Я открыла глаза. Меня держал на руках мужчина средних лет. Его руки были теплые и ласковые. Он нежно провел пальцем по моей щеке и улыбнулся. В его глазах стояли слезы.
- Получилось. Я смог, наконец-то, сделать тебя, маленькая моя. Я так тебя люблю.
Я довольно бессмысленно хлопала глазками, разглядывая лицо этого родного для меня человека. Наиболее лучшей аналогией тут было слово "Папа". Он был хороший, свой. Я любила его. Безусловно и нежно. Он не оставит, не предаст.
Он держал меня на руках, а вокруг была лаборатория. Трубки, экраны, раскрытые лепестки капсулы, из которой он меня только что достал. Таинство рождения из пробирки. Вокруг были лишь роботы и машины, кроме нас с папой в помещении не было никого живого.
- Тебе нельзя тут оставаться, малышка. Но я вернусь за тобой. Ничего не бойся и будь сильной и храброй девочкой. Я заберу тебя, обещаю.
Холодные металлические руки роботов приняли меня у него, положили в переносную капсулу. Через прозрачный купол капсулы я вижу темный коридор, вырубленный в скале. Потом проплывает потолок корабля, капсулу со мной крепят и мы взлетаем.
Я открыла глаза. Меня разбудил шум и свет. Я на руках у улыбчивой симпатичной женщины. Вокруг много людей, а рядом с женщиной стоит мужчина. Они оба очень счастливы и любят меня. Но я помню - не они мои родители. Они приемные.
- Это наша дочь, Ланни, - говорит мужчина, - наконец-то у нас получилось.
Счастливые слезы его жены падают на мою щеку и я морщусь.
Я расту. Меня балуют, у меня все самое лучшее, что можно достать на этой планете. В всех играх с другими детьми я по праву в лидирующей роли и это даже не обсуждается. Все признают, что я умнее, хитрее, лучше бегаю и прыгаю, придумываю лучшие игры. И мне это очень нравится.
Мои приемные родители очень меня любят. Я как-то спросила их про настоящего папу.
- Тссс, Ланни, не говори об этом, - испуганно сказал "папа".
- О твоем отце нельзя говорить, - "мама" встревоженно смотрела на меня, - он занимает слишком важную должность. Он тебя спрятал тут. Ты здесь в безопасности. Он придет за тобой, когда ситуация стабилизируется и тебе будет безопасно вернуться. А пока не говори никому, что ты помнишь, как ты появилась. Для всех ты наша долгожданная дочка. И мы тебя очень любим.
- Я понимаю, - я и правда понимала, что это очень важно. - Я вас тоже очень люблю. Но буду ждать папу.
Я вовсю пользовалась своим положением, рано научилась манипулировать окружающими. Они было очень просто. Когда закричать, когда заплакать, когда стать послушной, когда проявить твердость. Впрочем, окружающие настолько меня баловали и столько мне позволяли, что я скорее развлекалась, тренируясь управлять людьми, чем действительно пыталась чего-то добиться. Это была своего рода игра - сделать так, что человек совершенно добровольно и по своей воле исполнял то, что мне было нужно. Даже, если это было всего лишь посадить или выкорчевать дерево или купить на завтрак персики.
Училась я с удовольствием. Мне нравились учителя, возможность получать информацию, нравились занятия. Это расширяло мои возможности. И было легко. Обучение было домашним - у меня был целый зал для занятий. Стояли столы, мерцали экраны, высокий и сухопарый учитель Красик рассказывал про историю нашей Великой Империи Александрина, о последней войне. Меня захватил его рассказ и картинки на экранах. В голове мелькали захватывающие картины космического боя и офицеры, что совещались над картой сражения. И, конечно, я, что предлагает совершенно необычный гениальный план победы. И все в восхищении.
