотней были "схожи"
Что-то холодает, - поёжилась она, - а маршрутки всё нет. На Кубани ведь минус десять пострашнее, чем в Сибири сорок - климат влажный, - вздохнула она, пряча руки в перчатках в карманы дублёнки. Хорошо, что сумка на длинном ремешке, не мешает.
- Чем же мне потом заняться? Может, пора восстановить на Кубани пластунство? И начать детишек пластунским техникам обучать? Сейчас ведь разных секций - кунг-фу, айкидо и прочих восточных единоборств - как горбуш на нересте, будет ещё секция... "пластунят"? С детьми я сумею поладить - в педвузе, всё ж, учусь. Но согласятся ли родители отдать на обучение своих детей? Ведь кроме справки о неоконченном педвузе у меня ничего нет. Ни солидных корочек, ни престижных призов победителя всяких состязаний. Один лишь сон в активе, - хмыкнула Арина. - Да воспоминания о жизни пластуна Проши, жившего в позапрошлом веке. Этого в дело не вошьёшь", - усмехнулась девушка.
К тому же, она знала, как строг отбор в пластуны. Детей, способных усвоить техники пластунов, мало. Вспомнить хотя бы Макса и Пашу, неудачных учеников Георгия. Проша, достигнув возраста, когда тело утратило гибкость и послушность, очень тщательно отбирал себе учеников. И реакцию проверял, и сообразительность, и гибкость, а главное - бесстрашие, настойчивость и смекалку. И воспитал всего тринадцать настоящих пластунов, зато каких - штучный товар. Легенды о них ходили. Казаки с радостью и гордостью отдавали Проше сыновей в обучение. Все знали, что просить его об этом бесполезно. А нынче что? Родители, узнав, что его чаду на месяц или больше завяжут глаза, что увезут в глухомань, где оно будет бродить с завязанными глазами, жонглируя режущими предметами, скакать на коне без седла и упражняться в джигитовке, вряд ли обрадуются. Мало того - посчитают это издевательством. И если в итоге кто-то из детей пораниться или того хуже - на неё заведут уголовное дело.
Да и зачем нынешним детям такие экстремальные забавы? О том, чтобы его ребёнок сделал военную карьеру, основанную на его способности мгновенно убивать или, становясь невидимым, обезвреживать противника, мечтают лишь военные, привычные к этой профессии. И некоторые мальчишки, насмотревшиеся боевиков. Или детдомовские сироты, озлобленные на весь мир. Кроме того, для обучения пластунов необходима специальная база, расположенная на закрытой территории, и недешёвое оборудование и экипировка. Да и среднее образование никто не отменял.
Так что обучать пластунскому делу ребёнка в современных условиях невозможно. А взрослого парня, например - в десантных войсках, уже бесполезно...
А вот и её маршрутка подъехала, прервав размышления Аронии.
Оплатив проезд и сев на свободное сиденье впереди, Арония растеряно осмотрелась... Ей почему-то захотелось выскочить наружу и пойти пешком. Но машина уже мчалась в потоке транспорта.
"В никуда, без возврата, - мелькнула странная мысль и волосы под полосатой шапочкой, связанной бабулей, у неё вдруг зашевелились. - "Цветочная фея" этого не переживёт. Надо выйти.
Да что со мной такое? Куда? Там холодно! А в салоне тепло. И мне в институт надо", - возмутилась Арония, удобно усаживаясь и уставившись в окно.
- Алё! - вдруг крикнула полная женщина, сидящая рядом с Аронией.
И она вздрогнула, хотя никогда пугливой не была. Слой косметики на лице женщины был таким толстым, что шевелились только её полные губы с алой помадой. А нарисованные тушью глаза метали молнии из-под увесистых кусков туши.
- Борька! Блин! - проорала она басом. - Я ж русским языком ховорю - пускай ложут товар прям у колидоре. Не хочут? Щас приеду, разберуся. Ничо! Подождут! Всё! - гаркнула женщина и выключила свой телефон.
Тем временем водитель - пожилой лысоватый мужчина, кричал на парня, явно школьника, стоявшего у входа и нахально потягивающего из бутылки пиво.
