Аннотация: (Страшная сказка для толкинутых и фэнтезистов-классиков)
Глава Љ 1. Охотница
Это только в сказках снег бывает белым и пушистым, мягкими хлопьями оседая вокруг и укутывая землю воздушным одеялом. Какой только идиот придумал сказки? Всё дело в правде жизни. А правда эта в том, что мир - в дерьме. А ещё в том, что если бы правда жизни была изначально, а не было красивых, но глупых сказок про жизнь не-здесь, дерьма бы этого и в помине не было. Вот так. Теорема "жизнь + сказка = смерть" была теперь известна каждому. Всё, как говорит Люлёк, схвачено и законопачено.
Грязно-серые пули сыпались с неба, били по лицу и глазам, сыпались за воротник. Чёрт с ним, со снегом. Куда хуже был холод. Казалось, замёрзла кровь в жилах. От холода зрение резко упало, я почти ничего не видела, поэтому приходилось полагаться на слух. Во рту всё слиплось - тоже от холода. Я знала, что завтра проснусь (если проснусь вообще) с болью внизу живота и опять меня будут колоть хлористым раствором, от которого
желудок сворачивается в тугой комок и прыгает в пузе, а всё происходящее видится в жёлтом свете. Потому что жарко, очень жарко... Ну что ж, хотя бы каплю тепла, пусть и суррогатного. Ай, уже начинает болеть! Я шевельнулась и тут острая боль пронзила пальцы на руках и ногах и низ живота. Сукины эльфы подери мою женскую природу... Я сжала зубы. Подрали уже, суки...
Из-за них я сижу в засаде вот уже четвёртый час. Даже сквозь тёплый комбинезон леденящий холод крался по жилам, подбираясь к сердцу. Потому что тут сейчас пройдёт одна остроухая тварь, неся с собой то, что так нужно мне. Мне придётся убить. Хотя убить - не то слово. Грустнее было бы "придётся не убивать". Острые уши - знак врага. Врага нужно уничтожить. Потому что договориться с ними невозможно. Да и не хочу я с ними договариваться. Они с ними не договаривались, они появились неожиданно и так же неожиданно стали убивать резать, жечь, взрывать, расстреливать, калеча тела и души тех, кто выжил. Откуда мы взяли, что эльф и автомат Калашникова - веши несовместимые, а тем более эльф и бластер МК-3? Насиловать. С чего мы решили, что эльфы - это нечто вроде ангелов - такие же прекрасные и бесполые? Сказки, сказки... Ну, не совсем бесполые, а как бы это сказать... На людей, в общем, не зарятся. Всё бредни. Зарятся, подонки. Ещё как. Чушь. Сказки Толкина. Главный дурак. Потому что написал. И мы дураки. Потому что поверили...
Доверие оказалось смертельным...
...Ч-ч-ч! Снег скрипнул! Ещё... так скрипит он под тонкими каблучками. Остроухие всегда ходят на каблуках, у них у всех сапожки такие остроносые, узорчатые...
Часть боевой формы. Как они только в них бегают?
Скрип приближался. Я сжала зубы, судорожно моргая. Надо, чтобы глаза пришли в норму. Рука автоматически подняла "макаров". Плевать на боль в пальцах.
Фигурка. Тонкая, высокая. как пятно жадной тьмы на фоне белой метели. Иди сюда, радость моя, иди...
В руках у неё что-то блеснуло. Воздух вокруг задрожал. Сканирует материальное поле. И дорогу. Сканируй, дурак, ищи врагов и опасность... Он тебе чистоту покажет, яркую, как безоблачное небо. Потому что не берут меня сканеры. Они только на людей рассчитаны...
А я теперь не человек.
Благодаря вам, остроухим.
Иди ко мне, иди...
