Зобов Василий Алексеевич : другие произведения.

Диман

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Диман.
  
   Дохлая кошка была прикопана в кустах бересклета под детсадовским забором. Диман притащил ее сюда пять дней назад, выудив проволокой из-под плиты подъездного крыльца."Свежая, ќќќ-думал он тогда, копая железякой неглубокую ямку, поглядывая на серо-белый пушистый трупик, -целая совсем. Крови чуть-чуть всего...Наверное пацаны стукнули палкой для прикола...". Из уха кошки к уголку ощеренной пасти тянулась тонкая ,с ниточку, струйка крови.
   Смрад дохлятины чувствовался уже на расстоянии. Стараясь дышать реже и короче, Диман, морщась, осторожно снял тонкий слой земли размочаленной фанеркой. "Во, блин ! Рыбалка, значит, будет !"
   Опарышей было немеряно. Отщепив от фанеры две лучинки, он по одному, по два кидал банку белых жирных куколок. "Как китаец - палочками, - усмехнулся про себя Диман , -Интересно, едят китайцы опарышей? Наверное, да...Они и кошек хавают. А чего они вообще не хавают?"
  
  
  
   Ядовито-зеленые цифры на черном табло часов высвечивали шесть -ноль пять. Пока Диман добывал опарыша, мать, подхватив сумки, умчалась к шестичасовому дачному автобусу, оставив на кухонном столе червонец и записку из двух слов : "Купи хлеба".Это значило, что Диман теперь при деньгах, а мать будет дома не раньше девяти вечера. До этого времени сумму можно будет запросто увеличить, наловив и быстренько продав чехонь где-нибудь на проходном месте. Вблизи Старого рынка , например, куда бабки-дедки волокут всякий овощ - фрукт со своих огородиков. Про чехонь, которая "дуром прет!" на дальней косе Копытова острова. Диман подслушал вчера, от двух мужиков, покупавших перед ним курево в табачном ларьке. Поэтому и решил проверить кошку.
   "Примы", кстати, оставалось четыре штуки. На рыбалку явный недобор, что и говорить, но была материна десятка. Можно взять даже "Оптиму", с фильтром. Не хуже, чем у людей. Еще и сдача останется. Проездной был постоянный: Диман состоял на учете в психушке, с детства, с легкой формой шизофрении. На это было удостоверение. Когда становилось скучно, особенно по осени, Диман днями колесил по городу в автобусах и троллейбусах, от конечной до конечной.
   Итак, опарыш есть, куреха, считай, тоже. Снасти имелись - телескопичка, которую он сменял на часы, найденные в автобусе же, и две донки. Жратва - ну с ней было все ясно. Диман чисто механически открыл холодильник. "Мышь повесилась "" - так бы сказал Славка Ледин, сосед снизу. Четыре картофелины в потрескавшихся мундирах, полпакета прокисшего молока, полузасохшая морковь. В хлебнице валялась позавчерашняя ржаная корка.
   Картошку и хлеб он завязал в целлофановый мешочек и кинул в сумку. ""Дуром прет...- улыбался про себя Диман - Интересно, как она там прет... И что я оттуда, с косы, вечером упру ? Вдруг - кило пять, щесть ... Ого! Рублей по двенадцать на Седьмом скинуть все - это сколько будет ? '" - Цифры не хотели умножаться, испуганно разбегаясь, прячась в извилинах. Диман вздохнул. Все равно - если удача, то будут какие-то деньги...
   Тугой ход мыслей прервал тихий стук. Стучали ногтем по дверной ДВП. Звонка не было с самого заселения восемнадцать лет назад, а дверь была единственной "родной" совдеповской дверью на весь подъезд, если даже не на весь дом. Стук был долгим, неторопливым. "" Славка? - удивился Диман - что-то рановато...""
  - Кто?
  - Диман... Это я, Славан, - Славкин голос был пригашен почти до шепота - Покурим айда... Диман открыл дверь.
  - А матери нету, что ли ?
  - На даче...Проходи на кухню.
  - Ага... Во, прикинь, я прочухал - Диман не спит... Че не спишь ?
  - На рыбалку собираюсь... Поедешь ?
  - Не-а, - Славка достал "L&M". - Налетай. Курить, что, опять нету ?
  - Да "Прима"... А сам чего не спишь-то ? - Диман потянул носом. - А-а... Бухали...
  - Хэ-э, - Ледин довольно заулыбался. - И не только... - он щелкнул зажигалкой, прикурил, - Шмар подсняли вчера с на тачке с Вованом - трех! Прикинь!..
  - Ого...
  - Во-о... Как раз мы в куражах - пивище, джин-тоник, и на дачу к Вове ! Телки там оппоролись этим джином, крыши у всех трех - ш-шух... И айда-пошел. Вован на мансарде, я - внизу...
  
  
   Славка скорчил полумертвую рожу, передразнил :
  - Славан, Сла-аван! Забери одну! Они тут меня добьют! Хэ-э-э... Понял? Во. И теперь я как ватный весь, и ватное у меня мое всё...
  - Везет вам...
  - Че - везет.. Проехались слегка по рыбным местам - там их всегда как грязи...
  - Может, поехали на Копытов ? Чехонь, говорят, пошла...
  - Не, Диман. Никак. Вечером стрела, делюга, по ходу, какая-то. Обещал быть. Не могу, Диман... Сам езжай.
   Дворовые друзья Димана специализировались по автомобильному аудио, вскрывая "тачилы" в дальних кварталах.
   - - Чирик займешь ?
   На куреху ? На... - Славка двинул по столу '' L&M'', - полная почти, вот только купил. Я все равно спать пойду
   Славка потянулся, зевнул.
  - Они там на даче все отъехали под утро... А мне че"т домой встремилось. Вовку будил, будил - ноль... Ладно хоть "мотор" подвернулся в такую рань.
  - Мне чирик - на жратву, Славк... В холодильнике - голяк.
  - А-а. Ну, на.. - Славка достал из кармана десятку и бросил на стол. Затушил окурок в жестяной банке, секунду помолчал, - Жрать нету... Ты, Димк, тормозни пять сек, я сбегаю, у себя на кухне шмон наведу...
  
  Двадцать рублей, почти полная пачка сигарет, полбуханки ржаного, две жирных чайных колбаски, горсть кураги, пластиковая баклага минералки - нехилые припасы на день рыбалки. На душе было уже хорошо, плюс полупустой автобус, что было немаловажно - дорога до парома на Копытов занимала почти час, который ехать лучше сидя.
   Желтый "Икарус"-гармошка лениво катился вдоль белых изгибистых девятиэтажек. Разноцветный, редкий с утра пунктир легковушек, в обгон и навстречу, ярко нахваливающие всякую всячину рекламные щиты, вывески магазинов и павильонов, городской шум из форточек и открывающихся на остановках дверей, бормотание старухи-кондукторши - давно привычные атрибуты городского автобуса.
   Расслабившись на сиденье - одиночке, Диман воткнул стекленеющий взгляд в окно, уйдя в полудремоту, оставив лишь еле мерцающий датчик в дальнем уголке мозга, автоматом считывающий минуемые остановки..
  
  
   Переправа была предпоследней перед конечной на этом маршруте, и к ней ближе набралось уже изрядно пассажиров, в основном пенсионеров - дачников с корзинами, рюкзаками и сумками. Так что пришлось подшустрить в толпе, хлынувшей с горки к пристани - на пароме могло и места не хватить. Но все вышло как надо, и Диман мирно ждал билетершу на деревянной лавке вдоль невысокого борта. Льгот тут не было, и бабками чуть ли не хором тянулась одна и та же песня про тяжелую и горбатую жизнь, а тут их, видишь, "грабют" эти речники, каждый год поднимая цены аж на целый рубль, и что совести совсем нигде и ни у кого нету.
   Паром, здоровенный плоскодонный катерище, вскоре отчалил и, раздвигая зеленоватую гладкую воду, пошел через канал.
   Копытов лишь по старинке звался островом, хотя уже лет пятьдесят был соединен короткой дамбой с плотиной ГЭС. Протока, разделяющая его восьмикилометровую плоскую тушу с берегом, была в свое время основательно углублена для прохода судов всех калибров и измещений, и называлась каналом. Был он почти сплошняком уставлен спортивными и тур -базами, прозябающими или, наоборот, преуспевающими, разграфлен дачными участками, ухоженными по причине всегдашней нужности , а также охраняемости.
  
  
  
   К югу же, ниже по течению, цивилизация на Копытове заканчивалась, теряясь в буйных зарослях всяких бузин, волчьих ягод и тальников, из которых вырывался узкий желтый язык песчаной косы.
   До неё с островной пристани было километра три - полчаса хорошего Димановского хода. Диман хрустел драными кроссовками по щебню дачного проулка. На пароме он замерз - по каналу тянул утренний свежачок, а на Димане была обычная повседневка: черные китайские штаны "Адидас" и тонкая футболка в черно-белую клетку. Куртку-плащевку, которую всегда брал на рыбалку, Диман просто забыл. Выбираясь с пристани, он еще забыл спросить время - торопился, чтоб не путаться среди дачников с их багажом на узкой тропинке к дачам. Навскидку времени выходило около восьми. "Нормально. Если на косе клев - куда она, рыба, денется? Успею...". На косе Диман рыбачил с детства, раз, может, семь или восемь, поэтому место определил заранее: Камни.
   Неизвестно, когда, зачем и с какой баржи на косу свалили гору серых известняковых валунов, самый большой из которых был чуть ли не с дачный домик величиной. Нравилось то, что там сразу шла глубина, как в яму. От резвой ходьбы озноб, подхваченный на пароме, быстро прошел. Щебневая отсыпка постепенно разжижалась и вскоре пошла чистая грунтовка ; дорога перешла в пологий спуск, чтобы вскоре коротким крутым уклоном нырнуть в низину, заросшую густым кустарником и растечься там множеством узеньких, вечно влажных тропок. Местность была заливной - каждую весну ее топило с гэсовских шандор.
   " ... Место на Камнях досталось бы, - думал Диман, - Слух пошел про чехонь, так, видать, и народу порядком...". Дорога, наконец, выскочила через железные решетчатые ворота из дач к спуску в кусты. Диман приостановился, вспомнив,что курил он последний раз еще дома, со Славкой, и потянулся в сумку за сигаретами.
   - Диман!
  Диман вздрогнул.
  - Ты что ль?
   Медленно повернул голову на голос. Вдоль окрашенного забора по тропинке шагал худощавый темный паренек, радостно улыбаясь подвижным лицом:
   - Хо-о-о! А я гляжу - выруливает... Диман, что ль? Точно, Диман! И без охраны... Во-о, блин!..
  "Как его, блин, звать? Кличка какая-то...- силился вспомнить Диман. - Какая, блин?"
   -Ты че, Диман, не узнал? - паренек подошел, улыбаясь еще даже радостнее. - Богатым, может, буду...
   Диман молчал.
   - Здорово, блин! - паренек протянул ему руку. - Да я это, Виталя...
  Диман слегка нахмурился, тупо уставившись ему куда-то в плечо.
   -...Че, совсем забыл? Скоко уж не виделись... Ну да, с девяносто пятого что ль?- гомонил Виталя - Третий год пошёл, э-э-э... Зёма я!
  
  "Зёма, - вспомнил Диман, - Зёма, точно... Жил в четвертом подъезде, потом уехал... Точно, года два назад... Дразнили его всегда, докапывались - Вован, Славка..."
   - Здорово...
   - Ну, Диман! Во где увиделись... Что куришь? О,"элэм"...- удивился Зёма, - Кучеряво... Дай, а то я сегодня на "Приме". Никак не привезут нормальных сигарет. Что, на косу?
   - Угу... - угрюмо отозвался Диман, доставая сигарету.
  Зёма глубоко, смачно затянулся, с присвистом выпустил дым.
   - Как там братва, во дворе? Вован, Славан, еще Диман один?
   - Нормально.
   - А чего на косу один-то? А они?
   - Не знаю...
   - Бл-лин! Дим-ман, блин! - Зёма радостно хлопнул его по плечу. - Ты все такой же! А че - айда вместе на косу! Веселей...
   Диман оглядел Зёму - тот был с пустыми руками.
   - Да ничего, Диман! Снасти есть. Ты тормозни минут пятнадцать, покури... Я махом! Червя копну...
   - Ты что, на даче тут?
   Зёма внезапно замялся на секунды.
   - Не-е... Нет, мы тут толпой зависли... Там...- он неопределенно махнул рукой в сторону турбаз.- Я просто пройтись решил... Ну что, ждешь ?
   - Не-а, я пойду.
  - Диман, блин... Ты че как не пацан? Вдвоем ништяк же, весело !
   Диман взглянул на небо, пожал плечами.
  -Да поздно уже... Торопиться надо, - он отщелкнул бычок, поднял сумку.
  -Ну, во-от... - протянул Зёма. - Че, с хвоста меня? Типа, обловлю?
  -Нет... Сам, что ли, не дойдешь? Тут вон до косы-то - чуть...
  -Ну... Короче, уломал, Диман! Ты где там будешь?
  -На Камнях.
  
  
  
  
   Зеленцова Виталика дворовая братва не очень жаловала. В сложившемся пацановском коллективе он был единицей приходящей, точнее - мимоходной, эпизодически прошмыгивающей по двору под возгласы типа : "Эй (свист ), Земляк! Сюда иди! Деньги есть? "" - "" Не-е - тянул Виталик с безопасного расстояния - Нету... В натуре..."" -"" В бычьей шкуре... А если точнее, Зёма ? - вставал с лавки кто-нибудь, - Ну"к дай двадцатник!"" - ""Сказал, блин, нету! "" - включал Виталик независимо-рассерженный тон и нырял в подъезд. Лет с одиннадцати он глушил палкой на мелководьях водохранилища солитерных лещей, а затем продавал их на плотине. Там половина машин - иногородние, откуда им знать, что в брюхе здоровенной рыбины ворочается длиннющий, плоский, как лапща, червяк. Связка из пяти-шести лещей уходила за полтинник. На всякий случай Зёма брал с собой удочку: вот, сейчас только поймал...
   Весной он таскал из леса на трассы сначала подснежники, потом ландыши. Впрочем, этим занималось едва ли не полгорода его ровесников. Вот так - рыба, цветочки, по осени еще и грибы.
   Пару лет назад женился старший брат, уломал родителей на размен квартиры, пришлось переехать на другой конец города. Прошлой весной ему ненавязчиво предложили заняться "дурью" - "план", травка... Деньги завелись, и довольно весело. Важно знать, где взять, а сдать - у-у... Желающих - безбрежное море. Главное - не попасть никуда и никому.
   Но Зёма попал. В этом марте "дурь" взяли уже у него - он знал этих ребят с зимы, общались часто,но зря доверил товар на реализацию... В итоге - ни людей, ни товара, ни денег. С кредиторами Зёма тянул до конца апреля, была слишком большая сумма, и чем ее было отдавать? Товар, как раньше, ему не отпускали. Потом включили счетчик, и Зёма подался в бега. Его искали, напрягали родителей и брата, разводили на деньги - вкрадчиво, осторожно... Он жил на теткиной даче с начала мая - мать договорилась. Родители с оглядками, но приезжали. Мать плакала, отец стучал кулаком по столу: ты в кого нас превратил, бандюки приезжают каждый день, ты с кем связался... А что им мог ответить Зёма? Пишите заяву в шестой отдел, может, отвяжутся...Крику было много, но еды и курева ему все же привозили. Родителей не было уже две недели, тетка приезжала на выходные - "ничего не знаю", и, в общем, что там сейчас в городе - Зёма был не в курсе.
  " Чего же я раньше думал? Во прогнал... Рыба-то рядом... - Зёма разламывал куски унавоженной земли, скидывая в банку жирных червей, - и удочки нашел. Глядишь, натаскаю чего, а мало будет - Димана-придурка бомбану... Куда денется, дебил...".
  
  
  Опасения были напрасны - народу на Камнях почти не было, какие-то считанные рыбачишки на дальнем конце косы. Вдалеке слева, почти возле воды стояла "Нива"-пятидверка, да еще, выходя из зарослей на косу, Диман увидел неподалеку серебристую "восьмёрку" со сплошь затонированными стеклами. Идти было мимо, и оставалось шагов десять, когда внезапно взвыл движок, из-под передних колес брызнули струи песка и машина , едва не сбив оторопевшего Димана, бешено сорвалась с места и рванула по колее в сторону асфальтки. "Как будто напугал я его, - подумал Диман. - Или -их... Турбазники, видать... По пьянке, что ли, заблудились?.."
  Малое количество народа его совсем не обрадовало. Совсем не было похоже на то, что чехонь "перла дуром". "Ладно, закинемся - посмотрим. Куда деваться-то..." - Диман привычно разматывал снасти.
  Когда пришел Зёма, в садке уже серебрился улов.
  - Ого! - Зёма приподнял садок из воды. - Чехонь! Вот ты успел! Четыре штуки - и всего один подлещик...
  - Иди, блин... Рыбачь. Спугнешь... - Диман действительно боялся спугнуть удачу. Зёма принялся разматывать удочку.
  - Чего, Камней мало? Вон, блин, - Диман махнул рукой вдоль каменистого берега, - народу никого, бери любое место...
  Диман был настроен сегодня рыбачить "в одного", и слушать болтовню этого откуда-то свалившегося Зёмы ему никакого интереса не было. Тем более, что кроме удочки и банки с червями при Зёме ничего не было, а делиться, особенно куревом, в димановские планы никак не входило.
  - Ты чё, Диман? - обидчиво загнусил Зёма. - В нату-уре, как не пацан... Типа, рыбное место зажал?
  - Кто - не пацан? - Диман исподлобья уставился на Зёму.
  "Во, долбанутый, - напугался Зёма, - Псих, дебил... Возьмет и придушит тут за рыбу свою. Вон ломоть какой...". Диман был явно мощнее, шире тщедушного Зёмы.
  - Ладно, Дим...О-кей. Кайфуй тут...в одного. Пойду...Пару сигарет дашь?
  - Угу. Но дальше свои кури.
  Далеко Зёма не ушел - шагов этак на полста подальше. "Во, сука, - злился он, цепляя червя на крючок, - Дебил, а туда же... Жмотяра.".
  Часа через три Диман подумал про безмен, который зря не взял из дома. Безмен был нужен, потому и вспомнился. Потому, что рыбу уже можно будет волочь на Старый рынок. Запуская очередную жирную чехонь в садок, где рыбе уже становилось тесновато, Диман прикидывал:"Кило на два с половиной, может...А время только где-то обед. Ага... Ну, часов в шесть если отсюда срулить - к восьми буду на Старом. Ничего... Там движуха допоздна. А если что, рыбу - в ванну, и завтра продам. Нормально". Потом опять вспомнился безмен - заезжать за ним домой - это уйма времени, поэтому Диман решил рыбачить до конца, до последнего парома, а рыбу все же продать завтра.
  
  Время близилось к обеду, и Диман, сглатывая слюну, все чаще подумывал о вкусной чайной колбаске и мягкой сладкой кураге, благодарно вспоминая друга Славку. "Надо и похавать, чего тянуть?" - принимая это важное решение, Диман взглянул в сторону недалеких зарослей. Нужно было решить одну кардинальную проблему: " Вроде, блин, с утра ничего не ел, считай, кроме хлеба с этим молоком прокисшим... А на клапан давит не по-детски, - думал Диман, - Ну да, это, видать, и есть с молока... Нырну-ка я в кусты - места будет побольше в кишках...". Он повернул голову в сторону Зёмы - тот все это время тоже что-то таскал, насаживая улов на кукан - кусок ржавой проволоки, найденной тут же, на камнях. Чуть подальше удил двумя телескопичками немолодой мужик, пришедший на полчаса позже них, на радость Зёме, сразу же открывшему беглую ворошиловскую стрельбу по куреву новоприбывшего.
  Диман вытащил удочку и отправился к зарослям, шаря глазами в поисках бумаги, но не попалось даже ни единого обрывка. "Ладно, лопухов немеряно..."
  Он пролез, как в лаз, в узкий промежуток меж ветвей. "Похоже, и дождик нехилый здесь переждать можно, - подумал он, спуская штаны и присаживаясь, - Как в пещере."
  После яркого просторного дня на речном свежачке здесь как будто заплутали, устали и уснули вчерашние сумерки, придавив этот маленький мирок душным тягучим мраком. Кладбищенская тишина давила слух до писка в ушах, переходя в мозг ощущением какой-то жутковатой нереальности. Крохотная белая моль, возникнув из ничего, как из параллельных миров, трепеща зависла над переносицей. Диман махнул рукой - моль исчезла бесследно, словно распавшись на атомы.
  "Ещё, блин, Фредди не хватает Крюгера или оживших мертвецов этих, - Диман поежился, - Где лопухи?"
  Искать их привыкшими к сумраку глазами долго не пришлось. Мать-и-мачехой эта микроскопическая полянка была буквально устлана. А точнее - выстлана.
  Присмотревшись, Диман понял, что лопушки кем-то сорваны, и недавно, и вяли на земле светлой изнанкой наружу. "Ого, лежанка, - удивился он, затем мелькнуло другое, таинственно-пугающее слово, - Лежбище! Надо ломиться отсюдова!.." Он схватил ближний лист. Рука дернулась назад, выронив лопух, ноги моментально напряглись, готовые катапультой отбросить тело прочь... "Змея!" - но сработал какой-то подсознательный сигнал. Змеи - чешуйчатые, но, в общем, гладкие на ощупь, цельные - они не состоят из звеньев. Из звеньев состоят авиационные эскадрильи, позвоночники, колхозные бригады, человеческие судьбы, пулеметные ленты. Из звеньев состоят, конечно, цепи - всякие и разные.
  Под лопухом, затейливо свернувшись, лежала цепь.
  "Ну, может быть, не то, что цепь, - переведя дух и осмелев, присмотрелся Диман, - но и цепочкой не назовешь... О, там еще что-то...".
   Цепь была с крестом, массивным и увесистым.
  Выбравшись из кустов, Диман ушел от тропинки в сторону, осмотрелся - нет ли лишних глаз. Разжал кулак. Цепь, крест, желтый металл. Золото? С золотом дела он никогда не имел, и как отличить настоящее от фальшивого, не знал. Подцепив цепь указательным пальцем, еще раз оглянувшись по сторонам, Диман поднял крест на уровень глаз. "Тяжелый... Здоровый, блин... Как у попов. Красивый...". Искусная отливка была украшена переплетающимся растительным орнаментом. Раскинув руки и печально склонив голову, страдал припаянный к кресту Иисус. В утолщениях по краям кровянели ромбовидные рубины величиной с некрупное подсолнечное семечко.
  "Если настоящий, - думал Диман, - Сколько же это денег? У-у-у... Продать? Кому, где?". Потом он вспомнил про Славку. Ну да. Вот через него эту находку и продать. Славка - он в курсе, где, что и почем. Славка не кинет с деньгами. Славка - сосед, а потом - считай, все детство они провели вместе. Диман был на год постарше, и таскал Славку по всем окрестностям едва ли не с младшей детсадовской группы.
  Вот и решено. Диман положил находку в глубокий карман штанов и посмотрел в сторону Камней. "Может, свернуться и срулить? - мелькнула мысль. - В кармане-то вон чего, зачем чехонь тогда продавать?". Но сегодня определенно был клев, и Диман решил продолжить удачную рыбалку.
  "Принесу домой сколько наловлю, а там поглядим, куда её девать. Да так и так - разойдется...".
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  - Паш-шёл ты.. - злобно пробубнил Цыка, внаглую подрезав на очередном кольце какую-то "классику", обиженно гукнувшую ему вслед. "Догоняй, разбирайся... Еще спасибо скажи, что не помял, а то бы развели потом тебя - прав ты там или нет...".
  Олег Цыколев, погоняло - Цыка, чувствовал себя очень хреново. Он опаздывал. Хреново было и то, что Удав "хлопнет" его штрафом - по штуке за минуту опоздания, хреновыми были и всякие слова, которыми Цыку обложили по мобильнику Копченый и Ротор, "торпеды" из его звена.
  Цыка, чья очередь была гонять на бригадной тачке, по уговору обязан был заезжать за ними по утрам, чтобы к восьми - тридцати, и ни секундой позже быть на планерке, которая всегда случалась на задней веранде кафешки "Бангладеш".
  - ...Во, и я, как лох, на бордюре мотор стану ловить?... Ты че, Цык, вообще обурел? Кайфуешь? - басил Ротор. Копченый обошелся теми же примерно словами. Оба пригрозили тачилу не далее, чем сегодня отобрать. Но это как посмотреть... Денег в виде штрафа за опоздание Цыке было не жаль. Неприятнее будет нудное гундение Удава с задаванием всяческих вопросов - "...а, Цыка?" - по поводу кайфований, шлюх, расслабух и тэ пэ.
  "Ийёу! Восемь - тридцать четыре..." - Цыка в секунду проскочил короткую аллейку, выходящую на площадку возле кафе.
  Братва была в сборе - кто завтракал, кто тянул всякие соки или просто курил за чашкой кофе.
  - Цыка, подойди... - вопреки предположениям, Удав не стал много разглагольствовать насчет трудовой дисциплины. - Четыре минуты...Ты в курсе?
  - Ага...
  - В следующий раз тариф прогрессирует на пятьдесят процентов...Как понял?
  - Понял...
  - Иди к своим. Я подойду.
  
