Порох Зинаида : другие произведения.

Полосатая жизнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попав в полосу невезения очень хочется подкорректировать свою жизу, пардон - жизнь. И это возможно - теоретические выводы профессора математики Бертика и практические перемены в жизни кассира Кати и архитектора Димы, тому пример. Да и Нобелевские лауреаты вполне солидарны с Бертиком в этом вопросе.
  
  ПОЛОСАТАЯ ЖИЗ(А)НЬ
  
  Как вернуть в жизнь радугу? Просто увидеть её.
  
  Часть 1
  
  1.
  
  У Кати Мининой сейчас были не лучшие времена в её юной, но уже такой нескладной жизни. Или, как сказала бы её подруга Милка - у неё в жизни случилась чёрная полоса, которая - судя по народным поверьям, должна скоро миновать. Милка, не имея своих, всегда почерпывала все эти премудрости из народных поговорок и примет. Типа - жизнь она полосатая и если тебе сегодня не везёт, то уж завтра счастья может привалить столько, что и посуды не хватит. Ну, или что-то подобное. По аналогии, наверное, с прибауткой насчёт некоей чаши, в которую вечно что-то там такое прибывает, капает, переполняя её до краёв, а потом... Потом, как Кате казалось, уставшей от своей затянувшейся чёрной полосы, тоже ничего хорошего не происходит. Ей плохо запоминались Милкины банальности и прибаутки. Хотя вот ещё одна на ум вскочила - пришла беда, отворяй..., Кого же там надо перед ней отворять? Забыла. Хотя и не помнила. В общем - отворяй! И, главное: держи хвост - или нос, что ли, по ветру. Или под пистолетом, что ли? Неважно это. Короче - держи всё на весу! И под рукой!
  Но как же всё это удержать, если неприятные сюрпризы шли один за одним, этим, как его - а, косиной. И вся эта косина закончилось тем, что Кате пришлось скрыться от этих сюрпризов в своей комнате. И крепко закрыться. Сколько она себя помнит, другого и более надёжного убежища у неё никогда и не было. Катя очень надеялась, что за это время - как обещала Милка, эта нехорошая полоса её минует, а ей на смену придёт белая. Или, если уж хотя бы серая или бежевая - хоть немного посветлее, что ли...
  А началось всё с конца.
  То есть - с окончания а, проще говоря - с неудачного завершения её учёбы в средней школе. Когда в итоге десятилетней борьбы за отличные оценки Катя не получила золотую медаль. И, хотя она была лучшей ученицей класса, эту медаль отдали Анджелке Колчиной, дочке спонсора. А ведь она на неё явно не тянула. А у неё практически была в кармане. Или за пазухой? В общем, была да сплыла.
  И всё из-за какой-то мелочи, недоразумения, случайности. Хотя вот профессор Бертик считает, что случайностей в жизни не бывает, бывает не та ветка реальности. Но это всё она узнала лишь потом. А сейчас эта ветка била просто наотмашь и куда попало.
  Короче, Катя, сдавая ЕГЭ по математике, допустила в тесте досадную описку, которую комиссия засчитала ей полноценной ошибкой, поставив низкий балл. И это можно было исправить, если б вовремя этот тест переписать. Хотя и негласно, но такое допускалось. Тем более Катя шла на медаль. Однако этого не случилось, потому что Катина классручка Алина ничуть не побеспокоилась. Ведь Катя с ней недавно поцапались, а заодно - и с директором школы Палыванычем. Из-за того, что Катя хорошенько треснула рюкзаком по голове Анджелку Колчину, любимицу педсостава и ябеду. Кстати, именно Анджелу - так её имя записано в свидетельстве о рождении.
  А как её было не треснуть, эту самую Анджелку, если она при всём классе заявила, что Кате медаль не светит, а вот ей, Анджелке - ещё как. Она и присветила. Потому что Катя, по сравнению с ней - никто. Её мама - простой бухгалтер, а папа погибший лётчик-полярник - так в школе называли отцов, бросивших своих детей. Вот за это Катя и треснула её по пустой голове - звук ещё тот получился, как по деревяшке. А ещё за то, что за десять лет учёбы та достала её своим бахвальством и наглостью. Всем известно, что оценки Анджелке завышают. За то, что её папа - бизнесмен и спонсор школы. А она причём? Ставили бы ему. И вообще - Катя гораздо симпатичнее этой сушёной воблы, строящей из себя королеву класса. А, кроме того - Катя прекрасно поёт и танцует, побеждая на конкурсах, и даже взяла второе место на городской языковой олимпиаде. Хотя, приходится признать, что брендовые Анджелкины шмотки почти лишали Катю всех её преимуществ. Но дело даже не в этом и не в медали, а в том, что та унизила Катину маму Тамару Львовну, и, хотя и безвестного, но, всё же, отца.
  Да и надо было, наконец, поставить точку в их противостоянии. Поставила. То есть - треснула. Достала уже эта глупая Анджелка.
  Но в итоге эта точка превратилась в жирную чёрную полосу и изрядно подпортила её юную жизнь. Потому что ябеда Анджелка нажаловалась своему папаше - бизнесмену и спонсору - за то, что Катя настучала ей по пустой голове. А тот настучал телефоном по голове Палыванычу, директору школы. То есть - позвонив ему и настучав на Катю. Который накрутил хвоста их классручке Алине. Как говорится - простейший передаточный механизм в действии, закон сохранения энергии. Бумеранг. Который и настиг Катю на ЕГЭ. Поскольку классручка Алина предложила Кате при всём классе извиниться перед ябедой и дочкой спонсора. И, если б та это сделала, тут бы круговорот энергий и замкнулся б. Но Катя, хлопнув дверью класса, вернула запущенный бумеранг на новый виток.
  Вот поэтому Алина, а уж, тем более - Палываныч, не побеспокоились о том, чтобы мятежная Катя Минина переписала тест по математике и получила золотую медаль. Всё просто.
  Конечно, в дело с опиской в ЕГЭ могла вмешаться Катина мама, из-за которой всё и закрутилось. И договориться с Палыванычем й о том, чтобы дочь переписать тест. Но, во-первых, её мама, Тамара Львовна, далеко не спонсор - доходы не те, и потому её просьбы не имеют такого веса, как у Колчина, закрутившего бумеранг. А во-вторых - ей было просто некогда. Узнав про облом с тестом, мама только руками замахала. И сказала, мол, справляйся сама. Потому что на бухгалтерию случился очередной набег финансовой комиссии из головного офиса.
  - Что заработала, то и получай, - сказала она. - Тут хоть бы совсем без работы не остаться. На что жить-то будем? У меня нет ни минутки, а по телефону такие вопросы не решаются.
  В общем, Катя, хотя и заработала её, но медаль не получила. А Анджелка, дочь спонсора, хоть ничего и не заработала, но ей медаль вручили. И надо было видеть, как Анджелка посмотрела на Катю. Так что ещё неизвестно - кто кого больнее ударил. Она - портфелем или Анджелка - взглядом.
  Очень обидно, что треснутая Анджела в итоге выиграла эту битву. А Катя пролетела с ней - как... эта, пантера над Парижем.
  И зачем ей нужна была эта точка, поставленная рюкзаком в их противостоянии? Но Катя всё равно об этом не жалела. Бог с ней, с медалью, обойдётся и так. Зато честь семьи восстановлена.
  И только она начала успокаиваться, как подоспел следующий пинок от фортуны. И в её жизни нарисовалась ещё одна клякса. Тут уж ни Катя. Ни её родители были совсем не причём. А нарисовал её Катин бойфренд Антон.
  Настроение у Кати после получения аттестата об очень среднем образовании было - так себе, среднее. И на выпускном вечере ей очень хотелось напиться. Она слыхала, что людям это иногда помогает. Да и вообще - она теперь взрослая и имеет право осуществлять релакс как заблагорассудится, по взрослому. Но у неё ничего не получилось. Оказалось, что напиваться - ну, невкусно, что ли. Катя любила сухое вино, а у него градус не тот. Зато удалось повзрослеть её бойфренду Антону. В доме Ярослава, где они праздновали своё вступление во взрослую жизнь, он так напраздновался, что - мама не горюй. И его усталому повзрослевшему телу пришлось окончательно придать горизонтальное положение - на каком-то диванчике в углу. Пока он всё там не разбил. Так что к озеру, где выпускники города обычно встречали рассвет, Катя ушла с теми одноклассниками, которые сумели соблюдать более-менее вертикальное положение. А потом выяснилось, что вместе с усталым бойфрендом Антоном уставала на диванчике в углу и Симка. Ну, та самая троечница Симка Шмелёва из параллельного класса, давно сохнущая по Антону. И, похоже, что они там взрослели, уже вместе, очень успешно. Потому что с этого дня, вернее - с ночи, Антон с Симкой так сроднились, что стали везде ходить в обнимку. И бывший Катин бойфренд принялся старательно делать вид, что едва знаком с Катей. Конечно, а как же - их совместные танцы на школьных дискотеках, походы в кино и подготовка к ЕГЭ у неё дома это так, ерунда. Подумаешь, невзначай там встретились. И, эти случайные встречи были без этого..., ну, сами понимаете. Хотя на это самое постоянно развязно намекали их одноклассники, а особенно - Анджелка. Нет уж, хватит с Кати того, что мама растила её одна, а Катин папа свалил куда-то, пусть - на полюс. Она не хочет повторить мамину судьбу. А, может, Катя держала дистанцию с Антоном, чтобы Анджелу обломать? Не без того, конечно. Но, если честно - не до такой степени она теряла от бойфренда Антона голову. Как Симка, например, которой Антон был мил в любом состоянии. Хотя, всё равно обидно. Предатель! Пускай катится со своей Симкой... Как это говорят в народе? Колбаской по... чему-то там маленькому..., малому..., малой... паской, что ли. В общем - пусть оба чем-нибудь и куда-нибудь катятся! Не очень-то и жалко!
  Но не успела Катя в себя прийти от потери бойфренда, как нарисовалась третья чёрная полоса.
  Честно говоря, такого удара от судьбы Катя не ожидала.
  Ладно - медаль отобрала и Анджелке вручила. Сама виновата - бумеранг запустила. Пусть её неверного бойфренда Симке отдала. Возможно, он себя не контролировал. Но чтобы её, медалистку, с учёбы в училище завернула? Это несправедливо! А ведь она была уверенна, что это музыкальное училище у неё в кармане. Или за пазухой? Короче - было, да сплыло. Следом за медалью и бывшим бойфрендом Антоном.
  Хотя музыкальную школу - по классу гитары и пианино, Катя окончила с отличием. Кроме того, прекрасно играла на электрогитаре в школьном ансамбле и, имея низкий приятный голос, с несомненным успехом пела на школьных вечерах и выступала за школу на городских конкурсах и смотрах. Даже брала там призовые места, в том числе - первое, за песню, написанную лично ею. А это вам не фунт изюма... лаптем хлебать. И Катя была уверенна, что у неё отличные вокальные данные и талант к сочинительству. Что подтверждали все её знакомые. Тк что в музыкальное училище она подала документы сразу на вокальное искусство и на теорию музыки. Потом определится - что у неё лучше пойдёт, а, может, потянет сразу два направления.
  Однако у неё и ничего не пошло и никуда не потянуло.
  Хотя Катя отлично сдала все дисциплины, но срезалась на экзамене по специальности.
  Ей милостиво предложили спеть то, что она готовила и Катя исполнила, 'а капелла', свою любимую песню Мэрайи Кэри - 'My All'. Прослушав её, экзаменаторы как-то странно переглянулись. И попросили спеть ещё что-нибудь. Спела - 'Ой, да не вечер'.
  Дама с высокой причёской недовольно пробормотала:
  - Кафешантан...
  - Меццо-сопрано, очень приятное звучание, - задумчиво возразил ей пожилой мужчина с седой бородкой. - Но эта песня больше подошла бы для сопрано. А как насчёт классического, - заглянул он в ведомость, - Катенька? Например, арию из творений композитора Эдварда Грига, из его...
  Но дама с высокой причёской мягко остановила его:
  - Зачем? Думаю, достаточно, Михаил Леонардович. Спасибо, Катя, вы свободны.
  В общем, после изучения итогов экзаменов на доске объявлений, выяснилось, что Катя обрела полную свободу. В том числе и от учёбы в данном заведении. Какая несправедливость!
  Кстати, Михаила Леонардовича она потом ещё раз встретила - на лестнице, когда, забрав документы, спускалась к выходу. Он придержал её за руку и доброжелательно спросил:
  - Катенька? Так?
  Она, едва сдерживая слёзы, остановилась.
  - Не расстраивайтесь, пожалуйста! Вы меня извините, милая, но послушайте умудрённого жизнью человека, преподающего в этом училище более десяти лет. Профессиональное пение, это не ваше. Поищите себе иное поприще. А то, знаете ли, многие очень милые девушки вбивают в свои хорошенькие головы, что в музыке и пении они - феномены. А жестокие экзаменаторы неправильно оценили их гениальные способности. И потом вновь и вновь пытаются поступить к нам в училище. Не повторяйте этих ошибок, Катенька.
  Ну, прямо, её мысли прочитал. Она ведь именно это и собиралась сделать.
  - Вы умница и красавица, у вас чудный голос. Но, увы, не уникальный. Не теряйте время зря, Катенька. Не портите себе жизнь. Я, честно признаюсь, сомневался - ставить ли вам низкий балл? Но потом понял - это для вашего же блага, - виновато признался Михаил Леонардович.
  - Как - для блага? Я же музыкалку с отличием окончила! А моя собственная даже песня победила в городском конкурсе! - воскликнула Катя. - Моё пение всем очень нравились! И в школе, и в жюри на смотрах!
  Михаил Леонардович вздохнул:
  - Мы - не все, милая Катенька. Здесь более строгий отбор.
  - Но почему меня не приняли? Я же могла бы учиться на дирижёрском!
  - Ни в коем случае! У вас же, Катенька, отличный аттестат. И, хорошие, но, увы - довольно средние данные в музыкальной области. А наше училище отбирает - выдающиеся. Хотя, честно скажу, бывает, что и со средними сюда пробиваются - особо настойчивые. Но мне их только жаль. Потом они не знают, куда себя применить. Быть учителем музыки для неумелых и шаловливых детишек? Неинтересно. Петь в церковном хоре для добрых и усталых старушек? Обидно. Да и оваций там не полагается. Ведь все, кто у нас учится, мечтают о славе, овациях и о большой сцене. Иначе - зачем всё это? - Катя обиженно опустила голову: да, мечтает, но вот - не дали. - И эта не востребованность воспринимается нашими выпускниками, как крах их жизни. Разве я..., - начал он, но тут же сам себя прервал: - Пусть в вашей жизни всё будет по-другому, Катенька. Мой вам совет - будьте благоразумны и поступайте туда, где не требуется сольфеджио. Ведь у вас, молодых, сегодня имеется очень богатый выбор. И масса энергии. Воспользуйтесь этим, Катенька! Приложите свои таланты и нерастраченные силы в другой области. И добейтесь успеха там. Пусть и не под овации. Эх, мне бы ваши годы! Я бы..., - махнул он рукой, делая шаг вверх по лестнице. - Удачи вам, Катенька!
  Катя, сдерживаясь из последних сил, поблагодарила Михаила Леонардовича и вежливо попрощалась с ним. Хотя он и поставил ей низкий балл - он же не со зла. А лишь желая спасти её... от несостоявшихся оваций.
  А потом она два часа проревела, этой..., белкой, в ближайшем парке - на лавочке в тени голубой ели. Ревущим белкам там самое место. Но будучи здравомыслящим, хотя и очень разобиженным человеком, в итоге, всё же, успокоилась и согласилась с Михаилом Леонардовичем. Глупо не внять голосу разума - в данном случае принявшем облик Михаила Леонардовича, и из-за личных необоснованных амбиций испортить себе жизнь. Ну, не Мэрайи Кэри она, не Анна Нетребко и даже не Пелагея. Большой сцены ей не видать, исходя из мнения профессионала, а петь в церковном хоре для добрых, но усталых старушек или учить шаловливых детей гаммам, которые в будущем им, средне одарённым - вполне возможно, не понадобятся, что-то не очень хочется. А другой перспективы умудрённый опытом профессор сольфеджио - или чего он там преподавал, ей не обещал...
  'Так что же мне делать дальше? - восставая с лавочки, спросила себя Катя. - Конечно же - искать иное направление, где можно приложить мои нерастраченные силы!'
  Однако, после нескольких подножек от фортуны нерастраченных сил у неё практически не осталось. У Кати их не нашлось даже на то, чтобы рассмотреть вариант с переброской документов в один непопулярный вуз и где был недобор - как предложила ей тут же по телефону неунывающая подруга Милка. И куда та была уже зачислена, несмотря на свой весьма посредственный аттестат. Катю этот вариант приложения сил не привлекал. И не потому, что этот вуз считался непрестижным. И Кате было почти не важно, что на этот счёт скажет Анджелка, поступившая аж в МГИМО - видно и там папы-спонсоры в почёте. Просто она сдулась, как тот воздушный шарик, из которого вышел весь этот самый воздух. А вместе с ним улетучились силы, которые - как уверял профессор сольфеджио Михаил Леонардович, присущи всем молодым. Короче - и нос с хвостом она теперь не держит по ветру, и пистолет, будь он неладен, куда-то потерялся.
  Потому-что в её жизни наступила самая беспросветная чёрная полоса, из которой вовсе нет выхода.
  Вот такие могли быть у Кати грустные мысли, когда она пряталась от косяка неприятностей в своей комнате. Но, увы, она даже думать не могла. Просто валялась целыми днями на диване, не снимая пижамы и уткнувшись носом в стенку. Тем самым, что надо бы держать, по крайней мере - на весу...
  
  2.
  
  Катя с удивлением посмотрела на себя в зеркало.
  'Это кто, я, что ли? Это у меня такой про... потухший взгляд? Это мои волосы так безнадёжно засалены и растрёпаны, будто у гарпии? А уголки губ так разочарованно загнуты вниз, будто напившись уксуса? Душераздирающее зрелище, как сказал бы незабвенный ослик Иа, потерявший свой хвост. Правда, не окончательно. Я сейчас похожа не на победительницу песенных конкурсов, а на римскую плакальщицу, не хватает только пепла, добровольно посыпанного на макушку. Анджела, дочь спонсора Колчина, удивительно правильно определила мой статус: таким медали не дают', - вздохнула она, разочарованно отходя от зеркала.
  Но даже сейчас, пребывая в морально обрушенном состоянии, Катя была невероятно разочарованна своим видом. Ей, почти уже не школьнице, всё же, хотелось относить себя к представительницам прекрасного пола, а не к инфернальным существам, обитающим где-то в тени существующего мира или в области загробных сфер, поджидающих новых мертвецов.
  'Интересно, сколько же дней я провела в этой самой инфернальной тени? - подумала Катя и подняла со стола свой разряженный телефон, который, как оказалось, был даже вовсе выключен. Как и она, сама, наверное. Вставив его в подзарядку, она взглянула на число. - Ого! Три дня? Я что, была в коме? Почему я абсолютно ничего не помню? Ведь я же что-то ела, где-то спала? А включала ли я хоть иногда свет за это время? Не помню. О, боже! Помню только, как вернулась из училища и каким-то образом оказалась в своей комнате. А дальше?' - напряглась она.
  Но вот, после некоторых усилий из туманных образов, навеянных оживающей памятью, в прошедших событиях начало что-то проклёвываться... Вроде бы, к ней зачем-то приходила Милка. Сидела вот здесь на краю дивана и что-то говорила. Но что? Наверняка, свои очередные успокоительные банальности. Да-да-да! Что-то такое вспоминается!
  'Что-то типа - время - лебедь! Нет, как-то это по-другому звучало. А, время лепит, что ли? Но что лепит, зачем лепит - непонятно. И ещё что-то, мол - под лежачий камень вода... затечёт, что ли. Нет, опять что-то не то. Про подтекающую воду - вряд ли будет звучать успокоительно, а Милка ведь хотела именно успокоить. Хотя..., может, она, таким образом, хотела поднять меня с дивана?', - недоумевала Катя.
  Но её память, упершись, не выдавала больше никакой инфы. А, может, всё это ей приснилось - и про Милку, и про затекающую воду?
  Но вот в памяти ещё что-то всплыло.
  Ей вспомнилась некая картинка с таким сюжетом: открывается дверь в её комнату и в неё, кажется, заходит мама. Жонглируя при этом тарелками и чашками. И открывая рот наподобие аквариумной рыбки. Видно что-то ей говорит. Но что? Сами слова до Катиного переутомлённого, мало того - обессиленного, хоть и молодого сознания не достигают. Как и судьба тарелок. Вполне возможно они разбились. Какой из мамы эквилибрист? Жалко посуду. Похоже, это был любимый бабушкин сервиз, хотя и немодный уже.
  Все эти явления - если Кате они, конечно, не привиделись во сне - судя по всему, не смогли отвлечь её от мировой скорби, настигшей её после слов Михаила Леонардовича. Хотя и справедливых, но ставших завершающим аккордом в череде неприятных событий. Жаль, что в таком упадническом состоянии она не смогла воспользоваться его дельным советом, так и не выбрав дальнейшее направление для своих сил и жизни, не связанной теперь с музыкой...
  Но об этом - потом. С начала хорошо бы подкрепиться и отвлечься. Инфернальные сферы никому не идут на пользу. И, кажется, несмотря на жонглёрские усилия мамы, она не ела уже целый год. Бедная мама! Ведь для неё отказ дочери от еды всегда был самым страшным испытанием. Жаль, что она сейчас на работе - куда ж она от неё, а то б сейчас порадовалась за дочь.
  Катя и сама не заметила, как оказалась на кухне - её туда будто магнитом притянуло. И обнаружила, что там, к счастью, спрятано под салфеткой на столе что-то съедобное - как она надеялась.
  'Так! Что тут у нас? - раздвигая тарелки и включая электрочайник, проговорила Катя про себя. - Как там говорит? Голод - не щётка? Пора браться за эту щётку и прекращать бессмысленную хандру, от которой девушки могут безвозвратно потерять человеческий облик! - бодро решила она. - Подумаешь - оваций не будет! Так что же теперь, от голода помирать? И вместе с римскими плакальщицами сидеть в тени?'
  Катя уселась за стол и, не ощущая вкуса, съела бутерброды с ветчиной и все пирожки - то ли с печёнкой, то ли с картошкой. Запив их обжигающим чаем - то ли чёрным, то ли зелёным. Неважно это.
  'Вот так! Силы немного восстановила, - удовлетворённо подумала Катя, отодвигая посуду. - Какие ещё реанимационные мероприятия можно предпринять, чтобы вовсе ожить? А, точно! Милка! Куда же без неё? Не зря же говорят - старый друг борозды не портит', - легко выдала она знакомую банальность.
  И уже почти бодрой походкой направилась в свою комнату - чтобы позвонить Милке. У неё сейчас была настолько плохая борозда, что даже Милка со своими поговорками её не испортит.
  - Алё! Это ты, Кэт? - осторожно ответила подруга с другого конца планеты.
  - Я! - просипела Катя.
  Оказывается, голос тоже может заржаветь, если им долго не пользоваться.
  - Ауф! Падра, дорогая! - бешено заорал телефон Милкиным голосом, исторгая молодёжные жаргонизмы, которые она, дочь филолога, использовала в минуты сильных потрясений. - Ты жива? Уже не затворница? А я думала, что твои траблы тебя окончательно рипнули.
  - Не рипнули, - просипела Катя. - И собираюсь окончательно воскреснуть. Есть предложения?
  Они были. Оказалось, что Милкины родители, которых она радостно обозвала бумерами, слиняли на дачу - чилить. Наверное - отдыхать. Хотя какой же отдых на грядках? Но этих родителей вообще не поймёшь. Зато теперь Милкина квартира была абсолютно свободна и готова к самой интенсивной терапии для падры Кэт, пораненной полосатой жизнью. А Милкин внутренний врач тут же прописал им для этого самое действенное средство. Ничего нового - просто употребить внутрь - перорально, так сказать, бутылку сухого вина. А чего, вдруг на этот раз получится напиться? Эту бутылку Милка, кстати, умудрилась стибрить у Ярослава, с выпускного сабантуя.
  - Ты её украла? - сипло спросила Катя. - И когда только успела?
  - А чо? - сердито сказала Милка, понимая, что Катя этот криминальный поступок не одобряет. - Ярославу всё оставлять, что ли? Мы ведь тоже деньги сдавали! Да и вообще - там уже почти всё опустошили. Дноклы вон не теряются - пару раз уже собирались, чтобы водку допить. Я тоже заглянула на минутку. Вино, да ещё сухое, им не в кайф, сама понимаешь, но это пока водка есть. А нам с тобой - в самый раз, - оправдывалась подруга. - Так что давай, Кэт, не менжуйся. Ноги в руки и ко мне! - приказала она, не давая ей времени на осуждение. - А я пока бутеров настругаю. Тебе с сыром, как ты любишь?
  - Ага! - ответила та. - Сейчас прилечу! Где там моё помело?
  Это была уже другая Катя хоть и Минина. Медаль ей не дали, в училище не взяли, бойфренд её на Симку променял - пора начинать пить ворованное вино.
  Она быстренько во что-то переоделась и нанесла на лицо боевой окрас - тушь, помада, брови, ресницы. Из зеркала на неё глянуло почти привычное лицо хорошенькой блондинки. Если не считать, конечно, голубых теней, залегших под глазами и возникших после посещения инфернальных миров. Но это даже придавало ей некий шарм и умудрённость. Затем Катя выгребла из вазочки остатки шоколадных конфет и написала мамуле записку - на тот случай, если, совсем устав, останется у подруги ночевать: 'Я у Милки'.
  И вылетела из квартиры. Ощущая себя юной ведьмой, собравшейся на очередной шабаш у реки. Сухая реанимация или как его назвать? В общем, данное мероприятие должно помочь, она это чувствовал. И, кажется, энергия - присущая, по словам Михаила Леонардовича, всем молодым - бурля в животе, постепенно к Кате возвращалась. Вполне возможно, что белая полоса в её жизни уже не за горами. Главное - правильный курс выбрать, а ей его уже указали.
  Так что пора держать хвост по ветру, а нос... Ну, куда придётся, главное чтобы не в стену.
  И найти, наконец, затерявшийся пистолет.
  
  3.
  
  Супермаркет гудел. Впрочем, как всегда.
  И в будни, и в выходные, и в праздники люди катили по нему свои набитые доверху тележки, похожие на вагонетки шахтёров, бегали дети, слегка ошалевшие от изобилия доступных сладостей, неспешно брели разочарованные в жизни старики с маленькими корзиночками...
  Катя осмотрелась. Так, очереди к её кассе нет, а вот полка с чаем уже полупустая. Сейчас! Катя закрыла на ключ свою кассу и побежала в подсобку и доверху нагрузила тележку коробками с чаем - к счастью, довольно легкими. Затем, вывезя их в зал, принялась раскладывать чай по сортам. Спину ломило, плечи болели, а голова трещала - от беспрерывного пиканья терминала и потока цифр на экране монитора. Ничего, до конца смены осталось уже немного. Как говорит Милка - кучен день до вечера, когда делать нечего. Денёк сегодня, как всегда, был о-очень кучный, хотя и делать было чего.
  Но даже устав и набегавшись, Катя была довольна тем, что вообще здесь оказалась. И, конечно, отчасти, благодаря жизненной программе, заданной ей незабвенным Михаилом Леонардовичем.
  После трёх дней проведённых с плакальщицами в инфернальной тени, Катя напрочь выбросила из головы все мысли о музыке. Зачем - с её-то средними данными - терять впустую четыре года? Пусть в музыкалке учатся уникальные таланты. Ну, или те, кто умеет проторить себе дорогу к славе иными способами. Это не про Катю. Теперь она училась в крутом московском вузе. Вполне вероятно, переплюнув зазнайку и ябеду Анджелку. Правильно говорил незабвенный Михаил Леонардович - сегодня у молодых много возможностей. Если, конечно, приложить к этому определённые усилия. А она приложила.
  После Милкиного курса интенсивной вино-терапии Катя засела за свой комп, перекопав весь доступный инет в поисках места применения своих молодых и нерастраченных сил. В итоге она остановила свой выбор не на каком-нибудь, а на московском международном экономическом институте. В котором - вот везение - имелась такая новинка, как удалённое обучение. По статусу этот вуз был ничуть не хуже МГИМО, а по стоимости обучения удалёнка в нём стоила в разы меньше, чем заочное обучение. И - снова везение - в их городе имелся филиал этого вуза. И в нём как раз шёл набор. Вскоре, после онлайн-собеседования, Катю зачислили на первый курс московского международного экономического института. Ура! Как говорит Милка - спелость города берёт! А она уже поспела, то есть - созрела, для того, чтобы брать Москву. И на всё это у неё ушла неделя! Просто Суворов!
  Так зачем же тогда она потеряла целых три дня на плакальщиц? Мировая скорбь не помогает решить проблемы, это факт! А из-за чего? Ведь поступи она в музучилище, Анджелка бы ничуть ей не позавидовала б. А теперь ещё неизвестно, кто кого круче? Катя полагала, что она. Ведь на международном пространстве Анджелкин папа - спонсор Колчин, не очень-то котируется. Так что ей самой придётся пробиваться там, а про её способности всем известно. Так что, снова спасибо Михаилу Леонардовичу, вовремя завернувшего Катю из хористок церковного хора.
  Так что же, выходит, у неё была в жизни не чёрная полоса, а самая что ни на есть белая? Может и то, что бойфренд Антон свалил от неё за горизонт - тоже большая удача? Наверное, была в нём некая порочная склонность к этаким Симкам? И это удача, что она проявилась? Уж лучше раньше, чем поздно...
  Осталось вот с только медалью разобраться, которую зажали. Пока Катя не могла с уверенностью сказать, что в этом ей так уж повезло. Но что-то позитивное в этом, всё же, было. Например - будь она медалисткой, вряд ли согласилась бы таскать тележки с чаем по супермаркету. А где тогда брать деньги на учёбу?
  Кстати, вот ещё где удалось применить её молодые и нерастраченные силы - решить денежный вопрос, который для них с мамой всегда был... слегка болезненным. Деньги у них, конечно, были - как не быть, если Тамара Львовна работала над ведомостями и счетами, не поднимая головы. Но они как-то быстро куда-то исчезали. А тут надо за учёбу платить и, заметьте, довольно приличную сумму, несмотря на выгоды удалёнки. Правда, Тамара Львовна, чрезвычайно довольная тем, что дочь выбрала экономический вуз, а не песенки петь, хотела взять оплату обучения на себя. У неё был на примете дополнительный приработок - вести надомно бухгалтерию в одной частной фирме. Но Катя запретила эти галеры. Если мамуле ещё и по ночам работать, то она скоро последнего здоровья лишиться. И так-то выглядит - так себе, а ведь ещё не старая. Катя сама решит этот вопрос.
  Но решить его удалось не так чтоб уж сразу.
  Ведь в Катином резюме были одни лишь прочерки. Профессии - нет, стажа - нет, нужных корочек и в помине нет. Пару дней она утюжила в поисках работы инет, но её брали лишь курьером или же доставщиком пиццы - за сущие копейки. На эти деньги можно прожить, если только откусывать потихоньку от каждой пиццы. И тут она неожиданно наткнулась на длинный перечень вакансий на сайте известной торговой сети. У них - ура! Или, увы - была сильная текучка кадров. И они всех брали работать - хоть грузчиком, хоть кассиром, хоть продавцом - на почасовую или постоянную работу. И зарплата получше, чем у курьеров. Правильно Милка говорит - не до жиру, бить бы в жилу. Ну, во что-то там бить. Тем более, в этой сети и обучение предлагали.
  В общем, после ускоренных недельных курсов и получения самой настоящей корочки Катя с радостью уселась за кассу в одном раскрученном супермаркете. К тому же он был недалеко от её дома. График работы - два рабочих дня через два выходных - позволял ей уделять время и учёбе. Хотя всё было не так уж гладко: приходилось перерабатывать, не получая за это надбавки к зарплате, и помогать раскладывать товар в торговом зале, Но Катя была полна энергии, о которой с таким уважением говорил Михаил Леонардович, и легко со всем справлялась. А ещё требовалось, подсматривая, выявлять похитителей магазинного добра. Но это дело у Кати не пошло - не любила она надзирать за бомжами, стариками и детьми - по статистике, потенциальных ворюг. И когда Катя как-то случайно увидала, как два мальчишки-школяра стянули с полки шоколадные батончики, она отвернулась. Выглядели они голодными и неухоженными. Тоже, видать, отец у них - тот ещё полярник.
  Она потом ещё не раз убеждалась, что и у других жизнь - весьма полосата. Как говорили классики - блеск и нищета, принц и нищий. Вот бабушка, дрожащими руками пересчитывающая у кассы монетки - за молоко и горсточку ирисок. А вот мальчик, у которого не хватает на мороженое, которого детям всегда очень сильно хочется. А вот эти господа накидали в свою тележку такого, что кажутся ей переодетыми калифами и почти что аистами - икра, сёмга, балыки с беконом, выпивка по баснословной цене. Они что, банк взяли? Или живут последний день?
  А бывало, Кате и самой приходилось превращаться если не в калифа, то, по крайней мере - в спонсора, добавляя на хлеб и сигареты опустившимся личностям, отличавшимся от других, кроме одежды, стеклянными от безысходности глазами. А что? Может кто-то из них был Катиным спившимся полярником-отцом? Хотя с этими полярниками приходилось держать ухо... в острог. Один из таких, приметив Катино добросердечие, стал именно на её кассе высыпать свои медяки, которых могло хватить только на запах от покупки. Иногда она его отшивала - нечего наглеть. Но хлеб-то, хоть и таким, необходим? А сигареты... Должна же и у них быть какая-то радость. Хоть и эфемерная.
  ***
  Насмотрелась за это время Катя и на чудил, всяких неадекватных пьяниц, наркоманов и просто психически нездоровых людей. Их обычно выводили, едва они начинали буянить - просто звали на помощь охранника, стоящего у входа. И, реже - полицию. Ну, были, да забыли.
  А вот чудака, вздумавшего прогуливать по магазину рюкзак на верёвочке, Катя почему-то запомнила.
  Его она заметила сразу. Да такого лишь слепой не заметил бы. Вёл себя он мало сказать, что странно. И не потому, что пьяный. Судя по всему, ему это и не требовалось - так чудил.
  Этот парень вошёл в двери магазина, таща что-то следом за собой на верёвке. И выглядел. Мягко говоря - нелепо. И из-за одежды тоже. На нём была одета оранжевая ветровка - вывернутая наизнанку, огромные полосатые шорты - размеров на пять больше нужного, и голубая панамка в крупную ромашку и с кружевцом. А смотрел он так, будто с утра сам себя потерял, но и к обеду не смог найти.
  Люди отнеслись к этому явлению по-разному. Некоторые удивлённо оборачивались, кто-то вертел пальцем у виска, а иные смеялись. Катя даже привстала из-за кассы - чтобы рассмотреть, что же такое тащит этот странный посетитель? Главное, чтобы не поводок с собакой. Ведь вход в торговый зал с ними строго воспрещён. Но оказалось, что это всего лишь (!!!) чёрный рюкзак. Который парень в коротенькой оранжевой ветровке, одетой на голый торс, деловито тащил за собой за верёвку. Зачем? Почему?
  Катя огляделась, ища поддержки коллектива. Но оказалось, что она тут одна представитель магазина. Две другие кассирши, очевидно, были на выкладке товаров в зале, а товаровед-консультант куда-то очень некстати отлучилась. И странный парень, не встретив препон, побрёл со своим покорным рюкзаком дальше.
  А что Катя могла поделать? Ни в одной инструкции не запрещено входить в магазин в бабушкиной панамке и, вполне возможно, случайно одетой навыворот ветровке. Да и про сумки там не указано - что их запрещено волочить, если кому-то это нравится. Так что охранника - который тоже, кстати или не очень - отсутствовал, звать не из-за чего. Странный парень, как и его рюкзак, вели себя смирно.
  Поэтому Катя растерянно опустилась на место и стала работать дальше. К тому же у неё уже и очередь собралась.
  Но всё же оказалось, что есть в магазине ещё представители коллектива, способные дать отпор прогульщикам рюкзаков. Откуда-то выскочила и хищной птицей кинулась за странным посетителем уборщица баба Клава. А как же, она ведь считала себя внештатным директором в его отсутствие. Сердито шуруя вслед за чудаком шваброй, она сердито выкрикивала:
  - Ходють тут всякие! Бациллы сыплют своими оклунками! Вовсе с ума посходили!
  Но парень даже не оглянулся на эти крики и баба Клава нашла другой объект. Кинувшись вслед за подвыпившим мужичком, она сурово предсказала:
  - Щас опять бутылку слямзит, ирод! Плати потом свои кровные! Кровопивец!
  Но мужичок лишь купил бутылку пива и направился с ней к кассе.
  Тем временем в торговом зале - по пути следования ползучего рюкзака, то и дело слышалось сдержанное хихиканье. Ничего, говорят, что смех полезен. И Катя почти уже перестала бояться, что ей придётся писать объяснительную из-за своего бездействия. И что охранника не позвала. Да и о чём? Ну, что-то там, по рассеянности, навыворот. Ну, панамка в цветочек. Ну, рюкзак упал и волочится. И что? Засмеют ведь.
  Вскоре чудак, сильно повеселевший - улыбка до ушей, заявился к кассе, волоча за собой покорный рюкзак. И теперь на его голове, поверх панамки, ещё гнездился круг краковской колбасы - наподобие нимба святого. А в руках была бутылка кефира. Ну вот - человек прикупил кое-что для перекуса, а носить этот перекус на голове инструкцией тоже не запрещено. Может, ему так удобно? Главное, чтобы этот прогульщик рюкзаков, не заплатив, не съел бы этот колбасный нимб тут же, у кассы. А это - опять объяснительная. Однако, вот подошла его очередь, колбаса перекочевала на прилавок и Катя, как полагается, выбила чудаку товарный чек. И тут она, может - от облегчения, хихикнула. Прогульщик рюкзака, аккуратно водрузив обратно на голову оплаченный колбасный нимб, вдруг весело подмигнул ей синим глазом.
  И вышел из магазина вон, преследуемый своим ползучим рюкзаком.
  Что это было за явление?
  Катя едва переводила дух. А покупатели, проводив чудака оторопелыми взглядами, похоже, тут же забыли о нём. Мало ли чокнутых? От своих забот не чокнуться бы.
  Далее суета в супермаркете пошла своим чередом. А Катя, пробивая чеки, раздумывала:
   'А я бы так смогла? Рюкзак - на верёвке, колбаса - на бедовой голове, штаны чуть не спадают, ветровка маловата, а люди вовсю потешаются? Ну, уж нет! Я ещё не сумасшедшая! Да и он не похож. А, может, у него в рюкзаке тяжёлые кирпичи? Вот и волочит. - Катя фыркнула и покупательница ответила ей возмущённым взглядом - ещё нажалуется. И она, собравшись, посерьёзнела. Однако размышления снова наседали: - Но зачем ходить в магазин с кирпичами? К тому же, этот прогульщик мог бы нашу тележку с кирпичами поднять, не то, что рюкзак. И глаза у него... Но откуда эти вещи не по росту? У кого-то с бельевой верёвки снял, а заодно и саму верёвку забрал? Зачем? Из бани сбежал. Не заплатив? В общем, не посетитель, а сплошной ребус'.
  Вечером Катя даже поделилась этой странной историей с Тамарой Львовной, её мамой - немного отяжелевшей в движениях блондинкой, но ещё очень интересной женщиной. Та в ответ заявила:
  - Он, конечно, сумасшедший.
  - Да нет, не похоже, мам. Только зачем он этот рюкзак волочил...
  - А ещё - штаны не по размеру, панамка бабушкина, колбаса на голове, - хмыкнула Тамара Львовна. - А так - ничего, вполне нормальный, да? Катенька, сейчас таких из психушки пачками выпускают. До очередного кризиса.
  - Жаль. На киноартиста похож, - задумчиво проговорила девушка. - Глаза синие, брюнет...И, представляешь, подмигнул мне ...
  - Ты с этим поосторожнее! Глаза, брюнет, - нахмурилась Тамара Львовна. - Пристанет такой - не отвяжешься, а если что - у него справка есть.
  - Да ну тебя, мам! - рассердилась Катя. - По-моему, он просто дурачился.
  - Зачем?
  - Ну, не знаю...
  Кате этот синеглазый чудик даже... понравился, что ли. как он это сумел? Раз - и превратил обычный скучный день в приключение, цирк бесплатный...
  Вот если б он не тащил рюкзак и одет был нормально...
  'Ага! И без колбасы на голове! - подумала Катя, криво усмехнувшись. - Что б от него осталось? Одни глаза и голый торс?'
  А ведь вскоре так и вышло. В смысле она вновь встретила этого чудика - без рюкзака и панамки, хотя и с колбасой. И очень удивилась происшедшим с ним переменам.
  
  4.
  
  И снится Вере Павловне сон...
  То есть, нет, не так - причём тут Чернышевский?
  