Идёт. Не чует меня. После своей победы они совсем забросили развитие своего природного чутья. Правильно, в принципе, это планета заражена цивилизацией, а они её почти захватили. Технический процесс губит всё живое, это единственная правда фэнтези. Если бы он чуть-чуть напрягся, он бы почувствовал меня за версту. И в ужасе созвал бы целую армию, ибо я представляю собой огромную опасность. Созвал бы по рации, телепатию они тоже забыли. Расслабились они здесь, хозяевами себя чувствуют.
...Не все, конечно. Иначе мы бы их давно уделали. Но те, кто оставался верен древним традициям, считанные единицы, представляли собой силу, такую, что я, честно говоря, порой не знала, почему мы до сих пор ещё выживаем...
Шаги ближе и ближе. Кутается в плащ. Я вышла из укрытия и встала у стены. Ветром капюшон сдуло с его головы, зеленоватые волосы рассыпались по плечам. Он поднял подбородок. Ба, знакомые все лица! Сука... Блеснули в темноте глаза с продолговатым, кошачьим зрачком. Увидел. Замер. Взгляд пробежал по моему комбинезону, по стене возле меня. Остановился на дуле пистолета. Зрачки на мгновение расширились. Уставился мне в лицо.
Глаза в глаза. Две Силы. Столкновение.
- Ты...
- Я...
- Тварь мутировавшая...
- Бандит с большой дороги...
Оскаленные зубы. Противостояние.
- Уйди с дороги...
- Сначала я убью тебя...
Взрыв. В голове. Палец на курке вздрогнул.
Наверное, мне просто повезло...
Я убегала с места засады. Быстро, почти как молния. Согнувшись в три погибели, прижимая к груди бутылочку зеленоватого стекла, пытаясь отдать ей последние остатки тепла, сохранившиеся в моём теле.
Голова трещала по швам. Всё-таки я ошиблась. Не совсем бессильный был этот остроухий. Я успела выстрелить быстрее. Маг хренов... Надо будет срочно выпить противомагического снадобья. В принципе, защита есть у всех нас, прямого воздействия не будет, но может пойти аллергическая реакция. То есть я не сгорю, к примеру, в своей постели от внутреннего огня, но запросто могу проснуться утром лысой.
Метель усиливалась. Тоскливо, как домовой на пепелище, завывал ветер. Тело через час засыплет снегом, найдут его только завтра. Остроухие боятся метели и холода. Нет, мне действительно повезло.
Я нырнула в канализационный люк, сиротливо темневший на белом снегу.
Сразу стало теплее. Правда, темно тут было, хоть глаз выколи, но я знала все эти переходы, как свои пять пальцев. Я сняла тонкие перчатки и с наслаждением вздохнула, прижав ладони к горячей трубе. В пальцах сразу закололо, но стало лучше. Невообразимо лучше.
Я была почти дома.
Я была в безопасности.
Я...
* * *
Когда я добралась до Убежища, все уже спали. Лишь Дар и Юрик сидели на кухне и пили чай.
Я шагнула из тёмного проёма коридора в яркую полосу света. Дар вздрогнул. Юрик схватил лежащий на столе лазерный резак .
- Чтоб меня эльфы дрючили... - с облегчением вздохнул Дар. - Никак не могу привыкнуть к тому, что ты всегда появляешься бесшумно.
Я сняла шапку и очки для лыжников и положила на стол. Длинные волосы рассыпались по плечам.
- Распустила Дуня косы... - хмыкнул Юрик. - Только зря горячую воду тратить. Красавица Мэри.
- Пошёл ты... - я подошла к плите и налила себе чаю.
- Юрась, заткнись! - скривился Дар. - Прямо сразу бы и сказал - я за тебя волновался, извини, дураком оказался, куда же тебя на ночь глядя понесло?..
- Обязательно, - хмыкнул Юрик в ответ. - А действительно, что ты можешь сказать, кроме того, что обиделась на меня и умчалась наверх, в темноту?
Я резко стукнула кружкой об стол. Хорошо, что она была небьющаяся.
- Во-первых, я не имею привычки обижаться вообще, если ты помнишь. Во-вторых, у меня были дела. Я что, обязана докладывать тебе обо всём, что делаю?