  
  
  - Что, нахлобучка? - ехидно спросил Копченый, мотнув головой в сторону Удава. - Где кайфовал-то?
  - Где - где ... - сумрачно забубнил Ротор. - Не знаешь, где он шлюх ловит, куда их потом таскает? Турбазы там, или "нумера" при бане, когда, типа, зима...
  - Ладно, хорош. - Цыка был голоден, как стая волков, и Люба, официантка, поняв его взгляд, подошла. Цыка заказал сразу две отбивных с картошкой фри и большую бутылку "Спрайта".
  - Хорошо порезвился паренек, - продолжал ехидничать Копченый. - Коза, видать, шустрая попалась - все соки выжала...
  - Высосала... - добавил Ротор. Оба заржали.
  "Пошли вы..." - подумал Цыка и затеял беспощадную битву с голодом и отбивными, работая челюстями как бультерьер. "Похавать плотно с утречка - может, легче станет как-то...".
  Несмотря на то, что все уже стояло вроде бы на своих местах - Удав его увидел, что хотел - высказал, пацаны вроде нормально, отмякли, но где-то под ребрами Цыку грыз какой-то злой зубастый червяк. Цыка уж и не помнил, когда чувство такой вот беззастенчивой, откровенной тревоги посещало его в последний раз.
  "Что за херня? - злился он на непонятный этот шухер. - Чего не хватает? Все при всем, все ровно...".
  - Ха-а...Олеган! - Копченый закуривал новую сигарету. Ему вообще пачки "Уинстона" хватало чуть за обед - откуда и погоняло. - Слышь... А где награда?..
  "Что за пурга еще? - Цыка насаживал на вилку последние бруски картошки. - Какая награда? Что за разводка?..".
  - В нату-уре, - протянул Ротор. - Ему доверили, а он - ... забил! Буреешь, братан!..
  - Ага, ага! - закивал Копченый. - Где? Крестик-то...рыцарский.
  До Цыки в тысячную долю секунды дошло, откуда была тревога, и червь сразу вырос в здоровенную зубастую гремучую змею...
  
  
  
  Две с лишним недели назад тут же, за этим пластмассовым столиком, их звену была выдана тема.
  - Вы... - как обычно кривя рот, Удав обвел троих "торпед" выпуклыми, тусклыми серо-зелеными глазами, - Вот. - выложил три фотографии. - Каждому по одной...Пасти. Ловить. Вот адреса примерных лежбищ. - добавил три картонных прямоугольника с адресами. - Нужен только в товарном, кa"грица, виде.
  - Есть момент один... - пододвинув стул, к ним подсел Горох.
  Горох жил в тех же курмышах, что и Цыка, в доме напротив, и был на десяток лет постарше. Сначала просто в авторитетах среди местных шпанюг, потом - ходка, дали семь, ушел на "удо" через четыре с половиной. Вскоре вообще проканал за крутизну, меняя машины через каждые три месяца, купил матери однокомнатную в новых кварталах, женился на модельной блондинке - для неполных тридцати вроде все при всем.
  Прошлой весной он привез Цыку к Удаву - "...я рекомендовал, поручился. Смотри, Олеган, чтоб все пучком было...".
  Так Цыка очутился в одной из самых мощных бригад города - бригаде Кнопа.
  
  
  
  
  - ...Такой момент, - неторопливо проговорил Горох. - Клиент этот - он морпех бывший, спец-песец какой-то, по ходу... То есть не просто так...Да и "балда" при нем не исключена, вдруг начнет шмалять...Так что - ушки на макушке. Cроку - неделя...
  - А он точно в городе? - спросил Копченый.
  - В городе, не в городе - Горох поднялся со стула.
  - Пасёте - очень плотно, без передыху, днём и ночью. Через семь дней доложите, что к чему...Тогда и узнаем - в городе, нет ли...Еще вопросы?
  - Ну и что? - не унимался Копченый. - Он шифруется, мы его пасем по этим наводкам...Брать-то самим? Ну, если нарисуется? Или...
  - Или мне на трубу. Я на связи. - ответил Горох. - Берете - это если момент совсем удобный...Сами думайте - у него ствол, спецназ. А спугнете - ваши проблемы тогда.
  - Ага. - мрачно вставил Удав. - Он нам тепленьким нужен, при памяти...Там... - Удав поднял водянистые, в красных прожилках глаза к небу - мол ясно, кому - Как можно быстрее.
  
  
  
  В тот день Цыка "пас" в одном из дворов, и с утра дул минералку - сильно наперчил гуляш за завтраком, угомонил полтора литра, и теперь ерзал на сиденье: возникла нужда. Машину он поставил возле сетчатого детсадовского забора. Как раз все группы вывели на прогулку - стремно вынимать при детях свое хозяйство. Не маньяк же...
   Подходящих мест в маленьком старом дворике не было, подвалы были на замках. Помучавшись еще какое-то время, Цыка решил, что не будет большого греха, если он минут на десять куда-нибудь отъедет.
  Сразу за домами начинался железный гаражный городок, отделенный от квартала разбитой асфальтовой дорогой и кленовыми посадками. Проехав посадки, Цыка остановился у ларька при въезде в гаражи и кинулся в кусты.
  "В натуре - для счастья мало нужно..., - с удовольствием справившись с грандиозной проблемой, подумал он. - И бесплатно, главное... Так, надо курить взять - до вечера не хватит...".
  Они подходили к ларьку с разных сторон..
  Цыка сразу узнал его - точь-в-точь как на фотке. "Опасный", как заочно окрестил тогда с первого взгляда. Брюнет лет сорока, волнистый волос, виски с проседью, высоко, углом, изогнутые брови, колючий взгляд. Мозг забился о стенки черепа.
  "Он. Опасный...Здоровый, блин...Я - в одного... Опасный расслаблен, на меня внимания - ноль. В тачке - дубье...По башке? Так, берет что-то в "ларе"... Быстрее!" - дальше Цыка додумывал, уже открывая дверь "восьмёрки",откидывая коврик и хватая дубинку - стальной полуметровый прут - тридцатку, обрезиненный толстостенным шлангом. Бешено стучало сердце.
  
  "Гаражи... Народу - ноль. Кусты... С домов - не видать... Расплачивается... Сзади - по башке, над ухом... Переборщу - убью ведь, будут проблемы. - вспомнил он Гороха с Удавом. - Не будет проблем. Убью - увезу, зарою. Не видел, не знаю... Шито - крыто..."
  "Опасный" выпрямился от ларькового окошка и напрарился в его сторону. До машины оставалось шагов десять. Цыка, весь как сжатая боевая пружина, сидел впереди, на пассажирском месте, ноги на асфальте, и, наморщив лоб, якобы что-то искал в бардачке. Мягко и легко прошуршали кроссовки "Опасного", задев невидимый взведенный механизм.
   Курок сорвался с боевого взвода, пружина разжалась.
  Ни один суставчик не щелкнул, ни одно сухожилие не хрустнуло, когда послушное Цыкино тело взлетало с сидушки, подброшенное реактивными мышцами. Пара быстрых шагов вслед, одновременно правая рука с короткой дубинкой - к левому бедру. Снизу вверх, с разворотом плеча и туловища, Цыка попал так, как и хотел - чуть выше левого уха.
  Звякнули пивные бутылки в выпавшем пакете. "Опасный" беззвучно и как-то неловко, боком, осел на колени ( Цыка замахнулся, целясь добавить по затылку ) и свалился в пыль обочины.
  Затем Цыка все делал в ураганном темпе: тащил совсем не мелкого мужика к машине (откинулась пола спортивной куртки, обнажив торчащую из-за ремня джинсов бордовую пистолетную рукоять - Цыка отшвырнул ПМ на передний коврик ), вязал запястья и ступни, сдернув кроссовки вместе с носками, скотчем в немеряно слоев, запихивая его поперек салона - ноги, конечно, торчали, но Цыка согнул их в коленях. Мужик при этом чуть дернулся, со всхлипом вздохнув - Цыка бросил ноги, нашел возле колеса дубье и нехило огрел пленника по затылку - тот затих. Только тогда Цыка закрыл заднюю дверь.
  Все? Нет. Следы замести. А следов-то: кроссовки с вонючими носками да пакет с дешевым пивом. Все это Цыка забросил подальше в бурьян. "Ну, вот... Ништяк - ни людей, ни машин... Везуха... Чисто.". Тяжело дыша, Цыка стоял возле водительской двери, раздумывая. Потом потопал к ларьку, постучал в форточку.
  Скуластая некрасивая брюнетка, заспанные красные глаза.
  - У тебя сейчас мужик пивом тарился...
  - А? - она непонимающе захлопала слипшимися от туши ресницами.
  - ... на!! - рявкнул Цыка. Брюнетка разозлила его. - Мужик, говорю... Че, не въезжаешь, чувырла? Пиво брал сейчас - в олимпийке такой, синяя с красным...
  - Да-а...
  - Ну. Куда он пошел?.. В какую сторону?
  - Я не знаю... Я не видела... Мне не видно отсюда, - быстро проговорила продавщица.
  " По ходу, правду говорит... Тишина, значит."
  - Ладно. Торгуй давай. "Слова не по-нашему выговаривает. С Чуркистана какого-нибудь беженка...".
  
  
  
  Руля одной рукой, лавируя меж ям и колдобин окраинных закоулков, Цыка вызвал Гороха.
  - Андрей? Андрей, надо стрельнуться, - Цыка ухмыльнулся про себя: "можно ведь и по натуре стрельнуться.". В бардачке лежал трофейный "макарон", набитый, как успел проверить Цыка, патронами по самое "не хочу" плюс еще девятый в стволе. - Где, скажи? А? Я везу, ну, того... На ту тему... На базе? Понял. Буду через десять минут.
  
  
  Базой назывались склады подшефной фирмы, где для бригады был отведен отдельный ангар, отгороженный бетонным забором с железными воротами.
  Сторож, раньше уже видевший Цыку на базе, открыл внутренние ворота. Сам ангар открывали люди покруче. Вскоре на своем чёрном "Чероки" приехал Горох. Пассажиром был Удав.
  Цыка раскрыл заднюю дверцу. Выпали связанные скотчем нечистые ступни.
  - Сейчас поглядим, - сказал Горох. - Все равно вынимать.
  Он раскрыл противоположную дверь, повернул голову "Опасного".
  - Ну да - он... Все правильно. Иди, загоняй тачку, Цык.
  В ангаре "Опасный" опять начал подергиваться, когда они волокли его по бетонному полу к стеллажам. Металлические, чуть ли не под потолок, стеллажи были уставлены пирамидами каких-то ящиков, пестрящими нерусскими названиями, картонными цилиндрами с железными ободами, коробками с надписями электронных фирм чуть ли не со всего света, и еще морем всякого добра, назначением которого Цыка решил не забивать себе голову.
  
  - Во-от она, блин! - радостно донеслось из-за стеллажей. - Нашел!
  Горох вышел, помахивая тонкой блестящей цепью, похожей на собачью, но заканчивающуюся по обеим концам браслетами наручников.
  - Во! Спецом для беглых негров... Видел такие?
  - В кино... - признался Цыка.
  Удав с матерками размотал скотч. Горох защелкнул браслет на запястье пленника, сделал пару оборотов цепью вокруг трубы стеллажа и защелкнул второй браслет.
  - Жди, дорогой товарищ! За тобой приедут...
  Тот уже начинал приходить в себя.
  
  
  
  - Цыка! А где пацаны? - спросил Горох, закрыв ангар.
  - Во! - вспомнил Цыка. - Надо же им отбой дать, а то пасут, не знают ничего...
  - Не понял, - Горох, уже идя к машине, приостановился. - Как - не знают?
  - Хочешь сказать - в одного этого повязал? - недоверчиво спросил Удав, куривший в машине с открытой дверью.
  - Ну да...
  - В натуре - сам? - удивился Горох. - А эти где были? - спросил он, имея в виду Ротора и Копченого.
  - Ну, мы разделились, они на своих точках... А мне вот подвернулся, ну, я и без шума и пыли...
  - Ну-у, Олеган! Супермен!
  - Рэмбо! - с усмешкой добавил Удав.
  
  
  
  
  
  - Ну, Андрей! Блеснул, блеснул... Добыл беглеца. Раньше срока. За это премия положена - в солидных конторах... Так ведь? - Кноп обвел глазами сидящих за столом. - Не расплатишься с тобой, Андрюша...
  - Да чё мы...За ордена? Много нам не надо... Да и вообще - я здесь так, погулять как бы вышел. А привез клиента - это вот он.
  С базы они прямиком поехали в ресторан "Яхонт", в "нумера", как называл Кноп свою резиденцию на нулевом этаже. Многие или почти все вопросы, проблемы и дела решались здесь. Кроме самого Кнопа там были, не считая трех приехавших, Колун, казначей и вообще второе лицо в бригаде, и Тобиш - не то, что босс, но лицо, особо приближенное к Кнопу.
  - Ну, он - так он... - Кноп коротко и пристально взглянул на Цыку. - Вижу - путевый пацан. Пусть растет.
  - Шеф, тут момент один... Он сам его взял, в одного. Припас, завалил, на базу привез... Повязал, короче. Один.
  - Ого! - Кноп снова обвел глазами присутствующих.
  - Тот, кстати, при стволе был... - добавил Горох.
  - Где ствол? - быстро спросил Кноп.
  - Я отдал Чипу, когда приехали. - Чип был личным телохранителем Кнопа. Удав закивал головой, как китайский божок.
  - Ага! Та-ак!.. - продолжал радостно удивляться Кноп и повернул голову в сторону Цыки. - Ты где служил? Тоже в спецназе? Тоже - краповый берет? - Чип был единственным в городе "краповым беретом".
  - Нет, - ответил Цыка. - Я вообще не служил.
  - У-у...А как ты сумел?
  - Да как... - Цыка пожал плечами. - Во дворах рос...
  Кноп одобрительно рассмеялся. Подхватили и остальные.
  - А мы говорим - богатыри, мол, не они... - довольно забасил Кноп. - Героев, выходит, растим... Хм! Лех, ты его заметь, заметь...
  Удав опять закивал головой.
  - Тебя звать-то как, орел? - снова обратился Кноп к Цыке. - Всю-то молодежь и не упомнишь...
  - Олег.
  - Он же - Цыка... - вставил Удав.
  -Ну во-от ты, Леха... - притворно-обиженно протянул Кноп. - Я тебя Удавом когда последний раз называл - хоть помнишь? Правильно - нет... Так, иногда, по зоновской привычке, и то если шибко сердит... Ну, ты знаешь... А хороших ребят, полезных ребят, смелых ребят - их вежливо надо называть, по имени... Олег? Орел, Олег! Ростом вроде не высок, но вижу - крепкий паренек. - Кноп откинулся на спинку кресла, расхохотался. - Видишь, почти поэт я... Ладно, хорош. Чего базарить - надо награды раздавать. Премии... Санек, - окликнул Кноп Колуна, - Всем участникам соревнований! Андрюша, На тебя ведь я скинул це-у? Хм, сложная тема была... И Леха тоже, Удав который, тоже в деле. Ну вот и Олег, как главный человек, - Кноп снова коротко хохотнул, - Ну, я сегодня в куражах... Хороший день! Награды всем как выдавать? Можем нашей деньгой отшуршать, можем ненашей даже, американской всякой там деньгой... А в общем - не обидим...
  - Шеф, - сказал Горох, водя ладонью по столу. - Нас вроде и так не обижают. Говорю - мы не за ордена ведь... Чисто - надо было - мы сделали...
  - Чисто свои пацаны, - в тон Гороху продолжил Кноп. - Типа, сочтемся... Ага! - он весело прищурился. - Дела у нас одни, пацановские наши дела... Правильно. Уважуха. Но! Но... Родина должна знать своих героев! Так я говорю? Как считаешь, Олеган?
  - Я? - Цыка не ожидал вопроса в свой адрес.
  - Ты, ты... Наградить мы желаем тебя, Олег - хороший человек. Какую дать награду тебе? Говори!
  "Наградить?... Награду... Бери чего хочешь, говорит...".
  - Дай крест погонять... - Цыка сам удивился, услышав от себя это.
  Массивный крест, выпущенный поверх серой футболки, с самого начала визита привлек внимание Цыки. "Вот это, блин, рыжье, - подумалось Цыке. - Появись где с такой вещью - сразу другой человек."
  В голове пестрым сумбуром замелькали зайчики на тонком стекле фужеров, разноцветные огни ночных клубов, губы в яркой помаде, выбеленные волосы, длинные ноги в красных и черных чулках, обнаженные тела, вьющиеся вокруг блестящих шестов...
  - Крест... Погонять... - еще раз, словно эхо, Цыка услышал будто бы чужой нереальный голос в наступившей тишине. В мгновения повисшего в зале гробового молчания он понял, что задвинул слишком не в тему. Тем более, что Горох дул в ту степь, что мы, мол, все - пацаны простые, скромные, не за награды пашем. Мы, дескать, тебя уважили - нашли то, что ты, босс, искал. А уж ты, босс, нас всегда подогреешь, если что - не забудешь...
  Все это - и политика Гороха, и некоторые другие нюансы, витающие среди молчаливого согласия Удава, Тобиша и Колуна, - за мгновения дошло до Цыки. Дошло и то, что он, Цыка, подорвал правильный ход Гороха в сторону упрочнения пацановского авторитета перед верхушкой бригады, что без какой-либо награды Цыка так или иначе не остался бы, что он, Цыколев Олег, как позорная ворона купился на блестящую цацку, чтобы красиво рисануться где-то перед шлюхами... Цыка хотел было уже как угодно, но перевести все в шутку: дескать, "гоню" иногда, тяжелый сегодня день, хоть и вторник, переволновался, пока фраера этого валил да вязал. Но не успел.
  Кноп басовито, чуть задумчиво роняя слова, нарушил общее молчание:
  - Хм-м... Погонять, говоришь? Поносить? Не навсегда - на время, значит? - Кноп на секунды задумался. - Санек! Толян!... Помните, откуда этот крест? - Тобиш коротко кивнул головой, Колун солидно-уважительно пробасил: " ну-у так...".
  - Какой был человек! - Кноп произнес имя и кличку человека вообще с заоблачных для Цыки высот.
  - Таких людей побольше, и жизнь другая была бы совсем, - вставил Колун. - Все было б правильно тогда...
  - Да, - поддержал Кноп. - Не стало его в прошлом году... - голос Кнопа погрустнел. - Поехал разобраться, разрулить сложняк... Застрелили, отморозки. Вот, - тронул он пальцами крест. - осталась память... Погонять... - взгляд Кнопа снова буравил Цыку, и снова висела тяжелая тишина. - Ты хорошее дело сделал, полезное дело сделал для наших людей... Ты смело его сделал, лихо... Ствола не шуганулся... Не каждый сможет... - Кноп простучал подушечками пальцев по столу и повторил: - Не каждый сможет...
  Затем развернул массивную цепочку застежкой вперед:
  - Ладно. Уломал. Блеснул. Я думаю - заслужил... - крест с цепью очутились в ладони Кнопа. - На время? Хэ, хэ... Лови! - Кноп почти без движения, лишь ладонью, резко метнул скомканную горсть золота в сторону Цыки. Тот не сплоховал, поймал, хотя тяжелый крест больно ушиб ему фалангу безымянного пальца.
  - Спасибо...
  - Будь здоров. Родина должна знать своих героев, - повторил Кноп. - И это тебе будет типа орден
  - И будешь ты кавалер то бишь - вставил Тобиш.
  - А через две недели ровно вернешь - туда же... На родину. - Кноп снова кончиком ногтя постучал по столу.
  
  
  .- Так, вы... Вы сегодня с Тобишем... - начал было Удав, подсев к столику, и неожиданно скривил тонкие губы в подобие улыбки. - Цы-ыка! А где же орденок-то? Вернул уже? Сегодня вроде срок-то?..
  - Завтра...
  - Ты смотри... Тебе его босс сам вручил, своей рукой - а ты буреешь, доверие не оправдываешь, не носишь...Надоел? Смотри,Цыка...
  - Да дома он...
  - Ладно. Короче, - продолжил Удав, - сейчас в тачку, берете лицензии, стволы, Тобиша, и - туда и обратно. Тобиша не отпускайте далеко, у него везде кенты, устроит посиделки до утра... Туда и обратно. - повторил Удав. - Стволы сдадите, как приедете.
  Это был уже не первый их рейс с Тобишем. Он появился в этот раз вообще с какой-то несерьезной матерчатой сумкой, довольно, правда, увесистой. "Где он ее надыбал? - подумал Цыка. - Лет десять, нет, больше, с такими никто уже не ходит... Колхозник. Да и на рожу - калдырь калдырем.".
  - О-о! То бишь это геройский экипаж...Цыкинский! - небритый худощавый Тобиш будто не знал, с кем едет. - Ну, с Цыкой я хоть куда - он у нас орел! То бишь, вообще чудо-богатырь, на медведя ходит в одного... Привет, братва! - поздоровался Тобиш, опускаясь на заднее сиденье. - Как она, жизнь? Чего, погнали?
  Он поставил свою стремную сумку в ноги, достал сигареты.
  - Музон какой включи, Цык? Круга, Кучина... О! Цык... А где на шее цепь? Крест где заслуженный?
  "Б..., и этот тоже... Сейчас начнет..."
  - Дома на ковер пришпилил.
  - О-о... - только и сказал Тобиш, и Цыка прибавил звук.
  
  
  
  
  
  
  Туда, там и обратно - все заняло времени как раз до раннего вечера.
  По дороге Цыка вроде бы забылся, отвлекся от утренней неприятности - процесс езды и прохладный язык ветра из приопущенного бокового стекла освежили, вернули настроение и равновесие. На обратном пути Тобиш ( успевший-таки помимо официальной организовать с местными и неформальную часть общения, пока его не достал оттуда Ротор ) залудил вдогонку пару пива и обмяк, раззявив варежку и мотая башкой по подголовнику. Ротор тоже дремал на заднем сиденье, опустив на грудь тяжелый подбородок.
  Копченый, как обычно, курил одну за одной.
  - А че, Цык? .. Молчишь... Телка-то ништяк подвернула вчера?
  - Потянет... - помолчав, нехотя ответил Цыка.
  
  
  Цыка снял ее на остановке, тормознув у павильона купить сигарет. Катюха направлялась на Копытов, где отдыхала ее старшая сестра в компании каких-то замороченных ботаников. По дороге выяснилось, что сеструхино общество не слишком ей в кайф - просто в городе стало скучно, поэтому Цыка снова тормознул у очередного павильона и набрал баночного газированного джина, чекуху "Гжелки" на всякий случай и разной жратвы. Еще в пачке "Честера" были затарены две "беломорины", заряженные настоящей "чуйкой". "Ладно, на Копытов..." - решил Цыка и погнал машину к выезду из города.
  
  
  
  - Ты крутой, да? - спросила Катюха, когда они ехали уже по островной дороге.
  - А че?
  - Во-он какой крестище... Золотой?
  - Чисто...
  - У-ух ты... Правда?
  - Нет, рандоль, б... Че тупишь?
  - А сколько весит?
  - Восемнадцать кило...
  Она заржала полуистерическим смехом малолетки.
  "То-то..."
  