- В салоне употреблять нельзя! А ну плати за проезд, салобон!
- Нету у меня денег, дядя! - фальцетом проблеял тот.
- На пиво, небось, есть! - возмущённо проорал водитель, подъезжая к остановке и распахивая дверь.
Мальчишка тут же выскочил, так и не заплатив.
- Урод! - зло крикнул водитель, срывая машину с места.
И тут произошло нечто ещё более странное: внутренний сокол Аронии забил тревогу. "Опасность!!! Опасность!!!" - сигналил он ей. И сосредоточил её внимание на вошедшей женщине с большой дорожной сумкой, пылающей алым внутренним светом. Оплатив водителю за проезд, та пробралась с ней в заднюю часть салона, а Аронию будто магнитом потянуло за ней. Она поднялась и пошла за ней вслед.
- Ой, здесь такой сквозняк! - на автопилоте бросила она соседке, равнодушно мазнувшей по ней нарисованными глазами. - Сяду там!
2. Бомба
Пассажиры занимались своими делами: кто безразлично смотрел в окно, кто пробирался к выходу, кто от скуки копался в телефоне...
А для Аронии пошёл иной отсчёт времени. Она ощущала, как неудержимо секунды утекают в никуда и их у неё становится всё меньше и меньше. Будто песка в самых маленьких песочных часах...
Огромная, непреодолимая опасность исходила от женщины, рядом с которой она, пройдя по салону, села на заднем сидении.
"Может, она маньяк? - вслушалась она в исходящие от той волны равнодушия. - Да нет, это что-то похуже. Отчаянье?"
Вся она будто излучала злой алый свет, как и её сумка, стоящая у ног. И его огненные лепестки захватывали не только маршрутку, но и часть пространства улицы вокруг...
"Ой! Цветок этот вот-вот раскроется! И что? - задала она себе вопрос. - Тогда здесь расцветёт кровавое облако взрыва! - вдруг с ужасом увидела его девушка. - Это террористка! - поняла Арония. И то, что она заглянула сейчас в недалёкое будущее, ждущее всех их, сидящих в этой маршрутке и даже часть тех, кто будет ехать в это время рядом с ней. - Так, откуда поступит сигнал?" - попыталась девушка прочитать мысли женщины - как это делал Проша, будто растворившись в человеке.
Даже на спинку сидения отвалилась так же, как эта женщина, в лице которой она только сейчас увидела восточные черты. И полу прикрыла глаза, чтобы отключить зрение...
Поначалу ей не удалось ничего считать - какой-то туман мешал. Но вот эти мысли появились, но слова были какие-то странные - будто птичий клёкот...
"Ах, вот оно что! - догадалась Арония. - Да она же чеченка! Вот и "присгодился" язык, которому батько Фома учил!"
"Эти козлы всё равно не отдадут мне Исхака, моего бедного мальчика, - плыли равнодушные мысли женщины, будто произносимые заплетающимся языком. - Да и вряд ли он ещё жив? А! Инашалла! Без сыночка Исхака и мужа Баязэта мне незачем жить! Гори всё огнём! Пусть весь мир лети к шайтану!"
"Наверняка она под воздействием психотропных веществ или наркотиков! - мгновенно поняла Арония. - И, судя по всему, - считала она какие-то смутные картинки, - она должна была оставить здесь лишь сумку. Но впала в отчаянье и не собирается выходить перед тем, как эта сумка рванёт!
Надо действовать немедленно! Взрыв может случиться в любую секунду!" - поняла Арония.
Открыла глаза и с радостью увидела, что телефон, выскользнув из рук террористки и упал на колени.
"Так, пока взрыва не будет. Но кто знает - может, её товарищи едут позади и, если что, сумеют запустить механизм сами. Надо спешить!"
План созрел мгновенно.
Арония, с подсказки Проши, вспомнив как это делается, Арония, бережно взяв телефон террористки, сунула его себе в карман и встала.
- Внимание! В салоне бомба! - громко воскликнула она. - Водитель! Немедленно останови машину!
