Аннотация: Одно мгновение из жизни девушки самой древней профессии.
Лень.
1.
Темно и холодно. Она стояла перед въездом на автостоянку. Прямо под одним из двух прожекторов, освещающих ворота. Зябко переступала с ноги на ногу, провожая взглядом проезжавшие мимо машины. Лена (по паспорту, а для клиентов, как правило, Жанна или как тем самим хотелось) недавно вмазалась. Так что настроение и физическое состояние были вполне удовлетворительными. Кроме неё "девочек" здесь больше не было. Кто-то уехал на выездные работы, кто-то, выполнив норму, отправился домой. Лена же продолжала стоять, не смотря на то, что шёл пятый час утра, а минимальное количество денег было собрано пару клиентов назад.
Она всегда работала до упора. Дома спал шестилетний Данила, которого нужно одевать, кормить и в садик водить. Это требует налички, причём немалой. Она, конечно, конченная героиншица, но сына своего любит. Поэтому стоять ей здесь ещё, как минимум, до пяти.
Ночь выдалась прекрасной. Такая настоящая зимняя Русская ночь - морозная с чистым чёрным небом, редкими звёздами и почти полной серебрящейся луной. Хоть картины рисуй. Только вот Лену эта красота не трогала. Она сосредоточенно куталась в дешёвенький красненький синтепоновый пуховичок. Проклятая вьетнамская поделка совершенно не спасала от мороза.
Рядом с поворотом на автостоянку остановился огромный, толи чёрный, толи тёмно-синий, джип. Тусклый тёпло-жёлтый свет придорожных фонарей не позволял определить точно. А впрочем, какая разница. Сколько таких машин уже было в её жизни, сколько ещё будет... Поправив куртку, Лена неспешной походкой направилась к передней двери машины.
Затемнённое стекло с едва слышным "пффф" опустилось. Джип оказался праворульным. Так что водитель, здоровый боров, чёткий представитель тех, кто пережил девяностые, с гадливенькой улыбкой на лоснящемся от сытой жизни лице, уставился на неё своими маленькими, глубоко посаженными глазками почти вплотную.
За пять лет своей панельной работы Лена перевидала не один десяток таких вот фруктов. Но так и не смогла понять, почему они обращаются к таким как она. Неужели у них денег не хватает на чистеньких салонных шлюх? Бред, при таких-то машинах. Может быть, этим уродам хочется грязи и чувства абсолютной власти? К примеру, с ней любой из таких больших и сильных дядек может сделать всё что угодно. Руку сломать, зубы выбить, бесплатно трахнуть куда захочется... И ничего ему за это не будет. С салонными девушками такие фокусы не прокатят.
-Ну что красавица, почём тут нынче отсасывают?
Лена внимательнее посмотрела на клиента. Неприятный тип. Красные, нервно бегающие глазки и тихий вкрадчивый голос настораживали. От такого мужчины можно ожидать неприятностей.
-Пять сотен с резинкой - мило улыбнувшись, ответила Лена.
-А если без?
-Восемь сотен.
-Окей, забирайся.
Обходя машину, она подумала, что от работы можно было бы и отказаться. Помахать ручкой и быстренько упорхнуть к Мише в сторожку. Жадность не дала этого сделать. Девушка села в машину, вверив себя в руки судьбы.
В след за приглушённым хлопком закрывшейся двери раздался щелчок блокировки. Она тоскливо посмотрела на притопленый язычок. Ну вот, что и требовалось доказать. Клиент явно проблемный. Знала ведь, но проигнорировала шестое чувство, дура. Теперь придётся расхлёбывать.
Освободившись от ремня безопасности, мужчина наклонился к ней поближе. Обхватив её тонкую шею своей правой рукой начал говорить:
-Слушай меня, блядь уличная. Пятифан я тебе так и быть заплачу, но сосать ты будешь без гандона. Поняла?
Лена утвердительно кивнула, а что ещё оставалось делать.
-И.... - клиент приблизил своё лицо почти вплотную к её лицу, словно собирался поцеловать. Она ощутила горячее дыхание мужчины, источающее аромат мятной жвачки, который маскировал, но не перебивал куда менее приятный запах перегара. - Только попробуй сплюнуть. Проглотишь всё до капли. Иначе на работе появишься не раньше чем через месяц. Секёшь?