  
  Они уехали в самый конец длиннющего полуострова, туда, где кончается асфальт и начинается песок Дальней косы.
  Для начала раскурили косячок, запивая затяжки джином. Катьку потянуло в кусты - ненадолго, как она сказала, но возвратилась не так уж скоро.
  - Что, хором решила типа ... все дела?
  - Слушай, Олег... Я там такое место классное нашла - как шалаш, - Катька хихикнула, - пошли туда?
  - Угу... Там теперь не продохнешь после тебя.
  - Не-ет, это я совсем в другом месте... А там я лопухов нарвала, постелила. Пошли, Олежка... Там круче, чем в машине... - Цыка вдруг заметил, что "крышу" у нее слегка повело. "Косячок, - подумал он, - плюс еще джин... У-у, все идет по плану.".
  - Олег! Пошли!
  - Ну, айда... Возьми пакет.
  В багажнике лежал кусок брезентухи, за все про все, на всякий случай. Цыка взял его как подстилку.
  В "шалаше", обнаруженном Катькой в густых зарослях, было действительно удобно и просторно. Девчонка оказалась заводной, они поймали совсем неслабый кайф, и ночь почти сплошняком прошла в занятиях физкультурой.
  Крест мешался, болтался на цепи, тяжело и неприятно ударяясь о потные тела, и Цыка снял его, положив возле кромки брезентухи под какой-то лопух.
  Антракты они размачивали джином и водкой, купались в тёплой реке, но после второго "косяка" Цыку самого нахлобучило так, что он и не помнил, как очутился в машине. Катька растолкала его, когда на часах было восемь - ноль три.
  Чувство облома было убийственным. "Опоздал!.." Опаздывать было крайне нежелательно. Цыка стартовал как ракета с Байконура, чуть было не сшибив какого-то клетчатого рыбачишку, вынырнувшего из кустов. Затем пришлось с визгом тормознуть у поворота на нужную Катьке турбазу. "Вали резче!" - заорал Цыка, когда она торопливо проговаривала ему какие-то телефонные цифры, и девчонка пулей вылетела из машины и из Цыкиного сознания.
  
  
  
  
  
   3
  
  
  
  Изо дня в день солнце, упрямо пыхтя, тупо карабкалось под самый купол небес, и, раздуваясь в вышине от сознания собственной значимости в этом мире, самодовольно поливало мириадами жарких лучей все, что было в пределах необъятной солнечной видимости.Круглое глупое светило видно всерьез надеялось, что наконец-то в этот раз оно твердо и навсегда утвердится в зените, но громадному шару невозможно сбалансировать на кончике невидимого карандаша. И снова потеряв равновесие, солнце обидчиво сползало к западному горизонту.
  Народу за день, как ни странно, не прибавилось, и по прежнему они тянули чехонь втроем - Диман, Зёма и ушедший шагов на сто влево мужик, которого ворошиловец Зёма достал-таки стрельбой курева. Сейчас Зёма, прыгая с камня на камень, направлялся к Диману.
  - Диман, не в обиду! - заорал Зёма издалека. - Ну забыл я куреху, не гони...
  - Че орешь?.. Рыбу всю распугаешь...
  - Дим, ну... Дай сигаретку... Последний раз. - Зёма посмотрел в сторону уходящего солнца. - Домой-то скоро?
  - Угу... Может, через час где-то.
  - Рыбу - что? Продавать собрался? Много натаскал-то? - Зёма присел на корточки и дернул садок из воды, прикидывая вес. - Ого! Тут чистых кило на шесть уже тянет... Наваришься.
  Говорливый вертлявый Зёма снова, как и утром, раздражал Димана.
  - Посмотрим... Может, и продам, - медленно проговорил он, сосредоточенно буравя взглядом грязные шнурки кроссовок. - Мне еще крест надо загнать...
  Секунду назад Диману отчего-то вспомнился один из зимних вечеров. Вован, Славка и Диман курили на лестничной площадке.
  - Про Зёму слышал, - сказал Славка, - "дурью" занимается.
  - В смысле? - спросил Вован. - Барыга? Продает? Откуда знаешь?
  
  - Ха!.. Такой весь - типа при капусте, фильдеперсовый весь. Пацан из колледжа моего сказал. Сам брал "дурь" у Зёмы...
  - Дурь, ну-у... - протянул Вован . - Эт-т как раз для него, для Зёмы. Солитеры, ландыши... Легкие деньги, быстрые. И - много...
  - Ну да, - согласился Славка. - Нам - куда уж до него... Крутизна!
  - Слышь, Лёд - может, погонялу новую ему пришпилим? Типа - Горбатый... В смысле, которого могила исправит. А теперь - Гар-рбатый!..
  - Хули понту - погоняло, - скривился Славка. - Его бы где отловить, да на двадцатник бомбануть. В смысле - штук.
  - Баксов... - усмехнулся Вован.
  - Ага...
  Тогда Диман молча, краем уха слушал этот беспредметный для себя разговор, просто по случаю вспомнив этого вечно суетливого Зёму, который постоянно был при каких-то деньгах.
  А теперь - вот, Зёма, какой-то несвежий, помятый и потёртый, был рядом. Диману захотелось вдруг чем-то уязвить его, поэтому он и обмолвился про крест, хотя в следующее мгновение в голове пронеслось: "Зачем сказал? Правильно ли?", но в следующую секунду он успокоил себя: "А чего? Чего мне он сделает? Да ничего. Пусть...".
  Зёма помолчал несколько секунд. Затем лениво спросил:
  - Крест? Кому? Хоронить кого, что ли?
  - Золотой.
  - Золо-то-ой? - протянул Зёма. - Откуда?.. У тебя - крест золотой?
  - Золотой, - повторил Диман, набычившись.
  - Ты обул, что ли, кого, Диман? С пьяного снял? Или у бабки отобрал? Или - понты?
  "За лоха меня держит, - вспомнил Диман услышанную во дворе фразу. - Ща ты охереешь, крутой...".
  Он подцепил в кармане пальцем цепь и потянул ее из кармана.
  - Во, блин! Понты тебе...
  Заскучавшее к вечеру солнце лениво метнуло пучок лучей, угодив ими точно в крест. Блеснуло золото. Озарился страдающий Иисус, слегка дернув опущенным в безнадеге подбородком - ничего, братва, еще порысачим... Коротко, кроваво сверкнули рубины, застыв мерцающими вспышками в зрачках Зёмы
  - Ва-ау... - протянул Зёма, сглотнув слюну, но в пересохшем вдруг горле только запершило, и он судорожно кашлянул.
  - Ты... В натуре - рыжье ? Не фальшивое?
  - Что, видал? - Диман был злорадно доволен произведенным эффектом. - Вот такие ... понты. Настоящее, не гони...
  - А проба? Есть проба?
  - Да есть... - Диман не был в этом уверен, так как не знал, где ставится проба, и вообще - настоящее ли это золото. - Как без пробы...
  - Дай глянуть, - Зёма подошел на шаг, протянул руку. Диман искоса, презрительно взглянул на Зёму и его пятерню.
  - Из моих рук. - он зажал цепь в кулаке, оставив снаружи крест.
  - Блль... Рубины? - бормотал Зёма. - По ходу, не стекло... Христос прям как живой...
  Перевернув крест оборотной стороной, наклонил голову, рассмотрел пробу.
  - У-у-у... Фактура. Пятьсот восемьдесят три. Оно... - Зёма набрал и долго держал воздух в легких. - Ну, Диман... Да-а-а! Ты, откуда он у тебя? Может, ты труп какой крутой нашел? Где?
  - Вон там, - Диман дернул головой в сторону кустов. - По большой когда ходил...
  -Блин, чего ж я туда не подался пораньше? - голос Зёмы все же дрогнул, когда он попытался изобразить шутливую досаду. Крест, свисающий из Димановского кулака, лежал у него на ладони. - Сколько в нем? Грамм сто пятьдесят точно есть. Может, и все двести. - рассуждал вслух Зёма.
  - Ладно, хорош. - сказал Диман и спрятал крест. - Еще часок порыбачу - и ходу...
  Идя обратно к своим удочкам, Зёма вспомнил, что так и не спросил у Димана сигарету.
  
  
  
  
  
   4
  
  Тобиш проснулся как по будильнику, едва машина въехала в городские кварталы.
  - Ну, вот и дома! - бодро, почти радостно сообщил он. - Братва, вы меня до "нумеров" то бишь докиньте...
  - И ни в одном глазу, - пробасил Ротор, провожая взглядом Тобиша, всходящего на кафешное крыльцо. - Во он бухает... А ведь в хлам был.
  - Попей с его, - ответил Копченый. - Пацаны говорят - лет пять назад вообще не просыхал. Как ни утро - он строго у пивнухи, в майке грязной и трико с пузырями на коленках, да в шлепках еще рваных. Калдырь калдырем. Ну а Кноп его подобрал - вроде на человека стал похож.
  - Ты, а че Кноп его так поднял? Во, нашел дружбана...
  - Да вроде по детству еще, вроде - с одного двора... Они ведь курмыш на курмыш раньше мочились от нехера делать - так Тобиш там типа главшпана был в своих дворах. А Кнопа мало кто знал... Ну и по зоне еще - вместе они там парились.
  Копченый появился в бригаде раньше Ротора и Цыки, поэтому и знал за все - про все побольше, да и по жизни был общительным и заводным. Вот и сейчас Копченый поднял тему насчет расслабиться после работы. Цыка въехал сразу. Пока поедут за "дурью", пока набьют "косяки", пока будут в тачке тереть друг другу уши по всем темам - это минимум часа полтора. В общем, все было ясно. Заикнись Цыка насчет того, что куда-то он торопится - сразу начнутся разводки насчет сегодняшнего утра, и вообще Цыка будет кругом не прав. "Да че, куда он денется оттуда, этот крест..." - успокаивал он себя, но хищная змея все терзала и грызла внутри. И почувствовав злость на поганые мысли и настроение, Цыка согласился с Копченым. Ароматный дым веселой "дури" расчистит всякую муть в голове, разгонит кровь по жилам и вообще сделает мир немного другим.
  Взяв, чего нужно, они поехали в гаражный городок, откуда был выезд в лес, в места, где можно было "пыхнуть" без проблем, не опасаясь всяких ментов и прочих лишних глаз. Лес тут был некрасивый, загаженный всяким строительным мусором еще со времен масштабного возведения гаражных кооперативов. Цыка уехал по просеке подальше и остановился среди молоденьких кленов, подмяв машиной несколько кустиков.
  - Н-ну че, братва? - Копченый копировал голос и манеры Тобиша. - То бишь, приступим?
  - Давай, приделывай, - сказал Ротор. - Цык! Короче, мне сегодня тачила нужна. Я заберу.
  "Вот и облом, блин... подкрался незаметно. Уехал я на Копытов."
  - Сегодня прямо?
  - Реально.
  Цыка знал, что общаковскую машину придется отдать без лишних разговоров - он и так рассекает на ней больше положенной недели, поэтому Цыка и ответил:
  - Базаров нет... - "Блин, собака страшная, обломал... Но придумаем что-нибудь. До креста я доберусь сегодня стопудово."
  - А тебе куда сегодня,Витек? - спросил Копченый, луща ногтем кропаль. - Меня, может, прихватишь? К телкам лыжи ведь навострил...
  - Ты стругай давай, - Ротор наморщил низкий лоб, отчего глубокие, небольшие недобрые глазки стали еще злее и меньше.
  "В натуре, ротвейлер, - мельком взглянул Цыка в зеркало. - Кто ему такое погоняло дал меткое?"
  - Надо, значит, надо тачку... Не, если че как наклюнется насчет лишних телок - я свистну по трубе, без проблем...
  - Ну-ну... Свистнешь ты... - Копченый разглаживал пальцами "штакетину". - План ништя-ак должен быть, хороший план... У вас, товарищ Жюков. В тот раз тебя, Цык, не было, тоже у него брали, у Черного... Ну, у людей его ...Накрыло нас,как волков...
  - Угу. Вообще отпад. - подтвердил Ротор. - Ну ты пали давай.
  - Ну... А я да-авно там дурь беру.Еще когда Черный сам носился с коробками всякими спичечными...
  Копченый в частую затяжку раскурил "беломорину" и вдруг заржал.
  - Убойный планец! - усмехнулся Ротор. - Тебя уж, никак, встремило?
  - Не-е, просто случай вспомнил... Ну, давно было, году в позапрошлом. Короче, взяли у чёрновских нехило травы, ну и погнали впятером на хату в новые квартала - обкуриться типа... Во, а я за рулем, и мне надо к вечеру полторы сотни верст отмахать в ... - Копченый назвал город - чисто по делу...
  Ну че, курнем, думаю, с легонца с братвой, чтоб ехалось потом ловчей... Пыхнули. Всем - ништяк. Мне - ехать. Они кричат - стоять... Мало, давай еще возьмем травы, а то эт что-то трава не трава... А сами гляжу, убитые все. Нет. Мне - ехать. Ага. Вышел, тачка - у крыльца. Сел, завел... Еду. А уже сумерки. И че"т мне так прихорошело, по кайфу так все. Вышел на трассу, проскочил пост гаишный, и притопил, эх!
  "Восьмера" тоже была - так прям и летит, и еще до полика есть. Ну, я педаль н-на! - в полик. Полет норма-альный... - Копченый передал папиросу Цыке, - Уже фонари городские по курсу, в город въезжаю, понял?... Ого, сто пятьдесят кэмэ - прям махом... Мухой. И тут: в стекло боковое - тук-тук-тук... Ё-оу! У меня аж пот... Нога со страху на педали занемела. А он опять в стекло стучит... Я ти-ихо повернул башню - а там ряха, в два дня не объедешь : "Эй, братан,чё, хорош!" орет. Это что, думаю, приехал? "Ты, - орет, - полчаса уже под окнами газуешь!.."
  Машина взорвалась хохотом.
  - Ты, вот ты ... приехал... - сквозь смех, с натугой, выдавил Ротор.
  - Да-а, блин, вот такой планец у Черного и его людей. - Копченый закуривал теперь свой обычный "Уинстон". - Много было случаев прикольных через него.
  Вскоре Цыка уже добивал "пяточку", а Копченый потянулся за новой "беломориной" - приделывать. Ротор с Цыкой отказались.
  - Ты, у меня к восьми стрела - сказал Ротор, выходя из машины. - Цык, давай... Я порулю.
  - Рули, Витек, - ответил Копченый за Цыку. - Обломал ты сегодня Олегана. Ты, Цык , по ходу, опять с какой-нибудь шалавкой хотел кайфануть? Или - со вчерашней?
  - Угу... - совершенно бездумно произнес Цыка. Трава совсем не зацепила его, скорее даже наоборот - голову и плечи придавило какой-то тяжеленной мрачной крышкой. Хотелось забиться в маленькую тёмную потайную норку и отключиться неизвестно на какое время...
  - Эх, во я сегодня оторвусь, - Ротор ударил кулаком по ладони. - Хата есть... Только диван скрипучий, э-эх...
  -Ну и будешь, как Колумб... На своей яхте деревянной в шторм, ха-ха-а-а...- Копченого явно накрыло. - Ты, может, в натуре по второй, пацаны?.. Успеете по всем делам...
  - Не, хорош, Копченый! - ответил Ротор. - Надо дергать. Еще домой надо заскочить, прихериться типа.
  - Ну и херься. Хер... Ха-а-а. Долго тебе хериться, всю ночь... А, не забудь, что этот... Змея сказал: н-не опаздывать... ха-а-а... Как Цыка вон!
  - Ну, олень... - Ротор включил заднюю скорость и вырулил на просеку.
  - Первая остановка - у ларя! Я пивка возьму. Дома попью, подумаю, как вечерком куда ткнуться. - Копченый снова заржал. - Или ткнуть там чего... Во сколько, Витек, говоришь, стрела? В восемь? Скажи, где. Я не забуду, раньше тебя успею. Если что - не в обиду, свои же пацаны...
  
  Мать была в отпуске в деревне, у бабки. Отца дома тоже не было - наверное, в гаражах взяли с соседями по пивку. Цыка достал из холодильника кус жареной сомятины, разогревать было в лом , да и некогда, потому он ел рыбу холодной. "Микроволновку купить - ума все нет, - мельком подумал он. - Ну, что... На Копытов надо метнуться. Такси вызвать?" Цыка взглянул в окно. Во дворе напротив, на своем обычном месте стоял гороховский "Чероки".
  "Что-то он рановато сегодня... - затем в голову залезла другая мысль. - Ну и что? Позвоню, если что - не докинет, что ли, туда-обратно? Еще, может, курнем на пару, как раньше."
  В свое время Горох давно приглядывался к боевому, настырному и шустрому Цыке, уже хорошо известному в окрестных дворах своими удачными стычками и грамотными разводками. Горох вспоминал, что он и сам начинал точно так же. Поэтому несколько раз, встречая Цыку во дворах и квартальных переулках, как бы невзначай зазывал прокатиться, перетереть за жизнь за молодую. Польщенный вниманием такого авторитета, Цыка, хоть и не был большим любителем заряженных "штакетин", но не курнуть планца или травки со знаменитым Горохом - это был непростительный грех. В итоге Цыка очутился в бригаде Кнопа, под прямым начальством Удава. "На первое время...", как сказал тогда Горох.
  Цыка набрал номер.
  
   5
  " Присадил на измену..." - отдавались в голове слова опять же дворовых друзей. Диман хотел уязвить Зёму и увидел, что это получилось на все двести процентов, но где-то в душе произошел какой-то хреновый сдвиг. Растерянность Зёмы, и алчная зависть, мелькнувшая в его глазах, не принесли Диману совсем никакого удовлетворения. И вообще, с самого момента встречи с Зёмой на выходе из дач, все пошло как-то не так.
  
  
  
  С утра расклад был простым: натаскать побольше рыбы и продать ее: "стольник" примерно на кармане, ноль проблем. Еще заезд на Копытов, пока в городе совсем не расчухали, что прет чехонь - для счастья Диману нужно было совсем немного. Неожиданности, приятные или нет, в прямые и простые, как карандаш, планы Димана совсем не входили. Даже если они и приятные, что бывает гораздо реже, чем наоборот, - то это лишь на сегодня, на один короткий момент. Диман вспомнил, как нашел в автобусе часы, и как много было затем расспросов - "где свинтил?", и было досадно, ведь за свои двадцать лет он не своровал даже спички, хотя среди дворовых было свое ,стопудовое понятие, что лучше украсть или отнять, чем просить.
  В детстве пацаны охотно брали Димана на разные вылазки по лесам, рыбалкам и пляжам - там можно было запросто нарваться на агрессивных чужаков. Диман был постарше, весьма поздоровее и несколько раз приходилось отбивать своих от всяких отморозков. "О-о, Дима-ан.. - тянули дворовые, наперебой хлопая его по плечам - Уважуха...". Года и интересы менялись, и "уважуха" осталась лишь по привычке. Разум Димана , доживя до четырнадцати, не в силах был вместить всю информацию, топящую как сквозь взорванные шлюзы извилины мозга в этом возрасте. Взматеревший в гвардейский рост, раздавшийся в плечах, Диман тормознул в мире самодельных луков и арбалетов, крючков и закидушек, а кумирами его так и остались герои кооперативных еще видеосалонов - непобедимые и вездесущие обитатели Шаолиня, ведомые мудрым седобородым Учителем. Некоторые новости из дворовой жизни, новые слова и обороты речи были известны Диману из нечастых посиделок на лавках и в подъездах, да из перекуров со Славкой Лединым, единственным, кто общался с ним на прежнем уровне. Славан вообще был человеком - выручал в трудные дни, коих у Димана бывало никак не мало - деньгами, куревом...
  Зимой, на двадцатилетие, Славка и Вован неожиданно позвали его в частную баню. "Что, думаешь , забыли, Диман, братан?" - сняли отдельный номер, накрыли поляну - вино, шампанское, мясо, фрукты. -" Мы сегодня в куражах, а ты именинник..."
  Потом в дверь постучали.
  - А это - подарок! - взмахнул рукой Вован.
  Подарком была шикарная шлюха, которая утащила совсем стушевавшегося Димана в тёплую парилку, где он, в общем, так ничего и не понял - все слилось в один ускоренный,но сладкий,как сгущенка,сон наяву.
  Жизненные принципы Димана не изменились со времен учебы во вспомогательном интернате. В душе его с тех пор стоял памятник Нине Федоровне, пожилой воспитательнице - не оттого ,что она мягким тихим голосом разъясняла нехитрым своим подопечным, что хорошо и что - плохо, а потому, что она действительно вела себя с ними , как с добрыми младшими друзьями, которые в самом деле ей нужны, не жалеючи, без снисходительности и без презрения, как это в открытую делал физкультурник по кличке Жираф, называя их "ошибками природы" или "балластом общества". Диман мало изменился после интерната, и поэтому пацаны слегка, незло подшучивали над Диманом , когда он уступал кому-то в автобусе место или подавал руку при выходе. Или ходил с матерью в заводоуправление помогать драить санузлы и бесконечные коридоры.
  Встреча с Зёмой была не то что неприятной - просто нежелательной неожиданностью, слегка подкоптив светлую линию сегодняшнего дня, протянутую Диманом из утра к сумеречному вечеру.
  Внезапная, увесистая и, бесспорно, дорогая (что подтвердил и Зёма) находка вообще, как электрический разряд, превратила эту линию в мелко пульсирующую раскаленную спираль.
  " Золото, - думал Диман. - Это по любому много денег... И еще там камни эти драгоценные - это вообще... И - что? Да что... Довезу до Славки, он придумает, куда и почем его девать."
  От предполагаемого итога этой вполне возможной операции беспокойство отчего-то лишь разрасталось. О каком-то обмане со стороны Славки Диман совсем не думал - он знал,что Славка не кинет его, даже если подключит в дело Вована, который не был Диману таким уж великим дружбаном. Ну ладно - будут деньги, и что? Как быть? Купить что-то в дом, купить что-то из шмоток - себе, матери... Или отдать свою долю матери - всю, полностью? У-у...Сколько будет вопросов - целое дознание, переходящее в крик , слезы и в итоге в рывок к ларьку за водкой. Или отдать Славке на хранение и дергать потом втихаря по полтиннику? К вечеру Диман сильно устал от безответных вопросов самому себе. На душе окончательно, цепко повисла гнетущая тяжесть. Багровая спиралька больно жгла мозг. За день он несколько раз вынимал золото, думая подробнее рассмотреть вычурный крест, витую цепь, но быстро прятал обратно в карман.
  
  
  От найденного золота излучалась, входила в клетки, в поры какая-то смутная тревога, переходящая в мрачную, необъяснимую угрозу. "Золото, золото!" - кричали Раджа, Соглядатай и Стражник, ползая возле золотой антилопы. Диману отчего=то вспомнился этот мультик, бывший в детстве настоящим культовым идолищем. "Золото, золото!" - орали пацаны в тему и не в тему, идя, например, с нехилым уловом с плотины на остановку, или найдя несколько драгоценных бутылок, которые можно было махом сдать. "Прикажи, и я отрублю ему голову!" - почти всерьез замахивался Диман Веселков на древнего, но боевого старика, который взялся отчитывать их за гам на задней троллейбусной площадке. "Сей-час мы все прове-ерим, сей-час мы все срав-ним!" - приговаривал Вован, распечатывая довольно еще редкое в те года, "свинченное" где-то "Мальборо" "А ну, подойди сюда, мальчик!!" - вразнобой галдели они с дальней лавки, и тщедушный Зёма призраком растворялся в сумраке подъезда.. Диман вздохнул, и улыбнулся этим детским воспоминаниям. Улыбка была грустной и потерянной.
  
  
  
  
   6
  
  
  
  "А чего? Все я сделал правильно. - думал Цыка. - Ну, поедем, возьму крест - место помню, там он под лопухом и лежит, куда ему деваться? Гороху скажу - во, мол, телка подвернулась, аж забыл обо всем... Поугораем, косячок приделаем... Да еще, может, на турбазу заедем, если вспомню, где это, там еще эта шалава, как ее... Катька - возьмет и подпишется на "двушку"... Вот прикол будет! Или сеструху прихватит с собой..."
  То, что кто-либо побывал кроме него и Катьки в этом "шалаше", Цыке казалось совершенно нереальным и невероятным.
  