Она опасалась, что сейчас в маршрутке начнётся паника. Что люди, толкаясь и крича, ринутся к выходу. Но ошиблась - все лишь возмущённо покосились на неё, оставаясь на своих местах, а водитель, оглянувшись, зло гаркнул:
- Ага! Щас! Чо, надо выйти в неположенном месте? Вот сдам тебя в полицию! Там покомандуешь!
"Одни психи и идиоты вокруг! Пассажиры, одним словом, - уже легко прочитала Арония его мысли. - Жаль, график поджимает! А то б, и правда, сдал. Пусть валит! На остановке вытурну!"
А раскрашенная толстушка, рядом с которой Арония раньше сидела, недовольно крикнула:
- Эй! Чо за дурацкие шутки? Я опаздываю!
Арония растерялась: "Что делать? А вдруг на бомбе есть часовой механизм?"
И тут снова в дело вмешался Проша, силы которого подкрепил её ведовской дар. С помощью "сокола", широко распахнувшего крылья, он взял сознание водителя под контроль.
И Арония вновь крикнула ему - чтобы уж доходчивее:
- Это приказ! Тормози! К обочине!
Водитель отреагировал мгновенно. Сбавив газ, он свернул и, остановив на обочине машину, распахнул входные двери.
- Приехали! - ошалело обернулся он к ней.
- В салоне бомба! Эвакуируй людей! - снова приказала ему Арония.
Но водитель бы в шоке, а пассажиры не торопились это делать, продолжая сидеть на местах. Только возмущённо переглядывались.
- Чо за дела? - протянул молодой парень, недовольно отрываясь от своего, то и дело пикающего, телефона.
- Да это подстава! - буркнула девица, сидевшая через проход, так и не оторвавшись от игры в телефоне.
- Нас снимает камера? - игриво спросил мужчина из средины салона. - Где она? - завертел он головой в бейсболке.
И тут её Прошина часть включила массовый гипноз. Владея методикой бесконтактного боя, он задействовал её, отключив волю пассажиров. А чтобы все не повалились тут замертво, Арония подстраховалась, выкрикнув:
- Граждане! Выходите! И бегите подальше от машины! Дорога каждая минута!
Маршрутка мгновенно опустела.
Пассажиры, почти не толкаясь, высыпали наружу и организованно побежали вперёд вдоль потока машин.
Вух!
Арония выбралась последней, таща за собой расслабленное тело террористки. Оно оказалось очень тяжёлым, хотя с виду она была довольно хрупкой женщиной. Огляделась - ни одна машина поблизости не остановилась. Значит, соучастников террористки рядом нет.
Водитель, оказывается, ждал её на выходе из маршрутки и подхватил женщину с другой стороны.
- Я бывший военный, - проинформировал он. - Давай помогу! На фига она тебе? - спросил он. Но, не дождавшись ответа, спросил: - Там точно бомба? -
- Более чем! - ответила та, таща террористку к группе пассажиров, остановившихся далеко впереди. И пояснила: - Она тоже жертва.
Водитель только хмыкнул, но помогал хорошо, взяв почти всю нагрузку на себя.
И вот они добрались до людей, сбившихся в отару, будто испуганные овцы, и опустили тело женщины в снег на обочине.
- Что с ней? Плохо? - заволновалась интеллигентного вида пассажирка. - У меня вода есть!
- А у меня валидол! - сказала пожилая женщина гренадёрского роста.
- Не приближайтесь к ней! - крикнула Арония, выставив руки. - Это террористка! Она может быть опасна!
Все отшатнулись. А Арония стянула с себя шарф и, не задумываясь, мгновенно связала руки террористки. И ноги - тем же узлом, используя снятый с себя пояс от дублёнки. Действия были автоматические, отработанные Прошей за долгие годы в дозоре. Водитель ошарашенно глядел на неё. Наверняка, он, военный, знал, что это за узлы. Арония теперь тоже, но ей было не до того.
- Вы звонили в МЧС? - спросила она его.
- Конечно! - огрызнулся водитель. - И вызвал всех, кого мог - МЧС, полицию, скорую и даже психушку, - ухмыльнулся он. - Вся ответственность на тебе - ты заварила кашу. Ты хоть видела эту бом...
- Минутку! - вскрикнула девушка, резко вскинув руку.
