Затерянная в необъятном космическом ужасе, но светлая космодуховностью, вот уж которое столетие планета Виравия служит надежным домом космическим землянам, покинувшим Родину по независящим ни от кого причинам. Все здесь не как на Земле, и ничего не напоминает о родных березках - ни пейзажи, ни погоды, ни стиль жизни. Лишь странные артефакты непонятного функционала, сберегаемые любовно работниками космомузеев, напоминают космопионерам о героическом и не очень прошлом их далеких предков...
Космоунивер после праздников был немного похож на девушку после танцев. Подуставшие, но веселые стены как бы невольно еще пританцовывали в утренней полутьме столицы, заражая приподнятым настроением и студентов, и преподавателей. По дороге на семинар студент - историк Виталий был хмур и сосредоточен, ибо был занят тяжелой борьбой с абстинентным синдромом, возникшим по независящим ни от кого обстоятельствам. С утра - то он и вовсе хотел прогулять, но тема семинара была уж больно интересная. К тому же, диплом он собирался писать как раз по событиям последних лет земного существования Великого Движения, как официально именовались переселенцы. Так что он сжал волю в кулак, как это принято говорить на земле, и потопал в аудиторию. Народу, как он и думал, было немного - осень на Виравии длится недолго и обрывается быстро, так что студенты отвалили на космопляж, ловить последние мгновения тепла и света. Скоро начнется сезон космических бурь, оно такое себе.
Профессор Грушин был, как и всегда, бодр и жизнерадостен. Даже плохая посещаемость не могла испортить ему приподнятого настроения. Соколом взлетел он на космокафедру, прозорливым оком оглядел.
- Итак, товарищи студенты. Тема непростая у нас сегодня. Все вы, разумеется, уже прочли статью в "Историческом косможурнале", проливающую, как думают авторы, новый свет на период последних лет пребывания Великого Движения на планете земля. Статья спорная, я бы так выразил, неоднозначная. Вот давайте же. И обсудим демократически. Кто там у этих, так сказать, землян был прав. Пожалуйста, Сергей! - обратился он к студенту, больше известному под псевдонимом "Длинный" - введите нас всех еще разок в суть событий. Освежим историческую память.
Длинный, как всегда путаясь в ногах, выкарабкался из - за космопарты.
- Благодарю, профессор. Впрочем, освежать тут и нечего. Безродные космополиты, пользуясь протекцией сверху, выпустили очередной подлый пасквиль, порочащий имя Вождя Великого Движения. Скорей бы уж рука правосудия добралась до подонков.
- Ну, а все - таки! - профессор настаивал. - Давайте уж по порядку, вы же будущий историк. Лаконичность - право маститых профессоров, а вам еще рано. Вам еще, возможно, много лет на пропаганду трудиться. Усваивайте стиль. Итак?
- Да просто зла на них не хватает. По порядку, да. Итак, товарищи, все мы прекрасно знаем, что последние годы пребывания Великой Движения на земле были трудны. Будучи чисты телом и духом, Великие были атакованы враждебными силами космоса. Отовсюду, со всех сторон надвигалась опасность. Тогда Великий Вождь, находясь в чистом сознании Духа, решил применить военную хитрость небывалой гениальности и посрамить. Чтобы ввести противника в заблуждение, он притворился полным новичком в делах стратегии и тактики и начал отдавать якобы идиотские распоряжения. Гениальная задумка состояла в том, что противник, усыпленный таким сценарием, расслабится и проиграет войну. Теряя ежедневно сотни и сотни лучших бойцов, теряя технику - Вождь ни на секунду не усомнился в правильности своего гениального плана. Наоборот, с каждым днем он действовал все более и более идиотски, окончательно сбивая противника с толку. Это была, как мы все уверены, единственно правильная линия поведения. И вот теперь - что? А то, что некоторые, с позволения сказать, ученые, по каким - то неведомым вновь открывшимся данным, утверждают нечто невообразимое. Эти отщепенцы от науки имеют наглость...
- Бездарные отщепенцы, - поправил профессор.
