Аннотация: Что ты увидишь, взглянув на мир чужими глазами?
Новый преподаватель философии оказался оригиналом. Представившись, молодой человек достал две лазерные указки и посветил одной из них на потолок.
- Какого цвета пятно?
- Зеленого.
Юра поменял указки.
- А это?
- Красного.
- Хорошо. А теперь представьте: среди вас человек, который с рождения видит красный цвет зеленым, а зеленый красным. Знает ли он об этом?
Аудитория оживилась: вот так философия!
- Конечно, знает, - с недоумением ответила отличница Ира. - Он же цвета путает!
- Вы так считаете? - Юра опять посветил указкой. - Это зеленый, да? Допустим, я вижу его красным. Но мне с детства твердили, что это зеленый, именно так я и отвечу, если спросят.
Задумались.
- Наверняка есть какой-нибудь тест.
- Кто найдет - получит зачет.
- И реферат можно не писать?
- Можно, - подтвердил Юра. Студенты завелись: фитнесс для ума, загадка, о которой после пары можно забыть. Сейчас посыпятся знакомые аргументы.
А вдруг эти ребята придумают что-то новое?
- Так вы не шутили? - спросила Ира после семинара. Душа отличницы не могла смириться с тем, что ей не дали ответа.
- Не шутил. Представьте, я вижу небо голубым, а вы - коричневым, - подначил Юра.
- И мы этого никогда не узнаем?
Он улыбнулся.
- Может, вы найдете способ.
Ее цвета были тихими, а линии плавными, приятными глазу. Когда Ирина вышла, стол потемнел, его края дрогнули и поплыли. Пол качнулся, и Юра, чтобы не упасть, сел, уставившись в щербатую паркетину. Головокружение постепенно прошло, все стало привычным, тусклым, унылым. Что же ты, поговорил бы подольше...
Он поднялся - вроде ничего, идти можно. Нащупал в кармане ламинированную карточку: "Меня зовут Юрий Скворцов. Если обнаружите меня без сознания, позвоните, пожалуйста, по следующим телефонам..." Вспомнился последний случай в метро. Грохот приближающегося поезда: слишком сильный, с необычными тонами. Свод тоннеля растянулся, как резиновый, из него выкатился нелепых пропорций вагон, словно раздутый, и все раздувающий возле себя: рельсы, платформу, людей на ней. Надо было бежать со всех ног, но Юра застыл, завороженный зрелищем. Состав остановился, двери разъехались, и на платформу ступило человекообразное существо в окружении уродцев - чем ближе к нему, тем уродливее. Ужаснее всего было то, что возможность человека в нем еще виделась - как в издевательской, но точной пародии угадывается оригинал. Юра, сотрясаемый рвотой, упал на колени. Окружающие брезгливо посторонились; существо, заметив необычное, посмотрело в ту сторону. Можно было еще спастись, но он не удержался: поднял взгляд, увидел лицо существа, и отключился.
"В метро ни ногой, - решил Юра, - по крайней мере, сейчас".
Открыв дверь, огляделся - в коридоре пусто, студенты разошлись. Свои ему не страшны - в этом уже убедился, - но вот другие... кто знает?
"Только чудовища, - подумал он, - и ни одной красавицы".
Досадуя на это, Юра двинулся к боковой лестнице.
- Мама, - закричал он с порога, - было весело! Они, конечно, не верили!
Зашел на кухню, поцеловал мать. Она прятала глаза - похоже, снова плакала.
- Так, - бодро сказал Юра, - что тут у нас? Курица?
Подавив тошноту, ковырнул мясо, похожее на баклажан: привет от соседа в лифте. Надо было пешком подниматься, теперь вот жди, пока выветрятся чужие цвета.
- Юра, - в голосе матери упрек и просьба, - звонил Олег. Он сказал, ты не ходишь на процедуры.
Ну, вот опять.
- Они мне не нужны.
- Не нужны? У тебя же недавно был приступ, ты забыл?
- Приступ чего?
Мать осеклась.
- Твоей болезни, - тихо сказала она.
Юра встал из-за стола.
- Я не болен, мама. Меня четверть века лечат неизвестно от чего, может, хватит уже?
У себя в комнате взялся за ежедневное - составление палитры. Дело не шло: переживал из-за ссоры. Пролистал записи с описанием инцидентов: дата, условия, краткая характеристика видения, эмоциональная реакция. Альбом с рисунками - бестиарий, составленный за многие годы, это уже для себя. Существо из метро еще не закончил, хотел все отразить в деталях. Наткнулся на профиль Олега, один из ранних. "Что это за гоблин? - вспомнилась ему реакция брата на первую, еще неумелую зарисовку. Он звонил издалека, и голос его звучал нормально, без липкого чавканья. - Ты шутишь?" - "Если бы. Это то, как я тебя вижу. Можешь, конечно, не верить..." Помолчав, Олег спросил с едва слышимым холодком: "Ну, а сам как думаешь, в чем причина? Ведь никто, кроме тебя, не видит этого, а?"