  В эту ночь Катеньке приснился удивительный и даже страшный сон:
  Будто плывёт она по бушующему морю на утлой лодчонке без паруса. Штормовой ветер болтает лодчонку вверх-вниз по волнам, мрачные небесные хляби потоком низвергают ливень, а волны захлёстывают Катину лодку, которая уже почти под края заполнена водой и вот-вот уйдёт вместе с ней на дно. Катя тщетно хватается за борта лодчонки, но её усталые руки соскальзывают, а ураганный ветер норовит перевернуть и сбросить Катю вместе с чёлном в тёмную и мрачную морскую пучину...
  И тут, когда лодочка взлетела в очередной раз к бушующим небесам на высоченный гребень, Катя увидела вдали чудесный остров. Над ним был штиль. Тучки, сбившись на горизонте, как стадо белых барашков, лишь украшали небесный свод. С неба светило ласковое солнце, на набережной зеленели пальмы, цвели яркие цветы и играла музыка. На песчаный берег набегали тихие прозрачные волны, а по пирсу гуляли люди в лёгкой светлой одежде...
  Катя в тщетной мольбе протянула к этому чудному видению руки, но тут ветер подхватил её лодку и швырнул Катю в пенный мутный вал, захлестнувший её с головой...
  Катя проснулась от собственного испуганного крика. И хотя на часах было только пять утра, уснуть она больше не смогла. Приснится же такое! От воспоминаний о гигантских волнах и собственной беззащитности её до сих пор бросало в дрожь. Но как же прекрасен был тот солнечный остров! И как недоступен...
  Катя, поспешно подходя к входу в магазин, расположенного для персонала с тыла здания, встретила охранника Костю, бывшего военного, с которым они иногда перебрасывались парой фраз.
  - Привет, Катюш! - хмуро сказал он ей. - Не торопись. Магазин закрыт на фиг! Водопровод ночью прорвало и его затопило. Всем отбой!
  Так вот почему ей приснился сегодня этот жуткий сон!
  - Так, может, там помочь надо - товар выносить? Воду вычерпывать? - воскликнула Катя, по школьной привычке привыкшая к субботникам и общественным работам на благо страны.
  - Уже всё вынесли, без тебя, милая! Охотников много, - ехидно ответил ей чей-то голос.
  Обернувшись, Катя увидела, что в углу двора сбились в кучку сотрудники магазина - товаровед, кассиры и уборщица баба Клава, продолжившая:
  - Только не ведаем - куды и сколько унесли? И кто за эти убытки платить станет? - сварливо заметила она. - Опять, что ль, мы?
  - Да что вы, баб Клав, панику разводите! - отозвалась кассирша Маша. - Спишут всё! Только нам-то что теперь делать?
  - Ага, спишут, конечно - под шумок, - согласилась та.
  - Ночью затопило? - спросила Катя, соотнося по времени свой сон и этот потоп.
  - Утром, вроде, - вздохнула товаровед Ирина Петровна. - Вот беда! Нас-то теперь куда? - расстроенно спросила она. - Тоже спишут? Под шумок. Хотя, чего уж - сами уйдём. В договоре ж прописано, что платят нам только за отработанные часы.
  - А я б на вашем месте на юга рванул, - мечтательно проговорил охранник Костя, затягиваясь. - Отдыхать! Там и осенью ничего.
  - Ишь! На юга? А денег где взять? Мне вон квартплату пора вносить, а зарплата будет - с хвост колибри! - обиделась Ирина Петровна. - А тут ещё Кольке на физкультуру новую форму надо - растёт, балбес, как на дрожжах. А Ольге - сапоги.
  - Пусть твой муж побеспокоится, - пожал плечами Костя. - Мамонта убьёт, шкуру продаст.
  - Муж объелся груш и алименты уже третий месяц не шлёт, - отмахнулась та. - Как буду жить?
  - А я б занял и рванул, - философски заметил Костя. - А ты, Петровна, не дрейфь, найдёшь себе работу ещё лучше прежней. Как это говорят - была б шея, а хомут найдётся. А тут ремонт будет. Вон весь кафель в зале на фиг отпал.
  - Отпал? Недавно ж ремонтировали! - удивилась баба Катя.- На патоку, что ль, клеили?
  - Комиссия же подписала, - пожал плечами Костя. -
  Катя их почти не слушала. Вот они мутные воды, захлестнувшие её хлипкую лодчонку. Утянет её теперь на дно отчаянья да безденежья, и помощи ждать неоткуда. А остров вдали, это отдых на югах, который так щедро предлагает им охранник Костя. Она, усмехнувшись, вспомнила очередную Милкину поговорку - близок островок, да не укусишь. Хотя, нет, что-то тут не так - зачем островок кусать-то? В общем - близок, а лодка на дно пошла.
   'Как теперь за учёбу платить? - вздохнула Катя. - Мама поможет? Опять на неё перевешивать свои, эти самые - траблы. Проблемы - по Милкиному. Нет, без работы мне никак нельзя. А где же этот хомяк на мою шею? Хорошо хоть корочка есть, зато стажа - с хвост колибри, как говорит Ирина Петровна'.
  - Ну, и что делать будем? - подошла к ней Маша. Катя пожала плечами. - Другой ближайший магазин нашей сети аж за рекой, - сказала она. - Далеко ездить будет. Если возьмут, конечно.
  - Эх, вот бы взяли, - мечтательно протянула Катя. - Такого хомяка всем надо! - Маша на неё непонимающе глянула. Но промолчала. - Мне за учёбу скоро платить, - пожаловалась Катя.
  - А мне - за частный садик. И стоит это заведение для сынишки почти всю мою зарплату, - посетовала Маша. - Но это ничего. Думала, что хоть, наконец, среди людей побуду. Да и что за развитие у ребёнка дома? Ему тоже коллектив нужен.
  Кате сложно было понять Машу - она пока вообще не знала, что обычно требуется ребёнку и как его правильно развивать. Но она старательно кивала ей, полагаясь на авторитетное мнение матери двухгодовалого бутуза.
  Тут задняя дверь магазина распахнулась и на пороге возник их директор, Сергей Владимирович - тучный и вальяжный мужчина средних лет. Несмотря на красивое и доброе лицо, его панически боялся весь коллектив магазина. Крутоват он был на увольнения и штрафы. Директор хмуро осмотрел своих приунывших сотрудников и они тут же дисциплинированно подтянулись к нему поближе.
  - Ну, вот такие дела, товарищи - подтопленцы мы теперь, - заявил Сергей Владимирович, сожалеюще разведя руками.
  - А что случилось? - спросила Ирина Петровна. - Откуда вода-то взялась?
  - Оттуда, откуда надо! Комиссия разберётся, - сварливо ответил тот. - Предварительная версия - гидравлический удар и изношенность труб. Здание-то не новое.
  - А мы теперь куда, Сергей Владимирович? - тоненько спросила Маша. - Нам зарабатывать где-то на жизнь надо.
  - И на семьи! - подхватила товаровед.
  - Ну, кто куда. Хотите - в отпуск идите, за свой счёт и ждите конца ремонта. А нет - раскидаем вас по другим нашим магазинам, где есть вакансии. Или, скорее, на подработку. Штаты почти везде укомплектованы. Или, если хотите - ищите другую работу, - равнодушно ответил Сергей Владимирович.
  Толпа недовольно загудела:
  - Подработку? За гроши? А жить на что, Сергей Владимирович?
  - Что поделаешь - непредвиденный форс-мажор! - отмахнулся тот от них и, достав из кармана листочек, приклеил его скотчем к стене. - Вот вам поимённый список: кто и куда направляется. И, если вы изъявите желание, вас примут на работу. Вернее - на подработку. А вы, Ирина Петровна, я попрошу - пока останьтесь, - обратился он к товароведу. - Поможете нам с описью товаров.
  Та радостно шагнула к нему.
  - Да-да, конечно, я согласна, Сергей Владимирович! - воскликнула она.
  - А то нет! - буркнула баба Клава. И крикнула: Так, может, и я вам сгожусь, Владимыч? Уборки-то много, небось!
  Тот недолго подумал и махнул рукой:
  - Действительно - много. Хорошо, как вас - Клавдия? Оставайтесь и вы.
  Та быстро засеменила к нему, остальные подтопленцы устремились к листочку. А Сергей Владимирович, развернулся и важный, будто король, сопровождаемый свитой - из счастливых товароведа и уборщицы, скрылся за дверью магазина. Она захлопнулась - будто вход в райскую обитель, куда грешников не пускают.
  
  Вскоре, как казалось Кате - её лодчонка, всё же, выплыла из штормящего моря. И прибилась к какому-никакому берегу. Правда, это был не чудесный южный остров, но, всё же, и не пучина. Так что наврал её сон.
  Катя теперь работала в том самом магазине за рекой, о котором говорила Маша. А она - зарабатывала на частный садик в другом конце города. Жаль, они уже с ней подружились.
  На новом месте Катя привыкла почти мгновенно - магазины этой сети похожи драг на друга, как братья-близнецы. Коллектив был хороший, да и работа знакомая. Везде терминалы пикают одинаково, да и люди в очереди к кассе - с одинаковыми и корзинками и с товарами с одного конвейера. Правда, Катин заработок заметно упал, поэтому она бралась за любую подработку. И планировала сразу после сессии подыскивать себе другую работу. Но пока и эта выручила.
  
  Эта смена была обычной - касса, раскладка товаров, мелькание людей у кассы. Только успевай, вертись. Очередь двигалась быстро - Катя старалась зарекомендовать себя на новом месте с лучшей стороны, не бездельничала.
  Так, что тут? Кефир, кольцо краковской колбасы, пачка сигарет... Надо же - почти как у того чудака с волочащимся рюкзаком и спадающими шортами. Катя подняла глаза и встретила взгляд знакомых синих глаз. Только вот всё остальное не соответствовало. Вернее, соответствовало, но некоему дресс-коду: строгий тёмный костюм, белая рубашка, ботиночки лаковые, галстук селёдкой. Прямо дресс-код во плоти. Этот офисный планктон не может быть тем самым прогульщиком рюкзаков на верёвочке! Наверное, просто похож на него.
  - Привет! - вдруг сказал этот человек дресс-код и подмигнул ей синим глазом. Точь в точь, как тот. А, взглянув на бейдж, добавил: - Рад тебя видеть снова, Катя! Ты как сюда попала?
  - А ты?- растерялась девушка.
  Неужели он способен к обычной человеческой речи?
  - Я здесь работаю. Тут рядом, за углом. Там ещё вывеска огромная - для близоруких, наверное - ЧП 'Экспертиза'.
  - Да? А я теперь тут работаю. В магазине. На кассе. Как всегда, - усмехнулась она. - И вот моя маленькая вывеска, - кивнула она на свой бейдж.
  - Рад, что мы теперь соседи, Катя! - сказал он. - А я - Дима, рад знакомству. Давай как-нибудь встретимся с тобой? Поболтаем? Я всё объясню. - И, достав из кармана блокнотик, быстро в нём что-то черкнул и, улыбаясь, положил перед ней листочек. - Вот мой телефон, Катя. Позвони, если надумаешь. Буду рад!
  Затем, не дав ей опомниться, он провёл карточкой над терминалом, сложил покупки в пакет - кефир и краковскую, а пачку сигарет сунул в карман. И вышел.
  Катя растерянно смотрела ему вслед.
  Красавчик! Не узнать. И даже хочет с ней встретиться.
  Умеют же некоторые брать быка..., как это Милка говорит - за... бока. Или нет - за меха, что ли. Короче - неважно, главное - умеют. Ишь, ты - в ЧеПэ он работает, костюмчик приодел! Тогда зачем тогда была та нелепая панамка и ещё более нелепый рюкзак? Он что, сняв свой дресс-код, просто дурачился на досуге? Там, за рекой? Где его никто не знает? И как к такому непредсказуемому человеку на свидание идти? Когда он бывает нормален? И в каком районе? Может у него географический сдвиг? Что он может объяснить? Почему рюкзак ползал? Ха! Хотя - хорош...
  Но Катя подумает об этом позже - очередь уже начала нервничать, сбиваясь к кассе всё теснее, а товаровед - грозно поглядывать.
  
  5.
  
  В школе этот симпатичный и всегда одетый с иголочки мальчик был паинькой - не бузил, не участвовал в дурных компаниях и в глупых проделках замечен не был. Однако уже с младших классов он был сам по себе. А в старших - никогда не носил с собой в школу портфель. Или во что там ещё обычно дети впихивают ученики свои двойки? Его это не интересовало, ему троек хватало. Заходил в класс налегке, будто случайно сюда попал - засунув руки в карманы трендовых брюк. И, достав из-за пазухи пару потрёпанных тетрадок - рассчитанных на все предметы, бросал их на заднюю парту. А потом расслабленно опускался на стул. Всё. Дальше кантовать его куда-то или привлекать к школьным делам было бесполезно - только невнятные междометия в ответ и недоумевающие пожимания плечами. Мол, отсохни и не отсвечивай. Ни с кем особо не общался. Так - привет-привет. Для одноклассников Дима Панаев был закрытой книгой. Которые, кстати, у него самого всегда были открыты - на коленях, под партой. Её он обычно приносил, засунув за ремень брюк. Учителя привыкли к его минимальному присутствию на уроках и тоже особо не кантовали. Ведь отец мальчика был крупным чиновником, практически не доступным для общения, а мать - хоть и домохозяйка, но боготворящая своё чадо и вовсе не воспринимающая критических замечаний. Да и какие могли быть претензии к Диме Панаеву? Никого не обижает? Школу посещает? Несомненно. И кроме безынициативности и слабой тяги к учёбе к нему нет никаких нареканий. Учится он ... ну, скажем так - учится кое-как, да и ладно. А мог бы и лучше. Если б учился. Но воспитывать его им было не по зубам. Потому что - смотри выше. Да и иных забот хватало.
  Дима Панаев с первых дней учёбы невзлюбил школу.
  Она его злила. В основном - из-за у краденного у него времени.
  Всю школьную программу, при желании, мальчик мог бы пройти, ну, за пару лет, точно. А куда потом подаваться скороспелому вундеркинду? Читал в дайджестах, знает. Некуда. Так что он уж лучше как-нибудь поприсутствует в классе и книгу почитает под партой. Что-нибудь познавательное. Например - научные журналы и сборники, приключения тоже бывают интересны. Рано научившись читать и познакомившись с книгами - сначала с самыми тонкими, из домашней библиотеки, а потом и с большими томами - Дима воспринял школу насмешкой над разумом. Там ему сразу же начали внушать, что он маленький и бестолковый неуч, которому надо разжевать и втолкнуть в рот, как желторотому птенцу, азы жизни. В основном - научить дисциплине, безынициативности и прилежанию. Например, тому, что 'жи и ши пишется с буквой и'. Да какая разница! Главное ведь не то, как пишут, а - о чём. Вот он и читал - о чём. А ему пытались вдалбывать математические правила, которые ни один взрослый потом не помнит. Он проверял. И все эти иксы, Пифагоровы штаны и тангенсы ни мама, ни отец - в упор не знают. И он уверен - про штаны и иксы ничего не помнят и его учителя-нематематики, например - по литературе и инязу, зная только свой обожаемый предмет. Тогда зачем же они учили в детстве все остальные предметы? Иногда даже получая за непонятливость ... всякое порицание. Потому, небось, так быстро и забыли. И зачем вообще учат в школе всякой ерунде, которая потом мало кому пригождается в жизни? Он был уверен - школа это место, где детям специально внушают искажённую картину мира. И делают всё, чтобы потом легче было ими управлять. И выучивают правилам, из которых обязательно есть исключения. Которые толком никто не помнит, им хватает общепринятого. И отучают думать. И не замечать даже того, что у всех на виду. Чего стоят, хотя бы, всем известные названия: Солнце - светило нашей звёздной системы, спутник Земли - Луна. Их можно писать хоть с маленькой буквы, хоть с большой. И пишут, не задумываясь, как попало. Зато планеты - Нептун, там, Меркурий, Венера, Марс и прочие, которые без телескопа вообще не рассмотреть - всегда пишутся с большой. Почему? Чем им Луна не угодила? Или собственная планета? Какой смысл в этих правилах?
  Дима Панаев считал, что взрослые придумали школу лишь для того, чтобы дети не путались у них под ногами. И не мешали заниматься своими взрослыми делами, то есть - ругаться, пить водку, смотреть телевизор и ходить по магазинам. В общем - заниматься ерундой. И ходил туда, просто отбывая повинность. Да и маме хочется иногда побыть одной. Пообщаться с кастрюлями и телевизором.
  И вот, наконец, Дима Панаев получил аттестат, пусть и не с лучшими оценками, но подтверждающими его способность к обучаемости и среднюю образованность. А куда деваться - таковы правила игры. Он покинул стены школы, даже не поучаствовав в сабантуе и выпускных мероприятиях - впрочем, как всегда. А о чём ему теперь говорить с одноклассниками, если он не начал этого делать за десять лет? И за что благодарить учителей, если он всему научился сам? Вопреки им.
  Но оказалось, что с его воспитанием рядового человека ещё не покончено. Не все принятые в обществе нормы изучил. Отец настаивал на юридических.
  А он-то ведь думал, что дальше его ждёт свободная жизнь. И поначалу решал, чем бы заняться? Может, мир посмотреть? Очень интересно, как живут люди на других материках. Например - в Австралии. Познакомиться бы аборигенами, которые, как считается, так и не приняли норм поведения и правил нашей жизни. У них, точно, пятница не отличается от понедельника, а насчёт стоимости одежды они вообще не заморачиваются. Не нужна она им, а что другие хотят их кое-где прикрыть, так это их проблемы. Он бы с удовольствием влился в их... коллектив, нет - в племя свободных людей.
  Хотя, надо отметить, ему, довольно высокому парню - метр восемьдесят с хвостиком, с копной тёмных волос нижне плеч - как протест, с яркими синими глазами и грацией балетного танцора всё было к лицу, а уж тем более - минимум одежды. Как-то так вышло, что Дима Панаев, практически не уделяя время спорту, имел отличные параметры и здоровье. Наверное, благодаря наследственности - отец, Дмитрий Михайлович, сейчас слегка располневший, тоже надолго сохранил юношескую гибкость и стать.
  Но, как уже говорилось, устроить свою жизнь по человечески, то есть - по-своему, Диме не позволили. А то бы он - ужас какой! - стал каким-нибудь борцом против существующих стандартов и пошёл бы, например, в защитники экологии. Или в антропологи - им общество не нужно, черепа подавай. Или стал бы работать в каком-нибудь приюте для бездомных животных - тоже весьма страдающих от несовершенств этого мира. Просто из чувства протеста против принятых всеми правил. У животных ведь нет никаких рамок, одни инстинкты, с ними всё просто и понятно. Луна у них это просто блямба, предназначенная для освещения округи. Без букв. И если она не меру разгорается, то на неё можно и повыть - для порядка. Она подчиняется, усыхает. А земля это, ну, вы знаете - для нор и создания ложа для рек и озёр. Всё просто и опять же - без глупых букв.
  Дима Панаев даже всерьёз подумывал о том, чтобы стать ветеринаром. Хотя никогда не имел даже кошки или хомячка - у мамы аллергия на шерсть. Но кто ж ему такое позволит? Родителям зачем-то край как понадобился его диплом о юридическом образовании. И потому лишь, что отец хотел впихнуть его в свою госструктуру, диктующую другим правила и нормы жизни, опекая дальше. О, майн гот! Ещё Дима не любит секты, заговоры и своды законов, ограничивающих свободу личности. Но отца, работавшего руководителем одного из министерств и имеющего определённые навыки в том, чтобы мягко диктовать свою жёсткую волю, трудно переубедить. Да и лениво. Дима сдался. Но, чисто по наитию, настоял на архитектурном институте. Какая разница - где изучать правила, всё равно ведь не отстанут. Главное - не юридический, это вообще смерть. Он точно знал - законы пишут, чтобы их обходить. А подлость Дима тоже не любил. Архитектурный - самое то, там, если уж прописано правило, по которому возводят строение, чтобы оно не рухнуло - ни одна комиссия его не отменит. Лучше уж так.
  Хотя учился Дима Панаев в архитектурном примерно так же, как в школе. То есть - отбывал учебные часы. А архитектуру, как науку, изучал индивидуально. Чтобы возводя, нарушать всякие стандарты. Ведь общепринятая архитектура это, опять же, свод правил и норм, выработанных предыдущими поколениями строителей и призванных ограничивать свободу личности человека только уже в жизненном пространстве. Называется - ЕНИР - единые нормы и правила, и СНИП - свод норм и правил. В стенах помещений, где обитает человек, во внешний мир обязательно прорублены дверцы и окошки. Очень символично. Люди привыкли замыкать себя в рамки. И следить за врагами. Почему бы не жить в лёгких прозрачных полусферах, открытых всему миру? Современные технологии это позволяют. Но сам человек ещё не готов. Или, например, почему не жить в подземных городах? На которые не влияют климатические перепады и внешние стихийные бедствия. И где вовсе не нужны окна, зато всегда сохраняется прекрасный микроклимат. Строить его просто. Обустрой в горах природные пещеры или возьми готовые и изготовь начинку для комфортной жизни. Есть и более энергозатратный вариант - прорубить шахты и тоннели вглубь, выдолбать череду помещений и галерей, туда, опять - начинка и электричество. И живи хоть тысячелетия без капремонтов. Потому что погодные явления не влияют. Окна нужны? А часто ли человек смотрит в окна своей квартиры, в которой бывает лишь по вечерам, уезжая на выходные подальше от неё? Обрыдла потому что. А в ней, всё больше - в компьютере сидит или в телевизор пялится. Они ему сейчас - и порой очень качественно - заменяют любые ландшафты.
  Кстати, темой своего дипломного проекта Дмитрий Панаев выбрал именно подземный город. Размахнулся - мама, не горюй. А в итоге Комиссия, лишь похвалив его за оригинальность, поставила всего лишь четвёрку. Известный мэтр от архитектуры, председатель комиссии, потом, в коридоре, одобрительно похлопав его по плечу, посоветовал впредь не увлекаться новаторством. Хватит, мол, с нас Петры, в которой никто теперь не живёт. Есть, мол, Дмитрий, потребительский рынок, который диктует нам свои условия и требования - на него и ориентируйся. Исключения хороши, когда есть правила.
  'Знакомые рассуждения, - молча, усмехнулся Дима. - ЕНИРы и СНИПы, их надо держаться - не пропадёшь. Люди предпочитают дома с узкими окнами и сейфовыми дверями, построенные по привычным стандартам. И, желательно - повыше. Куда смог и гарь от собственной машины не достигает. А не лезть под землю - с маленькой буквы, где отравленная экология осталась бы наверху. Это - против 'жи и ши'.
  - Что ж, я понял, - пожал плечами Дима, кивнув мэтру.
  И решил впредь соответствовать ожиданиям. Рисовать то, что рисовали все. И возводить дома с сейсмоустойчивыми фундаментами, многотонными крышами, мощными стенами и окнами, прорубленными в реальную жизнь. Пользуйтесь, господа! 'Жи и ши пишется с буквой и', Меркурий остаётся Меркурием, даже если на нём никто не бывал, а Земля - землёй.
  Дима Панаев устал бороться против правил. Нет - создавать свои. И дело не в этом вузе, где не одобрили его подземный город. Даже мэтр не соизволил. Архитектурный не хуже любого другого современного Прокрустова ложа. Везде так учат - отсекай лишнее, если честно - даже в ветеринарном. Хотя он предпочёл бы добавлять. Например - делать животным, утерявшим конечность, полноценные протезы. Его, рядового архитектора, научили пользоваться справочниками? Он и будет. Не угодно сдвигать рамки? Что ж, пусть будет... как обычно - в рамках дозволенного.
  Для начала он решил просто заняться строитльством. Достали уже. А что, ничего сложного - дали тебе готовый чертёж, вот и встраивай в него, в указанные границы, разнообразную материю. Материализуй, так сказать, - надёжные фундаменты, устойчивые стены, крышеватую крышу и, само собой - бойницы-окна. И это, кстати, у него очень даже неплохо получилось. Сильно разозлился, наверное. Пришёл и устроился сам, с испытательным сроком, и два года отпахал мастером в крутой строительной фирме с пафосным названием 'Империя'. А потом, когда его решили повысить до прораба, ему стало совсем неинтересно. Как, ещё и 'ума вставлять' другим насчёт рамок и СНИПов? Планёрки на полном серьёзе проводить, журя тех, кто им не соответствует? Нет, это без него.
  И Дима перешёл в частное Архитектурное бюро - проектировщиком. Ведь, став настоящим профессионалом в том, как соответствовать ожиданиям заказчика, он вполне сносно рисовал стандартные коробки. Одобрили. И даже опять начали его куда-то повышать. Пришлось Диме искать новую работу.
  Он, до тонкостей постигнув СНИПы и ЕНИРы - кто б подумал, стал экспертом в этом деле. И вполне оправдал ожидания руководства авторитетной фирмы под названием ЧП 'Экспертиза'. Которая частным образом давала предварительное заключение и вносила необходимые коррективы в проекты. Работа без авралов, ну, почти, оклад выше и монстров ваять не надо. Просто ставь на них штампик: мол, этот монстрик вполне соответствует всем стандартам и ожиданиям любителей монстров. По крайней мере, в ближайшие сто лет не рухнет. Смешно. И грустно.
  Но, самое грустное было то, что теперь Диме пришлось остричь его густую гриву волос почти до воротника. Не приветствовали здесь не-стандарт. И - согласно требованиям фирмы - пришлось соблюдать строгий дресс-код в одежде, теперь сковывающей его наподобие древней рыцарской сбруи. А он так полюбил свободную форму одежды - футболки, клетчатые рубашки, демократичные джинсы - в которую с удовольствием облачался на стройке. Там было всё равно, как ты выглядишь. Лишь бы не употреблял чрезмерно горячительного и, вовремя явившись на площадку, мог участвовать в строительном процессе. И в Архитектурном Бюро его выкрутасы терпели - за профессиональные знания в области ваяния монстров. О них - об этих рабочих местах, не о монстрах, их и тут было в избытке - Дима иногда даже вспоминал с ностальгией. Но работа в ЧП 'Экспертиза' не устраивала его не только по этой причине. К сожалению. ЧП пользовалось популярностью у проектировщиков, а Дмитрий Панаев - неоправданным авторитетом у них. И постепенно его стол стал всё более нагружаться папками с проектами, ждущими его заключения. Приходилось работать, не покладая... ну, если не светлой головы, - которая тут особо никому и не была нужна, её заменяли справочники - то уж, хотя бы, штампика. И его никому не нужная голова уже начала подумывать о том, куда бы ей отсюда свалить? Но куда? Дима уже всё перепробовал в области строительства монстров.
  Выручал кофе, который Дима теперь чрезвычайно полюбил и поглощал в невероятных количествах - от него его гаснущие от рутины мозги как-то активизировались и взбадривались. Только неизвестно - зачем. И ещё у него были перерывы, которые Дима проводил довольно неформально. Он не любил кафе - предлагаемые там блюда нагоняли скуку. Суп, котлеты и прочую 'медвежатинку', как Дима это называл, он и дома поест. Чтобы маму, Софью Евгеньевну, не обижать. Она, ожидая его, по полдня всё это томит, вплоть до полного отсутствия живой материи в блюдах. Поэтому в перерыв, покинув царство рамок под названием ЧП 'Экспертиза', Дима ел, что попало. А попадало ему обычно - кольцо краковской колбасы и кефир, купленные в ближайшем супермаркете за углом. И потом бродил по округе или ездил в зелёные уголки города, где ему легче дышалось - в парк, на озеро, к набережной. И ел там свою колбасу, обязательно без хлеба, может - в пику маминым представлениям о здоровой пище. Или же сыр с батоном. Запивая всё это великолепие кефиром. Та ещё картинка была, хоть картину пиши - офисный планктон за поглощением кольца краковской на скамейке заброшенного сада. Но там, где он был, в средине дня больше почти никого не было. А если и были, то такие же... неформалы. Только одежда другая. И никому не до кого не было дела. У них - пиво или водка, у него кефир. У каждого свои вкусы, как говорится. И полное отсутствие рамок. Некоторые уже даже иногда махали ему рукой. Мол, на месте, живой ещё? Ну, живи.
  К слову сказать, Дима теперь вовсе перестал читать. Не видел смысла. Книги и их авторы теперь тоже казались ему обманщиками, навязывающими другим свою трактовку действительности. Как и телепередачи, даже познавательные или о путешествиях - ну, их. Сегодня открыли одно, а завтра закрыли его и рассказывают о новых веяниях в науке и технике. Возможно, послезавтра и он уже не будут актуальны. Поэтому вечером он просто ложился спать. Чтобы на другой день азартно продолжать крушить гору проектов. Иногда он ставил штампик на проект чересчур... жёстко, что ли. Ему казалось, что этим действием он, как бы, убивает его.
  Жизнь Димы всё больше заходила в тупик.
  Всё поменялось неожиданно. Когда он однажды познакомился на мусорке с Надеждой - с большой буквы, конечно, а затем - с субъектом, носящим гордое имя - Альберт, а в просторечии - Бертик. Именно это привело его к той самой прогулке по магазину с волочащимся позади рюкзаком и любимой краковской на голове.
  Бертик показал Диме другой мир и раздвинул рамки.
  Но для этого сначала самому предстояло стать другим. И сместить все точки соединения с реальностью. Запутанно, конечно. Но что поделаешь.
  Дима пока и сам не знал, как всё это работает. И как ему вписать в свою жизнь законы квантовой физики.
  
  6.
  
  Дмитрий Михайлович Панаев, Димин отец, ещё довольно статный и интересный мужчина, руководил одним из областных министерств. Мода такая сейчас - везде министерства рулят.
  Но вернувшись на пару-тройку десятков лет назад, мы увидели бы совсем другого человека - красивого и амбициозного юношу, имевшего красный диплом одного престижного юридического вуза. Его не устраивала работа обычного юриста, он мечтал о крутой карьере и, сумев пробиться, а проще говоря - помочь нужным людям, работая в городской юстиции, стал специалистом среднего звена в городской администрации. И это был предел - дальше нужны были связи, которых Дмитрий Панаев пока не имел. Да и вряд ли бы обзавёлся - не тот масштаб решаемых им вопросов. И тогда Дмитрий Михайлович Панаев, как говорится на манер шахматной терминологии - сделал хорошую партию, женившись на дочке одной крупной сошки, чиновника из области. Как он с Олей познакомился и как решился жениться на такой... грымзе, причём даже совсем не симпатичной, это отдельная история. Короче - случай помог. Да и в тот момент ему было неважно, как Оля выглядит, главное - что она открыла ему нужные двери. Она и открыла, вернее - её папа Станислав Семёнович Лу... ну, его фамилия теперь уже и неважна. В общем, свою партию он сделал. И долгое время был у Оли под каблуком, а у её папаши, Станислава Семёновича - правой рукой. Неудобная позиция для его довольно красивого и породистого тела, согласитесь. И мало подходящая для такой фигуры, как ферзь. Но он смирился, поскольку рядом с ним всегда была очень фигуристая пешка - Софочка, его секретарша. С которой у них был долгий роман. Ведь эта, так сказать, Оленька не могла ничего, в том числе и родить ему ребёнка. Сказать бы - пустоцвет она, но даже это звание ей не подходило - поскольку не цвела она ни разу. Так, скорее - чертополох: смугла, скандальна и не воспитана. Но из-за папы, Станислава Семёновича, тенью всегда стоящего за её костлявой спиной, он её боялся, как того самого, рогатого. Не к ночи будь помянут. Развестись бы с ней - сил уже нет её хамство и выходки терпеть, да жалко должность терять, уже довольно немалую, да лишаться привилегий. Папаша у неё тоже тот ещё фрукт - ядовитый. Есть такие плоды в Азии и Африке - манцинелла, ятрофа, чилибуха, аки. С виду - очень даже ничего, а съешь - поминай, как тебя звали. Вот он из их породы. Если что не по нём - съест и не поперхнётся.
  Потом перестройка началась и времена, вроде, поменялись. Да и папаша Оленькин обесценился - на пенсию свалил. Очень вовремя, кстати, а то б в кутузку загремел. Станислав Семёнович много чего успел накуролесить, пока плыли мутные воды перестройки. Теперь-то уж, вроде бы, Панаеву можно бы и на развод подать, да и раньше себя не обижал. Но Дмитрий Михайлович уже, что ли, привык к своему брачному игу, жизнь его наладилась. Казалось, что хлопотно уже всё менять. Дом - полная чаша, машина, должность. Да и Оленьку-мегеру жалко бросать, хоть и стерва она. Кому она нужна теперь, старая, без флёра отца? Да и неловко как-то - папшка-то её всё сделал для того, чтобы Панаев-зять из-за его ухода урона не понёс.
  Так бы и жил Дмитрий Михайлович с обрыдлой Оленькой, грымзился бы себе дальше, отдыхая душой и телом с Софочкой, которой Панаев успел к этому времени свить гнёздышко - однокомнатную квартирку в хорошем районе.
  Но тут оказия вышла и надо быть дураком, чтобы отказаться и упустить.
  Как-то при случайной, якобы, встрече бывший однокурсник Панаева, работавший в органах, поделился с ним ценной информацией. Что у одного крупного чиновника на днях конфискована пятикомнатная квартира, оцененная в сущие копейки. По сравнению с рыночной ценой, конечно. Сам он, как работник следственных органов, не имел права её выкупить, да и не потянул бы, и родственники таких денег тоже не имели. Вот он и предложил купить квартиру ему - по оценочной стоимости. Считай что бесплатно, даже с учётом 'благодарности' нужным людям. К тому же - опять удача, у Дмитрия Михайловича имелся 'нужный человек' - его сосед по лестничной площадке, владеющий агентством по недвижимости.
  Чиновника, у которого забрали эту квартиру, Панаев знал. Жалко мужика, попавшего под раздачу при проведении показательной акции по борьбе государства с коррупцией. Этому многоголовому дракону - коррупции, у которого вместо одной отрубленной башки, быстренько вырастают три новых, всё это нипочём. Потому-то она и непобедима. Ведь, как известно, рептилии сами себе голову не откусывают, разве что - ненужный хвост отбрасывают. Но тут уж судьба, рулетка, как говорится - голова ты или хвост. Не теряй бдительности, вертись, будь головой, а не задним отростком.
  А квартирка ему пригодилась бы. Если так, то и...
  Короче, прибрал Панаев к рукам это добро, которое само ему в руки пришло. И сделал это быстро - пока информация не разошлась по заинтересованным людям. А потом, тут же разведясь с грымзой Оленькой, привёл в пятикомнатную квартиру свою любимую женщину - ангела во плоти Софочку, законно оформив с ней брак. С удовольствием оставил прежние надоевшие хоромы своей первой жене, почти больше не вспоминая о ней. Забрал оттуда только свои костюмы - таких сегодня уже не купишь.
  Дмитрий Михайлович Панаев хотел всё начать с чистого листа. И в этой квартире у них с Софочкой будет только новая мебель и счастливая жизнь.
  Благо, к этому времени неустойчивый моральный облик и брак с секретаршей уже не так шокировал избранное общество и не стоил ему карьеры.
  Дима для них с Софочкой стал поздним, любимым и единственным ребёнком, которому они всё позволяли, лелеяли и холили. И это ещё большое везение, что он не вырос рохлей или эгоистом, как это обычно бывает при таком воспитании. Мальчик с детства имел обо всём своё мнение и не любил чрезмерной опеки. Хотя, назвав сына Дмитрием, Дмитрий Михайлович очень наделся, что тот пойдёт по его стопам. Ну, в плане успешной чиновничьей карьеры, сделавшей его - не побоимся этого слова - хозяином жизни. У которого нет только птичьего молока, да и то только потому, что его нет в природе. Он бережно оказывал в этом направлении на сына определённое родительское давление, сильнее душевная привязанность и любовь к своему чаду не позволяли. Дмитрию Михайловичу хотелось, чтобы сын - при его-то независимом характере - сам дозрел до той идеи, что ему лучше слушаться отца.
  Однако оказалось, что зреть он не хочет. И чем старше становился Панаев-младший, тем упорнее он шёл своим непонятным путём.
  
  И вот как-то пару лет назад Дмитрий Михайлович как-то сидел на кухне, попивая чай, пока Софочка смотрела очередной бесконечный сериал, и рассуждал:
  'Что же с Димкой делать? Панаевы все такие, упрямые, - вздохнул он. - Ну, ничего! Ещё всё наладится, - успокаивал он себя. - Перебродит, как молодое вино, выдержки наберётся и свернёт на нужную дорогу. А я помогу на ней. Димка - наша порода, Панаевская. Хоть и с гонором, но парень он умный. Далеко пойдёт! Но пока, - вздохнув, признался он себе, - мой единственный сыночек Панаевской породы заделался обычным строителем. И болтается по всяким шарашкам. Как будто это самое место для сына министра, - хмыкнул он. - Хорошо хоть племянником там называется, когда спрашивают. Троюродным. Ходит вечно в каких-то драных джинсах и дешёвых кроссовках - тьфу, ты! Говорит, что там это сойдёт. А ты иди туда, где сойдёт то, что мать тебе накупила, и оно в шкафах валяется. А я ведь предлагал - учись на юриста! Был бы в администрации белой косточкой, при галстуке, ходил, как человек. Или адвокатом бы его устроил, они нынче в цене - людям нравится свои права качать. А я б ему помог собственную фирму создать: 'Панаев и К', - представив вывеску, гордо усмехнулся он. - Тогда б и объяснять не надо, чей ты сын или племянник. Надо, наверное, его женить. Жена ему быстро ума вставит, - поморщился он, вспомнив Оленьку. - Не хочет, бык упёртый, человеком стать! Нет, надо женить, всё ж! и жену взять - с характером, чтобы дурковать перестал. Жить им есть где - квартира большая, в хорошем районе, с евроремонтом и прочими канделябрами. Есть, где внукам бегать. Не выйдет Димку на правиль6ный путь настроить, - засомневался он, зная его характер, - так, может, хоть с внуками получиться? Пусть будет двое. Нет, лучше - трое. Хоть один из них да будет в меня, чтобы слушал умного человека, - размечтался он. - Уйду на пенсию, всё им оставлю, а мы с Софочкой на даче поселимся. Закатки будем делать. Из экологически чистых растений. Варенья разные. Из этой - клубники да малины', - понесло его.
  Надо признать, на панаевской даче всегда росли только ёлки да газонная травка, которую сосед-пенсионер косил. Дмитрий Михайлович даже не знал толком, что такое закатки. И куда, как и что в них катать. Но, надо признать, периодически Панаева старшего всё равно заносило в эту тину - в мечты про дачу, про загадочные закатки. А также - про внуков и жизнь на мизерную пенсию. Но это была всего лишь минутная слабость - назавтра он об этом и не вспоминал. Дмитрий Михайлович был из тех людей, которых из служебных кабинетов можно вынести только вместе со стулом или вперёд ногами. Не годился он для рядовой обывательской жизни, а она не годилась для него...
  
  - А где наш Димочка? - недовольно спросила Софья Евгеньевна, входя к нему в кухню - видно и эта серия, посеяв в ней очередную бурю опасений за судьбу героев, закончилась ничем.
  'Однако, уже десятый час, - озадаченно посмотрел на настенные часы Дмитрий Михайлович, - И, правда - где это сын запропастился? Пора с этой его стройкой кончать. Что за дела? Чего он там при Луне строит?'
  - Садись, Софочка, почаёвничаем, - предложил он, наливая ей чая, - а я пока ему позвоню. - И стал тыкать пальцем в экран телефона, но в ответ услышал лишь короткие гудки. - Опять! Который вечер трубку не берёт телефон, упрямец. Где его только носит?
  - Не ровен час - в аварию попал, - встревожилась насмотревшаяся сериалов Софья Евгеньевна, отодвигая чашку. - Сейчас ведь права купить не сложнее, чем чипсы.
  Но тут, судя по шуму в прихожей, кто-то вошёл в квартиру.
  Родители вышли встречать сына.
  И оказалось, что Димка стоит в дверях в обнимку с какой-то девицей. Весьма, эффектной кстати.
  'Артистка?' - подумала Софья Евгеньевна.
  'Балерина', - решил Панаев-старший.
  
  7.
  
  Теперь-то Дима Панаев, младший, вспоминает те события, случившиеся два года назад, с лёгким недоумением. Как он мог во всё это впутаться? Объяснение было лишь одно - слабые алкогольные коктейли и... Ну, ещё, наверное, бес в ребро, который некстати ему подвернулся. Или, наоборот - кстати.
  В этот вечер он ехал домой в расстроенных чувствах. Во-первых, возвращаться совсем не хотелось. Поскольку отец, Панаев старший, снова завёл волынку о том, чтобы сын переходил работать к нему в администрацию. Во-вторых, ему очень хотелось иметь собственный дом или, на худой конец - квартиру, построенную по его проекту. А Компания 'Империя', где он работал мастером, строила сейчас шикарную шестнадцатиэтажку, на крыше которой будут возведены четыре великолепных пентхауса. Пентхауса! На крыше! С выходом на неё! Со свободной планировкой! Это - мечта!
  'Вот бы мне такой! - вздохнул он, тормозя у светофора. - Я бы из него конфетку сделал!'
  Мало того - в этот день Дима бродил по крыше, озирая просторные поля вокруг и представляя, как... Ну, этого быстро не перескажешь - мечты, хотя и не во плоти. Опять ведь сделают как всегда - окна бойницы, мрачные стены... И тут на крышу поднялся директор 'Империи' - Евдохин Пётр Николаевич. Причём - один, без свиты - редкий случай. Оказывается он не знал, что делать с этими пентхаусами - не было желающих туда заселяться. И тогда Дима, не удержавшись, рассказал Евдохину, какими он видит эти пентхаусы. Тот, впечатлившись, предложил ему сделать эскизы их планировки. Разные. Возможно, он так и оставит - каждый пентхаус индивидуальный, или же сделает их одинаковыми, выбрав самый лучший. А как поощрение, Евдохин пообещал Диме десятипроцентную скидку на один из них. Вот это подарок! Дима, зная его стоимость, быстро подсчитал выгоду. И ... ужасно расстроился. Он, конечно, осилил бы ипотеку, но где взять денег на первый взнос? Отец на такое не пойдёт. Сказал директору, что подумает насчёт ипотеки. А про эскизы Дима, конечно же, пообещал, что обязательно нарисует. Воплотит свою мечту, так сказать, хотя бы для других...
  
  А дальше и началась та эпопея с девицей, имеющей модельную внешностью, добывшей ему пентхаус на шестнадцатом с половиной этаже. И стоившая младшему Панаеву изрядно потрёпанных нервов и немалых моральных страданий.
  
