Канун нового года разукрасил морозные узоры на стекле сотнями цветных бликов от фейерверков. В мою квартирку на последнем этаже девятиэтажки стягивались гости. Наспех развешанная мишура не создавала праздничного настроения. Елка, которую я с самого детства наряжал перед праздником сам, в этом году, увы, в мой дом не попала. Чертовы зачеты и дурацкий запрет!
Впрочем, обо все по порядку.
Родиться я умудрился в семье правителя-мага в довольно-таки крупном государстве Элтарион девятнадцать с половиной лет назад. Элтарион - преуспевающее государство светлых магов. На обучение к нам стягивались маги со всего мира. В нашей стране простых людей, не одаренных силой, почти не было, а темные маги были под запретом. Их, темных магов, уничтожали уже в колыбели. Хотя некоторых родители успевали вывезти в более лояльные к тьме страны, некоторым давалась отсрочка, своеобразный испытательный срок, длившийся до принятия силы в 20 лет. Впрочем, редко кто из них доживал до этого времени. И поэтому в каждой семье, когда рождался светлый маг, вздыхали с облегчением. Говорят, мой дядя был рожден темным магом. Он один из немногих, кто дожил до принятия силы. Но потом и он был уничтожен.
Когда над моей колыбелью загорелась золотом буква "Q" с изогнутым длинным хвостиком - знак высшего света - мой отец, как говорят, плакал от счастья. Дважды пройти подобное испытание он был не в силах.
Тем не менее, в канун нового года и в некоторые другие дни, когда потоки сил зашкаливали за пределы допустимого, применять магическую силу и выходить из помещения под открытое небо мне запрещалось. Интересоваться зачем, я перестал еще лет пять назад, смирившись с судьбой. В конце концов, с принятием силы, которое для меня состоится уже менее чем через полгода, запрет будет снят.
Вот я и стоял у окна квартиры, подаренной мне отцом к окончанию школы, с тоской смотрел на огромную елку во дворе и гуляющих вокруг людей, и по одному отметал кандидатов на покупку праздничной елки, список которых состоял из подвыпивших друзей, находящихся в моей квартире.
В конце концов, я плюнул на запрет, и засобирался на елочный рынок.
- Олег, ты куда? - в коридор выплыла моя однокашница Юлия с перекинутым через плечо полотенцем. - Ты же не можешь...
- Я за елкой, - поморщился я. - Обещаю дойти туда и обратно без магии, - я шутливо ей подмигнул.
- Я с тобой, - заторопилась Юля, натягивая сапоги. Я лишь пожал плечами в ответ, ожидая девушку в дверях.
Мы шли молча. Я кутался в воротник куртки и озирался по сторонам, боясь встретить знакомых. Откровенно говоря, чувствовал себя школьником, прогуливающим занятия. Юля вцепилась в мою руку, боясь отстать. Спустя несколько минут мы вышли к рыночной площади. И вместо привычного ассортимента хвойных нас встретила пустая, покрытая ковром иголок, площадка. Я тихо выругался. До другого ближайшего рынка идти далековато. Да и риск встретить знакомых и потом получить нагоняй от отца велик. Идея пришла сама собой, когда невдалеке послышался шум поезда. Начало восьмого. Время еще есть. Я схватил Юлю за руку и мы направились к вокзалу.
- Ты с ума сошел, - заключила Юля кутаясь в шубку, когда мы уже мчались в пригородной электричке.
- Зато так жить веселее, - не стал отрицать я.
- А назад как? - Юля тоскливо покосилась на окутанный ночью морозный пейзаж за окном.
- Ну как, мы же маги, - я беспечно откинулся на спинку и посмотрел на девушку. Она было открыла рот, наверняка для того, чтобы напомнить мне о запрете, но я ее опередил. - Вызовешь электричку назад и доедем с ветерком, - Юля вступила в силу почти 2 месяца назад. Так что для нее подобное действие не составит труда. Девушке ничего не оставалось, кроме как согласиться. Да еще и мой запрет...
С самого раннего детства, с тех самых пор, как я получил этот нелепый запрет, все люди, хоть как-то претендовавшие на долгосрочную дружбу, были предупреждены об особенностях моей жизни. Мало того, спасибо папочке, еще и следили за следованием мной запрета на выход и применение магии в установленные дни. Уж не знаю, чего он им наговорил, угрожал или может заплатил, или какие у правителей еще бывают способы убеждения, но работало это безотказно. До сегодняшнего дня. И ведь пока ничего страшного не произошло. И чего так боялись? Впрочем, не важно. Магичить я сегодня точно не собираюсь. Одного нарушения на вечер пока хватит. А то мало ли.