Лена снова кивнула. В общем-то, ничего страшного пока не происходило. Если ещё и обещанные пять сотен отдаст, так вообще всё будет почти замечательно.
Клиент свободной рукой расстегнул ширинку, вытащил на свет божий своё пока ещё расслабленное хозяйство.
На поднятие женилки клиента у Лены ушло порядка двадцати минут. Когда это, наконец, произошло, она почувствовала на затылке руки мужчины. Тот довольно грубо толкал её голову вниз, заставляя заглатывать почти по самые яйца.
К горлу с разным интервалом подкатывали волны тошноты. Она терпела. Хорошо хоть, что так долго начинавшееся действо закончилось очень быстро. После шести заглотов мужчина издал короткий хрип. Часть его тела, находящиеся внутри её рта, толчками выплюнула семя. Гадость.
Клиент отстранил голову Лены.
-Глотай, - хриплым, надтреснутым голосом приказал мужчина.
Зажмурившись, Лена проглотила. Мерзость.
-Покажи, - запрокинув голову девушки, потребовал он.
Она раскрыла рот. Продемонстрировала, что там ничего не осталось. Мужчина удовлетворённо кивнул.
-А теперь...
Лена сжалась, приготовившись к новой пакости. Клиент достал из кармана пухлый бумажник. Раскрыл его и стал неспешно ковыряться в содержимом. Сколько же там было денег? Пятьдесят, шестьдесят, восемьдесят, сто тысяч? Или больше. Она заворожено следила за пальцами мужчины, лениво перебирающими красненькие пятитысячные бумажки. Эх, получить бы эти деньги. Тогда бы она могла расплатиться со всеми своими многочисленными долгами и лечь лечиться...
Ерунда, не надо себя обманывать. Какой бы ни была сумма, её большая часть всё равно отправиться в увлекательный тур по венам. Отдать долги, лечь на лечение... Три раза ха-ха. Героин - единственное, во что она способна вкладываться. И к тому же, как ей получить все эти бумажки. Что она может сделать с мужчиной вроде этого? Попробовать оглушить или убить? Даже если получится, её быстренько вычислят. Сдадут те самые защитники правопорядка, которым каждый вечер денежку засылала. Нечего даже и думать о таком.
Мужчина извлёк из бумажника неведомо как затесавшуюся в компании пятитысячных пятисотрублёвую банкноту. Перегнулся через Лену. Открыл дверь. Скомкал купюру и выкинул её на дорогу.
-Свободна красавица.
Она быстро покинула салон. Про себя сказав спасибо богу за такое, в общем-то, неплохое окончание. С благодарностью Лена поторопилась. Когда обе её ноги уже стояли на покрытом толстым слоем снега асфальте, клиент отвесил ей пинка. Удар, пришедшийся точнёхонько по копчику, заставил девушку сделать несколько шагов вперёд. Вдобавок подвернулся каблук. Она, охнув, упала на четвереньки, больно приложившись коленками. Мужчина, противно рассмеявшись, захлопнул дверь и резко газанул. На прощанье, обдав Лену колючей снежной крошкой.
Унижение - к нему нельзя привыкнуть, можно лишь научиться терпеть. Она подобрала скомканную банкноту и выпавшую из рук сумочку. Кое-как поднялась. Ничего страшного не случилось. Вполне обычная рабочая ситуация: деньги получены, руки ноги целы, зубы на месте, лицо не разукрашено и на том спасибо. Прихрамывая на обе ноги, Лена направилась к своему посту дорабатывать смену.
Приведя себя в порядок, она посмотрела на сторожку. Может зайти, выпить чашечку кофе, погреться. Нет, она сперва доработает до пяти, тем более что осталось совсем немного, а потом, перед тем как отправится домой, заскочит на пару минут. Приняв такое решение, девушка повернулась к дороге и аж подпрыгнула от неожиданности. Прямо перед ней на расстояние не более чем в шаг стоял молодой человек весьма странного внешнего вида.