  Возвращаясь в тот вечер домой, Дима заметил на одной из улиц некую забегаловку-бар - то ли 'Шары', то ли 'Шэри, и зарулил туда. Она вполне могла стать его очередным временным убежищем от Панаева старшего. Как и всю неделю, Дима избегал раннего возвращения домой - чтобы не нарваться на беседу с отцом, травмирующую его свободолюбивую душу. Ничего, машину заберёт утром - чтобы доехать до стройки на Выгонной улице. А домой вернётся на такси. Проверенная схема.
  Эти 'Шары' ему даже понравились. Приглушённый свет, живая музыка, приличная публика. Сев за стойку и отключив телефон - чтобы не доставали, Дима заказал себе выпивку.
  А что ему оставалось делать? Отца в очередной раз накрыл родительский раж и он поставил ему ультиматум:
  - Или, ты, сынок, бросаешь свою артель и переходишь ко мне на приличное вакантное место, или же ты мне не сын!
  Как это - не сын? А кто же тогда? Дима воспринял это как его очередной задвиг, который надо как-то переждать. Отца он любил и даже уважал, но вписываться в его рамки о достойной жизни и приличных местах не собирался. Что ж, если ему так нравится - пусть считает его племянником. Вон в 'Империи' считают так и ничего. Дима, кроме презрения к юриспруденции и сектам, был уверен, что нет бессмысленней занятия, чем участие в круговороте бумажек в природе. Это без него. Он лучше кирпичами и бетоном на стройке пожонглирует - от них меньше вреда, а иногда даже польза. И слабоалкогольный коктейль - поскольку ему завтра за руль садиться, немного сгладит этот конфликт отцов и детей...
  И тут, громко цокая, будто подкованными копытами, к нему кто-то подбежал. И так хлопнул его по спине, что Дима поперхнулся. Чёрт ему, что ли, тут явился? Допился уже до явления потусторонней силы. Пора ему с алкоголем завязывать, даже слабым.
  Дима с негодованием обернулся.
  Перед ним стоял вовсе не чёрт, а какая-то девица. Судя по одежде, вернее - по её отсутствию, одна из группы на подтанцовках, ритмично дёргающихся на сцене позади певца. Кстати, очень неплохо работающего сегодня - в стиле африканского пения. В том, что ноги у девицы растут от самых ушей, не было никаких сомнений. Ведь все они - от высоченных шпилек до блескучих символических шортиков, были на виду. Верх девицы символически прикрывал топик из такой же противной мишуры, за спиной сверкали нелепые крылышки, а на макушке болталась мохнатая дыня-плюмаж. Нелепее наряда он ещё не видел. Прямо ощипанный двухголовый бройлер какой-то. Клеится к нему этот суповой набор, что ли?
  - Димон! Привет! Не узнаёшь меня? - вскричала девица смутно знакомым голосом.
  Дима всмотрелся в её лицо, мысленно облущивая с него косметику...
  И вдруг опознал в этой экзотической птичке одноклассницу Виолетку, ну, как её, эту - Манохину. Она, помнится, была неплохой девчонкой, правда, слегка повёрнутой на своей внешности. Любила странные прикиды, заявляя, что таким образом готовится стать моделью. И с восьмого класса с упорством, достойным иного применения, посещала курсы для таких же сдвинувшихся на походке от бедра. Кроме того, она занималась танцами, развивая пластику, которой у неё и без того было всегда свыше всякой меры. Дима всегда недоумевал - ну, какие модели в их заштатном городишке? Это тебе не Париж с Каннами. Тут у них одна карьера, если это можно так назвать - папика найти. Не удивительно, что в итоге Манохина оказалась здесь, в 'Шарах', на подтанцовках и в символических ошмётках от одежды. Хорошо хоть не в стриптиз баре и совсем без неё. Хотя, спора нет - у Манохиной есть что показать. Но об этом ли она мечтала?
  - Ты, что ль, Манохина? - удивлённо спросил Дима.
  И слегка приподнял бровь. Это он умел. Виолетта всё поняла.
  - Я! А что? - зябко передёрнула она изящными плечиками, будто только теперь ощутив их оголённость. - Днём я танцы преподаю, понял? А тут только вечерами подрабатываю.
  - На гламурную жизнь не хватает? - прищурился Дима.
  Что поделаешь - сегодня он не в настроении.
  - На будущую карьеру! Хочу оплатить хорошую фотосессию для портфолио! И в Москву отправить, - будто оправдываясь, сказала она. - Есть нужные контакты и договорённости. Хочу свалить отсюда.
  - Контакты? В самой Москве? - многозначительно переспросил он. - Уверенна, что не развод?
  - Да ну тебя! - рассердилась Виолетта. - В чём сегодня можно быть уверенным? Так - туманные надежды. Но что-то же надо делать? Не век же здесь прозябать, - ещё раз передёрнула она плечиками. - Надоело такты деткам отбивать! А ты-то как, Димон? Мажор ты наш. Чем занимаешься? Папочка ещё при администрации обретается? И ты тоже там? Познакомь меня с каким-нибудь мэрским спонсором!
  - Это теперь так называется? - хмыкнул он.- Спонсорством?
   - Да ну тебя! - воскликнула Виолетта и снова хлопнула его по спине.
  Да так, что Дима едва свой стакан с коктейлем не проглотил. Видно танцы не только ноги развивают. А иные такты порой бывают сродни бодибилдингу.
  - Раньше ты не был таким ... недобрым! - обиженно заявила девушка. - Уж лучше б и сейчас молчал, как в школе.
  - Извини! Настроение паршивое! А тут ты... прицокала, - вздохнул Дима и, на всякий случай, быстро выпив остатки коктейля, отставил стакан в сторону.
  - А когда оно у тебя было хорошее? - отомстила Виолетта, но рук больше не распускала. - Как случится такое - позови. Удивлюсь.
  - Уела! Заслужил! Извини! - равнодушно кивнул Дима.
  И щёлкнул пальцами. В итоге бармен поставил перед ним новый коктейль.
   Виолетта внимательно всмотрелась в него и вдруг заявила:
   - Подожди меня, Димон, договорились? Ты, я вижу, не очень торопишься, - покосилась она на стакан. - А у меня ещё один выход и я совершенно свободна. Поболтаем, а?
  Он кивнул - хоть какая-то компания в этот унылый вечер. Если, конечно, Манохина не будет руки распускать. А то развлечение будет - так себе...
  
  Вскоре девушка вернулась к нему и тоже села у барной стойке. И уже одета была в миленькое платье, выглядя как человеческое существо, а не двухголовый бройлер.
  Дима и ей заказал коктейль, на всякий случай - безалкогольный, чтобы меньше дралась.
  - Рассказывай! - потребовала Виолетта, делая глоток.
  Он вдруг и рассказал. Причём - начиная от поступления в архитектурный. Видно, алкоголь легко развязывает язык даже некогда молчаливым мальчикам.
  Внимательно выслушав его историю, Виолетта удивлённо сказала:
  - Ну, ты и даёшь, Димон! Никогда не думала, что ты до такого докатишься. У тебя же, папиного сынка, всё было прописано: престижный вуз, крутая работа, хорошие бабки. А ты... вкалываешь на стройке мастером? Чего к отцу-то не идёшь? Чего добился?
  - Он тоже думает - чего? Но это же клетка! Бумажные замки и мышиная возня - за бонусы и сыр... Впрочем - тебе этого не понять! - махнул рукой слегка захмелевший Дима.
  - Где уж мне! - усмехнулась Виолетта.
  - Но хуже всего то, что я сижу у родителей под крылышком! Хотя мне уже - двадцать шесть! И строю дома другим, а своего у меня нет! Вот и сижу тут! - Дима стукнул стаканом по стойке, расплескав коктейль.
  Бармен услужливо вытер лужицу и поставил перед ним новый стакан. Дима охотно отхлебнул из него.
  - А хочешь свободы?- спросила Виолетта.
  - Что ты имеешь в виду? - скучающе спросил он.
  Что эта неудавшаяся моделька может понимать в свободе?
  - Чудак-человек! Свобода она и есть свобода! - хмыкнула девушка. - Один хочешь жить? В своей квартире?
  - Кто не хочет? - лениво пожал плечами Дима. - Но где же взять эту квартиру? Хотя - квартира квартире рознь. Да и мои меня не отпустят.
   - Ясное дело, что не отпустят. А ты не слушайся. Родителям дай волю - задушат в своих объятиях, лишь бы рядом был. Мои такие же.
  - Твои? Куда уж тебя дальше-то отпускать? - усмехнулся Дима. И тут же поправился, заметив её приподнимающуюся руку: - Я имею в виду - куда дальше Москвы!
  - Москва это само собой. Но я уже давно живу отдельно от родителей и снимаю себе квартиру! - Виолетта гордо выдвинула подбородок.
  - Да-а? - удивился Дима. - Но как тебе это удалось? Спонсор?
  - Я говорю - сама, - почему-то не обиделась девушка. - Маме почему-то всегда казалось, что я обязана зарыть себя на вещевом рынке в её павильончике с кожаными косухами, - усмехнулась она. - А у меня - дипломы и победы на конкурсах! Амбиции, в конце концов. И внешность! - кокетливо поправила она пышные чёрные волосы. - Правда, амбициями сыт не будешь. Хорошо, что я на диете - экономия, - усмехнулась Виолетта. - Тебе-то, Димон, проще. Шмотками, вон, смотрю - не заморачиваешься, - кивнула она на его не новую клетчатую рубашку. - А ведь тебе на стройке, наверняка, неплохо платят. Вот и оформил бы ипотеку, купив себе квартиру!
  - А ты чего не оформила? - задал он встречный вопрос.
  - Я бы с радостью, Димон! Но где взять деньги на первый взнос? Почти все мои доходы идут на модные тряпки - надо же тонус поддерживать. Да я по-другому и не могу. Родители вечно в кредитах. А так-то... Я сейчас за съём квартиры больше плачу, чем могли бы стоить ипотечные выплаты.
  - Что ж, идея отличная! - вяло согласился Дима. - Но и мне денег на первый взнос взять негде. У отца, конечно, много чего есть, но он не даст. У нас же пятикомнатная.
  - А ты бы хотел?
  - Я? - разгорелись у Димы глаза. Даже коктейль отставил. - Представляешь, наша 'Империя' строит сейчас шестнадцатиэтажку с пентхаусами! И сегодня шеф предложил мне десятипроцентную скидку на один из них, если я набросаю ему эскизы их планировки.
  - А ты сможешь? - удивилась Виолетта.
  - Спрашиваешь! Да он у меня уже готов! - вздохнул Дима. - Осталось только начертить!
  - Вот и давай! Черти! И оформляй на этот пентхаус ипотеку! Когда тебе ещё такую скидку дадут? - провокационно воскликнула Виолетта. - А взнос с родителя стряхни. Разве он откажет единственному сынуле? Давай, Димон! - уговаривала она.
  Дима вяло отмахнулся.
  - Что - давай? Родители считают, что я один из экспонатов их шкатулки ценностей. И меня оттуда только вперёд ногами в лакированном ящичке унесут.
  - Но ты же так не считаешь? Почему бы не попытаться?
  - Боюсь даже заводить такой разговор, Манохина. Проклянут, - пробормотал Дима.
  - Кто же их разубедит в том, что тебя это не устраивает? - спросила Виолетта и вдруг глаза её азартно блеснули. - А хочешь, я помогу уговорить их? И раскручу на ипотеку? Делов-то! - кокетливо тряхнула она гривой тёмных волос. - С моими-то данными!
  - Ты? Как это - с данными? - удивился Панаев младший, приглядываясь к ней. - Уж не хочешь ли ты моего папу... того?
  Чего это на неё нашло? Вроде он заказывал Виолетте безалкогольный коктейль. Может, она раньше употребила?
  - Как? Да причём тут папа? Хочешь, Димон, я стану твоей невестой! - совсем уж понесла околесицу Манохина. - Уговорим их сделать нам свадебный подарок! Пусть оформят ипотеку на твой пентхаус!
  У Димы, наверное, после её слов сильно вытянулось лицо. Потому что Виолетта весело рассмеялась.
  - Да не боись ты, Димон! Не хочу я за тебя замуж! Мы даже фиктивный брак с тобой не будем заключать! Просто разыграем перед твоими предками спектакль - про будущую свадьбу. Я ведь когда-то в драмкружке играла. Помнишь?
  Дима слушал её и ничего не понимал - причём тут драмкружок?
  - А ещё, учти - я ведь на толчке маме помогала и могу впарить всё, что угодно. И кому угодно, - продолжала рассказывать какую-то ересь Манохина. - Да и внешностью меня - бог или чёрт, не обделил. Взгляни на меня, Димон! Разве я не похожа на шикарную невесту? - гордо подняла она голову на лебединой шее. - Хороша, а? Зацени! - потребовала она.
  Делать нечего, Дима окинул её взглядом и вынужден был согласиться - да, хороша, чертовка. Девяносто из ста мужчин мечтали бы отвести её в ЗАГС, девять попытались бы закрутит с красоткой шашни, обойдясь без этих глупостей. А сотым был он, Димон. Которого эти Манохинские прелести ни на что не вдохновляли. Это ж Виолетка Манохина, он её знает с первого класса, как облупленную. Ломака и воображала.
  - Безусловно - ты шикарна! - вынужден был он признать. И не потому, что по-прежнему опасался её руки. - Но я своих родителей никогда не разыгрывал. И уж, тем более - не обманывал. Не поручусь, что у меня это получится. Даже ради пентхауса.
  - Но это вовсе не обман! - возразила Виолетта. - Мы разыграем весёлый водевиль - ты и я. И всё. Главное, ты мне иногда подыгрывай или не мешай. Я сама всё сделаю.
  - Какой ещё водевиль? Зачем? - всё ещё не мог он понять.
  - Чтобы убедить, что ты не их вещь! Ну, попритворяемся немного - будто мы жених и невеста. Это же несложно. А потом мы с тобой будто бы поссоримся. Бывает же такое? Мы, модели, знаешь ли, ветреные и неверные! - усмехнулась она, опять расправив плечи.
  В общем, Манохинский план до него, наконец, дошёл. Как до жирафа - через битый час.
  - Не пойму я, Виолетт - тебе-то это зачем? - озадачился Дима. - Женихаться, разыгрывать, уговаривать моих предков. Время на это терять. Кто я тебе? И учти - я не поведусь, - предупредил он на всякий случай.
  Однако от перспективы вдруг обрести пентхаус и независимую жизнь у него сейчас даже голова закружилась. Или, может, это очередной коктейль в голову ударил? Честно говоря, Дима уже до каждой мелочи знал - каким будет его пентхауз: лёгким, изящным, из воздуха, света и стекла. Практически - без стен. Одни шторы. Осталось только воплотить в жизнь. И Виолетта, этот чёрт из подтанцовки, коварный бройлер-искуситель, сейчас предлагала ему невероятное - реализовать его мечту. Но это было, отчасти, и постыдным - обмануть любимых, хоть и слегка надоевших родителей, обмишурить их, как толчковых лохов...
  Не зря же он про чёрта вспомнил, когда она к нему сюда прицокала и ткнула кулаком в ребро.
  - Эй, ты меня слышишь? Димо-о-он! - окликнула его Виолетта, треснув его по руке. - Я тебе говорю - всю школу мечтала стать твоей невестой! Потому что была в тебя безнадёжно влюблена.
  - Ты? В меня? Не понял! - опешил Дима. - Зачем? То есть - почему?
  - Чего тут не понять? Почему-то ты мне нравился и всё. И если б ты, Димон, не вёл себя, как придурок, не замечая вокруг ничего и никого... А особенно моих ошеломительных нарядов и прочих достоинств, - повертелась она на стуле, демонстрируя себя, - то я бы... Короче - ты избежал классического объяснения Татьяны Лариной, Димон. И понятно, что ты б ответил мне, как Евгений Онегин: 'Напрасны ваши совершенства, их вовсе недостоин я'.
  - Да-да, именно так бы всё и было! - поглядывая на её крепкую руку, кивнул Дима. - Недостоин. Конечно.
  Дима был ошеломлён. Виолетка, конечно, очень мила. Особенно сейчас, повзрослев. Но, увы, не в его вкусе...
  - Да ладно, проехали, - усмехнулась девушка, окинув взглядом остолбеневшего визави. - Успокойся ты, Димон, отомри! Всё уж давно перегорело. Сейчас я хочу помочь тебе лишь потому, что сочувствую. Как своему бывшему одноклашке и отличному пацанчику. Уважаю, что ты на стройке пашешь. Что в чинуши не подался. Что мечту имеешь. Что способен проекты ваять, за которые на пентхаусы проценты дают. И что хочешь выбраться из-под родительского крылышка - сама такая же. Я хочу подарить тебе свободу. Димон - в знак моей бывшей большой любви. Ты против?
  В эти минуты, когда она смотрела на него с... приязнью, что ли, Виолетта выглядела почти по-человечески. А не вот это: походка, глазки, ножки, причёска - идеальная форма человека без внутреннего содержания. В общем - трудно выразить словами...
  - Эй, пацанчик! - пощёлкала она пальцами у него перед глазами. - Я говорю - ты как, не против?
  Конечно же, пацанчик был не против.
  Кто же откажется от свободы на шестнадцатом с половиной этаже? Тем более что помощь предлагает своя в доску Манохина и от чистого сердца. Он это чувствовал. Да ещё и слабоалкогольные коктейли, наверное, придали ему нагло... то-есть - храбрости.
  И Дима согласился.
  А дальше всё так закрутилось, что Дима и опомниться не успел. По дороге домой, в такси, возбуждённый коктейлями Дима рассказал Виолетте весь расклад по пентхаусу: какова площадь, сколько стоит, какая скидка, когда выстроят дом. В общем - всё.
  А дальше... Вот уж... чертяка эта Виолетка!
  Со стороны это действительно выглядело водевилем - он под ручку с незнакомой девицей и баснями про срочную женитьбу, опешивший отец, растерявшаяся мать. Но против чар будущей фотомодели, у которой имеются подвзяки даже в Москве, они не устояли. А кто б устоял?
  Так что, если верить, что жизнь полосатая и состоит из череды везения и неудач, то в тот день или, скорее - в унылый вечер, два года назад жизнь вдруг сделала зигзаг и ему откуда-то полоса выпала самая что ни на есть светлая полоса. Благодаря Виолетке Манохиной, ломаке и воображале.
  
  8.
  
  Но когда Дима с Виолеттой вошли тогда в квартиру, ему стало так страшно, что он невольно обнял и прижал Манохину к своему плечу. Больше было некого. И вышло очень душевно. Будто они, и правда, влюблённая пара. Виолетта, видать - от волнения, зарумянилась вся и невероятно похорошела, как и положено невесте. Дима же побледнел, ощущая себя безумцем перед последним нырком в бездну. Впрочем, наверное, и обычные, настоящие, женихи такое испытывают...
  А Дмитрий Михайлович и Софья Евгеньевна, выйдя в прихожую, просто опешили от увиденного.
  'О каком водевиле речь? Это драма! - совсем впал в панику Дима. - Я не посмею разыграть их! Из-за какого-то пентхауса? Ну, хорошо, пусть - не из-за какого-то. Всё равно не смогу!'
  Ему казалось, что он не сумеет сейчас даже рта открыть. Зачем он только согласился?
  И тут Виолетта, наверное, ощутив его смятение, хорошенько, но незаметно - как она умеет, пнула Диму шпилькой в лодыжку. Больно. У неё одно средство в любых ситуациях. И оно сработало. Этот пинок будто запустил внутри Димы какой-то бешенный мотор, работающий независимо от него. И Панаева-младшего понесло.
  Он представил родителям Виолетту - как свою одноклассницу.
  Затем, сразу же - как свою будущую невесту.
  И тут же объявил им, что они намерены вскорости пожениться.
  Хорошо, что Виолетта снова его пнула. И механизм отключился. А то бы Дима, наверное, выдал 'на гора' и остальную - секретную - инфу. По то, например, что ему нужны деньги на пентхаус. И что, как только он их получит, его невеста испарится. Видно, последний коктейль, всё же, был лишним. Да и не было у Димы опыта участия в водевилях - он ни разу не выступал в постановках школьного драмкружка. Не говоря уж о впаривании товара на толчке.
  Однако его родителям и этого хватило сверх меры.
  Дмитрий Михайлович, глядя на них, впал в ступор.
  Хотя он - вот только что, мечтал женить сына и обрести внуков. Но ведь он собирался делать это с умом. Выбор невестки - серьёзное дело, а у него личный опыт в подборе достойных невест есть. А эту Виолетту сын, считай, что с улицы привёл. Хотя ведь она его одноклассница, вроде, и, возможно, давняя любовь. Да что там - при таких-то данных на Виолетте кто угодно молниеносно захотел бы жениться. Это вам не Оленька, которая без наличия своего папы в тылах вовсе не котировалась. Но это дела не меняет. В его голове закрутились мысли:
  'А кто родители этой балеринки? Кем она работает? И какая может быть женитьба, если вопрос не проработан?'
  Мнимые молодые топтались у порога, родители молча на них смотрели...
  Но тут зависшую ситуацию спасли профессиональные навыки Софочки, которые ни годы, ни тупые сериалы не обнулили.
  - Да что же мы тут стоим? Проходите в комнату, Виолетта. Дима, помоги девушке снять плащ, - вежливо сказала она.
  А когда все - взволнованные и немного нервные, потянулись в квартиру, Софья Евгеньевна привычно поинтересовалась.
  - Вам кофе, чай? Чёрный, зелёный? Может, с молоком, Виолетта?
  И все с облегчением вздохнули. Кажется, какая-то определённость в ситуации наметилась.
  
  - Та-ак. Значит - пожениться хотите? - озадаченно переспросил Дмитрий Михайлович после того, как Софочка поставила на стол торт и сладости, быстро и споро расставила посуду и разлила всем чай. - Ну, что ж, дело хорошее. Я, сынок, и сам уже подумываю, что пора тебе семьёй обзаводится. Выучился, ... кх-м, работаешь, квартира у нас - хоть на конях гарцуй. Так что всё есть. И, для начала, давайте, Виолетта, знакомиться семьями. Обсудим с вашими родителями...
  Но далее, не дав ему развернуть целую предсвадебную программу, заговорила Виолетта. Девица оказалась - палец в рот не клади. Его, опытного говоруна и докладчика, как пацана. срезала.
  - Дорогой Дмитрий Михайлович и Софья Евгеньевна! Не надо никакой суеты! Со свадьбой торопиться не будем. Мы с Димочкой уже всё сами решили! - приобняв ссутулившегося от страха Димочку, сказала она. - Отметим это событие через полтора, нет - через два года. Так, Димочка? - Тот ещё ниже опустил голову. - Или когда там твоя 'Империя' достроит дом на Выгонной?
  - Какой дом на Выгонной? - растерялась Софья Евгеньевна.- И какая тут связь со свадьбой?
  - Через два года? - удивился Дмитрий Михайлович. - Тогда и огород...
  - Какие два года? - перебила его Софья Евгеньевна, ранее никогда себе такое не позволяющая. - Обычно после подачи заявления расписывают через два месяца.
  - И причём тут 'Империя'? - покосился на неё Дмитрий Михайлович.
  - Там что, взяли с Димы обещание - не жениться до окончания стройки? - возмутилась Софья Евгеньевна. - Но по какому праву?
  - Объясните-ка по-человечески! - подытожил вопросы недоумевающий Дмитрий Михайлович, поглядывая на молчаливого Диму.
  - Очень даже 'Империя' причём! Ведь мы с Димой намеренны жить отдельно! - как нечто само собой разумеющееся выдала будущая невестка. - Я...
  - Почему? - воскликнула Софья Евгеньевна, практически потеряв сегодня свою природную воспитанность.
  - Потому что сейчас не модно жить с родителями, - улыбнулась ей Виолетта. - Да и вообще - молодому человеку лучше жить отдельно. Я, например, снимаю себе квартиру.
  'Ох, ты ж! Ёксель-моксель! Чо творится! - ужаснулся Дмитрий Михайлович. - Ну и штучку Димка себе отхватил. Покруче моей Оленьки. Так директивы и издаёт, никакой печати не надо!'
  - Дима, например, тоже подыскивал себе жильё. Вы не знали? Но... , - кокетливо посмотрела она на смутившегося парня, - мы ещё посмотрим - где нам удобнее жить. Но после свадьбы, учтите, мы хотим поселиться только в пентхаусе, который строит фирма 'Империя'.
  - В пен... ха... кто это? - не поняла Софья Евгеньевна.
  - Пентхаус это вообще-то чердак, - буркнул Панаев-старший ошеломлённо. - И чего в нём хорошего?
   - Это не чердак, а полноценная квартира и даже - с отдельным выходом на крышу, - ожил Дима. - Наш шеф, кстати, предложил мне за него десятипроцентную скидку.
  - А я б и бесплатно не взял, - буркнул Панаев-старший.
  - А мы с Димой сразу решили, что нам это подойдёт идеально, - заявила Виолетта, уминая самый большой кусок торта.
  - Что, никто не берёт этот пентхаус? - поинтересовался Дмитрий Михайлович.
  - Берут. Но шеф предложил мне сделать индивидуальную планировку и нарисовать проект пентхауса, - похвалился Дима. - И за это обещал сделать скидку.
  - Ага, - с набитым ртом закивала Виолетта. - Обалденный вариант! И он не прогадал. У Димы - талант! - заявила она, с гордостью оглядев растерянных родителей.
  Дмитрий Михайлович был озадачен. Будущая невестка - та ещё штучка, хоть и красавица. А вот Дима его удивил. Он не был похож на счастливого жениха и вообще вёл себя странно. Отмалчивался, смущался - был на себя не похож. Видно, крепко взяла его в руки эта моделька-балерина. Вон как по-хозяйски к нему в прихожей прижималась.
  - Но зачем вам эта пена..., этот пентахаус? Или как его там? Да ещё на Выгонной? - с недоумением воскликнула Софья Евгеньевна. - У нас же огромная квартира! И в самом центре города! Люди стремятся сюда!
  - Это даже не обсуждается, - пожала плечами Виолетта. - Сейчас не модно жить в центре города, Софья Евгеньевна! Сюда стремятся только отсталые люди! - заявила она. - А вариант с пентхаусом - очень выигрышный. Окраина города, никаких выхлопов от машин, рядом лес, свежий воздух, - уминая следующий кусок торта, восхищённо перечисляла Виолетта.
  'Как только не толстеет с таким-то аппетитом?' - удивился Дмитрий Михайлович.
  - На Выгонной будет очень перспективный район, Дмитрий Михайлович, - улыбнулась она ему. - И многие это уже поняли. Квартиры идут - нарасхват. Поэтому нам с Димой надо срочно оформить ипотеку на этот пентхаус. А то шеф передумает и мы можем потерять скидку. А пентхаусы всё больше входят в моду. На западе они уже давно считаются элитным жильём.
  И Виолетта принялась по полочкам всё раскладывать: стоимость пентхауса, десятипроцентную скидку, ипотечный процент, срок его выплаты. Мол, самое главное в данный момент это срочно внести первый взнос - треть стоимости пентхауса.
  Кстати стоил этот он, несмотря на скидку, весьма прилично. Вот тебе и чердак!
  Говорила Виолетта очень убедительно. Прямо-таки опытный менеджер или риэлтор.
  - Кто она там по профессии? - тихо спросил Дмитрий Михайлович у Димы. - Учитель танцев? - удивился он.
  Дмитрий Михайлович уже сегодня бы взял её к себе пиар-менеджером. А то на этих местах всё больше чьи-то бестолковые детки сидят, только себя пиарят. Зачем ему невестка - танцорка? Пиар-менеджер - это звучит солидно. Такую невестку и гостям не стыдно будет представить.
  'Кстати, а кто её родители? - опять спохватился он. - Почему она от них сбежала? У меня на свадьбе такие господа будут, что - мама не горюй. Шушеру не потерпят'.
  Но пока Дмитрий Михайлович решил, отложить эту завиральную идею с пентхаусом, как водится - в долгий ящик.
  - Понятно, - солидно сказал он. - Что ж, я обязательно прозондирую этот вопрос. И съезжу туда, нет - кого-нибудь пошлю... Как там, Дима, называется твоя фирма? Вот - в 'Империю'. Пусть твой шеф покажет твой чердак - стоит ли он этих денег? И каковы гарантии? Не рухнет ли этот дом после сдачи? Пусть мои люди наведут справки по своим каналам: не банкрот ли твоя 'Империя', не лохотронщики ли там рулят? - перечислял он те действия, которые перед покупкой совершил бы любой разумный человек. - А заодно наведут справки и по её прежним объектам.
  Говорил, а сам потихоньку Софочке подмигивал. Мол, не волнуйся, дорогая, развалю я это дело. Не отпустим мы Димку на Выгонную. А то она уже совсем уже потихоньку поднялась и начала шарить в аптечном шкафчике. А как же - радость: сынок женится и на Выгонную съезжает. Кто ему позволит?
  Виолетта старательно придавила под столом Димину ногу. Мол, давай, Димон, подыгрывай, дожимай своих предков. Чего, мол, притих? А то сорвутся. Но, не видя его реакции, опять принялась пинать. И ноги у неё, кстати, тоже не слабые оказались - наверняка у него на лодыжке синяки останутся.
  - Пап, да ты что? - отдёрнув ногу, подал он голос. - Я же в этой 'Империи' два года работаю! Объекты вовремя сдают. И строят качественно - ни одна комиссия не смогла придраться. А наш шеф - заслуженный строитель эРэФ.
  Виолетта одобрительно чмокнула его в щеку, испачкав кремом.
  - Слышали? Я Диме верю! - заявила она.
  - Доверяй, но проверяй! - усмехнулся Панаев-старший. - Поговорку знаешь?
  Речь ведь вообще была не о качестве объектов 'Империи'.
  - Проверяйте, пожалуйста, - хмыкнула Виолетта. - Но главное сейчас - чтобы Диме найти нужную сумму на первый взнос. Надо его внести. Иначе шеф передумает давать скидку, а то и сам пентхаус продаст. Знаете, как это бывает? Придёт кто-то, понравится че... пентхаус, шеф или менеджер и согласится. Пока договора нет, объект открыт для продажи. Это рынок.
  Панаев-старший хитро посмотрел на неё - как эдемский змей на Еву. Мол, ну и пусть продаёт, не шибко-то я и расстроюсь.
  Виолетта в ответ глянула на него как шулер, всегда имеющий козырь в кармане.
  - А, может, нам вообще не ждать этого пентхауса? Дим! Ну его! - вдруг заявила она, крепко хлопнув вздрогнувшего Диму по плечу. А то ведь он совсем уже сник. - Дорого стоит, денег на взнос нет, да и не скоро построят. Я вот что думаю: через пару-тройку месяцев меня в Москву приглашают - в модельное агентство. Уже и контракт прислали. - Дмитрий Михайлович взглянул ещё змеистее - ну, и катись, мол. - Так мы, наверное, поедем туда вместе с Димой. - Он вздрогнул. - С моим любимым! - Снова чмокнула она Диму, измазав кремом. - А что? Снимем там квартирку - самую маленькую. Работу Диме найдём. Поначалу можно и дворником, да, Дим? - Софья Евгеньевна побледнела. - Москва она большая, всех вместит, всех пригреет. Зачем нам эта свадьба? Толпы незнакомых людей, огромный свадебный торт, - с отвращением посмотрела она на остатки торта на столе, - никому не нужные подарки - одна суета. Ну, её, свадьбу! Будем с Димой жить гражданским браком! Правда, Димочка? - снова чмокнула она его в щеку. - Сейчас это модно. Вся молодёжь предпочитает гражданский брак. И, если что - разбежались себе и никакой бумажной волокиты. Никаких судов и разделов имущества. Зачем нам это? Да и комната дворника - не большая ценность.
  Софья Евгеньевна ахнула. И, уже не таясь, глотнула таблетку, запив остывшим чаем. Валидол, небось. Хорошо хоть Димка, насупившись, промолчал, даже не кивнул своей невесте в знак согласия. Молодец - тоже, видать, не сторонник модных гражданских браков. Да и мать пожалел - она этого тоже не любит. А то - хоть скорую вызывай.
  Дмитрий Михайлович сурово посмотрел на Виолетту, совсем уж отнявшую у них сына.
  А Дима под столом придавил ногу Виолетте. Мол, уймись ты, совсем запугала бедных родителей. Маму, вон, скоро доведёшь до инфаркта.
  'Эх, знал бы я, что за штучка эта Манохина - ни за что в её водевиль бы не ввязался! - подумал он, - Не зря, выходит, я её когда-то игнорировал. Как танк прёт, невзирая на препятствия. Скоро уже все тут полягут. И я в том числе'.
   Но Виолетта в ответ тоже саданула его ногой - мол, не будь дураком, они уже почти готовы. И лучезарно улыбнулась всем во все тридцать два зуба.
  - В Москву-у? - брезгливо переспросила Софья Евгеньевна, так, будто хуже города и на свете нет. - Зачем же вам Москва и ютиться по квартиркам, когда здесь есть пятикомнатная? - напряжённым голосом проговорила она. И просительно взглянула на мужа. - А нет, так мы и чердак вам купим.
  И Дмитрий Михайлович пал под этим танком.
  - Хотите пентхаус? Будет. Денег дадим - не треть стоимости, а сразу половину, - осипшим голосом сказал он. - Чтобы за ипотеку процентов меньше платить. Куда нам спешить? Давайте уже дождёмся, когда этот чердак на Выгонной достроят. Будь он неладен, - бормотнул он тихо. - И давайте свадьбу, всё же, справим. Люди нас не поймут, - вздохнул он. - Это вам, молодым, неважны бумажки. А мы без них браков не понимаем. Какой же это брак? - покосился он на Софочку.
  Виолетта торжествующе взглянула на Диму и её глаза сверкнули не хуже, чем у щуки из проруби в одном известном мультике. Мол - я же обещала, видишь, всё получилось!
  - Но, учтите - проверить надёжность этой вашей 'Империи' необходимо, - всё же добавил Дмитрий Михайлович.
  Хотя - чего уж там, когда сдал все позиции разом.
  А что ему оставалось делать? Панаевы не жмоты, но уж, конечно, и не моты. Однако в данном случае лучше раскошелиться. А то эта балеринка увезёт сына в столицу и сделает его дворником. Хотя Дмитрий Михайлович имел связи в Москве, но не безграничные. К тому же Димка слишком своевольный - не примет помощи. А Виолетта из него верёвки вьёт. Пусть уж она утешится этим чердаком на Выгонной. А то: он, значит - с метлой, а она - на подиуме блистать. Бросит она его. Пускай уж тут живут, на глазах. Мастер на стройке - тоже неплохая работа. А её он в администрацию пристроит. Там такие быстро карьеру делают.
  Софья Сергеевна, похоже, была с ним солидарна. И, успокоившись, закипятила чайник и перешла к своим прямым обязанностям - разлила всем свежего чаю.
  ***
  Позже, пробив по своим каналам, Дмитрий Михайлович убедился в надёжности 'Империи'. Хотя, чего уж там - после драки...
  Ведь на другой день после знакомства с потенциальной невесткой Дмитрий Михайлович - в присутствии Виолетты, конечно же, неустанно сопровождавшей их с Димкой повсюду - внёс в кассу 'Империи' половину стоимости пентхауса на Выгонной. Димка был счастлив, хотя и сильно смущён. Очевидно - его щедростью. А чего жмотиться - единственный сынок он у него. Да и перед будущей невесткой козырнул, в лёгкую отмусоливая миллионы. А потом Димка с Виолеттой укатили - отмечать покупку недвижимости на Выгонной - тьфу ты, что за название - в какой-то свой бар. Наверное, потому что нынче немодно отмечать такие события с родителем, давшим на это денег. Да и ладно. Главное - что он любит свою балеринку. И все довольны. Относительно все.
  А потом ещё выяснилось, что родители этой балеринки на толчке торгуют. Но эта беда - не беда. Хорошо, что не... дворники. Кх-м. Дмитрий Михайлович легко решил этот вопрос - его родственниками могут быть только приличные люди. И он помог Манохиным-страшим с арендой магазина в центре города. Он проследит, чтобы за эти два года - до свадьбы, они стали бизнесменами средней руки. Жаль, что Виолетту не удалось сделать пиар-менеджером. Ничего, он её ещё уломает - она не без головы. А что всего лишь танцорка, так это не помеха. В администрации и не с такими корочками сидят, бумажки перекладывают. А если что - любые корочки ей сделать можно - комар носу не подточит.
  Кстати, дело у родителей Виолетты пошло на удивление хорошо. Видать и они не без головы. Да и косухи и брендовые кожаные плащи пошли в центре города на ура. Не говоря уж о том, кто он у них в покровителях числится.
  
  С тех пор минуло уже почти два года.
  За ипотеку сын расплатился. Не без его посильной помощи, конечно. Дело к свадьбе идёт. И к заселению в пентхаус, будь он неладен - на Выгонной.
  Только вот где сама невеста, которая его заказала? Появилась в квартире несколько раз - то на чай, то на именины, а потом и вовсе пропала.
  Димка, после долгих расспросов признался, что его Виолетка в Москву умотала - на подиум. То-то он таким виноватым выглядит, как о ней речь заходит. Угораздило ж его в такую... Виолетку влюбиться! Хорошо, что она, как грозила, Димку с собой не прихватила. Просыпается иногда совесть. И на том спасибо.
  А, может, Виолетке Димкин пентхаус на Выгонной разонравился?
  Честно говоря, Дмитрий Михайлович тоже был от него не в восторге. Ну, чисто стеклянный аквариум, в котором рыбки вуалехвостки живут. Но этих туда насильно впихивают, а его сынок добровольно лезет да ещё за немалые деньги. Объясните, как в такой стеклянный фонарь приличных людей на свадьбу приглашать? Да и будет ли эта свадьба? Ясное дело - упорхнула от Димки его балеринка. Нашла себе в Москве мультимиллионера, который ей не какой-то там чердак на Выгонной может купить, а целое поместье на Гнилом болоте отгрохать, где сплошная экология и полное безлюдье. Воздуха - завались. Вот и пусть наслаждается и оставит Димку в покое.
  Дмитрий Михайлович, имея связи в столице, конечно, мог бы о Виолетке Манохиной справки навести. Узнать - что да как? Но, честно говоря, не очень-то и хотелось. Как говорится - помянёшь чёрта, он и явится. Не едет сюда - к жениху на Выгонную, да и Бог с ней, с этой Виолеткой. Какая из неё, ветреной цыганки, королеве подиума, жена? Хоть и красавица, а ещё хуже, чем Оленька.
  Ну и ладненько. А вот что теперь ему, Панаеву-старшему, делать?
  Скоро Панаев-младший отправится на Выгонную - каждый день об этом мечтает. А ему - хоть на стену лезь. Им же с Софочкой давно уже говорить не о чем. Любовь прошла, сын вырос, нового в их жизни, слава богу, ничего пока не предвидится. Хватит с них явления и исчезновения несостоявшейся невестки Виолетки! Он уж давно не прислушивается, что там ему Софочка говорит, накрывая вечером на стол. Что-то о покупках и о событиях в любимых сериалах - таковы интересы домохозяйки. А что ей ещё делать. В доме уже её трудами все шкафы брэндами забиты, от ценного хрусталя с сервизами скоро полки обрушатся. Потому что Софочке больше нечем заняться, кроме хождений по магазинам и просмотра сериалов. А внуков пока что не предвидится, потому что невеста в Москву от сына сбежала.
  Стоп! Пусть бежит! И - ну их, внуков! Ещё неизвестно, что от Виолетки за детки б народились? Красивые - слов нет, но, если в неё пойдут... слишком уж независимые, что ли. У него с Софочкой Димка есть - хватит с него.
  
  А ведь когда-то всё так хорошо начиналось: пятикомнатная квартира - за копейки, с Софочкой сошлись - как люди, а не как любовники, сын родился. А теперь он сбегает и эти хоромы никому не нужны, вместе с канделябрами и сервизами. Да и Софочке здесь несладко - кофе и чай подавать некому. И ему вечерами в эти канделябры возвращаться совсем неохота.
  Одно спасение у него - работа....
  
  9.
  