Все вокруг замерли, водитель - с открытым ртом. Очевидно, остатки гипноза ещё продолжали действовать. Да и Арония выглядела сейчас не девушкой, а как опасной боевой единицей.
И только в эту минуту она вспомнила, что в кармане её дублёнки всё ещё лежит телефон террористки. Вдруг нечаянно заденет опасную кнопку, и он сработает? Девушка максимально бережно достала из своего кармана кнопочный телефон, сняла с себя сумку, длинный ремешок которой был надет через плечо, и, положив телефон поверх, медленно унесла его подальше от дороги и опустила всё это в снег. Оглянувшись, моментально выбрала из толпы внушавшее доверие лицо и, поманив рукой, поставила рядом с сумкой женщину-гренадёра. Ту, что предлагала недавно валидол.
- Следите, чтобы к телефону никто не прикасался! Иначе будет взрыв, - наказала она ей. - Отдадите только полиции.
- Поняла! - решительно выдвинула та челюсть. - Я вахтёром на ведомственном предприятии служу! - доложила она и Арина поняла, что не ошиблась. - Справлюсь, деточка!
Арония, расслабившись, направилась к толпе пассажиров и вдруг опять похолодела - а что, если на террористке одет "пояс шахидки"? Почему она раньше об этом не подумала? Почему не проверила ещё в маршрутке? Тогда б она её оставила там, чтобы не рисковать остальными. Но она же новичок и ещё не бывала в подобных ситуациях, когда закладывали в транспорт бомбы. Как и Проша. Учились на ходу.
Но сама бы она, точно, не справилась.
Арония подбежала к женщине, по-прежнему лежащей на обочине, и, закрыв глаза, всмотрелась в неё "третьим глазом"... И ничего не увидела. Нет пояса? А вдруг она ошибается?
Водитель тем временем закуривал, стоя поодаль. Ей больше не к кому обратиться - он воевал. И Арония тихо сказала ему:
- У меня появилось сомнение: нет ли на этой женщине пояса шахидки? Вы же военный, помогите это проверить!
Он чуть не поперхнулся и отбросил далеко в сторону уже зажжённую сигарету. Будто от неё на этот пояс могла попасть искра.
- Так у неё бомба или пояс? - хорохорясь, ехидно отозвался он, но заметно побледнел.
Ещё бы - сам ведь притащил сюда эту шахидку и, если что...
"Как я сразу не сообразил? - подумал он и зло покосился на Аронию. - А всё она - заморочила мне голову! Командует тут, хотя сама в терактах ничего не понимает! - услышала Арония. - Однако кое-какие навыки имеет. Откуда?"
Честно говоря, ей уже надоело читать чужие мысли. В сознание пробивались и те, что вертелись в головах пассажиров, не понимающих серьёзности происходящего и досадующих на задержку и своё невезение.
Но водитель всё же помог Аронии разобраться с этим поясом, взяв всё на себя. Он медленно и аккуратно расстегнул замок на куртке лежащей женщины, бережно завернул край свитера и майки. Оголился её смуглый живот, на котором никакого пояса не было. А та, умиротворённо закрыв глаза, этим манипуляциям не препятствовала.
- Тьфу, ты! - сплюнул водитель, поднимаясь. - Нет тут ничего! Совсем заморочила мне голову! Вот приедет полиция - тебе решётка! За ложный вызов. Поняла, кукла? - зло заявил он, срывая на ней стыд за свой страх.
- Лучше уж решётка, чем гибель невинных людей, - огрызнулась Арония, быстро застёгивая молнию на куртке террористки. - Бомба есть, повторяю - она в маршрутке, в её сумке.
- Зуб даю - нет там ничего, как и пояса шахидки на ней, - упрямо дёрнул подбородком водитель. - Ты её видела, эту бомбу?
- Граждане! - крикнула Арония, обращаясь к столпившимся вокруг людям, с любопытством, наблюдающим за их манипуляциями: - Прошу не расходится! Вы - ценные свидетели возможного теракта! А уйдёте - вас могут обвинить в соучастии! - предупредила она.
И парень с девушкой - любители телефонных игр, которые уже подружились и попытались потихоньку свалить, неохотно вернулись в отару.