- Мне - обязана, - Дар поднялся со стула. - Не забывай, пожалуйста, что я за вас за всех отвечаю. Я не требую отчёта, я не собираюсь вызывать тебя "на ковёр", но я должен знать, что делаете вы все. Ты помчалась во вражескую зону, никому ничего не сказала. Что за глупое геройство? Я не понимаю!
- И я не понимаю. Я не понимаю, где ты тут вообще геройство увидел. Просто была причина пойти наверх.
- Да какое же дело может быть в час ночи? - рявкнул Юрик.
- А такое, которое должен был выполнить ты, а сделала почему-то я.
Кружка бухнула об стол, я развернулась и пошла прочь из кухни. Два веселых друга за мной: один - в ярости, другой - в недоумении.
Цель моя была близко.
В спальне, на кровати, которая ближе всего к обогреву.
Светлые волосы разметались по подушке, дыхание тяжёлое, сон - беспокойный.
Маленькая и доверчивая причина.
Я достала из-за пазухи бутылочку зеленоватого стекла, открыла её и капнула содержимое на чайную ложку.
В воздухе запахло лавандой.
Дар и Юрик смотрели на меня во все глаза.
- Люлёк, - тихо позвала я. - Люлёк, очнись.
Я прикоснулась пальцами ко лбу. Люля вздрогнула и моргнула.
- Настя... - едва слышным голосом прошептата она.
- Я принесла тебе жизнь.
Губы дрогнули, сжимая ложку со странным снадобьем.
- Вкусно...
- А теперь спи.
Голубые глаза закрылись. Люлёк мирно спала. Маленькая, золотоволосая русалочка, Лорелея. Абсолютно невинное дитя. Есть и такие в нашем Отряде. Война порой совмещает несовместимые вещи.
- Эликсир Заклятия Травы? - ахнул Дар. - Где ты его взяла?
- Нашла. Иду, никого не трогаю, смотрю - труп на снегу валяется генерала эльфийского...
- Издеваешься? ты одна пошла добывать лекарство? Ты понимала, что могла не вернуться, чокнутая?
- До утра подождать никак не могло? - рявкнул Юрик. - Совсем, что ли страх потеряла? Или приключений хотелось на свои вторые 90?!
- До утра? - я посмотрела ему прямо в глаза. - Папуас, твоя младшая сестра не дожила бы до утра. Эльфийский яд подействовал на неё быстрее, чем мы думали.
- Да откуда ты знаешь?!?!
- Знаю, - просто ответила я.
И этих слов оказалось достаточно. После пыток остроухих я не только стала получеловеком, я ещё приобрела некоторые качества.
Я умела чувствовать смерть.
И предотвращать, если это в моих силах.
Юрик и Дар просто забыли про это.
Я смотрела на Люлька. Она розовела на глазах. Тень, нависавшая над ней, таяла на глазах. Человек бы эту тень не увидел...
Но я не человек.
- Дар, Юрик, давайте лекарство через каждые два часа по чайной ложке. К следующему вечеру она встанет с кровати.
Затем развернулась и вышла в коридор. В углу стоял стул и висело зачем-то зеркало.
Я достала из кармана смятую синюю пачку "LM". Чиркнула зажигалкой. Затянулась.
Какой идиот повесил здесь зеркало? Сиди и смотри, как никотин медленно травит тебя. Ещё бы в туалете зеркало повесили...
Я курила и думала. Из-за глупой уверенности в своей правоте чуть человека не убили. Главное - своё я, а на остальное плевать.
Почему мы стали такими?
Зима. Холод и боль. Мы просто привыкли. Привыкли жить, надеясь и веря только в себя.
"И метель не даёт нам уснуть, не даёт нам допеть до конца,
Словно паралитическим газом наполнены наши сердца..."
Мы просто разучились быть добрыми.
Война, типа того...
К чёрту её. Почему я не озлобилась, как другие. Почему я никогда ни на кого не обижаюсь?