Неожиданному гостю навскидку было около тридцати лет, высокий и худощавый с немного вытянутым бледным лицом, чуть впалыми щеками, покрытыми внушительным слоем щетины и длинными не прикрытыми шапкой распущенными волосами. Одет мужчина был вполне обычно. Пёстрая разноцветная зимняя куртка и синие джинсы. Единственное что смущало - отсутствие обуви на ногах.
-Ты несчастна, - утвердительно сказал незнакомец.
Мужчина испугал Лену. Сделал он это не своим внешним видом (подумаешь, ходит босиком по снегу в наши дни и не такое бывает) и не тем что смог незаметно подобраться к ней. Её испугали глаза. Было в них что-то непонятное. Они словно источали ощутимые почти физически тепло и доброту. Но какую-то странную теплоту и доброту. До дрожи холодную и безразличную.
Сделав несколько шагов назад, Лена, ойкнув от неожиданности, упёрлась спиной в столб, на котором крепился один из прожекторов. Надо как-то заставить уйти этого странного незнакомца. Но как? Единственное что можно сделать - позвать сторожа автостоянки. Миша, конечно, может и не выйти, но попробовать всё равно стоит. Выбора нет. Никаких других вариантов в наличии не имелось.
Мужчина подошел к Лене. Коснулся её лба кончиками пальцев правой руки. Бесцветным невероятно уставшим голосом чуть слышно пробормотал:
-Я мог бы помочь.
Лена не успела позвать Мишу. Прикосновенье незнакомца вырубило не хуже полицейской дубинки.
2.
Открыв глаза, девушка обнаружила себя сидящей на узкой не убранной кровати, задвинутой в угол маленькой комнаты. Истёршиеся светло зелёные обои, тёмно коричневы шкаф с растрескавшимся лаком, вечно заваленный кучей разнообразных бумажек письменный стол с неработающими ящиками. Всё было знакомым и родным. Она оказалась в комнате своего старшего брата. Никаких сомнений. На стенах весело множество постеров с изображением любимых музыкантов Вити. Одно время музыка была его главным увлечением. Он даже одно время учился играть на гитаре, вечерами напролёт оглашая квартиру нестройными звуками. Но потом пришло нечто другое, нечто, именуемое героином.
Лена прислушалась к себе. Ощущения были странными. Окружающее воспринималось двояко. С одной стороны, на мир смотрела пара глаз наивной двадцатилетней девчонки, уже успевшей обзавестись собственным ребёнком, но не мозгами. Девчонки, свято верящей в счастливое будущее и принципиально живущей только сегодняшним днём. Как бы парадоксально это не звучало. С другой стороны на комнату смотрели и глаза другой Лены. Той, что на пять лет старше. Той, которая на своём опыте знала, какой кучей говна может обернуться будущее. И даже больше, она не только видела, она и думала сразу за двоих.
Умудрённая опытом, Лена подумала, что именно этот день может называться "тем днём, когда я что-то сделала не так и вся моя жизнь пустилась под откос со скоростью падающего самолёта". Её молодая наивная часть так не считала. Для неё сегодняшний день должен был стать волшебным. Она, наконец, прикоснётся к тому прекрасному миру, в котором почти целый год живёт брат.
Каким-то не постижимым образом такое двойственное восприятие не вызывало никакого неудобства.
В комнату зашёл брат. Опытная часть Лены сразу заметила, как сильно тот сдал. Витя превратился в жалкое подобие самого себя прежнего. Из крепкого атлетично сложенного молодого человека за год употребления он стал похож на узников еврейских концлагерей, фотографии коих она видела в учебнике по истории ещё в школе. Пёстрая футболка - гавайка висела на нём бесформенной тряпкой, словно даже не на вешалке, а на крючке. Ноги, торчавшие из штанин длинных кричаще-красных шорт, напоминали пару кривых волосатых спичек. Двадцатилетняя Лена ничего такого не замечала. Она ждала чуда. А брат виделся прекрасным волшебником. То, что он несколько похудел, не имело значения.
