С пузатым бокалом в одной руке и книгой Славко Яневского "Миракли" в другой, я зависал в старом престаром, чиненном перечиненном гамаке, помнящем еще те далекие времена когда нам с братом было лет по семь. Дивное создание впорхнуло как всегда незаметно, в этот кулуарный мир, обрамленный лесным орехом и утвержденный двумя извечными статусами данного Места Силы, огромным грецким орехом и терпким на вкус и душистым как моя настойка из него же, абрикосом. Точеный носик традиционно сморщился, прочитав название осваиваемого мною литературного труда, -"Опять очередная мозгодробильня?" -"Тебе что назначено экзамены в Инкунабулуме сдавать?" -"Ну ты сдашь, я даже не сомневаюсь ни разу." -"Привычным движением, перехватив из моей руки пузатый бокал, на секунду припала к источнику спорной во всех отношениях истины. Изумленно подняла брови, - "Абрикоса, обожаю !?" -"Меня?" - Не сумев скрыть неуверенности в голосе, но все-таки иронично, но опять же с надеждой, спросил я. -"И не надейся", - тут же реагирует дивное создание. -"Мне просто необходимы диалоги с тобой, для развития тебя." Я поперхнулся, так как уже сам, в очередной раз, припал к источнику спорной истины. -"Для развития меня?" - Уточнил я. -"А кто тебе сказал, что это я беру у тебя уроки, а не даю их тебе." -"Тааак", - начинаю включаться полностью в ситуацию. -"Брат, я его убью когда-нибудь, все таки дал ей почитать мои черновики, где я уже несколько дней "выстругиваю" концепцию качественной городской новеллы, - "Сволочь, он давно мечтает ее соблазнить, потому делает все, о чем она его не попросит", - пришла мысль. -"У тебя случайно нет второго имени?" - Улыбаюсь я загадочно. -"Дай угадаю, оно звучит так; - Городская Новелла, женщина неочевидной сути, ведь ты это имела в виду?" - Принимаю игру. -"В этом вашем мире, мы, можем носить разные имена, но суть от этого не меняется", - дивное создание тоже подхватила правила начинающейся интриги. Я невольно восхитился скоростью ее реакции. -"Налей себе сама", - спохватившись, хотя было уже поздно, вскрикнул я. -"Обожаю твою абрикосовку", - сказала муза, не допустив на этот раз в своей фразе никакого сомнения по поводу того, к чему же на самом деле в данном случае приложимо ее восхищение. Абрикоса приняла комплемент, и благодарно зашумела кроной, уронив при этом несколько ярко желтых, слегка бархатных и таких ароматных плодов на землю. -"Ну если ты и правда та, о ком я в последнее время так много думаю и размышляю, то обещай мне, Пишпер (Пишущий Персонаж) и Сказочник На, ни в коем случае не должны узнать о том, что они тоже написаны." -"На, ему с Эдгаром По, а вот Пишпер, боюсь он этого не перенесет, не стоит его травмировать." -"К идее, что всех нас уже кто-то написал, и только в следствии именно этого мы и существуем, каждый должен придти сам, и в свое, индивидуальное время." -"Я обещаю", - засмеялась она своим удивительным смехом, -"Вы уже всех так окончательно запутали, что у детей появилась новая, модная игра; - Кто кого вперед напишет", - уже не сдержавшись захохотала муза. -"Они даже "стрелялки" забросили. -"Послушай", - уже серьезно продолжил я, -"А ведь Городскую Новеллу, женщину неочевидной сути, я и правда писал с тебя." -"Я знаю", - просто и тоже очень серьезно ответила она, глядя на меня пристально и внимательно, своими удивительными, бездонными колодцами. -"А я оправдываю?" - Впервые, в этом всегда спокойном в своей уверенности голосе, улавливаю еле заметные нотки сомнения, которые выдают не детскую заинтересованность в том, как же на самом деле обстоят дела в таком и правда по-видимому немаловажном для нее вопросе, как наши с ней отношения. -"Более чем", - отвечаю, и тут же припадаю к пузатому бокалу, чтобы скрыть нахлынувшее неизвестно откуда предательское замешательство. -"Что ты делаешь?" - Шепчу я, - "Он очень древний, и не вынесет двоих." -"Кто древний ты?" - Иронично, с показным удивлением спрашивает дивное создание. -"А кто та, вторая, о которой ты только что....." Но я не позволяю ей договорить. Губы у нее мягкие и слегка влажные, пахнут абрикосовой настойкой, тело упругое и нежное, как душа Новеллы. Гамак надсадно скрипит, жалуясь на свои годы, но выдерживает натиск двух тел.
Она сидит рядом и нежно, с интересом смотрит на меня. -"Ты стал писать по-другому." -"Вижу, что на этот раз и правда все уже прошло." Понимаю что хмурюсь, она спохватывается, срываясь с места. Старенький гамак опять стенает, жалуясь на годы и непростую свою службу. На этот раз уже она не позволяет мне ничего произнести, думаю что и мои губы тоже пахнут абрикосовкой.