Анна не могла спать. Обычно Андрей возвращался со своих собраний "Радости" около полуночи. А сейчас было уже три часа ночи, и он по-прежнему где-то пропадал. Может собрание затянулось?! Но такого никогда раньше не было. Может, что-то случилось по дороге? Плохо с сердцем? Обморок? Многочисленные зазубренные стрелы "может, если, а вдруг" безжалостно вонзались в голову и крушили последние надежды на счастливую случайность. Андрея не было. Нигде.
Обзвонив всех знакомых, больницы, станции скорой помощи, милицию и МЧС, Анна достала из закромов коньяк. Последний раз она пила на похоронах у соседки - доброй и милой старушки бабы Симы. Сын Ростислав тогда не поскупился на достойные похороны и поминки матери. Собрал всех жильцов подъезда в местном ресторане "Рандеву". Любил он мамочку свою. Вырастила его одна, на ноги подняла, человеком сделала. Молодец, Ростик, проводил мать, как положено.
Анна на секунду задумалась, почему это ей вспомнился Ростислав? Вредная скользкая мысль никак не попадала в фокус. Глотая очередную порцию "огненной воды", она ухватила наконец мысль за хвост. "У него сын пропал!" Да, Анна вспомнила, что месяца три назад приходил следователь по поводу пропажи Максимки. Ростислав всех на уши поставил, всем заплатил, и все равно не нашли. Тогда все конечно сочувствовали горю соседей, сопереживали, интересовались, как идет поиск, но в глубине души равнодушно констатировали: "Наркоман, небось. Подох где-нибудь в притоне. Бедные родители!" Так легче и проще оправдывать собственную беспомощность, так спокойнее прятаться в личном благополучии от чужих проблем.
Анна только сейчас, проваливаясь в пропасть своего горя, смогла вспомнить лицо приятного вежливого мальчика Максима. Он всегда здоровался, стеснительно улыбаясь, как девчонка. И такой был худой, что бабульки у подъезда, завидев парнишку, мгновенно переключали болтовню о ценах в магазине на дружное обругивание современной молодежи. "И не едят толком, и музыку слушают дьявольскую, и наркоманят все. А вот в наши-то времена..."
В пять утра неожиданная пронзительная трель звонка разбудила супругов Трубниковых. Ростислав Михайлович натянул халат и, в недоумении глянув на часы, отправился открывать. По дороге от спальни к коридору он успел разогнаться в сумбурных предположениях, что это, возможно, СЫН! Трясясь крупной дрожью от волнения, он пощелкал замками, приоткрыл дверь и застыл на месте.
- Аня?! Добрый день...
- Доброе утро, Ростислав, простите ради Бога. У меня муж пропал!
- Муж? Пропал?! - Ростислав не мог понять, почему здесь стоит соседка, а не Максим, почему она пришла в пять утра, и причем здесь ее муж?!
- Я не знаю, что делать. Простите. Я пришла к вам потому что, может, вы что-то знаете, может это как-то связано, - Анну знобило, она путалась в мыслях и словах, как в липкой паутине, чем больше она объясняла соседу свои предположения, тем меньше верила, что он ее понимает.
- Вам надо идти в милицию. А лучше подождите немного, может, вы зря нервничаете? Он же не ребенок! - на слове "ребенок" Ростислав осекся и замолчал.
- Я им звонила. Да, он не ребенок, конечно. Извините меня.
Анна бросилась к лифту, ругая себя за глупость.
Ростислав вернулся в спальню, посмотрел на растерянную жену Марину. Родные, истерзанные ожиданием чуда, глаза выражали ту же сумасшедшую надежду, что пережил он сам несколько минут назад.
- Все нормально. Соседка приходила, - сказал он безжизненным голосом и ушел на кухню курить.
Марина завернулась в пышный кокон одеяла и отвернулась к стене. Она не могла смотреть на звезды, ненавидела ночное небо, луну, закаты, рассветы. Они забрали ее сына. Они его поглотили, как ненасытные омерзительные твари. Глухие сдержанные всхлипы баюкали россыпь рассветных солнечных зайчиков на лиловых обоях, неутихающая материнская боль прятала когти в тревожном утреннем забытьи.
Ростислав выпускал сизый дым в форточку и старался подавить поток размышлений, снова потянувший душу ко дну. Сколько было этих бесплодных раздумий, попыток расследования, сколько усилий. И все впустую. Муж соседки наверняка у бабы застрял. Вернется, никуда не денется. Ей и не снился тот ужас, что пережили они с Мариной. Потерять единственного ребенка и не умереть от горя могли только те, кто еще на что-то надеялся или сумасшедшие. Они надеялись, тщательно убеждая друг друга в обратном и медленно сходя с ума.
Ростислав всегда считал, что знает своего сына хорошо, что они друзья и близкие до глубины души люди. Макс никогда не позволял себе вольностей и хамства в отношении "предков", как это делали его ровесники. С детства много читал, увлекался фантастикой, мистикой, обожал астрономию. Отец радовался, что сын оправдывал его родительские чаяния и превращался в нормального самостоятельного парня, яркую светлую личность. Не то, что другие отмороженные дети. Среди знакомых и коллег ходило множество разговоров о проблемах воспитания несносных отпрысков. Наркоманят, шляются, поклоняются сатанинским символам, протыкают тело железками, красят губы в черный цвет и сидят ночами на кладбищах...
Что только не вытворяют "другие"! И как хорош свой! Родительские амбиции? Слепая любовь? Оправдание своей слабости? Скорее социальный стереотип - я ответственный внимательный родитель, поэтому мой ребенок нормален, понятен, прозрачен как стекло!
Максим нашел астрономический клуб "Радость звездного света". Увлекся, бредил новыми идеями о происхождении вселенной, о чистоте духовной чаши, о космической энергии. Ростислав не вникал. И так голова забита новостями из телевизора, проблемами на работе. Слушал в пол уха, радуясь, что ребенок занимается делом. И главное - не шляется по улицам. Пусть он будет умнее, лучше, успешнее, чем мы. Для того мы и вкладывали в него силы. Для того и растили.
Когда Макс не пришел домой, сразу стало понятно, что случилось что-то серьезное. В обычный летний день парень ушел на собрание в клуб и пропал. Что-то случилось! Ростислав долго боролся, чтобы искали, искал сам, платил, просил, умолял, требовал, заставлял, тряс за шкирку, бил в челюсть, угрожал. А потом сжег этот клуб. Дерзко, технично и совершенно напрасно. От безысходности и боли это не спасло. Никто до сих пор не знает, где Максим и жив ли он вообще.