"Вух! - выдохнула Арония, оглядевшись: Опасная маршрутка далеко, люди эвакуированы, службы вызваны. Кажется, успели!"
Но тут опять беда.
Она вдруг поняла, что праздновать им, всё же, пока ещё рано.
Сумка с бомбой, которая осталась в маршрутке, продолжала слать вокруг алые лепестки опасности. А мимо них, не подозревая ни о чём, по улице шли люди и двигался поток городского транспорта. На толпу пассажиров на обочине никто не обращал внимания. Мало ли, зачем люди покинули маршрутку. Наверное, поломка.
А вдруг бомба срабатывает не только от телефона, но и от часового механизма? Хотя, честно говоря, Арония видела лишь некую алую ниточку, связывающую потенциальный огненный цветок и её сумку, лежащую неподалёку в снегу, рядом с женщиной-гренадёром.
Но лучше подстраховаться.
Арина встревоженно спросила у водителя:
- Ну, где же ваша МЧС? Надо перекрыть радиус! И остановить движение на улице!
- Много ты понимаешь! - скривился тот и злорадно пообещал: - Скоро все тут будут. Не обрадуешься! Так ты видела ту бомбу? - не отставал он. - Скажи честно!
- Не видела, - буркнула Арония. - Но знаю точно, что она там есть!
- Откуда? - зло прищурился водитель. - Уверенна, что эта заварушка не зря? А то сейчас тут такое начнётся! - покачал он головой.
- Очень надеюсь! - отмахнулась она.
- И что ты с ней такое сделала? - кивнул он на мирно лежащую террористку. - Чисто - ангел! А вдруг убила? Учти, если она не при делах, тебе и за это придётся отвечать.
- Уверенна, что не ошиблась - у меня интуиция.
- Чего? Интуиция? - скривился водитель. - Не гони туфту, девочка! Я бывал в горячих точках и видел, как ребята находят закладки и распознают засады каким-то шестым чувством! Они - не чета тебе! Это опытные бойцы, прожжённые волки. А не такие, как ты ... фотомодельки.
Похоже, он недолюбливал не только школьников и пассажиров маршрутки, но и фотомоделей.
"Устроила тут аврал! В Вангу поиграть решила! Сорвала мне график! Дурак! Да мне за такое с работы слететь - на "раз"! - услышала Арония его мысленные стоны. - Ничего! Вот приедет полиция, разберётся! Поделом ей будет!"
Арония отвернулась.
"Ну, как его убедить? Не о Проше же рассказывать? Ладно, скоро всё и так разъяснится. Главное - люди выведены из опасной зоны. А есть ли бомба - проверка покажет".
Аронии и самой это было интересно узнать. А вдруг ей только показалось. Вот позор-то будет...
И тут, действительно, здесь та-акое началось...
3. Спасены! Но не все.
И вот она - помощь!
К сбившимся на обочине людям под завывание сирен подъехала целая колонна этой помощи: полицейские машины, несколько автобусов и две скорые помощи. Из них как горох из банки, высыпала толпа людей в спецформе и с ними собака, овчарка. Тут же возник громкий человек с мегафоном, остановивший движение людей и транспорта. Улица вмиг опустела. А опасная зона была отсечена, будучи ограниченна красными лентами, оцеплена транспортом и людьми в бронежилетах. Толпу пассажиров тут же вывели, усадив в автобус. За лентами остались только Арония и водитель маршрутки, стоящие рядом с лежащей террористкой. Да поодаль, в снегу, маячила женщина-гренадёр, охраняющая телефон.
Всеми действиями руководил высокий молодой капитан. Который сразу же, каким-то наитием, выделил их из толпы растерянных пассажиров, оставив на месте.
Тем временем к лежащей на обочине женщине подбежали двое санитаров с носилками и два врача в белых халатах.
- Ранена? - спросил тот, что в очках, склоняясь над ней.
- Сердце? Потеря сознания? - спросила белокурая врач, на ходу торопливо вдевая в уши стетоскоп и расстёгивая на женщине куртку.
- Почему связана? Буйная? - спросил, подбегая, третий врач, пожилой мужчина, неся в руках большой чемодан.