- Так романтично. Ты и я, одни в зимнем лесу под Новый год, - пропела Юля. Меня это, конечно, тоже забавляет. Я уже сейчас представляю, как девушка будет топать по сугробам на своих шпильках. Но не более. Все эти посягательства на личную свободу мне порядком надоели. Услышав известную всем фамилию и узнав о моей принадлежности к ней, девушки начинали наступление по всем фронтам. Больше всего приблизиться к моей почти венценосной особе удалось лишь Юле. Да и то в качестве личной кухарки. Чем я бессовестно и пользуюсь.
Но и за вкусные обеда надо платить. Вот и выслушиваю романтическую болтовню, не забывая временами соглашаться, отвечать на вопросы ничего не значащими фразами и прочее. Когда, наконец, вагон электрички остановился у тускло освещенной лесной станции, от сладости речей девушки начало сводить зубы. Не то, чтобы я не люблю девушек, но их ненужные слова, прячущие интерес лишь к моему происхождению, раздражают.
Холодный ветер обжог отогретые в тепле вагона лицо и руки. Я молча направился в сторону леса, прямо по глубокому снега. И сразу же был вознагражден полными кроссовками снега. М-да, наряд мой не намного больше подходил для подобных прогулок, нежели Юлин. Выбор елки был не долгим. Мороз торопил похлеще часов, которые показывали уже полдесятого.
- Ну, руби, - махнул я на приглянувшуюся небольшую елочку.
- Я? - подпрыгивающая на месте Юля, даже приостановилась на миг, но тут же продолжила свое увлекательное занятие, боясь замерзнуть.
- Конечно, - я сделал приглашающий жест. - Топора нет, а мне колдовать, сама знаешь, настоятельно не рекомендовано.
Девушка спорить не стала. Видать кара за неисполнение мною пунктов запрета была не самой маленькой. Или же вознаграждение за обратное уж очень большим. Юля развела руки в стороны. Вокруг нее начали сплетаться нити силы, которые она и выплеснула в удар по бедному деревцу. Получилось не с первого раза. Первые две попыти лишь сбили снег с веток. Я уже начал жалеть, что не выломал елочку голыми руками, когда она медленно начала падать на снег. Вместе с соседними деревьями.
Я подхватил потрепанную елочку, застывшую от осознания содеянного магичку-недоучку и потащил их обеих в сторону железнодорожных путей. Стараясь успеть вернуться по следам, которые уже начал засыпать крупный мягкий снег.
И тем не менее, мы заблудились. Хотя и ненадолго. Уже через полчаса блужданий "в нужную сторону" мы вышли к старой железнодорожной станции с потертой табличкой, название на которой было не разобрать.
- Тут вызвать паровоз сможешь? - буркнул я. Пальцы без перчаток, удерживающие елку, окончательно примерзли к коре и кроме холода ничего не ощущали. Оптимизма и праздничного настроения это не прибавляло. Так же как и сосущее чувство неправильности окружения и какой-то зловещности.
На заданный вопрос девушка неуверенно кивнула, и тут же сосредоточилась, формируя крутящуюся вокруг силу в приказ. В этот раз получилось сразу. Конечно не совсем то, что хотелось. Но, тем не менее, призрачный самоходный вагон, призванный Юлей, был довольно теплый внутри и уже мчал нас по направлению к городу.
Юля сидела, зажавшись в угол, с самым виноватым видом. Я пытался было ее ободрить, но слова получились какими-то резкими и неуместными. Поэтому я сидел напротив и молчал.
Внезапно вагон резко остановился, так и не доехав до города. Юля побледнела и посмотрела на меня полными отчаяния глазами. Я понял ее без слов - вагон отказывался ехать дальше.
- Пошли пешком, до города не далеко, - как можно оптимистичнее сказал я, хотя уже было понятно: на празднование Нового года мы никак не успеваем. Но деваться было некуда. Мы вышли из вагона, который остановился у огромного сугроба. Рядом торчала неизменная табличка со стертой надписью. Ох уж эти старые станции. И рядом с ними заброшенные деревни. Не лучшее место для ночных прогулок.