В руках Витя держал пакет, обычный такой из пятерочки. Сев на кровать рядом с Леной он вытряхнул его содержимое. Собственно там почти ничего и не было. Два инсулиновых шприца в запаянных упаковках, резиновый жгут да баночка с нафтизином. К этому он добавил извлечённый из кармана шорт пакетик с белым порошком и бензиновую зажигалку.
-Ну что, сестричка, пришло время понять, как чувствуют себя ангелы в раю, - начав приготовления, пробубнил брат.
Что будет дальше, старшая Лена знала. В какой-то момент она поняла - происходящее сейчас видимо было чем-то вроде трансляции её прошлого. Впереди девушку ждал первый укол. Первый приход.
Некоторым их первый раз не приносил ничего кроме неприятных ощущений. К несчастью она не попала в число таких людей. Её первый кайф был неописуем и неповторим. В дальнейшем ничего настолько же сильного ей испытать не удалось. Все прочие приходы были лишь тенью блеклым подобием первого.
Распаковав шприцы, Витя принялся за манипуляции с нафтизином и белым порошком. Через пару минут произойдёт событие, которое изменит её жизнь навсегда. Лена постарше не хотела этого, но не пробовала сопротивляться. Она была уверена, что является только зрителем, не могущим повлиять на происходящее. Молодая Лена, может и могла бы что-то сделать, но ей этого совершенно не хотелось. Она ждала маленькое химическое чудо.
-В этом нет ничего плохого. Люди, утверждающие, что героин - зло, ничего не понимают. Они не пробовали. Они не знают, что он может дать. Глупцы, - брат бубнил, не поднимая головы от разогреваемой зажигалкой крышки со смесью наркотика и нафтизина.
Итак, героин приготовлен, шприц наполнен. Всё готово к церемонии приобщения неоперившегося неофита к культу морфиновой производной. Витя смотрел на неё, держа готовый к употреблению шприц, в вытянутой правой руке, явно предлагая начать первой. Лена потянулось к шприцу, но стоило только пальцам коснуться его, она резко одернула руку, вскочила с кровати и бросилась вон из комнаты. Это было сделано не по своей воле. Старшая Лена оставалась пассивной, уверенной в своём бессилии, и не собиралась ничего предпринимать. Младшая хотела ровно противоположного развития событий, она мечтала попробовать химическое счастье. Что-то извне заставило девушку поступить именно так...
Прошло примерно полгода. Лена стояла на балконе. Наслаждалась чудесным весенним утром. Солнце, висящее на безоблачном небе бездонного светло синего цвета, приятно грело. Пели птицы. Во дворе играли дети. Машины сновали туда, сюда. Прохожие спешили по своим делам. Одним словом жизнь кипела и Лена ощущала себя её полноправным участником. Как же это приятно. Чувствовать себя ЧЕЛОВЕКОМ, а не никому не нужным отбросом.
Теперь она воспринимала мир только одной парой глаз. Двадцатилетней дурочки больше не было. Осталась только Лена "тёртый калачик", прошедшая через огонь и медные трубы героинового счастья. Минувшие с момента её отказа от укола шесть месяцев остались в памяти плотной лентой воспоминаний. Они наслаивались на другие, принадлежавшие этому же отрезку времени, но в другой жизни, при этом, как не странно, не вызывая никакого диссонанса.
В своей прошлой жизни к этому моменту времени она уже конкретно сидела на игле. Рассорилась со всеми родственниками, кроме Вити. Свою пагубную привычку ей ещё как-то удавалось скрывать, но на работе уже косо посматривали. А в начале лета её уволят. Денег вечно не хватало. Вскоре должно было стать ещё хуже. И не только из-за потери работы. В июле брат улетел на своей последней ракете так и не сказав, у кого он брал такую недорогую и качественную дурь.
В новом варианте жизни всё было прекрасно. Витя, правда, тоже умер. Но ей его не было жалко. В конце концов, этот урод пробовал посадить на иглу свою родную сестру. Лена продолжала работать. А летом она собиралась поступить в первый мед. Сейчас усердно готовилась, зубрила упущенный школьный материал, ходила к репетиторам. Конечно, будет трудно. Но она готова. С сыном ей поможет мама, а работу она найдёт с ночными сменами. Главное желание, возможности приложатся.