- ... бездарные отщепенцы имеют наглость утверждать, что Вождь просто не обладал компетенцией для ведения полномасштабных войн, и даже... - Длинный едва не задохнулся от гнева - даже настаивают на том, что Вождь был неумен и слабо образован! Дожили, товарищи! Куда дальше катиться? В какой далекий космос заведет нас этот хоккей? Я закончил.
- Сергей, ну вы уж чересчур... У нас на Виравии полная демократия, любые точки зрения возможны и должны быть услышаны. Земной авторитаризм навсегда отвергнут и, так сказать, погребен. Кто - то хочет возразить Сергею?
Виталий угрюмо глядел в окно. В демократию на Виравии он верил. Но иногда накатывало что - то вроде легкого сомнения, которое он всегда стремился прояснить и развеять.
Всегда это приводило к неприятностям.
Вот и сейчас, прекрасно он понимал, что надо промолчать, но раздражение, соединившись с похмельем, уже начало затапливать мозг. Он поднял руку, прося слова. Профессор жизнерадостно кивнул, позволяя.
- Гениальная задумка, да. Остаются все же вопросы. Почему же такое неудачное течение военной кампании. Почему такие потери. Почему, как результат - бегство Великого Движения с Земли? В чем гениальность, когда такое горе и такие страдания?
Профессор внимательно оглядел Виталия. Затем перевел взгляд за окно. Четкий, крепкий профиль красиво выбелился на фоне карты северного полушария Виравии на голографической панели за его спиной.
- Какое веселье вчера было в космообщежитии! Все, что можно и не можно страна делает для своей молодежи. Учись, развивайся, работай - все дороги открыты. Вы, товарищ студент, принимали участие в сем витийстве? Подозреваю, ответ положительный.
- Я... Не совсем, то есть, мы потом ушли. Но насчет страны согласен.
- Но вес на грудь принять все - таки успели. Не отпирайтесь, я лишь констатирую факты. Факты не весьма приятные.
- Я не отпираюсь. Но факты - это стартовая черта для забега по поиску смыслов и принципов, как вы, профессор, и пишете в своей книге.
- Хорошо, - профессор прошелся по кафедре туда - сюда. Четкое пятно его головы переместилось по карте от западного до восточного побережья Большого Виравийского океана.
- Хорошо. Стартуем же. Вот, вы говорите, земля, потери, жертвы. Такой вот у вас семантический ряд. Так это все у вас выстроилось в голове. Земле, так сказать, земное, а... соответственно. Послушайте, а, кстати говоря, Вы, товарищ студент, разве не читали разъяснения по этим темам в соответствующих методических материалах?
- Читал, разумеется. И Космеева всего прочел, и Андромедова, оба тома.
- Что же? Вас эти ответы не удовлетворяют?
Виталий замялся.
- Я... Там тенденциозность некоторая наблюдается.
- То есть, не удовлетворяют, - профессор был жизнерадостен как никогда. Он привстал за кафедрой и еще раз внимательно вгляделся в Виталия. Поднял со стола электрическую косморучку и несколько раз ловко провернул ее между пальцев. Подошел к окну аудитории и открыл космоокна. Суровая сущность Виравии ворвалась в аудиторию в виде атмосферного космоветра. Стоя лицом к аудитории, Грушин величественно и небрежно протянул ладонь за окно.
- В сложном мы, товарищи студенты, живем мире. Давно уже современные технологии сделали невозможной антидемократическую активность на нашей любимой Виравии. Побеждены паразиты - землефилы из числа профессуры и МНС. Отсечено осиное жало "возвращенцев", скулящих без конца по любимым березкам. Аннигилирована группа военных штабистов, мечтающих о реваншистком возвращении на Землю. Нам бы жить, понимаешь, да радоваться! Все для людей, технологии развиваются. А теперь вот еще и появилась возможность максимально точно устанавливать историческую истину, относящуюся к далеким и далеким временам. Временной фрактальный анализ артефактов - не шутка! Скоро уж и не останется белых пятен в истории. Но человек - то, человек! - профессор еще раз испытующе поглядел на Виталия.
- Человек - что? Царь... это - природы?
- Склонен использовать технологии во вред себе! Ох, как склонен! Особенно не изживший в себе... соответственно.