И Арония увидела за оцеплением третью подъехавшую скорую.
- Это террористка. Я ее... временно обездвижила, - пояснила она.
- Женщина?- удивилась женщина-врач, подняв голову и одновременно слушая сердце лежащей.
- Каким образом - обездвижила? - нахмурился пожилой, расстёгивая чемодан и с недоумением глядя на бездвижную женщину. - Травматик применили?
- Сюда нажала, - указала себе на шею девушка.
- Не вижу следов, - удивился то, ощупывая шею женщины, безвольно откинувшей голову.
- Она знает кое-какие приёмы, вот и... нет следов. Арестуйте её? - истерично выкрикнул водитель, указывая на Аронию. - Устроила шоу! График мне сорвала! Пассажиров высадила! Да меня за это с работы выгонят! О славе мечтает! В фотомодели рвётся, в блогеры! Гляньте-ка - даже прессу сюда вызвала! - злорадно указал на подъехавшую к оцеплению машину с надписью: "Телевиденье".
Оттуда выскочили два молодых человека. У одного в руках была телекамера, которой он стал всё вокруг снимать. В том числе и ребят из оцепления. Те принялись им что-то угрожающе внушать, выталкивая обратно к машине и указывая вдаль. Всё это время второй телевизионщик, пятясь, что-то говорил в микрофон, а первый - снимал их лица, закрытые щитками, Но выдворение от опасной зоны мало помогло - машина телевизионщиков лишь чуть-чуть отъехала. Первый парень продолжал снимать, высунув камеру в окно, а второй торопливо говорить в микрофон. Глаза у обоих азартно горели - будто у хищников, почуявших добычу. Наверное, если б сейчас здесь рванула бомба, они были б счастливы. Ещё бы - такие кадры! Их имена прогремят на всю страну! И неважно, что погибнут люди - это ведь всего лишь новости, улучшающие рейтинг их канала. И их личный имидж.
Тогда ребята из оцепления, применив силу, забрали у телевизионщиков аппаратуру и сами отогнали микроавтобус подальше.
- Это вы нам звонили? - сразу обратился он к водителю. - Опишите вкратце ситуацию. Что, где, почему? Где обнаружена бомба?
- Так я ничего не знаю! - развёл тот руками.
У капитана округлились глаза. И Арония, понимая, что терять драгоценное время нельзя, выступила вперёд и сказала:
- Бомба в маршрутке, - указала она на стоящую вдали машину. - Находится в конце салона в синей дорожной сумке на полу.
К капитану подтянулось ещё несколько людей в бронежилетах и с рациями. Стоя позади, они внимательно её слушали.
- А вон тот телефон, что я забрала у террористки, - указала Арония на телефон, лежащий на её сумке в снегу, рядом с которым продолжала нести охрану озябшая женщина. - Возможно, он запрогра...
Но тут водитель, прервав её рассказ, зло крикнув:
- Что вы её слушаете! Нет там никакой бомбы! Она всё выдумала! - ткнул он в сторону Аронии пальцем. - Выгнала нас из маршрутки, приказала звонить вам! А ведь она эту бомбу не видела! Женщину, вон, убила, - кивнул он в сторону врачей, склонившихся над телом террористки. - Это она её... специальным приёмчиком укокошила! - Снова ткнул он в сторону Аронии пальцем. - Видали, как связала её? Морским узлом! Хрен развяжешь! - продолжал он ябедничать. - График мне сорвала! Серьёзных людей от дел отвлекла!
- Женщина жива! - отозвался пожилой врач. - Но, судя по всему, под действием психотропных веществ. Но жить будет!
- Наверное, это она её и накачала! - истерично крикнул водитель. - Ещё и телевиденье сюда вызвала! Прославиться хочет! Арестуйте её! - потребовал он. - И учтите - я тут не причём! Она заставила меня МЧС вызвать и эту тётку тащить!
- Разберёмся! - выставив руку, остановил его капитан. - А пока - не мешайте! Поставьте ему успокоительный, - предложил он врачам так, что это прозвучало, как приказ. - И подготовьте эту женщину к транспортировке в отделение полиции. Надо, чтобы она начала говорить!
- Сделаем! - деловито отозвались те.