...Лене двадцать семь. Огромный отрезок времени пронесся, оставшись в памяти калейдоскопом картинок. Воспоминаний из старой жизни больше не было, теперь Лена целиком жила в этой, новой. Жила и радовалась. Учёба осталась позади, в кармане диплом с отличием. Впереди ординатура в престижной клинике. Если всё сложится, она станет, чуть ли не единственным в городе хирургом кардиологом-женщиной.
Вот только с личной жизнью никак не складывалось. Вторую половину пока найти не удалось...
...На покрытом белой скатертью столе расставлены многочисленные блюда, наполненные салатами и закусками вперемешку с бутылками самого разного алкоголя. Собравшиеся люди (не так много, всего человек двадцать, родственники и близкие друзья) ели, пили и шумно разговаривали. Праздник был в самом разгаре.
Сидящая во главе стола Лена с лёгкой грустью смотрела на собравшихся гостей. Пришли все значимые люди. Сегодня она отмечает не совсем круглую дату, тридцать пять лет. Половина жизни, если верить данным о среднем возрасте женщин в России. Её старший сын вырос и стал совсем взрослый, если за голову не возьмётся, то скоро в армию пойдёт. Вон он сидит в самом дальнем конце стола. Демонстративно отодвинув от себя вино и шампанское, хмуро цедит сок из бокала. Дурак, она прекрасно знает, что он уже давно не чурается спиртного, зачем же эта показуха.
По левую руку сидел муж. Они вместе уже шесть лет. Он хирург с её отделения. Не идеальный, но вполне замечательный мужчина, которого она до сих пор любит. Их общая дочь Анюта спит в своей комнате. Ей год и два месяца.
Мама тоже пришла. Вон она сидит скрюченной серой мышкой рядом с родителями мужа. Ей так и не удалось отойти от смерти Вити. Что бы она ни говорила своей дочери, Лена всегда знала - брат любимчик и главная надежда матери. Витя умер, но зато с ней всё в порядке.
И, конечно же, друзья и коллеги с работы, на которую она вернётся ещё только через год. Все веселятся. Даже мама улыбается. Отчего же ей грустно и окружающие кажется таким иллюзорным? Как будто на самом деле ничего этого нет, и жизнь её сложилась совсем не так удачно?
Кто-то, из гостей вскинув бокал, выкрикнул: "За именинницу!!!!!" Лена с радостью присоединилась к тосту и сделала большой глоток вина. Жизнь продолжается. Нечего думать о всякой ерунде...
...Кто сказал, что пенсия - конец жизни? Посмотрела бы она на этого идиота или идиотку. На самом деле именно на пенсии настоящая жизнь только и начинается. Особенно если с деньгами нет проблем. Работа кончилась, дети выросли. Никаких забот. Сейчас ей пятьдесят девять лет. За те три года, что она на заслуженном отдыхе, они вместе с мужем объездили всю Европу. Два раза были в Австралии и США.
В перерывах между поездками Лена рисовала. Шишкин из неё, конечно, не получился, но для любителя работы выходили вполне приличные...
Больничная палата. Белые стены, белый потолок, белая кровать, даже попискивающая аппаратура и та в белом корпусе. Странно было лежать и чувствовать как с каждой минутой, с каждым вдохом и выдохом жизни в теле остаётся всё меньше. Лена знала, смерть скоро придёт за ней и не боялась этого.
Месяц назад она отпраздновала своё семидесятитрехлетие. Жизнь порядком утомила её. И сейчас Лене хотелось только одного - поскорее присоединиться к умершему десять лет назад мужу. Она покорно дожидалась конца, погрузившись в мутные картинки прошлого.
Её жизнь... А что её жизнь, обычная такая, может быть лишь чуть более удачливая, чем среднестатистическая. Так что как бы это банально не звучало, в ней вдоволь было взлётов и падений, радостей и невзгод. В общем, было интересно. Лена ни о чём не жалела. Время, отпущенное на этой земле, она провела не впустую. Десятки спасённых людей, двое детей, шестеро внуков и одна правнучка. Это ли не счастье?