  - Ну ты в натуре мерин. Как тебя так угораздило? Во ос-сел!
  Горох отнесся к сообщению намного более серьезно и мрачно, чем думал поначалу Цыка.
  - Шалава, говоришь?.. Так ее и нужно выцеплять, у нее он и есть, крест этот...
  Цыка почему-то не был готов к такому раскладу, хотя из хреновых вариантов он и был наиболее проходящим.
  - А... Андрюх... Не, Андрюх... Не могла ... - неуверенно возразил он, лихорадочно приискивая, могла ли в самом деле упереть Катька крест или нет.
  - Почему ты так решил?
  - Да на ней только этот был... Топик был, и юбка. Ну, трусняк еще... В ниточку.
  - Ха-а-а, - злорадно ощерился Горох. - Во бар-ран! А под трусняком-то что?
  Цыка молчал.
  - А ты знаешь, что она в любую свою щель не то что крест - она паровоз туда загонит с вагонами!.. Было бы желание... Стимул! А тут крестяра такой, с цепью и камнями! Короче...
  Они сидели в гороховской машине, в узком, заросшем бурьяном дачном тупичке, куда Горох свернул с трассы задолго до поворота на Копытов.
  - ... Короче, я ,блин, загнался сегодня... - Горох выругался. - Мы с Удавом пыхнули уж, его накрыло, как... Да ну как Удава и накрыло... Меня вот что-то не зацепил планец.
  Горох шарил в бардачке, гремя подкассетниками. - И давно не цепляет уже... Ага, вот он , родной!
  В Гороховских пальцах оказался маленький фольговый квадратик.
  - Гера! Белый порошок... Слышал, Цык?
  - В курсе. Даже видел .Он серый...
  - М-м... Ну, серый... Какая разница? Розовые волны... Вот он , гера, да... Конкретный улет. Ни гонок, ни истерики с ха-ха. Отдых...
  Цыка закурил, наблюдая за манипуляциями Гороха.
  - Кстати, - Горох снова что-то искал в бардачке. - Вы с ней , вообще, одни там были? А, во, нашел... В смысле - никто больше не мелькал? Рыбаки какие? Там ведь место - рыбное, по детству помню.
  В другом подкассетнике оказалась сторублевая купюра, сложенная вдвое, новая и жесткая. Горох разровнял обрезом стольника кучку порошка в две дорожки и свернул купюру в узенькую трубочку.
  - Андрей, а если и это цеплять перестанет, гера этот?
  - Ты... Не гони давай... На иголки я не сяду. - Горох было наклонился с трубкой к подкассетнику, но снова распрямился. - Целый день, как белка... Тут вопрос, там непонятки... Башка кругом, мозги раком... Ага. Скорее домой - расслабиться. Тут звонит Цыка и орет: "А-а-а! Проблема... Помоги!". Хули ты сам не поехал? На такси? Денег зажал? Я дам тебе, если нету! Нагрузил меня? А то же у меня все гладко, ровно... Красиво. Во, бля... А если там нету креста? Кнопу как будешь отвечать?..
  - Андрей..
  - Андрей! Кноп просто на меня стрелки переведет: твой, мол, человек, ты привел... Отвечай, Горох! Тьфу... - Горох сплюнул в окно и длинно выругался. - ...Связался ты с этим рыжьем. Ворона, бля...
  - Андрей!.. Андрюха...
  - Чего - "Андрю-юха..." ?
  - Да рыжье - там оно... Я помню, где! Снял, положил, да забыл... А там - джунгли! Никто не возьмет...
  Горох втянул дорожки через трубку поочередно каждой ноздрей.
  - Джунгли, бля!.. - он откинулся на спинку и вздохнул, прикрыв глаза. - Ща, тормозни... - И снова вздохнул. Немного погодя открыл дверь. - Давай за руль... Я расслаблюсь.
  Они поменялись местами.
  - Цыка, - голос Гороха был тихим и вялым. - Потихоньку езжай... Коробка - автомат...Тормоз, газ...Вперед...
  
  
  
  
  
  Низкий шум, переходящий в рев, затем в визг... Сотни звенящих вразнобой гонгов и непонятный жуткий вой... Сквозь это - обрывки мыслей.
  " Мне плохо... Плохо - все... Что делать? Как - дальше? Сколько еще так жить - как бичара, на даче? Жрать сухомятку. Курить вонючую "Приму"... В город? Что там, в городе? - там щелкает счетчик... Нужно много денег, мно-ого денег! Почему он нашел это золото, с-сука, почему не я? Что, и вправду - дуракам везет ? Действительно - он кто? Дурак. Дурак, больной!.. Зачем ему золото? Я бы все им решил, этим крестом, все проблемы, весь этот идиотский напряг. Снова стал бы человеком, уже завтра... Сразу... Не-ет, так не делается! Это - несправедливо! Дурак будет жить, радоваться своей убогой жизни..."
  А он, Зеленцов Виталий, так и останется жить одним днем, гнить на этом отшибе, давясь вареной картошкой и ждать холодов с ежеминутным вопросом - что делать?"
  Поплавок давно утонул, натянув леску и слегка согнув кончик удилища. Зёма неподвижно , сидя на корточках, смотрел, как тонкая леска режет воду, ходя из стороны в сторону... Какая тут рыбалка...
  " Кому он продаст это золото? Киданут его, не отходя от кассы... Что бы придумать? Подписать его в двухе рыжье скинуть? Типа - помогу, людей знаю... А толку? По деньгам - мало что даст. Да и не подпишется он, дебил этот..."
  Зёма вздохнул, продолжая тупо рассматривать мечущуюся из стороны в сторону леску.
  " Вот потяну удочку - и тут она, рыбеха... Был бы этот крест вместо нее... Но крест у этого кретина в кармане - его как вытянуть?.."
  Внезапно все стало по местам.
  "Ага... Важно, чтобы крест у меня очутился. В руках. И все! Что? Уйду! Дебил, даже если будет меня искать с дворовыми отморозками - не найдет... Не найдет! Факт! Аля-улю... Значит - что? Крест - делаем себе. Как?"
  Зёма поглядел в сторону сидящего на корточках Димана, затем повел головой влево. Мужик вдалеке уже собрал удочки и возился с рюкзаком - собрался домой. Вдалеке, у фарватера болтались две раезиновые лодки.
  "Вот так. И - нет никого... Я и придурок этот. Камнем по башке - и в воду концы! - он сам удивился своим мыслям. - Грохнуть? Почему - нет? Никто ведь не знает, что я - тут, да и нет никого - кто увидит? Камнем.. Крест из кармана - себе, а его - в воду... Все. Все проблемы ...Нету их-проблем... И - ходу, в город... Шито-крыто, мой крест. Это я его нашел..."
  Зёма дернул удочку. На крючке билась какая-то рыба, сорная верхоплавка. "На хрен ты упала мне..." - он зашвырнул ее далеко в воду.
  "Все, решено... Все, сука, дебил, допонтовался ... Грохну!"
  Кукан с чехонью волочь до Димана было в лом, но Зёма взял его лишь для виду.
  Диман встряхивал садок от капель воды..
  - Ну что, до хаты? - спросил Зёма, подойдя. - Закурить-то дашь?
  - Угу. - Диман вытащил пачку, протянул сигарету. "Как он достал уже, вертлявый урод..." - подумалось ему.
  - Диман... - Зёма почему-то почувствовал в коленях слабость и присел на здоровенный валун. - Слышь...
  Диман молчал, втискивая садок в большой желтый пластиковый пакет.
  - Диман... Ты уверен, что крест сдашь?
  - Угу... - безразлично промычал Диман.
  - Так, как надо сдашь, Диман? Без кидняка?..
  - А чего? Ты-то чего переживаешь?
  - Да... Просто... Просто ты его можешь не продать...
  - Уверен? Твои, вообще, проблемы?
  - Диман... Ты, Диман, ходов не знаешь. С золотом ты дело имел когда-нибудь? Б... буду - нет.
  - А ты имел?
  - Я знаю, что к чему... Я ходы знаю.
  - Ходы? Что за ходы? - равнодушный тихий голос Димана начинал бесить Зёму, но это даже подсознательно обрадовало его - злость заряжала и подстегивала мышцы и мозги.
  - Что , дворовых подпишешь на эту делюгу? Славку?..
  Диман посмотрел на Зёму и насторожился. Зёма смотрел не мигая в какую-то точку на димановском лбу со странным блеском в остекленевших глазах. Во рту внезапно пересохло. Мрачная угроза, давившая под ребра целый день, осязаемо и жутко тянулась из расширенных во всю радужную оболочку зрачков Зёмы.
  - Пошли домой... - Диман услышал свой собственный голос словно через стену.
  - Айда... - не сразу, глухо ответил Зёма, не вставая с камня.
  Диман быстро взглянул в сторону. Мужик, их сосед, ходко переваливал через гребень Камней.
  - Чего сидишь? Пошли...
  " Ну, дебил... Что-то почуял, пес..."
  - Ща... Устал дэцил... Ща пойду, Диман.
  " Мочить. Крест... - снова взметнулось в голове. - Крест нужен! Грохну дебила!... Вот прямо сейчас..."
  Зёма встал, мельком повел глазами по сторонам. Нужен был камень размером с кирпич: быстро взять и резко ударить.
  "По тупой башке..."
  Но подходящих камней он не увидел - кругом грудились валуны, такие, что и двумя руками вряд ли подымешь. "Блин... Во, блин... Что, на другой стороне искать? А если там где люди? Не должно... Кре-ест! Нужен!"
  - Ладно, чего... Айда, Диман... " Пойду впереди, чтобы осел этот не напрягался... Потом вперед его пропущу".
  У Димана немного отлегло, когда Зёма развернулся и двинулся вверх, прыгая с камня на камень. Тревога не проходила. Идти поблизости от Зёмы, даже сзади, выпустив его подальше вперед, никак, до ломоты в ногах, не хотелось. На секунду, с острой тоской, чуть ли не с болью вспомнилась мать, единственный человек, которому он всегда и по-настоящему был нужен. Страшно захотелось домой. Мать,приехав с дачи, сейчас мыла в заводоуправлении, и как раз должна была прийти к возвращению Димана.
  "Хлеба-то не купил..." - вспомнилась утренняя записка. Еще Диман решил, что рыбу он сегодня продавать не пойдет, и Славку искать тоже не будет. "Рыбу - в ванну, а крест спрячу. Под ванну же... Все - завтра."
  Зёма внизу впереди вдруг запрыгал на плоском камне на одной ноге, потом опустился на одно колено, развязывая шнурок.
  - Чего? - спросил Диман, обходя его.
  - Попало чего-то... Вроде камешек , прямо под пятку, блин...
  Зёма увидел то, что искал.Каменюка застрял в расщелинке между валунами, похожий на треугольный первобытный топор, только крупнее и весом, похоже, потяжелее кирпича. На косе - никого.
  "Так... Ништяк - дебил обогнал... Ща...".
  Зёма протянул руку, выдергивая камень из щели.
  
  
  
  - Цы-ка... - Подал голос Горох с полуоткинутого пассажирского сиденья. - А это... Телку-то мы не проехали?
  - Чего?
  - Ну, в смысле, турбазу...Где шалавка эта... Турбазу, говорю. Поворот...
  - Андрюх! Давай сначала на косу сгоняем. - Цыка пролетел этот нужный поворот минуту назад. - Ну, пойми - чую, туда сперва надо прометнуться... Там крест.
  - Ну-у... Смотри. Смотри-и...Тебе возвращать. Завтра уже.
  - Да она, шалавка-то, если там - то там, на турбазе... Дискотеки там без выходных гоняют... Куда денется? Выцепим.
  - Хм-м... - только и усмехнулся Горох.
  Под резиной заворчал щебень, через несколько секунд колея на плотном песке запетляла меж кустов тальника. Цыка, газанув, крутанул рулем вправо.
  - Здесь...
  
  
  
  
  
  Камень оказался как нельзя более подходящим. Зёма встал с колена, оставив кукан на валуне и отведя руку с камнем чуть за спину. Диман впереди спрыгивал на валун ниже.
  "Все...Все! Вперед, пока не оглянулся! - погнал себя Зёма. - По затылку, потом по темени - все! Мой крест! Проблем - ноль... Быстрее!"
  Было тихо - казалось, слышен свист плотного сумеречного воздуха, рассекаемого крылом чайки, запоздало торопящейся от Канала куда-то на большую воду. И посторонний звук, донесшийся от кустов со стороны дороги,в первую секунду никак не насторожил Зёму. Широкий, удобный затылок Димана был уже близко, и даже если бы тот начал поворачиваться для оглядки - было бы поздно. Рука, онемело сжавшая бугристый шероховатый камень, выскользнула из-за спины, готовая сделать убийственный полукруг. Но из-за кустов, взревев движком, раскидывая широкими скатами песок, вылетела темная иномарка.
  От Камней до кустов - сотня шагов. Диман, прошедший треть этого расстояния, подумал, что это зарулила на косу обычная для Копытова острова компания шашлычников или ночных купальщиков с музыкой и напитками. Но машина не поехала в сторону воды, а двинулась вдоль кустов, в сторону Димана и Зёмы, остановившись как раз у начала тропинки. Музыки слышно не было.
  Умолк двигатель. Тишина. Шорох песка под подошвами. Тяжелая ноющая тоска. Тревога.
  
  
  
  Один за другим мягко клацнули замки дверей. Сначала появился невысокого роста плотный короткорукий крепыш в шортах и футболке навыпуск.
  - Я сгоняю пока на место, - сказал он кому-то внутри салона, быстро обошел иномарку спереди и нырнул по тропинке в сумрак зарослей.
  Диман подходил все ближе. Сзади слышалось дыхание Зёмы, почему-то отрывистое и тяжелое.
  Из-за крыши появилось худощавое заспанное лицо брюнета лет тридцати. Он медленно выпрямился и сделал несколько шагов к передку автомобиля, то ли гладя, то ли слегка опираясь на полированную темно-синюю крышку капота.
  - Здорово, пацаны... - врастяжку поприветствовал он Димана и Зёму. - Че, как рыбалка?
  - Нормально... - тихо, без выражения ответил Диман, сбавив шаг - брюнет стоял прямо на тропинке у входа в кусты.
  - Нормально... - повторил брюнет и чуть взмахнул рукой. - Ты тормознись, друг... Куда спешишь? Поговорим... Нормально... - повторил еще раз. - Знаешь, у кого нормально? - и сам ответил. - У ишака... Вот там оно нормально. Понял?
  Диман остановился. "Почему он так дышит? - подумал он, слыша за спиной шумное дыхание Зёмы. - Как будто бежал марафон какой-нибудь...".
  - Понял, да-а... - с фальшивым, задыхающимся смешком произнес Зёма. Диман молча двинулся было в обход стоявшего, но тот с деланной улыбкой раскинул руки в стороны:
  - Ну ты че, рыбак?! Горит, что ли? Или мамка дома заругает?.. Покурим... - Он вытащил черную пачку "Давидофф".
  - Я тоже ведь рыбак... Закуривай, братва...
  "Что ему надо?"
  
  Диману стало вдруг одиноко и тоскливо...-.
  Захотелось стать маленьким, как в те времена, когда он начал помнить себя, прижаться к теплому и родному материнскому животу, почувствовать ее теплые руки, гладящие его жесткие волосы.
  
  Послышались быстрые шаги и из кустов появился крепыш. Лицо его было озлобленным и одновременно растерянно-озадаченным. Брюнет обернулся:
  - Все ровно?
  Крепыш молчал.
  - Че тормозишь? Нашел?
  - Нет. - коротко ответил тот и быстро зашагал к недалекой воде.
  - Ты куда?
  - Ща...
  Брюнет так и стоял с протянутой пачкой, глядя в сторону удаляющегося напарника и чуть пошатываясь.
  Зёма, пользуясь моментом, щепотью потянул из пачки сразу три сигареты.
  "Обкуренный, по ходу, - думал он. - И, вроде, бригадные какие-то... Все ужимки оттуда, и номер блатной...Пальцами фигуряет. Уйти не дает... Что-то ищут...В кустах. - тут Зёма насторожился. - Там Диман уже был днем, пришел с крестом... Та-ак...".
  Вспыхнул и запульсировал алый сигнал опасности.
  
  
  Цыка тер руки мокрым крупным песком. Перебирая в сумраке зарослей лопухи, он вляпался в почти свежее дерьмо. Мурашки и мороз поползли по коже не столько из-за отвращения, сколько оттого, что это был более чем красноречивый знак постороннего присутствия.
  " Во, бля..." - Цыка оторопело елозил запачканной ладонью о лопухи, лихорадочно прогоняя в памяти обрывки утренних и ночных событий. Выходило, что ни он, ни Катька здесь ни присаживались, ни задерживались.
  В кустах сгустилась совсем непроглядная тьма.Лениво перешептывалась верховая листва под слабеньким вечерним ветерком. От машины короткими кусками доносилось бормотание Гороха, приглушенное толщей зарослей. Беспрестанно щелкая зажигалкой, Цыка пошел на второй круг обыска этой крохотной площадки. Ноль. Голяк. Креста не было.
  
  
  
  - Ты, тормоз!.. - крикнул Горох. - Стоп-сигнал, бля... С тобой разговариваю!..
  Цыка ополоснул руки и развернулся.
  - Нет... - тусклым и глухим голосом ответил он. Все обшарил. Нету...
  - И - че?
  Молчание.
  "Крест! Крест, точно... - металось в голове Зёмы. - Его ищут. Ломиться надо! Дебила уводить...".
  - И - че? - снова повысив голос, повторил Горох. - Хуль молчишь, пень? Чего думаешь?
  - Шалава только если... - неуверенно проговорил Цыка.
  - "Шала-ава"! Хули - шалава!.. Хули стоишь, баран? Прыгай в тачилу - и погнали! - Горох двинулся к открытой двери. Набыченный Цыка тяжело зашагал к машине.
  Зёма, едва заметно согнув локоть, давил в бок Димана.
  - Ходу... - еле слышно произнес он. Диман сделал несколько неуверенных шагов по уже свободной тропе.
  Наклонясь в салон, Горох напоследок мазнул взглядом по двум рыбакам.
  "Оп-па! Что? Что за движуха?.. Как-то не так все... Не то что-то..."
  Невысокий рыбачок с озабоченно-встревоженным лицом прямо-таки напирал на клетчатого мужиковатого здоровяка, явно торопя того скорее исчезнуть в зарослях.
  "Э-э-э...Что-то мы тут забыли." - подумал Горох.
  Цыка включил зажигание, зашуршал мотор.
  - Пацаны! - Горох стоял, опершись на край крыши. - Слышь, пацаны... Ну-к , тормозните ... Спросить хочу...
  Зёма и Диман, остановившись, повернули головы к Гороху.
  - Пацаны! - снова сказал Горох, переводя с одного на другого нехороший, колючий взгляд. - Вы вот рыбачите, лазите везде... По кустам всяким... Нигде ничего не находили сегодня? Никаких игрушек?.. Красивых...
  Слова сутулого брюнета в шелковой рубашке, складками опавшей вокруг пояса темных свободных брюк, хаотично носились в голове Димана, с трудом фильтруясь через сознание.
  "Вот оно!" - обожгло Зёму хреновое предчувствие. Колени, казалось, превратились в против ный студень.
  - Желтеньких таких, с блеском, - продолжал Горох, отслонившись от автомобиля и слегка подавшись в сторону замерших пареньков. - Короче! Крест нас интересует. На цепи такой... нехилой. Камешки красные по концам. И дяденька на нем еще... Отдыхает... А?! Нигде не встречали? Такое вот добро...
  Голос Гороха почерствел, стал жестким, угловатым и отрывистым. Сумерки сгущались, заметно окреп ветер, заставив громче и тревожнее зашептать листву.
  "Говори: нет! Говори!! Не-е-ет!!" - орал на Зёму кто-то слышимый лишь ему одному. Но язык словно приварился к сухому небу.
  - Оп-па! Молчок?! - чуть наклонив голову, Горох сделал шаг вперед. - Ну-ка!..
  "Он про крест спрашивает, - понял Диман. - Они крест ищут... Тот, невысокий, за ним, видать, в кусты лазил. Не нашел... А он - у меня...".
  Крест, который принес Диману столько мрачных и неприятных чувств, вызвал много ненужных и нудных вопросов - крест этот лежал в правом кармане штанов, словно впитав в себя почти всю димановскую энергию, все токи, оставив вместо ясной, нехитрой перспективы обозримого будущего непонятную картинку багрово-серых сумеречных тонов.
  Глядя на удлиненные носки туфель брюнета, которые в очередной раз поменялись местами - все ближе, Диман опустил руку, зацепил в кармане указательным пальцем цепочку и вытянул за нее крест.
  - Вот.
  Туфли остановились.
  - Хо!.. - сказал Горох и повторил вслед за Диманом: - Вот...
  "Чудес не бывает! - снова заорал Зёме кто-то изнутри. - Не-бы-ва-е-ет! Все - зря!.. Думал чего-то там...Грохну, мол, придурка. А вот - все... Все-о!".
  "Все?.." - подумал Зёма.
  Цыка медленно, осторожно вылез из машины, не выключив движок, не спуская глаз с драгоценной потери, в секунду ставшей невероятной находкой, и гипнотизируя ее взглядом, словно боясь потерять снова, как в забытьи двинулся вокруг передка машины.
  - Паренек... - Горох сделал еще пару шагов к Диману. - Ты... Давай его сюда...
  "Все?" - снова подумал Зёма.
  Рука Димана, согнутая на уровне груди, распрямлась по направлению к вытягивающейся руке брюнета с растопыренной пятерней. Крест, медленно поворачиваясь, покачивался на цепочке на согнутом пальце. Еще пара секунд, и надежды Зёмы на возвращение к нормальной жизни, реальный ключ к надолго и накрепко запертой двери станут дурным истерическим сном, ежедневным зубным скрежетом по упущенному шансу, и стопудовым доказательством того, что Зеленцов Виталик - лох, самый последний, позорный лох. "Лох! Ло-ох!.."
  Ладони Гороха оставались какие-то сантиметры, чтобы оказаться под готовым опуститься в нее крестом.
  Рука Зёмы, словно выпущенная из тугого арбалета стрела, сдернула за крест цепочку с пальца Димана, и , возвращаясь в доли секунды обратно, уже догоняла развернувшееся к тропинке тело своего хозяина.
  В зарослях стояла уже ночь, но тропинка не была для Зёмы неведомой дорогой, мозг сразу вспомнил ее изгибы, подъемы и спуски. Секунду спустя, сжав в кулаке крест, прижав пальцем болтающуюся цепь, он летел по непроглядной влажной тьме.
  Внезапность ошеломляет, внезапность - уже половина успеха и паника в рядах противника. Нокдаун, часто приводящий к победе по очкам. Все это известно любому спортсмену, бандиту, военному или повесе - плэйбою.
  Зёма выиграл немеряную фору в три секунды. Преследователем его стал Цыка: крест исчез из его фокуса зрения, и за две секунды осознания ситуации Цыка понял, что вместе с крестом исчез этот невысокий рыбачок.
  Следующая секунда ушла на начало рывка в кусты вслед за беглецом, в результате чего был сбит с ног Диман и отброшена рука Гороха с так же растопыренной обманутой пятерней.
  "Цыка, хватай!.." - услышал он вслед гороховский крик и почти сразу же влетел в густой тьме в царапучий куст. В отличие от Зёмы Цыка ни разу не ходил на Косу, и лабиринты этих тропинок, петляющих по зарослям, были Цыке совершенно неизвестны. Нужно было бежать быстро, что было сил - но как бежать в темноте среди царапающих, зло хлещущих по лицу и телу ветвей? Поэтому фора, которую получил Зёма на старте этой гонки, лишь увеличилась...
  