Потому что знаю, как легко уходит из тела жизнь. Потому что теряла близких людей.
Но ведь все теряли.
А я потеряла самых близких...
К чёрту всё! Зачем эти воспоминания? Дала же себе клятву никогда не думать об этом!
Дурацкая моя привычка сама с собой разговаривать. Так и до шизы недалеко. Хорошо ещё, что мысленно. Как-то в голос разговаривала, так Дар услышал. До сих пор помню его вытаращенные глаза и весьма подходящий для момента вопрос - совсем, что ли, чертей погнала?
Заткнись, память. Забудь. Надоела, сволочь. Все кишки повыпускала. Два года ведь прошло. Сколько можно уже? Я нервно затянулась и закашлялась. Невкусно...
А что у нас в этом мире вкусно, кроме эльфийского эликсира Заклятия Травы? Чай с сахаром, который пропах сырыми мешками? Армейские сухие пайки? Бычки в томате? Тушёнка? Таблетки-витамины для снятия усталости?
ВСЁ ДОСТАЛО!!!
Я подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало. С такой внешностью, конечно, нигде не спрячешься. Любой эльф узнает. Рыжих, конечно же, много на свете, а вот фиолетовоглазых (тьфу, язык сломаешь), ни одного.
А когда-то глаза были серыми. И волосы просто каштановыми, а не ярко-медными. Но то существо погибло навсегда в эльфийских казематах. А то, что появилось взамен...
Некоторые говорили, что я стала ещё лучше выглядеть. Ярче. Красивее. До тех пор, пока я не улыбалась в ответ. Всех воздыхателей как ветром сдувало. Некоторых - с громкими воплями. И назад никогда не возвращало.
Я улыбнулась. Белые, ровные зубы. Замечательные, если бы не одно "но"...
Клыки. Тонкие и острые, как бритва. Небольшие, но несущие смерть.
Пытки я выдержала. И тогда эти твари испытали на мне новое средство для рождения своих монстров - солдат.
Нет, меня не изуродовали и не свели с ума. Но испытание прошло успешно...
Отныне я - вампир.
Вот так.
...Как я выбралась из плена? Благодаря своей самовлюблённости. Я - скотина эгоистичная, поэтому жить очень хочу. В бреду, навеянном ужасом, болью и горечью поражения, ещё не осознавая полностью своего положения, валяясь, прикованная за руки и за ноги к операционному столу, я услышала тихий разговор моих мучителей:
- Выживет?
- Теперь - да. Если третью стадию превращения прошла, то её уже ничего не убьёт...
- Из неё получится солдат?
- Куда она денется... Вольём в глотку стакан свежей крови, а потом месяц кормить не будем - сломается.
- Не сойдёт с ума?
- Не думаю. Если она через пытки прошла...
- Типичное человеческое упрямство. Надо будет подробнее изучить эту особенность людей как породы гуманоидов. Слушай, а если не согласится? Заупрямится - и всё?
- Значит, поместим её в камеру по соседству с пыточной. Запах крови и страха живо пробудит в ней её новую сущность, а тогда уж бери её голыми руками.
- Хм... Неплохо было бы...
- Очумел, генерал? Подожди хотя бы, пока очнётся. Или тебе всё равно, или ты очеловечился здесь совсем, совсем инстинкты взыграли?
- Тебе это рыжее существо не нравится? Ты ненормален?
- Зато не извращенец. Я прежде всего доктор. А вы с маршалом совсем стыд потеряли. Как люди, честное слово...
Так. Этого ещё не хватало. Я на всякий случай собрала последние силы, закашлялась и плюнула на пол. Надеюсь, у них мурашки по коже пробежали от отвращения. Лучше бы целым стадом.
- Фу, гадость. Нет, Дартис, это ты ненормален. Как может нравиться ЭТО вот...
- Не копайся в моих пристрастиях, людей иди изучай. А лучше подумай, как сделать так, чтобы она не сбежала. Сила-то у неё теперь в десятки раз возрастёт...