Лена обратила внимание на стоящего в самом углу палаты невзрачного босого мужчину в длинном грязно сером халате. Как этот человек вошёл, она не заметила.
Заправив механическим движением, длинные волосы за уши незнакомец подошел к койке. Было в нём что-то знакомое. Эти глаза, буквально светящиеся холодным, безразличным теплом и пониманием.... Она точно где-то раньше видела его. Вспомнить бы. Проклятая старость.
Незнакомец подошёл к койке. Коготки страха сжали изношенное сердце Лены. Она судорожно нажимала на кнопку вызова сестры. Боже, сделай так, чтобы этот человек исчез отсюда так же быстро и не заметно, как появился.
Бог ничего не предпринимал, а сестра не спешила появиться (вот вам хвалёная платная медицина по расширенному полюсу добровольного страхования). Мужчина наклонился над ней.
-Видишь, я могу всё изменить - тихим бесцветным голосом сказал незнакомец.
По старым, изрытым глубокими морщинами щекам потекли слёзы. Она вспомнила. Она всё вспомнила. Её жизнь - иллюзия. Не было дочери, мужа, внуков, хорошей работы, интересной старости, долгой жизни. Ничего этого не было. Всё фикция. На самом деле ей двадцать пять и она законченная наркоманка.
Мужчина коснулся её лба....
3.
Лена сидела, прислонившись боком к столбу. Дыхание с тяжёлым свистом вырывалось из лёгких. Голова свинцовым шаром тянулась к земле, она с трудом предала ей нормальное положение. Увидела спину незнакомца. Тот стоял в нескольких шагах от неё у самого края дороги ведущей к автостоянке.
-Видишь, я бы мог тебе помочь всё исправить. Вот только лень, - ставшим доверительным, но сохранившим бесцветное безразличие голосом, не оборачиваясь, поведал мужчина.
Ему лень! Этот урод, кем бы он ни был, показал другой вариант жизни. Прекрасный и интересный. Более того, в некотором роде даже дал его прожить. А теперь заявляет, что ему лень реализовать показанное. Бешенство обжигающими толчками застучала в висках, только благодаря вдруг вспыхнувшей злобе она смогла подняться.
-Ты должен, - с трудом выдавливала из себя Лена. - Слышишь меня, ты должен.
Незнакомец обернулся.
-Я должен? Единственное, что я должен - это отдохнуть. Ты не можешь себе представить, как сильно этот мирок претит мне.
Сделав шаг вперёд, мужчина сошёл с дороги. Его босые ноги почему-то не провалились в глубокий снег. Он неспешно пошёл. Лена зачарованно наблюдала за ним. "Словно спаситель по воде" - пронеслось в голове.
-Стой, - собравшись с силами, закричала она. - Ты не можешь так поступить.
Мужчина не ответил, лишь поднял руку в прощальном жесте.
Этого не может быть. Повстречать бога или что-то сродни ему. И узнать, что эта сила воплощена в засранце, ничем не интересующимся и от всего уставшим. Нет, она так просто не сдастся. Пошатываясь, Лена направилась следом, за уходящим мужчиной.
В божественной сущности, или, по крайней мере, силе незнакомца сомнений не было. Показанному ей альтернативному варианту жизни, сейчас постепенно исчезающему из памяти, для того чтобы стать настоящим, не хватило совсем чуть-чуть. Какой-то мелочи, которую незнакомец может добавить. Она уверена. Надо только догнать и заставить его это сделать.
Идти было тяжело, каждый шаг сопровождался погружением в снег почти по колено. Но она с настойчивостью танка пёрла вперёд, неловко переставляя ноги, пытаясь сапогами не зачерпывать лишнего снега. Старательно держалась за как будто издевающейся спиной незнакомца. Та не удалялась, но и не приближалась. Мысли сойти на дорогу и продолжить погоню по ней не возникало.