Мы двинулись в сторону города, а вагон за нашими спинами рассыпался миллионами снежинок. Благо, город освещался огнями фейерверков, которые было видно высоко над деревьями.
Так мы шли через лес, иногда перекидываясь скупыми фразами. В основном Юля оправдывалась, что "так получилось", а я, как застрявшая пластинка повторял, что все не так страшно и с неопытными магами такое бывает. Шли мы достаточно долго. Наша несостоявшаяся новогодняя елка осталась где-то далеко позади. Какой смысл нести ее к утреннему похмелью после праздника? В конце концов, мы вышли в один из заброшенных поселков, освещенный лунным светом, разбавленным яркими пятнами праздничных огней. Юля прижалась к моей руке. Мне и самому стало жутко. Жутко настолько, что моя нездоровая фантазия начала формировать из теней страшных монстров.
- Пошли скорее, - прошептал я, быстро идя по широкой центральной дороге, снега на которой почти не было - видимо выдуло гулявшими по пустому поселку сквозняками. Чем скорее мы покинем это место, тем лучше.
Нападение произошло в самый неожиданный момент. Как раз тогда, когда до окраины оставалось не более ста метров, и мы убедили самих себя и друг друга, что призрачные монстры в тенях всего лишь пустые выдумки. Жуткие твари, похожие на огромных черных псов с горящими красными глазами, выпрыгивали из теней. Из разбитых окон на нас посыпался град стрел. Мы побежали вперед к краю поселка. Юля болталась сзади, крепко схватив мою руку и поминутно спотыкаясь. Нам наперерез бросилась еще одна стая тварей. Мы свернули в проулок и уже через минуту остановились в тупике. Я оглянулся назад, и сердце мое замерло: следом за стаей двигалась фигура в черном плаще и закрытом шлеме с рогами. Если с собакоподобными монстрами можно было попробовать справиться, проигнорировав запрет на магию - все-таки у меня имеются задатки неслабого мага - то с опытным черным магом мне, не вошедшему в силу, не справиться при всем желании.
Летящих в нас стрел стало намного меньше еще в самом начале переулка. К счастью, ни одна из них не причинила нам вреда. Но теперь, когда я отвлекся на созерцание черной фигуры, одна летела прямиком к моему сердцу. Я оттолкнул Юлю в сторону, но сам отклониться уже не успевал. Следующее произошло в одно мгновение. Внезапно всплыл образ отца, показывающего маленькому мне весьма опасный трюк. Он отклоняется от несущейся на него стрелы, всего за миг до того, как стрела должна была вонзиться в него.
- Почувствуй ее движение, - говорил он мне. - Стань той частью пространства, что остается под ней. Или же выше, сбоку...
Тогда я не понял ни слова, но сейчас осознание пришло само. Я слился с потоком воздуха, проносящимся между лезвий четырехугольного наконечника, нереально изогнулся, становясь самим потоком. И стрела пронеслась всего лишь в нескольких миллиметрах надо мной.
- Я знаю лишь одного человека, способного на такое, - промолвил подошедший черный маг. Вполне человеческим голосом. Стая тварей остановилась в нескольких метрах от нас, пропуская вперед своего хозяина. Высокая худая фигура подходила все ближе. Маг снял шлем, открывая худое лицо в обрамлении длинных растрепанных черных волос. И на этом лице горели обезображенные темной магией глаза - один белый, другой черный. Но что-то в этом лице казалось неуловимо знакомым. Понять что, мне не дал снова прозвучавший голос.
- Ты! - крикнул маг, кидая в меня боевым заклинанием.
Где-то слева закричала Юля. А я уже поднял руки в призывающем жесте, окутав нас с девушкой защитным коконом. При этом больше всего на свете мне хотелось оказаться дома.
Желания, особенно сильные, подкрепленные страхом и вихрем силы имеют обыкновения исполняться. И это мое желание не оказалось исключением. И секунду спустя мы стояли у дверей в подъезд моего дома. В сам дом, а тем более в квартиру с помощью магии нельзя - так уж устроены наши дома. Только при помощи левитации. Но для этого специальным образом устроены балконы.
Так или иначе, мы дома. Вокруг медленно оседают на асфальт истощенные переходом нити силы. Я тупо смотрел, как тают переплетения сияющих золотом светлых и черных потоков - видимо остатки заклятия черного мага перенеслись сюда вместе с нами. Юля стояла в стороне, время от времени всхлипывая. Не сговариваясь, мы направились к подъезду, пешком дошли по лестнице на последний этаж и окунулись в тепло и праздничный гомон в моей квартире. Проигнорировав неутихающие поздравления и оставив девушку среди веселящихся гостей, я удалился в спальню, где, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, и мгновенно провалился в сон без сновидений.