  
  
  
  Сбитый с ног и с толку, Диман лежал на прохладной земле. Только что он достал крест из кармана, даже с каким-то радостным облегчением, уверившись, что эти двое ищут именно эту его находку. И вдруг - движение, удар... Он ничего не понял. Шевельнул пальцами правой руки - цепи не было. Надо было подниматься, и Диман подтянул ногу.
  - Лежать. - приказал Горох.
  Диман все же поднял туловище, опершись на руку, но Горох ударил боком туфли по сгибу локтя, и замерев от боли и удивления, Диман остался на земле.
  - Надо говорить. - улышал он голос брюнета. - Будешь колоться?
  - Чего? - не понял Диман, и сразу же почувствовал на ребрах острый край каблука.
  - А вот чего. Колись давай - откуда крест?
  "Может быть, это менты" - подумал Диман и парой фраз рассказал, как было.
  - Ага... Теперь про этого - кента твоего, имя, фамилия, погоняло, где живет, пасется где... Все! Пошел!
  Каблук, надавив, проехал по нескольким ребрам.
  - Зёма... Виталиком звать. - сдавленно произнес Диман. Было больно. - В нашем дворе жил, уехал... Давно уже. Не знаю, где сейчас живет... Случайно утром его встретил... Мне домой надо.
  - А-а... Домой? Мне тоже домой. Придется потерпеть. - Горох закурил. - То, что ты мне сейчас тут прогнал - мне это ничего не дает. Мне крест нужен. А ты не колешься... Кайфуешь, думаешь - проканает... Ага. Типа - уйдет твой шустрый кентуха, а потом где в городе стрельнетесь, сдадите рыжье: капуста на пэ, а жизнь пушиста и красива... Короче, ты, - Горох пнул Димана по ребрам - тот замычал от боли. - Фуфло! Не дай Боже, мой парнишка без креста вернется, пустой - тогда в другом месте поговорим, по-другому... а там круче базар попрет... и больней... Так что думай, олень!..
  
  
  Цыка ломился как в тоннеле без света в конце, уже не чувствуя хлещущих ветвей, лишь защищая глаза выставленной перед лицом ладонью. "Кончатся долбаные кусты эти или нет?" - мелькнуло в голове, и сразу он поскользнулся, проехав на колене по невысохшей луже, больно ударившись им о какое-то корневище, снова измарав, но в грязи, руку, которой пытался удержать равновесие.
  Поднялся. Бежать дальше - уже никак, болела ушибленная чашечка. Через пару минут Цыка вышел на опушку кустов.
  "Попал...Попал! Что делать мне? Крест ушел. Завтра - возврат боссу... Как быть? Где искать?".
  Издалека доносились вперемешку несколько мелодий - то ли с турбаз, то ли с дальних дач. И больше - ни звука, ни шороха. Ни просвета. Ночь навалилась на Цыку, сдавила тело, голову. Захотелось завыть - во все горло, всем нутром. Но из груди вырвалось лишь слабое хриплое поскуливание.
  
  
  
  - Где он, с-сука?
  Горох психовал. Он то падал на сиденье машины, то нервно прохаживался вдоль нее. Мотор не глушил. Зажег фары. Погасил и снова зажег. Позвонила жена - без лишних слов нажал "отбой"...
  Возвращаться из нежного, радужного кумара "геры" в этот грязный дерганый мир проблем и напрягов - муторное дело. На секунду Горох задумался - не раскинуть ли еще пару дорожек, но не решился. Было предчувствие того, что напряг с этим крестом для него, Гороха, только начался. Мысль эта еще не оформилась у него до конца, Горох не мог пока собрать в кучу предполагаемые нюансы проблемы. Но на душе уже становилось довольно погано.
  Диман так и лежал ничком на земле. Болел левый бок - Горох походя пнул его пару раз: "Ты надумал чего, лошара? Колоться будешь?". В голове крутилась метель из обрывков каких-то мыслей, фраз... Диман никак не мог ухватить ни одной. Что это? Зачем все это? Где он вообще? Чем он разозлил этого мента? Ведь с милицией он, Диман, никогда...
  Новый удар в бок вызвал непроизвольный стон, судорожное движение локтя к ребрам - закрыться...
  - Я говорю - ты надумал там?.. Руки вперед! Вспомнил что еще про кореша своего? Где его искать - вспомнил? Давай бегом,сука! И все - чтоб по натуре!..
  "Зачем он кричит? В чем меня обвиняет? Я же сказал ему всю правду... Как всегда - правду! Как его убедить?".
  - Р-руки вперед, сказал, с-сука!
  В глазах скопились слезы. Не столько от боли, сколько от обиды - ему не верили, не понимали, что он не врет. А ведь он никому никогда не соврал.
  Новый удар, стон... Боль уже не прекращалась, вспыхнув меж ребер безжалостной неугасимой спичечной головкой, пронизывая от затылка до пят все тело, окутывая мозг липкой жгучей пеленой.
  -Я-не-зна-ю! - почти пролаял сквозь боль Диман срывающимся голосом. - Я-говорю-прав-ду! Не знаю... где живет... Зёма! Правда! - и заплакал.
  Пришедшее отчаяние было, как и боль, нестерпимо. Наверное, он опоздал на паром, и не уедет сегодня с Копытова; мать будет ждать, потом бегать, на ночь глядя, по пацанам: "Где Димка?", ведь Диман всегда ночевал дома. И Славка, наверное, догадается сказать ей, что Диман на Копытове, на рыбалке и ,видимо, опоздал на паром, и Славка успокоит ее, сказав,что ничего страшного и опасного в том, что Диман заночует в каком-нибудь укромном месте - их много на Копытове...
  А он - вот, тут, и его так бьют - совсем зря, ни за что... Слезинки догоняли одна другую, капали, пропадая в земле.
  
  
  
  Досада и злость окончательно воткнули разум Гороха в угрюмую реальность и направили мысли по нужной колее, с натугой выстраивая возможные варианты хода событий.
  "Если Цыка придет, урод, без креста... Типа - не догнал... Что тогда? С Копытова этот беглец вряд ли уйдет. Звонить Удаву, поднимать бойцов сюда, дачи шмонать? Вопрос: зачем? А крест нужен... Кому? Ну да, и ему, Гороху, тоже. Не будет креста - к нему, Гороху, тоже будет вопрос. Предъява. Типа, твой, Горох, человек. Ты в бригаду его привел. Ты - поручитель. Отвечай - кого привел? Цыка блеснул, конечно, тогда, но и крест попросил... Как так? Не по-пацановски как-то... Что-то нездоровое есть. Крест прое..л. Где, Андрюша, крест? Ты знаешь, откуда этот крест?.. Кто ты такой, Горох, сам-то?".
  Много вопросов будет, много напрягов ждет Гороха. Доверие, карьера, авторитет - аля-улю... Косяки. И какой расклад дадут главные боссы, куда задвинут... Да куда угодно. Это - в тумане. Вот попадалово... Где выход?
  Горох курил короткой нервной затяжкой до тех пор, пока не завоняло жженой синтетикой фильтра. Так... Час пршел - этого дауна, Цыки, все нет. Удаву звонить? И что? Толпа "торпед" прочесывает Копытов?.. Зачем? Объяснить Удаву суть дела? Сдаст Кнопу махом, сей секунд. Да и маразм... Тут дивизию вэвэшников надо - кусты, дачи, турбазы... Иголка в стоге сена. А не сдал бы Удав, так Кноп и сам не дурак: где бригада, что за кипеж?.. Фуфло, нулевой вариант. М-м-мх... Цыки нет. Золота нет. Что к чему?
  
  
  
  Цыка появился из-за кустов со стороны воды - хромой, исцарапанный и мокрый. В кроссовках чавкала вода.
  Горох стоял молча, оперевшись на крышу. Цыка тоже молчал, наклонившись и поглаживая кончиками пальцев ушибленное колено. Потом сказал:
  - Ушел... Я колено разбил... Не догнал. В дачах ушел.
  - Значит, он ему нужнее. - Горох кривил губы то ли в гримасе, то ли в усмешке. - Или - им...
  - А он, - Цыка указал подбородком на Димана, - Что говорит?
  - Что он говорит... Что-то говорит. Не знаю ничего, говорит. Я спрашивал, хорошо спрашивал...
  - Может, еще спросить?
  Горох фыркнул.
  - Может, не надо было крест прое..вать? Так-то лучше было б... Но, - Горох повернулся в сторону Димана, - я ему дал время подумать. Э-эй! Фраерок! Че хочешь сказать?
  Диман лежал молча и неподвижно. Горох подошел ближе.
  - Че, усох, что ли? - и сморщился, - Воняет этой рыбой... Не люблю. - Он поднял сумку, лежащую возле Димановой головы и с размаху зашвырнул ее в кусты. - Много он натаскал, однако... Кило семь-восемь. Клев! Цыка! Ну, а если он по натуре, не свистит? Он че говорит - типа, знал того шустрилу, но по старому двору - тот переехал потом. А тут, на Копытове, типа случайно стрельнулись. И где тот по новой живет - не в курсах, мол... Че думаешь? - снова спросил Горох.
  - Ты, вставай, с-сука! - заорал Цыка вместо ответа и с размаху пнул здоровой ногой Димана в плечо... Потом были вопросы, удары, серии ударов - Диман встал, потом снова упал, Цыка бил его ногами, пока Горох, крикнув: "Хорош!", не оттащил Цыку в сторону.
  - Ты, урод, ща убьешь его - вообще ничего не скажет...
  
  
  
  
  Диман сел на землю и тихонько завыл, сцепив перед грудью согнутые руки.
  - Видишь - крыша поехала у паренька... Короче. Сейчас в дачах шарить, хоть всей бригадой, хоть завтра - понту нету. Скоро темно станет. - Горох взглянул на часы. - Двадцать два - девятнадцать. Ага... - он замолчал, перевел взгляд на Цыку. Несколько секунд смотрел тому в лицо. Цыка все еще тяжело, через нос, зло дышал.
  - Короче... - повторил Горох. - От тебя, от барана, понту тоже ноль. Хэ, может, ствол тебе дать - в смысле, убиться? Завтра этот крест у босса должен быть - ты в курсе?
  Горох уловил: дыхание Цыки на мгновение прервалось
  - Ага. Помнишь, значит... Ну и : если креста не будет - тогда чего?
  - Надо что-то делать.. - после паузы глухо сказал Цыка, и добавил, сглотнув слюну: - Помоги, Андрей, я...
  - Ну, типа, не обидишь потом? - перебил Горох. - Слушай сюда. Этого, - мотнул головой в сторону Димана, - в тачилу. Едем к нему. Во двор. Сейчас, по вечеру, кто-то будет там, на лавках - пацаны, телки... Спросим, аккуратно спросим, я спрошу... Вежливо : Зёма, погоняло его, где он? Глядишь, какие концы и вылезут... Давай, погнали.... Эй, ты, фуфел! - повернулся Горох к Диману. - Подъем. Поехали.
  
  
  
  
  По дороге Диман сказал адрес. Кровь текла из разбитого носа и губ - Диман промокал ее футболкой; болело в левых ребрах так, что не вздохнуть, саднило левое бедро - Цыка два раза попал по нему. Но уже было не так мрачно, как на Копытове - ведь ехали, как понял Диман, домой. Сейчас выяснят у дворовых, что Зёма и вправду давно уже переехал, и они, эти двое, наконец-то поймут, что он, Диман, ни в чем не виноват, он сказал правду, и отпустят домой. И все опять будет хорошо. А оставленные на Копытове снасти и рыба - разве это важно теперь? Важно, что Диман будет снова дома, в своем родном, добром и теплом мирке.
  
  
  
  Горох остановился перед лавкой. На спинке, ногами на сиденье, скрыв лица в тени черемухового куста, в который и была лавка вдвинута, сидели Вован, Славка и Диман Веселков.
  - Здорово, пацаны... Вы - с этого двора?
  - Здорово... - поздоровался за всех Вован. - Отсюда...
  И молчание. Пауза.
  Горох помялся, покрутил головой. Он ожидал вопроса - младших к старшему: ищет он кого, не позвать ли кого... Он же подошел - солидно, не торопясь; у фонаря замедлил шаг - вот, иду... Не мои дворы, но я уверен, я расслаблен, мне по барабану чужие курмыши. Приветствию придал нужный акцент, чуть растянув гласные, и спросил - достаточно увесисто и твердо. Я - вот, тут не просто так...
  Но на вопрос ответили. И - все. Никакой движухи. Сидят - пиво у них, у этого ( "Основного" - отметил Горох ) банка, "Отвертка" какая-нибудь или...Да мало ли какая бурда. Лиц не видно. Фонарь - один целый на весь двор, к лавке едва добивал. От куста - тень.
  Молчок. Тишина. Гороха начинало это злить. Что, не видно, кто подошел? Вы спросите - чем помочь, кто нужен... Ноль. Неуважуха. И - что?
  "И что? - думал Вован. - Стоит, мнется... Типа, подвалил, спросил... Нет, он же, по ходу, блатной - он вопрос задал, во!.. Блатно-ой! С манерами, на конкретном фоне. Ну-ну, продолжай... Братва ништяк, тоже прочухали - лишних вопросов нету - пусть сам раскачивает базар. Вопрос - ответ. А если что - так...".
  Вован медленно, лениво достал сигарету, закурил. Сигарета вообще хорошая штука - уголек на ее конце, говорят, до тысячи градусов, и тычок этим угольком в чью-то вражескую щеку, а лучше - в губу, дает нехилый болевой шок - не последнее дело при всяких неожиданностях... А если - в глаз?
  Короче, мало ли что...Готовым нужно быть всегда, и ко всему.
  Пауза затягивалась. " Не боятся, - злился Горох. - Крутизна, видать, дворовая...".
  - Всех тут знаете? - Горох не мог вспомнить, кого он сам знал из этих кварталов, ни одной стоящей погонялы, которой можно было бы козырнуть.
  - Нет...
  И все.
  - Ты... - дыхание Гороха стало короче и злее. - Ты че так разговариваешь?
  - Оп-па!.. - раздалось с лавки.
  Все трое одновременно вскочили. Горох непроизвольно, бессознательно сделал шаг назад. Двое крайних, тех, что сидели молча, синхронно очутились по бокам Гороха. Правый при этом сменил хват бутылки, взяв ее за горлышко.
  "Оп-па... - подумал Горох. - Обучены, бля.. Че-отко... Здравствуйте, ноги и почки... Или - пузырем по тыкве."
  Горох тоже знал о том, что случаются разные неожиданности, даже неприятные. Но несколько лет, когда помимо жесткой, острой, порой жестокой работы есть еще и уютный и нежный, хорошо обеспеченный быт - это все же расслабляет, притупляя и усыпляя инстинкты, адреналин в крови теряет свою крепость и резкость.
  Бить надо того, кто отвечал Гороху, а теперь стоял перед ним, выдвинув вперед левое плечо, напряженно держа вдоль туловища чуть согнутые руки - бить его нужно было сразу. На убой, на глушняк. Чтобы не встал. И лет несколько назад Горох, не раздумывая, так и сделал бы, но сейчас что-то его остановило.
  Двое с боков ловили каждое его движение, дерни он только плечом для короткого замаха: весь Горох был удобен им и доступен, как тренировочная груша. И кто он им такой, откуда им знать, что он - Горох? Шпана сейчас отмороженная - растащат на куски, разнесут по помойкам, Цыка в машине за углом не успеет и чухнуть, что к чему. Был Горохов Андрей - и нету... Ушел и не вернулся.
  - В смысле, - сказал Горох , - Я по делу приехал. А ты тут сидишь, жуешь через раз...
  - А ты не хами, - перебил Вован. - По делу... Сюда много кто ездит... Но разговаривают путем, как надо. И конкретно, по делу, без лишних понтов. И в лицо не одного, не двух знаем - а ты подвалил непонятно с какого бугра, вопросы задаешь... Не представился. Может, корки красные в кармане у тебя...
  Горох чуть не задохнулся от ярости: "Пистон! С кем ты базар тут качаешь, как?! Малолетка...". Но потом подумал, что в общем-то все сказано грамотно. И он сам, Горох, обставил бы на месте этого молодого грамотея все примерно так же.
  - Ладно, пацаны. Че к чему - меня Андрей звать. Горох... У Кнопа работаю. Слышали, наверно...
  - Ну вот, - Вован пожал плечами. - С этого бы и начал. Слышали. Я - Вован, а это - Славан и Диман. А дело - что за дело?
  - Зёма...
  - А-а-а!.. - все трое вразнобой усмехнулись. - Опять...
  - Зёма поднимается, - сказал Веселков. - Уже кноповские ищут.
  - Дос-стал этот Зёма. - с досадой сплюнул Вован.
  - В натуре, мэр города скоро к нам прикатит, - вставил Ледин. - Зёму - не видели, мол, такого, пацаны? Он у меня "чумадан" взял поносить, а там баксы - штук сто, может двести были, сам, типа, не помню...
  - Тут Черный заезжал, - обратился Вован к Гороху - тот утвердительно кивнул головой, в курсе, мол, - Дня четыре, может, пять назад... До этого всё его люди были раз несколько - тоже: Зёма, мол... А он и ваших тоже нагрел?
  "Часа два назад" - подумал Горох, утвердительно, слегка кивнул головой и спросил:
  - Ну так, а искать - то его - что? Понту нету? В бегах, по ходу?..
  - Да отсюда он срулил-то года два с лишним как. Переехал попросту. Слух потом пошел - поднялся на наркоте, на дури, типа... Весь, мол того, при капусте, при делах... А потом вон делегациик нам поехали - не выныривал, мол, кентуха ваш, по старой памяти? Вот дайте нам его. Во, Кента нам нашли... Ага. А мы-то чего - мы с ним и по детству никаким боком не вязались - не наш пацан. Он по своему жил. А нам черновские эти - не свистите, типа... Ищите, где хотите. Ага. До стрелы дела дошли. Ну, мы им подогнали своих.. Вроде разрулили, ништяк...
  - А у вас - что за люди? - теперь интерес Гороха был вполне в норме, по теме.
  - Да ты их знаешь наверное - Бугай, Гвоздь. Щёткинские пацаны.
  Бригада Вани Щеткина была бригадой вполне дружественной, хоть и менее мощной, но уважаемой. С Гвоздем Горох однажды вис по зиме в профилактории - бильярды,сауны...
  - ... А Черный, он потом мирно приезжал, - продолжал Вован. - Может, мол, знаете, пацаны, все-таки чего? Где можно Зёму отловить? Но не-ет, с Зёмой делов у нас никаких, тут тем более наркота... Фуфло это.
  - Короче, - начал подытоживать Горох. - Зёма этот, понимаю, в бегах.
  - Угу, - Вован отхлебнул из банки. - Получается - так. А где он, чего - не в курсах, интереса нам никакого нет...Так что... Не наши это дела.
  - Понял. - Горох коротко вздохнул. - Че, нормально перетерли... А то чуть не перемахнулись.
  Вован усмехнулся.
  - А мы что - знаем тебя? В смысле - знали.... Мало ли кто, что... Я гляжу - где-то видел, мельком.
  - Ну, ладно. - Горох поглядел на угол дома, за которым на площадке стояла машина с Зёмой и Диманом. - Да это... Напряг. Все на нервах... Ладно, погнал я.
  - Ага. Тогда - удачи...
  
  
  
  
  "Нормальные пацаны. Дружные, - Горох медленно шел обратно по дворовой детской площадке. - И я что-то прогнал - не так нужно было базар вести. Ну, ладно. Что дальше-то? А дальше - Цыку за химо, пусть отвечает по кресту... Его проблемы."
  Но успокоения не было - будет, будет и к нему, Гооху, вопрос.
  "Ну и будет, - думал Горох дальше. - Понту-то... Надо решать, как искать рыжьё. Плюнуть Кноп на крест никак не плюнет: для него все это, воровское, - как святое. А Цыка что - засунет его Удав куда-нибудь грузчиком на фирму или на стройку, раствор месить, пока не отойдет Кноп, пока кипеж не увянет... Но - увянет ли?
  Бойцов все же надо потихоньку поднять - переправу копытовскую сторожить, скупки цыганские на уши поставить, чтоб свистнули в случае, если появится Зёма этот с золотом... А сейчас? Сейчас надо ехать к Кнопу, и рыбака этого с собой волочь, пусть подтвердит - был, мол, крест, да сдернул его тварюга этот, Зёма... Н-да... Все равно: твой, Горох, человек, ты и мечись... Вынь, что ушло - и положь. Что еще придумать?"
  
  
  
  - Прикинь, - усмехнулся Диман Веселков, обращаясь сразу к Вовану и Славке. - Действительно - и кноповские на ушах. По ходу, Зёма наш нехило совсем попал.
  - Чего он навертел им всем? - удивился Ледин. - В натуре, поймают, что с ним сделают?
  - Да грохнут. - сказал Вован, и добавил: - Грохнут, или нет - один хер ему пэ. Факт. О,еще кто-то метется, и , по ходу, опять к нам...
  Подошла димановская мать в домашнем халате и шлепках.
  - Славк! Где Димка? Не видели Димку моего? С вами не было его? - она рвала фразы, торопя слова, комкая окончания. - Поздно уже, нет его дома, нету...
  - Да успокойся ты, теть Зин!.. - досадливо процедилСлавка. - Он с утра на рыбалку собирался, на Копытов остров, клев там, говорил - прямо жор... Ну, видать, увлекся, на паром опоздал, да там и заночевал у костерка...
  - Ох, я и думала - опять рыбачить навострился... Пропади пропадом она, рыба эта... Ночью-то - холодно... Замерзнет! Теплое-то взял что с собой, не знаю...
  - Да какой замерзнет! - замахал руками Славка. - Че, зима, что ли ? Жара такая! Приедет завтра. Рыбы тебе привезет - устанешь чистить на жареху! Иди, спи, теть Зин... Скоро сушенки пожуем - чехонь, она ведь вещь. Жи-ирная! А солить, сушить умеет Димка! Не забудь потом позвать.
  - А мы пивка принесем. - добавил Веселков.
  - Да ну вас, - тетя Зина махнула рукой. - На сердце давит что-то... Он ведь, Димка, дома ночевал всегда. А тут не так вроде что-то - нету его... - и она пошла обратно по дорожке.
  - Может, по домам? - предложил Вован. - День сегодня хреновый какой-то, с утра причем... И ты меня, Славан, бросил с этими шлюхами на даче - еле выпер их к обеду. И делюга вот сегодня не срослась... Да и этот еще, при понтах весь краб... Горох, бля... Настроение че"т испортил в корягу... А Димана чего, в натуре нету?
  