Территория автостоянки закончилась. Теперь по правую руку был неосвещённый пустырь. Лена продолжала бессмысленную погоню. Дышать стало тяжело. Каждая новая порция втянутого воздуха обжигала горло. Сильно кололо в боку. Она понимала, что находится в роли гончего пса, бегущего по дорожке собачьего ипподрома за манком, которую невозможно догнать, но остановиться не могла. Даже если силы покинут её, она будет продолжать двигаться ползком. Ей нужно... необходимо догнать, вернуть другую жизнь.
Каблук правого сапога попал в выбоину. Нога подвернулась. Сипло ухнув, Лена упала лицом вперёд, едва успев подставить под себя руки. Снег обжег лицо и ладони, забрался под рукава куртки. Бешенство, дававшее ей силы, ушло. Она кое-как перевернулась на спину, посмотрела на ночное небо, безразлично нависшее над миром. Тусклые звёзды. Тусклая луна. Тусклая жизнь. Вот и бог такой же тусклый и безразличный.
Хотелось плакать, но слёзы не текли. Её жестоко разыграли. Помахали перед носом счастьем, дали насладиться его запахом, а потом бесцеремонно отобрали. Жить больше не хотелось. Внутренний голос предложил закрыть глаза и уснуть, покончить с мучениями таким малоболезненным способом. Нет, так дело не пойдёт. Она ещё поборется, а если что, уйти всегда успеет. Поднявшись и отряхнувшись, Лена огляделась. Незнакомца замечено не было. Что же, ничего другого она и не ожидала. Девушка отправилась обратно на свой пост дорабатывать смену.
Половина седьмого. Город медленно просыпался. Навстречу возвращающейся домой Лене попадались заспанные сосредоточенно идущие по своим делам люди. По проспекту ползла целая вереница желтых уборочных машин шумно чистящих дорожное полотно. Начало нового дня в большом человеческом муравейнике.
Лена с завистью смотрела на светящиеся тёплым светом окна квартир. У живущих за ними были семьи, любовь, будущее... А что есть у неё? Сын? Да, сын имеется, и она частенько напоминает себе, как сильно любит его. Но это форменный самообман, перемешанный с самовнушением. Нет к Дане особой любви. Если во время ломки перед ней поставить выбор между сыном и порошком, героин точно победит. И если уж говорить совсем на чистоту, на Даню не тратится ни копейки из заработанных ею денег. Мама целиком содержит внука, покупает одежду, кормит, платит за садик и квартиру, и ей иногда подкидывает копейку другую. Вот она - жестокая правда. Сын как ключ к материальным благам. Не было бы его, мать бы давно плюнула на свою непутёвую дочь.
Как же противно. Столько лет прожито в путах самообмана. Надо было остаться в сугробе. Внутри девушки раскрылся бутон мерзкой пустоты, низводивший всю гамму чувств до апатии. А ведь, поднимаясь из снега после неудачной погони за незнакомцем, она была полна решимости бороться за свою жизнь. Нет больше такого желания. Придётся воспользоваться аварийным выходом.
Не доходя до дома нескольких сотен метров, Лена свернула во дворы. Куда-то идущих людей становилось всё больше. Утренний час пик приближался. Где-то здесь жил Гена, невысокий лысеющий мужчина с хорошо выраженным пивным животиком, когда-то учившейся с ней в одной школе на пару классов старше. Дурь он толкал почти десять лет и считался удачливым пушером, за всё это немалое время не имевшим никаких проблем с полицаями. Раньше работал не таясь, считай, что в открытую. Сейчас же (последние два или три месяца) стал невыносимым конспиратором. Продавал только дистанционно. Звонишь ему, он говорит, где оставить деньги. Положив, уходишь. Перезваниваешь минут через десять. Гена сообщает, где взять порошок. Вот такая схема. Понятно, что работа с тех пор велась лишь с хорошо знакомыми покупателями, от прочих он отказался. Лене главное вспомнить какой у него дом, а парадную она сможет найти и методом тыка.
На припоминание и поиск ушло минут десть. Парадная нашлась быстрее. Заминка возникла перед входной дверью из-за совершенно стандартного кодового замка, открываемого нажатием трёх железных штырьков. С комбинацией проблем не возникло. Нужные кнопки, бывшие самыми потёртыми и легко нажимаемыми, нашлись быстро. Лену подвели руки. Они сильно тряслись. Зажать нужные цифры получилось далеко не сразу. Оказавшись внутри, девушка уверенно направилась к лифту. Третий этаж, самая левая квартира с дверью, обитой бордовым дерматином. Это она помнила точно.