С утра предстоял разговор с отцом. Глупо было надеяться, что мои ночные приключения, приправленные солидной порцией примененной магии, остались им незамеченными. Не дожидаясь посланников своего венценосного отца, я поспешил привести себя в относительный порядок и отправился к нему.
Он уже ждал меня, устало откинувшись на спинку кресла в своем кабинете. Длинные светлые волосы, против обыкновения, не были собраны и свободно рассыпались по плечам отца. В таком растрепанном виде я не видел его уже очень давно, если вообще когда-нибудь видел.
Отец молча кивнул мне, предлагая присесть на стул напротив него.
- Ты хоть понимаешь, что натворил? - без предисловий начал он. - Теперь даже я не смогу оправдать тебя перед Инквизицией Совета.
Совет представляет собой скопище стариков выживших из ума, но упорно лезущих во власть. Сотню раз его пытались распустить. Сотню раз он выкарабкивался из пепла, чтобы схватить своей костлявой рукой за горло очередного правителя. В итоге с его существованием смирились. Порой старые маги давали мудрые советы, порой их выслушивали, но "забывали" исполнить услышанное. Сейчас Совет носит скорее контролирующую функцию, хотя, по сути, на мой взгляд, этот контроль, как якорь судну, мешает двигаться прогрессу. Именно под их властью и находится Инквизиция, занимающаяся поиском и "удалением из общества" черных магов и контролирующая деятельность светлых. Своеобразная магическая полиция. Вот только каким образом я умудрился обеспечить себе встречу с ней, я даже представить не мог. Запрещенных заклинаний не применял. Или этот запрет не просто так?
- Извини, но я не понимаю тебя. Я не нарушил закон, я не применял запрещенную магию. Что не так?
- Он не понимает!! - взбесился отец. - Ты не такой как все. Понимаешь? Думаешь, все эти запреты просто так? Моя прихоть? Я хотел защитить тебя, но ты не пожелал дождаться совершеннолетия и.. Теперь уже ничего не исправишь, - тихо закончил он.
- Если бы ты потрудился объяснить, к чему все эти запреты, то мне были бы понятны твои переживания. Я не считаю себя виноватым, - несколько резко ответил я.
Отец встал и подошел к окну.
- Я не могу... - начал он. - Все слишком сложно, - он снова замолчал. Я ждал. Ждал долго, когда он продолжит.
- Я постараюсь тебя защитить, - сказал он, вернувшись на свое место. - Зачем хоть выходил?
- За елкой, - буркнул я.
- За елкой, - отец не сумел сдержать улыбку. Потом подошел ко мне и потрепал мои волосы. - Какой же ты еще ребенок, - вздохнул он. - Будем надеяться, что все обойдется. А теперь, иди.
Сказать, что я был зол - не сказать ничего. Сложившаяся ситуация, окутанная непроглядным мраком тайны, уже начинала выводить из себя. Вообще ненужные тайны не люблю, а тем более, если они как-то связаны с моим здоровьем и благополучием.
Я вернулся в опустевшую квартиру. Даже привычного присутствия хозяйственной Юли не наблюдалось. И два дня ничего не происходило. Не явилась ко мне вездесущая Инквизиция. Не вызывал к себе отец. Не заходила Юля. Хотя в последнем пункте меня расстраивало только отсутствие домашней свежеприготовленной еды.
Все началось на третий день пришедшего года. Утро началось, как обычно, с нежелания вылезать из под одеяла и с чашки горячего кофе. Приближающиеся экзамены напоминали о себе кипой книг, лежащих на столе. Я в самом неблагожелательном расположении духа после кофепития направился в комнату. Где меня уже ждал большой сюрприз. Посреди комнаты стояла закутанная в черный плащ фигура мага из злополучной заброшенной деревни. Он обернулся на мои шаги, и я увидел в его руках одну из фотографий, заботливо развешанных по комнате моей сентиментальной мамой.
- Здравствуй, Олег, - сказал маг. А мой взгляд тем временем опустился на снимок в его руках.
