Из тех Тегеранов, где небо одно,
Где вода превращается богом в вино,
Мой летучий кораблик, лети не спеша,
Как летит разделенная с телом душа. 

От равнин, где бетон напирает на сталь,
Где хрустит под ногами оконный хрусталь,
Мой кораблик летучий, лети на заре,
Как галдящие птицы на юг в октябре. 

Ведьмы, черти и оводы, духи земли
Мой кораблик летучий поймать не смогли.
Сквозь осенних расплаканных туч пелену.
Сквозь разбившую слезы о камень волну,

Сквозь долину теней, не замысливших зла,
Сквозь прозрачных и призрачных церкв купола,
Мой кораблик летучий, поребриком дня
Улетай, оставляя за бортом меня.

***

Погляди-ка, Грег, как глаза черны
у твоей луны, у моей луны,
слушай, сучий сын, как поет она - 
не моя луна, не твоя луна. 

Разделяет нас неглубокий брод,
слушай, козопас, как луна поет,
слушай волчий вой, причитанья вдов,
разбирай слова, пусть не слыша слов. 

Пусть не слыша фраз, мерь на свой аршин. 
Сам я, козопас, с тех пришел вершин
где снега лежат. Каждый год - за два.
Разбирай слова. Разбирай слова. 

И в травы дыханье, и в песий скок - 
здесь во все вложил свои речи бог. 
Так развесь же уши, считай на три - 
за науку после благодари. 

Зазвенит железо ли, конь заржет,
золотой зенит, верно, не солжет.
Умирает ночь, но поет она - 
не моя луна, не твоя луна.

***

Не велик чрезмерно, не слишком мал
на пути своей лебеды.
Даже те, кто руку тебе не жал
не сильнее ничуть, чем ты.

Разрезает время подсвечный воск,
но надсвечный блюдет туман.
Эндорфином полон гудящий мозг -
то есть ты, по-простому, пьян

По-простому - пьян, по-иному - кос
удаляешься ты во тьму,
так усвой, глотатель полнощных рос
по пути с тобой - никому.

Ни за что не должен, никак не свят
непричастен, ни с кем, нигде.
Человекам - волк, и чертям не брат,
мать нашла тебя в лебеде.

***

Жанна из тех королев...

Смерть - это город цветов и пуль
значит, надобно не стареть
за стеною замка цветет июль,
и за нами - тронная речь.

Смерть - рецепт обмануть лжеца,
и сказать последнее фэ.
Кто останется здесь, со мной, до конца
тот досмотрит аутодафэ.

Потому что за мной, говорю, за мной
за Луару, за Сену - там бог,
и в венке его - цветок полевой.
Называется василек.

Да, проторенной тропкой господь не бредет,
ему все бы - шипы, картечь.
Как поведал с чернявой бородкой, тот:
"Он принес вам не мир, но меч!" 

(Не проклятье лености, говорю,
прямо в тьму, золотую, ту
что от крыши, падая к алтарю
упирается в пустоту.

В пустоту - потому что из всех пустот
всех пустее не склеп, но храм.
Как поведал с чернявой бородкой, тот:
"Небеса суждены не вам")

Нет, не нам - кричит на рассвете горн.
Копья влажны. Стога просты. 
Сокол сдох. Лишь ворон, зловещ и черн
надрывается с высоты.

Но пастуший посох в моей руке
обернется винтовкой дня - 
так воспрянем, братья, щека к щеке!
Все за мной, кто любит меня! 

***

Час восьмой, двенадцатая стража
вон дворняга шевелит хвостом
напряги мозги, мой брат, но даже
думать не моги о прожитом

ветер пробирается над пашней
злой и важный, будто твой генсек
страшно, братец мой? конечно страшно
уж такой, мой милый, нынче век

я б хотел, родной, заплакать в голос
под твою тоскливую зурну
но русалки обрусевшей волос
не заменит рваную струну

в час ночной подругу не заменит
воровская поступь ковыля
ах не ценит, милый мой, не ценит
сыновей своих сия земля

поднимайся на пригорок синий
плачь и вой в большой и гулкий лес
так христос, затерянный в пустыне
звал в пустые тропики небес

а в ответ ему - портняжный запах
за день разогретого песка.
ночь идет, как зверь, на тяжких лапах -
на кудрявых пухлых облаках.

***

Чувство времени утеряно
чувство возраста ушло
превращайся, братец, в дерево
чтоб росло оно, росло

у корней его уляжется
дева, чудо как бледна
не печалься - только кажется
что тебе она нужна

и черты ее нестрогие
(в целом - полный хозрасчет)
под листы твои убогие
речка вольная течет

речка кружит, крутит мельницы
тишина да благодать
превращайся, братец, в дерево
далеко ему видать.

***

Таганка закачается
и мост уйдет назад
славянка не прощается
кузнечики звенят

уходят человечики 
на новую войну
поют, поют кузнечики
любя свою страну

идут назад коленками
так, словно невзначай
с горянками, с застенками
с кем сводит их случАй

и дышат под разрывами
не в такт, не в такт, не в лад
течет река пугливая
из ада в новый ад

и все - такие тонкие,
и губы - на замке.
не плачь, славянка томная
как водоросль в реке

не плачь, славянка томная
пока я жив, пока
ворочает понтонами
пугливая река.

***

в чем мое утешение?
ну конечно же, в умножении
в умножении всех нелепостей
и во взятии черной крепости
а вода под ней взбаламучена
значит, надо стремиться к лучшему
к счастью всех... ну хотя бы каждого
пораженного общей жаждою.
коростели гремят костяшками
эх, родиться бы нам двойняшками
чтобы вместе шагать туманами
чтоб давиться чужими ранами
чтобы там, на древесной поросли
перепутались наши повести.