  А Катину жизнь в очередной раз неожиданно накрыла чёрная полоса.
  Во-первых - заболела её мама, Тамара Львовна.
  Ну, как - неожиданно. Дело к тому шло уже пару месяцев. Как и все мамы, поначалу она сделала вид, что вполне здорова и это только лёгкое недомогание. Пила себе потихоньку таблетки от печени, потому что поташнивало, и, никого не беспокоя, ходила на работу. А потом, когда её даже от вида воды стало тошнить, знакомая присоветовала Тамаре Львовне настои каких-то трав - той помогло. А что она есть не могла, так чем же травяной отвар-то не еда? Говорят, старичок Серафим Саровский только одними травами питался и здоров был. Почти. Ведь помер же. Да и Иоанн Креститель от него не отставал - кормился себе одной травой, лишь иногда ловя на обед саранчу-акриду. Если повезёт, конечно. И - кто б сомневался - всё это время Тамара Львовна, несмотря на плохое самочувствие, упорно ходила на работу. Как же - очередной отчёт на носу. Кое-кто ужасался её измождённым видом, но она уверяла, что просто чем-то отравилась, скоро всё само пройдёт. Боялась, что лечиться отправят, а где ж на это время брать.
  Но однажды утром Тамара Львовна попросту не смогла встать с постели. В её боку будто что-то застряло, похожее на раскалённые иголки, периодически проворачиваясь. Пришлось отпроситься с работы на пару дней за свой счёт - отлежаться. Однако и от лежания иголки никуда не девались. А от отваров Тамару Львовну уже просто воротило. Как их Саровский столько лет терпел? И жаль, что кузнечики-акриды по квартире не прыгали, а то, может, выручили бы, как Иоанна Крестителя.
  Так что неизвестно, чем бы это лежание закончилось, если б у Кати в этот день не выпал редкий выходной. Она-то и вызвала скорую помощь, хотя Тамара Львовна категорически была против. Мол, зачем из-за пустяков людей беспокоить? Само пройдёт.
  Скорая приехала не скоро. Часа через три, как минимум. Может, пора переименовывать "Скорую помощь" в 'Не-скорую помощь"? Молодая врачица, важная, как министр, и разукрашенная, будто японская гейша, неспешно внесла себя в квартиру и, не слушая никого, померяла Тамаре Львовне температуру - 35, 3. А потом соизволила сделать ей укол - но-шпу, намекая, что лекарство это - дефицитное. А потом велела больной идти со своим приступом холецистита в поликлинику, к участковому терапевту.
  - Как это - идти? Она ведь встать не может! - возмутилась Катя.
  - Обыкновенно! Ногами, - презрительно хмыкнула врачица. - У меня нет оснований госпитализировать вашу больную! Температуры нет. Боль не острая.
  Ещё бы - не острая. Ведь Тамара Львовна, как воспитанный человек, всячески изображала из себя гостеприимную хозяйку. И ни разу не застонала при посторонних. А хотелось.
  Затем гейша, пощупав в боку Тамары Львовны - от чего она, всё же, застонала, - авторитетно заявила:
  - Камней в желчном пузыре нет! Так что идите в поликлинику! И лечитесь медикаментозно!
  - Но вы же видите, ей очень плохо!
  Кате очень хотелось ... тоже послать эту японскую куклу. Туда, где... эти, Макары зимуют. Вместе с телятами и раками. Ей там самое место.
  Но тут в их разговор вмешалась Тамара Львовна:
  - Катенька, не задерживай врача, её ждут другие больные. С более серьёзными болезнями. Ничего, я встану и дойду до поликлиники, - пообещала она.
  Однако, приподнявшись, обессиленно опустилась, держась за бок. Видать, её иголки совсем распоясались. А врачица, вместе со сфинксоподобным медбратом, который всё это время философски и индифферентно наблюдал за происходящим, с чувством исполненного долга важно покинула их квартиру.
  Катя, с отчаянием захлопнула за ними дверь. И была вынуждена приступить к выполнению рекомендации гейши.
  Конечно, чтобы доставить Тамару Львовну до поликлиники, надо вызвать такси. Дорого? А что делать? Но сначала надо позвонить в регистратуру и отложить номерок к врачу. Сидеть в очереди Тамара Львовна, конечно, не сможет, а лежать под кабинетом ей не позволят. Однако дозвониться туда Кате удалось лишь через пару часов. Она то на автоответчик нарывалась, то на короткие гудки. В итоге визгливый голос из регистратуры ответил, что номерков к терапевту нет на две недели вперёд. Вне очереди принимаются только больные с высокой температурой. А у мамы - 35, 3. Высокой не назовёшь. Приехали!
  Катя поняла, что выход только один и нашла в интернете телефон ближайшей платной клиники. Там отозвались сразу, записав Тамару Львовну на приём к гастроэнтерологу. Дальше - лифт, такси, кабинет, УЗИ и всевозможные анализы. Благо, Тамара Львовна уже несколько дней ничего не ела и не пила. В итоге определили, что у неё большущие камни в желчном пузыре. Требовалась срочная операция, которую делали и в этой клинике. Но, узнав цены за все уже оказанные услуги, не говоря уж стоимость операции, Катя едва сдержалась, чтобы и самой не застонать. А то ещё и ей назначат обследование.
  Учитывая, что она подтопленец и живёт на подработках, у неё такие деньги не скоро появятся. Если вообще появятся.
  Зато у Кати теперь есть на руках точный диагноз, который влетел в копеечку. И гейше, которая не нащупала мамины камни в жёлчном, теперь уже есть что предъявить - снимки этих самых камней. Поэтому, когда они вернулись домой - на такси, конечно, Катя снова вызвала скорую. Жаль, что на этот раз по вызову явилась не японская гейша, работающая под врача скорой помощи, а другая бригада. Пожилая и усталая женщина-врач, даже не взглянув на мамины результаты обследования, тут же решила госпитализировать Тамару Львовну. Катя сопровождала её, победно держа в руках папку с заключением, добытым такой ценой.
  Но в больнице, к её глубокому разочарованию, хирург Карен Ашотович эту папочку с обследованиями велел выкинуть. Мол, он не доверяет платным клиникам - они там невесть что понапишут, лишь бы деньги содрать. И велел провести свои обследования. В результате предыдущий диагноз полностью подтвердился. И Тамаре Львовне в тот же день сделали лапароскопию, удалив невероятно воспалённый желчный пузырь. И добыв из него полтора десятка булыжников, которые хирург - замечательный врач Карен Ашотович, вынес Кате после операции в марлевом узелке и вручил на память. Три из них, размером с грецкий орех, она бы с удовольствием запустила в накрашенный глаз гейши, посылавшей их в поликлинику, куда пробиться труднее, чем на приём к президенту.
  Карен Ашотович сказал:
  - Я бы таких, как ваша мама, которые тянут с операцией до последнего, принародно порол бы!
  - Терпела, - вздохнула Катя. - Мол, само пройдёт
  - Прошло? Некоторых из терпил не успевают к нам довезти и потому везут на кладбище.
  Катя не стала обижать этого лучшего представителя врачебной братии, рассказывая ему о врачах скорой помощи, которые вовсе не спешат везти в больницу терпил. И врачей поликлиник, не торопятся оказывать им помощь. Ведь, слава богу, всё обошлось.
  С этого дня Тамара Львовна пошла на поправку. Она начала вновь учиться: есть - забыв про акрид, ходить - не опасаясь иголок, и - просто радоваться жизни. Даже обшарпанные стены больницы и хронически текущие всюду краны не смогли помешать этому процессу.
  А главное, представьте себе - бухгалтерия Тамары Львовны пережила её отсутствие практически без урона финансовой стабильности.
  В общем, со сложностями, препятствиями и нервотрёпками, но эта чёрная полоса в жизни Кати была преодолена. Хорошо, что у неё выпал редкий выходной.
  Но, как говорит Милка - лиха беда, мочало. Или молчало, что ли. Тут же вдогонку возникли новые.
  
  10.
  
  
  Альберт Иосифович Книппе - сухощавый стройный, средних лет, с бородкой и, как и полагается, профессору, в очках - называл себя просто Бертиком.
  Странное прозвание для профессора, конечно. Ну, не любил он своё имя, полученное им от родителей, на его беду, тоже математиков, - в честь великого Альберта Эйнштейна. Какой из него, заштатного доцента, Эйнштейн? Бертик ему в самый раз. Да и вообще... с тех пор, как он стал волшебником, прежнее имя ему только мешало. Нет, не подумайте - не тем волшебником, которые шепчут - 'ахалай-махалай и ножка жабы' - и наводят на людей порчу или притягивают к заказчику деньги. Он это делал по-другому. И был из локальных, так сказать, чародеев, изменяющих свою реальность. И разгонял тучи лишь конкретно над своей головой. Правда, при этом и окружающим перепадало немного больше солнца, потому что они, учитывая его опыт, сами так хотели. Но, об этом немного позже. Профессор Бертик был уверен - порчу на себя напускает сам человек, а не посторонний злодей. Или скажем так: сколько тот злодей ни отправлял бы в его сторону мрачных пассов, они его не достигнут, пока он сам не поверит в это проклятие и его действенность. Бертику ни к чему были эти нелепые готически игры и развлечения. Как говорится - свои лады бы наладить. Он и налаживал. Правда, из-за этого частенько выглядя с точки зрения других полным идиотом. А как без этого? Ведь люди привыкли к своему дурдому. То есть - к той реальности, в которой все ходят на ногах, а чужая, где люди вверх ногами, им кажется нелепой. Хотя вот, посетив, Америку, многие смиряются с этим и вполне успешно ходят там на головах. По отношению к своей родине, конечно. Но это лишь под давлением обстоятельств, так сказать. Но стоит им вернуться обратно, как тут же всё опять встаёт на свои места. И ноги, и головы. Человек всегда умел подстраиваться, таковы итоги эволюции.
  Но перейдём к самому повествованию и одному из его героев - Бертику. И речь пойдёт - ни много, ни мало - о квантовой физике. Ведь, всё же, он был математиком.
  Итак - Бертик когда-то был вполне нормальным и рядовым членом общества - доцентом кафедры высшей математики университета Альбертом Иосифовичем Книппе. Ну, если, конечно, преподавание высшей математики можно назвать рядовым делом. Ведь некоторым людям в этих математических дебрях невозможно разобраться не то что с бутылкой, а даже и с десятью не под силу. Но Альберт Иосифович в них был как рыба, плескающаяся в воде, как птица, поющая волшебные трели в чащобах. Из него эти логарифмы, дифференциалы, квадратичные функции, котангенсоидные графики, переменные величины и прочая заумь так и сыпалась. Что по обычным человеческим меркам, вроде как, и не совсем норма. Хотя ведь тысячи людей на планете посвящают себя этой зауми, практически, будучи не от мира сего и сходя за умных. То бишь - за обычных людей. Так что, хоть и с натяжкой, но всё же, до определённого момента Альберта Иосифовича можно было назвать вполне нормальным человеком. Да и дальше всё было бы так же хорошо - заумь, лекции, экзамены, одинокая и скучная, заполненная привычной суетой жизнь. Если б в одном из научных журналов ему не попалась на глаза статья по квантовой физике. Она настаивала и математически доказывала, что реальность состоит из множества миров. И написана она была одним из маститейших учёных современности, обладателем научных премий, грантов и прочая-прочая.
  'Это как же так выходит? - озадачился Альберт Иосифович. - Получается, что - худо, бедно всё это время я обходился только одним миром. Где же тогда остальные?' - огляделся он.
  Всё было, как всегда: старый диван, древний стол, заваленный журналами и книгами, пыльный ковёр под ногами, давно не мытый сервант, пустой холодильник на тесной кухоньке, который надо бы срочно заполнить да эта статья помешала...
  И он решил докопаться до истины, то - есть, до местонахождения этих самых загадочных миров, которых автор статьи пообещал ему бесконечное множество. Альберт Иосифович всегда отличался дотошностью и обоснованностью в своих суждениях и выводах. Чем, честно говоря, изрядно доставал и в итоге вовсе отпугивал немногочисленных женщин, потенциальных кандидаток на роль его жены. Конечно, лет двадцать назад, обучаясь в университете, он сдавал зачёт по квантовой физике. Но, ввиду студенческой легкомысленности, тогда она как-то прошла мимо его внимания. К тому же за это время эта ветвь физики сильно подросла, а сомнительная идея о множественности миров, излагаемая ещё античными философами, превратилась из гипотезы в солидное научное направление в физике. Их существование, как он убедился, теоретически и безукоризненно подтвердили уже несколько Нобелевских лауреатов. А многочисленные эксперименты практически подтвердили эти открытия и парадоксальные явления, пошатнув некоторые основополагающие фундаментальные теории.
  'Так, что они тут наоткрывали? - заглянул Альберт Иосифович в интернет. - И каковы эти эксперименты?'
  Ага. Эвереттовские миры - физик Хью Эверетт впервые обосновал это явление. Эвереттовское расщепление наблюдателя - забавная картинка. Единая мировая волновая функция - солидно прописано. Уравнение Шрёдингера - почему бы и нет? Коллапс волновой функции, квантовое бессмертие, мультиверс, альтерверс, модальный реализм, квантовая суперпозиция. Допустим. А конкретнее?
  Он открыл в Google нужный раздел и погрузился в формулы:
  ...Если функции {\displaystyle \Psi _{1}\ }\Psi _{1}\и {\displaystyle \Psi _{2}\ }\Psi _{2}\являются допустимыми волновыми функциями, описывающими состояние квантовой системы, то их линейная суперпозиция {\displaystyle \Psi _{3}=c_{1}\Psi _{1}+c_{2}\Psi _{2}\ }\Psi _{3}=c_{1}\Psi _{1}+c_{2}\Psi _{2}\ также описывает какое-то состояние данной системы...
  'Какое-то! Во, дают! Они что, толком так ничего и не поймали в этих ускользающих мирах? Вероятность действительности этих состояний составляет всего пятьдесят процентов! Но всё же, пятьдесят, а не пять десятых - это тебе не Шрёдингеровский кот чихнул!'
  То, вот, например, есть живой и бодрый Шрёдингеровский кот, сидит в ящике с не активным ураном. А вот, расщепляясь при направленном на него внимании - этот же кот, но уже мёртвый, потому что в ящике пошла урановая реакция. И всё это происходит одновременно, но в разных реальностях, которые проявил наблюдатель. А вот ещё пример: Вася Пупкин, который разом может лежать на диване, играть в стрелялки и открывать холодильник в поисках пива - гипотетически, вроде бы. Но лишь одно из этих судьбоносных событий - лежание на диване, например - становится зарегистрированным в тот момент, когда его своим направленным вниманием застукает наблюдатель. И, что интересно, при этом одновременно, но в другой реальности - без участия наблюдателя, так сказать - этот Шрёдингеровский кот вполне себе жив, а Вася Пупкин с удовольствием пьёт холодное пиво Heineken. Это и называется - 'квантовая суперпозиция объекта'. То есть - одновременно происходящее в нескольких независимых ипостасях событие, но с одним фигурантом. Веер реальностей, так сказать. И если при этом рядом вдруг появится ещё один наблюдатель, неожиданно открывший дверь в Васину реальность, то наступает квантовая запутанность - он может застукать его за стрелялками или просмотром триллера. И число вероятностей или существующих для них миров увеличивается. Потому что этот второй наблюдатель осуществляет свою квантовую суперпозицию.
  'Как-то это всё... странно. А хорошо бы - пока один я читаю лекции, другой я отдыхал бы, купаясь на речке. Но разве это возможно?' - вздохнул Альберт Иосифович
  Он в тот день, забыв о завтрашней лекции, к которой надо было готовиться, ещё долго перебирал в Google публикации на эту тему.
  И нашёл нужную - доктор физико-математических наук, профессор Михаил Борисович Менский! Кстати, не стяжавший особой славы и даже считающийся мистиком - а в научных кругах это, практически, обвинение в шарлатанстве. Он-то ему и разложил в этом вопросе всё по понятным полочкам. И доказал множественность миров существует не только в теории осторожных лабораторных экспериментах.
  И с этого момента Альберт Иосифович стал Бертиком. И даже волшебником. Теперь он жил в разных реальностях. Вернее - в той, которая ему нравилась.
  
  11.
  
  Димино знакомство с отставным профессором математики Бертиком брало своё начало от мусорных контейнеров.
  А дело было так:
  Вынося как-то утром пакет с мусором - по пути на работу, Дима издали заметил у бачков нечто странное. Вернее - некто. Или так - кое-кого странного.
  Пухленькая белокурая женщина, одетая в модный белый костюм, неприкаянно бродила вокруг неряшливых контейнеров и, что-то приговаривая, то и дело наклонялась к земле. Это вызвало у него сочувствие.
  - Что-то потеряли? - спросил он у неё, хотя обычно не заговаривал с незнакомыми людьми. - Может, помощь нужна?
  И всё потому, что эта дама была похожа на его учительницу русского и литературы - Надежду Ильиничну, обожавшую свой предмет и учеников. Те платили ей взаимностью. Даже Дима относился к ней почти тепло, хотя все эти 'жи и ши'...
  - Не получается! А хотела, как он, - с отчаянием выкрикнула та нечто невразумительное и, поправляя сползшие очки, оглядев его, виновато добавила: - А Бертик вот умеет!
  - Что - не получается? - с недоумением спросил Дима, уже догадываясь, что ввязался в какую-то нелепую историю.
  Дама эта - на первый взгляд, не была похожа на сумасшедшую, а только на Надежду Ильиничну, его учителя. Но внешность иногда бывает обманчива. И Дима повернулся, чтобы пойти своей дорогой - на обрыдлую работу. Но тут дама вслед ему вскричала:
  - Постойте, молодой человек! Может, у вас получится? Мне очень надо! Очень! И срочно!
  - Да что надо-то? - недоумевая, остановился Дима. - Говорите, пожалуйста, быстрее! А то я спешу! Если вы деньги потеряли, то я могу... немножко. Вот, возьмите! - достав кошелёк, протянул он ей тысячу.
  На днях Дима выплатил завершающий ипотечный взнос за пентхаус и был почти на нулях.
  - О! Спасибо, молодой человек! Вы очень добры, но этого мало! - с досадой отмахнулась дама, даже не протянув руку за купюрой. - Мне надо десять!
  - Однако! Кто же ищет десять в таком месте? Люди не склонны выбрасывать деньги на ветер, вернее - на мусор.
  - Люди здесь вообще е причём! - отрезала дама, похожая...
  Ну да, похожая, но и что? Хотя она и смахивала на его училку, однако, всё же, наверняка была немного не в себе. Программа в школе сейчас, говорят, очень непростая. Многие слова волюнтаристы-демократы, некогда, наверное, плохо учившиеся, разрешили писать и ударять в них, как кому заблагорассудится. Чтобы им легче было речи толкать. А то иной раз министры, путаясь в трёх сосн... словах, больше похожи на юмористов. Один недавно так и заявил: 'Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу'. А теперь, выходит, можно говорить что угодно, сколько угодно и как угодно. Полный волюнтаризм и демократия. Хоть ты дОговор заключай, хоть договОр, никто и не удивится. Наверняка скоро эти демократы и нерушимые 'жи и ши' покачнут. До основ мироздания добрались! Как тут бедным учителям, воспитанным на великом синтаксисе, с ума не сбрендить? Или - сбрЭндить? В общем, в итоге некоторые из них и начинают искать возле мусорных бачков вчерашний день. Тогда ведь и ударения были ещё фиксированы, и договоры ударяли, где надо. А некоторые ничего, привыкли, их скоро уже даже шЫшками и жЫрафами их не испугаешь.
  Эти или похожие мысли мгновенно пронеслись у Димы в голове. Хотя, ему было без разницы - куда ударяют ударение или засовывают несогласные гласные. Но бедным учителям-то каково? До святого добираются!
  - Извините, - вздохнул Дима. - Десять дать не могу! У меня таких денег не...
  - Замолчите сейчас же! - вскрикнула дама в белом, будто Дима её только что ударил, и, схватив его за руку, зачастила: - Не говорите так, юноша, больше никогда в жизни! Деньги есть всегда! Только не всегда - у вас, - хитро подмигнула она ему. - Всегда планируйте только позитивные события! Верьте, что у вас всегда есть денежки! И что так их у вас - просто завались! - говорила она, пристально глядя ему в глаза. - Скажите сейчас же: 'У меня всегда есть очень много денег!' - приказала она Диме. - И ещё скажите: 'Деньги валяются у меня под ногами!'
  Её глаза блеснули из-под очков абсолютно безумно.
  Дима, занервничал и, на всякий случай - чтобы не нервировать и её, гундосо прогудел:
  - У меня всегда много денег! Деньги валяются у меня под ногами!
  - А теперь посмотрите вниз! На землю! - страшным голосом потребовала дама, ещё крепче вцепляясь ему в руку.
  Человеку с такими голосовыми связками очень трудно отказать - педагогический опыт, ничего не поделаешь. Надо подчиняться.
  'И зачем я с ней заговорил? - с поздним раскаяньем посетовал Дима. - Надо бы отсюда выбираться. И позвонить в скорую, что ли? Может, у неё белка или психологический кризис? На фоне отсутствия десяти'.
  Но, всё же - чтобы не обострять ситуацию, ему пришлось, как эта дама и велела, посмотреть вниз...
  И вдруг его взгляд притянули разноцветные бумажки, валяющиеся на асфальте. Неужели? Он, сам себе не веря, разглядел там одну смятую пятитысячную купюру, тройку новеньких тысячных и несколько потрёпанных пятисоток. Это деньги? Прямо под ногами? У мусорки? Откуда? Может, он заразился безумием от этой тётеньки?
  - А! Вот же они! - радостно вскричала дама и отцепившись, наконец, от Димы, быстро собрала купюры. - Та-ак... семь, восемь... - всего одиннадцать тысяч пятьсот! - скоренько подсчитала она. - У вас получилось, молодой человек! Поздравляю!
  - С чем? - растерялся Дима. - Если вы думаете, что это я их уронил, то я же говорил - у меня не... - и замолк.
  А ну как она опять на него сейчас гаркнет.
  - Чего - не? Вы их просто притянули! - отмахнулась дама.
  - Я? как?
  - У вас, молодой человек, очень сильные способности к визуализации! - проговорила она и неохотно протянула ему купюры. - Вот, возьмите. Это ваши одиннадцать пятьсот. - И вздохнула.
  - Почему это они мои? - отодвинулся Дима. - Они ваши! Вы же тут десять искали? Вот и возьмите их себе.
  Ему казалось, что это какие-то неправильные деньги, и он не хотел иметь к ним никакого отношения.
  - Благородно! Но поймите, молодой человек: я не искала десять, я их пыталась визуализировать! А удалось это вам. Мне надо восполнить недостающую сумму из другой вселенной, - снова понесла околесицу дама, вертя купюры в руках.
  - Из другой вселенной? И именно здесь, на этой мусорке? - приподнял бровь Дима.
  Он, конечно, слышал о методике, якобы помогающей поменять жизнь. Мол, визуализируйте, создавайте мысленный образ своей цели и объекта желаний и получайте это желаемое на блюдечке с голубой каёмкой. Хоть миллион, хоть яхту, хоть подружку - лишь бы была фантазия и вера в чудо. Сказочки для наивных! Ведь, как известно, чтобы у тебя были деньги, их надо заработать. Или украсть. Третьего не дано. А подружки не появляются из воздуха, они материализуются из цветов и шикарных подарков.
  - А где же ещё? Конечно здесь! На мусорке это получается лучше всего. Ещё можно у урны, если немного надо, - продолжала нести околесицу странная дама. - Мусорка и урна, как любой аккумулятор отработанной материи, это постоянно действующий ретранслятор реальности! А люди не знают этого и бездарно сбрасывают её туда, даже не потрудившись преобразовать во что-то путное!
  - Да что вы? - покосившись на жужжащее облако мух над контейнерами, усмехнулся Дима - вот они, истинные ценители преобразованной материи. - Странная у вас гипотеза, - хмыкнул он, тихо пятясь, чтобы уже убраться отсюда.
  - Это не гипотеза, это проверенная опытом методика! Её разработали на основе работ нобелевских лауреатов! Перед вами - проверенный на практике ретранслятор-преобразователь! - ткнула женщина пальцем в сторону контейнеров и, вновь ухватив его за рукав, стала вещать, будто экскурсовод в музее. - Да вы сами только что в этом убедились! Так что, если кому-то нужна удача в делах, надо заказывать здесь! Это так просто - выбрасывая мусор, представить, что вы отдаёте сюда, в ретранслятор, вместе со своим отработанным хламом, все свои несчастья и неудачи - на преобразование. Чтобы получить счастье и везение! Вам, например, ваша работа нравится? - неожиданно спросила она его.
  - Не очень, - растерялся Дима.
  Всё же, авторитет уважаемого русоведа Надежды Ильиничны незримо давил на него - не мог он ей соврать.
  - А что ещё в вашей жизни не так?
  - Да много ещё чего, - пытаясь, всё же, вырвать рукав из цепких рук дамы, недовольно сказал Дима. - А что? Работу тоже можно сюда засунуть? На обмен? И прочую лабуду тоже? Мне, например, проекты не нравятся, которые я заверяю, как качественные.
  - Можно всё это перечислять, сдавая свой мусор. А ещё - в записку написать и бросить сюда, - авторитетно заявила дама. - Но, может, вы хотите вообще изменить свою жизнь? Чего мелочиться? Хотите? - хитро прищурилась она.
  - А кто не хочет? - буркнул Дима, понимая, что ввязался в какую-то глупую историю. - Что, и жизнь можно сдать? На трансформацию? С мусором?
   - Просто делайте, как с этими деньгами, - помахала она веером из купюр. - Визуализируйте перемены.
  - Так, я пошёл! - заявил Дима.
  Ему было некогда, да и вообще, он понял, что столкнулся с адептом какой-то секты, которых сейчас развелось - как лягушек на болоте после дождя. Эта дама, например, поклоняется мусорке-ретранслятору, другие выбирают иных идолов. Ему это неинтересно.
  - Не верите? Вы же сами всё видели? - удивилась назойливая дама, удержав его за руку. И махнула перед его носом купюрами. Будто фея своим волшебным веером. - Не было денег, а потом они появились - самые настоящие, пощупайте! И остальное также. У вас, юноша, дар менять эту реальность. Пользуйтесь!
   - Менять? Через этот ретранслятор? - усмехнулся Дима, убрав другую руку за спину и отказываясь щупать странные купюры. Он уже не знал, как от неё отбиться.
  - Можно и через него, - пожала та плечами. - Но дело не в нём, а в тебе самом. В твоей голове. Ты - наблюдатель.
  - А вы нет? Могли бы сами ... - начал было Дима, но не стал её обижать.
  - Что - сами? - подняла она брови над очками. - Может, у меня потому и не получилось, чтобы вас остановить? И показать, как можно изменить свою жизнь.
  - Тогда зачем нужны деньги? - ввязался он в какую-то бессмысленную полемику, хотя понимал, что уже опаздывает. - Визуализируйте результат!
  - Пока не могу. Я только учусь этому у профессора Бертика. Я - его администратор, организую ему курсы волшебства, - продолжала она его шокировать какими-то баснями. - И десять тысяч мне сегодня не хватило, чтобы оплатить аренду помещения, где Бертик будет обучать людей волшебству. Он дал мне на руки нужную сумму, а когда я пришла, заведующая вдруг заявила, что забыла приплюсовать десять тысяч за уборку помещения. Хотя мы вовсе не собираемся там сорить. Так неудобно!
  'Разве что деньгами, - усмехнулся Дима. - Все бы так сорили'.
  - Я решила не беспокоить Бертика, а просто визуализировать недостающую сумму, - продолжала нести околесицу дама. - Да ничего не вышло. А ведь он нас учил этому. И у меня даже немного получалось - я пятитысячную купюру нашла..., реализовала возле урны в парке, - гордо заявила она.
  Дима заскучал - он не любил врунов. Да и он уже опаздывал. И всё чаще поглядывал в сторону гаража. Дама это заметила и воскликнула:
  - Не верите? А хотите сами всё увидеть? Приходите на курсы волшебства! Они будут завтра в семь вечера. Это здесь рядом! - И она назвала ему адрес, действительно находящийся неподалёку от Диминого дома. - Правда, курсы платные и билетов уже нет, но будем считать это вашей платой, - помахала она веером из купюр. - Можете с собой ещё кого-нибудь привести. Когда придёте, пусть вахтёр вызовет администратора курсов. Хотя у нас уже полный аншлаг, я найду вам пару местечек. Всем же хочется всего! - понимающе улыбнулась она. - Сама я, как видите, ещё не умею толково объяснять, как профессор Бертик - про квантовые миры и прочие аналоги. Короче - приходите, не пожалеете. Меня, кстати, Надеждой зовут.
  Вот и имя такое же...
  - А я - Дима. Курсы волшебников будут с выходом к местному чудесному ретранслятору? - усмехнулся Дима, кивнув в сторону контейнеров.
  - Ну, зачем же? Это частности. Убедитесь сами - возможно всё! - заключила дама, пряча деньги в белую сумочку.
  - Я подумаю, - пообещал Дима.
  И рысцой побежал выгонять свою машину - безотказную Hyundai. Нечего бездельничать.
  
  12.
  
  Дима, боясь опоздать, мчался на своей Hyundai, как угорелый. И перебирал в уме то, что случилось с ним с утра. Ведь управление машиной давно уже не требовало от него умственных усилий - вёл на автомате.
  Что за странная женщина эта администратор невесть чего? И невесть что ищущая на досуге у... ретранслятора желаний? Платёж ей надо осуществить, видите ли! Наверняка она из секты, которых нынче расплодилось всюду, будто грибов после дождя. Но деньги ведь действительно появились из ниоткуда! Неужели Надежда, считающая мусорку невесть чем, не врёт? Да и её предложение кардинально поменять жизнь, не шло у Димы из головы, не занятой управлением Hyundai. Он же сам визуализировал эти самые одиннадцать пятьсот! Вполне реальные. Или это гипноз? Нет, не похоже - она так обрадовалась. А вдруг она права? И её квантовая лекция, то бишь - некого Бертика - это реальный шанс внести в его жизнь весьма необходимые коррективы? Как с платежом этого странного администратора Бертика - нет денег, так поищи их на мусорке! И он может также - не везёт в жизни, так сходи на лекцию Бертика! Хотя его одноклассница Виолетка, когда-то считала, что Дима Панаев с жиру бесится. Папа - крут до невозможности, он - чуть менее крутой, конечно, но и не всмятку. Отличная квартира в центре города, престижная работа в известной фирме, машина отличная - да о таком многие только мечтают!
  И всё же, Дима мечтал о большем. И даже кое-чего достиг в этом направлении с помощью той же Виолетки. Но его грандиозные мечты в самый решающий момент дали крен. Проще говоря, с некоторых пор, как говорят, в его жизни возникла темноватая полоса.
  И хотя работа его не устраивает, а машину давно пора сменить, но самый главный вопрос для него - обрести собственную квартиру. И он её даже почти что обрёл, но тут-то и вышел облом. СК 'Империя', где он раньше работал и где оформил ипотеку на пентхаус, принялась его отжимать обратно. Даже несмотря на то, что ипотечный кредит он выплатил - есть подтверждающие этот факт банковские чеки. А о том, что именно он, Дмитрий Дмитриевич Панаев, является владельцем этой квартиры в доме на Выгонной улице, у Димы имеется официальный документ. Но, оказалось, всё это не в счёт. Вот уж не ожидал он такой подлости от директора 'Империи' Евдохина. И это при ом, что построен этот пентхаус - как и те три, что рядом, по его проекту. Дима сделал это совершенно бесплатно. И каждый пентхаус имел свою оригинальную планировку - он ночами сидел, фантазировал. И его идеи очень высоко оценены клиентами - оригинально спроектированные квартиры с видом на горизонт тут же раскупили, хотя до этого не пользовались спросом. И оказалось - когда он хотел уже вселяться, пентхаус ему не принадлежит. А он-то, наивный, уже мебель выбрал и собирался оформить новый кредит. Где справедливость?
  Выходит, все усилия пробивной во всех смыслах модельки Виолетки Манохиной - учитывая силу её удара кулаком, как и его участие в нелепом домашнем водевиле, оказались напрасными?
  Напасть случилась неожиданно: неделю назад пришло официальное письмо, доставленное вечером на Димин адрес курьером - под роспись. Внутри обнаружился официальный бланк, на котором юрист 'Империи' - чёрным по белому и жутким сургучным языком, сообщал, что фирма расторгает свой договор с Дмитрием Дмитриевичем Панаевым на продажу ему пентхауса. Номер договора такой-то, выдан на квартиру номер такой-то, расположенную по такому-то адресу. Жесть! Дима с трудом пробрался сквозь лес юридических терминов и не сразу понял, чего от него хотят. А выходит - в 'Империи' хотят, чтобы он от них ничего не хотел. Причина, мол, такова: Дмитрий Дмитриевич Панаев уже более двух лет не работает в фирме 'Империя' и, следовательно, не имеет права претендовать на скидку в десять процентов. Следовательно, договор номер такой-то составлен неправильно и должен быть аннулирован. Фирма 'Империя' передала дело в суд. Ждите, мол, повестку.
  Что за ерунда?
  Если разобраться, то Дмитрий Дмитриевич Панаев все эти два года, хотя не работал в этой самой 'Империи', но верой и правдой служил ей, неукоснительно соблюдал её интересы. И не ради пентхауса, а из чистого человеколюбия. Так, в частное АБ - Архитектурное Бюро он перешёл с благословения её директора - Евдохина Петра Николаевича. И в этом Бюро, поставив дело на поток, создавал для 'Империи' эксклюзивные проекты. Ну, как - эксклюзивные? В пределах разумного и общепринятого, конечно. Среди них - проекты строительства нескольких высоток, один из которых стал призёром и отмечен дипломом всероссийского конкурса. А когда Дима перешёл в ЧП 'Экспертиза', он продолжил тесное сотрудничество с фирмой 'Империя'. И - по дружбе подмахнул Евдокимову пару проектов, в которых были допущены ошибки, которые, с его подачи, были быстро устранены. Не критичными, конечно - такого бы он не пропустил. Но ведь он был обязан их просто завернуть обратно и, не сделав этого, сэкономил "Империи" средства и, главное - время. А ведь время, как известно, в строительном бизнесе - тоже деньги и не малые. Кредиты, неустойки, контракты - всё ведь могло обрасти комом проблем. И эта экономия гораздо больше, чем те десять процентов, которые Евдокимов скинул Диме при продаже пентхауса.
  Так почему же против него предприняты такие карательные меры и фашистские приёмы? И, если уж вспомнить о юридической стороне - в договоре нет пункта, гласящего, что Дмитрий Дмитриевич Панаев обязан до конца выплаты ипотеки и завершения строительства дома на Выгонной работать в этой самой 'Империи'. Зато - что Евдохин озвучил принародно, скидка на пентхаус был его подарком Диме за оригинальную планировку пентхаусов. Как вышло, что он вдруг отказался от своего царского слова?
  Дима это выяснил. Поговорив на эту тему с прорабом из 'Империи', Саней Меркуловым. Они посидели за коктейлями в баре 'Шэри' и тот рассказал ему занятную историю.
   Оказывается, у шефа сейчас какие-то шуры-муры с большими дядями, возможно - из Москвы. Их, мол, легко определить по замороженным глазам. Санёк сказал, что Евдокимов водил их по дому на Выгонной, показывал квартиры, в том числе и Димин пентхаус.
  - Это чудо современной архитектуры, - хмыкнул Санёк, с удовольствием смакуя местный эксклюзив - коктейль 'Монблан': шампанское с клубникой и кусочками ананаса.
  К слову, все строители 'Империи' хоть раз ходили посмотреть на 'это чудо современной архитектуры', многим нравилось. А после экскурсии для дядь с замороженными глазами, как признался Санёк, пошли слухи, что они грозили дать шефу за Димин пентхаус в разы больше, чем он продал остальные три. Похожие на Димин, да не такие. Евдокимов, видать, не устоял и, наверное, подключил своего юриста. В итоге - вуаля! Дима пролетел с пентхаусом, как фанера... Ну, он знает - над чем.
  Санёк божился ему, что хотел предупредить, но...
  - Во-первых, сам понимаешь, что это были пока только слухи, говорил он. - Реально ведь ничего известно не было. А во-вторых, извини, я закрутился - жена надумала рожать второго сынишку, не до тебя было. А теперь ты и сам всё узнал. Благодари юриста, тоже Диму, кстати. Разъяснил ситуацию - в пределах официальной законодательной базы. Тот ещё... змей.
  Вот это был сюрприз! А Дима-то считал, что произошла какая-то путаница и скоро всё благополучно распутается. Выходит, зря он к этому вопросу подключил отца, так сказать - тяжёлую артиллерию. Хотя Диме было очень неловко просить - сколько ж можно по каждому поводу к папе бегать? Но тут уж было не до амбиций. Дмитрий Михайлович даже обрадовался и, приказав сыну не дрейфить, пообещал уладить вопрос. Есть, мол, подвязки - дело из суда завернём, зарвавшегося Евдокимова на место поставим, а, может, и покачнём его маленько. Есть и более достойные люди в этом бизнесе. Ишь, распустился, индюк! На кого бочки катит!
  Однако у Панаева-старшего ничего путёвого не вышло. Небывалое дело! Так перед сыном опозориться! Выяснилось, что на Димкин пентхаус на Выгонной - над которым Дмитрий Михайлович, честно говоря, слегка посмеивался - положил глаз кто-то очень влиятельный. А юрист 'Империи' подвёл под это беззаконие такую артиллерию, что и комар носа не подточит. Вот тебе и стеклянный аквариум для вуалехвосток! Да туда ведь целая щука заплыла! И сожрала такого карася, как его Димка. Вместе с чешуёй. Да и его, Панаева-старшего, малую щучку, в тину завернула. Ну и дела-а-а! Наверное, его сын, и правда, отличные проекты рисует и планировки неплохие малюет, коль их такие щуки из рук рвут!
  Дима после разведки с Саньком и контрудара с Панаевым-старшим, не завершившихся ничем, совсем раскис. Отжали, гады, его мечту. Как же ему не хватает Виолетки, энергетической бомбы, вносившей в его жизнь драйв, хоть и с некой чертовщинкой. Выпили б сейчас в баре по коктейлю, выработали б небывалый план. Она это может. И он даже не против того, чтобы ощутить на своём плече её крепкую, пробивающую броню танка, руку. Или даже, на ноге, её каблук со шпилькой. Всё это грубое воздействие пробуждало в нём некие скрытые источники силы. Но Виолетка умотала с дурацким портфолио в Москву и, похоже, прижилась там - выходит замуж за москвича. Он об этом узнал из редких эсэмэсок от своей фальшивой невесты. И, что удивительно, жених всего лишь обычный айтишник. Хотя - кто его знает. Ведь у Виолетки чутьё, она всё рассчитывает на сто ходов вперёд. А нынче иные айтишники - на вес золота...
  'Все-то меня покинули, все предали, - сетовал Дима. - Даже мечту отняли. Чёрная полоса в жизни наступила, а белой не предвидится'.
  Даже в полюбившееся 'Шэри' идти неохота - некому там поплакаться в... топик. Не с кем утопить в коктейлях тоску. Хотя он и так знает, что бы ему сказала Виолетка - не падай духом, Димон! Выход есть всегда, даже в терпящем крушение самолёте. И некоторые, падая вместе с креслом, выживают. Только сейчас, терпя крушение, он не видел никакого выхода.
  Оставаться в родительском гнёздышке, когда душою он оттуда уже вылетел, было выше его сил. Конечно, после суда ему вернут выплаченную за ипотеку сумму - без кредитного процента, конечно. Так что, если он захочет, то может купить что-то из недвижимости. Вот именно - что-то. Да и совесть надо иметь - половина денег принадлежи отцу, а если он её вернёт, ту недвижимость, что он приобретёт, таковой даже назвать трудно.
  А ещё он мечтал пригласить в свой пентхаус Катю, кассира из супермаркета, потому и не настаивал на свидании. Хотел поразить её апартаментами и рассказом о том, что сам их проектировал. И даже тот дом, с видом на поля, когда-то начинал строить сам. Катя ему очень нравилась, но что теперь он мог ей предложить? Так что и с любимой девушкой вышел облом.
  К тому же - видать, из-за общей нервозности, работа в 'Экспертизе' окончательно допекла Диму. Какой смысл тянуть эти рабские галеры, если ипотека выплачена, а всё оказалось зря. Только эта звезда его манила, удерживая на рабочем месте. Каждый день он просто заставлял себя снова идти к железобетонным монстрам, поставленным на поток. Только то, что оставаться в квартире с мамой и тефтелями ему не хотелось, заставляло его вставать по утрам. А на работе, скрипя зубами, он в каждом проекте видел иные решения, благодаря которым этого монстра можно легко превратить... Ну, не в шедевр, конечно - иначе в нём надо менять всё, начиная с фундаментов - но хотя бы во что-то более... изящное, что ли. Но кто ж такое позволит? А если даже перейти куда-то, и там то же. Видал он уже признанных мэтров архитектуры, проходили - делай, как делают другие! Ведь всю линейку по строительной тематике Дима Панаев уже прошёл и зашёл в тупик.
  Хотя осталось кое-что неосвоенное! Это служба, которая рушит старые дома. Вот где драйв, вот где он может душу отогреть!
  Дима уже изучал это направление, а иногда даже ездил по известным ему адресам. И с удовольствием любовался на процесс разрушения домов. Представляя при этом, будто сам подгоняет спецтехнику к тем монстрам из Бюро, на которых штамповал - 'Согласованно', и производит их демонтаж. А такие красавцы, как экскаватор-разрушитель с подвесным металлическим шаром, или с удлиненной телескопической стрелой - с гидромолотом и гидроножницами, методично делают свою работу. А ещё есть гусеничный экскаватор с восемнадцатиметровой стрелой, способный работать аж с трехтонным навесным оборудованием. Вот где мощь! При комплектации гидромолотом такой разрушитель успешно демонтирует даже бетонные и кирпичные фундаменты глубиной до 15 метров. Красота! А экскаваторы-разрушители, такие как Hitachi ZX-670, производят даже работы на высоте до 40 метров. Класс!
  Дима очень хочет там поработать!
  А особенно его влекут механизмы, снабжённые ротационными фрезами и безударными бетоноломами. Небольшие габариты, дистанционное управление, отсутствие оператора позволяют использовать эти механизмы для демонтажа в самых трудных и опасных условиях. Так что он может, яко бог, крушить всё, попивая чаёк. Тишина вокруг и - ни один монстр в живых не останется. Вот бы где он оторвался!
  Но Панаев младший пока сдерживал себя. Ему казалось, что ему возврата оттуда уже не будет...
  И в этот критический момент Дима Панаев повстречал мусорную фею Надежду. Просто подарок судьбы! Возможно, курсы волшебства от Бертика подарят ему перемены к лучшему - на тарелочке с голубой каёмкой - методом визуализации. Пока он способен был визуализировать лишь технику для демонтажа высоток-монстров. А всего-то и требуется, что послушать мирные квантовые наставления от профессора Бертика. Может, сходить? Не помогут, так хоть отвлечётся от крушения. Во всех сферах. Не всегда ж свой негатив в коктейлях топить. Да и Виолетта такого не одобрила б.
  Так что другой альтернативы он пока не видел. Надо идти к Бертику.
  
  Часть 2
  
  13.
  