- Дядя? - неуверенно спросил я, находя неоспоримые сходства между стоящей посреди моей комнаты фигурой мага и одним из немногих изображений моего погибшего дяди, зажатом в его пальцах.
Маг улыбнулся в ответ, положив фотографию на стол, и сделал шаг в мою сторону. Я отреагировал шагом назад.
- Но ты же погиб? - все так же неуверенно спросил я. И тут же острым ножом кольнула мысль: - Ты что, перешел на темную сторону?
- Если бы, - устало вздохнул дядя. - Посмотри на мою ауру.
Я присмотрелся. И то, что я увидел, камнем упало в мою душу, сдирая под корень доверие и оставляя после себя рваные раны. Над головой моего дяди тусклым светом мерцала обгорелая с обломанным хвостиком буква Q невероятно большого размера, что говорила о немалой силе владельца.
- Что это? - испуганно прошептал я. Что нужно было сделать с силой светлого мага, чтобы получилось это?
- Это цена моей жизни. Спасибо твоему отцу, - холодно ответил он. - Именно поэтому я хотел тебя убить, когда узнал кто ты. Я хотел отомстить, - он отвернулся и подошел к окну. - Но потом увидел, что уже отомщен.
Я стоял молча, потрясенный услышанным. Что-то в глубине души подсказывало, что это как-то связано с опутавшей меня тайной. И терпеливо ждал продолжения. Дядя правильно истолковал мое молчание.
- Черное сердце. Ты что-нибудь об этом слышал? - я лишь покачал головой в ответ. - Сила мага проявляется почти сразу после рождения. Ты знаешь об этом. И о том, случается с темными, тоже. Но из-за нарушенного равновесия между светом и тьмой однажды был рожден светлый маг с черным сердцем, способный к темной магии. Этим магом был я. Совет был за уничтожение. Но мой брат, и твой отец, пытался сделать все, чтобы избежать этого. Но и он не смог долго сдерживать их. Мне было предложено два варианта: смерть или изгнание. Я выбрал второе, но твой отец решил иначе. Он попытался сжечь мою силу, сделав меня калекой. Мне и теперь доступны обе стороны, но теперь... Теперь сила уродует меня, сжигает меня изнутри. Ты ведь слышал сказку, как темная магия уродует ее носителя? - я кивнул, дядя ухмыльнулся. - Это ложь. Темная магия ничем не хуже и не опаснее светлой для мага. Калечит мага его поломанная сила, какой бы она не была. Старый ритуал. Так они избавляют нас от темных магов. От тех, кто доживает до совершеннолетия. Ломают их, заставляя губить самих себя каждым применением магии. Но меня поддерживает и светлая магия, не давая мне умереть и причиняя боль. И от этой боли теперь не избавит даже смерть. Ведь и ее мне не получить теперь просто так. Но есть и один плюс - всплески моей силы больше не видно. Ни одна ищейка инквизиции не сможет меня выследить. Но цена... Он знал об этом, но не спросил меня. Я не хотел этого. Я мог жить в другом государстве... - маг сжал кулаки и замолчал. Но все было ясно и так.
Мне стало страшно от мысли, что мой отец способен на такое, можно сказать предательство. Пусть и из лучших побуждений, но все же предательство. Все недомолвки и разрозненные картинки вставали на свои места, складываясь в цельную цепочку. Нет, я не считал своего отца предателем или негодяем. Но разочарование, подкрепленное все еще кипевшим раздражением после разговора с ним, уже разлилось в моей душе и быстро впитывалось в каждую клеточку сердца. Призрачное спасение, но без права выбора - оно ждало и меня.
- У тебя тоже черное сердце, - слова, после недолгой, но напряженной тишины, жаркой пощечиной ударили меня, подтверждая мою мысль и отнимая надежду на светлое будущее, на жизнь.
Мы еще долго говорили с дядей, сидя на кухне за остывшим чаем. Он исчез, когда мне было шесть. И нам было, о чем рассказать друг другу. Он рассказывал о себе, о темных магах, которые на деле часто оказывались "светлее" и мыслями и поступками, и о многом другом, открывая мне глаза на истинный мир, который трудно увидеть, находясь за стеной, которую воздвиг вокруг себя Элтарион, и на само светлое государство.
Он ушел, когда ночь рассыпала по бархату темного неба холодные бриллианты звезд.