- Только если крови будет досыта получать. А я уж позабочусь, чтобы этого не было. Только вот в летучую мышь она может превратиться. Запросто. В окно как раз пролезет. Только не сможет она, этому учиться надо. Да и не захочет.
- Ты уверен?
- Да ты посмотри на неё! У неё же в глазах написано - ничего для себя, всё для других! Такая возможность один раз ведь даётся. Разве она израсходует её на то, чтобы полетать или хотя бы сбежать? Она постарается сбежать сама, своими силами, а в летуна превратится, когда убить захочет кого-нибудь из нас или спасти кого-нибудь из своих?
- Чтобы спасти кого-то, нужно сначала выбраться отсюда. А как она это сделает, если не улетит?
- Никак. Люди - странные существа, они любят надеяться непонятно на что. К тому же, я уверен, даже если она захочет бежать, она никак не сможет превратиться. Люди не владеют магией. Ладно, тише. Она, конечно, без сознания, но лучше не рисковать. Приводи её в чувство и давай кровь. Закрепим нашу победу, коллега.
... Потом уже, когда я, обессилев, лежала на кушетке в камере, мысли о превращении как-то слишком крепко сидели у меня в голове. Только как же мне погано-то, а?
Я слабо улыбнулась. Но зато как меня прополоскало на белоснежный халат эльфа-алхимика, когда они окатили меня холодной водой и влили в горло стакан крови. Просто - как томатный сок. Как же он заверещал от брезгливости!
Да. Докатилась, Настенька, до подлой мести. И почему мне не противно?
Потому что, наверное, выжить хочу. И плевать на высокую мораль. Как там они сказали? Ничего для себя? Только для других? Хоть к пчёлам в улей, только бы в коллектив?
Хрена с два!
Я надеяться непонятно на что перестала очень давно. Примерно с того же самого момента времени мне вдруг почему-то резко захотелось жить.
Как же это делается?
"Этому учиться надо..."
Будем считать, что я - талантливая самоучка-самородок. Учат же так английский...
Сравнила. Да.
Может, подумать о летучей мыши?
Ну, вспомнила картинку из учебника по биологии и свои эмоции - фу, гадость!
И что дальше? Пусто.
Говорят, нужно что-то почувствовать...
А если громко произнести своё желание вслух?
Я с трудом встала, выпрямилась и отчётливо произнесла:
- Хочу стать летучей мышью!
Ага...
Колдуй, баба, колдуй, дед, трое сбоку, ваших нет...
Хоти дальше.
Колдовать, что ли? Куриные лапки там всякие, эльфийские ушки...
Детский сад!!!
Думай, Настя, думай. А то сделают монстром окончательно, ещё и отымеют по ходу действия...
Стоп. А если вызвать в памяти образ летучей мыши и примерить его на себя?
Пальцы растут, вытягиваются, между ними появляется перепонки...
И тут вдруг какой-то внутренний голос произнёс: "Эмоций добавь, Силы чувств, разум здесь не поможет..."
...Уже потом я узнала, что новоиспечённым вампирам полагается внутренний голос как бесплатный бонус, потому что жажда крови заглушает абсолютно всё и они просто погибнут от того, что ничего не соображают в эту минуту. А тогда...
Так. Самая сильная человеческая эмоция - страх, ещё из эзотерики помню. В детстве интересовалась. Каждый в пубертатный период сходил с ума по-своему, я вот книжки умные читала...
Но я не боюсь сейчас ничего. Мне уже нечего бояться. Самое страшное уже прошло. Всё страшное, что со мной могли сделать, уже сделали.
Следующая эмоция - любовь.
Кого возлюбить? Эльфийских врачей - сволочей? Если только мечом по хребту.
Следующая по Силе - ненависть...
Вот. Вот оно.