Внезапно, время как-будто остановилось. Учитель застыл с полуоткрытым ртом и лазерной указкой в руке. Все вокруг стало тягучим. Застывшим. Я подняла руку, она двигалась медленно, словно преодолевая сопротивление силового поля, которое почему-то включилось не на полную мощность.
Я оказалось в полной темноте. Но я совсем не боялась. Мне было любопытно. Со мной не могло случиться ничего плохого, я могу справиться со всем на свете. Впереди я увидела точку света и пошла к ней. Просто потому, что стоять в темноте было довольно глупо. В темноте мелькали какие-то неопасные, но любопытные тени. Мимо проплыло витражное окно с разбитым центром, от которого шли трещины к краям окна. Странно - этого окна я не помнила в доме.
А свет впереди был теплым и манил меня. Там явно было очень хорошо. Я подошла к нему и пришла в полный восторг. Это был живой и теплый свет, он мельтешил миллионами бликов. Это был живой щенок, сотканный из света. Он хотел внимания и на ручки. Ему было немного страшно и одиноко, и он очень хотел дружить со мной. Я завороженно протянула к свету руку, чтобы погладить щенка, ободрить его, показать, что он больше не один и теперь нас будет двое. И он с радостным визгом прыгнул ко мне на ручки, а я вошла в свет.
Я опять сидела за партой. Время снова пошло, учитель ничего не заметил, и продолжал фразу, как ни в чем не бывало. Я серьезно слушала его, мы со светом-щенком были теперь одним целым.
Свет внес в мои реакции и поведение свои коррективы. Научил скрываться, бояться, прислушиваться к разговорам взрослых, до которых раньше мне не было дела. Отсек ненужные знакомства, идеи, чувства, мысли. Он сообщил, что это для нашего с ним блага, это необходимо, чтобы выжить в этом мире. Делай, как тебе говорят, будь послушной девочкой, и все с тобой будет хорошо. В глазах окружающих людей я стала замечать настороженность и отстраненность. Впрочем больше мне не было это этого дела - Свет сказал, что они не важны. А к тем, кто важен в нужный момент, он подсказывал, как находить подход. И отстранять их, когда надобность в них пропадала.
Безусловной привязанностью был лишь Великий Император Александрин.
А еще, мне очень понравилось, как я теперь могу наблюдать за ситуацией со стороны. Не чувствовать, но искусно имитировать. Я всегда была как бы над. Чтобы ни произошло - я останусь невредима и уйду. Как? А вот так - свет выходил, парил рядом, а потом снова входил в меня, оставаясь при этом постоянно частью меня.
А где-то глубоко внутри свернулась клубочком маленькая фигурка, у которой больше не было ничего кроме тесной темной комнатки. Наверно, она плакала, может быть, но слышать ее было некому.
- Данные идут, программа 144135..... работает успешно.
Ее не засекут?
- Никогда, это лучшая последняя разработка, сделанная на симбиозе живого и техники.
- У носителя сильная воля, обусловленная геномодификацией.
- Ликсор - у носителя есть симуляция свободы воли и выбора. Иллюзия принятия решений самостоятельно. Но действовать, говорить и думать она будет так, как будет приказано. Не осознавая, что это приказ, Будет думать, что это ее собственное разумное желание. Это действительно лучшее, что у нас есть. Программа осознает себя живой, разумной и самостоятельной личностью, которая уверена, что следует своим собственным целям. У нее даже есть инстинкт выживания. При таких данных обнаружить ее невозможно. Любая проверка покажет самостоятельную личность, но не программу. Это великолепная симуляция разума. А если приказа нет - она просто будет собирать данные и наблюдать. Самыми доступными способами, если вы понимаете, о чем я. Представляю его реакцию, когда он узнает, что его дочь используется, в том числе, как объект для удовольствий, да еще и считает, что это ее свободный выбор.
- Надеюсь, он никогда об этом не узнает. Хорошо, тогда приступаем к изыманию объекта. Все живое на планете уничтожить и зачистить все следы пребывания на ней девочки.