- Уезжай отсюда. И как можно скорее, - сказал перед уходом дядя. - Совет уже ищет тебя. После нашей прошлой встречи они так просто от тебя не отстанут. И твой отец ничего уже не сможет сделать. Я бы на твоем месте уже собирал вещи, - и растворился в темноте лестничной площадки.
Я долго сидел в темноте, обдумывая услышанное. Потом медленно, все еще не веря в происходящее, собрал в пакет деньги, ценности и документы.
А с утра я начал активные сборы. Всю ночь мне чудился лай гончих. Эти собакоподобные твари лишь внешне походили на породистых гончих. Неподвластные магии, они, тем не менее, превосходно находили жертву по магическому следу, после чего высасывали силу мага вместе с его жизнью. И пока ночные кошмары не стали явью, неплохо было бы оказаться где-нибудь подальше.
Но я не успел. "Они идут" - шепнул голосом дяди ветер, ворвавшийся в открытую форточку. Я быстро надел кроссовки и куртку. В голове уже стучал топот ног, несущихся вверх по лестнице, и эхом отзывался ему лай собак. Путь по лестнице был закрыт. Левитировать вниз, как это обычно делалось в целях экономии времени, было бы самоубийством - гончие сразу почуют мою магию. Оставалось прыгать по балконам. Сие действо, конечно, не было безопасным, но оставляло хоть какие-то шансы.
Запихнув за пазуху пакет с деньгами, я бросился на балкон. Перемахнул через перила и, стараясь не смотреть вниз, на зависть всем акробатам, довольно-таки быстро спустился вниз. Я уже бежал по обледенелому асфальту, когда один из преследователей увидел меня с балкона моей же квартиры.
А потом была погоня. Выматывающая и физически, и эмоционально. Несколько раз я почти попался. Несколько раз в последний момент каким-то невообразимым способом я уходил. А когда силы начали подходить к концу, я направился к нежилому району города. Там, среди пустынных во время праздников складов и заводских зданий у меня была возможность защищаться. Была возможность не покалечить мирный народ, оставив о себе хоть какую-то светлую память.
В одном из многочисленных узких переулков, где я остановился немного отдышаться, передо мной появилась прозрачная фигура дяди.
- Я нашел способ помочь тебе, - сказал голосом дяди призрак. - Не совсем безопасный. Но... - дальше его слова заглушил приближающийся лай гончих. Я сорвался с места, а голос, звучавший в моей голове вместе с бешеным стуком сердца, рассказывал мне о ритуале, который может сохранить мне и жизнь, и силу, но также может и отнять их. Я мысленно соглашался с доводами дяди, отсекавшими все другие варианты.
Теперь бы только оторваться, выиграть немного времени. Удалось мне это не сразу. Но судьба дала мне шанс, возможно единственный. Ведь скоро мне уже не хватит сил убегать.
Я забежал вверх по металлической лестнице на железнодорожный мост. Шум погони пронесся снизу и растворился вдали. Я прислонился к холодному столбу, мокрому от падающего и тут же тающего снега. Перевел дыхание. Затем прочел заклинание, как учил дядя, постаравшись влить в него силу светлой ауры и темного сердца. Затем снял куртку и рубашку, на которой уже начал проявляться рисунок отражения силы. Холодный порыв ветра обжег обнаженную кожу, и я быстро натянул остывшую куртку.
На разложенной передо мной рубашке всеми цветами радуги раскрашивались потоки силы. И лишь слева на груди чернильной кляксой расплывалось черное пятно. Завибрировали под ногами рельсы, послышался шум приближающегося поезда. Это действительно подарок судьбы, который словно камень с души сбросил назревающий вопрос: что делать дальше? Суть ритуала - через обрывок материи с черным пятном, как при помощи куклы вуду, убить собственное сердце. Как бы ни звучало это пугающе, другого выбора в данный момент у меня не было. И что самое отвратительное - и этот выбор быстро таял, когда я сообразил, что провести процедуру ритуального убийства просто нечем. Даже никакой захудалой иголочки в кармане не завалялось. А вот положить под колеса поезда, может и не лучшая идея, но сработать может.
Стук колес звучал все громче. Я наспех разрывал дрожащими от волнения и усталости руками неподдающуюся ткань. До первого вагона поезда оставалось не больше ста метров, когда я, наконец, положил обрывок ткани на рельсы и, от невыносимого шума зажав уши руками, начал читать последнее заклинание. Тряпица трепыхалась под колесами состава, но не слетала с рельс. Стук умирающего сердца звучал уже громче шума несущегося поезда.