Тепло разлилось по телу. Где-то внутри медленно скручивался тугой шарик, обвиваясь кольцами злобы. Её у меня было сейчас больше, чем предостаточно. Вернее, только она и была. Раз, два, три... тянутся руки вверх, четыре, пять, шесть... обостряется слух, зато плывёт зрение...
ХА!
Взрыв.
Мир резко увеличился до гигантских размеров, а я зависла в воздухе. Всё вокруг плыло и дёргалось, но я ушами, - ушами! - знала, чувствовала, куда правильно лететь. И что-то гулко бухало внутри меня. Сердце? Такое большое?
И лишь спустя секунду я осознала, что это стучит кровь в жилах, что это таймер моего тела, что пройдёт совсем немного времени и я превращусь обратно...
И я ринулась, очертя голову, в маленькое окошко на крыше.
Зима на улице - плевать! Далеко лететь - плевать! Сдохну, замёрзну по дороге, убьют свои же, когда увидят - плевать!
Я не хочу умереть здесь...
Господи, да что это я вспомнила, к чему?
Сигарета потухла. Я зажгла вторую. Замечталась, дура. Честно думала, грохнут. Увидят голую, в крови, с клыками, только что бывшую летучей мышью - грохнут, как пить дать. Сам же Дар наш и грохнет. Выстрелом в голову по старой дружбе, чтобы долго не мучилась. Я и слова сказать не успею.
"Не виноватая я..."
Нет, не убили. Испугались, схватились за оружие, когда я, пробив окно в одном из наземных штабов, плюхнулась на пол и превратилась, воя от боли, обратно в человека. Ненависть оказалась горючим. Как же её на весь путь хватило? Но как только я стала человеком, ненависть всё исчезла, опустошилась. Остались боль, ужас и безысходная тоска. Убейте меня, убейте скорее, только не оставляйте жить и мучиться!
Не убили.
Окружили, затем Дар подошёл, молча сгрёб меня в охапку и крепко обнял. Люлёк взяла за руку, Василий сел рядом, остальные тоже подошли поближе...
А я выла, уткнувшись носом в колени, и перед глазами одна за другой проходили картины моих пыток и превращения в вампира. Зачем? За что, Господи? Что со мной сделали? Что со мной теперь станет?
Убейте, убейте, убейте...
Вместо этого отнесли в кровать, перебинтовали раны и принесли горячий чай. Я воспряла духом - а вдруг отравят? Нет. Чай был с мёдом, а не с цианистым калием, как я надеялась.
Три дня следили за мной, не оставляя ни на минуту, Думала, чтобы не укусила никого, не пошла нападать - нет, оказалось, чтобы вены не вскрыла. Лезвия все спрятали. Идиоты. Как будто я прокусить ничего не смогу себе, как будто зубов вампирских у меня теперь нет...
Неприемлемо для меня самоубийство, вот и всё.
А потом начались истерики. Я орала, ругалась, швыряла на пол завтраки и обеды, посылала всех на три весёлых буквы и ещё дальше... Я хотела, чтобы меня просто убили. Или выгнали к такой-то матери в Город.
Вместо этого однажды вечером пришёл Юрик и, когда я по обыкновению своему завелась опять, закатил мне оплеуху. Да такую, что аж в ушах зазвенело.
- Хватит, - сказал он, после того, как я села, судорожно глотая воздух то ли от удивления, то ли от возмущения. - Надоело. Мы все сочувствуем тебе и понимаем твою боль. Но надо жить дальше. Вампир - это страшно. Я даже представить себе не могу, наверное, как ты себя сейчас чувствуешь. Но теперь ты можешь принести гораздо большую пользу. Ты ведь силу обрела и слух нечеловеческий. Хочешь - оставайся и будь с нами. ты нам нужна. Ни у кого чувства к тебе не изменились. Хочешь жить - живи, мы как есть, так и будем твоими друзьями. Не хочешь - иди, топись в вонючей речке, бросайся под "экспресс", лезь под пули эльфов - никто тебя удерживать не станет. Потому что каждый имеет право выбора. Я бы на твоём месте мстил. Тем более, у тебя предостаточно возможностей для этого. Но решать тебе.