Капитан, бросив на Аронию вопросительный взгляд - холодный и опасный, будто дуло пистолета, отошёл. Маршрутчик, наверняка, заронил в нём подозрения. И сомнения в необходимости их присутствия здесь.
"Что, если я, и вправду, ошиблась! Капитан мне такого не простит, - ужаснулась Арония. - А водитель маршрутки, точно - побьёт. Я могу дать ему сдачи, но грех обижать ветеранов армии. Достаточно приёмчика, - усмехнулась она. - Ничего, главное, чтобы он сейчас не мешал! Вколите ему успокоительного. Пожалуйста!"
- Я просто хотела спасти людей! - пробормотала она вслед капитану, уже тихо отдающему своим бронированным воинам следующие распоряжения.
Он вообще постоянно был спокоен и собран - будто валун, стоящий в бурном водном потоке горной реки. Трое из его подчинённых тут же ринулись, взяв с собаку, в сторону маршрутки - рысцой, неся в руках какое-то оборудование. Пара других ребят подбежала к женщине-гренадёру и бережно подняв, унесла вместе с её сумкой телефон - к ближайшей машине.
- А вас прошу - пройдите пока в полицейскую машину, - обернувшись, отдал капитан приказ, указав им с водителем на микроавтобус.
Женщину, охранявшую телефон, он знаком направил туда, где сидели в автобусе пассажиры маршрутки. Сам куда-то направился, тихо говоря по рации.
Всё происходило чётко, быстро и жёстко.
Но Аронии хотелось ещё быстрее. Надо, чтобы эти бравые ребята успели раньше, чем прозвучит взрыв. Хотя её внутренний "сокол" уже заметно уменьшил сигнал тревоги - с тех пор, как красная нить, соединяла алый огненный цветок с телефоном, исчезла. Но сам алый цветок всё ещё пульсировал вдали. Но было что-то ещё... Какая-то новая засада, что ли...Бомба и без телефона могла расцвести алым цветком...Надо спешить...
А, может, у неё уже паранойя? Жаль, она совсем ничего не понимает в устройстве взрывных устройств...
Пара полицейских сопроводила Аронию и насупленного водителя, получившего успокоительный укол, к полицейскому микроавтобусу. То ли помогая им не заблудиться, - хотя сложно потеряться здесь, на пустом, оцепленном лентами пространстве, то ли охраняя. В микроавтобусе, кстати, на окнах были решётки...
К нему же, сопровождаемые пожилым врачом, санитары перенесли и террористку, которая была все ещё без сознания. В салоне рядом с ней сел полицейский в каске и с автоматом на плече.
Арония, сев впереди - чтобы наблюдать за происходящим в оцепленной зоне, ещё раз пояснила медику:
- Имейте в виду - она скоро должна прийти в себя. Я лишь на время вырубила её, нажав нужную точку.
- Я это уже понял, - кивнул врач, с недоумением проговорив. - И где вы этому научились? Раньше я считал, что такие девушки способны только муху убить. Да и то не с первого раза. Я вижу, что причина длительного обморока не в этом ударе.
- Думаю, это из-за наркотиков. И ещё из-за стресса. Кроме того, возможно, её держали в плену. Может, даже не кормили или сама не ела.
- Вот как? - удивился врач. - Да, похоже, её организм истощён. Надо исправить.
И открыв свой чемодан, он обозрел его содержимое, будто художник палитру. А потом, выбрав две ампулы, сделать укол безучастной женщине.
И зачем она так разболталась? Ведь она заглянула в судьбу Назиры Боевой, когда сидела рядом с ней. Ну, как она могла промолчать, если человеку плохо? Хоть и террористке. Будь, что будет.
Водитель маршрутки, конечно же, отсел от Аронии в самый дальний угол автобуса - не мог простить, наверное, что столь юная девица верховодила сегодня над ним, старым воякой. Сидел, зло косясь на неё. Но вскоре укол сделал своё дело и он задремал, откинув голову на спинку сиденья. Ну, и славно!