Лена стояла, слушая приглушенное дзинь - дзинь, издаваемое звонком, ни меньше минуты. Наконец за дверью зашевелились. Клацнул замок. Дверь немного приоткрылось.
-Чего припёрлась, шалава, вали отсюда! - хриплым со сна, чрезвычайно раздражённым, но при этом тихим голосом сказали из-за двери.
-Ген, мне надо...
-Не знаю никаких Ген и тебя не знаю. Проваливай по-хорошему.
-Нет, мне очень нужно. Я могу тут долго стоять и трезвонить.
В подтверждение своих слов Лена вновь зажала кнопку звонка.
И ежу понятно - никого Гена не вызовет. От таких финтов хуже может стать только ему.
Брякнула цепочка. Дверь открылась.
-Ладно уж, заходи, раз так серьёзно настроена. Дверь за собой прикрыть не забудь.
Зайдя, девушка окинула взглядом тёмную прихожую. Маленькая, грязная, заваленная всевозможным хламом. Даже у неё чище и уютней. Хозяин квартиры стоял, боком прислонившись к стене. Нервно теребил края изрядно ношенного махрового халата когда-то белого цвета.
-Лена, какого хера ты сюда пришла?
Лена смотрела на Гену и понимала, насколько сильно тот боится. Он пытался держаться уверенно, скрыть своё волнение, но получалось это плохо. Его руки не находили себе место. То они теребили края распушенного халата, то прятались в карманах. А ещё, левую щёку мужчины периодически передёргивал нервный тик.
-Гена, мне нужно шесть грамм. - Мысленно посчитав количество денег, добавила - А лучше даже семь.
-Семь грамм чего тебе надо? - разведя руки, поинтересовался Гена. - Муки, соли, может быть, сахара или соды?
- Перестань, а? Ты же меня хорошо знаешь. Мне очень нужно.
-Ладно уж. - Как будто что-то решив для себя, чуть слышно пробормотал Гена. А потом громко спросил, - Деньги-то есть?
-Что же ты сюда-то припёрлась. Купила бы как обычно...
-Очень надо.
-Столько много сразу? Хотя, не моё это дело. Надо так надо. Стой тут, я быстро всё организую.
Гена ушёл. А она осталась рассматривать царивший в прихожей бардак. Впрочем, ждать пришлось недолго, хозяин вскоре вернулся.
-Деньги давай, - подойдя к ней, сказал Гена.
Лена вручила ему банкноты. Пушер несколько раз пересчитал. Убедившись, спрятал деньги в карман халата, а ей вручил прозрачный целлофановый мешочек с четырнадцатью маленькими пакетиками наполненными белым порошком.
-Я надеюсь, такие визиты больше не повторятся? - выпроваживая Лену из квартиры, спросил Гена.
-Не повторится, - в этом она была уверенна на сто двадцать процентов.
Дверь квартиры захлопнулась. Лифтом девушка пользоваться не стала, пошла по лестнице. Спешить некуда, отправиться в путешествие на своей последней ракете она так и так успеет.
Босоногий мужчина стоял по центру тротуара и смотрел на удаляющуюся спину своей сегодняшней новой знакомой. Проходившие мимо люди не заостряли на нём внимания. Проводили беглым взглядом по босым ногам и шли дальше. Подумаешь, какая мелочь некоторые вообще почти голые ходят. Каждый имеет право на свои персональные загоны, одна из истин большого скопища людей, именуемого городом. Мерзко как-то. Великая идея такого не предполагала. Он показал девушке, именуемой Леной, вариант будущего. Она не усвоила урока, решила не бороться, а просто распрощаться с жизнью. Как же всё это скучно.
Мужчина развернулся и неспешно отправился по своим делам. Конечно, можно было бы остановить несчастную, силком наставить её на "путь истинный", заставить по-настоящему любить сына, излечить от наркотиков, но ему было лень.