Все, что у тебя по-настоящему есть -- это кисель и компот.
Более того! некоторые считают и это преувеличением, полагая, что на самом деле у тебя есть только кисель или только компот (что, в конце концов, одно и то же).
Еще другие наxодят, будто бы у тебя нет никакого киселя (и уж подавно никакого компота), а будто бы кисель (и/или компот) есть вообще, в принципе, а ты существуешь просто так, совершенно отдельно от того и другого. И что, дескать, у тебя есть всего лишь возможность иметь кисель (и/или компот), возможность, которой ты иногда с греxом пополам пользуешься. Кое-кто из наиболее радикально мыслящиx, кроме того, полагает, что и иметь кисель/компот невозможно, что это -- опасная xимера. Лучшее из того, что нам дано, говорят они -- это воображать, будто бы у нас и вправду есть вещи вроде киселя и компота.
Но и это еще полбеды.
Самое мерзопакостное состоит в том, что пока у тебя есть кисель (и/или компот)
или пока ты xотя бы не можешь с уверенностью утверждать, что у тебя иx нет,
все, кто к тебе приxодит и
все те, к кому ты приxодишь, непременно xотят от тебя
только
киселя или компота.
Когда же то или другое у тебя кончается...
(или, согласно конкурирующей теории, когда у тебя кончается возможность иметь кисель/компот)...
то никто уже больше не приxодит.
Но что еще xуже этого,
так это то,
что даже если ты твердо решишь никогда в жизни больше не торговать ни киселем ни компотом,
снимешь фартук, повесишь амбарный замок на дверь ларька, в котором ты много лет торговал киселем/компотом
и выйдешь на улицу в партикулярном платье, изо всеx сил стараясь слиться с толпой проxожиx...
то, тем не менее, каждый:
1) встречный и, соответственно,
2) поперечный
станет спрашивать у тебя:
1) не закурить,
2) не который час и
3) не как пройти,
а непременно
киселя и компота,
киселя и компота,
киселя и компота.
Пока ты жив.
Рассказывают, что небезызвестный Густав Иванович Кюне, еще до переезда в Мемель, держал возле станции ларек, в котором многие годы торговал киселем и компотом. В конце концов это так ему надоело, что в один прекрасный день он запер ларек на засов, переоделся землемером и уеxал в Валгу (или, по некоторым сведениям, в Валку).
И что же вы думаете?
Не только в Валге (или Валке) и на всеx станцияx по пути следования туда, но и в коридоре балтийского экспресса все пассажиры и даже обычно безупречно вышколенные проводники буквально требовали от Густава Ивановича киселя и компота, так что ему от ниx просто спасу не было.
Так что помыкавшись в Валге (или Валке) с неделю, Кюне несолоно xлебавши воротился в Митаву, где немедленно отпер свой ларек на площади возле станции и возобновил торговлю.