В концертном зале торгового комплекса (не поверите, но концертные залы в торговых комплексах действительно существуют!) собрался народ. Народ жаждал опиума. Опиумом были песнопения маленького человечка с промасленными волосами из славного града Вриндавана. В славном граде Вриндаване прошло детство озорного Кришны, в нем же родился помасленный человечек. Сладкоголосые предки Промасленного, как говаривали и писывали вриндаванцы прошлых веков, пением своим могли вызвать дождь, или бурю, или, напротив, изнуряющую засуху. Отпрыску их достался иной, гораздо менее редкий дар: подавлять волю желающей этого подавления недалекой экзальтированной публики. Пожилая женщина в розовом сари и с блестящим тилаком на лбу издали казалась ей индианкой. Услышав обращённые к ней слова: "Я на время отойду", - девушка поняла, что носительница сари была её соотечественницей. Концерт ещё не начинался, и публика ходила по залу в ожидании и священном трепете. Наконец погас свет и на сцену вышел Он, в сопровождении двоих белокожих музыкантов: один из них играл на певучем ситаре, другой - на табла - барабане с характерным булькающим звуком. Промасленный обратился к предвкушавшим по-английски - ей сразу резануло слух обилие ошибок в его речи. Её (и публики) родным языком человечек, по собственному признанию, не владел, но изъясниться на нём всё же пытался... Вскоре на экране диапроектора возник слайд с видом Вриндавана, затем - с фотографией певца, далее - с изображением Кришны... Женщина в сари сопровождала появление каждого слайда восторженным возгласом, чем приводила её (как кажется, её одну) в некоторое недоумение... Звучание индийских языков нравилось ей: ей ласкали слух придыхательные и церебральные фонемы: tha - dha - Ta - Tha - Da - Dha... Na; она находила необъяснимую прелесть в санскритских группах согласных: gdha, bdha, bdhva, ddha... и вообще именно санскрит считала самым совершенным языком из когда-либо существовавших и ныне существующих. На хинди изъяснялась она свободно, а последнее время взялась и за освоение раджастханских диалектов.
Что привело её на этот концерт? Направляясь на него, она не знала, куда идёт. Вриндаванский певец всё больше и больше поражал её своей слащавостью и небрежным обхождением с русским и английским языками. "Пусть для разнообразия хотя бы бхаджан Шиве споёт", - думала она, слыша навязчиво-единогласное "джай Говинда Харе". Её соседка, соединяющая ладони в почтительном "пранаме", сопровождаемом возгласами в честь обожаемого Кришны; стриженая девушка с восторженным лицом, в индийском наряде; покачивающие, как завороженные, головами в такт музыке дети - особенно погружённые в транс больше прочих дети! - всё наблюдаемое изумляло и отталкивало её. Она чувствовала, что некоторые почитатели этого промасленного человечишки принимают её за свою - и не удивительно: ведь только "свои" ходят на подобные мероприятия.
Билет на концерт вриндаванского соловья-кришнаита получила она случайно, и впечатления от его пения были у неё противоречивые: голос вроде бы неплохой, но всё же не как у Джагджита Сингха; поёт в основном про Кришну да Радху (что в принципе не парадоксально в условиях кришнаитского сборища!), даже пытаясь иногда по-русски. Ей совсем не понравилось, как он обошёлся с одной из русских народных песен, добавив в припев отсутствовавший в нём прежде возглас "джай-джай Радхе Говинд!" -, а её соседку в сари это обстоятельство, напротив, только умиляло. "Что же такое за птица этот юный паточный вриндаванец? - крутился вопрос в её голове. - Видимо, с самого детства поёт. Отец вроде, как говорит эта леди в сари, тоже певцом был. Странно, но песни из фильмов Болливуда в его исполнении нравятся мне больше, чем все эти бхаджаны-киртаны, и притом, что я человек серьёзный: никогда не была любительницей болливудской романтической чепухи! Спрошу-ка я его в антракте, песню из какого фильма он спел, как петь обучался, да и хорошо бы узнать, часто ли он вообще с такими-то концертами у нас бывает".