  На следующий день, возвращаясь вечером домой, Дима напрочь забыл о курсах волшебства, которые, всё ж запланировал посетить.
  День был просто сумасшедшим. Он заштемпелевал и сдал аж три чудо-проекта - те ещё монстро-монолито-бетоны. И теперь ненавидел и себя, и проекты и свою неудавшуюся жизнь. Так что Дима вспомнил об этих сомнительных курсах только у подъезда, да и то по тому, что случайно бросил взгляд в сторону некоего объекта, окружённого жужжащими поклонниками чудодейственного трансформатора реальностей, соединяющего всех желающих с чудесами.
  Он резко остановился, перегородив дорогу своей высокой персоной выходящей из дверей парочке.
  Профессор Бертик! Как он мог про него забыть! На часах было уже без пяти семь. К счастью, дом с нужным номером, где проводилось шоу волшебников, был где-то поблизости. И, развернувшись, Дима почти бегом припустил по указанному Надеждой адресу. Без Hyundai, конечно - дольше гараж открывать, да выезжать, да разворачиваться, да потом искать парковку. Как говорила управдом в одном советском фильме: 'наши люди в булочную на такси не ездят'. На бертиково шоу - тоже. И вообще, он только глянет - как и что, и если Бертик ему не понравится или окажется, что это секта - бертенианцев, что ли? - то он сбежит. Благо, бежать недалеко и недолго. Он в этом убедился
  И вот Дима на месте...
  И, главное - чудеса уже началось. Ведь под нужным номером оказалась с детства знакомая ему юношеская библиотеки имени великого писателя Вениамина Каверина. Дима даже не ожидал, что секта волшебников обоснуется в столь приличном и серьёзном заведении. Решительно войдя в знакомый прохладный холл, он подошёл к окошку в стеклянном скворечнике, где сидел вахтёр. Ему даже показалось, что он снова юн и застенчив, поскольку там обнаружился знакомый ему с детства усатый дяденька с газетой в руках. А, может, их в отделе кадров подбирают сюда по усам? Но выяснить это не удалось, потому что разговор не вышел. Едва он открыл рот, чтобы спросить о мусорной фее, пардон - администраторе Надежде, и поинтересоваться - давно ли он тут работает, как мужчина, высунув усы в окошко, вдруг сам спросил:
  - Ты Дима?
  - Ага! - ответил тот, поразившись - неужели и тот его узнал?
  Но как? Разница - метра полтора.
  И тут вахтёр вдруг замахал на него газетой, будто отгоняя мух, и, указал рукой направо, в направлении читального зала.
  - Иди туда, Дима! - крикнул он. - Все уже там!
  - Кто?
  - Да ваши! На лекции!
  Дима развернулся и припустил в указанном направлении, а вахтёр крикнул вслед:
  - Ты один, Дима? Ваша говорила, что вас четверо будет! - и поинтересовался у приостановившегося парня: - Что ты за важная персона?
  - Я - спонсор! - усмехнулся тот и побежал.
  Вахтёр уважительно глянул ему вслед:
  - А-а! Спонсор? Ну, ну! - и спрятался в будке.
  И вот Дима в читзале. Там был полный аншлаг - ни одного пустого места. Надо же, как много в их городе желающих иметь всё, почерпнув это через... ретранслятор! К нему тут же подбежала раскрасневшаяся Надежда - уже в розовом костюме, и, поздоровавшись, быстро провела его к низким скамейкам, стоящим вдоль стены. Видно, из каких-то студий сюда притащили. Усадив Диму на край этого неудобного нашеста, она убежала.
  Дима осмотрелся - буквально яблоку негде упасть, не шмякнув кого-нибудь по выступающей части тела. Только торец зала, пустовал, наверняка ожидая волшебного лектора Бертика. Рядом с ним вертелась на лавке пухленькая девица в очках, чем-то похожая на мусорную фею Надежду и, соответственно - на незабвенного русоведа Надежду Ильиничну. У них тут что, не только на вахтёров, но и на слушателей стандарт? Но нет, осмотревшись, Дима убедился, что публика здесь самая разная: от субтильной юной молодёжи до вполне себе солидных людей. Надо же, как их всех потянуло на волшебство!
  Пухленькая соседка, гостеприимно улыбунувшись, спросила Диму:
  - Вы здесь в первый раз?
  Очевидно, соседство по лавке давало ей право на такие интимные вопросы.
  - Да, - кивнул Дима, немного шокированный навязчивостью этой последовательницы Бертика. - А вы? - решил не отставать и он.
  Всё же, интересно, что это за люди? Бертинианцы? Бертиковцы? Зачем они здесь?
  - Я уже в третий, - заявила та, поправив дужку очков.
  - О, как! Что? Не идёт визуализация?
  - Да по-всякому! - вздохнула соседка. - С работой вопрос решён, с мамой помирилась, с деньгами тоже, вроде, налаживается. А вот..., замялась она.
  - С работой решён? - удивился Дима. - Это радует. Поздравляю! Хорошая работа?
  Про деньги Дима ничего не спросил, но представил, как эта пышная блондинка, воровато оглядываясь, собирает у волшебного мусорника-ретранслятора мятые купюры, налаживая денежный вопрос. И то хлеб.
   - Спасибо, - поникла соседка. - Работа отличная. Но..., опять замялась она.
  - А что не так?
  - С женихом никак... - виновато договорила та.
  - Что? В ссоре? - спросил Дима, вынужденный поддерживать этот немного личный разговор.
  Наверное, девушка решила, что коли они сидят рядом, то стали уже почти друзьями. Так что можно и о личном поговорить. Но кроме этой девицы он здесь никого не знал. Надежда не в счёт, ей не до него. Так что надо налаживать волшебные контакты, так сказать.
  - Да не с кем пока ссориться - жениха я найти не могу. Не везёт с этим, - потупилась девица. - Поэтому хочу сегодня после лекции подойти к профессору Бертику. Может, я что-то не так делаю? Хотя и точку смещаю, и заказ формирую, и танцую до упада, и даже хохочу, а в итоге - ничего. Вот ещё раз лекцию послушаю, Бертик хорошо мотивирует.
  Она танцует? И хохочет? Такая пышечка? Зачем? Час от часу не легче! Куда он попал?
  - Так прямо к Бертику за женихом и подойдёте? - недоумевающе спросил Дима. - А, ну да, он же волшебник. Стол заказов, - усмехнулся он, почти ничего не поняв в её речах. - Фэкс-пэкс, и он достанет вам из рукава, вернее - из другой реальности, кандидата в мужья.
  - Хорошо бы, - мечтательно проговорила девица. - Только это не так делается.
  - А как? Вы знаете?
  - Знаю! Его лично надо из рукава доставать, - вздохнула та. - А у меня там, наверное, дырка. Вот и спрошу - почему? Да Бертик вам сегодня всё объяснит - как да что? И главное - почему?
  - Интересно. Кстати, я - Дима, - представился Панаев.
   А то как-то неудобно - сидят на одной лавке, про женихов и мам рассуждают, а не знакомы.
  - А меня Таней зовут. Очень приятно! - ещё больше смутилась девица и покраснела.
  'Ой-ёй! - слегка испугался Дима. - Не хватало ещё, чтобы эта Таня решила, что я её кандидат в женихи, досрочно вылезший из рукава. Надо бы поосторожнее'.
  И, кивнув ей, Дима сделал скучающее лицо и отвернулся.
  А тут и шум в зале прекратился, а в двери вошёл...
  'Оба-на! - удивился Дима. - Это и есть он самый - волшебник Бертик?'
  Пред аудиторией стоял худощавый мужчина с рыжеватой бородкой, а на его голове красовалась ситцевая панамка - в ромашку по голубому полю. На нём были старые растянутые трикотажные треники со вздутыми коленками и неопределённого цвета футболка. Когда-то она была красная или оранжевая. А сейчас - бурая. Но, самое прикольное то, что обут он был в калоши -чёрные, поблескивающие и, наверное, новые. Или Диме показалось? Он привстал и определил - да, точно, это калоши. А если это их имитация, то очень хорошая. Если вообще эту идею можно назвать хорошей.
  Да уж! Похоже, волшебник Бертик одет под стать своему чудесному ретранслятору! Может, он и свою одежду там берёт? Как и мятые купюры.
  'Пора уходить', - мелькнула у Димы мысль.
  Но ему стало интересно - что же может рассказать этот странный человек? Неужели, и правда - про квантовые миры?
  И, согласно приобретённому праву - за визуализированные на мусорке аж одиннадцать пятьсот, Дима остался, неожиданно хихикнув.
  'Вот уж приключение, так приключение!', - подумал он.
  Мужчина в калошах нашёл его умным взглядом, удивительно не соответствующим его виду, и вдруг заявил:
  - Наш человек! Смех - это реальный шанс изменить реальность.
  - Надеюсь, этот шанс у меня есть, а то всё мимо, - хмыкнул Дима.
  - Надо не надеяться, а верить, молодой человек! И тогда
  всё получится, - заверил тот.
  - Обещаете? - приподнял Дима бровь.
  - Гарантирую! - серьёзно кивнул мужчина. - Советую смеяться над своими проблемами и они тогда исчезнут.
  - Раньше я такого не замечал, - заметил кто-то в зале.
  - Просто не обращали внимания.
  
  14.
  
  
  - Кстати, забыл представиться, - оглядел многочисленную аудиторию человек, вырядившийся ради такого важного повода в парадную панамку с ромашками, - Я - Бертик, - пристукнул он скрипнувшими калошами, - отставной козы барабанщик. Или, проще говоря - бывший профессор математики нашего университета. Можно сказать - профессор кислых щей, - наклонил он голову и, тем самым, дав аудитории обозреть и ромашки на своём затылке. - А по совместительству - волшебник смешанных реальностей. В дальнейшем прошу обращаться ко мне - Бертик, почти волшебник.. И прошу не путать меня с колдунами, они из другой оперы.
  - А в чём разница? - спросил мужчина. - На мой взгляд - что маг, что колдун, что волшебник, что экстрасенс - всё они шарлатаны!
  - Не всегда! Магия слова и мысли, безусловно, работает, если в это верить. Только колдуны воздействует на других, а моё волшебство направленно лично на тебя, на того, кто использует мои методики. Оно имеет, так сказать, локальные масштабы, но глобальные последствия. И влияет на другие личности только в пределах вашей позиции.
  - Вот как? А это возможно - локально, а потом и глобально? - удивился кто-то. - Обычно, если в моей жизни случается нечто похожее на волшебство, то это сильно обижает другие личности, - хмыкнул мужчина в бейсболке. - А значит - и меня.
  - Это их проблемы, а не ваши, - улыбнулся профессор. - И их мир.
  'Ага - например, визуализации купюр лично для себя. А других это не должно затрагивать, поскольку они не взяты взаймы, а получены из другой реальности, - подумал Дима. - Скоро он перейдёт к их материализации и это всем наверняка понравится. Но я - не все', - критически огляделся он.
  Многие в аудитории, как и он, слушали недоверчиво, но с интересом.
  - Итак, притча! - объявил вдруг отставной профессор математики и кислых щей.
  - Да слышали мы её! Давай уже ближе к делу! - отозвался кто-то.
  - Не мешайте! Дайте послушать Бертика! - возразили другие.
   - О, вижу знакомые лица! Приветствую вас! - сказал профессор и отставил ногу с трикотажным пузырём на коленке. - Работа над ошибками? Что ж, как говорится - повторенье мать ученья. Предлагаю вам послушать притчу ещё раз, уверяю, хуже не будет.
  Это очень поучительная притча. Она поможет новичкам узнать, что смех - бесценен.
  Итак, в некотором царстве-государстве жил-был правитель-царь. Как-то проехал он по своим владениям и заметил, что его подданные очень даже неплохо живут и даже процветают. Захотелось ему пополнить царскую казну и правитель, вернувшись во дворец, издал указ и повысил налог. А когда сборщик, собрав дань, вернулись, правитель спросил у казначея: 'Как народ воспринял новые поборы?' 'Ругается, но всё выплатил сполна, государь', - ответил тот.
  Спустя некоторое время правитель снова посетил свои владения и увидел, что его подданные всё ещё не бедствуют. Вернувшись, он снова поднял налоги. 'Как повели себя люди в этот раз?' - спросил он казначея, когда сборщики вернулись. 'Плачут и ругают власть, государь, но мы собрали всё, что запланировали', - ответили тот.
  И тогда жадный царь опять поднял налоги.
  'Как вели себя мои подданные на этот раз?' - спросил он казначея, когда сборщики вернулись. 'Твой народ пляшет и смеётся, но платить никто не хочет, государь. Люди прогнали сборщиков', - ответил ему казначей.
  И тогда царь-государь приказал казначею отменить налог и велел больше с народа ничего не требовать.
  Почему правитель так поступил? - спросил аудиторию Бертик. - И как поступили бы вы? Плакали, но платили бы правителю или же, смеясь и танцуя, прогнали сборщиков?
  - Мы? А кто наш правитель? И кто сборщики? - спросил Дима.
  - Правильный вопрос! Правитель - эта ваша реальность. А сборщики подати это вы сами, - подмигнул ему Бертик.
  - Я и сборщик, и обираемый народ? - удивился Дима. - Но так не бывает!
  - Ещё как бывает! - возразил профессор Бертик. - Многие философы утверждают, что жизнь каждого это - театр одного актёра. И сменить в ней пьесу можем только мы сами. Правда, пока мы не можем закрыть сам театр, то есть - сменить окружающий нас мир. Поскольку он это смешанная реальность, которую люди создают вместе. Впрочем, я и над этим вопросом работаю. А пока в нашей власти отменить пьесу и отменить поборы правителя, назначающего цену зрительского билета. И всего лишь рассмеявшись - над собой, над ним, над этим театром абсурда. А если ты станешь волшебником, то сможешь заменить и правителя на более подходящего.
  - Но ты же сам говорил, Бертик, что твоё волшебство узколокальное. А как же оно повлияет на правителя государства и сменит его? - с недоумением спросил седой мужчина.
  - Очень просто! Если играть не по правилам этого царства-государства и оказаться в той реальности, где тебе весело, а не льют слёзы, отдавая правителю непосильную дань, он уже ничего не сможет сделать. Хочу заметить, что другие правители с иными сценариями просто стоят в очередь и ждут, когда же ты им подмигнёшь, - заявил Бертик.
  - Что-то я такого не замечал! Познакомь с ними? Куда мигать-то? - раздались голоса.
  - Минуточку терпения, познакомлю.
  - Это же просто притча! Какой с неё толк? Правители, сборщики..., - разочарованно сказала дама бальзаковского возраста. - Моя жизнь совсем на неё не похожа. Моя пьеса про то, как чёрные риэлторы оставили меня без жилья. И сколько бы я не смеялась, они не вернут мне квартиру. А жить мне придётся с нелюбимой невесткой.
  - Э/та притча - стопроцентная быль, уважаемая. И скоро вы сами в этом убедитесь, - сказал Бертик. - Если, конечно, сумеете рассмеяться и перейдёте в ту реальность, где справедливость восторжествует. Или никаких чёрных риэлторов вовсе нет.
  - А так бывает? - удивился кто-то. - Это возможно? Сказочки!
  - Так мои курсы этому и учат! - сказал Бертик и скучающе снял соринку с треников. - Чтобы сказочки сделать былью.
  - Обещаете? - недоверчиво спросила дама, обманутая нехорошими риэлторами.
  - Гарантирую!
  - Ну, про поборы понятно - это аллегория, - задумчиво проговорил седой мужчина. - Типа, неприятности, которые сыплются на нас, чтобы жизнь мёдом не казалась. А почему же мы и собираем эти налоги? Почему мы - зрители?
  - Но вы же их терпите, соглашаетесь в этом участвовать, - прищурился Бертик, бережно сняв невидимую нитку с пузырчатых треников. - Причём, нередко - до конца. И не обязательно победного. То есть - до нищеты и болезни, пока ласты не склеите. Если только не рассмеётесь над собой, конечно! Тут уж, как говорится, правитель, с удовольствием наблюдающий этот спектакль, останется с носом. И с пустой казной.
  - Ласты склеить? Болезни? И против этого всего лишь смех? - не поверил кто-то. - Абсурд!
  - Проверено на практике! Есть тут такие? Практики? - оглядел ряды Бертик. - Повторники! Отзовитесь! У кого хоть что-то получилось?
  - Меня в институте восстановили! А всего лишь прошёл по его коридорам задом наперёд! - отозвался ломкий басок и в средине зала поднялся паренёк. - Хочу теперь факультет сменить, а как - не знаю. На руках, что ль, пройтись по деканату?
  - А сможете? Тогда давайте! - улыбнулся Бертик. - Экспериментируйте, молодой человек и у вас всё получится. Только не забывайте, что с общим законодательством лучше не конфликтовать. А волшебничать надо с драйвом, сдвигая точку сборки, соединяющую вас с этой реальностью. Превратите пьесу в театр абсурда, где всё поставлено с ног на голову. И где правилами и налогами управляете вы.
  - Понял, - кивнул паренёк и опустился на место.
  - А мне всё равно непонятно! Причём тут - на руках? И зачем - задом наперёд? - зашумела аудитория. - И причём тут тогда смех?
  - Смех это в волшебстве самое главное, - заверил профессор Бертик. - Люди издавна это знают. Например, в прежние века, когда люди ещё не умели подводить под смех научную базу, очень популярны были скоморохи и шуты. И чем грознее был царь и беднее жил народ, тем веселее было на площадях и гуляниях. Тем громче пелись частушки и тем веселее хохотали над выходками скоморохов. В народе знали - скомороший смех это самое лучшее лекарство от злых бед. Глядишь - и злой царь и помер, и соль подешевела.
  - Причём тут соль? - удивился паренёк, ходивший задом наперёд.. - Никогда не понимал - из-за чего были эти соляные бунты? Можно ж кашу и не солёной есть.
  - Эх ты! Голова! Соль же тогда была единственным консервантом! Для мяса, рыбы, грибов и всяких овощей. Как огурчики для закусочки засолить? - отозвался седой мужчина.
  - А? Вон оно что! - хлопнул себя по лбу паренёк. - Огурчики это святое.
  - Шутов-то, положим, и сейчас хватает. Только как они могут на что-то повлиять? - спросил девичий голос.
  - Да! И какая сегодня имеется научная база под скоморошьим смехом? - озадачился седой мужчина. - Что ты имел в виду, Бертик?
  - Научная база под скоморошьим смехом называется: квантовая физика, - улыбаясь, заявил профессор Бертик.
  - Во, как! - удивился мужчина. - Но причём тут физика? Тем более - квантовая?
  - Она же о каких-то там мелких квантах. А с какого бока тут театр? И причём смех? - зашумела аудитория. - И скоморохи причём? А, тем более - частушки?
  - Не с бока, а во главе угла! - заявил Бертик. - Мои коллеги - Вернер Гейзенберг, Макс Планк, Нильс Бор, Серж Арош, Дэвид Уайнленд и другие - бесспорно доказали множественность существования миров во вселенной. Среди них есть и Нобелевские лауреаты в области квантовой физик.
  - Тоже любили смеяться? - спросил Дима, слегка ошарашенный такой мощной поддержкой Бертикового волшебства.
  - А то! - усмехнулся он. - Сначала посмеялись над самой физикой и основополагающими заключениями её великих основателей. В том числе таких, как Альберт Эйнштейн. А затем создали свою физику - квантовую, объединив её даже с философией и мистикой. И тем дали нам ключ к новой реальности. Вернее - к их множеству, так называемому вееру реальностей. Поскольку каждый наш шаг имеет невероятное число возможных вероятностей.
  - И ты слушаешь всё это в третий раз? - шёпотом спросил Дима у Татьяны.
  - Ага, - кивнула та. - Да ты не спеши, Дима. Дальше станет понятнее.
  - Надеюсь, - покачал он головой.
  Честно говоря, лавочная соседка не производила впечатления продвинутого в физике человека, знакомого с трудами Нобелевских лауреатов. А вот, поди ж ты! Третий раз здесь. Сам Дима лишь смутно помнил перечисленные фамилии. Кроме Эйнштейна, может быть, который был среди них для него, как маяк в мелком море. Хотя его теорию - то ли невероятности, то ли, наоборот, вероятности - он так до конца и не понял. А теперь вот, оказывается, и её опровергли. Хорошо, что не сильно вникал. А уж что там писали остальные лауреаты - бог весть. Нобелевку для того, наверное, и дают, чтобы простые граждане знали, что им невозможно заглянуть в эти дебри. За буёк не заплывать, так сказать. Кроме супер-пупер-гениев.
  - И тебе вся эта фигня понятна? - спросил он Таню.
  - Местами даже интересна, - смущённо призналась она. - Но главное будет потом. Это сама методика, разработанная Бертиком. Его ноу-хау. Нам повезло, что мы попали на эти курсы.
  Дима, хмыкнув, уныло приготовился ждать этих самых волшебных откровений. Скукота, небось. В зале тоже почувствовалось напряжение.
  Бертик успокаивающе поднял ладони.
  - Без паники, уважаемые! - сказал он. - Я не собираюсь вас мучать выкладками из трудов этих лауреатов, хотя они того и заслуживают. Но если кто-то заинтересовался и хочет получить доказательства - прошу на досуге их... полистать.
  - Ну, уж, нет, Бертик! Избавь нас от математических вывертов! - хихикнул кто-то. - И так уже мозг вскипает с этими веерами. Хотим волшебства.
  - Будет, хотя я бы не называл это волшебством. Сами убедитесь, - пообещал Бертик. - Но вы же сами попросили научную базу. А это лишь намёк на неё.
  - А так хорошо начинали - сказочки, притчи! - заметил кто-то.
  Но чувствовалось что, несмотря на эти квантовые выверты, зал настроен к лектору с симпатией. И, видно, не последнюю роль сыграли в этом его растянутые треники, но и калоши - или их имитация, тоже имели значение.
  - Что ж, я понял. Но, уж извините, я позволю себе ещё один небольшой символический экскурс в квантовую физику. Так сказать - пунктирно. Без этого - никак. Не возражаете? - прищурившись, осмотрел он аудиторию.
  - Ну, если никак... - разочарованно протянул юный девичий голосок.
   - Для туповатых учеников - даёшь сокращённый вводный курс! - дурашливо выкрикнул юноша, сидевший рядом с ней.
  - Давай, Бертик! Если что - мы посмеёмся и как-нибудь выживем! - пообещала пожилая дама.
  - Правильный подход, - кивнул он. - Можно было бы и без физики, но это необходимо для понимания, что никакого волшебства здесь нет.
  'Куда я попал? - вздохнул Дима. - Что же это за методика, в основе которой лежат выверты квантовой физики? Ещё про коллайдер бы нам рассказал. Тоже вариант - улучшенный образец мусорки-ретранслятора. Уже не рубли будет нам визуализировать, а евро и доллары. Квазары и бозоны закидывать к нам из иных реальностей'.
  - Нобелевские лауреаты выявили, что элементарная частица или квант имеет волновую природу. И квант просто размазан в пространстве в виде энергетической волны, - продолжил свой экскурс Бертик. - А сторонний наблюдатель, фиксирующий эту частицу, останавливает внимание лишь на одном из её положений. Или же, переключая его, фиксирует часть волны то тут, то там. При этом она по-прежнему и пребывает в пространстве в виде волны и одновременно в разных местах. Это называется веер событий. Надеюсь, вам пока понятно?
  - Более-менее, - ехидно ответил кто-то. - Раз лауреаты считают, что частицы размазаны, то куда уж нам возражать. Решено!
  - Формулы, так и быть, мы опустим. Коли уж вы мне доверяете, - усмехнулся Бертик. - Нобелевские лауреаты так же утверждают, что вся вселенная состоит из таких размазанных частиц, являясь единой волновой функцией. То есть - она это скопление волн или вееров событий. Что из этого следует? - спросил он, осмотрев зал. - Есть тут ученики волшебника, повторяющие сегодня пройденное?
  Неожиданно таковой оказалась Таня, Димина соседка.
  - Можно мне? - поднялась она. И отрапортовала: - Из этого следует что частицы, размазанные в виде волн и веера событий, создают невероятно огромное число квантовых миров. То есть - реальностей, в которых каждый из нас, независимо от нашего участия, существует.
  'Ого! Как чешет! Действительно, как говорит Бертик - повторенье мать ученья', - подумал Дима.
  - Поэтому, как ты считаешь - каждый из нас одновременно живёт во множестве миров. Так? - спросил Бертик.
  - Да, - кивнула, садясь, Таня.
  - Ну, это вряд ли. Мой личный опыт, подсказывает, что я обитаю в единственном и неповторимом мире, - иронично отозвался мужчина в бейсболке.
  - Возможно, он неповторим, но он не единственный, - возразил Бертик. -
  - Где доказательства? Если мы размазаны по множеству миров, то где же остальные? - вопросил тот, оглядываясь. - Или - где остальной я?
  - Ваше внимание фиксируется здесь, - притопнул калошей Бертик. - Зацепившись сознанием за этот мир, вы не замечаете остальных. Хотя, и там в это время происходят очень много интересного. И некоторые из этих миров вас устроили бы больше. Надо лишь переключить на них внимание и оторваться от созерцания реальности, чем-то не устраивающей вас.
  - Так давайте же отцепимся! И переключимся туда, где всё тип-топ, - отозвался юношеский басок.
  - Давайте! - кивнул Бертик. - Но как? Уже догадываетесь?
  - Наверняка этот веер миров имеет приличные гигабайты, - отозвался мужчина в бейсболке. - Как прицепиться к правильному месту? Где остановить курсор? Требуется инструкция, Бертик, надёжно обеспечивающая вход на нужную страницу.
  Аудитория, дружно поворачивая головы, слушала их. Как и Дима, безмолвно соглашаясь с доводами бесболиста.
  - Программист? - прищурился Бертик.
  - Точно!
  - Виртуальная сеть, напичканная множеством искусственно созданных мультимедийных миров, не совсем то же, что квантовый веер событий. Наши миры - реальны, в отличие от срежиссированных кем-то. Однако думаю, между мировой паутиной интернета и квантовыми мирами существует некая энергетическая связь...., - задумчиво проговорил Бертик. - Забавно было бы вычислить эту зависимость и... повлиять на сеть через монитор.... Впрочем, извините! - спохватился он. - Это отдельная тема - и всё такое. Вернёмся к нашей. Итак, уважаемые, для монитора курсор - это щелчок мышки. А для нас - просто скомороший смех, если угодно его так назвать. Именно такая, где отменены не устраивающие нас поборы. Он и есть наш курсор. Правда, есть определённые требования к данному курсору.
  - Интересная теория, - озадачился бейсболист.
  - Это, как раз и есть практика, - заявил Бертик. - Причём, уверяю вас, довольно простая. И некоторые из присутствующих уже это делали. Но, поскольку они снова здесь, предполагаю, что ими допущены некоторые ошибки. Ведь иногда импульс, то есть скомороший хохот, бывает недостаточен. Так, похихикали, да и всё. И жестокий царь остался на прежнем месте в вашей реальности. Есть здесь такие не достаточно весёлые люди? - осмотрел аудиторию Бертик.
  Некоторые виновато отозвались.
  - Есть! Не получается! Что-то не так делали.
  - У меня бат алкоголик. Скоро уже до белки допьётся. Как его вытащить из его вселенной, - спросила женщина.
  - Тоже неудачно смещает свою точку, - хмыкнул кто-то. - И оказывается в канаве.
  - Ваш брат только сам может себя вытащить, - вздохнул Бертик. - Некоторые плачут из-за поборов правителя, другие - напиваются. Но это не отменяет поборов, как вы уже понимаете.
  - И что делать? - спросила женщина.
  - Вы имеете возможность перейти в иную вселенную, где ваш брат стал трезвенником. Веер миров очень многообразен.
  - Тоже выход, - хмыкнул кто-то.
  - А я недавно попытался сместить эту точку, в которой у меня была полная дыра! И нашёл другую работу, - заявил худощавый мужичок. - Думаете, я попал в другую реальность? Ни фига подобного! Новая дыра оказалось ещё хуже прежней!
  - Я тоже сместился, женившись второй раз, - подал голос угрюмоватый парень в углу зала. - И, вроде, на нормальной такой подружке женился. А получил тот же самый флакон! Это что, проклятие?
  - Начинать перемены необходимо с отрыва от реальности. А вы сменили лишь своё место в этой реальности, а сама-то она осталась прежней, - ответил Бертик. - Изменить её изнутри очень трудно, а зачастую даже невозможно. Ведь эту действительность создают множество Наблюдателей, формируя запутанную реальность. И преобразить её не под силу даже пламенным революционерам и фанатичным террористам, подрывающим всё, что им кажется помехой для нужных им перемен. Примеров в истории, как вы знаете, множество. Поэтому советую вам менять не работу или жену, а смещать своё понимание мира. Ключ к переменам - хохот. Смеясь, вы отряхнёте прах со своих ног и перейдёте в другой квантовый мир.
  Помните, как это было в романе Мастер и Маргарита? Одна Маргарита, отравленная Азазелло, лежала мёртвая в подвальчике, а другая Маргарита, обнаруженная этим же Азазелло в другом месте, в это же самое время рассматривала в своей квартире засушенную розу и обгоревшую рукопись? Типичный веер событий из квантового множества миров. Разные реальности с разным сюжетом развития событий. Но Маргарита ни разу не рассмеялась. Итог вы знаете - мост через реку Рябину, то есть, тот свет.
  - Я вот тоже окунулся в другую реальность - сделал одну смешную сценку - и мои дела пошли в гору. Даже с женой помирился. А потом всё пошло по-старому, - пожаловался полноватый флегматичный мужчина. - Новая машина поломалась, теперь вот езжу на старой. А жена снова к маме ушла! Вот такие сушёные розы.
  - Ага! Послушаешь лекцию Бертика - всё вроде понятно. А вышел - снова дурак! И никаких тебе сушёных роз!
  Аудитория отозвалась смешками.
  - Ленин тоже пытался изменить мир, да так и не дождался! - выкрикнул какой-то хохмач. - Лежит, ждёт!
  - Давайте уже - к делу! - сварливо заметила дама. - А то вот сейчас только запутали. Так можно или нельзя изменить свою реальность на лучшую? И как это сделать?
  - Давайте! - согласился Бертик. - Итак, переходим к практической части нашего сокращённого курса волшебства! К самой весёлой, надеюсь. Ну и к работе над ошибками - для повторников. Будем скоморошничать.
  
  
  15.
  
  Да и волшебник Бертик - вещающий о квантовых мирах и неких Наблюдателях, чей взгляд раздваивался, выглядел не особо здоровым. А как относиться к деньгам, внезапно появляющимся из ниоткуда? Да и курсы, обучающие визуализации всего, что только в голову придёт - женихов, работы, машин, добрых тёщ - выглядел, как сборище неадекватных людей...
  Рассказать кому - за сумасшедшего примут. . бывшего профессора в калошах. Или, всё же, нет? Профессор иногда выглядел убедительно, несмотря на калоши. Впрочем, с сумасшедшими так - сразу и не определишь. Но не может же сойти с ума такое количество людей одновременно, да ещё платить за возможность послушать Бертика в трениках такие деньги? Может, они все нашли по две тысячи на мусорке? Тогда какие же они сумасшедшие, они и есть - волшебники. Которые, как пела незабвенная Алла, только ученики.
  Наверное, Диму чем-то зацепила эта лекция Бертика и
  Дима подошёл к своему дому, сияющего в ночи окнами. Время было уже позднее - почти десять. Этот дом был знакомый ему с младенчества - как это банально. А так хотелось бы покинуть его, изменив свою жизнь. Причём - кардинально. Чтобы в ней был хотя бы пентхаус, недавно уплывший из его рук, работа, где он мог бы, воплотив мечты, строить дома без стен или с их минимумом. И чтобы смотреть вперёд, не ограничивая себя чьими-то рамками и советами...
  А ведь после сегодняшних курсов не-волшебства у него впервые появилась надежда, что это возможно. И этот мир - не единственный. Что при желании можно сменить правителя, то есть - не устраивающую тебя реальность. Однако Бертик говорил, что мало надеяться, надо верить. И примеры, которые некоторые участники шоу рассказывали о себе, вселяли эту надежду. Одна дама рассказала, например, что после вечернего танца в пижаме на лестничной площадке обнаружила утром во дворе клумбу с разноцветной окрашенной оградкой. Которую ЖКХ ну никак не могло разбить за это время. Тем более - покрасить. Правда, дама немного промахнулась - она хотела себе мужа, а в итоге была уволена с работы. Бертик обнадёжил её, предложив продолжать скоморошничать. Возможно, что своего мужчину она встретит именно на новой службе. И много ещё подобного.
  Дима остановился перед подъездом. А что если попробовать прямо сейчас? Что там надо делать? Какие-то смешные и не логические поступки? Чтобы сместить точку сборку и выскочить из привычных правил, диктуемых местным правителем? А чего время терять? Ему захотелось немедленно проверить все эти Бертиковы квантовые выверты. Всё ж - профессор, последователь Нобелевских гениев. Решено!
  Ну, была, не была!
  И, спонтанно выбрав скомороший танец - задом наперёд - Дима стал поднимать по лестнице пешком. Пятясь и подпрыгивая в определённом ритме, который мгновенно вспомнился ему из какого- то реперского речитатива. То пятясь, то крутясь, то возвращаясь и, время от времени, хихикая над своей глупостью, он так и добрался до своего шестого этажа.
  Бертик же говорил, что все нелогичные поступки, да ещё сделанные шиворот-навыворот, ставят наше зашоренное подсознание - то есть правителя, в тупик. А когда эти действия делаешь, ощущая некий драйв, то и сдвигают точку сборки. Настоящего драйва Дима не ощутил, но дураком себя почувствовал, точно. Может, и так сойдёт?
  Весь взбудораженный и малость подуставший - и от лестницы, и от абсурдности танца, Дима вошёл в квартиру. Он заранее ожидал нотаций от родителей. Особенно - от мамы. Мол, опять ты со своими проектами допоздна задерживаешься! Нельзя так себя изводить - врачи советуют вечером отдыхать! И, конечно же, нагрузит его молодой организм таким количеством калорий, что ему до самого утра будет не до отдыха. А отец, конечно, добавит свои пять копеек в эти поучения. Суть которых такова: переходи в мэрию, там чёткий режим работы и неустанная забота о своих работниках. Особенно если учесть его отцовское участие.
  Но его встретила тишина. Никто не выскочил в прихожку, чтобы прочитать ему нотации. В чём дело? И, чем чёрт, то есть Бертик, не шутит - возможно, ему уже удалось переместиться в другую реальность? Потому что в этот миг мама, Софья Евгеньевна, выглянув из зала, откуда доносились поучительные сентенции - наверное, из очередной серии 'Гадалки' - рассеяно сказала ему:
  - А, Димочка? Пришёл? Я сегодня ничего не готовила, извини. Загляни в холодильник, перехвати чего-нибудь.
  Дима опешил. А как же биточки, пюрэшки, салатики, бутербродики, десерты и прочее изобилие, что и на столе не помещается? Это на маму совершенно не похоже.
  Отца, Дмитрия Михайловича, он нашёл на кухне. Тот пил... пиво, заедая его солёными фисташками! Что за чудеса?
  - Привет, сынок! - помахал он ему орешком.
  - Пап, ты чего? Что это ты пьёшь? Пиво? - потрясённо спросил Дима. - А про себя подумал: 'Неужели получилось?'
  Удивительно! Ведь отец, как и мама, не любит пива, называя его народным пойлом. Его бар был уставлен только эксклюзивным высококлассным алкоголем: заграничными винами, дорогими виски и многозвёздочными коньяками. Пива в этом доме не было никогда!
  - Да. Вот решил немного стресс снять, - хлебнув ещё глоток из бутылки, сказал Дмитрий Михайлович. - Достали меня уже все эти... мэрцы! Тому помоги, этого протолкни, того пристрой, здесь подпиши. Правильно, сынок, что не хочешь к нам в этот гадюшник идти. Гнилое место! Бумаготворчество! Я вот сегодня отказался в одном неблаговидном дельце участвовать, так мне пригрозили увольнением. А что? Сам уволюсь!
  - Ну, ты даёшь! Не ожидал! - восхитился Дима, присаживаясь за стол. - А мама как к этому относится? - показал он глазами на бутылку.
  - А что - мама? Говорит - бросай свою мэрию, уходи на пенсию, - махнул рукой отец, отпивая ещё глоток. - А што? Проживём как-нибудь. Ты уже вырос, сам на себя зарабатываешь. Будем на даче копаться, овощи-фрукты на зиму запасать. А, может, и жить туда переберёмся - домина-то здоровый, места хватит. А ты, сынок, тут оставайся. И никакой пентхаус тебе больше не нужен. Пусть забирают! Ну его! Аквариум!
  Дима от удивления сам не заметил, как взял со стола одну из бутылок "пойла" и, открыв её, тоже с удовольствием хлебнул.
  'Во, дела! Кажется, действует Бертиково волшебство? Да как быстро! Как с той клумбой'.
  - Не может быть! - воскликнул Дима. - Ты это серьёзно, пап? - восхищённо спросил он, отпив ещё и лихорадочно поглощая фисташки. - Как ты здорово придумал! Одобряю. Не про дачу, а что ты на пенсию собрался. Давно пора! Тебе ведь уже немало...
  И тут вдруг на лице Дмитрия Михайловича появилась обида.
  - Я ещё молод и полон сил, сынок! - прервал он его, слегка раскрасневшись от алкоголя. - Жаль только, что у меня молодой и очень глупый сын! И до сих пор неженатый! И внуков пока что нет! Что, Виолетта так и не появилась на горизонте? Сам виноват - надо было сразу её в загс тянуть, не дожидаясь пентхауса. Который всё равно от тебя уплыл. Как и невеста. Неудачник!
  Дима вздохнул и поднялся - опять отец за своё! И в этот раз вообще разошёлся не на шутку. Кажется - ему показалось. И Бертикова методика не работает. Зря только на лестнице дурака валял!
  Тут в кухню вошла Софья Евгеньевна - видно, захватывающий сериал о порчах и сглазах уже закончился. Осмотревшись, она возмутилась:
  - Так! Что тут такое происходит? Пиво? Откуда? И вообще - это ужасный напиток! А что это вы тут едите? Желудки испортите! Хоть бы в холодильник заглянули! Панаев! - Так она звала мужа, чтобы не путать его с одноимённым сыном. - Прекрати садить себе почки! - И быстро собрала все бутылки со стола. - Сейчас я вам бутербродиков настрогаю, салатик приготовлю. И макарончиков сварю...
  Кажется, шести этажей, пройденных задом наперёд, было маловато. Наверное, поэтому прежняя реальность быстро втянула его, а с ним Дмитрия Михайловича и Софью Евгеньевну, обратно. И вернула Диму в ту же надоевшую пьесу. Ведь поначалу отец и мать были немного другие. Но, как говорил один из Бертиковых слушателей: 'Потом меня опять засосало в эту дыру, классную работу потерял по глупости, новая машина сломалась, а жена снова ушла к маме'.
  Кажется и с Димой случилось то же самое - он вернулся в свою реальность...
  Утром Дима пришёл на кухню и разочарованно вздохнул - отец бодро собирался на работу, мать суетилась возле него, подливая кофе и подвигая тарелочки. Всё как всегда...
  - Димочка, доброе утро! Каша уже готова! - обернулась к нему Софья Евгеньевна, сообщая эту потрясающую новость. - Давай присоединяйся, пока кофе не остыл.
  - Привет, сынок! - помахал ему бутербродом отец. - Поешь - силы для нового рабочего дня необходимо восполнять.
  - Привет, пап! Ты сегодня идёшь увольняться? - с надеждой спросил Дима.
  - Чего? - чуть не поперхнулся Дмитрий Михайлович. - А, ты про вчерашнее? Выкинь это из головы, сынок! Не дождутся! У меня такие стычки по двадцать пять раз на неделе бывают! Рабочие моменты!
  - И что, ты там останешься? - всё ещё не верил в своё поражение Дима. - А как же дача? Заготовки овощей на зиму? Пенсия?
  - Ну, всё, я побежал! - не слушая его, чмокнул Дмитрий Михайлович в щеку жену. - А ты, сынок, подумай насчёт работы! Место я тебе найду! А то вчера из своей шарашки чуть не под утро вернулся!
  И он торопливо вышел.
  'Вот и кончилось волшебство', - уныло посмотрел ему вслед Дима.
  Надо и ему... бежать, что ли.
  
  16.
  