  
  
  Машина стояла на темной площадке у ворот детсада.
  - Сядь назад, - велел Горох Цыке, уходя во двор. - А то увидит своих кого, заверещит раньше времени. Чтоб молчал...
  Диман и так молчал все время отсутствия Гороха. "Сейчас, - думал он, - этот старший найдет ребят, все выяснит... И я пойду домой." . Потом он увидал мать, скорее, узнал по силуэту на фоне глухой торцевой светлой стены. "Меня ищет..." - сдавило внутри, в горло поднялся едкий комок. - "Пошла у пацанов узнавать.". Мать пропала в темноте заднего двора, и сразу появился Горох. Сел в машину, закурил.
  - Меня мать вон ищет, - сказал Диман. - Я пойду?..
  - Понимаешь, рыбачок... - Горох развернул туловище вполоборота назад. - Тебя звать-то как?
  - Диман.
  - Во, Диман, значит. Диман... Сейчас, Диман, ты нужен нам будешь. Тормозни пока, домой попозже попадешьк мамке своей. Нам к человеку одному съездить надо... Объяснить, рассказать, как ,значит, крест золотой кент твой, Зёма, у нас скрысил. Нам-то отмазываться, ну и ты тут как раз подтвердишь - да, мол, так и так... Нашел я крест... - в эту секунду Гороху в голову пришла новая мысль, и фразу он закончил уже по инерции - ... А он, да, З-зёма этот, дернул крест и ушел...
  Цыка напрягся - он все же надеялся, что дальнейшие события пойдут мимо Кнопа, но вышло, что Горох его надежды беспощадно обломал.
  Диман, напрягая зрение, смотрел на серевшую во тьме громаду глухой стены дома, как на гигантский, внезапно потухший экран, скрывший от глаз значительный кусок интересного, долгожданного фильма.
  Скользнул обратно, в сторону подъезда силуэт матери. Затем, мерцая малиновыми огоньками сигарет, прошли еще три фигуры. "Славка с пацанами, - догадался Диман. - Уже по домам
   собрались... Поздно, значит уже." Возле угла дома пацаны приостановились секунд на несколько. Судя по сигаретным точкам, смотрели в сторону стоявшего незнакомого автомобиля, но затем исчезли за углом. Диман вздохнул. Была секунда в которую он подумал, что, может быть, они подойдут и как-то увидят его в машине - будет легче уйти... Но нет, бесполезно.
  Облегченно вздохнул и Горох.
  - Короче, - сказал Горох властно. - Тут новый вариант. Всем - сюда слушать! Цык! Я тут подумал - решил, может по-другому легче проканает. Вот как: ты, мол, вечерком окунуться решил, типа - после работы освежиться... Приехал - куда? Да на старый пляж, на копытовский...
  - Тачка у Ротора...
  - Ты "мотором" приехал. А что? Ну, захотелось тебе понырять, прямо поперек головы встремилось, ты и поперся туда... Ага... Ты слушай, вникай! Это я к тому, что в оконцовке ты вроде и не виноват получаешься - разделся, мол, крест с себя снял - тяжелый он. Вроде никого кругом... Там в натуре - мало народу всегда. Ну, в воду прыгнул, поплыл... Брасс, баттерфляй, то да се... В итоге, обратно повернул, хлоп - а там двое, один в шмотках копошится... Въехал? Ты... Диман! Чердак свой открой, запоминай - как в школе, наизусть! Я спрошу... Короче, Цыка! Ты ходу, как тот "Метеор", и они - ходу; ты на берег выпрыгнул - и за ними в кусты... Ты, Дима! Понял, бля? В кусты вы вломились ! Понял? Понеслись в кусты с крестом, Зёма этот - и ты, Диман! Понял?
  - Угу... - "Какие кусты, куда понеслись, кто за кем? Что вообще происходит?" В голове Димана все перемешалось - вот, десятка три-четыре шагов до лифта, а он - тут, неизвестно с кем, и нужно запоминать какую-то малопонятную историю, которая с ним никогда не случалась, и неизвестно, куда они еще отсюда поедут, и нужно ли вообще ему все это?..
  - Ты, отмор... - жестко раздалось из-за подголовника переднего сиденья. - Слушай! Все слушай, до каждой буквы!.. Я спрошу попозже... Короче! Потом ты!... Диман! Потом ты упал! Ну, поскользнулся там, или за ветку зацепился... Упал. Ты, Цык, его догнал, стеганул, отключил то есть - хоп, хоп... Креста нет. Ну ты за тем пиндюком... Но тот ушел кустами, в дачи, потерялся... Все.
  - Я коленку разбил на грязи...
  - Во. Потому тот и упорол. Ну, ты этого, Димана то есть - за химо, потом мне на трубу - я тут как тут... Все. Дальше - как есть. Не ссы... Получается на тебе главный косяк - не догнал. Такая вот отмазка. Ты, короче, въехал?
  - Так-то да... - уныло ответил Цыка. - А крест если найдется? И этот... Зёма? Расколют его до донышка - он ведь как было все сдаст...
  - Ну?
  - Ну. Тогда отмазка эта - левая...
  - Левая... Правая... Слушай опять сюда. Крест - он найдется. С Зёмой этим или без. Найдется. Факт. И Зёму этого вряд ли спрашивать будут про подробности всякие - че да как... Скрысил чужое - получи!.. А чего он там получит - уже будет нам по барабану. В оконцовке - что? Цыка - да он не хреновый пацан, ну, разок попал - варежку раззявил... С кем не бывает? Ладно, живи, работай... Тихо... И не высовывайся - дай крест, мол, погонять! Герой. Я что для бригады сделал - так мне "Камаз" золота надо подогнать! И насовсем, а не "дай погонять...". Понял? Но я же молчу, тихо живу, молча... Короче, вот такой расклад. Реальный. Реальный? - переспросил Горох.
  - Реальный... - вздохнув, согласился Цыка.
  - Эй, ты ! - бросил Горох через плечо, повысив голос. - Все присек? Рассказывай...
  Долгие секунды Диман собирал разбросанные в голове слова Гороха в нескладную нехитрую картинку.
  - Чего молчишь, олень? Я предупреждал...
  - Повторяй, сука! - Цыка ткнул Димана кулаком в правый, нетронутый бок, но левые ребра сразу отозвались резкой колющей болью.
  - Зёма... - Диман вспомнил про одежду и кусты. - Крест взял... И сбежал.
  - А ты?
  Диман вспомнил неожиданный резкий толчок и прохладную землю.
  - Я упал...
  Горох немного подумал и сказал:
  - Пойдет... Ладно. Звоним. - и открыл телефон. Мобильник пискнул несколько раз. Несколько длинных гудков.
  - Леха? - "Удав..." - догадался Цыка. - Ты где? А че ты там? Да... Я подъеду. Не один. Да. Есть тема, да...
  
  
  
  В начале проезда, где находился кноповский коттедж, дежурило бригадное звено на темной "девять-девять", но Гороха пропустили без задержки - видимо, Удав уже отзвонился охранникам.
  Электрозамок щелкнул, открываясь, еще при приближении к калитке - видеокамеры, и простые, и скрытые, секли визитеров со всех ракурсов.
  На крыльце их встречал Чип, личный телохранитель босса - среднего роста и сложения мрачноватый паренек в ремнях наплечной кобуры.
  - Кто с тобой? - без приветствия спросил Чип.
  - Это Цыка, удавовский, а этого надо боссу показать - объяснит кое-что.
  - Это боссу нужно? - Чип пристально вгляделся в Димана.
  - Всё по теме... - ответил Горох. - Что я его привез тогда?
  - Что он побуцканный весь?
  - Все нормально, Чип... Вышло так. Ладно, живой хоть.
  - Босс в бильярдной. Там Колун, Тобиш и Удав. - Чип еще раз взглянул на Димана, затем, пристально, на Цыку. - Ты пройди. Они - будут в гараже. Позовешь.
  
  
  
  - Горохов Андрей то бишь...
  Тобиш и Колун сидели за небольшим столиком в ближнем углу. Между бутылкой "Бифитера" и пузатым зеленым кувшином "Пино Франк" стояло блюдо с нарезанной ветчиной - Колун был большим любителем мяса и красного вина, и сам сидел багровый - горели мясистые уши, лысина и кожа в вырезе расстегнутой чуть ли не до пупа рубахи.
  - Горохов Андрей, - повторил Тобиш. - Вроде как с новостями...
  Удав разогнулся от бильярдного стола - удар был его и он прикидывал позицию. Кноп, уперев кулаки в бортик, не поднял взгляда, молча, бесстрастно и холодно разглядывая шары на сукне.
  "Какой шар лучше загнать думает - пронеслось у Гороха в голове. - Ну и что? Удар Удава, и шары встанут совсем по-другому - прикидывай по-новой... Не угадаешь...".
  - Что ты нам привез? - голос Кнопа был ровным, как ледяное зеркало. "Чует... - Горох не удивился, такое было уже не в первый раз. - Навскидку выцепляет, издалека..."
  - ... Веселым ничем и не прет вроде. - Кноп чуть набычил лобастую голову, как штыком кольнув Гороха коротким взглядом.
  - Я привез двоих. Они в гараже...
  - Это мы знаем. В курсе. Дальше. И короче.
  - Из них один - Цыка... Ну, молодой - Олег. Торпеда.
  - "Крест дай погонять?" Что у него? Погонял?
  - Креста нет.
  - Ага... - так же ровно и равнодушно бросил Кноп.
  Узкая голова Удава дернулась лицом вправо, затем влево и сразу снова вправо. Шеф - Горох - шеф. В углу за столиком было тихо. Струйка дыма тонкой сигарки в пальцах Тобиша шустро текла вверх, расслаиваясь вскоре на серые завитки и загибаясь к вентиляционной решетке.
  - Вот так... - почти по буквам проговорил Кноп.
  Резко ухватил стоящий рядом кий и уперся ладонью в сукно. Короткий резкий удар пришелся в ближний шар. Сухой щелчок - и один из двух дальних чисто ушел в угловую лузу. Через секунду она также съела следующий шар.
  - Вот так. - повторил Кноп. Брошенный кий скользнул по зелени сукна, ткнувшись пятачком в борт. - Ушел...
  Несколько секунд стояла густая тяжелая тишина. Лопасти вентилятора кромсали полосу сигарного дыма.
  - Надо искать... - сдавленно полуспросил-полупредложил Удав, не мигая глядя на босса.
  "Во, сука... - подумал Горох. - Обкурился в ноль, а теперь тут, как и должно быть. Бильярдист, б...".
  - У-шел... - снова сказал Кноп. - Куда ушел?
  - Они... - начал было Горох, поведя подбородком в сторону двери.
  - Айда! - перебил Кноп, двинувшись вдоль стола.
  Колун стал еще краснее. Казалось, что почти полностью поседевший ежик его волос вокруг лысины тоже отсвечивал розовым.
  - Стало быть, в гараж. - вздохнул, поднимаясь с кресла, Тобиш.
  
  
  
  В одной из бригадных легенд Цыка слышал, что в гараж босса можно загнать целый "Камаз". Он первый раз был в этом гараже, напоминавшем скорее всего небольшой автопарк, включавшем в себя и единственный в городе "Линкольн - Навигатор", довольно редкую "Ауди-ТТ". Последней в этом роскошном автомобильном хозяйстве из пяти "тачил" скромно стояла "десятка" сто шестой модификации.
  Однако Цыке было совсем не до оценки автовкусов босса. Скованность, напряжение, противный холодок в животе... Волнение, а скорее страх неизвестности итогов предстоящего разговора с боссом путал мысли, растворял без следа нужные слова, которые, с подачи Гороха, были бы облегчением Цыкиной вины.
  Рядом, с прямой спиной, опустив подбородок, сидел Диман. Чип стоял поодаль, сцепив руки за спиной и еле заметно покачиваясь с пятки на носок. Диман нудно сопел, коротко обрывая каждый выдох. Где он? Улицы, фонари, какие-то двери, двор... Большой богатый дом. "Зажиточные" - мелькнуло слово, которое мать если когда и произносила, то лишь с оттенком значительности и недосягаемости, как о космонавтах.
  Диман устал. Вдруг захотелось спать - наверное потому, что потом можно было проснуться, и все это - произошедшее, происходящее окажется дурацким замороченным сном: Зёма, крест, вопросы, побои, обвинения...
  Сейчас, похоже, опять будут спрашивать; тот, властный, худощавый что-то велел отвечать - Диман как ни силился, не мог вспомнить, что именно. Да в общем, все равно - хотелось домой, в покой. "Может, вспомню - подумал Диман. - А нет - скажу, что больной я, у меня - справка..."
  
  
  "Заглохни..." - подумал Цыка и повернулся, чтобы сказать это Диману, сопение раздражало. Но осекся, встретившись с глазами Чипа, уловившего движение Цыки. В груди дернулось и задрожало, обожженное холодом и льдом ужаса - настолько нечеловечески-пронизывающим был взгляд. "Монстр..." - пронеслось где-то в подсознании, съежившемся и почти омертвевшем. Цыка почувствовал себя просто никем - не букашкой даже. Микробом, молекулой...
  Открылась дверь справа вверху, на которую вела дубовая двухмаршевая лестница - они спускались по ней в гараж чуть ранее.
  - Ну?!
  Кноп стоял, уперевшись в перила широко расставленными толстыми руками, набычившись и глядя куда-то мимо стоящих внизу.
  Цыка поднялся с лавки - бездумно, как оцепеневший зомби. Поднял голову вверх, и так и не понял, что и кого увидели там глаза - мозг, пронзенный леденящим чиповским взглядом, не в состоянии был воспринимать какую-то информацию.
  - Я слушаю!! - Кноп теперь сверлил глазами Цыку. Чудовищным усилием воли Цыка заставил себя о чем -то думать и что-то говорить.
  - Крест... - глухо сказал он. - Крест увели. - и повел головой в сторону Димана, по-прежнему сидевшего на лавке с тупо - равнодушным видом. - Вот, они - Цыка сглотнул слюну - Увели...
  Кноп перевел взгляд на Димана.
  - Ты - кто?
  - Встань, ты, фуфло! - крикнул Горох.
  Диман, скособочившись, встал.
  - Расскажи, как было! - потребовал Горох. - Ты...
  - Я спросил - он кто? - не оборачиваясь, сквозь зубы, со злым напрягом произнес Кноп.
  - Я - Диман... - ответил Диман. Казалось даже, что движения нижней челюсти отдаются болью в боку. - Я - больной, у меня - справка...
  - Че-го? - Кноп недоуменно нахмурился и обернулся к Гороху. Тот растерянно пожал плечами.
  - Справка... - Диман смотрел вверх, на Кнопа . Он понял, что это тот, главный, кто будет задавать вопросы, и его нужно убедить в том, что он, Диман - инвалид, больной, что он не знает, где Зёма с крестом, что он уже сказал всю правду, а если нужно - скажет ее еще раз... То, что говорил ему в машине Горох - об этом Диман уже и не помнил. Он был уверен в том, что лишь правда поможет ему быстрее покинуть этот холодный гараж с такими недобрыми и угрюмыми людьми и оказаться в своей комнате с голыми, в старых выгоревших обоях стенами, но такой родной и уютной.
  - Я на учете, - добавил Диман. - В психдиспансере.
  - Ага... - сказал Кноп с нотками растерянности в голосе. - В психушке... Ты - псих?
  - У меня шизофрения... Легкая форма, с детства.
  Кноп обернулся, тяжело глядя на Гороха. Тот стоял, набрав воздуха в легкие и не выдыхал, глядя куда-то прямо перед собой.
  - Горох, - медленно выговорил Кноп. - Ты мне психа привез... Долбанутого привез... Вместо креста - психа... Крест, он был от кого? А псих - от тебя? Зачем? - Кноп говорил тихо, раздумчиво, не отрывая взгляда от лица Гороха. - За-чем?
  - Он знает, что к чему, - зачастил на выдохе Горох. - Диман этот... Поэтому привез, - и вытянув шею, крикнул: - Ты, чмо! Расскажи, тварь, как было!.. Где крест?! Цыка!.. Тряхни его!
  Страх, который парализовал сознание и который все время усиливался от взглядя Чипа, неотрывно изучающего почему-то именно Цыкино лицо - страх все же не до конца сковал инстинкты, укрытые глубоко в подкорке мозга, и один из них привел Цыкины мышцы в действие.
  Димана словно кувалдой ударило между ребер. Боь пронзила уже все тело, он, почти упав, сел на лавку, снова застонав.
  - Говори, с-сука! - успел рыкнуть Цыка - Рассказывай все!...
  - Ты че, урод, творишь!! - Тобиш быстро спускался по лестнице, и одновременно Цыка почувствовал холодные пальцы, сжавшие запястье стальными браслетам . Рядом стоял Чип, такой же жуткий и непроницаемый.
  - Оставь его, ты, тварь лобковая! - Тобиш подошел к корчившемуся на мраморе Диману. - Все, все... Давай, вставай, друг...
  - Я не знаю, где крест! - со слезами и стоном всхлипнул Диман. - Я им раньше говорил...
  - Ладно, ладно, братан... Спокуха... - Тобиш, взяв Димана за плечо, помог ему подняться. - Мы знаем, что не знаешь... Давай, присядь...
  На верхней площадке молчали. Чип держал запястье Цыки, уведя руку тому за спину. Тобиш сидел на корточках перед тоненько воющим Диманом.
  - Ну, ладно, братан, хорош... Хорош. Заживет. - Тобиш встал. - Валер! - не глядя на Кнопа позвал он. - Я уйду пока с пацаном... Вон, в кладовку... Видишь, никакой он - может, там отойдет. А вы тут спросите этого, - он кивнул в сторону Цыки. - Пусть сам расскажет, че как. Айда, братан... - сказал он Диману. - А то добьют тут они тебя совсем.
  У Димана из носа снова пошла кровь.
  - Есть платок у кого? - спросил Тобиш. - Тряпочка какая?
  Сверху слетел белый с зеленым колуновский платок. Тобиш поднял его, протянул Диману.
  - На, промокни, и айда со мной... Ну их всех, Дима, да?
  Диман на ходу дрожащими руками вытирал кровь и слезы.
  
  
  "Спросите этого... Пусть расскажет..." - отдавались Кнопу тобишевские слова. По большому счету объяснения этого Цыки для него не значили ничего.
  Крест был не просто золотом, красивой блестящей игрушкой, предполагающей совсем неслабый рейтинг ее владельца в обществе. Крест был памятью - о Мохе, который и поднял его, Кнопа, помог утвердиться тогда, еще давно, в жестком мире несвободы, поддержал - словом ли, делом, грамотной малявой на нужную пересылку или зону.
  Крест этот тогда, на сходняке в Москве Мох со своей шеи перевесил на шею Кнопа, оказывая тем самым доверие и честь. Что и сыграло затем роль в объявлении Кнопа положенцем по этому большому и богатому городу. И кто знает - не попади Мох под пули там, куда поехал разобраться, навести порядок, сказать правильное и, как всегда, простое слово - быть бы сейчас Кнопу в законе.
  Не по пыли в глаза, не по деньгам - по заслугам. Крест еще был и памятью, символом тех времен - далеких уже, но теплых, Правильных... Когда законники и думать не смели о многоэтажных виллах с лифтами, бассейнами и конюшнями, и если и хавали черную или красную икру, то совсем не каждый день, а по случаю приезда корешей с тех рыбных краев. От понятий не лукались, в какие бы "Белые Лебеди" их не загоняли. Не все продавалось тогда за деньги. Не все покупалось за рыжье и блестящие цацки. Не марка машины была меркой. Смотрели в человека.
  Кноп вздохнул. Времена, люди... Одни люди меняют, ломают времена, потом времена сдирают по нескольку шкур с других людей, обнажая все новые, совсем неожиданные личины... Ну и что? Жить да выть... Как все. Только воет каждый по своему. О своем. Когда вслух, а в большинстве - нет...
  Кноп подумал о Тобише, который увел этого воющего от боли шизика. Тобиш... Вот кому по барабану этот новый мир новых времен. Элита,эксклюзив, престиж - пустые звуки... Тобиш - он мог на сутки зависнуть где-нибудь в трущобах старых курмышей, стянув всех местных калдырей - оставшихся в живых ископаемых, бывших местных авторитетов. Кноп вызывал Тобиша по мобиле - в трубу неслось не поймешь чего в хламину пьяным незнакомым голосом, или глушил ухо смех на грани истерики какой-нибудь отвязной шалавы.
  Телефоны Тобиш терял, или, наверное, чаще дарил - Кноп уже и не помнил, сколько раз он гонял того за новыми мобильниками.
  Однако он, Тобиш - из всего окружения, из старых, еще "тех" корешей, и из этих, "новых", кого вынесло на свет и полусвет в последние лет десять - Тобиш был самым верным, надежным и преданным. Нет, не лично ему, Кнопу, могущественному и мощнейшему теневому боссу. И не потому, что Тобиш был каким-то лучшим, близким "кентухой", он, по сути, им никогда и не был. "Наши пацановские дела", "...это свой, старый пацан", "то бишь, путевые пацаны" - Тобиш, дожив близко к "полтиннику", так и остался частью души там, во временах клёш, длинных патлов, "Облади-облада" и "Хоп, хэй-хоп", свинчаток и цепей. И в глазах Тобиша он, Кноп, был и остался таким же простым "пацаном", набравшим ,однако, немеряную силу и авторитет, войска и огневую мощь, но не забывшим и продолжающим "наше пацановское дело". И Кноп знал, что за это ему от Тобиша "уважуха" и Тобиш с ним, и пойдет, как никто, до конца, не покупаясь ни на что. На этот счет Кноп был уверен в Тобише как ни в ком другом. Еще у Тобиша была "фишка", как он сам говорил. Он вычислял. Как уж унего это выходило, Кноп, само собой, не знал, но Тобиш не ошибался - толи "прочухивал" фальшь, то ли прогонял через что-то там в себе ситуацию...
  "Не езди, Валер... Лажа там..." - это было четыре года назад, и вместо стрелы с покойным Носорогом, пригласившим Кнопа на якобы деловой разговор, Тобиш и еще один покойничек, Ляпа, вместо которого сейчас Удав, а также четыре машины "торпед" пробежались по маленькому дачному массивчику, через который как раз и лежал путь к особняку Носорога на берегу реки. Итог: двое подстреленных амбалов, один - насовсем, и два автомата на чердаке дачи. Оставшийся в живых раскололся - да, Носорог.... Но тогда спрятали концы, года полтора не шумели - Носорог еще нужен был по всяким делам, посмотреть на движуху в городе москвичей, пустивших по всей стране каток своих империй и корпораций, сделать выводы... А Носорог как раз и вязался с гонцами из столицы, бывало, и сам по полгода не вылазил из Москвы. "Мы, Валер, под ногами уже у них путаемся..." - именно Носорог и был первым, от кого Кноп услышал эту мысль, ржавой занозой засевшей в голове - "Сила у них и власть...". Носорог потом свое получил. Пропал. Ушел - и не вернулся. Был - и нету. Что ж, жизнь - это не шахматы, не всегда рассчитаешь на два хода вперед. Но за тогда, как и еще за несколько "случаев" - Тобишу спасибо.
  Вот и сейчас: Тобиш дернулся, Тобиш увел придурка этого... Неспроста. Значит, вычислил что-то. Значит - близко тут лажа. Фуфел. Кноп поморщился - он тоже с самого появления Гороха почуял что-то не то. Нехорошим несло, дерьмецом каким-то... Что ж... Выясним в оконцовке, Где что не так.
  "С крестом, конечно, я как лох попал, - думал Кноп. - Моховский крест - и кому отдал?.. Типа - награда... Поощрение. Пример для всех. А пацан-то: ну, блеснул разок. В итоге - ворона, обули какие-то полубичи... Но без креста мне вот - никак... Нужен он...".
  
  
  - Расскажи, - услышал Цыка Кноповский голос. - Как было...
  Холодные чужие пальцы чуть шевельнулись на запястье. Цыка вдруг почувствовал слабость внизу живота и в коленях. И лишь с неимоверным напряжением, медленно, с паузами, но почти слово в слово так, как научил Горох, он рассказал про мнимое вечернее купание на Копытовском пляже.
  
  
  Диман тоже рассказал Тобишу короткую историю о находке и последующей потере. Доверие к этому немолодому мужику с живыми внимательными глазами возникло почти сразу, и Диман, сбиваясь, налезая словом на слово, выложил все, как было.
  - Да-а... - протянул Тобиш, взъерошив волосы на голове Димана. - Вот ты попал, паренек... Пошел на рыбалку... Закурим. - Диман прикурил от протянутой зажигалки.
  - Короче, - продолжил Тобиш. - Вроде все ясно. Я, Диман, тебя домой сам увезу... Денег вот возьми на первое время... Бери, бери... - сказал Тобиш, видя удивление Димана при виде тысячной купюры. - Наш косяк, к нашим ты попал... К нашим ли? - подумал Тобиш вслух. - Они тебя отбуцкали ни за хэ... А если лечение, в смысле - поломали что тебе, отбили - я подъеду на днях, узнаю... Отвечаю. Мне - верь... Врачей мы найдем тебе, поправят...
  Носом снова пошла кровь - Диман снова промокал ее уже насквозь мокрым и бурым колуновским платком.
  - А футболка-то у тебя, брат... - озаботился Тобиш. - У мамки точно шифер послетает... Ладно, сейчас найдем где-нибудь... У шефа спросим... Да и штаны заодно.
  Зеленая купюра так и лежала на столе.
  - Ты деньгу-то возьми, возьми... - Тобиш вложил ее в ладонь Димана и сам зажал ему пальцы в кулак. - Попало хорошему пацану ни за что... Что, Дим, пошли? Еще скажем шефу пару слов - и я тебя увезу, прямо к подъезд...Уже вот,прямо сейчас почти...
  
