Жил-был когда-то писатель Александр Дюма по прозвищу "отец", потому что у него был сын с тем же именем и только немного меньшим талантом. И написал этот Дюма-отец книгу "Прусский террор", в которой смелый почти что гасконец, а на самом деле отважный французский патриот оказывается в самом водовороте тогдашних политических проблем и совершает...
Что за политические проблемы тогда были и что он совершает можно узнать, если прочесть роман. Довольно поучительный для современного человека, между прочим.
Но есть в этом романе один эпизод, на котором хотелось бы остановиться. Вот он, в большущей цитате, но иначе не понять:
"Один померанский генерал (попутно заметим, что Померания - это немецкая Беотия), стоя с гарнизоном в Дармштадте, скучал, как скучают в Дармштадте, то есть так, когда захочешь, чтобы занялся пожар, или вспыхнула революция, или началось землетрясение, и когда подумаешь: пускай нагрянут самые великие беды, только бы хоть на миг развлечься.
Генерал встал у окна, чтобы посмотреть на прохожих, а их все не было. Вдруг он увидел вдалеке офицера без сабли. О, вот оно - отсутствие дисциплины!
- А, - вскричал обрадованный генерал, - вон идет лейтенант, он-то и заплатит за все! Десять минут выговора и две недели ареста! Вот денек и не потерян!
Между тем лейтенант, ничего не подозревая, подходил все ближе.
Когда он подошел настолько, что мог расслышать голос генерала, тот крикнул ему:
- Лейтенант Руперт!
Офицер поднял голову и увидел генерала в окне. Мигом он вспомнил, что оставил саблю дома, и понял, насколько ужасно положение, в каком он оказался. К несчастью, нечего было и думать о том, чтобы вернуться, теперь предстояло выдержать бурю, какой бы она ни была. Лицо у генерала сияло.
Он потирал руки как человек, наконец нашедший то, что искал, то есть подходящий случай развлечься.
Лейтенант Руперт подчинился судьбе и приготовился встретить неизбежное; пойдя в дом, он заметил в передней висевшую на стене саблю ординарна.
"Ага, черт возьми! - сказал он себе. - Вот мне и повезло!"
Он снял саблю со стены и пристегнул ее себе к поясу.
Затем, как ни в чем не бывало, он вошел к начальству и, остановившись в дверях, произнес:
- Вы оказали мне честь, генерал, позвав меня.
- Да, лейтенант, - ответил генерал, придав липу суровое выражение, соответствовавшее случаю, - я хотел вас спросить...
И в эту минуту генерал заметил, что сабля у офицера на месте. Тогда физиономия у него резко изменилась и на губах появилась улыбка:
- ... я хотел вас спросить... Что же, черт возьми, я хотел вас спросить? Ах, вот! Как там дела у вас в семье, дорогой господин Руперт, особенно меня интересует ваш отец.
- Если бы он только мог знать о ваш их добрых чувствах к нему, он был бы очень рад, генерал. К несчастью, вот уже двадцать лет, как он умер.
Генерал смотрел на лейтенанта в совершенном оцепенении.
- Так что, - продолжал лейтенант, - вы не хотите мне сказать ничего другого?
- Честное слово, нет, - ответил генерал. - Только никогда не выходите без сабли, я ведь вынужден был бы посадить вас под арест на две недели, если бы на вас не оказалось ее.
- О, не дай Бог, я остерегаюсь этого, генерал! Вот посмотрите!
И он смело показал генералу висевшую у него на боку саблю.
- Да, да, вижу, дорогой мой Руперт, идите!
Офицер с удовольствием воспользовался этим разрешением, отдал честь генералу, вышел из гостиной и, повесив саблю на тот же гвоздь в передней, удалился. А генерал тем временем опять встал у окна и, вновь увидев, что офицер шел без сабли, позвал жену. Та прибежала.
- Смотри, - сказал он ей, - видишь того офицера, вон он уходит?
- Смотрю на него.
- Видишь его?
- Превосходно.
- Есть у него сабля?
- Нет.
- Так вот, ты ошибаешься. Это только кажется, что сабли нет, а она у него есть".
Вам понятно? Нет?
Ну как же!
Для современного хомячка... ох, простите, хомо сапиенса или человека упрощённого и обобщённого, сабля - это вещь неудобная, символ опасности, мужества и чего-то такого, что заставляет вылезти из норки. Вылезти из норки, каково! А как же еда, удовольствия, светлое будущее, наконец?
Вот и пожалели это норное существо, и подбросили ему вместо прежнего, более привычный образ. Короткий, понятный и применимый и на прогулке, и в постели, и за столом. В общем там, где всякие отваги и опасности сводятся к оттеснению сотрудника от кормушки или обману клиента.
"- Ты суслика видишь?
- Нет.
- А он есть".
Коротко. Понятно (никому нет дела, что такое суслик, разговаривают ведь не мозгами). Приятно-примитивно.
А сабельки-то рубят хомячков и не только сабельки... но упоминать об этом не рекомендуется. Даже во время рубки.