  Вечером после работы - очередных рабских галер - Дима ехал домой. И чувствовал себя ишаком, бесконечно крутящим колесо, подающее воду в оросительную систему. Он не согласен! Ему обещали!
  И с полдороги, не доезжая до дома, Дима развернул машину и куда-то поехал. И понял - куда, только остановившись возле юношеской библиотеки имени Вениамина Каверина. Затем, припарковавшись, вошёл в здание.
  Вот куда его ноги... колёса сами привели.
  В холле за стеклянным окошком сидела женщина гренадёрского вида. Она, направив на него свирепый и подозрительный взгляд, сурово спросила:
  - Тебе чего?
  Дима растерялся. А как же усы, являющиеся непременным атрибутом местного библиотечного секьюрити? Усов у неё не было. Может, сбрила и переоделась - то есть переоделся - в женское платье? Комплекция больше похожа на мужскую.
  - Здравствуйте, - остановился возле окошка Дима.
  - И тебе не хворать! - басом ответила вахтёр, пол которого по-прежнему был под вопросом. - Чего надо?
  - Я к Бертику! - За окном сделали недоумевающее лицо. - Ну, к волшебнику, который вчера здесь читал курс волшебства. Или, может - к вашей заведующей. Чтобы у неё телефончик Бертика взять.
  - Шутки шуткуешь, что ли? - поднялась во весь свой гренадёрский рост вахтёр без усов. - Какой ещё Бертик?
  - Я ж говорю - вчера в девятнадцать вечера тут у вас шоу было! Волшебников! Надежда, его администратор, за это арендную плату вашей заведующей оплатила.
  - Чего-о? Каких ещё волшебников! Ты глянь на двери - работаем до девятнадцати! - выступая из-за перегородки, громко басил этот безусый гренадёр. - Я вот щас полицию сюда вызову! Наркоманов развелось! Уже дитям покою нету! Прям в иху библиотеку прут! Наркодилера ищешь? Как его, Бертика, что ль? А ну - пошёл вон!
  - Да что вы такое говорите? Я не наркоман! А вчера тут другой вахтёр был! С усами! Может, вы ему позвоните? Я с ним знаком! И про Бертика он знает! - пятясь, сопротивлялся произволу Дима.
  - Сам ты с усами! - отрезал монстр в платье. - Нету у нас таких! - И выпихнул Диму на улицу.
  'Приехали! Мне что - всё это приснилось: Надежда не-русовед, одиннадцать пятьсот, лавочная соседка Таня, Бертик в калошах? Сокращённый экскурс в квантовую физику, в конце концов? - растерянно думал Дима, стоя на порожках библиотеки. - И моё хождение задом наперёд тоже приснилось? Папа, пьющий пиво? А утро? Ну да, если рассудить здраво, то всё это действительно выглядит малость бредово. И почему я телефон у Надежды не спросил?'
  Но тут в окошко рядом с дверью угрожающе выглянуло безусое лицо гренадёра. В руках у него был телефон, которым он выразительно помахал.
  Дима, поспешно сбежав со ступенек, сел в машину и, развернувшись, поехал в сторону своего дома.
  'Конечно - если вся эта Бертиниана не приснилась мне, - растерянно думал Дима, - то разумное - разумное!? - объяснение того, что гренадёр пошёл в отказ, вполне можно найти. Например, тем, что заведующая взяла деньги за аренду помещения, минуя кассу библиотеки. И на это время подсадила другого вахтёра - своего усатого знакомого, вышедшего на пенсию. А дополнительные десять тысяч, может, именно ему и заплатила - за секретность, - распалял свой ум какой-то полудетективной библиотечной аферой Дима. - Но тогда как теперь мне найти профессора в калошах Бертика? Если он засекречен гренадёром и, скорее всего - заведующей? Как задать ему пару вопросов!'
  Теперь-то Дима понимал, почему Таня пришла на шоу в третий раз и хотела подойти к шоумену Бертику после его лекции.
  'И почему я сразу не взял у Нади номер телефона! - снова посетовал он. - Но ведь это не первое и не последнее квантовое шоу Бертика. Ведь повторение, как он верно сказал - мать ученья. Теперь я и сам с ним согласен. Наверняка я что-то недопонял в механике его квантовых миров и не-волшебной методике. Потому меня опять и втянуло в свою реальность'.
  А так хорошо начиналось: Софья Евгеньевна, забывающая о тефтелях, Дмитрий Михайлович, пьющий народный напиток и желающий покинуть мэрзкую мэрию. Намечались новые жизненные перспективы. И вдруг раздвигающиеся рамки, так жмущие во всех местах, опять встали на место. Налог остался в силе. И он - как несчастный пропойца, который так хорошо начал менять свою реальность, да не удержался в ней, свалившись в канаву - оказался в полной дыре. Откуда теперь невесть как и выбираться на свет божий. Хлебнув воздуха свободы, обратно в тюрьму не очень-то хочется. Тоже задом наперёд, что ли, опять танцевать? Довершить смещение точки сборки, лишь чуть шелохнувшейся.
  'А что? - вдруг принял решение Дима. - Почему бы и нет! Довершу!'
  Чем не задом наперёд - вернуться на работу и станцевать там джигу? Все к вечеру домой - к любимому борщу и телевизору, или в бар идут - к привычным коктейлям, а он припрётся к своим железобетонным проектам. Нежданчик, так сказать, слом реальностей, сдвиг квантовых миров...
  Переключив скорость, Дима развернул машину и помчался в Экспертное Бюро. Причём - по наитию - стал напевать при этом дурацкую детскую песенку:
  Ехали медведи на велосипеде,
  А за ними кот
  Задом наперёд.
  А за ними зайчи...
  И тут Дима краем глаза выхватил на тротуаре сбоку что-то странное и до боли знакомое. От чего его сердце даже слегка дало сбой:
  По улице, накинув на плечо потрёпанный рюкзачок, шёл профессор Бертик. Собственной персоной! Правда, уже не в калошах, а в кроссовках. Но он его и без них узнал - по оригинальной голубой панамке и эксклюзивным треникам.
  Победно сигналя, Дима резко повернул и остановился, почти заехав на тротуар. И неважно, что здесь, на центральной улице, стоянка личного транспорта запрещена - тоже слом реальностей. Кажется, Дима после шоу стал всё больше уклоняться в сторону истинных волшебников, смело выходящих за рамки норм и правил.
  
  
  ***
  Бертик удивлённо покосившись на авто, замершее рядом с ним, не сразу остановился. Но, чуть прищурившись на подлетевшего к нему с рукопожатием Диму, улыбнулся и протянул ему руку.
  - А, помню-помню! - сказал он. - Как жизнь, смешливый? Устраивает?
  - А вот не очень! - заявил в ответ Дима. И, взглянув на недовольно обходящих их людей, предложил: Давай, Бертик, отъедем туда, где знака нет. Здесь остановка запрещена.
  - Уважаешь правила и платишь налоги? - усмехнулся профессор.
  - Предпочитаю не злить правителя, - улыбнулся тот. - Кстати - я Дима.
  Ещё раз пожав ему руку, Бертик уселся в машину, не снимая с плеча рюкзак.
  - Это что, похищение, Дима? - проговорил он. - Далеко пойдёте, молодой человек.
  - Я много времени не отниму, - пообещал тот, нажимая на газ. - Разговор к тебе есть.
  Остановившись в тихом закоулке среди домов хрущёвских времён, Дима продолжил:
  - Извини, Бертик, за навязчивость, но сегодня я специально искал тебя! И уже побывал в библиотеке, где было шо... курс квантового волшебства. Очень рад, что мы случайно встретились.
  - Случайно? - хмыкнул тот. - А зачем тебе библиотека?
  - Хотел узнать, где тебя найти или, хотя бы, взять твой телефон. А вахтёр оказался другой. Он сказал, что никаких курсов волшебства там вообще не было! И даже объявил меня наркоманом! Полицией угрожал, - нажаловался он.
  - О, как! Курсы, видать, были в другой реальности. Перескочил почему-то, - развёл руками Бертик. - А зачем меня искать? Или что-то пошло не так? Я, по-моему, максимально доходчиво всё объяснил, - прищурился он.
  - Пошло, - вздохнул Дима.
  - Но тут уж, извини. Это как на курсах вождения - научил, а рулить по реальностям надо тебе самому. Как и в любой школе, среди волшебников бывают отличники, отстающие, а есть и вовсе двоечники.
  - Мне кажется, я немного отстающий - у меня пока не очень получается, - смущённо сказал Дима, прикидывая - как это курсы в другой реальности? Но решил пока не заморачиваться на эту тему.
  - Что именно не получилось? - скучающе спросил Бертик, рассматривая свои ногти.
  - Вчера, возвращаясь с курсов, я решил с ходу сдвинуть свою точку сборки. И поначалу у меня вроде, получилось, а потом всё на место вернулось, - сказал Дима.
  И рассказал о своём танце на ступеньках задом наперёд и о том, что в доме намечались перемены. А потом всё пошло насмарку.
  - С какого момента - насмарку? - спросил Бертик, сбрасывая невидимую нитку с треников. - Что ты подумал или сказал? Может, приуныл, начав снова 'платить налоги'?
  Дима нахмурился и вдруг вскричал:
  - Вспомнил! Как только я сказал отцу: 'Не может быть! Ты это серьёзно?', всё пошло по накатанной. Вот ведь, блин! А ведь Надежда, твой администратор, предупреждала, что надо прогнозировать только позитивные события. Не поверил.
  - Правильно говорила Надежда, - кивнул Бертик. - Коль уж ты сам не веришь, что это может быть, то как же оно будет? Ты, то есть - Наблюдатель, реализуешь единственную точку на веере событий. Вот и вернулся в прежние рамки, - скучающе пояснил он. - А спросив: 'Ты это серьёзно?', внёс кое-какие искажения и в свой мир. Например, отменил курсы волшебства - очень даже не серьёзные. Слово ведь творящее.
  - А то, что я встретил тебя - профессора Бертика в трениках - единственного в миллионном городе, тоже искажение? - хмыкнул Дима. - Даже не думал, что такие случайности бывают.
  - Ты прав. Меня в твоей реальности не должно было быть, раз уж курсы аннулировались. Ты бы решил, что тебе всё это приснилось. Возможно, ты сегодня совершил что-то скоморошье? Иначе бы не перескочил ко мне. Как это удалось? - прищурился на него профессор.
  - Нн-у, я тут немного почудил, признался Дима. - После облома в библиотеке не отправился домой, а поехал на работу. То есть, снова поступил задом наперёд. Специально - чтобы сместить свою точку сборки.
  - Её не совсем так смещают - нужен драйв, хохот, - заметил Бертик. - Позже ты это сам поймёшь. Но. Видно, и этого хватило.
  - Согласен - это было глупо. Что ту скоморошьего? Зато я при этом песенку пел - про медведей, которые едут задом наперёд, - признался Дима.
  - Песенку спел? И глупо поступил? Выходит, что-то из этого сработало. И твой Наблюдатель перескочил куда-то, - почесал в макушке Бертик. - Дима, похоже, ты двигаешься вперёд семимильными шагами! - подмигнул он ему сквозь очки. - Но своим путём. Некоторым ведь даже с десятого раза ничего подобного не удаётся. Видел повторников на моих курсах? Нашего Наблюдателя не так-то легко сбить с привычного курса. Цепляется за свои рамки.
  - О, так я же не первый раз сместился! - вдруг вспомнил Дима. - Я же деньги для твоего администратора нашёл! С первого раза визуализировал! Так что мой Наблюдатель не так уж и плох! - приободрился он.
  - Вот как? Расскажи, - удивился профессор Бертик.
  - Позавчера иду я утром выкидывать мусор, а там - Надежда...
  И он рассказал ему, как добывал у бытового ретранслятора вселенных одиннадцать пятьсот.
  - Даже не зная мою технику волшебства? Уникально! Ты, видно, не очень-то прикипел к этим рамкам. У тебя и дальше всё должно легко получаться! Но скажи Дима, из-за чего ты пришёл на мои курсы? Что тебя не устраивает? Работа? Жильё? Девушка? Деньги, я вижу, тебя не волнуют, коли одиннадцать пятьсот отдал. С чем тебе надо работать? Куда направить смех?
  - Девушки для меня не актуальны - на них нет времени. Да и была тут одна - надолго отбила охоту жениться, - почесал он плечо. - Основная проблема с работой, Бертик! - вздохнул он. - Не нравится она мне. Но и с жильём слегка облом. У меня отбирают пентхаус, за который я уже выплатил ипотеку.
  Выслушав очередную историю - о коварстве фирмы 'Империя', Бертик вдруг заявил:
  - Да всё это ерунда! Не стоит даже волноваться - надо лишь сместиться и твой пентхаус вернут. Или даже у тебя будет что-то лучше. Во вселенной ведь, как говорится - возможно всё.
  - Я этот хочу, - насупился Дима. - Я сам спроектировал свой пентхаус.
  - Неверное решение, Дима. Ты, главное, не прицепляйся к своим точкам в этой вселенной. Отпусти ситуацию. Скажи - пусть будет, что будет, но лучше - лучшее, - посоветовал профессор.
  Дима пробубнил - как и тогда, у мусорки:
  - Хорошо. Пусть будет, что будет, но лучше - лучшее.
  Ему, честно говоря, хотелось не лучшее, а вселиться в этот пентхаус. Хотя Дима и сам понимал, что этим самым фиксирует своё внимание, как Наблюдатель, в этой реальности. И тем самым закрывает себе путь в светлое будущее - как это обещала Надежда. Видно, ему прямая дорога в повторники - на лавочку рядом с Таней. Интересно, а жениха она себе уже нашла? Сумела отцепиться от реальности, где ей, талантливой и общительной, с ними не везёт?
  И тут Бертик, с усмешкой посмотрев на него, вдруг заявил:
  - А знаешь что, Дима, давай-ка прямо сейчас проведём индивидуальный курс не-волшебства. Я ведь, оказывается, задолжал тебе немного - одиннадцать пятьсот.
  - Минус две - за курсы. Итого восемь пятьсот, - хмыкнул Дима. - Но это же были не мои деньги, а подарок ретранслятора вселенных.
  - Неважно - восемь пятьсот тоже деньги. Энергию надо восполнить. Ты что, против дополнительного курса? Зачем тогда искал меня?
  - Нет. Я - за. Спасибо. Если ты не против, - обрадовался тот.
  - Только сначала давай заедем ко мне домой - надо кое-что прихватить из инвентаря волшебника, - предложил он. - Я тут рядом живу, - и назвал адрес.
  - Конечно!- кивнул Дима, включая мотор. - Кстати, а как тебя на самом деле зовут? - спросил он, выруливая из двора. - А то вроде говорю с профессором, знакомым с Нобелевскими лауреатами, а обзываю его какой-то несерьёзной детской кличкой.
  - Так и зови - Бертик, - отмахнулся тот. - Имя, кстати - тоже одна из рамок, удерживающих нас и встраивающих в этот мир. Смена имени автоматически меняет реальность. Некоторые говорят - судьбу. Поэтому те, кто занимается магией, то есть - путешествиями в иные миры, всегда берут себе или получают от предков сакральное имя. И даже монахи, вступая на духовный путь, сменяют имя. Я уж не говорю о многих известных личностях, попавших в мировую историю - Ленине, Сталине, Гитлере - или писателях, сменивших имя, а иногда и фамилию. Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз. Мы уже приехали, Дима!
  
  
  17.
  
  С этого дня Дима и профессор Бертик, несмотря на разницу в возрасте, стали друзьями.
  Хотя, если разобраться, Бертик вообще был вне понятий возраста.
  Ведь его скоморошья методика квантового не-волшебства - но очень похожего на настоящее волшебство - учила совершать всякие глупости - и чем глупее, тем эффективнее они были. Да и вообще, всё что, пропагандировал Бертик, больше подходило ребёнку, живущему вне рамок социальных норм, а не взрослому человеку. А сам он, отставной профессор математики или, как он любил говорить - отставной козы барабанщик, выглядел при этом, скорее, как городской сумасшедший или юродивый. Чего стоили его рекомендации искать деньги, где придётся, а лучше - у мусорки. И ведь они там возникали. Или те же калоши и накинутые на себя вещи, будто впопыхах подобранные там же - растянутые и вылинявшие. К сожалению, Дима не мог себе такого позволить, хотя всю жизнь стремился к вольному стилю в одежде. В ответ на его вопрос по этому поводу, Бертик усмехнулся:
  - А что? Не понравилось?
  - Прикольно! Но, придя на шоу волшебников, я не такого ожидал! - признался Дима.
  - А какого? Наверное, ваш Наблюдатель ждал появления лектора, застегнувшего сюртук на все пуговицы? Или мага в золочёной чалме? А я хотел, чтобы вы растерялись, удивились. И сразу почувствовали себя вне привычных шаблонов. С чего я буду потакать вашим стереотипам? Моя цель - вышибить вас из них. Поэтому и явился на курсы в калошах и потрёпанных жизнью шмотках. Этакий городской чудак, сумасшедший. Уже с этого момента у слушателей начинается слом стереотипов, а мне того и надо. Да и имя - из той же оперы. Представься я вам как Альберт Арнольдович, ко мне никто не стал бы обращаться на 'ты'. А от этого, скажу тебе, уже полшага до того, чтобы считать себя моим другом. А значит - отнестись с доверием к моим техникам, основанным на многомерности миров.
  - И это просчитал? Ну, ты и математик, квантовый, - хмыкнул Дима.
  - Отнюдь. Я это постиг не разумом, а на практике. А также наитием - очень нужной для волшебника вещью, подобной понятию драйва. Поначалу я вёл себя привычно, как профессор: смокинг, портфель, очки. Люди напряглись и приняли меня за шарлатана. Хотя я разливался соловьём, обещая им счастливые перемены. И учил этому бесплатно. Но ни меня, ни мои посулы никто не воспринял всерьёз. И тогда я сам стал несерьёзным челом, забывшим сменить домашнюю одёжку. И потребовал приличную плату за вход. Мол, техника того стоит. Вот тут-то люди меня стали слушать и прониклись доверием. Сумасшедший Бертик стал их лучшим другом и помощником. Знаешь, на Руси всегда относились с сочувствием к пьяницам и блаженным.
  - Может, ты и прав, - протянул Дима.
  Он вспомнил, каким своим в доску был на стройке 'Империи' и в Архитектурном бюро, где работал в футболках и потрёпанных джинсах. И как 'застёгнуты на все пуговицы' отношения в Экспертном бюро, где от сотрудников требуют соблюдения дресс-кода.
  - Я прав, - улыбнулся Бертик. - Это доказала многомерная жизнь многих моих учеников не-волшебников.
  - А зачем тебе все эти лекции, аренда, суета? - спросил Дима. - У тебя же, если захочешь, и так есть всё, что пожелаешь. Нет, я рад, конечно, что попал на твои курсы волшебства, Бертик. Но каковы твои движущие мотивы?
  - Я, наверное, из породы альтруистов, - усмехнулся тот. - Поначалу, постигнув мистическую сторону квантовой физики и научившись менять свою реальность, я ощутил себя Али-Бабой. Который, узнав волшебные слова, проник в пещеру с сокровищами. А потом мне стало там скучно. И жаль, например - коллег, обречённых мучиться, не имея выхода из разнообразных жизненных тупиков. С них и начал понемножку. Кое у кого получилось. Ведь эти сокровища не только мои. Вернее - у всех они свои собственные. Я, по сути, не делюсь своими сокровищами. У каждого есть такая многомерная волшебная личная пещера. Просто люди не знают волшебного слова и не умеют туда проникнуть - чтобы попасть в мир иной, не дожидаясь собственных похорон. И это не шутка. Потому и решил показать людям кроличью нору. Конечно, тем, кто готов её увидеть и нырнуть туда.
  - Все, наверное, готовы, - предположил Дима. - Кого что-то не устраивает, - тут же исправил он себя.
  - Сложный вопрос, - заметил Бертик. - Были б готовы - никакие залы б не вместили желающих. Учти - на мои курсы никто не приходит случайно. На них попадают именно те, кто способен воспринять многомерность миров. Не зацепившиеся навеки на этой матрице - 'плохо, но деваться некуда, надо терпеть', 'бог терпел и нам велел', 'всё добывается трудом', 'терпение и труд всё перетрут' и так далее. Ну, что ж, таков их внутренний Наблюдатель. А тем, кто способен изменить... свою точку зрения, то есть - точку сборки, жизнь даёт такой шанс. Ты ведь мог не материализовать одиннадцать пятьсот. Или решить, что Надя их подкинула и не пойти на эти курсы. Это очень удобно для Наблюдателя, не желающего взглянуть на жизнь с другой точки сборки. Я, вообще-то, не вывешиваю объявлений о своих курсах, - усмехнулся Бертик. - Это слишком банально. Работает сарафанное радио. Люди, побывав на моих курсах, делятся впечатлениями. И, кто готов, приходят. Некоторые, правда, лишь из любопытства, но и это уже половина победы. Иные так и не верят. Что ж, был дан шанс. И это их выбор - жить у закрытой двери пещеры с сокровищами, довольствуясь тем, что имеют.
  - М-да, Бертик, очень длинно получается. Хотя во многом я с тобой согласен.
  Ещё бы он не был согласен. Дима, использовав свой шанс проникнуть в кроличью нору и в пещеру Али-Бабы, заранее реально видел отблески неких чудес - материализовавшиеся ниоткуда деньги под ногами, отца, внезапно водрузившего на кухонный стол народный напиток, и мать, забывшую напечь ненавистные котлеты.
  А потом и пентхаус, который внезапно к нему вернулся.
  
  Но сначала была его скоморошья выходка - в магазин, который, на его беду, находился рядом с домом Бертика.
  Они потом не раз со смехом вспоминали с Бертиком это приключение. Но Диме поначалу оно смешным отнюдь не казалось. Как, сделать из себя, красавчика, чучело? Городского сумасшедшего из человека с высшим образованием?
  Но ведь Бертик, профессор, считает такое состояние для себя вполне допустимым.
  Позже, когда Дима 'въехал' в технику квантового не-волшебства, он понял, что этот прорыв в другую реальность можно было сделать проще. Например - совершить заплыв в собственной ванной прямо в одежде. Таким образом, переправившись в другой мир. Но в чём же он тогда поехал бы домой? Дом-то, он надеется, у него и в другой вселенной есть? Или же - пройтись по округе, развешивая где попало дурацкое объявление. Типа - 'Возьму пентхаус в дар'. Или: 'Ищу работу по душе'. Закинуть всё это во вселенную - чтобы рассмешить её - и ждать от неё удивлённого отзыва. Или смещения. У вселенной тоже ведь иногда крыша едет, то есть - точка сборки в месте соединения с ней расшалившегося индивида. Вот тогда-то и миры смещаются, и волшебство прёт, и чудеса идут косяком.
  Но Бертик такого не предлагал.
  Когда они вошли в его малость запущенную квартирку на пятом этаже хрущёвки, он заявил, что поскольку Дима новичок, то простенькие действия могут не сработать. Какой же драйв у трясущегося от страха волшебника, украдкой цепляющего клочки бумажки на чужие подъезды? И которые в результате, скорее всего, лишь один ветер и прочитает - пошуршит да и сбросит, как ненужный хлам. Потому что они были отправлены во вселенную без внутреннего драйва и смеха. Так его забетонировавшуюся точку сборки не сместить. И этот скучнейший из миров с лютующим правителем не развеселить. Поэтому, как говорили незабвенные революционеры-реформаторы - надо идти в народ.
  И Бертик - от мэтра волшебства - выдал Диме нелепейшее задание. А заодно и свою потрёпанную одежду, а так же видавший виды рюкзак, прицепив к нему старую бельевую верёвку.
  У Димы душа в пятки ушла. Это что, уже точка сборки туда уже съехала?
  К слову сказать, у Бертика в квартире всё было потрёпанное. И видавшая виды мебель семидесятых годов прошлого века, и ковры на стенах и палас на полу - полувековые сборники пыли, и какая-то разнокалиберная посуда и нелепые безделушки в запылённом серванте. Кухня - сплошное убожество: покосившиеся шкафчики и маленький столик с табуретками. Заметив озадаченные взгляды Димы на всё это, Бертик, усмехнувшись, пояснил:
  - Удивляешься, куда я деньги деваю? И почему свой быт не оволшебствляю, получив доступ к пещере Али-Бабы? Знаешь, Дима, когда имеешь возможность иметь всё, иметь его неинтересно. Это, - обвёл он рукой подзапущенные стены, - несущественные декорации. Существенно лишь действо. Я живу ради драйва и управляемых перемен. Можно сказать - я ключник реальностей. А шкафы - ну их! Когда-нибудь, возможно, ты это поймёшь. Впрочем, мы отвлеклись.
  И он провёл Диме инструктаж - как ему сыграть скомороха, взяв на абордаж магазинчик. На тот момент, не ожидающий ничего дурного от своих посетителей.
  Дима ахнул.
  Слов нет - то, что ему предложил Бертик, вполне тянуло на резкий, очень резкий, слом привычных стереотипов его поведения. Как субъекта, обитающего в данной скучной реальности, раз и навсегда ограниченной принятыми в социуме правилами и нормами поведения. У него возникал вопрос - выживет ли его психика после такого слома? Хотя бы в этой реальности. Однако делать нечего - сам напросился на ускоренный курс волшебства. Придётся переступить через самого себя.
  
  И вот они с Бертиком подъехали к супермаркету. И Дима, экипировавшись под городского сумасшедшего, направился к его дверям.
  Бертик, не участвуя в самом действе, для моральной поддержки начинающего волшебника, наблюдал за действом, стоя снаружи у витражных окон магазина. И ржал. То есть, нет - как интеллигентный человек Бертик не был способен к такому - он деликатно хихикал. Но от этого суть не менялась. Происходящее внутри магазина его веселило, что было хорошим знаком. Ведь смех это главное условие для квантового перехода и проникновения в иную реальность, существующую чуть-чуть по иным правилам.
  А в это время Дима, согласно полученной инструкции, на трясущихся ногах вторгся в торговый зал магазина, никаких препятствий со стороны персонала не встретив. Хотя ему казалось в эту минут, что к нему - в таком-то виде - должно сбежаться всё население города. На нём была надета короткая оранжевая ветровка, вывернутая наизнанку, большеватые шорты и голубая панамка. А самое главное - несуразный рюкзак, волочащийся за ним. Короче - цирк уехал, клоуны разбрелись по округе. Дима весь трясся от волнения, хотя внешне это проявлялось лишь в замедленной походке и немного ошалевшим синим глазам.
  Однако на его столь странное появление люди в магазине отреагировали в общем-то положительно. Кто-то с недоумением обернулся, другие покрутили пальцем у виска. Но в основном посмеивались - не каждый же день такого чудака встретишь. Не то, чтобы Дима чувствовал себя клоуном, как обещал Бертик, но городским сумасшедшим - точно. То тут, то там раздавались смешки. А у него от ужаса подвело живот, тряслись поджилки, а в голове раздавался звон - как будто ему туда засунули бабушкин механический будильник. Диме казалось, что сейчас сюда выбежит разъярённый директор этого оплота торговых сетей и злобно укажет ему на дверь. И, кажется, такой вариант развития событий Диму вполне устроил бы. Он и сам с удовольствием сбежал бы отсюда от позора, но профессор Бертик, маячивший в окне, отрезал ему путь к отступлению. Он, ключник миров, профессиональный проводник в пещеры Али-Бабы, принял непосредственное участие в его судьбе, снарядил его лично поношенными вещами, дал ценные наставления от мэтра волшебства... Стыдно было спасовать. Надо идти дальше.
  Он и пошёл.
  И, что удивительно, далее ничего катастрофичного не случилось. Люди, с хихиканьем посматривающие в его сторону, занимались своими делами. А симпатичная кассирша, ничего не сказав, продолжила работу. Даже как-то обидно стало. И Дима побрёл дальше, автоматически сняв с полок кефир и краковскую колбасу. Всё ж его Наблюдатель, наверное, крепко вцепился в эту реальность. Но далее Дима, уже, точно, выпрыгнувший из прежних рамок, подобно шуту, надевающему колпак, водрузил себе на голову эту краковскую. Вот так! В прежней реальности он себе такого не позволил бы никогда. И главное - никто ему не возразил, а симпатичная кассирша на кассе, хихикну, пропикала его оригинальное украшение и выдала чек.
  'Жаль, что я нарисовался перед ней в этом скоморошьем виде, - подумал почти пришедший в себя волшебник Дима. И заговорщицки подмигнул ей. - А то б телефончик попросил'.
  Из магазина Дима выходил уже другим человеком. Он ощущал драйв. Он такое утворил, что если б отец увидел его сейчас - точно б к врачу отвёл. Получается, что социальные рамки, сидящие в нашей голове, очень просто сломать? Достаточно пройтись задом наперёд или вывернуть ветровку. Бертик на лекции много подобных примеров приводил, но тогда они воспринимались как-то абстрактно. А когда сам вот так - с рюкзаком на верёвке - драйв просто насквозь пробирает. И точка сборки летит под откос вместе с рамками. Наверное, и все страхи и фобии человека также легко преодолимы. Надо только сдёрнуть привычную маску, под которой ты живёшь. И где они прячутся. Димина маска в этот день треснула и отвалилась окончательно. И, вполне возможно, теперь и он способен выйти перед неисчислимой аудиторией в калошах и трениках.
  Вернувшись к Бертику квартиру, они радостно отметили завершение магазинной клоунады, торжественно чокнувшись стаканами с кефиром и закусив его бутербродами с краковской. Не пропадать же добру.
  - Я это смог, Бертик! Мне понравилось сдвигать свою точку сборки! - радостно заявил Дима. - До сих пор от восторга душа горит! Давай ещё что-нибудь сейчас замутим! - предложил он.
  - Я рад за тебя! Но волшебничать надо в меру! - улыбнулся Бертик. - И только при необходимости.
  - Почему?
  - Твоя вселенная уже сместилась - я это чувствую, да ты и сам скоро в этом убедишься. Но если этим скоморошьим действом увлечься, то неизвестно где ты окажешься. Наши предки ведь тоже не круглосуточно шутили и частушки пели. Иногда можно и палку перегнуть.
  -Что это значит?
  - Перемены могут произойти глобально, если, разойдясь, ты перескочишь сразу несколько миров. А оно тебе надо? У меня одна слушательница повеселилась так, станцевав в пижаме перед подъездом при полной танец воробья. Плясала так, что еле остановилась, и - для драйва, ещё и обежала дом. А наутро проснулась в другой реальности: кирпичная пятиэтажка окрашена в розовый цвет, во дворе возникла новенькая детская площадка и торговый павильон, раскрашенный яркими цветами. Но это были ещё цветочки. Придя на работу, она узнала, что её сократили. А, вернувшись домой, она нашла записку о том, что её муж ушёл к любовнице. А ведь хотела всего лишь похудеть. Правда, и работа, и муж её тоже давно не устраивали.
  - Круто! Ну и как? Похудела? - заинтересовался Дима.
  - А ты как думаешь? После такого-то стресса, - усмехнулся Бертик. - Кстати, новое место работы было как на заказ - и должность, и оклад достойные. Там же она себе и нового мужа нашла. Но сначала, как ты понимаешь, ей пришлось не сладко. Была какое-то время на мели. И, значит - на диете. Хочешь так же перепрыгнуть через несколько миров - давай сейчас ещё замутим!
  - Я понял, - кивнул Дима, с лица которого всё ещё не сходила радостная улыбка. - Решено! Беру передышку. И - огромное тебе спасибо!
  - Не за что! - ответил Бертик. - Себя благодари, если будет за что.
  Но оказалось что, всё же, есть за что.
  
  Дима вернулся домой бодрый. Обдумывая происшедшее и строя дальнейшие планы смены реальностей. В меру быстрой, конечно. И тут-то эти перемены его и настигли.
  В прихожую как-то слишком торопливо выбежали его родители. Дима, вздохнув, уже приготовился к нотациям из-за своего позднего возвращения. Но ошибся.
  - Наконец-то! - вскричал Дмитрий Михайлович, размахивая чем-то белым. - Тебе письмо пришло! Из суда! Открывай! - сунул он ему в руки конверт.
  - Почему - из суда? Ведь заседания ещё не было! - удивился Дима, распечатывая конверт. - Или всё же было и всё решили без меня? Жулики!
  - Вот и я то же самое говорю! - испуганно заметила Софья Евгеньевна. - Читай, Димуля, вслух!
  Письмо оказалось длинным. Поэтому Дима быстро пробежал его глазами, задержавшись лишь на последних строках. И ошеломлённо взглянул на родителей.
  - Что там? - спросил отец, вырывая из его рук письмо. - Дай сюда!
  - Пишут, что пентхаус мой! - с недоумением проговорил Дима. - Если я правильно их понял.
  - Ого, да тут целое сочинение! - воскликнул Дмитрий Михайлович, читая. Софья Евгеньевна, щурясь, нетерпеливо заглядывала ему через плечо. - Ну, и дела! - радостно заявил Дмитрий Михайлович. - Софочка, прежний судья по состоянию здоровья ушёл на пенсию! А новый судья, не обнаружив нарушений в оформленном договоре Димы с 'Империей', закрыл это дело. Теперь в этот пентхаус Димка может вселяться хоть завтра! Хотя я не понимаю - чем ему здесь плохо? Но зато это жульё осталось с носом!
  Дима сел. Хорошо, что ему подвернулась банкетка.
  
  
  
  18.
  
  Эту чёрную полосу в Катиной жизни создали самые непредвиденные обстоятельства, которые назывались - Алёна, то бишь - старший кассир Алла Семёновна Чусина. Вернее - катализатором этого процесса стал её муж Вася.
  В общем Алёна приревновала Катю к этому Васе, электрику магазина, а по совместительству ещё и её мужа. Причём - было бы из-за чего, так, ерунда - всего лишь его неисправимое донжуанство. Всем ведь известно, что он, этот электрический ловелас, ни одну особь женского пола не пропустит, норовя осуществить с ней контакт. Даже семидесятилетнюю уборщицу тётю Галю подключал. А сомнительные комплименты так и сыпались из него - как искры из неисправной проводки или труха из прохудившегося мешка. И его электрический пыл нисколько не остужало присутствие жены. Ничего не поделаешь - вольты.
  Катя, наблюдая за ним из-за кассы, не раз вспоминала Милкину поговорку - чёрного кобеля не отмоешь... без помела. Помело здесь было бы в самый раз - утихомирить его. Или ещё вот - свинья везде квас найдёт. Нет, причём тут квас? Свиньи ведь трюфели ищут. Хотя, какие в России могут быть трюфели? Так что - квас в самый раз, он здесь популярнее.
  Так вот, этот электрический искро... любвеобильный Вася в последнее время слишком уж часто встречался Кате на пути. А на днях с ним произошёл контакт, которому, видать, Вася давно стремился. В тот момент и случился, когда Катя зашла в подсобку за заморозкой. А тут, откуда ни возьмись - Вася, как... этот, чёрт из табуретки. Схватил её за плечи и бормочет:
  - Катенька! Радость моя! Как ты мне нравишься, сил нет!
  Видно хорошо вольты через него пошли, что даже за неё ухватился. Ведь она повода не давала. Но ему - без разницы.
  Катя попыталась отпихнуть Васю, но клемму отсоединить было не так просто. Навык электрика, что ни говори.
  - Ты и я - гусь да гагарочка, будем мы парочкой, - приговаривает, а её к себе подгребает, гусь лапчатый. - Как же ты хорошо пахнешь! - говорит.
  'Наверное - заморозкой, - всё ещё надеясь отбиться, подумала Катя. - Мойвой'.
  А Вася уже губы к её лицу тянет, поцеловать норовит, гагарочку. Чтобы уж контакт был - как следует.
  - Да что же это такое? Люди! - возмутилась Катя, отбиваясь безо всякого успеха. И крикнула: - Помогите!
  Люди и явились - в лице жены этого гуся, Алёны. Остановилась в дверях кладовки: глаза горят, щёки алеют, стрижка вздыбилась. Ну, чисто фурия. Шагнула вперёд, видно, чтобы схватить своего лапчатого гуся за шкирку и разъединить контакт, а он сам отпал и - юрк за стеллажи, и был таков.
  Тут уже Алёна, немецкой свиньёй, пошла на Катю.
  - Стерва! - визжит. - Мужа увести хочешь?
  - Да он сам пристал! - попятилась Катя.
  Да некуда - тупик.
  - Видела я, как вы тут обжимались! - заорала Алёна так, что в торговом зале, небось, все банки со стеллажей попадали. - Проститутка!
  Катя, не помня себя, вдруг повторила приём электрического лапчатого гуся и, шмыгнув в узкую дырку между стеллажами, о которой до этой минуты и не подозревала, вылетела в зал. Вот что значит - страх, чудеса творит.
  А потом Катя забилась за кассу - больше некуда. И даже про тележку в кладовке забыла - с замороженными рыбами. Ничего, им-то уже всё нипочём. А вот ей как быть?
  Сидела и наблюдала, как Алёна, фурией выбежав из подсобки, стала всем, кто имел свободные уши, о чём-то злобно рассказывать, указывая на неё, Катю. Уж понятно - о чём. О бедном Васе, которого она чуть у неё не отбила. Да он сам... давно отбитый.
  'Что-то теперь будет? - переживала Катя. - А, что может быть? - успокаивала она себя. - Ведь это ж Вася, известный ловелас. Кто ж его выходки всерьёз принимает?'
  Оказалось - Алёна и принимает. И, к тому же, Катя недооценила её склонность к фантазиям. Она, оказывается, такое про них выдумала, что даже Вася, застыдившись, куда-то надолго скрылся от людских глаз. Или, может, ревнивая Алёна убила его и в саду закопала? Поверил ли народ в её россказни? Ведь все же знали Васину склонность к донжуанству. И Алёнин вздорный характер для всех не секрет, а ещё - её дружба с начальством. В общем, никто не хотел портить с ней отношения. Но неужели сама Алёна не знает, что за гусь её Вася? И, значит, Катя тут не причём. Похоже - нет, вон как смотрит на неё. Как Ленин на... букинистов.
  Поэтому Кате оставалось только уволиться. Вот мама выйдет из больницы - сразу же.
  Выходит, любит Алёна своего гуся лапчатого и борется за свою птичью любовь, как может. А вскоре выяснилось, что может Алёна очень даже многое.
  
  С этого дня она превратила Катину жизнь в ад, выживая мнимую соперницу из мест обитания любвеобильного Васи. И устроила ей настоящий... Милка сказала бы - буллинг, террор. Орала, строчила жалобы, меняла график. Мол, ты же на подработке. А не нравится - скатертью дорога!
  'В общем - полный абзац, как говорит Милкина мама. В жизни больше не пойду за заморозкой!' - усмехнулась Катя, сидя за кассой, пока Алёна накручивала возле неё круги, ища повод придраться.
  А что ей оставалось? Только посмеиваться над глупостью ситуации.
  А тут, в довершении бед, у Кати из кассы пропало десять тысяч. Эх, как не вовремя! И так мамины желчные камни стали для них золотыми - надо же перед выпиской врачей и медсестёр отблагодарить. А тут ещё недостачу надо возмещать.
  И, главное ведь понятно кто деньги украл, а доказать невозможно. Ведь до перерыва у Кати в кассе лежало четыре пятёрки, а после - только две. И подменяла её, как обычно, Алёна. Обвинять бесполезно. Руководство, ясное дело, всегда будет на стороне старшего кассира, а не человека на подработке.
  Поэтому Катя, молча, доложила десять тысяч, сняв их со своего счёта в банкомате. И начала искать работу. Ей надо на себя работать, а не на Алёну потерявшую совесть от ревности. Но, как назло, в инете ничего не было.
  
  Ну и третья полоса, или пятая - Катя уже со счёта сбилась - та, что с Милкой они поссорились.
  Правда, не сразу - Милка терпеливая. Ещё одна терпила, так сказать. И ведь из-за сущей ерунды. Хотя - как посмотреть, Милке, может, так не кажется.
  В последнее время они с Милкой редко виделись. Обе учатся, а Катя ещё и работает, плюс - Алёна лютует. Не до дружеских посиделок. А тут недавно их выходные совпали и Милка предложила сходить вместе в кафе. Поболтать о 'жизе', посидеть как люди.
  Однако именно в этот день Тамара Львовна попала в больницу со своими камнями и поход в кафе сорвался. Других вариантов не было - надо было маму-терпилу спасать.
  Милка отнеслась с пониманием.
  В другой выходной Милка позвала Катю на супер-потрясающий триллер - то ли с маньяками, то ли с зомби. Мол, попкорну купим, колы - оторвёмся не по-детски. Милка почему-то считала, что жуткие кровавые кадры отлично сочетаются с поеданием этих хрустяшек.
  Но и эта Милкина затея, увы, с треском провалилась.
  В вузе перенесли срок сдачи контрольной и Кате пришлось срочно подналечь, просидев ночь. А утром, как водится - на работу, на свой триллер - с Алёной в главной роли. Жаль - многосерийный, никакого попкорна не хватит. Да и вообще, благодаря Алёне, Катин непредсказуемый рабочий график постоянно летел в тартарары, создавая жуткий хаос в её жизни. И из-за этого с учёбой начались проблемы - появились задолженности и всё чаще ей приходилось сидеть ночами. Алёна просто литрами пила из неё кровь, мстя за своего гуся. Слава богу, он, хоть, живой оказался - люди видели Васю в недрах подсобок.
  Милка в этот раз немного побухтела, но смирилась.
  И в третий раз к ней приплыла золотая рыбка...
  То есть - и в третий раз позвала Милка Катю. В этот раз - к себе, организовав дома девичник с однокурсницами, посвящённый какому-то празднику - то ли кукловода, то ли пчеловода, которых в последнее время развелось больше, чем дней в году. Главное - был бы повод попраздновать. С каждого причиталась еда, а Милка обеспечивала вино. В этот раз, наверняка, не ворованного. А Катя клятвенно пообещала испечь Милкин любимый пирог с яблоками.
  А что? Здорово! Милке всегда удавались её сеансы вино-терапии. А Кате, у которой мама, вернувшись из больницы домой, быстро шла на поправку, хотелось релаксации.
  Но когда она вечером, с яблочным пирогом в руках, была уже у лифта, ей позвонила Алёна. И - чего удивляться, потребовала, чтобы Катя экстренно явилась на работу - подменить зачихавшую кассиршу. Учитывая их непростые отношения, вариантов у Кати не было. Она и заявилась в магазин - прямо в нарядном платье, с причёской и сногсшибательным макияжем, чем жутко разозлила Алёну. Жаль, что пришлось потом переодеться в униформу и спрятать локоны в шапочку.
  Но в этот раз оскорблённая её неявкой Милка обиделась. Ведь Катя не принесла на девичник яблочный пирог, который она заранее разрекламировала. И Милка начала чудить в ответ на попытки объясниться. Мол, абонент - не абонент, для тех, кто сам не абонент. Или гундосила: 'Это автоответчик, перезвоните после того, как я начну пикать'. И, попикав пару раз, отключалась. А тои вообще трубку не брала. А если брала, то бормотала невразумительное. Например, вчера пробубнила:
  - Это ты, Кэт, что ли? Если это опять пранк, то я буду агриться. - И отключилась, коза.
  Ну что за... токсик?
  Конечно, Милкина полоса для Кати была наименее... зашкварная, что ли. С таким житьём поневоле Милкиным жаргонизмам научишься. И разшкварить её довольно просто.
  Ведь Катя отлично знает, что по воскресениям Милка дрыхнет до полудня. И надо всего лишь прийти с утра и сесть напротив кровати, где Милка спит. Чтобы периодически и очень виновато вздыхать. А когда та проснётся - или перестанет притворяться - начать ей жаловаться. На Алёну с Васей и их птичьей любовью, за которую та героически борется - доносами и воровством. И что именно из-за этих её происков Катя не попала на девичник. Хотя очень-очень хотела. И обязательно поплакаться Милке, что ей надо срочно работу менять. Потому что сосуществовать в одном здании с гусём Васей и мегерой Алёной больше нет никакой возможности. Пожаловаться, что бедная мама всё ещё на больничном и еле ходит. И что с контрольными у неё завал. И что денег нет до такой степени, что она скоро из института вылетит. И всё это правда из правд...
  Милка она добрая. Ей Катины 'траблы' всегда были самой-самой 'жизой'. А Алёнины каверзы она непременно назвала бы - 'буллинг', то есть - травля. Короче. Ей станет ясно, что у Кати сейчас полный 'пипяо' и 'трындец'. Милка это всё любит и обожает поужасаться.
  Так что после этого мир между ними был бы полностью восстановлен. Может, они даже потом в кафе сходили бы. В знак примирения пирожных бы наелись, заказали кофе-глясе. Если, конечно, Милка согласилась бы заплатить за этот банкет...
  Но где же Кате взять на это время?
  Откуда у неё целый день на улаживание отношений, к тому же - выходной, которых у неё теперь практически нет. Благодаря Алёне, одной рукой составляющей график, а другой - отменяющей. Третьей - откуда-то и она у неё есть - пишущей на неё доносы.
  И ещё. Катя, конечно, всё это время помнила о Димином предложении - встретиться. И он ей очень интересен - у неё столько к нему вопросов, но, опять - где же взять на это время? Да и силы.
  И ещё - если и Дима устроил бы ей какую-нибудь... полосу не того цвета, она... Ей тогда даже самая сухая Милкина реанимация не поможет. Так что - лучше пока не надо звонить. Но даже то, что у неё в кошельке, в особом отделении, лежит листочек с его номером телефона, грело ей душу. Как обещание чего-то хорошего. Правда, немного сомнительного. Может, как-нибудь, когда у неё всё наладится, она решится на это? А пока у неё нет времени на свидания даже во сне. Потому что она почти не спит.
  И ещё - Кате нравилось, что и Дима тоже не забывает об их... не-договорённости. Ходит, подмигивает ей синим глазом. Весь такой... офис-менеджер. И, рассчитываясь за свою краковскую колбасу - что за причуды, иногда намекающе прикладывает к уху ладонь. Мол, когда же ты мне, наконец, позвонишь? Вот так и свою судьбу упустишь. Хорошо хоть. Что он больше с ней не заговаривает. А то Алёна всё время начеку - наблюдает, как кот за мышкой, высматривая - чего бы на неё ещё такого жалобного написать? Кате теперь, ну, никак нельзя вступать в личные разговоры на рабочем месте. Особенно когда возле кассы скапливается очередь. А в обед она всегда скапливается.
  Эх, знала б Катя, как могла бы поменяться её 'жиза', если б она, всё же, встретилась с Димой. Он рассказал бы ей про квантовые миры и многомирность. Но - всему своё время. Ещё расскажет.
  