- Ты никогда не будешь на моём месте...
- Не знаю. Зарекаться не буду, могу и попасться остроухим. Они из меня и кентавра сделают, а потом чучело. Но надо бороться дальше.
И я решилась. Я слишком люблю эту жизнь.
Той ночью у меня была последняя истерика. Затем, за полтора года - ни одной.
А потом я и плакать разучилась. Когда Васька погиб под ливнем огнемётного пламени, а Катеньку загрызли эльфийские псы. Я просто поняла - не могу. Мстить надо, а не плакать. Ярость осушила все слёзы. На целую жизнь вперёд.
Убивать.
Летать я, конечно, больше не летала. Но сила и выносливость увеличились действительно во много раз. Я на слух могла определить, в радиусе скольки километров пищит под землёй мышь, не то что едет железный "червь" или ползёт эльфийский танк. Или бронетранспортёр.
Да. Когда-то такие немыслимые словосочетания коробили мне ухо. А теперь это - реальность.
И много других талантов у меня было. Иногда - страшных. Иногда - интересных.
Но всё это я с радостью променяла бы на старое, слабое тело без жажды крови...
А решила я эту проблему просто. Соединив с местью. Я стала охотиться на остроухих. Врач, который сделал меня нечеловеком, стал моей первой жертвой - я подкараулила его в переулке, когда он вёз в казематы оборудование. Я не стала использовать ни физическую силу, ни ловкость, ни ум.
Зов. Я просто послала Зов. Которому не может противиться ни одно существо. Этого хватило, чтобы он САМ вышел из машины, подошёл ко мне и собственноручно расстегнул воротник, обнажая нежную шею...
Он был первым. И мне понравилось.
... А потом я взорвала грузовик, вернулась "домой" и стала жить дальше, как все.
Или почти как все...
Я докурила и бросила сигарету в лужу на полу. Она зашипела, пуская дым.
Сзади раздались шаги. Помесь медведя с бегемотом. Юрик.
- Привет...
- Привет.
- Хватит курить, раком помрёшь.
- Чего тебе? - прямо спросила я.
- Это самое... - Юрик замялся. - Ты прости меня, дурака, ладно? Я наговорил тут глупостей...
Вот это да!
- Я не обиделась. Ничего страшного.
Я привыкла. Юрик часто может обидеть. Но прошения просит в первый раз. Видать, в лесу что-то крупное сдохло.
- Ты мой друг. Ты дорога мне.
- Знаю. Спасибо.
- И тебе тоже. Давай ещё покурим. Только вот не надо твою синюю гадость, - он достал из кармана пачку "Виржинии". - Угощайся. И спать пойдём.
И где он только их достаёт? Их давно уже ни в одном киоске нет. Из закромов Родины, что ли?
Завтра опять поругаемся. Это точно говорю. Несколько дней разговаривать не будем. Но зачем думать о том, что будет завтра? Война отучила думать на эту тему. Я рядом с другом и курю дорогие сигареты. И просто молчу. И он молчит. Молчание лучше всего. Мы остро чувствуем друг друга. Больше, чем друзья. Соратники. Сообщники. Задницу друг другу прикрываем.
Завтра будет завтра. А сегодня мне хорошо.
И всё-таки прикольно, что он прощения попросил.
Неужели что-то меняется к лучшему в этом перевернутом с ног на голову мире?..
* * * * * * * * * * * *
" И где бы ты не был,
Чтоб ты ни делал, Между землёй и небом
Война..."
В. Цой.
Отступление первое (объективное)
(выдержки из газет и телепрограмм 2летней давности).
"Сегодня ровно в 12 часов пополудни случилось чудо. Внезапно в небе разверзлась дыра и из ослепительно яркого круга вылетели около сотни серебристых кораблей. Что это - космические посланники или ангелы? Ждём сообщения очевидцев! Звоните прямо сейчас по телефону......АААААААА!!!!!......."