Гололёд не обещают, аномалии опять.
Плюс четыре - влажность, сырость, над рекой густой туман
Его капли оседают в непослушных волосах.

Я иду тебе навстречу, знать не зная, где ты есть.
С каждым шагом приближаясь, неподвижная, как тень.
Вдруг порыв ударом хлестким поднял мне полы плаща,
И в разрезе обнажилась соблазнительно нога.

Удивляя, поражая, попадая точно в цель -
Сорок пять - ещё не возраст, чтобы взять и умереть.
Будто я стою на сцене под софитами одна,
За спиною - молвы шелест, впрочем, это как всегда.

Будто жизнь я начинаю в этот год я заново,
Будто крылья распускаю - и взлетаю в небеса.
Поменялось всё на свете, меня прежней больше нет.
Только я, и только ветер - и манящий белый снег.





Птицы взмывают ввысь над бирюзовой гладью,
Словно обрывки фраз в сумеречном сознании.
Воздух прозрачен, чист, словно слеза младенца,
Жизнь на семи ветрах - и никуда не деться.

На горизонте кровь - в самое сердце солнца
Словно ударил кто - вдруг больше не вернётся?
Жить как в последний раз - смело, легко, наотмашь.
Так потерявший всё ценит свою свободу.

Ветер срывает зло листья с верхушки клёна,
Как же им тяжело вновь расставаться с кроной.
Скоро их втопчут в грязь, так и умрут мгновенно,
Словно моя любовь - без мук и незабвенно.

Поздно. Уже прошло. Дождь постоянно в окна
Плачет навзрыд со мной, грустный октябрь бездонный.
Близко и далеко, в сердце на растерзание,
Холод сковал лицо острым немым страданием.

Вместе и уцелеть - это ли не причина,
Стеблем стальным внутри быть вопреки кручине.
Прелесть погибших  лет - не обернуться на голос,
Ищущий вечно меня, эха далекого возглас.

Нет ни границ, ни преград - только хмельное сегодня.
Листьев шальной листопад, кружащийся в хороводе.
Только меня не найдешь - будто подхваченный ветром,
Яркий кленовый листок - мчится навстречу свету.