Джек шел по тротуару сумеречной улицы Города Мертвых. Не то, чтобы у города было какое-то официальное название. Каждый называл его по своему желанию. Параллельный город. Мертвый город. Город в Отражении. Город Пятерки. Джек называл его Город Мертвых, потому что жили тут мертвые. Те, кто погиб в том мире и не ушел в перерождение или куда там еще полагалось. С момента образования пятерки, так называемых новых богов, все, кто умирал, оказывались тут и у них начиналась иная жизнь. Чистилище если хотите. Похож на "Город за рекой" Германа Казака. С отличием, что в произведении Казака души все же уезжали из города рано или поздно. А из этого города пути дальше не было. Нельзя же назвать вырождение в тварь движением вперед. Они тут застряли.
Пистолет привычно-успокоительно тяжелил карман длинного, военного образца, плаща. Как Джек умер, он не помнил. Поговорив с местными обитателями, он уяснил, что никто тут не помнит обстоятельств своей смерти. Рассказы были примерно одинаковы, как одинаково и нежелание вспоминать этот момент. Темный переулок, удар, боль, тьма. Драка, удар, боль, тьма. Визг тормозов, удар, боль, тьма. И открывали глаза уже в этом сумеречном городе, где приходилось жить по местным законам. Или становиться тварью.
Впрочем умереть в этом городе было также просто, как и в том. Куда уходили погибшие тут никто не знал, а Джек не горел желанием узнавать. Его и так все устраивало. Чем дольше ты живешь, тем лучше. Пусть и в этом больном городе. Пусть появляясь в обычном мире лишь как призрак, которого никто не видит, кроме Лизы, пусть. Он не стремился узнать, что там, за порогом. Всегда успеется.
Город Мертвых был не просто опасен. Он был смертельно опасен, причем для всех. И для тех, кто тут жил и для тех, кто сюда захаживал из того города. Это же надо было сделать невозможное, обрести божественную силу и в итоге создать себе такой дом. Интересно, это у пятерки воображение такое больное? Или просто так получилось? Просто последствия нарушения гармонии мироздания? Впрочем, меньше всего Джека волновали проблемы пятерки. Со своими бы разобраться.
Если вы думаете, что мертвым тут ничего не нужно - то глубоко ошибаетесь. Одежда приходила в негодность, надо было что-то есть, потребности были. На улицах было полно охотников из мира живых и местных. Город жил по принципу: никто никому не друг и каждый был готов убить за одежду, воду, еду. А что уж говорить про оружие, бронежилеты или машины. Подобными богатствами тут располагали лишь очень богатые мертвые и заезжие охотники.
Валютой в городе был Свет, что есть в каждом. Душа, если хотите. Джеку было несколько не до теологических споров, он был прямой и простой оперативник Ордена Гермеса. Пойти, убить, захватить, доставить, решить вопрос. За теологию и философию у глав Ордена головы болели.
Так вот. Света в каждом, кто сюда попадал после смерти, было 5 пунктов, унций, порций, да пофигу на меру. Итог от этого не менялся. 5 порций Света в каждом. Тот, кто продает, или у кого отбирают весь свет, становился тварью, что не помнит себя и умеет лишь убивать. Иногда такими становились те, кому нечего терять, когда их припирали к стенке, и разговор шел лишь про или ты, или тебя. Джек видел такое однажды в приключении с Лизой. И очень был рад, что смогли унести ноги.
Свет можно было продавать по порциям. Оставляя себе лишь одну или две части. Покупать блага этого мира. Уходя, свет уносил и часть человека. На замену человеческой руки приходил коготь, на смену кожи - чешуя, менялись глаза, язык, восприятие. Люди становились тварями, просто не до конца. Еще сохраняли остатки разума. Хотя, на самом деле, все, что они сохраняли, это возможность убивать по своему желанию, а не по приказу пятерки. Человеческого в них не оставалось с момента продажи-потери первой же порции света. А изменение тела были рандомные, ты даже не выбираешь, во что начинаешь превращаться.
Джек отбирал свет других. Он не хотел терять свой. А выживать надо было. И он сделал этот выбор. Они с Маргарет брали часть света других насильно и продавали его, чтобы обеспечить себе минимальное существование. Сделка ему не нравилась. Но еще больше ему не нравилось то, во что он мог превратиться. И он сделал выбор в пользу себя, Лизы и Маргарет.