  
  19.
  
  Катя стояла возле своего магазина. Вернее, уже не своего, а своего бывшего магазина.
  Короче - выгнали Катю из этого магазина.
  Девушка пребывала в лёгком шоке. Увы, она теперь даже не подтопленец, а самая настоящая безработная. И это ещё большая удача, что она не подсудимая. Чему надо бы радоваться, но и это как-то не получалось. Ведь Кате предстояла очередная выплата за учёбу, а денег на счету нет, как нет. Так уж вышло - все они ушли на мамины камни и на удовлетворение Алёниной мести.
  Кате до сих пор не верилось, что в мире возможна такая несправедливость. Хотя, чего уж там - эта беспощадная Алёнина война за гусиную любовь её мужа ничем хорошим и не могла закончиться. Жаль только, что Катя не успела вовремя уйти с её пути. И та перешла в контрнаступление. Хотя, честно говоря - не из-за чего. Ведь этот лапчатый гусь Вася теперь обходил Катю десятой дорогой и даже к другим сотрудницам не приставал. Да что толку? Как говорится - на войне все средства хороши.
  И вчера при сдаче кассы у Кати 'обнаружилась' большая недостача. А выявила её старший кассир Алла Евгеньевна Мусина, в просторечии - Алёна. Которая не досчиталась немалой суммы при сдаче Катей выручки. Наверное, та в какой-то момент отвернулась, чем Алёна и воспользовалась. И подняла торжествующий крик на весь магазин:
  - Люди! У нас чепэ! Украла деньги, ворюга? А ну, верни, Минина? Куда их спрятала?
  На крик сбежались сотрудники и оперативно были вызваны бухгалтер и директор. Которые и составили акт - в магазине воровали все, кому не лень, принося стабильные убытки, поэтому с попавшимися всегда расправлялись сурово. Но всё же Катя смогла уговорить директора не привлекать полицию и не заводить на неё дело о краже. Она пообещала на следующий день возместить всю недостачу - около сорока тысяч, взяв из тех денег, которые были отложены на учёбу. Катино счастье, что директор, спустил это дело на тормозах. Видно ощутил мутность ситуации. Ну, какой разумный человек слямзит столько денег, зная, что недостача обязательно всплывёт? Катя не похожа на дебилку, ясное дело - её подставили. Но разбираться в причинах случившегося он не стал - нечего врагов наживать, надо приспосабливаться. Таких девчушек - на подработку, легко найти, только свистни.
  Алёна сделала кислое лицо, но замолчала. А Катя стойко выдержала этот позор. Даже не расплакалась. Не дождутся! Она ведь ни в чём не виновата! Обидно лишь, что работники магазина промолчали, не вступились, лишь сочувственно вздыхая. Хотя они и знали истоки этой подленькой мелодрамы, но не желали наживать такого врага, как Алёна. Которая была у руководства на хорошем счету и любому могла подложить свинью.
  'Вот змея эта Алёна! - тихо переговаривались они между собой. - Всё же добилась своего, выжила Катьку. Отомстила за своего бабника Ваську. Да и было ли между ними что-то? Все же знают, что он волочится за каждой юбкой'.
  Эх, если б попался сейчас Кате под руку этот Вася, она б его...
  Но он, как всегда в последнее время, где-то скрывался. Да и причём тут Вася? Он, как это... тот, которого не отмоешь без помела. Натура такая.
  На другой день, вернув в кассу украденную Алёной сумму - фактически всю свою зарплату, Катя получила полный расчёт. Ноль без палочки. И с позором покинула свой бывший магазин. А Алёна с усмешкой проводила её ликующим взглядом.
  Как теперь Катя сожалела о том, что, устроившись сюда, зря потеряла время. Да и не только. Теперь, похоже, на московском вузе придётся поставить крест. Платить за учёбу нечем. Эх, права была одноклассница Анджела - таким, как она, не только медали, но и дипломы не дают. Не говоря уж о работе. А, может, это и правильно. Ведь работает она только себе в убыток, даря деньги 'алёнам' - хобби у неё такое.
  Выйдя на порог магазина, Катя, растерянно замерев, задумалась.
  Что ей делать дальше и куда идти? Матери о случившемся она, конечно, не скажет. Нельзя расстраивать её, ещё не окрепшую после операции. Поэтому она не могла сейчас пойти домой такой... морально разбитой. Мать это почувствует.
  'Пойти, что ли, в кафе? - вздохнула Катя. - И, выпить на последние медяки чашечку кофе?'
  У неё от этого напитка почему-то всегда наступало в голове прояснение. Возможно потому, что, по сравнению с такой горечью, её жизнь не так уж и плоха. Глядишь, после чашечки-другой она и придумает что-то путное? Хотя, что тут придумаешь? У Кати нет знакомых, способных мгновенно достать с полочки сотню тысяч и подарить ей. Потому что вряд ли она сможет их скоро вернуть.
  
  Усевшись за столиком в кафе, Катя заказала себе самый дешёвый кофе - по-турецки - теперь у неё каждая десятка на счету. И, поникнув, замерла над своей горечью.
  'Как же там Милка говорила? - попыталась она разбавить свою безнадёжную ситуацию какой-нибудь банальностью. - А, вот: 'на кукиш ничего не скупишь'. Нет, как-то это грустно звучит. Лучше так: 'деньги - гости, то нет, то в горсти'. Но вот вопрос вопросов - когда же они наполнятся, эти горсти? Тоже грустно. Ну их, банальности. Лучше подумаю, как жить дальше? И жить ли? Фу ты, опять негатив! Но то, что случилось - это же полный абзац, как говорит Милкина мама. И ничего приятного в голову не лезет - потому что снова мою жизнь перечеркнула тёмная полоса. В воровстве обвинили, диплома не будет, денег нет, работы нет. Что там ещё из такого же подобного впереди? Как же я устала от этой своей полосатости!' - вздохнула она, сделав ещё один глоток чёрной горечи. И сделала позитивный вывод: - Нет, всё же, моя жизнь горчит гораздо больше, чем этот кофе'...
  
  И тут вдруг её окликнул мужской голос:
  - Катя! Вот ты где! Как я рад тебя видеть!
  'Рад? Видеть? Её? ' - ей это послышалось?
  С недоумением обернувшись, она встретилась взглядом с синими глазами... Дима? Тот самый, который любит ей подмигивать? И которому она так и не собралась позвонить. А когда? Да и зачем? Возможно, и он бросил бы её, как и бойфренд Антон, променявший её на Симку. Стоило ли начинать?
  Дима, помахав рукой, быстро прошёл к её столику и, плюхнувшись напротив, сказал:
  - Привет, Катя! Как хорошо, что я в окно тебя увидел!
  - Что в этом хорошего? - криво усмехнулась та.
  - Я же тебя искал, Катенька! Надеялся что, наконец, согласишься прийти на свидание. А в магазине сказали, что ты уволилась. Нашла другую работу? Правильно! Разве такой девушке там место?
  Катя вдруг расплакалась.
  - Мне нигде нет места! - всхлипывая, пробормотала она. - Потому что я воровка!
  - Не говори ерунды! Что случилось? - напрягся Дима.
  Но Катя, не в силах вымолвить ещё хоть слово, продолжала плакать. Дима быстро сбегал к барной стойке и принёс ей стакан воды. Залпом выпив её, Катя вдруг собралась с силами и выложила ему всю историю своей полосатой жизни. Начав с того момента, как треснула по голове дочь спонсора, Анджелку. И дальше по порядку все её неудачи. Ей давно хотелось выговориться, просто не было свободных ушей. Ведь Милка её игнорировала.
  И с каждой минутой Кате становилось легче.
  'Ничего, что я незнакома с этим Димой. Всё равно ведь, после того, как он меня выслушает, он бросит меня - неудачницу и воровку. Встанет и, даже не оглянувшись, уйдёт из кафе. Кому я такая нужна?' - примерно такие мысли бродили при этом в Катиной голове.
  Но оказалось, что у Димы её история вызвала даже сочувствие. Правда, какое-то странное.
  - Да, досталось тебе от правителя этой реальности! А налоги-то - платить и платить! - загадочно проговорил он. - Но, главное, Катя, ты не исчезла из моего мира. Этого я больше всего опасался. Потому и приуныл, когда оказалось, что тебя уже нет в магазине. Даже телефона твоего не осталось. Хотя..., - задумался он, - унывать, наверное, не стоило. Я мог бы смешной стих сочинить - ты бы и нашлась. С Бертиком ведь так и вышло, - нёс Дима какую-то околесицу. - Ой, извини. Кажется, тебе ничего непонятно. Но это так.
  Катя слегка опешила.
  'А выглядит нормальным человеком. Может, его кризис снова настиг? Ну, тот, что бывает у тех, кого на время выпустили из психбольницы. Хотя, одет он сегодня вроде не навыворот, - растеряно оглядела девушка его клетчатую рубашку и джинсы. - Только речи у него странные. Мне вот тут для полного счастья только сумасшедшего не хватает'
  - Знаешь, а я ведь теперь стал почти волшебником. И легко помогу исправить твои драмы. То есть, ты сама их исправишь, - самоуверенно заявил Дима, отпивая апельсиновый сок, который заказал. - Тебе надо всего лишь сменить пьесу и декорации. А лучше перейти к другому пра....
  Катя, плаксиво скривив губы, обижено заявила:
  - Какие ещё декорации, Дима? Что за ерунду ты говоришь? Ты здоров? Денег у меня нет, из института скоро отчислят, работу потеряла, мама еле ходит! Это ты называешь пьесой? А я-то думала, ты посочувствуешь мне, - глотнула она остатки кофе. Не замечая, что это уже третья чашка заказанного ей Димой горького лечебного напитка. - Жаль, что я с Милкой поссорилась! Это единственная подруга, которая меня понимает! Знаешь, как она умеет мотивировать? Скажет - 'время - лебедь' и мне уже легче. А ты? Волшебник нашёлся! - говорила Катя, всё больше кривя губы.
  Вот-вот снова расплачется. Сейчас, поняв Димину несостоятельность, Катя была готова сама подняться и уйти.
  - Катенька, успокойся! Ты не представляешь, как повезло, что мы с тобой здесь встретились! Хотя, как говорит профессор Бертик, везенья нет, а есть нужная ветка реальности. Мы с тобой на неё и попали. Теперь, я уверяю - у тебя скоро всё наладится, - говорил Дима, чувствуя себя мусорной феей, которая и ему что-то подобное обещала. А он, глупец, не верил. Как Катя. Не хватает только купюры материализовать - иначе не доказать. - Вот увидишь, всё будет, как по волшебству! - убеждал он её. - Да что там - именно по волшебству и будет! Хотя это не совсем волшебство. - Диме хотелось многое ей сказать и прямо сейчас, но он чувствовал, что поглупел от того, что неожиданно встретил Катю, когда уже и не чаял. И его несло: - Этих квантовых реальностей великое множество - выбирай и смейся. Не стоит задерживаться там, где тебе плохо, и где слишком высоки налоги, - заверил он. - То есть наоборот - смейся и выбирай. Извини, я не умею так складно рассказывать, как Бертик. Наверное, надо было с притчи начать. Жаль, что ты мне не позвонила раньше! А то б всех этих несчастий можно было б легко избежать!
  - Издеваешься? Легко? - скривилась Катя, из-за лёгкого шока слегка отвлекшись от своих бед. - Как их избежать? Разве что уволить Алёну. Но кто ж её уволит?
  - Просто тебе надо попасть в иной мир, где этой Алёны нет. Или же где она замужем за каким-нибудь интровертом Пупкиным, - совсем уж понёс Дима ахинею.
  - Ты сумасшедший? - спросила Катя, насухо вытирая слёзы и пристально вглядываясь ему в лицо. - Может, у тебя и справка есть? - усмехнулась она. Видно, правда, такая полоса. Вот ведь и собеседники ей такие попадаются. Особенные. - Мама не зря говорила мне, что все эти панамки и рюкзаки неспроста! - вздохнула она, поднимаясь и ища глазами официанта.
  - Панамка! Точно! - вскричал Дима. - Подожди, Катя, не уходи! Как я сразу не додумался? Сейчас я познакомлю тебя с ключником вселенных! Бертик всё объяснит - и про веер квантовых миров, и про смех, и про Наблюдателя. Он курсы волшебников ведёт, после которых я вернул себе пентхаус, который у меня незаконно отжали. И даже вселился в него. А также работу нашёл по душе. Теперь я архитектор в крутой фирме - делаю эксклюзивные проекты. Меня туда порекомендовали видевшие спроектированный мной пентхаус. Я потому и хотел увидеть тебя, чтобы предупредить, что теперь не работаю рядом с вашим магазином. Надеялся пригласить тебя на свидание, - признался он.
  - Точно, ты помешанный! Или сектант, - почти не слушая его, сказала Катя. - Вееры, ключники, наблюдатели, волшебники! Бред! А я тут перед тобой...
  - Нет, Катюша, правда, я не сумасшедший! Умоляю - пойдём со мной к Бертику! Он мой друг. Тебе обязательно надо с ним встретиться! Ты ведь сейчас никуда не спешишь?
  - Да что за Бертик такой? Почему у него такое странное имя? Тоже сумасшедший? - отмахнулась Катя
  Хотя она уже подумывала: а, действительно, куда ей сейчас спешить? Некуда. Даже в кафе не посидишь - деньги кончаются.
  - О, что ты! Бертик уникальный человек, Катюша! Альберт Арнольдович Книппе, профессор высшей математики! Правда, отставной. Потому что он сам разработал методику о том, как управлять своей реальностью! И стал волшебником! - с восторгом пояснил Дима. - На его курсы волшебства приходят теперь сотни людей. Они, как и я, выбрались с их помощью из всех своих неприятностей. Включая лишний вес, отсутствие денег и даже плохой характер тёщи.
  - Ещё один сумасшедший, наверное, - обречённо заметила Катя. И вдруг решилась: - Хорошо! Веди меня к этому профессору Бертику! Хуже уже, думаю, не будет.
  
  
  20.
  
  Выйдя из кафе, Дима с Катей сели в его голубую Hyundai и он набрал на телефоне номер.
  Почему-то Дима был уверен, что Бертик отзовётся на его звонок. Хотя мало ли какие у него, волшебника, дела. Но тот ответил и пригласил его подружкой, которой срочно требовалась его помощь, к себе домой.
  Дима, включая мотор, сказал:
  - Всё у нас получится, Катя! Мы идём в нужном направлении.
  - Уверен? Как ты это определил? - хмыкнула девушка.
  - Очень просто. Если твои действия приносят успех и при этом не возникают помехи и препятствия, значит, ты выбрал верное направление движения, - рванув с места с максимально возможной скоростью, ответил Дима. - В этом случае вселенная сама направляет тебя.
  - Как у тебя всё сложно, - вздохнула Катя. - Хотя... незабвенный Михаил Леонардович тоже что-то подобное говорил. Типа - не стоит пытаться попасть в музыкалку, если с первого раза не вышло.
  - Мудрый человек, - согласился Дима, руля между машин и даже нарушая правила движения.
  Он лихачил так, будто вёз Катю на машине скорой помощи. Завывания сирены только лишь не хватало. И вот они на месте и Дима лихо зарулила во двор.
  - О! Тут же рядом магазин, где я раньше работала! Жаль, что мы стали подтопленцами, - вздохнула Катя.
  Она уже почти успокоилась. Поездка на красивой машине, добавив скорости и впечатлений, немного отвлекла её. В её жизни машин не было.
  - А я у вас Бертиков рюкзак выгуливал, - усмехнулся Дима.
  - Помню - как такое забыть. И зачем?
  - Потом поймёшь, - сказал он. - Когда послушаешь Бертика. Он ведь профессор. А его методика основана не только на открытиях нобелевских лауреатов, но и на народных традициях, притчах и.
  - Впервые слышу, чтобы нобелевские лауреаты советовали гулять по магазину с колбасой на голове, - усмехнулась Катя. - Ну, вы с Бертиком и фантазёры!
  - Фантазия и юмор это и есть ключи к волшебной пещере Али-Бабы, - бодро ответил Дима
  - Даже так? - хмыкнула Катя. - Я не против того, чтобы туда заглянуть. А то что-то самоцветы заканчиваются.
  - Заглянешь. Выходи, Катюш! Пора познакомиться с веером миров, - выйдя, открыл он перед ней дверцу машины.
  Катя, вздохнув, выбралась. Ну, почему у неё ощущение, что она, сбегая от тоски, ввязалась в какую-то подозрительную историю. Кажется, зря она согласилась. Вон и остановка рядом - не поздно и сбежать. Но что она скажет маме? Да и знакомый магазин рядом каким-то образом внушал ей уверенность в удачности этой аферы с посещением сумасшедшего профессора.
  И Катя пошла вслед за Димой, уверенно набравшим код на подъезде.
  
  И вот они на пятом этаже, куда поднялись пешком, поскольку лифта тут не было, и Дима звонит уже в дверь с номерком '48'. Вполне стандартная дверь, сейфовая, даже немного поцарапанная. У Кати такая же. Вот так нынче живут волшебники? Замок щёлкнул и они оказались в квартире.
  Дима удивлённо замер.
  Это была не Бертикова квартира. Вернее - не похожая на ту, что Дима видел раньше. В огромной прихожей, практически - холле английского замка, стояли встроенные зеркальные шкафы и дыбилось чучело медведя. А в панорамное французское окно, с выходом в сад, были видны клумбы с великолепными розами, покачивающимися на ветру. Это на пятом-то этаже? Далее виднелся ряд шикарных дверей из массива. Не менее пяти. И в одну, приоткрытую, виднелась комната с прекрасной белой мебелью и картинами на стенах. Нет - полотнами в белых с позолотой рамах. Что за чудеса?
  Да и сам Бертик стоял перед ними в этом холле принаряженный в дорогой спортивный адидасовский костюм, держа в руках две пары новеньких тапочек. Из прежнего образа у него была только бородка и очки. И - нигде и никаких калош. Галантно расшаркавшись, он кинул тапочки им под ноги и, чинно поздоровавшись, поцеловал Кате руку.
  - Добрый день! Друг и наставник этого охламона, профессор математики Альберт Арнольдович Книппе, - представился он. - Для вас - просто Бертик.
  - Катя. Минина. Просто безработная, - растерянно пролепетала девушка, удивлённо озираясь.
  - Очень приятно познакомиться, Катя. Прошу вас, проходите. Сейчас будем пить чай, - гостеприимно распахнул дверь Бертик. - Только сегодня получил желтый чай. Он производится только в одной китайской провинции Фуцзянь. Хотя, если не понравится, есть и обычный чай - чёрный. Камбоджийская разновидность - гибрид ассамской и китайской. Этот чай, выращивается в некоторых районах Индокитая, - аристократично приговаривал он, провожая гостью в комнату.
  Дима между тем, продолжая озираться, от удивления перепутал левый тапок с правым. Куда делась Бертикова берлога? Он позавчера был здесь и наблюдал обычный Бертиков... декаданс, ретро а-ля-семидесятые, застойные. И, немного задержавшись, чтобы переобуться, он вошёл следом:
  Потолок с лепниной, белые кожаные диваны, белый толстый ковёр, плазма во всю стену, картины, огромные панорамные окна...
  Катя сидела, утопая в одном из великолепных белых кресел, восхищённо оглядываясь.
  'Если этот профессор сумасшедший, - думала она растерянно, - то и я не против того, чтобы так сойти с ума'.
  Бертик, продолжая рассказывать про разные сорта чая, склонившись над узорным стеклянным столиком, разливал в чашки этот напиток. Прямо-таки - в раритетные чашки, будто сделанные из бумаги. Скорее всего, это был японский сервиз. Даже у Диминой мамы - коллекционера никому не нужных брендовых вещей и дорогущей посуды, такого не было.
  Тут, извинившись, Катя попросилась в ванную комнату - помыть руки. Бертик, выйдя в холл, объяснил ей дорогу. Да уж, в этих нынешних Бертиковых лабиринтах нетрудно и заблудиться.
  Когда он вернулся, Дима, наконец, задал ему вопросы, которые едва удерживал в себе:
  - Откуда всё это взялось, Бертик? - обвёл он рукой окружающее. - Как всё это поместилось в прежних габаритах. Ведь это обычная хрущёвка. Откуда здесь сад и прочее?
  Профессор усмехнулся и, расставляя покрасивее эксклюзивные тарелочки со сладостями - какими-то трюфелями и пирожными, равнодушно сказал:
  - Как будто ты не знаешь! Оттуда, откуда и всё. Не мог же я твою девушку принимать в том хламе, который тут был. Я-то к нему привык, а зачем же тебя дискредитировать? Ты же у нас теперь бонза, владелец эксклюзивного пентхауса, - подмигнул он. - Да и, чтобы выбить твою девушку из привычной реальности, это самый подходящий случай. Говоришь - плакала? А теперь? Вот для этого я и пошаманил тут немного перед вашим приходом. Думаю, теперь-то она мне поверит. Трениками я её только испугал бы.
  - Перед приходом? Ты шутишь? - не поверил Дима. - Так быстро? Но разве такое возможно?
  - Как видишь - да. Не все ключи пока тебе доступны, Дима, но и ты этому научишься, - похлопал он его по плечу. - Если захочешь, конечно.
  - А кто не захочет? - восхищённо осмотрелся Дима. - Чудеса-а! Значит и так можно?
  - А я вам что говорил? - вздохнул, садясь, Бертик. - В веере вселенных возможно всё.
  - А я-то, тихоход... Проектировал свой пентхаус, платил ипотеку, два года ждал, пока его выстроят... А то, как я заселялся туда это отдельная песня, - вздохнул он. - Таскал с грузчиками мебель и технику - думал, не выживу. Конечно, грузовой лифт и всё такое. Но до него ещё доползти надо со всеми этими... канделябрами. Предки, естественно, рядом суетились - толку от них, одна суматоха и ажиотаж! И на всё это безумие у меня только ушло целых три дня, Бертик. Плюс неделя - расставить всё по местам и создать уют. Я же хотел Катю в гости пригласить. Ну, ты понимаешь - удивить и произвести впечатление на любимую девушку. Надо было. Ведь я её, наверняка, в том магазине напугал, когда бродил там со своим ползучим рюкзаком. Уже второй месяц пошёл, а она мне так и не позвонила. А мог и раньше... произвести. Сколько мы сюда добирались? Максимум - сорок минут. Когда ты всё успел, Бертик?
  - Слышал о пятом измерении? - прищурился Бертик. - Вот это оно и есть, только в узких масштабах.
  - Шутишь?
   Бертик отрицательно покачал головой.
  - Мог бы и раньше подсказать! - посетовал Дима.
  - Не мог. Всему своё время, дорогой. Слишком быстрый слом реальностей и рамок, не все выдерживают. Точка сборки обрушивается. И повторенье - мать ученья, - улыбнулся он. - Это путь большинства.
   - Я не такой. Меня эти рамки достали уже! Научишь?.
  - Зуб даю! Век воли не видать! - усмехнулся Бертик, комично распахнув на груди свою адидасовскую куртку. - Ключ тебе подарю, а дальше - дело техники! Ты быстро учишься.
  Кстати, оказалось, что у Бертика под адидасовской курточкой одета всё та же растянутая футболка неопределённо-кирпичного цвета. Не успел сменить? Хотя - вряд ли. Бертик он и есть Бертик. Никакой солидности.
  Тут к ним вернулась Катя и профессор чинно, запахнув на груди куртку, гостеприимно склонился над столиком.
  Затем они чаёвничали, пробуя разные сорта чая. А заодно беседовали о квантовых мирах. И Дима всё время боялся, что вместе с чаем нечаянно откусить край своей почти бумажной чашки. Старые советские тяжёлые чашки в синий горох были гораздо надёжнее.
  
  21.
  
  Катя была жутко взволнована.
  По спонтанной идее, осенившей Бертика, ей сейчас предстояло попрошайничать на троллейбусной остановке, что рядом с домом Бертика. Он за смехом далеко ходить не любил.
  А ведь до подтопления Катя неподалёку работала в магазине. Вдруг знакомого встретит? Ой, мамочки! Что о ней подумают? У неё ничего не получится! Ну, в смысле - смеяться над собой. Попрошайничать тоже, наверное, не очень получится. Скорее её освистают. Ведь незабвенный Леонард Михайлович был невысокого мнения об её вокальных способностях. Хотя для местной публики, может, и сойдёт. Ой, мамочки! Это же - ни в какие... вороны. Или ворота, что ли? Впрочем, Бертик говорит, что надо все эти рамки и ворота ломать. Или же, хохоча, вовсе за них выйти. Страшно-то как!
  А поначалу всё очень академично. Бертик очень здорово объяснил ей про квантовые миры и многомерность нашей реальности. Учитывая солидность научной базы и нобелевских лауреатов, она ему стопроцентно поверила. Но только теоретически. Но далее у неё появились сомнения. Во-первых, , причём тут смех? Вполне достаточно просто перевести своё внимание или взор Наблюдателя на нужную вселенную. Какая может быть связь с лауреатами и нобелевцами у скоморохов, высмеивающих царя? Или, например, у Димы, прогуливающего колбасу на голове и рюкзак на верёвке. Логика где? Хотя, на практике - вот же он, Дима, собственной персоной, сумевший доказать эффективность подобных скоморошьих выкрутасов. Он уверяет, что в результате прогулки получил чудесный пентхаус на крыше, о котором мечтал, и новую работу, где он может, наконец, вволю ваять эксклюзивные проекты. Мол, похоже на волшебство, а всего лишь удачное смещение точки сборки. Но пока Катя не видела ни его пентхауса, ни работы. И всё это одна лишь... реклама, которой мало кто верит. Все ждут паузы.
  Слов нет, Катя тоже хочет - и работу по душе, и чтобы её институт не навернулся, и заработки поприличнее. Да хоть какие-нибудь уже заработки. И чтобы правитель этой реальности отстал, наконец, от неё со своими полосатыми налогами. Рассмеяться, что ли? Жаль, что ей пока этого не хочется. Её удел - горький кофе и уныние. Даже Милка с её банальностями ей не помогает и вообще видеть её не хочет. Обзывает.
  Так, кажется, она снова завернула не туда, а на прежнюю... словомешалку.
  - Неужели, если б я рассмеялась, когда маму донимали её камни-иголки, она бы выздоровела? - с сомнением спросила Катя Бертика за чаем из провинции, этой, Фу - чего-то там.
  - Без сомнения! Только из вашей логической цепочки, Катенька, выпал один важный момент, - отвечал ей Бертик, откусывая кусочек трюфеля, - если б вы правильно рассмеялись. С непременным драйвом! С полным самозабвением! А не из-под палки, что называется - смех сквозь слёзы. Это не работает. Чтобы оказаться в той вселенной, где у вашей мамы нет неприятного диагноза, надо забыть про болезнь. То есть - сместить свои рамки и точку сборки. А потом бы выяснилось, например, что у неё межрёберная невралгия. И в операции нет никакой необходимости.
  - А УЗИ? Оно же показало камни.
  - Выяснилось бы, что аппарат неисправен и выдал ошибочную информацию.
   - Сразу в двух местах? В платной клинике и в больнице?
  - Да хоть в пяти! Одной моей слушательнице курсов после сеанса не-волшебства вообще отменили серьёзную болезнь сердца. И диагноз, поставленный в специализированном кардиоцентре. Мол, ошибочка вышла. Так что, Катюша, чудеса возможны. Если, конечно, правильно осуществить фиксацию своего внимания там, где весело, а налоги отменены.
  В общем, Кате теперь предстояло осуществить эту самую фиксацию. Там, где весело, так сказать. Ой, мамочки!
  Необходимый скомороший антураж Бертик быстро организовал, выдав Кате чёрную шляпу, сохранившуюся, наверное, ещё со времён его профессорства, и свои чёрные кроссовки разношенного сорок третьего размера. Надела. Эффект абсурда - налицо. На недоумевающем лице, то есть. Учитывая несочетаемость этих вещичек с ярко-розовой гофрированной юбочкой - последней её модной покупкой, до подтопления, и лёгкой белой курточкой. Собственные белые сапожки у неё конфисковали, оставив сиротливо стоять у порога рядом с нависшим над ними беззвучно ревущим медведем. Из зеркальных дверок шкафа на Катю глянула из-под сползающих полей шляпы огромными глазами испуганная девица в клоунских кроссовках и уныло свисающими из-под шляпы длинными светлыми волосами. То ли Арлекин недоделанный, то ли окончательно сбрендившая Офелия, заблудившаяся в средневековых мирах.
  Ой, мамочки! Жуть какая!
  Бертик же, довольно оглядев её, удовлетворенно хмыкнул и любовно добавил последний штрих - нарисовал ей на щеках её же розовой перламутровой помадой большие сияющие сердечки.
  - Ой! - просипела Катя, глядя в зеркало. - Может, не надо?
  - Надо, Катя, надо! - сурово ответил Бертик. - Нобелевские лауреаты настаивают! Скажи спасибо, что я передумал давать тебе сковородку вместо гитары. Спела бы 'а капелла'. Да боюсь, что тогда б мы тебя из дому не выпихнули. Мужайся, скоморох! Где твоя радостная улыбка? Идёшь в веер миров!
  Катя лишь испуганно хрюкнула - улыбка у неё не получилась.
  Дима ходил за ними следом и сочувствовал Кате - сам таким был. Правда, наряжали его совсем в другом антураже - без зеркальных шкафов. Иначе, возможно, и его бы Бертик не выпихнул. Он, хихикая от волнения, подбадривал Катю. Как же - сам мэтр готовит ученицу к волшебному вышибанию рамок. И, честно говоря, поджилки у него тоже дрожали - как у моржующих перед прыжком в холодную воду. И всё же, учитывая затянувшуюся полосатость Катиной жизни, это просто необходимо. Уж очень крепко правитель давит её налогами. Всё, финиш! Пора прогнать сборщиков! Или, скорее - смыться от них в другую вселенную.
  - Ну? Готова? - спросил Бертик. Катя отрицательно затрясла головой, мерцая сердечками. - Готова! Вперёд! На штурм! - решительно подтолкнул он её к двери. И всунул ей в руки, откуда-то достав, нелепую гитару с алым бантом на грифе и наклеенными на корпусе импортными красотками. - Сможешь?
  - Н-не з-знаю! - беря гитару трясущимися руками и выбивая зубами дробь, просипела она. - Мне кажется, я забыла. Как играть. И петь.
  Но дверь распахнулась и, решительно выдохнув, Катя шагнула в неё.
  Иного выхода у неё не было
  
  Девушка в шляпе, цепляя по земле длинными носами чёрных кроссовок, будто подобранных на мусорке, подошла к остановке и встала в её центре. Люди озадаченно к ней обернулись: в руках гитара с нелепым алым бантом, на щеках несуразные сердечки. Чудная какая-то.
  На её счастье, на остановке было не много народа. Старушка с фикусом в руках, напряжённо глядящая в сторону, откуда должен был подойти троллейбус. Два мальчишки-школьника, которые, толкаясь, устроили шуточную потасовку. Мужчина средних лет в светлом костюме и распахнутой куртке, пристроившийся на скамейке павильона, открыв на коленях папку, изучающий документы. Да, поодаль ото всех стояли, держась за руки, девушка с парнем. Явно влюблённая парочка.
  Да чуть позже подошли и встали поодаль Бертик и Дима - моральная поддержка, сделав вид, будто они сами по себе.
  Катя, ощущая себя городской сумасшедшей, едва стояла на ногах. Бабушка отвернулась, влюблённая пара тихо заговорила меж собой, только мальчишки, толкаясь, всё ближе подбирались к Кате.
  Что делать? Не может же она и дальше стоять тут чучелом. К тому же, перед профессором Бертиком неудобно - шляпу дал, лекцию прочитал. Обещал перемены, которых очень хочется. Надо попытаться сместить эту точку, будь она неладна! Хоть и стыдно. Эти люди потом разъедутся и забудут о ней, несуразной. Как и посетители магазина - о Диме. Ну, был такой, и что? Жив ведь до сих пор и вон даже весел. Покосилась она на его ухмыляющееся лицо. А Бертик смотрел на неё, насмешливо приподняв брови. Мол, что, слабо над собой похихикать?
  'Эх, была, не была! Сейчас спою!' - с отчаяньем решила Катя.
  И неожиданно даже для себя, резко сняла с головы шляпу и задорно кинула её на пыльный асфальт. Вот так, Бертик! Знай наших!
  А затем объявила неожиданно звонким голосом:
  - Уважаемые граждане! Приятного вам всем дня и отличного настроения! А чтобы оно было ещё лучше, я вам спою!
  Автоматически взяв аккорд, её рука стала перебирать струны, а Катя вдруг открыла рот и запела первое, что пришло ей в голову. Пришла ария Кармен из одноимённой оперы - кокетливая и весёлая. Видно, сердечки навеяли.
  - У любви как у пта-а-ашки крылья, никто не может её пойма-а-ать...
  О пташке. Очень даже поднимает настроение. Оказалось, что в суете Катя даже как-то не подумала, что она будет исполнять перед столь разнообразной публикой. Но даже помадные сердечки или сердечные щёчки оказались очень даже в тему.
  Слушатели отреагировали на её выходку по-разному. Но, в общем - то, довольно позитивно.
  Девушка с парнем крепко обнялись и, похоже, потихоньку поцеловались. Бабуся, вздохнув, поставила фикус на асфальт и, подперев щеку, с улыбкой заслушалась. Мальчишки прыснули от смеха, однако толкаться перестали. А солидный мужчина, лишь секунду послушав её, нахмурившись, ещё быстрее принялся листать свои бумаги. Но и он, иногда поднимая глаза, остро на неё поглядывал.
  Допев душещипательную арию от конфликтной и эмоциональной цыганки, Катя залихватски раскланялась. А потом, подняв с асфальта шляпу, принялась обходить публику. А как же? Ведь у неё задание - попрошайничать. И, как оказалось, это не так уж и страшно.
   - Граждане, дорогие мои! Подайте бедной студентке! Помогите оплатить за учёбу, - улыбаясь, говорила она, переходя от одного к другому.
  То, что её не освистали и не оскорбили, придало теперь Кате смелости. И даже возник некий драйв - теперь-то она поняла, что это такое. Вроде и стресс, но радостный, что ли. И сейчас - взглянув на происходящее как бы со стороны, ей было смешно. Надо же - настоящий скоморох в бутсах! И, что удивительно, ей, артистке погорелого театра, даже кинули в шляпу денег. Причём, все. Бабушка, улыбнувшись, скромно положила десятирублёвую монетку. Юноша - от влюблённой пары - дал пятьдесят рублей. Видно, в тему была её песня. И даже мальчишки, переглянувшись, бросили ей по рублю. А один ткнув себе в щеку и показав большой палец, сказал ломким баском:
  - Круто!
  В последнюю очередь Катя подошла к мужчине с папкой. От него она ожидала лишь недовольного и высокомерного взгляда. Но тот неожиданно кинул ей в шляпу сотню. И остановил Катю вопросом:
  - Где ты учишься? В музыкалке? Неплохо поёшь. И голос есть.
  Катя, отрицательно покачав головой, назвала свой московский вуз.
  - О, как! Заочно, что ли? - поднял густые брови мужчина.
  - Нет, на удалёнке. Недавно работу потеряла, а скоро выплата, - весело сказала Катя, постукивая своей чёрной клоунской кроссовкой по асфальту.
  Надо же, как легко о работе сказала - ну, потеряла и потеряла. Бывает. Ей уже даже её прикид не казалась нелепым. Она артистка или как? Образ такой.
  - Вуз да ещё московский? Достойно, - отозвался мужчина. - Но, думаю, вот это, - кивнул он на шляпу, деликатно игнорируя остальное, - тебя не выручит. Хочешь, у меня будешь работать?
  - У вас?- удивилась Катя. - Кем? И где?
  Остальной народ на остановке с интересом прислушивался к их разговору. А что? Они же помогли этой бедствующей девушке - чем могли, значит и к делам её причастны. Бабушка, забыв про фикус, даже подошла поближе.
  - В мой ресторан певицей, - огорошил её мужчина. - Навык к выступлениям, я вижу, есть. Петь умеешь.
  - Ну, да. Я вообще-то музыкальное училище закончила. С отличием, - похватала Катя, пока ещё не очень веря в реальность происходящего. - И на сцене много раз выступала, - добавила она, не уточняя, что это всего лишь любительские школьные выступления.
  - Ну, вот, я же вижу - годишься. Я вообще-то случайно тут оказался - машина поломалась, - кивнул мужчина на припаркованный неподалёку от остановки чёрный джип - Jeep Grand Cherokee. - И, как оказалось, очень даже кстати. У меня певицу переманили, Илонку. Только утром узнал. А вечером надо кому-то на сцене работать. Ты согласна сегодня заступить? Только, конечно, не в этом, - кивнул он на кроссовки и прочее. - Не для увеселения публики беру - сама понимаешь. Платья концертные есть, не волнуйся - от Илонки остались. Тебе подойдут, - профессионально прикинул он взглядом её рост и объёмы.
  - А что петь? - всё ещё сомневаясь, спросила Катя.
  - У меня, знаешь ли, приличный ресторан, - задрал подбородок мужчина. - Классика - про Кармен, подойдёт. Илона пела эти, как их - арии, романсы, шлягеры. Всякие ландыши. Репертуар сама потом подберёшь. В общем, поговори там с музыкантами, они подскажут. - И, достав из кармана, протянул ей визитку и, назвав адрес ресторана, сказал: - Приходи сегодня к четырём часам. Спросишь Сергея Сергеевича Гришина, я - директор этого заведения. Обсудим остальное, - торопливо говорил он, уже поднимаясь.
  - А меня зовут Катя Минина. Очень, очень приятно! И спасибо вам, Сергей Сергеевич! - воскликнула Катя, почему-то снова по-дурацки расшаркиваясь.
  Тут, выбравшись из остановившейся возле остановки Toyota Corolla, к Гришину подбежал мужчина в деловом костюме. Тот недовольно сказал ему:
  - Где ты пропал, Игорь? Двадцать минут жду! Поехали уже! Опаздываю! - И, направившись к машине, оглянулся на Катю: - Я вас жду! Не подведите!
  - Да-да! Я обязательно приду! - ответила Катя.
  Машина, взревев, сорвалась с места. А Катя, едва не споткнувшись и забыв о конспирации, подбежала к Бертику с Димой. Которые, судя по лицам, и сами были слегка ошарашены.
  - Слышали? Меня в ресторан позвали! Певицей! - воскликнула она, радостно обнимая их. - Обожаю петь! Хотя в церковный хор меня и не взяли. А если ещё и платить будут, то это вообще удача. Кажется, точка уже съехала, куда ей надо!
  - Съехала, не сомневайтесь! - улыбаясь, кивнул Бертик, приобняв девушку. - Быстро учишься.
  - Ты просто супер. Катя! - заявил Дима, осчастливленный её объятиями. И продолжая держать руку на её талии. - Я знал, что у тебя всё получится!
  - Так ведь и учителя у меня супер! - улыбнулась Катя, убирая его руку. - Вы отличный наставник для охламонов, профессор! - подмигнула она Бертику.
  - Для некоторых - да, - усмехнулся тот.
  Похоже, Катю всё ещё несло. Или сердечные щёки делают людей развязными?
  - Где тут краковскую продают? - осматриваясь, спросила Катя. - Жаль, что наш магазин подтопило. Был бы очень кстати. - И показала им свою выручку в шляпе: - Тут где-то на полкольца. Может, скинемся на целое? Надо её водрузить на мою бедовую голову - как завещали великие нобелевцы, - подмигнула она Диме. - Песнь слушали? Про пташку? Гоните шилики ещё на полкольца краковской бедной студентке! Должна же я нимб себе приделать. За геройство!
  - Мне нравится ваш настрой, - усмехнулся Бертик. - Драйв настиг?
  - Ещё какой? - постукала она кроссовкой по асфальту, поочерёдно провожая взглядом своих невольных слушателей, погружавшихся в подошедший троллейбус. Пацанята прощально помахали ей, а Катя приветственно подняла руку в ответ. - Могу ещё станцевать - танец воробья, например. Хотите? Жаль, мои зрители уже разъехались, - заявила она, мастерски выбив дробную чечётку великоватыми кроссовками.
  - В другой раз, Катюша, спляшете - когда зрителей подсоберётся. А сейчас пойдёмте ко мне чай с плюшками допивать, - усмехнулся Бертик. - А то ещё увлечётесь и куда-нибудь ка-а-ак перескочите. Мы за вами и не угонимся.
  - Обращайся ко мне на 'ты', Бертик! - с благодарностью глядя на него, предложила Катя. - Такие приключения объединяют, теперь можно и без чинов.
  - Принято! - кивнул тот. И повернул в сторону своего дома. Остальные двинулись вслед за ним. - Кстати, Катюша, ты эти деньги сбереги, - обернувшись, посоветовал ей Бертик. - Колбасу мы тебе на другие купим - украшайся, сколько душе угодно. А эти ещё долго будут приносить тебе удачу - в них энергия твоего сегодняшнего драйва. В кошелёчек сунь сотенку - пусть там отдельно лежит. Остальные можно дома в шкатулку положить, к безделушкам. Пусть деньги приманивают.
  Катя собрала заработанное подаяние и бережно положила в карман куртки.
  'Смотри-ка, какая ценность! - с удивлением подумала она. - А всего-то мелочь, какую людям и не жалко было - за одну песню, не глядя, ей кинули. Неплохое начало'.
  Катя и не предполагала, что это действительно только начало.
  
