Мысль отправиться к гинекологу конечно несуразна. Кто мне позволит изучать глубины чужой девочки с какими-то подозрительными целями, не имеющими никаких симптомов и вопросов к состоянию здоровья ребенка?! Важен был лишь психологический фактор. Он обязательно выявит новые зацепки. Я верю. Обязательно!
Путь в поликлинику пролегает через великолепный городской парк с извитыми дорожками, усыпанными багряными кленовыми лапами и пронизанный ароматом осенней свежести. Давно не было такого классически живописного бабьего лета. В напряженном молчании я тащу Олю "к врачу", внимательно прислушиваясь к флюидам разгадки. Они шелестят над ухом, нашептывают, что все ерунда, что вот-вот все выяснится, и мы с Петром и Наташкой вместе посмеемся над милой детской шалостью зеленоглазой принцессы.
Феерический танец флюидов прервали слабые трели в сумке с учебниками. Оля привычно долго выкапывает из сумки красный телефончик, украшенный крупными стразами. Скорее всего, по характерной мелодии она уже знала, кто звонит.
- Да.
- Нет.
- Нет. Не иду. Она меня в поликлинику тащит.
Ответов не слышно. Но по интонациям Оли ясно, что говорит она с мамой.
- Дай-ка мне, - отбираю телефон, раздражаясь от душного чувства, что вокруг разыгрывается дешевый водевиль, где я окажусь клоуном.
- Але. Наташ, привет. Подожди, я тебе объясню ситуацию. Ты сейчас в городе?
- Что у вас там стряслось, почему ребенок прогуливает школу? - Наташа раздражается, когда все идет не по ее плану. Даже если план рассчитан на других людей. В глубине ее логики мы все подчиненные. Что ж, это лучше, чем бесполезные отбросы.
- Наташа, мы подъедем к тебе, скажи куда. Надо срочно поговорить.
- Так. У меня сейчас совещание. В три я еду в аэропорт. В Питер надо срочно. Слушай, ты меня не пугай, что-то случилось? Говори лучше сразу.
- Пока не ясно. Либо она врет, либо...
- Я вернусь послезавтра утром. Дождетесь? Сейчас вырваться ну никак.
- Ок. Тогда будем сами разбираться. Не волнуйся, ничего в принципе не случилось страшного. Просто Оля заявила, что...
- Некогда, извини. Отбой.
Короткие гудки грустно сочувствуют жалкому моему положению. Какой-то сплошной бред! Я больше не хочу ничего не понимать!
Усталость. Меня накрыл тугой вакуум дикой усталости от чужих проблем. Я хочу спокойно жить, растить детей, заботиться о муже и ничего больше не знать. Рожу девочку. Будем с ней кататься вот здесь, в этом парке, на роликах. Хохотать, сплетничать и обсуждать сериалы. И она никогда не будет мне говорить, что я уже пожухлая листва под ногами...
Олечка тихо стоит рядом, рассеянно блуждая в своем вычурном гадком телефоне в поисках подходящей музычки. Нацепив наушники, она уставилась на меня, как будто я памятник Пушкину, который ее заставляют рассматривать во время школьной экскурсии.
Странно защипало нос, глаза наполнились едкой прозрачной болью, захотелось ударить наотмашь эту гадкую глупую куклу, чтобы она сломалась и больше никогда не совала нос в мою жизнь.
- Анастасия... эээ..., теть Насть, можно я в школу пойду? Контрольные ведь! - искорки победы пляшут в ее глазах. Оля смеется, наслаждаясь моим унижением.
- Давай еще раз попробуем поговорить?
- Хотите предложить мне денег?
- Денег? Это за что же?
- За аборт!
- Да ты что, смеешься? Первый аборт в твоем возрасте знаешь чем заканчивается? Не дай тебе Бог!
- А вам-то что? Какое вообще вам до меня дело? Это вы перед моей мамочкой все разыгрываете сердобольную. А на самом деле...
- А на самом деле, ты глупая и жестокая девчонка. Не ценишь доброго отношения и помощи.
- Ну да. Я дрянь, а вы беленькая и пушистенькая. Чего вы перед мамой моей выслуживаетесь, сюсюкаете с ней по телефону, лицемерите? Квартирку ждете новую? Или коттеджик выбиваете? Она может. Она всем поможет.
- Дурочка малолетняя. Если ты не врешь и правда "залетела", то мое тебе сочувствие. Ты не представляешь, что такое рожать и растить ребенка. На тебя ляжет столько трудностей, что прибежишь еще в слезах. Лишила себя образования, нормальной юности, студенческой свободы, тусовок, путешествий. И чего ты добилась? Кому будет плохо? Да только тебе и твоему ребенку. Больше никому. Я буду спокойно жить и заниматься своей семьей. А ты иди куда хочешь. Мужа тебе я отдавать не собираюсь, даже не рассчитывай.
- Мужа? Ха-ха-ха. Сказочки сами себе рассказывайте. Да вы не знаете ничего. Он с вами утром завтракает, а потом к маме моей бежит. Он вместе с ней, между прочим, в Питер едет. А вы тут мечтаете о розовых облачках. Ды это вы одна остаетесь. А дядя Петя будет с нами жить.
Порыв холодного ветра растрепал пластмассовую челку, теперь Оля похожа на маленького дикобраза с длинными ножками. В момент мести и ядвитых плевков в мой адрес, она забыла о себе, о ногтях и челке. Всем существом она ненавидела меня. Вот только за что?!
- Иди в школу, чудовище. Не могу тебя видеть. Завралась ты, детка. То он твой любовник, то мамин. Топай давай. Обед будет в два часа.
- Ну и ладно! Махнув пушистым русым хвостом, "чудовище" поцокало на каблучках в школу. От души отлепилась, наконец, мерзкая толстая пиявка, которая уже второй день выпивала меня изнутри. Все вранье. Издержки переходного возраста. Все встало на свои места.