Домовой плотно закрыл уши грубыми ладонями трудолюбивого духа, голова раскалывалась, а разум терзала лишь одна мысль:
--
Почему люди так орут? Что им нравится рвать голосовые связки, обличая друг друга во всем, что может стать поводом для ссоры и ругани?
Действительно кухня, на которой находился дух домашнего уюта и
процветания, наполнялось канонадой голосов разгневанных хозяев. Словно в зоне боевых действий он перебежками двинулся от чайника в сторону холодильника, а потом к двери в коридор.
Но не в коридоре , ни в одной из комнат он не нашел покоя и тишины. Люди вообще ненавидят тишину и покой - то ли они боятся, что эти состояния напомнят им о смерти , то ли боятся почувствовать себя одинокими; когда они уже не могут сотрясать воздух звуками рожденными в их горле они заставляют заполнять пустоту животных, либо включают одну или сразу несколько специальных машин, наполняющих мир гомоном мертвых голосов и сворой всевозможных звуков.
Стараясь(не из-за необходимости, а по привычке) быть незамеченным он вышел в подъезд надеясь допинать бычек утайкой курящего подростка, но подъезд был наполнен туповатым хохотом и громким полукриком, претендующем на звание шепота - это дети вернулись из школы, ругались матом и курили, гордые за свою похожесть на звезд голубого экрана.
Домовой просто взвыл як волчица перед течкой:
--
Боже, зачем ты дал им дар речи?
Последний шанс насладится тишиной, и ощутить спокойствие - дождаться ночи.
Но и ночь не принесла покоя - пьяный хор под окном, визг машин, шабаш сирен и прочих звуков, сопровождающих пласт криминального мира, и т. д. и т. п.
Домовой свесив ножки в низ сидел на краю крыши обычного панельного дома, похожего на сотни других, разбросанных по всей стране . Он плакал, курил и пытался насладиться иллюзией предрассветной тишины, но первый трамвай скрипя двинулся в путь, и словно по взмаху дирижерской палочки мир наполнился сонмом всевозможных звуков.