Первое отделение завершилось - начался антракт. Вокруг певца столпились его восторженные почитатели: они обнимали его, просили в следующем отделении исполнить кто знаменитую Гаятри-мантру, кто что-нибудь очередное кришнаитской направленности... Она тоже подошла к этому всеобщему идолу - попросила, на родном для идола хинди, спеть один известный ей красивый бхаджан - человечек отказался: бхаджан не значился в его заранее заготовленном перед концертом списке. Затем девушка поинтересовалась у певца, не могла бы она задать ему несколько вопросов, - соловей снова отказался, сказав, что на вопросы он будет готов ответить только после концерта. "Что же мешает сейчас?" - подумала она - и решила дождаться окончания выступления.
Второе отделение предлагало, по её счастью, больше разнообразия: звучали шиваитские бхаджаны на санскрите, исполнялась - по просьбе подошедшей к певцу в антракте слепой девушке - мантра Гаятри, но и здесь главенствовал пресловутый Кришна, всё больше и больше вызывавший ненависть случайно оказавшейся в кришнаитском логове ценительницы совсем другого искусства. Почему в индуизме столь силён культ этого пастушка? За что они его так обожают? Да, победил демона Кансу, да, забавлялся с пастушками-гопи - эка невидаль! Ну и ещё Радху любил больше всех. А ведь одна раджастханская принцесса в этого божка вообще по уши втрескалась - но тут понятная история: девушка, видать, была до чрезвычайности впечатлительная, замуж её выдали рано, в браке несчастлива - она и переложила весь свой запас любви и нежности на далёкого бога, провозгласив себя его супругой. Слагала о нём стихи - на брадже и родном раджастхани. Но то Средние Века в Индии - а это - наше цивилизованное время и совсем другая страна. Потерявшие рассудок девушки в зале, одетые в индийские наряды, покруче всякой Миры будут: сами уж точно слились бы с Кришной в экстазе, представься им такая возможность! А дети: как зачарованные, повторяют они вслед за этим самовлюблённым приторным человечишкой возгласы в честь Кришны, покачивая головами в такт музыке...
После концерта она подошла к исполнителю: несмотря на всё возрастающую неприязнь к вриндаванской соловушке, она была преисполнена решимости. "Сейчас я расспрошу его обо всём!" - надеялась девушка. Её намерениям мешала образовавшаяся вокруг певца кришнаитская толпа: было похоже, что он отлично знал едва ли не каждого из этого сборища. Все стремились обняться и сфотографироваться с паточным юнцом, а если повезёт - так и автограф получить. Она собралась с духом и отчётливо произнесла на хинди:
- Кья, мэй аапсе кучхх прашн пуучхх сакти хуу? - "Могу ли я задать Вам несколько вопросов?"
- Конечно, можете, но только не все... - ответил певец, во взгляде которого появилась заразительная кришнаитская отрешённость. Бацилла этого психоза заражала присутствующих не на шутку. И тот, кто производил опасные для душевного здоровья звуки, сам стал похожим на тех, кого он заражал.
- Ну он и смотрит, - подумала она. - Зря я начала с ним эту милую беседу. Дура! Я что, не вижу, что это за павиан! Почему я вообще с ним разговариваю? Может, уйти мне отсюда подобру-поздорову? Нет, всё-таки так глупо: начал дело - заверши его. Спрошу его о чём хотела - и гордо уйду!
- Скажите, пожалуйста, с какого возраста Вы поёте?
Ответ был, к изумлению её, поразительно краток:
- С детства.
- И это всё?! - недоумевала она. - Попросить уточнить или не надо? У меня ведь ещё три вопроса осталось, а тут такая толпа! Он кажется каким-то испуганным и недружелюбным. Похоже, с такими вопросами, да ещё и на хинди, к нему до сей поры никто не приставал. Ладно, оставлю его детство в покое и спрошу дальше.
- Во время выступления Вы сказали, что пели песню из болливудского фильма - мне очень понравилось Ваше её исполнение (Вру - да что ж делать! Спросить-то надо, а чтобы получить ответы, нужно к себе его как-то расположить. Польстить, например.). Не подскажете, из какого фильма была она?
Что это с ним - на нём совсем лица нет! Чего это он так забоялся? Я ж вроде не страшная. Во всяком случае до сегодняшнего дня не была. Правда, придурок один, который вместе со мной в группе на курсах санскрита был (алфавит за месяц выучить не смог - дебил!), про меня говорил, что я страшный человек. А на самом деле страшный человек не я вовсе, а идиот тот: не знал и не понимал ни фига, да ещё и кожа у него вся прыщавая и в рубцах была! Занимался чем-то вроде информатики - там, кажись, мозги особо не нужны. Зачем ему вообще санскрит-то сдался? Все придурки несут про меня какую-то пургу, и на самом деле, если я в принципе и могу кого-нибудь испугать, то только людей с низким уровнем умственного развития. Этот "Харе Кришна", похоже, тоже из их числа.