А что там, в опасной зоне? Аленький цветочек всё ещё очень тревожил её сокола. И там сейчас ребята, которые могут погибнуть, стремясь защитить город от взрыва. Наверное, вот это и есть граница между своими и ворогом, от которого надо обороняться. И которая может возникнуть в любое время и в любом месте. Да, времена поменялись...
Арония всматривалась в стекло, но тщетно.
Что можно увидеть из окна микроавтобуса, стоящего у опустевшей парикмахерской, откуда видны лишь красные ленты да маячат спины ребят в брониках? Иногда сюда доносились только невнятные обрывки переговоров по чьей-то рации...
Что, она так и будет сидеть тут бессмысленной куклой, когда там решается судьба операции? Но когда Прохору могло помешать отсутствие зрения?
Закрыв глаза - будто тоже задремала, Арония разбудила внутреннее око и отправила своего "сокола" туда, где шла операция. И он увидел всё. Жаль, что это были только картинки - без звука. Ведь Проша не обладал яснослышанием. Но и этого было достаточно...
Вот стоит капитан с рацией в руках - мозговой центр операции, гуру, который всех тут дёргает за ниточки. И вполне результативно. Вокруг него стоят наготове люди в бронежилетах и касках...Но главное сейчас происходит не здесь...
Арония сместила внимание сокола к источнику алого полыхания, к маршрутке. Она была центром событий и внимания, там решалось всё.
Возле маршрутки сейчас находилось трое ребят - отчаянные головы. Один, кинолог, вошел в салон и, отдав команду, отпустил собаку, оставшись ждать у входа. И оставив дверь открытой.
"Правильно. Для отступления, в случае форс-мажора - если собака заденет что-то и произойдёт взрыв, - прикинула девушка. - Это даст возможность улететь подальше на взрывной волне и, может, выжить".
Двое других полицейских, сапёров, держались пока вдали.
"Тоже правильно. Зачем зря рисковать? Риска им и так хватает".
Но вот овчарка, пробежав по салону и принюхиваясь во все стороны, оказалась у задних сидений. Она обнюхала стоящую на полу сумку, замерла в стойке, а потом и села возле неё.
"Умница! - напряглась Арония на своём сидении. - Значит, я не ошиблась - бомба есть! В сумке взрывчатка! Ребята, теперь ваша очередь - не подведите!" - сжала она кулаки.
Полицейский-кинолог, отозвав умное животное, выскочил наружу, кивнул сапёрам и что-то проговорил в рацию. Затем забрал у ребят куртки и, посвистев собаке, не спеша, ушёл с ней далеко, очень далеко. Хотя кто его знает, где тут это далеко? Арония чувствовала, что овчарка каким-то образом донесла весть, что заряд велик. Но насколько велик? Куда достигает его убойная сила? И кинолог с собакой остановились так, чтобы не терять из зоны видимости товарищей. Наверное, в случае взрыва они намеревались бежать им на помощь...
Теперь внутрь салона, к бомбе, вошли двое сапёров, неся с собой небольшие носилки. Осторожно погрузив на них сумку, они с большими предосторожностями, вынесли носилки наружу. И, о чём-то переговорив на ходу по рации, медленно пошли с ними в сторону пустыря, расположенного на улице сбоку и в глубине. Повезло, что ограждающий его забор, был весь в проломах. Наверное, это территория была отведена под будущую застройку. Один из проломов легко впустил сапёров внутрь с их опасной ношей. Остановившись примерно в центре пустыря, ребята бережно поставили на землю носилки с опасным грузом.
О чём-то переговорив, они медленно открыли сумку...
Осторожно достали свёрток, обмотанный разноцветными проводами, будто змеями...
Арония с замиранием сердца смотрела на него. Он лучился тем самым злым алым светом, похожим на огненный бутон. Очень опасный. Невероятно неустойчивый...
Отбросив в сторону сумку, сапёры бережно положили пакет на носилки ...
Несколько минут ювелирно-отточенных манипуляций и страшный алый свет потух.
Огненный бутон завял...
Ребята, поднявшись, выдохнули, и, радостно улыбаясь, сели прямо в снег. Один что-то доложил по рации, второй помыл в снегу руки. Будто в навозе копался.
А к ним через пустырь уже бежал кинолог с собакой на поводке, неся в руках куртки...