  
  - Как крест будешь отдавать? - Кноп говорил негромко, но каждое слово отчетливо отдавалось в тишине. Цыка молчал. - С тобой разговариваю, ты... Плесень...
  Колени у Цыки вдруг задрожали и он мягко хлопнулся задом на лавку. Но Чип не отпустил его запястье, а со страшной силой, впившись пальцами в мякоть, согнул ему ладонь, одновременно потянув его с лавки.
  - Встань... - тихо и злобно процедил Чип. - Отвечай...
  - Ну?! - раздалось с площадки.
  - Я не знаю!
  - Шеф... Надо бойцов поднимать, - зачастил Горох. - Все скупки, цыган, ювелирки прошмонать...
  Горох волновался. Он совсем не ожидал , что Тобиш ни с того ни с сего куда-то уведет придурка. Зачем? Колоть? Зачем Тобишу это?
  Горох никогда серьезно не относился к Тобишу. Так, калдырь... Держится возле босса на старых дрожжах, дружбан, мол, юности... Ничего не решает. Чучело, короче.
  Но все же тонкой иглой колола тревога.
  - Ага. - неопределенно, без выражения бросил Кноп.
  - ... Предупредить всех - мол, как появится такой вот крест, так...
  - Чего?
  - Ну... Маякнут, мол... Тут, мол, крест!
  - Ага. - снова в том же духе донеслось от Кнопа.
  - Прямо с утра... Леха вон, - Горох обернулся к Удаву, - Даст людей... - Удав вытаращил почти белые глаза, с ужасом указывая ими зачем-о на затылок босса.
  - Тут - мол - крест... - как эхо повторил Кноп. - Тут. Мол...
  - Шеф, я дело говорю. - вставил Горох.
  - ... Крест. Мол. - Кноп что-то простучал кончиками пальцев по перилам. - Тут... Ты правильно все говоришь, Горох... Андрюша...
  - Ну, а че делать? - сипло ответил вдруг за Гороха багровый и потный Колун. - Надо по натуре всех трясти. Искать надо. Найти.
  - И ты правильно говоришь, дорогой товарищ... Надо искать.Надо найти. Надо трясти. Будем... Что будем? Всех. Искать, трясти... Начиная от... - Кноп кивнул головой вниз, - ... и кончая до... - кивок в потолок. - Трясти.
  
  
  Щелкнула дверь кладовки. К лестнице шли Тобиш и Диман.
  - Новости? - спросил Кноп Тобиша.
  - Новости - они в телевизоре, - ответил Тобиш. - А тут сам решишь. Этот все рассказал? - Тобиш кивнул на Цыку.
  - Кое-что доложил...
  - Ну, пусть паренек теперь расскажет... Прояснит, чую, кой-чего.
  - Ты, гляжу, просекаешь, чуешь, мол, Толян... - с недоброй усмешкой пробасил Кноп. - Заметался вот - туда, сюда...
  - Вот послушаем - видно будет, где чего... Нам лажа никакая не нужна, сам знаешь... Ни маленькая, ни большая...
  Горох напрягся.
  Напрягся и Цыка. Сейчас этот шизик расскажет все по своему, и получится, что он, Цыка, вляпался окончательно. И - что? В груди и животе похолодело, ноги снова превратились в трясущееся желе. Итог мог быть самым мрачным... И ведь этому долбанутому поверят - так, как не поверили ему. Цыка почувствовал это всем нутром. Что делать?
  - Ты, Дима, расскажи, - попросил Тобиш, дружески положив руку на плечо Димана. - все, как мне рассказал... Пусть все теперь послушают. - Тобиш широко улыбался. - И все, домой поехали...
  "Что - все?Что он сейчас будет рассказывать? И про разговор в машине? Как я их там учил? Вот и все - Кноп не простит... Никак... Как быть?..".
  Диман трудно вздохнул.
  - Я рыбачил... - начал он совсем тихо.
  - Громче! - рявкнул Кноп.
  - Рыбачил я ... Потом в кусты пошел... По большой... Там лопухи...
  "Все! - пронзило Цыку. - Все! Он по своему попер! Сейчас, сейчас все выложит! Будет лажа. Моя. Мне - край... За лажу - грохнуть могут...".
  Кипящей едкой слезой обожгла мысль - вот этого психбольного, его хлопнут по плечу и проводят до калитки. Ему - жить! А Цыколева Олега - ему заломает руку до конца эта тварь, Чип, уложит на холодный мраморный пол... А дальше... Дальше мысль у Цыки ник чему хорошему не шла. Хорошего и светлого ничего не состоится. На этом мысль кончилась и работал только инстинкт.
  
  
  Диман замялся.
  - Лопухи! Дальше! - скомандовал Кноп.
  - Я взял лопух... Там крест... С цепью...
  - Да ты свистишь, сука!! - заорал Цыка и рванулся к Диману. Диман стоял рядом с Тобишем чуть левее Цыки, в двух шагах, и Цыка едва не вырвав руку из захвата Чипа, что было сил ударил Димана носком кроссовки в правый бок.
  Диман рухнул на пол без звука. В следующую секунду на мрамор осел и Цыка - Чип попал ему основанием ладони над ухом, в мгновение въехав в ситуацию и оставив Цыке жизнь рассчитанным по силе ударом.
  - Че делаешь, тварь!! - крикнул Тобиш, но Цыка, закатив глаза, уже лежал на боку.
  Диман со стоном подобрал под себя одну ногу, вторую, застонал еще громче и снова распрямил ноги. Сжалась ладонь в кулак, и снова разжалась. Снова стон.
  Чип, опустившись на колено, одной рукой повернул за подбородок лицо Димана.
  - Чего там? - сухим голосом спросил Кноп.
  Из угла Димановых губ просочилась кровь и тонкой струйкой потекла по челюсти. Чип посмотрел Диману в глаза.
  Пару лет назад под Шатоем, под Ведено Чип видел глаза подорванных и подстреленных пареньков и радовался, когда в этих глазах,в зрачках, мелькали живые искры; и было больно, хорошо - реже, видеть глаза, уже отвернувшиеся от суетного мира внутрь себя, взгляд, ускользающий в холодную нирвану небытия. Но душевная боль на войне - недолгое дело. Она поначалу полосует душу кровавыми ранами, быстро покрывающимися прочной жесткой защитной коркой. Вместо эмоций остается лишь скупая фиксация факта, стирающаяся вскоре новой тяжелой работой.
  - Что он?. - переспросил Кноп.
  - Что! "Скорую!.." - дернулся Тобиш.
  - "Скорую" не нужно. Он печень ему порвал.
  - Так... "Скорую" же! - снова взметнулся Тобиш.
  - "Скорая" бестолку, - сказал Чип. - Ему немного осталось...
  - Точно знаешь? - спросил Колун.
  Чип, подняв голову, молча посмотрел на него. Потом встал с колена.
  Диман тоненько завыл.
  - Вот дожились... - бросил Кноп. - Уже и дома - трупаки... Зачем?
  Кровь с подбородка Димана натекла на полу в небольшую лужицу. Вой становился все громче и надрывней. Чип снова, молча и угрюмо посмотрел наверх.
  - Что ему мучаться?.. - подал голос Колун.
  Кноп дернул губами и подбородком. Чип достал из кобуры "Глок".
  - Отойди... - сказал он Тобишу. Сплюнув и выругавшись, тот пошел к лестнице.
  - Убери шпалер! - крикнул Кноп. - И так уже кровищи ... Хорош...
  Вой внезапно перешел в хриплый клекот, изо рта Димана кровь побежала уже толчками, быстро увеличивая черную лужу вокруг его головы.
  Чип, снова опустившись на колено, взяв дергающуюся голову Димана за подбородок и макушку, коротким рывком сломал ему шею. Диман всхрапнул, дернул несколько раз ногой и затих.
  - А этого? - зло спросил поднявшийся на площадку Тобиш, имея в виду лежащего внизу Цыку.
  - А с тем - что? - спросил Кноп, глядя вниз.
  - Очнется...
  - Жаль. - так же зло, ни на кого не глядя, сказал Тобиш и пошел в бильярдную.
  - Пошли. - сказал Кноп и через перила крикнул Чипу: - Держи его здесь. Очнется - кровь пусть замоет...
  
  
  - В бригаде фуфел. - Тобиш наливал в стакан "Бифитер". - Ма-аленький фуфел. Сегодня...
  - Плохо, да... - согласился Кноп. Он стоял снова у бильярдного стола, в той же позе и на том же месте, откуда двинулся в гараж.
  - Что за фуфел? - спросил Удав.
  - Фуфел. Лажа... Маленькая. Как микроб. - Тобиш налил почти полный стакан. - Потом большая будет...
  - Ты! - перебил его Колун. - Че ты там как этот...Сказочник... Долбанутый! Ты еще в припадках побейся, с пеной на всю пасть... Фу-уфел... Фуфел! Ты реально молоти, по теме!.. Микробы обнаружил... Ботаник, бля!..
  - Санек! Ты чего звереешь, Саня? - осадил его Кноп. - Все мы Толяна знаем не один десяток лет... И не два даже... У него же - по своему все. Ща он залудит этот стаканец трофейного шнапса, и всех выведет на чистый фарватер...
  Тобиш действительно поднял стакан на уровень глаз, внимательно рассматривая что-то несуществующее внутри, и парой длинных глотков осушил его.
  - Цыка - он человека убил, только что... Ни за что. Цыке в коллективе жизни не будет. Он вам что тут начесал? - спросил Тобиш, повернувшись к Кнопу.
  - Типа, на пляже купался, на Копытовском... А эти двое подошли, и крест скрысили... - ответил Кноп.
  Тобиш крутнул стакан, загремевший донцем по полировке.
  - Во. А мне этот покойный Диман другое совсем говорил... Нашел он его под лопухом... Я Диману больше склонен верить...
  - Чего так? - пробасил Колун.
  - Чего? Он пацан, дитя почти был... Больной. Ему какой понт нас разводить тут? А Цыка - Цыка, он отмор, беспредельщик, шпанюга... Мне все ясно в общем... Микроб. Этого в бригаде допускать нельзя...
  - Что, уволить его? - насмешливо произнес Кноп. - По собственному? - он повернулся к Гороху.
  Тот стоял в дверной нише, бледный, глядя в паркет.
  - Горох... Зехер на тебе - твой человек... Как будем?
  - Исправлю. - тихо ответил Горох. - Крест искать буду.
  - В бригаде не жить ему, - снова сказал Тобиш. - Это - тварь... Но надо спросить - зачем врет? Непонятно...
  - Я исправлю все - торопливо повторил Горох. - Я...
  - Исправляй. - перебил его Кноп. - Хорошо исправляй... Мне он не нужен.
  - Понял... - "Кто - не нужен? Зехер этот или Цыка? А, все равно..."
  - Вперед. - скомандовал Кноп.
  Горох ринулся в дверь.
  - Погодь... - донесся сзади голос Тобиша.
  - Так. - Кноп пришлепнул ладонью по бортику стола. - Нехера годить. Толян, кончай бухать. Завтра с ранья по всем каналам своим займешься рыжьем - скупки, ювелирки, цыгане... Все, все. И все. Еще Горох будет искать.. А ты, Санек... А, ну, у тебя завтра по-прежнему, ты мне при мне будешь нужен. Леха! Придумай сам, что по рыжью можно сделать. И людей дашь Толяну, сколько ему там... - Кноп обернулся к Тобишу. На столике снова стоял налитый до половины стакан.
  - Толян, говорю - хорош бухать. Че, не понял?
  - Нервяк...
  - Чего за нервяк?
  - Жмуриков давно не видел. - усмехнулся Колун.
  - Угу... Жмурик этот - зря его заделали... Не за хэ. Зря.
  - Согласен. Теперь чего? Мне крест - нужен. Он мне как...
  - В курсе. - вздохнул Тобиш. - Но я в одно не въеду - лажа зачем Цыке этому нужна была? И ему ли нужна?
  - Ты, хорош загоняться. - повысил голос Кноп. - Леха, довезешь
   его до хаты. - потом махнул рукой: - Ладно... Ночуй вон где-нибудь...
  
  Цыка сидел на лавке, положив руки на колени и низко опустив голову. Рядом по-прежнему мрачной статуей стоял Чип. Труп Димана уже лежал на спине, рот был заткнут оторванным куском футболки. Крови на полу не было.
  - Эй, - сказал Горох. Цыка тяжело поднял голову, не глядя на Гороха. - Возьми в подсобке лопату... Нет, две. И на выход. Я за машиной и охраной. - добавил он, обращаясь уже к Чипу.
  Цыка с короткими автомобильными лопатами стоял внутри, возле проема ворот.
  - Тебя как звать? - на ходу спросил Горох "торпеду" из охраны.
  - Колек.
  - Ага... Ствол при тебе?
  - Ну. Я же дежурю. А что?
  - За всякий случай... Багаж ща погрузим...
  - Ва-ау... - протянул Колек, увидев труп. - Багаж...
  - Не щемись... Давай, поможешь. А то совсем заржавеет - сложняк будет... Хуль стоишь? - рыкнул Горох на Цыку. - Вперед, б...! Зехер твой - ты и тащи... Колек, помоги ему.
  Пока они тащили тяжелое тело по мрамору мимо блестящих боков машин, Горох пристроил лопаты в багажнике.
  - Ворота закроешь? - спросил он подошедшего Чипа. Тот еле заметно кивнул головой.
  Из-за угла, с заднего двора выехал "ауди" Удава.
  - Куда повезешь? - спросил Удав, опустив стекло.
  - Куда... - поморщился Горох. У него вдруг резко заболела голова. - Да на воровскую, за заводы...
  - А че, дельно. - одобрил Удав. - Их там, жмуриков, по ходу - один к одному, но места еще хватит, успеваешь...
  - Ты... Кстати - до заводов проводи меня. Впереди езжай. Мало ли - менты вдруг. Тормознут если...
  - Да я в курсах, - перебил Удав. - Переведу на себя, не ссы... "Поляна" тогда с тебя. И баня со шмарами.
  - Ага... С получки, как всегда.
  Цыка и Колек гнули, пристраивая на заднее сиденье уже костенеющий труп.
  - Да бросьте вы его на пол, - сплюнув, сказал Горох. - Поехали.
  
  
  Щебневыми переулками частного сектора выехали к заводам. По пути Горох, просигналив Удаву фарами, остановился возле круглосуточного павильона, взял бутылку водки - голова так и болела.
  У заводов Удав развернулся и так же , моргнув фарами на прощание, помчался в город по прямой, как стрела, пустынной улице.
  Горох свернул на древнюю, давно не ремонтированную межзаводскую дорогу, всю изрытую ухабами.
  Громадные пустыри между лесом и тыловыми окраинами заводов были когда-то поделены на участки, разбитые между подъездными железнодорожными путями и грунтовками, прозванными в народе "воровскими".
  Эпоха полудиких этих участков, совсем нехило поставлявших картоху в закрома хозяев, была закончена не без помощи расплодившейся популяции бомжей, для которых тут было почти что золотое Эльдорадо. Пустыри постепенно зарастали всяческим травяным и древесным сорняком, засыпались заводскими, строительными и городскими отходами.
  Гороху известны были эти места, как и здравствующие по сю пору "воровские" грунтовки, по одной из которых он и погнал машину к кленовой посадке, росшей на самой окраине пустырей, ближе к лесу.
  Цыка с Кольком вытащили тело, Горох достал лопаты.
  - Копай. - швырнул он одну Цыке под ноги. - Дерн береги, пригодится. Ты помогай. - протянул он другую лопату Кольку.
  - Во шабашку подогнали, - недовольно пробурчал низкий толстоносый Колек. - Все так чинно было.
  - Не скрипи, - Горох выключил фары, оставив лишь подфарники. - Сбрую сними, мешает...
  - Цыка, должен будешь. - сказал Колек, положив плечевую кобуру на переднее сиденье.
  С души у Цыки отлегло. Кончается напряг. Все он сделал правильно.
  "Ну и сдох придурок - одним меньше на белом свете. Зато молчит, - думал Цыка. - А что там Тобишу намолол - на это дурака можно включить: не знаю ничего, все как было сказал... А псих - покойник - так дураку чего только в башку не кинется, мол... Горох злой, как три собаки - это пройдет. Не смертельно Накажут меня - пускай! Живой зато... Потом забудется, Горох снова к делу пристегнет, или Удав. Пацан-то я - не из последних... А косяков, зехеров - их у кого не бывает?"
  Внезапно заверещал мобильник. Цыка снял его с пояса, взглянул на экран - отец...
  - Дай сюда! - Горох вытянул руку из машины.
  "Старик не спит, беспокоится, - подумал Цыка, бросая телефон. - Ждет меня... Ничего - увидимся..." - он улыбнулся.
  Горох распечатал бутылку, достал из бардачка пластиковый стакан и яблоко. "Чифирнуть бы, - подумалось ему. - Лучше всяких "колес"...Ну а так - и водяра сойдет." Затылок так и ныл,будто после удара увесистой дубиной, и Горох принялся пить водку.
  Яма дошла уже до пояса могильщиков, получилась она узкой, тесной, и Колек с Цыкой мешались друг другу. Поэтому Горох скомандовал Кольку вылезти.
  - Дальше - сам, - сказал он при этом Цыке. - Глубже надо. Самая твоя работа, для тебя...
  Колек, отирая со лба пот, плюхнулся на сиденье, выправил и расстегнул рубаху.
  - Чего ее рыть-то по полной программе? Много ему надо, одному, - кивнул он в сторону трупа.
  Горох помолчал, потом сказал:
  - Ты, паренек, неправ... - опрокинул налитые полстакана и зачавкал яблоком.
  - Чего - неправ? - не согласился "торпеда". - Кто искать его тут будет? Здесь и мышей-то, наверное, не водится...
  Горох не торопясь закурил.
  - Все равно ты не прав. - и спросил: - Машину водишь?
  - Ну... Как все... Да и Цыка водит нехило. Шумахер местный...
  - Ну да... За всякий случай спросил, - объяснил Горох. - А то я вон покойничка решил помянуть.
  - А это кто его? - понизил голос Колек. - Цыка?
  - Угу... Цыка... В основном...
  Горох взболтнул зачем-то водку, налил остатки - снова получилось полстакана, и поставил его на панель. Потом включил ближний свет. Цыка в мокрой от пота футболке уже по локти трудился в яме.
  - Хорош... - сказал Горох
  - Хорош. - повторил он и потянул к себе кобуру, лежавшую возле Колька.
  - Зачем? - с явной тревогой спросил Колек.
  - Зачем... Затем. Улики надо уничтожать. - Горох чуть оттянул затвор. Патрон был в патроннике. - О! Как учили... - похвалил он, зверовато улыбаясь.
  - Какие улики? - Колек явно волновался.
  - А-а, бутылку вон... Водки. Пустую, в смысле. Он, зеленый змей, нет, змий - он губит нас, людей... Хороших. Да и всяких. Стрелять надо его.
  - Слышь!... Андрей! - развернулся к Гороху Колек. - Что шум поднимать? Дай я ее зашвырну вон в кусты... Захочешь - не найдешь! Дай!... - он потянулся к бутылке.
  Горох задумался на пару секунд.
  - Хм-м.... Ну... Зашвырни. Только дальше... Дальше отойди. - Горох махнул рукой в противоположную от ямы сторону. - На. - он отдал бутылку. - Иди...
  
  
  Цыка стоял в яме, тяжело дыша. В свете фар блестели капли пота на ежике волос и на лбу. Горох вышел из машины.
  - Что, может - хорош? - полуобернувшись, сипло спросил Цыка.
  - Хорош. - ответил Горох и выстрелил Цыке между лопаток. Вскинув подбородком, Цыка упал лицом вниз. Горох подошел к краю ямы. Мелко суча ногами, Цыка сжимал и разжимал в горсти землю.
  - М-м-м... - услышал Горох тонкий надтреснутый Цыкин писк, и, целясь с двух рук, снова выстрелил в мотающийся затылок.
  - Хух! - он громко выдохнул. - Попал! - потом повел головой по сторонам. Колька нигде не было видно.
  - Эй! - крикнул Горох. - Э-эй! Боец! Ты где?
  Тишина.
   - И тишина!.. - Горох развернулся от машины. - Выходи, не ссы! Выходи, ты тут ни при чем! Вот, смотри!
  Держа руки в пучке фарного света, он вытащил обойму и положил её на капот, передернул затвор, вставший на задержку и оголивший ствол, и придвинул к обойме ПМ.
  - Разряжено! Чисто! - Горох распрямился, озираясь на темноту. "Боец" не появлялся.
  - Давай, выходи, с-сука! - разозлился Горох. - Работать надо, филон, бля! В игрушки с тобой играю?
  Он снова подошел к яме и выдернул оттуда лопату. Обернулся. Возник Колек с деревянным лицом.
  - Ты че? - Горох воткнул лопату в дерн. - Прятки тебе? Айда, потянули... - он взял труп Димана под плечи. - Хватай за ноги...
  Труп бросили на труп. Горох сходил к машине за Цыкиным мобильником.
  - Чтоб не скучал... Может, звякнет кто? - он вытянул руку и разжал пальцы. Телефончик глухо стукнулся торцом о спину Димана и сразу запиликал.
  - Даже тут пацану, земля ему пухом, покоя не дают. Легки на помине. Но... Абонент недоступен, друзья...
  Колек подавленно молчал, опершись на лопату и глядя в сторону от ямы.
  - Э-э! - Горох толкнул его в плечо. - Не гони, братан! По другому нельзя было - его вина! Давай, давай - швыряем на скоренькую! - Горох заработал лопатой.
  
  
  
  Через десяток минут закончили. Горох, отряхивая ладонь о ладонь, притоптал дерн.
  - Ну вот... Готова хата вам, братва. Малосемейка даже. Лопаты выкинем по пути, по одной... Солдат! Ствол прибери!
  - Я уже...
  - Потом, будешь на месте - разбери и ствол почисть хорошо, от души... Патроны тоже...
  - Угу...
  - Садись за руль. - Горох взял с панели стакан и огрызок.
  - Ну, за... Хух! Упокой души рабов Божьих. Аминь!
  Выпил, крякнул.
  - И башка вроде прошла... Заводи давай, погнали... шеф!
  
  
  По пути к заводам Колек расшвырял по кустам лопаты. Вскоре колеса забились об ухабы главной "воровской" асфальтки.
  - Ты... Легче! Ходовую береги мне... - Горох курил, выставив локоть в открытый боковой проем.
  - Что, так вот замазался он... Цыка? - осторожно спросил Колек. - Вроде недавно в героях ходил... Чего наворотил-то?
  - Вчера - герой, - немного помолчав, сказал Горох. - А сегодня, видел? - кверху дырой... Вот и скажи по бригаде бойцам, паренек - нельзя старшим фуфло прогонять. Нехорошо это...
  
  
  
  
  
  Оторвавшись от погони, пересидев ночь на даче, Зёма начал действовать. За месяцы жития на этом отшибе он не терял времени даром, а в охотку, не торопясь, тщательно прочесал, в отсутствие, конечно, хозяев, все дальние и ближние соседские сусеки - то есть сараюшки и дачные домики с их погребами и подловками. Трофеев набралось немного, но все же что-то сгодилось в хозяйстве и пошло в пищу.
  Потому-то Зёма сразу, еще в начале ночи, вспомнил, что в одном из сараев висела на вбитом гвозде здоровенная камера от какого-то Маза-Камаза. Там же нашелся и насос.
  Сложив шмотки в пакет, навесив на шею ветхозаветный теткин ридикюль с золотом и оставшейся на проезд мелочью, Зёма на рассвете переправился через Канал в пригородный поселок.
  С Копытовской переправой и дачным автобусом он резонно решил не связываться - там запросто можно было нарваться на "пастбище".
  Рано утром Зёма уже входил в родительскую квартиру. Дома! Он втянул носом воздух и медленно выдохнул. Дома никого - родаки были на работе.Но нужно было держать темп. "Действие!"- решил Зёма, и достав из кладовки кусачки, недрогнувшей рукой выкромсал пять звеньев из цепи - нужны были карманные деньги.
  Часа через полтора в кармане давным-давно ненадеванных джинсов терлись купюры общим достоинством тысяча ноль шестьдесят рублей, в голове имелась информация: две с половиной сотни "рваных" за грамм "рыжья". Все это было в минуту провернуто в ювелирке у магазина "Диамант", где Зёма, хоть и волнуясь и озираясь насчет пастбища, но все же сдал откушенные звенья. И главное: теперь он знал относительно точный вес оставшегося золота - двести восемьдесят семь граммов вместе с газетой, в которую были завернуты крест и раздербаненная цепь. Это было взвешено на электронных весах в магазине, где донельзя довольный собой Зёма совсем нехило втарился разной деликатесной гастрономией шикарными сторублевыми сигаретами "Собрание".
  Дома он занялся недолгой нехитрой арифметикой, по которой выходило, что стоимость этой массы золота с лихвой перекрывала первоначальный Зёмин долг, висевший на нем до пуска счетчика.
  "Ага, чистый вес, - размышлял Зёма, выдыхая благородный ароматный дым фиолетовой сигареты. - Но ведь есть еще и красные камушки, рубинчики... Ну и это - исполнение... Художественное. Крутость, короче... Престиж, во! Там уже чистый вес, по ходу, как плюс канает... Короче!..."
  Короче, после некоторых раздумий Зёма решил связаться с самим Черным через Серегу Деда, кому непосредственно был должен сумму за "ушедший" товар.
  