И, наконец, все было кончено. Стук колес поезда стих вдали, перестал вибрировать металл под ногами. А на рельсе, вместо обрывка некогда дорогой рубашки, билось абсолютно черное сердце. Я взял его в ладони, как маленького котенка. Оно забилось чуть сильнее, тщетно пытаясь согреться теплом моих рук. И с каждым его ударом из меня вытекали остатки силы. Казалось даже, будто останавливается в венах кровь. Но не это волновало меня сейчас. Несомненно, жизнь, спасенная только что, была весьма мне дорога. Но становиться простым человеком после почти двадцатилетнего, пусть и не полного, обладания силой, не просто не хотелось, казалось невозможным. Дядя предупреждал о такой возможности, но я не верил. Не верил до последнего. И когда сердце в моих руках трепыхнулось в последний раз, забирая последние крупицы силы, по моей щеке прокатилась слеза бессильного отчаяния.
Я брел по пустым улицам в сторону жилых кварталов. Гончие несколько раз проносились недалеко от меня, больше не чуя во мне жертву.
Я остановился в дешевой гостинице на окраине города. Откуда сразу позвонил отцу.
- Я готов предстать перед судом. Только в этом случае вы меня увидите, - и бросил трубку.
А теперь спать. Я поднялся в свой номер, где меня уже ждала призрачная фигура дяди, и рухнул на нерасправленную кровать. Под восторженный и одновременно успокаивающий голос дяди, не разбирая слов, я провалился в сон.
На следующий день я вновь позвонил отцу. Суд назначили на следующий день. Судя по всему медлить Инквизиция, а вместе с ней и Совет, не собираются. А после весьма обильного и сытного обеда, вкуса которого я так и не почувствовал, я снова уснул. Все же события вчерашнего дня вымотали меня окончательно.
И естественно, я опоздал на суд. Начали без меня. Когда я вошел в зал, меня даже не заметили - отсутствие силы сделало меня невидимкой для присутствующих в зале магов. Юля сидела за столиком для опроса свидетелей, и, всхлипывая, рассказывала очень приукрашенную не в лучшую для меня сторону историю нашей новогодней ночи.
Я уверенно шел по пустому коридору между забитыми зеваками и свидетелями скамьями. Под стук моих шагов замолкал гомонящий зал. Замолчала Юля, с ужасом глядя на меня. Отец взглянул на вновь прибывшего меня и тут же отвел глаза. Рядом с ним сидела заплаканная мать, готовая в любой момент сорваться и подбежать ко мне. Вчерашние друзья сидели, опустив головы. В полной тишине я подошел к судье и бросил перед ней свое мертвое сердце.
- Я больше не маг, - громко сказал я. - Оставьте меня в покое.
Зашептались люди за моей спиной, всхлипнула мать. Глава Инквизиции, сидящий справа от судьи, прищурился, разглядывая мою ауру, и кивнул. Зал взорвался гулом голосов, зарыдала мать, закричала судья, пытаясь успокоить толпу.
- Обвинения сняты, - провозгласила судья в так и не затихший зал. Я развернулся и вышел. Лишь проходя мимо отца, шепнул ему:
- Дядя простил тебя.
Неделю я пробыл дома. Забрал документы из института, выслушал слезные причитания матери о несчастной судьбе ее единственного чада, спокойно собрал вещи для скорого отъезда. И потихоньку привыкал быть человеком: включать свет выключателем, подниматься по лестнице и делать прочие непривычные магу бытовые мелочи.
Раз с мамой заходил отец. Но, так и не сказав ни слова, ушел. Пару раз заходили посочувствовать друзья. Посочувствовать и попрощаться - человеку в компании магов не место. Я видел в окно, как к дому подходила Юля и, потоптавшись у входа в подъезд, ушла.
Ранним морозным утром я вышел из дома, перекинув через плечо сумку с необходимыми и ценными для меня вещами. Дядя ждал меня на окраине, куда я и направлялся. О своем отъезде я никому не сказал. Лишь написал для мамы записку в несколько строк и оставил ее на кухонном столе. Так что мой уход не был омрачен ненужными слезами и уговорами.
Я шел в приподнятом настроении по залитым солнцем заснеженным улицам и улыбался. Сегодня утром я зажег свет привычным щелчком пальцев. А в зеркале над своей головой увидел сияющие переплетающиеся буквы Q и R - знаки магии света и тьмы.