- Разрешите, профессор, я ему отвечу! - Длинный изо всех сил рвался в бой. - Ты что, Виталий! Решил поставить под сомнение выводы авторитетных ученых? Мы о тебе другого были мнения. В космополиты записаться решил? Типа наш дом - Вселенная? Поддерживаешь клевету на Вождя? Пойми, если бы не его гениальность...
- И что? Что было бы, если б не гениальность?
- А то! Что надо, то и было бы. То есть, ничего бы не было.
- Такую и я могу гениальность. Наотдавать приказов идиотских и в кусты.
- Ах, вот как? Хочешь историю переписать? Замарать великое имя?
- Правда, она никого не может замарать. Скоро технологии позволят восстанавливать абсолютно все документы, тогда и узнаем. Да и сейчас уж узнаем...
Профессор Грушин слушал спор спиной, глядя через окно в суровую вечность. Теперь он оглянулся.
- Сергей, не стоит так нападать на оппонента. Сейчас везде новые веяния, надо учиться соответствовать. Возможно, часть материалов, опубликованных в "Вестнике", в какой - то мере соответствует действительности. Это не отменяет, разумеется, общей концепции, но... Гибкость и адаптивность... Что с вами? - вдруг резко обратился он к Виталию. - Кажется, вам, нехорошо? Выглядите утомленным.
- Да,- сказал Виталий, - Не то, чтоб нехорошо, а - не слишком хорошо.
- Это понятно. Такая нагрузка учебная на молодые плечи. Следите все - таки за здоровьем. Можете пойти подышать воздухом, если хотите. Ваше мнение мы с коллегами услышали. Вам нехорошо оттого что вес вчера большой взяли. Соизмеряйте впредь.
- Да нет, я останусь, зачем же...
- Подышите, подышите сходите.
- Хорошо, я пойду. До свидания, - Виталий направился к дверям.
- Подождите! - у самых уже дверей профессор окликнул его. - У кого вы собираетесь писать диплом?
- Нас не распределяли еще по научным руководителям.
- Благословенна Виравия! Боже, какой феодализм... И это в одном из лучших ВУЗов Виравии. Помилуйте, какое может быть распределение для талантливых юношей. Разве может быть тесное сотрудничество по распределению?
- Не знаю. Сказали, потом распределят. Кто тупой - тому столетняя война, а кто...
- Я поговорю на кафедре. Мне кажется, ваши предпочтения должны быть учтены. Вам еще очень многому надо научиться. Как вам, кстати, книжонка этого... Андромедова? Ну, то есть, Витьки Железного?
- Автор мне показался человеком ищущим. Глубоко переживающим трагедию Великого Движения. Хотя его оценки часто резкие и необъективные.
- Да ведь он алкаш со справкой. Позор научного сообщества. И мой, увы, давний знакомый. Ну, идите.
Виталий взялся за ручку космодвери.
- Стойте! - профессор подошел к Виталию совсем близко. - Говорите, плох Андромедов. Плох, да много у него поклонников. А не думали вы... Впрочем, идите. Приведите себя в порядок, для начала.
- Я все время об этом думаю. Я как будто сам землянином стал от этих мыслей. До свидания! - Виталий вышел в коридор космоунивера и спустился во двор. Благодатная и могучая, навалилась на него природа. Постоянно в это время года меняющая оттенки атмосфера Виравии обрушила на него целительную свежесть. Он подошел к автомату с энергетическими космонапитками, взял несколько и с удовольствием осушил сразу полбанки.
- Земную жизнь пройдя до половины! - сказал он сам себе.
На скамейке возле главного здания сидел длинноволосый студент и слушал по космопремнику новости с Земли. Крылатые роботодактили бродили между скамеек с борзым видом, словно чайки с побережья Атлантики.
- Эй, гули - гули! - сказал им студент. - Вы что тут третесь, вообще?
Роботодактили проигнорировали хамство. Потом вдруг разом поднялись всей стаей и скрылись в туманной суровости неба.
- Ты фауну не насекомь, - сказал Виталий. - Она краснокнижная.
- А мне что фауна, что не фауна, - отозвался длинноволосый. - Душа подвига просит.
- Это другое дело, - согласился Виталий. - Насчет подвига это другое.