  22.
  
  Ресторан 'Рица' - одноэтажное здание из розового песчаника, который находился рядом с городским парком, был рассчитан на состоятельную публику. Он славился дорогой французской кухней, живой музыкой, а столики там надо было заказывать заранее. Пэотому доходы имел весьма высокие, а его персонал получал неплохие чаевые - официанты, музыканты и, конечно же - певицы.
  Если б Катя искала работу, она никогда не попала бы в столь шикарное место. Да что там - она не решилась бы и близко к нему подойти. А тут, увидев визитку, администратор её с почётом провёл через залы с мрамором и позолотой, похожие на Лувр, в не менее роскошный кабинет Гришина. Тот с Катей долго не разговаривал - кинув ей сверкающее стразами чёрное платье и велев его накинуть, тут же выпихнул её на сцену. А разговор завершить пообещал позже, после выступления - если оно того будет стоить.
  И, к счастью, этот вечер завершился контрактом, поскольку клиенты ресторана приняли Катю на ура. Хотя поначалу она немного растерялась, не попав в обычную тематику ресторана. Но Катю выручили песни Пелагеи и Надежды Кадочниковой, которые она пела на конкурсах и школьных вечерах. Позже она вписалась и в привычный репертуар 'Рицы'. Здесь, кроме неё, пел ещё пожилой армянин - Исаак, работающий под Шарля Азнаура, и исполняющий также песни Джо Дассена и Тото Кутуньо. А Катя , по принятым здесь традициям, стала петь песни Клавдии Шульженко, Тамары Миансаровой, Гелены Великановой, а также - Тамары Гвердцители и Нины Бригвадзе. Но чаще исполняла французские шлягеры от Эдит Пиаф, Мерей Матье и Патрисии Каас. На французском, конечно - как и Исаак. Да и другие языки она тоже вскоре освоила - английский и даже испанский язык. Знойные испанские песни с танцами - в жанре сарсуэлы и тонадильи, они с Исааком исполняли вместе, речитативом. Кстати, хорошо оплачиваемых чаевыми. Ей даже намекали, что Илонка Кате даже в подмётки не годится. Да и пение на сцене 'Рицы' казалось Кате не работой, а приятным развлечением. Платья Илонки - струящиеся, в пол - оказались ей впору, а длинные белокурые волосы, которые Катя теперь отрастила по пояс, довершали её образ ресторанной дивы. Да и голосом бог её не обидел - меццо-сопрано, как определил незабвенный Михаил Леонардович. Или 'кафешантан', как намекнула строгая дама из приёмной комиссии музучилища. И кафешантанное дело пошло у Кати неплохо. Вскоре она стала в 'Рице' любимицей публики, не раз выходя на 'бис'. Что, кстати, приносило неплохие дивиденды в виде заказов и чаевых. Так что её не очень высокая зарплата роли не играла. Видно, директор, оформляя на работу, ещё сомневался в этой артистке погорелого театра. Но, как говорится - и за это господину Гришину низкий поклон. Подобрал сироту казанскую, обогрел её, царские платьица выдал.
  Здесь, за глаза, директора почему-то звали Гришиным, а не Семёном Семёновичем. Русские люди ленивы, любят давать прозвища и обкарнывать имена, чтобы не плести кружев из имени-отчества.
  А через пару месяцев и Катю попытались переманить из 'Рицы', как Илону. Место предлагали выгодное - ресторан 'Центральный' в центре города, который славился кавказской кухней и тем, что многие горожане отмечали там свадьбы и юбилеи. Катя, конечно же, отказалась - разве могла она предать Гришина, который подобрал её на улице? Да и, как говорит Милка - 'уж лучше синица в рукаве, чем журавель на голове'. Нет, как-то эти птицы по-другому сидели. Ну, неважно. Кстати, заплатить за учёбу Кате тоже Гришин помог, субсидировав ей недостающую сумму. Он, хотя внешне и производил впечатление человека суховатого и даже чёрствого, охотно выручал сотрудников ресторана, попавших в денежный переплёт. Потому, наверное, и коллектив здесь был на удивление дружным и сплочённым. И почти все работали в "Рице" по много лет. Если не считать Илонку, конечно.
  Кстати, история с Илоной её бегством из 'Рицы' не закончилась.
  Администратор ресторана, Илья, с которым Катя очень подружилась, рассказал ей, что владелец ресторана 'Килиманджаро', куда Илона переметнулась, пытался сделать её своей любовницей. Девица-то она хорошенькая, хотя и смахивает на цыганку, но, увы, замужняя. Да и её соблазнитель не был свободен. Его жена - весьма стервозная дамочка, к тому же владеющая половиной доли в их ресторанном бизнесе, говорят - способна была съесть с потрохами любого, кто перейдёт ей дорогу. Так что Илона, не продержавшись в 'Килиманджаро' и месяца, сбежала оттуда. И, говорят - не по своей воле. Катя, слушая Илью, вздыхала и жалела Илонку. Вот и Алёна благополучно её съела. На её же счастье, надо признать.
  Потом Катя видела эту Илону, когда та приходила к Гришину. Действительно - вылитая цыганка. Илья потом сказал, что она просилась обратно, да Гришин не взял - он предательство не прощает. Однако, как поведал ей администратор Илья, сжалился над девчонкой и подыскал Илонке место, порекомендовав знакомому ресторатору. К слову сказать, заведение у того - называется 'У озера', не из лучших. Находится на окраине города, рядом с заросшим камышом водоёмом, и не пользуется особой популярностью. Но Илонке, видать, некуда деваться - согласилась петь и возле камышей.
  Выйдя от Гришина и проходя мимо сцены, Илонка так прожгла Катю неприязненным взглядом цыганских глаз. Но она, уже хорошо освоив некоторые волшебные приёмы от Бертика, лишь с улыбкой послала ей воздушный поцелуй. В таких ситуациях главное - не подхватить, как вирус, вибрации зла. И не попасть в одну вселенную с Илонками. Та фыркнула в ответ и, опустив огненно-чёрные глаза, вышла из зала. Всё, контакт прерван. А то ведь недолго и осипнуть от таких недобрых цыганских посылов. Разве Катя виновата в том, что с Илоной случилось? Она сама выбрала для себя вселенную, где подлость в порядке вещей. И зафиксировала своего Наблюдателя в месте, где можно, плюнув в душу хорошему человеку, выбрать наиболее выгодный расклад. А ведь в такой вселенной в порядке вещей и то, что плюнут в душу и тебе. Ничего личного. Бумеранг.
  
  24.
  
  Катина жизнь превратилась в праздник. Пела она с наслаждением, получая овации, о которых когда-то лишь грезила, чаевые радовали, учёба близилась к завершению. Поскольку многие предметы Катя умудрилась сдать экстерном - благо, платить за учёбу ускоренно она теперь тоже могла - и уже была переведена на четвёртый курс.
  А в свободное время она развлекалась. А как ещё назвать волшебные практики, которые им с Димой индивидуально преподавал Бертик. Даже фокусы с пятым измерением разъяснил. И которому они теперь помогали, участвуя в его курсах волшебства. Как демонстрационный материал, так сказать.
  Так что жизнь Кати теперь превратилась практически в сказку.
  И дома тоже всё было в порядке.
  Похоже, Тамара Львовна, Катина мама, оказалась тоже теперь с ней в другой вселенной. Уже через день после Катиного попрошайничества на остановке, Тамара Львовна, воспрянув духом и телом, выписалась с больничного и вышла на работу. Межрёберная невралгия, настигшая её вслед за операцией, бесследно прошла, а шов чудесным образом зарос, не оставив шрама. Да и вообще, Тамара Львовна, казалось, вместе с закаменевшим желчным пузырём избавилась теперь от всех недомоганий. Она посвежела, похорошела и помолодела. Мало того - вскоре она познакомилась с приличным и таким же моложавым мужчиной. Андрей Петрович, вдовец со стажем, работал в налоговой инспекции, куда все эти годы ходила сдавать отчёты Тамара Львовна. Странно, что они раньше с ним там не пересеклись. А теперь Тамара Львовна, видимо навёрстывая упущенное и смущаясь, будто девчонка, часто бегала на свидания к этому Андрею Петровичу. Иногда переходящие во временное проживание на его территории. 'Наверное, они там бухгалтерские отчёты и новости в программе один эс ночами обсуждают', - посмеивалась про себя Катя.
  Андрей Петрович - как она надеялась - оценит достоинства Тамары Львовны и согреет её своей любовью и душевным теплом, которых ей всю жизнь так не хватало! Это называется - женское счастье. И это прекрасно.
  Честно говоря, Катя была рада тому, что у её мамы появился человек, на которого она может теперь переключить свой неиссякаемый запас заботы. Что Катю, надо признать, уже немного утомило - она же уже взрослая девочка. Свой поклонник - Дима, имеется. Вот пусть он теперь о ней и заботится.
  Неужели всё происходящее является следствием Катиного не-волшебства, оказываемого на квантовые миры? Как раньше складывалась их с мамой жизнь? Одиночество, безденежье и неудачи - вот был их удел. А что их ждало? Страшно представить. Видно - такая уж им выпала вселенная, где они платили налоги, посыпая голову пеплом. Вернее - они сами её выбрали. И, к счастью, её удалось сменить.
  А всё началось с того, что в одном заштатном магазинчике Катя встретила Диму - с рюкзаком на верёвочке и с кругом краковской колбасы на голове. Который подмигнул ей синим глазом в ответ на её хихиканье. Оказывается, ангелы перемен могут принимать какие угодно личины и иногда выглядят довольно нелепо. Пройди Дима мимо кассы, не подмигнув ей, а потом - проскочив мимо кафе, где она топила своё разочарование в жизни в горьком кофе... Хотя вот Бертик говорит, что ничего случайного в нашей жизни не бывает. Выходит что и Алёна, воровавшая у неё деньги и вступившая в неравную борьбу за своего Васю, была благом? А что? Если посмотреть на эту ситуацию шире, то без её участия вряд ли Катя вышла бы в тот день с гитарой на остановку. И встретила бы душевного ресторатора Гришина. Мама так и оставалась бы несчастной и больной, а она продолжала бы сидеть за кассой, терпя Алёнин... буллинг. Что, в переводе с Милкиного - травлю.
  Да, кстати - о Милке. С подругой детства Катя помирилась.
  Вернее, Милка сама с ней помирилась. Может, потому, что Катя перестала делать попытки к примирению?
  Закрутилась: то ресторан, то курсы волшебства, то встречи с Димой. Кстати, так и не перешедшие в любовные отношения. Ну, не могла она забыть Антона, предавшего её с Симкой в ночь перед рассветом. Хотя Дима, конечно, испытывал к Кате далеко не дружеские чувства, задаривая цветами и названивая целыми днями. Но, честно говоря, у него теперь была ещё одна страсть - весь его мир сосредоточился на эксклюзивных домах, о которых он мог рассказывать часами. А Кате надо было ещё и контрольные писать. В общем, их роман таку и замер на начальном этапе.
  И Милка - из чувства противоречия, наверное, поскольку Катя перестала её теребить - позвонила ей сама.
  - Алё! - сказала Катя, - увидев на экране телефона высветившуюся Милкину мордашку и ожидая от неё чего угодно. - Это ты, Мил?
  Та, немного посопела в трубку, а потом заявила ей, что ей надоело агриться, и что им пора немедленно встретиться. Катя, конечно, обрадовалась - пора так пора. Жаль только, что в данный момент она собиралась на работу - в свой кафешантан. И потому пригласила Милку в ресторан - пока та не передумала. Там она выкроит для неё время, попросив Исаака заменить её. А повара угостят их чем-нибудь вкусненьким. Душевный народ собрал под крышей своего заведения Гришин.
  - Чего? Куда? В 'Рицу'? - не поверила Милка. - Падра, не кекай!
  - Да. Я там работаю, - гордо сказала Катя. - Уже второй месяц.
  - Ты? Кем? Посудомойкой? Или гардеробщицей?
  - Я там пою! - высокомерно заявила Катя.
  - Да ладно! Фейкуешь?
  - Честно! Подходи к пяти, сама убедишься, - обиженно хмыкнула Катя.
  - Ну-у, мне туда и одеть-то нечего, - протянула та.
  - Ага, не фейкуй! - отомстила Катя. - У тебя два шкафа одежды! Скоро треснут.
  В общем, Милка-таки пришла - вырядившись в миленькую блузку с воланами и стильные белые брюки в обтяжку. Очень даже неплохо смотрелась.
  - Ауф! - тихо прошептала она, осматривая банкетный зал. Высокий стиль и европейский шик заведения даже её маленько присмирил. - Здорово ты зачекинилась, падра! Харчевня - просто имбовая! - заявила она, привлекая на выручку свои эмоциональные жаргонизмы - явный признак восторга. - Как ты сюда попала? Папа из Заполярья вернулся и ресторатором заделался? Или слово волшебное знаешь?
  - Можно и так сказать! - улыбнулась Катя и провела её к столику за колонной, подальше от публики.
  Администратор Илья тут же выступил из-за колонны, откуда он, оказывается, за ними наблюдал, и спроворил им угощение. Сгонял официанта за камбалой по-французски и салатиком, а потом сам лично принёс им кофе-глясе с лучшими пирожными заведения, назывались: 'Монмартр'. Катя сразу заметила, что тот положил глаз на её подружку. Уж очень сияли его глаза и слишком явно Илья старался задержаться у их столика, с улыбкой перекладывая перед Милкой приборы покрасивее.
  - Это вам презент от нашего заведения - как почётной гостье, - сказал он ласково, подвигая к ней шикарное, чуть не полуметровое в высоту безейно-ореховое пирожное. - Кстати, меня Илья зовут. Катины друзья - наши друзья, - опять же, с намёком заметил он, заглядывая той в Милкины газельи глаза.
   'А что, Милка очень даже ничего себе! - новым взглядом окинула Катя подружку - пышненькую шатенку с кучерявой шевелюрой и большими чёрными глазами. - С Ильёй - высоким коренастым блондином - они неплохо будет смотреться'.
  Но Милка ничего не замечала. Она видела только Катю. И чуть не с открытым ртом слушала её сагу - о преследующих её полосатых жизненных траблах. Кстати, лёгкое изумление ей даже было к лицу - будто Милка оказалась сию минуту прямо в Париже на Монмартре или у собора Нотр-Дам-де-Пари. Пока ещё не сгоревшего - с горгульями.
  - Я так рада за тебя, Кэт! И прости меня! - чуть не со слезами сказала она. - У тебя такая жиза была, а тут ещё я зашкварилась. Честно, если б знала - примчалась и последнюю степуху тебе отдала б!
  'Ага! И кучу поговорок на меня вывалила бы. Не т уж, спасибо. И так голова кругом шла - запоминай ещё её банальности, которые в мою голову никогда не вмещаются', - хмыкнула Катя.
  - Да ладно! - усмехнулась она. - Всё же обошлось! А твоя степуха меня б ни разу не выручила. Там столько нолей ещё надо было. Спасибо Гришину.
  К слову сказать, инфу про Диму и Бертика Милка вообще пропустила мимо ушей. В самом-то деле - они ж ей не падры, чего за них голову забивать.
  - Так ты ничего про квантовую многомерность не поняла? Вот почему всё наладилось! - удивилась Катя. - И если б не Дима и Бертик...
  - Да брось ты! Наверное, ты от одиночества увлеклась странными квантовыми играми, падра. И слегка романтизировала эту квантовую муть, - отмахнулась Милка, выцеживая из чашки последние капельки ароматного кофе. - А с Гришиным тебе просто повезло, Кэт - вовремя сломалась его машина.
  - Нет везения, - попыталась возразить Катя, - а есть правильная...
  - Не каждый день такие богатенькие бумеры на остановках тусят, - не слушая её, продолжила Мила, с восхищением оглядывая зал. - Я так рада за тебя, падра! Честно! А как этот твой Дима? - будто только сейчас услышав это имя, поинтересовалась она. - У вас всерьёз?
  Тут, увидев что Милка допила кофе, из-за колонны резво выскочил Илья с кофейником в руках и подлил ей в чашку ещё этого божественного напитка. Кстати, у Кати в чашке тоже было пусто, но тот этого даже не заметил. Похоже, что влюбился всерьёз.
  - Мерси, - буркнула Милка, даже не взглянув на него, и вопросительно глянула на Катю. - Так что? Скоро свадьба?
  - Да какая там свадьба? Как тебе сказать? - задумалась та. - Я в наших отношениях ещё сама не разобралась. Он симпатичный и нравится мне. И, похоже, что влюблён в меня, - грустно вздохнула она. - И я вообще даже не знаю, что б без него делала. Совсем пропала бы, наверное.
  Тут Милка опять виновато вздохнула:
  - Прости, меня падра.
  - Но пока ничего серьёзного. Он цветы дарит, куда-то ходим, он сюда заезжает - чтобы домой меня отвезти. Но... У него днём работа, а у меня вечером - сцена. Да ещё учёба...
  - М-да, здорово тебя Антон тогда кинул, - разочарованно протянула Милка. - Вижу - до сих пор в себя не пришла.
  - Ну, почему сразу - Антон? Мы с Димой помогаем Бертику или на лекциях. И учимся управлять квантовыми мирами. Хочешь - тебя научу? - Милка только хмыкнула. Мол, не говори ерунды. - Представляешь, я на Бертиковой лекции наряжаюсь в шляпу и чёрные кроссовки, беру гитару с бантом и пою что-нибудь смешное. А Дима гуляет с рюкзаком на верёвке или ещё что-нибудь скоморошье чудит. У него уже здорово получается. Раньше трясся.
  - Да ерунда всё это! - отмахнулась Милка. - Лучше б вы с ним на свидания ходили.
   - Да это же меняет реальности! Как ты не понимаешь? Представь - к Диме на проектирование уже очередь. Он самый востребованный архитектор в их бюро. А раньше только штампики ставил на монстров.
  - Тю-уу! И причём тут его проекты? - недовольно протянула Милка. - У тебя хоть фотка Димы есть? Он сасный? Покажи!
  Катя растерялась:
  - Нету. А зачем мне фото? Бертик говорит, что фотографии тоже фиксируют нас в этой вселенной. Не зря же многие святые, пророки и маги засвечивают кадр, когда их фотографируют. Или на снимке их потом вовсе не обнаруживают. Потому что они реально размазаны по вееру миров, не фиксируясь нигде.
  - Не гони туфту! Какое мне дело до святых? - отмахнулась подруга. - Что, и Бертика фотки нет? - приподняла подрисованные брови Милка в ответ на отрицательное Катино движение головой. - Он что - тоже... размазан?
  - Не знаю. А! Ты, наверное, считаешь, что я их придумала? - удивилась Катя. - Ладно, падра, попытаюсь их как-нибудь сфотать - для тебя. И пришлю, если не засветят - чтобы ты не думала, что и это фейк, - пообещала Катя. И тут, услышав, что Исаак закончил петь, виновато сказала: - Извини, подруга, мне на сцену пора. Хочешь, посиди тут ещё. Послушаешь мои душещипательные романсы - кстати, публика от них в восторге. А Илья, если хочешь, ещё пирожное принесёт, - сказала она, взглянув в его сторону. - Вижу, он об этом просто мечтает.
  Илья был, конечно, на стрёме. И тут же начал ей о чём-то маяковать руками. Эти выразительные знаки она прекрасно поняла - короче, пропал пацанчик. И сказала Милке:
  - Кстати, наш администратор Илья также мечтает отвезти тебя домой на своей машине. - Так она перевела его пантомиму.
  - Ну и сервис тут у вас!- хмыкнула Милка, покосившись на Илью, тут же с радостной улыбкой снова выступившего к ним из-за колонны, на которую опирался. - Твои друзья, мои не только друзья, но и пассажиры? Так, что ли? - насмешливо сказала она.
  - Нравишься ты ему, - наклонившись, шепнула ей Катя. - Я его таким ещё никогда не видела.
  - Каким это - таким?
  - Джентльменом! Кофе в тебя влил столько, что чуть из ушей не полилось, - хмыкнула Катя. - А моя чашка при этом так пересохла, что на дне аж песок выступил.
  - Завидуешь? - довольно прищурилась Милка.
   - А то! Илья - отличный пацанчик. И одинокий. Пока что. Так что не прозевай.
  - Посмотрим! - буркнула та. Но на администратора глянула, будто невзначай, уже совсем по-другому.
  - Ну, пока, Милка! Звони! Забегай! - сказала Катя и - сама изысканность, в струящемся фиолетовом платье поднялась на сцену, к оркестру, который уже наигрывал вступление в меланхоличное знойное танго 'Бесамо мучо'.
  Катя запела:
  
  Besame,
  Besame mucho
  Como si fuera еsta noche
  La ultima vez...
  
  25.
  
  Лесная опушка пестрела колокольчиками и благоухала донником. Бабочки, отяжелев от летней неги и изобильной пыльцы, лениво перелетали от цветка к цветку. Из-за куста на краю поляны выглянула лисица и беззвучно исчезла в чаще. А ей так хотелось погреться здесь на солнышке, порадоваться последним денькам уходящего августовского лета. Но, видать, не судьба - поляну заняли иные гости. Лиса передёрнула мехом на спине: 'Бр-р, люди! Двуногие хищники! Бежать!'
  На опушке, и правда, были люди. Только очень странно одетые для леса - будто прибыли сюда на банкет.
  Один из них - профессор Бертик, он был в серый деловой костюм и даже приодел галстук. В его руке был не менее неожиданный здесь дипломат, а на глазах - тёмные очки. Он, поверх них, внимательно осмотрел своих спутников. Катя выглядела сногсшибательно в бирюзовом брючном костюме и собранными в причёску волосами. И только слепой бы сейчас не заметил, что Бертик явно смотрит на неё влюблённо. Однако Дима, стоящий рядом, был сейчас занят тем, что осматривал поляну и этого не заметил. На нём также был одет костюм, в котором он отбывал дресс-кодовую повинность в 'Экспертизе'.
  - Зачем мы так вырядились? - спросил он, вертя шеей, будто ему за шиворот насыпали опилок.
  - Это необходимо, - ответил Бертик, неохотно переводя на него взгляд. - Проверено на личном опыте.
  - Почему? - сказала Катя. - На мой взгляд, скромность при конспирации лучше всего.
  - Ошибаешься, Катюша, - с удовольствием выговорил её имя Бертик. - Я тут как-то в своих любимых трениках по вселенным прогулялся и едва не загремел в каталажку.
  - А где это было? - заинтересовался Дима, присаживаясь на пенёк.
  Он, похоже, волновался. Хотя и впутался в этот поход в лесные дебри и далее добровольно. А как он мог не впутаться, если Катя согласилась на предложение Бертика заглянуть с ним в другую реальность. Тот вчера за чаем расхвастался слегка - мол, теоретически он уже может перетащить с собой пару-тройку человек в другую реальность осознанно. А потом вернуться назад. Правда, на практике был там пока только сам, один. И, как признался - ещё не всегда мог регулировать временной диапазон пребывания там. Или же отсутствия здесь. Зазор мог быть и месяц, а то и год. Вот так лучшие ученики, вызвавшись нырнуть с ним в иные вселенные, и оказались на лесной поляне. Хотя, если честно, Бертик рассчитывал на Катю. Она смелее и вообще... нравилась она ему. Могли бы там и задержаться. Он рассчитывал, что Дима, как всегда, вцепится мёртвой хваткой за свои проекты. Ведь в последнее время они его почти не видели, увлекшись своими воздушными замками и посиживая за ними чуть не сутками. Да вот - не вышло - увязался. Любопытство пересилило. Так что любовный треугольник, о котором и Катя пока не подозревала, остался в силе.
  - Да как тебе сказать, где я был, - почесал макушку Бертик. - Думаю - в той реальности, где Союз, то есть - СССР, не развалился. И все нетрудовые и подозрительные элементы там автоматически подлежат исправлению, в основном через изоляцию и принудительное участие в общественно-полезном труде.
  - Ну и как, поучаствовал? - спросила Катя, садясь на упавший ствол дерева. - Улицы подметал? Или на ликёро-водочный завод попал? Как Шурик.
  - Не успел никуда попасть, - усмехнулся Бертик, продолжая стоять с дипломатом в руке - многочасовые лекции сделали из него стойкого оловянного солдатика. - Соскользнул я от светлого будущего в иные пенаты. Одному это просто - пару стишков прочитать шиворот-навыворот. А вообще - что за разговорчики в строю? - шутливо сдвинул он брови. - Вы готовы? Или как? Передумали? - покосился он на Диму.
  Тот тоскливо осмотрелся. Честно говоря, он был ещё в раздумье. Очень сложный проект начал. Боялся, как бы без него его не провалили.
  - Пока не очень! - заявила Катя. - Я, всё же не совсем понимаю, Бертик, как это будет выглядеть со стороны? Вот мы, добравшись сюда на такси - подальше от чужих глаз, осознанно соскользнём в другую реальность. Но почему наши двойники останутся здесь? Что они будут делать? И где будут находиться?
  - Где надо, там и будут, Катюша. Из выстроенных тобою рамок причинно-следственных связей не выскользнут, не волнуйся, - отмахнулся Бертик. - Так что. Как говорили древние мудрецы: пусть будет, что будет, и делай, что делаешь. А вернувшись, ты окажешься в том же месте и в том же теле. И даже будешь иметь общие воспоминания с твоим двойником - о том, что здесь произошло без тебя. Так что ты прекрасно со всем справишься и даже успешно сдашь свои курсовые.
  - Да-да, я верю, что такое возможно! Коли ты в этом уверен, Бертик, - дисциплинированно ответила Катя. Она помнила, каких дел натворила всего лишь одна Димина фраза о недоверии к миру. - А мой двойник будет знать то, что будет происходить со мной в других реальностях?
  - Он - нет, но лишь до того момента, пока ты не вернёшься, - сказал Бертик. - Ведь фактически вы одна личность. Чтобы это понять, надо всего лишь вникнуть в квантовую физику. А ещё - читать Майкла Ньютона, великого психотерапевта. Который даже не верил в мистику. Он очень подробно описал расслоение единой души человека, живущей одновременно в разных мирах, - терпеливо вздохнул он. - Хотя и смутно представлял, что такое квантовая физика. Он выяснил это именно на практике.
  - Верю тебе на слово, что Ньютон - отличный теоретик и, может, даже практик, - кивнул Дима.
  - Нам некогда читать, Бертик! - добавила Катя. - Я - пою и готовлю курсовые. А Дима круглосуточно изобретает чудеса архитектуры.
  - Пользуйтесь другим измерением, тогда и вы всё успеете, - подмигнул ей Бертик.
  - Обязательно - как только будет на это время, - развела руками Катя.
  - И это говорят мои лучшие ученики, - вздохнул Бертик. - До теории умы не доходят, а без практики и теория мертва.
  - Лучше поясни нам - что будет происходить с нами сегодня? - спросил Дима.
  - Читали бы классиков, и объяснять бы не пришлось, - буркнул Бертик. Это проявилось недовольство присутствием Димы. - Но я же уже говорил, что будет. Мы с вами перенесём Наблюдателя, то есть - наше сознание, на ту часть вашей души, которая находится там, куда мы попадём, то есть - в другой реальности. И. соединившись с ней своим сознанием, мы там немного прогуляемся.
  - А зачем эта одежда? - не отставал Дима, подёргав себя за полу ненавистного пиджака. - Мы же сознанием переносимся.
  - Сложный вопрос. Попытаюсь объяснить, - поставил на землю, наконец, свой дипломат Бертик. - Самой сложное это отсечь от сознания наше представление о физическом теле и образе. Думаете, почему некоторые умершие держатся возле своего тела и не могут уйти туда, где его нет? И душа принимает другой образ. Или, например, почему у человека, лишившегося руки, она по-прежнему болит? Потому что... Впрочем, похоже, что это опять перерастёт в лекцию. Давайте уже займёмся делом. Не для этого мы сюда прибыли, - спохватился профессор. - Как-нибудь потом я вам всё это объясню. А пока примите как данность - одежда и наш образ наложится на ту личность, которая существует в другой реальности. Мы по-другому не сможем. Пока. Может быть, далее я и научусь её отсекать.
  - Очень понятно, - хмыкнула Катя. - Как говорит моя подруга Милка - тот же колобок, только вбок. Или - сбоку... Впрочем, неважно. Хорошо, Бертик, принимаем, как данность. Наложимся. И что?
  - А та моя часть, что находится там, перейдёт сюда, что ли? - предположил Дима. - Так сказать, междумирная программа обмена студентами?
  - Я бы так не упрощал, - нахмурился Бертик. - Иначе как бы Катин двойник учился в вузе, если в другом месте она работает, например, стюардессой? И сразу - к курсовым экономиста-международника? Просто процент, часть её души здесь уменьшится. А часть перейдёт оттуда. Ньютон говорит, что для полноценного существования индивида достаточно даже трёх-пяти процентов единой души. Да это и неважно. Главное - иметь ключи, открывающие для нас эти иные миры. И силу намерения.
  - Так и та часть души потом вспомнит этот опыт? - растерялась Катя. - Так, что ли?
  - Возможно. У меня ещё мало материала для обобщения, - вздохнул Бертик. - Вероятно, так и возникает феномен знания об иных мирах или забытых языком. Как у Леонардо да Винчи, например. Или Нострадамуса. Впрочем, давайте не будем отвлекаться.
  - А что у тебя в чемоданчике? Документы? - вопросил Дима. - Что я, например, большая шишка из министерства. Как-то не хочется в каталажку.
  - Волшебник всё продумал, - хитро ответил Бертик. - Зачем нам документы? Ещё привлекут за подделку. У меня тут международная валюта, - щёлкнул он замком и показал им яркие одежки с шутовским колпаком наверху. - Наряд скомороха. Попадание стопроцентное. Прошибает сразу все рамки и границы. смещает правителей и отменяет налоги.
  - Ни фига себе - валюта! Опешил Дима.
  - Сколько их там? Три? - деловито спросила Катя.
  - А та как думаешь? - подмигнул ей Бертик.
  - Круто! Тогда мы везде пройдём, - улыбнулась Катя.
  Не зря Бертик считал её более способной к не-волшебству.
  - Ну, это на крайний случай, - щёлкая замком, сказал Бертик. - Как известно, в нашем деле даже руки не нужны. Мне их однажды заключили в наручники и не удержали. Важна лишь голова - моё сознание, и умение смеяться, а это связать невозможно.
  - Не скажи, - ввязался в какую-то бессмысленную полемику Дима. - Например - в фэ-эс-бэ могут воздействовать на...
  - Не могут! - отрезал Бертик. - Если ты настоящий не-волшебник. И имеешь навык скольжения по мирам.
   - Что? И туда попадал? - удивился Дима. - Да ладно!
  - Об этом как-нибудь в другой раз поговорим. По-моему, мы опять уклонились от темы, - сказал Бертик. - Вы специально, что ли? Боитесь?
  - Бертик! Дорогой! - умоляюще сложила руки Катя. - Мы уже почти готовы! Только проясни ещё один момент! Пожалуйста! В романе Булгакова по сюжету Маргарита находились одновременно в трёх мирах - в одном её отравил Азазелло, в другом умерла от сердечного приступа, а в третьем она воскресла и отправилась с Воландом в вояж по вселенной. Да и Мастер был с ней одновременно в 'нехорошей' квартире и в то же время в сумасшедшем доме. И всем этим манипулировал Азазелло. Ты на курсах ещё об этом рассказывал и говорил, что это обычное явление для квантового веера миров.
  - Ну, не совсем, - покачал головой Бертик. - Обычно эти миры, не имея стороннего Наблюдателя, существуют сами по себе и независимо друг от друга. Но Азазелло, как известно, из свиты князя мира сего. Для него это возможно.
  - Так кто же тогда Азазелло? Ключник, как и ты? Он сумел перевести сознание Маргариты в реальность, где она оказалась вместе с Мастером.
  - Можно сказать и так, - кивнул Бертик. - Ему эти знания даны по службе, а мы вот проникли в них собственным умом. Но вы так не скоро сможете - нужную литературу не читаете, объяснения слушаете невнимательно. И потому вы пока всего лишь ученики ключника. И, похоже, надолго засядете на этой ступеньке.
  - Согласна! Мы нерадивые ученики. Но я о другом, Бертик! А можно ли сейчас увидеть ту себя, что останется здесь, в этой реальности? Как Азазелло - Маргариту? Очень хотелось бы. Ведь это так интересно! - умоляюще воскликнула Катя.
  Бертик с сомнением посмотрел на неё, но быстро сдался.
  - Обмороков не будет? - спросил он. - Обвинения в чертовщине и прочее?
  - Нет, - твёрдо пообещала Катя. - Я же понимаю, что это всего лишь... параллельные вселенные.
  - Главное, чтобы ты, вторая, была здесь жива и здорова! - попытался пошутить Дима. - Не рухнула, как Маргарита с сушёными розами.
  - Вот именно! - подхватила его подсказку Катя. - Я должна быть уверенна, что здесь всё будет хорошо. И что мама, почувствовав, что её дочь подменили, не слегла.
  - В мой пентхаус родители редко заглядывают. Но! - вставил свои пять копеек Дима. - Хорошо бы этот Дима-бис хоть иногда им позванивал. А то мама потом мне весь мозг выест. И с проектом не напортачил. Тогда заказчики точно прибьют.
  - Вот морока с вами! - с досадой крякнул Бертик. - Знал бы - не связывался. Хотя - делать нечего, надо же выводы на практике проверить.
  - Вот именно! - поддержала его Катя.
  - Да мы ничего! - оправдывался Дима. - Только глянем одним глазком и - вперёд. Или ты не умеешь?
  - Не сможешь нам показать? - деланно разочарованно протянула Катя, поддевая профессора.
  - Я всё могу, иначе б не именовал себя не-волшебником, - усмехнулся Бертик. - Я за вас опасаюсь. Истерик не будет? Желания остаться? К тому же, сами понимаете - есть вероятность, что за это время здесь может что-то пойти не так. Развилки судьбы, причинно-следственные последствия ошибок и всё такое.
  - Я согласна! Если что - исправлю! Разве я не ученик не-волшебника? - самоуверенно заявила Катя.
  - Полностью поддерживаю предыдущего оратора! - усмехнулся Дима. - Что нам планы? На них всегда найдётся контрплан!
  - Правильно мыслите! - одобрил Бертик. - Что ж, тогда смотрите:
  Он что-то тихо произнёс, взмахнул рукой, сделав некий выверт, и перед ними в пространстве появилось как бы окно. Экраном его назвать нельзя, потому что за ним двигались живые люди. А вот окно - в самый раз. Казалось - протяни руку и ухватишь кого-нибудь за вихры.
  Сначала в этом окне возникла Катя. Она выходила из такси возле ресторана 'Рица'. Что было логично - время уже около пяти вечера, пора выходить на сцену. А Катя-бис опаздывала, потому и взяла такси. Кстати, сама Катя редко себе такое позволяла, даже учитывая её неплохие заработки. Видно из привычки экономить.
  'Ладно уж. Если у тебя всего лишь несколько процентов души, трудно быть пунктуальным', - вздохнула Катя.
  Тем временем Катя-бис, войдя в ресторан, побежала в гримёрную - переодеваться. Музыканты, выручая её и закрывая непредвиденную паузу, заиграли какой-то блюз.
  И вот она на сцене в ярко-алом платье - Катя его ни разу не одевала. И запела:
  
  Призрачно всё
  В этом мире бушующем
  Есть только миг
  За него и держись
  Есть только миг
  Между прошлым и будущим
  Именно он называется жизнь...
  
  Окно закрылось.
  - Понятно, - вздохнула Катя. - Мама, скорее всего, даже не заметит подмены.
  - А мой двойник, интересно, заметит, что ты стала немного другая? - заинтересовался Дима. - Я ведь тебя именно такую... обожаю.
  Бертик только хмыкнул. Он считал, что Дима вообще Катю не ценит. Иначе б давно предложил ей руку и сердце.
  И тут в чудесном подсматривающем за этой реальностью окне появился Димин двойник. Он, сидел за компьютером и лихорадочно проектировал в программе три-дэ. И тут же с досадой удалял линии. У него явно что-то не получалось. Зазвонил телефон, лежащий на столе, но он его тут же отключил, всматриваясь в линии на экране.
  - Что он делает? Это же мама звонила! - с досадой воскликнул Дима. - И почему он мучается? Я же вот это место в проекте ещё вчера уточнил у заказчика. Только внести не успел. Эркер мы решили перенести на угол, так там удастся разместить ещё и террасу. Он что этого не помнит? - возмутился он собой. - Надеюсь, без меня этот 'бис' разберётся? И ничего не напортачит?
  - Думаю, разберётся. Всё! Хорошего понемножку! - убирая окно, решительно заявил Бертик. - Сами же говорили - вернётесь, всё поправите.
  - Придётся, - кивнул Дима.
  - А какая я там была красивая! И красное платье я зря не надевала, - мечтательно заметила Катя. - Она точно такая, как я? - спросила она. Но, заметив сдвинутые брови Бертика, воскликнула: Всё-всё, Бертик! Ты выполнил нашу просьбу! Я готова!
  - Я тоже! - вздохнул Дима. - Действительно - что мы, не ученики не-волшебника? Разберёмся. Потом. Тут такое дело намечается - прорыв во вселенные.
  - Тогда начинаем! - решительно сказал Бертик и подошёл к вороху сухих веток, сложенных шалашиком на краю опушки.
  Видно он заранее приготовил их. Или же просто создал этот ворох своим волшебством. С Бертиком всегда так - не знаешь, чего и ожидать. - Катя с Димой не знали о многих его способностях.
  - Гори, наш огонь странствий! - взмахнув рукой, громко сказал Бертик.
  И в хворосте взметнулось пламя. Или, может, он бросил туда спичку? Всё происходило очень быстро. Костёр вспыхнул неожиданно высоко и ярко.
  Бертик обернулся к своим ученикам и торжественно сказал:
  - Я покажу вам другие миры. Вы готовы?
  - Да!
  - Вы оставляете всё, что здесь было, без сожаления?
  - Да!
  - Вы хотите увидеть то, что вам пока ещё неведомо?
  - Да!
  - Тогда - вперёд!
  Бертик, схватив в одну руку ладонь Кати, в другую - Димы, шагнул с ними к костру. И, захохотав, они все вместе разом прыгнули через высокое пламя, казалось, мгновенно охватившее их.
  Миг и поляна опустела.
  Костёр почему-то тут же потух, пламя исчезло, кострище покрылось пеплом, пепел разметал порыв ветра, рассеяв вокруг.
  
  Минут через пять на поляну вышел человек.
  Это был дедушка с полным лукошком грибов. Идя из леса в сторону дороги, к попутке или автобусу, он случайно увидел маячивших здесь меж деревьев людей. А затем и вспыхнувшее высокое пламя. Встревожившись, дедушка припустил к этому месту быстрее - может, помощь какая нужна? Или потушить надо - не дай бог разгорится! Уж очень странный был этот огонь - с искрами в разные стороны. Однако, хотя бежал дедушка довольно быстро, особенно учитывая его возраст, когда оказался на опушке, то на ней никого не оказалось. Куда делись? Может померещилось?
  
  Дедушка подошёл к кострищу, разворошил его палкой - лишь остывший пепел. Точно, померещилось Осмотревшись ещё раз, он пожал плечами.
  
  'Наверное, на солнце перегрелся или давление не в порядке, надо б проверить, хотя раньше не жаловался', - решил дедуля и продолжил свой путь к трассе.
  
  Конец
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"