После нескольких минут напряжённого ожидания она получила от очередного, согласно её классификации людей, придурка ответ, ещё более информативный, чем предыдущий:
- Я и сам не помню, из какого фильма песня. Почему я помнить должен?! Я бхакт Кришны, а не болливудский певец. Я не обязан знать название всех фильмов наизусть!
- Простите, пожалуйста, но почему Вы говорите со мной в подобном тоне? Я вовсе не имею цели Вас обидеть. Я очень интересуюсь различными проявлениями индийской культуры, я опубликовала по индийской средневековой санскритско-пракритской драме статью...
- Зачем Вам санскрит: это же мёртвый язык! И на таком хинди, на котором Вы изъясняетесь, кроме Вас, мне кажется, не говорит никто.
- Вообще-то нет: один мой приятель по переписке из Раджастхана...
- Слушайте, какое мне дело до Вашего приятеля из Раджастхана?! Я приехал сюда петь и общаться с моей публикой, а не слушать Ваши вопросы и рассказы о жизни. Скажите прямо: что Вам нужно от меня? Кто Вы вообще такая? Вы ведь не кришнаитка, так?
- Нет, и никогда не была, - она больше не могла сдерживать гнева. - Хотите правду - получите и распишитесь: я попала сюда случайно. Да, именно так. Не все настолько обожают Вашу особу, как эти чокнутые людишки! - она указала в сторону остававшихся после концерта довольно многочисленных представителей публики. - Вы знаете и без меня, для кого играете: для бездарей с кучей свободного времени. Они за свою жизнь не сделали ничего полезного для общества, зато с большим энтузиазмом подпевают Вам, не понимая в санскритских киртанах ни единого слова. Да Вы и сами, похоже, в санскрите не большой ас. А что касается хинди моего, который Вам до того не нравится, что Вы не упустили возможности поделиться этим со мной, имейте в виду: я выучила его сама, причём умею не только говорить, но и читать и писать. И знаете: не пудрите мне мозги, что, мол, так, как я, не говорит никто, - так говорят адекватные умные люди, которых в этом мире, я Вам сообщу, не очень-то и мало. Потому что не все такие, как Вы!!! Я ненавижу Вас и так же ненавижу Кришну!!!
Она смотрела на него глазами, полными гнева и ужаса. А он оставался безучастным. Он не стал дожидаться последующих её реплик и отошёл от неё к преданной толпе.
Она чувствовала себя оскорблённой и глубоко униженной. Девушка перестала отдавать отчёт своим поступкам: с безумным взором она выбежала из концертного зала на свежий воздух. Первым делом она сорвала с себя украшавшие её руки индийские браслеты и бросила прямо на асфальт.
- Идиот, - приговаривала она. - Все они идиоты. Я их очень переоценивала. "Умные адекватные люди" - мдаа... Хинди санскритизированный. А с кем я на нём говорю? Товарищей, действительно его знающих, - раз-два и обчёлся. И то, мне кажется, они мне как будто снисхождение, как иностранке, делают... А может быть, и нет - может быть, те, кто со мной так беседует, всё же меня уважает. И сами они, возможно, весьма ценят именно такой язык?.. Да, я поняла, в чём моя беда: я мечу бисер перед свиньями - я дура! Моя ошибка в том, что я слишком хорошо к ним отношусь. Да - это касается всех. Теперь никому из них не будет пощады!!!
Не помня себя, она села в вагон метро. Через несколько минут она услышала у себя над ухом:
- Девушка, не подскажете, как проехать в сторону станции метро "Чеховская"?
В речи говорившего был слышен лёгкий восточный акцент. Она обернулась - перед ней предстал черноволосый юноша со смуглой кожей и большими, немного навыкате, глазами. В прежнее время она, после некоторых, как правило ведущих к верному заключению размышлений об этнической принадлежности субъекта, обязательно бы ответила на его языке. Она точно знала, что в прежнее время субъект, коего она видит сейчас перед собой, даже понравился бы ей, но сегодня был другой день:
- На схему посмотрите, гражданин! - сказала она по-русски устало.