Правда, при последней встрече, Лиза отдала ему кучу своего снаряжения и амулетов. Он не думал, что такое возможно. Передать что-то из живого мира в мертвый. Но пространство продолжало трещать по швам. Все вокруг дисбалансировалось все сильнее. Казавшимися незыблемыми правила ломали все больше и больше. Кроили мироздание по своему митрофанушкиному разумению.
Уже открыли прямой проход между городом живых и городом мертвых. Такого не было никогда. Чтобы люди спокойно, как в магазин сходить, переходили из одного плана в другой. Завеса всегда была плотной, истончаясь при определенных условиях или в определенных и очень защищенных местах. Отделяя один мир от другого. Защищая их друг от друга. И не все могли ее преодолеть, это было сакральным уделом избранных, тайным знанием и очень опасным путешествием. Из которого возвращались единицы. А теперь все летит в Тартар, как любит говорить Лиза. Хорошо, что хоть мертвые все еще редкие гости и все еще призраки в мире живых. Надолго ли...
Джек с тоской посмотрел на свет электрического фонаря. Такого условно безопасного обычного света было очень мало тут. Он был не нужен никому. Джек аккуратно перешел пустую дорогу по пешеходному переходу, хотя машин не было. В этом городе все ходили по тротуарам и переходили на проезжую часть только в положенных местах. Наверно, оставшаяся привычка живых. Или инстинктивное желание сублимировать нормальную жизнь, словно бы ничего не случилось и просто переехали в другой город.
Он держался подальше от источников тех самых, смертельно опасных Света и Тьмы. На Свет сразу слетались охотники, чтобы забрать его, а что пряталось во Тьме, он даже и знать не хотел.
Пятерка постепенно доделывала свой дом (ремонт, понимаете ли, косметический), населяла город послушными тварями-убийцами, забирала души\Свет людей. Едят они их что ли? С другой стороны, каждому надо что-то есть, а богам откуда-то брать силу. "Мана не бесконечна", - с усмешкой подумалось Джек, вспомнилась очередная компьютерная игра.
О боги, неужели им и правда нравится созданный ими мир-дом? И им тут комфортно? "Больные ублюдки", - с ненавистью подумал он и прибавил шаг. До того, как Лиза проснется, ему еще надо было обменять ее подарки у Скруджей в супермаркете на необходимые им с Маргарет вещи.
- О, смотрите, я помню этого урода, - хриплый голос прервал его размышления. - Он со своими дружками ушел с бандой Когтя, и никто из банды не вернулся. Эй, чувачок, расскажешь, что случилось с ними?
Джек резко остановился и осмотрелся. Его обступили четверо. Одеты они были лишь наполовину. У всех были штаны, рубашки и ботинки отсутствовали. Света в них почти не было и на людей они были похожи очень условно. У того, кто с ним говорил, вместо правой кисти были длинные когти, кожа заросла чешуйчатой броней. Второй по своему строению тела напоминал поджарую собаку, он все еще стоял на двух ногах, но его руки и ноги больше напоминали лапы с мощными когтями, изо рта торчали клыки. Третий оброс жесткой, как проволока шерстью, в его руках была дубина. Последний стоял, прислонившись к опоре неработающего фонаря, его шипастых хвост угрожающе щелкал по тусклому асфальту.
- Шли бы вы своей дорогой, - сказал Джек, - а то можете отправиться туда же, куда и банда Когтя.
- Смотри, какой борзый, - Главарь нервно улыбнулся и оглядел своих, - И полненький. А если мы тебя сейчас возьмем и экстрактором весь свет заберем? За такого, как ты, небось много Скруджи отвесят.
- А потом догонят и еще довесят, - Джек засунул руки в карманы, демонстрируя полную расслабленность. - Откуда у таких нищебродов экстрактор? Небось свой Свет в карты продули? Неудачники!
- Вали его, - зарычал второй, обнажив клыки, - я ему лично глотку перегрызу.
Джек начал стрелять первым не вынимая руку из кармана.
- Больные ублюдки, - прихрамывая, он шел по улице. Четвертый все же достал его концом шипастого хвоста. - Чертовы, больные ублюдки.