  
  
  Мобильник, вздрогнув, запищал отрывистый электронный мотив.
  - Чего?
  - Стас! Новости есть. Зёма нарисовался. Долг хочет отдать.
  - Хэ! Объявился? Ну-у... Ну, пусть, пусть отдает. Зёма... Успешный дилер...У него там счетчик же... Сколь нагорело-то?
  - В районе двухсот рублями...
  - Ясно, что не "гринами"... И он отдает? А он где?
  - Вот, звонил - с автомата, по ходу, но че говорит-то...
  - Ну...
  - Типа с тобой, мол, перетрет - че да как...
  - Ого! Че за проблемы у него?
  - Важно, говорит...
  Черный глотнул из стакана сок, пожевал губами, брызнул тонкой соковой струйкой через перила веранды.
  - Ну, дай ему сотовый мой. Пусть звякнет.
  
  
  
  Этот нужный, подходящий телефон-автомат Зёма вспомнил как нельзя кстати. Какое-то время он мучился в раздумьях - не сходить ли в салон сотовой связи за мобильником. Но не решился, подумав, что звонок с автомата как-то безопаснее. "Менты вон по мобильникам вычисляют всякую шушеру криминальную...".
  Автомат находился в дальнем конце города, возле проходной полуумершего, хрипящего из последних силенок механического завода. Место хорошее - малолюдное сейчас, да и удобнее вообще - рядом пустырь, бывший когда-то заводским стадионом, заброшенная стройка, непролазные заросли джиды и другой растительной дряни. Есть куда сквозануть в случае какого-то, хоть и маловероятного шухера. Только бы телефон был живой...
  Закурив, подумав еще немного, прикинув одно к другому, Зёма снова вооружился кусачками. "Лишняя пара "штукарей" не помеха - думал он, откусывая от цепи еще десяток звеньев. - На первое время, на разгон... А дальше - да я через день уже при делах буду, факт... По любому! Я же - Зеленцов Виталя! Не Дима - дебил...". Зёма вспомнил Димана, вчерашнюю рыбалку... "Во бар-ран, ну, даун - честный, фраер, бля... И меня чуть не закопал, сучара...".
  Нужный телефон, как ни странно, был исправен.
  
  
  
  - О-о! Зё-ема! - обрадовался в трубку Черный. - Мой лепший компаньон! Ты куда забесился?.. Ты че, обурел совсем? Я уж скучать начал... Че, как не пацан? Перезвони вообще - я дома сейчас...- Черный назвал цифры.
  - Стас, я долг хочу отдать. - перезвонил Зёма.
  - О! Давай. Отдавай. Стрельнемся - где? Вот и увидимся заодно.
  - Увидимся - не знаю... С этим сложно.
  - Ка-ак? - удивился Черный. - Со мной? Сложно? Да проще меня человека - не найдешь ты в этом городе, Зём!.. Не хо-очешь меня видеть. А-га... А! Чего там за важняк у тебя? Мне сказали вот... Что за информэйшен? Скажи?
  Черный был продвинутым. Он любил собирать и фильтровать всякого рода информацию - отовсюду
  , даже из газет, и для работы с "инфой" у него даже был свой почти секретный человек, которого Черный звал аналитиком - рыхлый бесцветный парняга по имени Игорек.
  Игорек сидел за компьютером и пробивал звонок Зёмы по городской электросвязи. Всё просто. Каждый телефон имеет свой номер, четко возникающий на определителе. Вывести координаты - дело техники. Техника имелась.
  - Налички у меня нет. - сказал Зёма. - У меня золото есть. Я золотом долг отдам.
  - Зо-о-лото? - Черный медленно прополз взглядом по волосатой руке и жирному пальцу Игорька, упершемуся в жэ-ка дисплей. - Зо-ло-то! Золото у тебя... - отросший Игорьков ноготь воткнулся под строчку "Фабричная, 1". Черный зажал ладонью микрофон:
  - Деда и Дрона сюда, быстро. - Игорек схватил мобильник.
  - Золото... Ты мне золотом долг отдать хочешь.. А-га. Че у тебя рыжья этого - килограмм? Давай! Меньше не возьму...
  - Стас...
  - Не проканает. По сумме цифр.
  - Стас... Тут это... Не то что золото... Крест. С рубинами... И цепь еще.
  - У! Кре-е-ест? С рубинами?.. Да ты чё!..
  - Ага, Стас! Он это... художественный. Христос на нем висит - как живой.
  - Ого! - Черный наморщил лоб.
  - Да, Стас... Крутой крест! С камнями, да! Круто вообще. Больше веса своего стоит...
  - Что предлагаешь, Зёма? Надо посмотреть, прикинуть хэ к нэ. Что, приезжай?
  - Я, Стас, боюсь... Я не приеду...
  - Я - страшный, да? Как кто там... Дракула? Как этот еще... Годзилла, да? Ты че мне лепишь вообще, писюк?.. - Черный выжимал из памяти подробности какой-то картинки. - Ты че мне тут, сука, расклады строишь?..
  Дотянулся, включил на мониторе камеру наружного наблюдения. Дед и Дрон шли от машины к калитке. Нажал кнопку электрозамка.
  - Стас, погодь!.. Тут двести восемьдесят граммов, плюс камни... Плюс этот, престиж... У меня больше нету ничего... Я долг хочу отдать. Я старался, доставал...
  - Доставал... Где доставал? С шеи чьей-то снял? Вместе с башкой? - издевался Черный. - Короче, ты мне этим цветметом должок отдаешь, ага. Вот так конкретно... - "Щелк, щелк, щелк..." - мелькали, рябили слайды - " Крест? Рубины? И Христос...".
  - Золото пятьсот восемьдесят три. Проба тут. И рубины... Возьми, Стас! И меня отпусти...
  - И Христос, говоришь?..
  Нужный кадр остановился. Цепь в крупное звено. Рубины ромбиками по концам. Чистенько, четко отлитый распятый Иисус. Крест. Кноп. "Откуда у него - кноповский крест?!"
   - ...Д-да, Стас! Возьми! Больше мне - никак... Я по честному...
  "Кноповский крест... Это во-он что за крест! Это ведь Моха самого крест... И у меня... У-у! Граната. Бомба. Опасность. Риск... Зачем? Забрать. И вернуть. Уважуха... Мир (и так не война), труд (это полезно) и май, вечный май - это приятно... С хорошими-то людьми.
  - Настоящее рыжье-то? А камни? Может - стекло? Честняга ты наш...
  - Спецы смотрели, Стас... - соврал Зёма. - Все фактурное...
  - Угу... Короче.. - "Как его звать-то?" - Виталик... Ты, короче, повелся - мол, Стас этот и крест отберет, и меня в плен возьмет, ага... Понимаю, понимаю... В общем, так: крест, если не левый, по натуре фактурный - я его принимаю, долг тебе прощаю.
  - А гарантии? - отважно спросил Зёма.
  - О-о! Гарантии... Гарантии? Слово. - важно сказал Чёрный - Может, расписку написать тебе? Нарисую, нет проблем... Сделаю. Как скажешь.
  - Хорошо, Стас... Но...
  - О, как говорится, кей! - перебил Черный. - Короче. Боишься - бойся, хрен с тобой, трусло. Но полчаса думаешь, где оставить рыжье. Звонишь. Место говоришь. Я еду смотрю. Расписку оставляю. - улыбался в трубку Черный. - И по норам. Я - богатый, ты - свободный. Как?
  - Да, нормально, Стас...
  - Через тридцать минут звонок. Жду.
  
  
  Внутри пиджака запищала розенбаумовская "Нинка". "Никак не привыкну, - слегка вздрогнув, подумал Тобиш. - Наверное, никогда не привыкну: телефон - в кармане...".
  Тобиш, Копченый и Ротор (за рулем) направлялись в дальний пригород, где, поменяв шатры на дворцы и виллы, жили самые достойные из племени ромаллов.
  - Алё...
  - Толян, здорово! Это я, Стас! - побежал в ухо веселый звонкий голос. - Как сам? Мне вот сон приснился... - не дожидаясь ответа, сообщил Черный. - Вот, спросить хочу: Никто ничего не терял в коллективе вашем?
  - То бишь, в смысле? - не понял Тобиш. - В смысле - не терял?..
  - Я о чем! - чуть ли не заливался смехом Черный. - Цветмет всякий - вот потеря какая была... Рыжая. О четырех концах... При камнях и с дядькой... Ну, он попал вот, вот и висит. Ну, ты понял, Толян... А, цепь еще - типа якорной, но рыжая тож... Не теряли?
  Тобиш положил руку на плечо Ротора. Тот прижал педаль тормоза.
  - Ну. Было че"т...
  - А-га! - совсем обрадовался Черный. - Есть такая буква в слове! Короче, Толюха!..Лети ко мне! Адрес знаешь ведь? Жду.
  - Ща буду...
  
  
  "Ништяк, что крест взял с собой, а то бы Черняга, блин, махом к подъезду прискакал. - думал Зёма, влезая в бересклетовый куст возле руин стройки. - Да еще с Дроном скорее всего... А крест - чего тут мудрить, вон ветки - пусть и висит там... Только бы не кинул, роспись оставил... А насчет кидняка - придумаю чего-нибудь... Да я тогда до кого хочешь дойду, хоть до Кнопа самого: так мол и так, - такой вот крест забрал Черный, расписку обещал, да кинул... А я, мол, по честному - долг отдавал... Да, блин... Придумаю чего-нибудь..." - успокоил себя Зёма.
  Разорванную цепь он соединил еще дома, раскусив одно звено и вставив туда колечко для застежки: "Как в аптеке!" Да и сейчас срасталось все, тьфу-тьфу, удачно.
  "Да привезет он роспись, чего гоню, блин... Серьезно же говорил. Эх... - Зёма с сожалением посмотрел на крест. - Козырная вещь! Дорогая... Блин! Если сквозануть с ней куда-нибудь, хоть на Юга - не пропадешь, стопудово..."
  Но чужие города не слишком манили Зёму: все там чужое, все - заново. Нет. Лучше тут, дома, свобода, чем непонятки вдалеке. "Вообще-то нигде бы я не пропал..." - снова подумал Зёма, вешая крест на ветку - повыше и поближе к стволу. - Ну да ладно... Все же - дома."
  
  
  
  - ... Вот он снова нарисуется, и скорее всего, с того же автомата, - важно поднял палец вверх Черный. - И вы... - он пробороздил взглядом лица Дрона и Деда. - И вы - на форсаже туда, на проходную механического, берете в плен нашего беглого негра. А, нет. Негром он позже станет. Просто заходите с фланга, с тыла - и хенде хох ему! Рус... Он же - рус, да? Рус! Стафайся!.. Это ты будешь орать, Деда... А вам, мистер Дроун, че сказать? Ну... Допускаются легкие ранения... Лег-ки-е! - Черный похлопал Дрона по разгрузочному жилету.
  Дрон раньше служил в спецназе, и остался фанатом всяческих военных фишек и прибамбасов. Постоянно таскал штатовский комбез - "мобуту", берцы - неизвестно, снимал ли он их вообще даже на ночь. Стрелял изо всего - по всему и в любое время суток. Автоматический стечкинский двадцатизарядник с двадцать первым патроном в патроннике постоянно терся в "мобутовском" кармане.
  - ... Я его тормозну, - продолжал Черный. - Заболтаю... А вы - отсюда, в момент, почти напрямую... Минуты. Крест он спрятал - уже, стопудово. Выцепляйте - это у вас нехило выходит, ага? - Два амбала согласно кивнули. - Я следом, вот-вот кноповские подскочат за рыжьем, я с ними... Так. Так. Ты, анал... - Черный перевел взгляд на Игорька, - ... итик который!... - амбалы коротко взржали.
  - Чего-о? - забасил от монитора Игорек. - Ты че? Ты угораешь?... Оскорбляешь?
  - Пардон, пардон, - Черный картинно выставил руки с растопыренными пятернями. - Вырвалось... Й-я, Игорь Андреич, хотел только сказать - спасибо! На сегодня ваша миссия - все, закончена, мессия... Мы вас, - он резко наклонил голову, - Благодарим-с... Но завтра! Как японский штык - к десяти ноль-ноль... Я фиксирую!
  - Ага... - пробурчал Игорек, выходя на лестницу. - Пока.
  Запиликал телефон.
  - Стой! - крикнул Черный Игорьку, спохватившись, что Зёма может вдруг позвонить с другого автомата. - Нет, нет, иди...
  На определителе горели те же цифры.
  - Марш! Бегом! - берцы уже топали по ступеням вниз.
  
  
  - Зёма? Стой, не торопись! Не говори место. Еще пара вопросов... - честно играл Черный.
  "Только бы не передумал, - волновался Зёма. - Неизвестно, какая моча ему в башку брызнет.".
  - ... По делу чисто! - Черный спускался по лестнице в холл. - Сколь там грамм-то, говоришь? Ага, аг-га... - он стоял возле кованой калитки, вертя головой из конца в конец проулка. - Зём, ладно... Я чего? Во - ты по натуре, что ль, обиделся? Не увидимся, мол, э-э... Работали же как - с огоньком, никто в обиде не был. Ну, попал ты, ладно... Бывает у нас, человеков... Но, вижу, ты все правильно... При понятиях... Возвращаешь. Может, че как по новой замутим делюгу? - слева вырулила серебристая "восьмёрка". - Зла-то я не помню... да и зло - оно...
  
  
  
   "Чего ему надо? Чего вытягивает? Я ему что - нужен? - растерялся Зёма. - А может, и вправду?.. Работал же я. Четко. Деньгу исправно таскал Черняге, в срок всегда... Может, не стоит шифроваться? Или - пусть забирает это рыжье, а потом в случае чего, подумаю - перезвоню..."
  За изгибом улицы, обсаженной полувековыми тополями, послышалось жужжание легкового мотора на высоких оборотах, и в поле зрения Зёмы выскочила незабытая, до боли знакомая серая "бэшка" Деда, и толстая эбонитовая трубка едва не хрустнула в судорожно сжавшейся ладони.
  Долгий визг тормозов за спиной Зёма слышал уже на бегу.
  
  
  
  - Короче, Толян,- услышав стук упавшей телефонной трубки, Черный широко улыбнулся и положил телефон на парапет здоровенной гладиолусовой клумбы. - Айда в темпе к механическому, к главной проходной! Там крест! Тама! - и рассмеялся.
  - То бишь, че к чему? Откуда пропажа? - спросил Тобиш уже в машине.
  - Потом, потом, Толюха, братан... После. Ты думай пока - поляна с вас, по ходу... Или как? А пропажа почему - так это вас надо спросить... Разгильдяи,блин!
  - Насчет поляны это ништяк... Или как там - легко, во, так вроде сейчас они говорят. - Тобиш дернул подбородком в сторону Копченого.
  - Знаю, - весело ответил Черный. - Потому и маякнул. Знаю же, чей крест.
  
  
  
  - Стоять! - услышал Зёма сразу в два голоса, вбегая на заросшее лебедой с татарником бывшее футбольное поле.
  "Может, напрасно я убегаю? - пронеслось у Зёмы в голове. - Может, Черный и по натуре работать меня возьмет?".
  Бежать - не бежать. Зря - не зря. Туда - сюда. Маятник. Зема бежал уже по инерции, не решаясь остановиться. Это все и определило.
  "Уйдет, - подумал Дрон на бегу. - Потом не достанешь...".
  Он резко, с ходу, присел на колено и мгновенно, с двух рук прицелившись, дал три беглых выстрела чуть ниже верхушек лебеды. Зёма исчез, будто провалившись в какую-то яму.
  Он еще попытался вгорячах подняться, когда подбежали Дед и Дрон, но онемевшая правая нога не сработала, а затем Зёма был отброшен увесистым пинком десантной берцы в ребра. Боль ослепила и оглушила. Едва не разрывая ноздрю, обжигая слизистую пороховой гарью, в нос воткнулось пистолетное дуло.
  - Где рыжье?!! - раздался рев откуда-то сверху. - Крест где, с-сука?! - Удар ногой уже в спину, чуть не в позвоночник. Свело челюсти.
  "Надо говорить. Говорить - это жить... Быстро...".
  - Кре-ест, падло! - снова заорал Дед.
  - В к-кустах... Ок... Около стройки... Ст... С той стороны... Висит...
  Дрон увидел, как быстро расползается черное пятно на штанах Зёмы с внутреннвё стороны бедра. "Со страху напустил? Нет, попал я ему, хорошо попал, надежно..." - мелькнула холодная бесстрастная мысль.
  - Айда... Поволокли. - Дед мотнул головой в сторону стройки, подхватив и ванув Зёму за подмышку. - Ща покажешь, тварюга, где...
  Дрон подцепил с другой стороны.
   "Восьмёрка", Тобиш, Черный и "торпеды" стояли возле дедовской БМВ.
  - Во-он, волокут. - увидел Ротор сквозь проемы недостроенного здания.
  - Ну?! - крикнул Черный, направляясь навстречу. - Где? О, а с этим что?
  - Уходил. Тормознули... - ответил Дед. - Дрон вон напрягся.
  - Да не больно и напрягался. - отдуваясь, сказал Дрон.
  - Где? - еще раз спросил Черный. - Да бросьте вы его! Крест где?
  Амбалы положили, почти бросили Зёму на кучу мусора.
  - Где, с-сука? - Дед отставил ногу для удара. - Показывай, гнида!..
  - Во-он... - тоненько проскулил Зёма, вытянув руку в сторону куста. - Там... Висит... Ста-ас!..
  Дед полез в бересклетовую гущу.
  - О! Вот! - раздалось оттуда почти сразу. - Точно -он... - Дед с шумом и хрустом выломился из зарослей, глядя себе в ладонь. - Да понтовый какой! Рубины... - он с ходу почти врезался в Черного. - Фактурные?
  - Ста-ас!.. - снова слабо протянул Зёма. - У меня кровь...Смотри... Я кровь теряю, Стас... - штанина Зёмы уже сплошняком намокла и пропиталась кровью. - Болит! Больно...
  Лицо Зёмы посерело, резче обозначились впадины глаз, заострились скулы.
  - Я ему в артерию попал. - ровно сказал Дрон. - Что - с ним?
  - Фактурные... - вместо ответа сказал Черный, протянув руку к Деду и скомандовал: - Дай сюда! Фак... Турные, бля... Ваш товар? - развернулся он к кноповским с улыбкой шоумена.
  - Он. - твердо сказал Тобиш. - Тот, то бишь, крест... Валеркин.
  Черный поднял золото на уровень глаз.
  - Дэ-э-э... Есть что заценить. Солидная... вес-чь. От души работа.
  - Стас!.. - дрожащим садящимся голосом снова позвал Зёма. - Вызовите скорую... Позвоните... Стас... Кровь идет. Я кровь теряю!..
  - Нате! - Черный опустил крест в ладонь Тобиша, ссыпал цепь. - Вам из-под кровати. Что, поехали?
  - Стас!.. - донеслось сзади. - Я буду... Работать буду!.. В "скорую" позвоните!..
  Черный резко развернулся к Дрону, жгуче глядя ему в глаза.
  - Бля, заткните его, в натуре!..
  Глаза Дрона вопросительно расширились. Веки Черного на секунду смежились.
  - Все, погнали. - Черный решительно зашагал к машинам. Сзади дважды подряд коротко щелкнул "стечкин".
  Тобиш приостановился.
  - Что это вы?... С утра пораньше... Беситесь, как перепуганные.
  - Простили мы ему, Толян. - Черный остановился возле БМВ, закурил. - Ему же лучше... Ты насчет "поляны" не забудь, подсуетись.
  
  
  - Че, банкуй, Веселый, - сказал Славка. - Помянем.
  - Да не поминки это, - дернул плечом Вован. - Похорон не было...
  Веселков забулькал водкой, подняв пластиковый стакан на просвет к фонарю.
  - Помалу лей... Не борщи.
  - Зина говорила - помянем. - Славка принял стакан. - Мать - она по-своему знает.
  Они снова сидели на лавке, в темноте, под черемухой. Водку, котлеты, помидоры и хлеб на закусь дала тетя Зина, когда они уходили из-за стола. "Помянете сами, по своему... Сорок дней, как Дима...".
  - Знает - не знает, - упрямился Вован. - Не было похорон, значит, не поминки.
  - Угу... - чавкая помидорой, ответил Славка. - А как же, допустим, на войне кого убили, далеко? Тогда как?
  - Слышь, братва, - сказал Веселков. - Хорош... Мысля вот одна у меня все бьет и бьет, - он протянул стакан Вовану.
  - Насчет? - спросил Славка.
  - Диман пропал когда, этот хренила подвалил, помните? Ну, на понтах весь который... Кноповский.
  - Горох, - возвращая стакан, уточнил Вовка. - И че?
  - Че, че... Это было тогда - сорок дней назад.
  - И че? - повторил Вован.
  - Достал ты... По ходу, это стыковано как-то.
  - То есть? Че ждешь-то...
  Веселков медленно выпил, длинно нюхнул тыльную сторону ладони, потянулся за помидорой.
  - Не скажу точно... Только фишка у меня, что Горох этот, и Диман - они пересеклись где-то...
  - Причем тут Диман, если он Зёму искал?
  - У Зёмы дача там у какой-то родни... Я вспомнил - он говорил. Мелкими были еще совсем...
  - Ладно, ты, Шерлок... Знаток, блин... Наливай давай. - Вован дожевал помидорину, закурил. - Хули понту следствие открывать? Концов - ноль. Что кому докажешь? Да и надо это кому?
  - Ну. Всем - ништяк. - вставил Ледин. - Типа, ментам: нет трупа - нет состава... А вообще, ты, Весёлый, где-то близко прополз - Диман же на Копытове тогда рыбачил.
  - Всем, б.. Ты еще скажи - тебе ништяк, - поймал его Вован. - Курить не стреляют, денег не просят... Лафа!
  - Ты! Ты чё-о? Фуфло метешь тут... Он сам -то и не стрелял почти никогда - просто вижу если, туго Диману - так мне чего, жалко что-ли? Чирик, полтинник, курехи, сколько надо - бери... А че, Диман - он свой был пацан, наш. Помнишь, давно, на пляжу - он за нас на толпу кинулся, по хрену ему было...
  - Да... И не только на пляжу. Постоянно Диман, дело прошлое, впрягался...
  - Диман, Вовк, он другом мне был, - сказал Славка. - И по детству, и вообще...
  - Нам, - поправил Вован. - Эх!.. Дима! Диман, Диман...
  - Но было там что-то, на Копытове, - снова повторил Веселков. - Давай, Вован... Помянем.
  - Да... По ходу, так. Эх, Диман!.. Но: так-то, разобраться надо с твоей, весёлый, этой мыслёй... Концы должны быть.
  
  "Диман, Диман... - эхом неслось в Славкиной голове. - Диман."
  
  Убрали посуду с Таней, Славкиной матерью. Татьяна принялась было за мытье, но Зина мягко отстранила ее от раковины.
  - Давай я сама... Завтра, как встану. Ты иди - поздно.
  - Зинуля! Ты тогда ложись, - зачастила соседка. - Не сиди, не сиди долго одна - поспи... Я уйду - ложись... Ладно?
  - Ладно. Лягу, лягу... - она проводила Татьяну до дверей. Принесла из комнаты, поставила на кухонный стол портрет сына с траурной ленточкой на углу. Достала водку из холодильника. Села. Закурила. Тяжелый судорожный вздох.
  "Сыночек, Дима, прости... Все ты терпел, даже когда срывалась, бывало - от тебя, на тебя... Все сносил...".
  Сорок дней.
  "Где ты сейчас? Где бродит простая, добрая душа твоя? Сыночек мой... Дима...".
  Жгучая крупная слеза тяжело упала на столешницу. Одна, вторая...
  
  
  Призрачно-бесшумно, неровно и медленно, пролетев прямо перед невидящими глазами, на угол рамки опустилась крохотная белая моль.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Авг. 1998, 2003-2004, октябрь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  .
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"