Возможно, теперь Юра знал ответ. Но объяснить другим оказалось сложнее, чем понять самому.
"Вы в самом деле так считаете? - недоуменно спросил врач, выслушав его. - Полагаете, каждый человек воспринимает мир по-своему, со своими цветами, формами, звуками?"
"Вероятно, да. Вот здесь доказана принципиальная возможность..."
Юра протянул раскрытую книгу с выделенными абзацами. Врач бросил на нее скептический взгляд, посмотрел автора и вздохнул: "Остроумно, конечно, но философия - не мой профиль. У нас конкретная задача: избавить вас от галлюцинаций".
"А может, их нет? Представьте на минуту, что у меня происходит нечто вроде резонанса с другим человеком, и я начинаю видеть и слышать так, как он! Звучит невероятно, но предположим! Чужой мир непривычен, и поэтому кажется мне ужасным. И с братом я всегда говорю нормально, когда он далеко - вероятность резонанса падает с расстоянием..."
Врач взглянул на часы.
"Давайте обсудим это позже, ладно? Если у вас будет желание".
Юра закрыл альбом, поднялся и вышел из комнаты. Мать сидела на кухне, перебирала фотографии.
- Извини, - сказал он, - я понимаю, ты волнуешься за меня. Я позвоню Олегу.
Она грустно улыбнулась.
- Знаешь, о чем я мечтаю? Видеть вас обоих, чтобы вы были вместе, чтобы могли поговорить друг с другом. Хочу поболтать с вами, посмотреть, как вы общаетесь...
Юра сел рядом.
- Я тоже этого хочу, мама. Поверь мне, очень хочу.
Преподаватель у доски - что артист на сцене. Ему нужно внимание публики, ее эмоции. Он хочет остаться в умах надолго после звонка.
- ... Не только цвета, - говорил Юра, - с восприятием формы тоже не все однозначно. Представьте, что я залез к вам в голову и смотрю вашими глазами. Вот круг, - он достал монету, - возможно, теперь вижу я его как овал.
- Почему?
- Мозг человека анизотропен, поэтому разумно предположить, что у наблюдаемой нами картинки масштабы по горизонтали и вертикали различны, - объяснял он. - Если отношение масштабов индивидуально, ваш круг будет для меня овалом.
- И это нельзя проверить?
- Нельзя, - подтвердил Юра.
Ирина не спорила, другие еще пытались.
- ... Со звуками та же история, - он вываливал на них все. - Возможно, ваша речь для другого будет скороговоркой или протяжным пением...
По привычке Юра ходил вдоль доски - так было легче развивать мысль. Когда он приближался к Ирине, цвета вокруг смягчались, становились тише. Иногда, увлеченный лекцией, Юра не замечал изменений - и вдруг, словно проснувшись, видел себя стоящим напротив девушки.
- Так на чем мы остановились? - спрашивал он.
Она всегда отвечала.
"Есть ли толк во всем этом? - думал Юра после занятий, в очередной раз удержавшись от того, чтобы превратить лекцию в рассказ о своей жизни. - Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы они поверили тебе? Наверное, поверят, а что дальше? Это ведь не избавит тебя от чудовищ".
По крайней мере, я буду знать, что не совсем сумасшедший. За путешествие по чужим мирам не жалко и заплатить: знать бы только, что не копаешься в собственной больной голове. "Может, - усмехнулся он, - когда-нибудь я составлю путеводитель по интересным местам. Или, точнее, по интересным людям".
- Юрий Николаевич!
Снова Ира - было видно, что ей немного не по себе. Она достала из сумочки разноцветные кружки и разложила их на столе.
- Выберите зеленый, - попросила она.
Он мог ее обмануть, но ему не хотелось. Юра сложил кружки в стопку и протянул их назад.
- А вы молодец, - улыбнулся он, - раскусили меня.
- Я поняла, когда вы говорили про время, - начала Ира, волнуясь. - Был такой случай - одному мужчине казалось, что все вокруг убыстряется, а потом у него нашли... ну, такую болезнь...
- Опухоль, - подсказал он, - тот человек вскоре умер.
Лицо девушки застыло.
- Я не болен, - мягко сказал Юра, - во всяком случае, в обычном смысле.
Дверь в аудиторию начала растягиваться, паркетный пол потянулся за ней. Ряд плафонов на потолке, словно резиновый, согнулся дугой. Ирина ничего не замечала, хотя парта рядом с ней уже пошла волной.
- Подождите меня в коридоре, - прохрипел Юра.
В дверях показался великан на коротких ножках с непропорционально большой - как у младенца - головой. Руки с пальцами, похожими на морковки, спускались до распухших колен. Нос торчал огурцом на лице цвета сливы.
- Ну, как ты? - прочавкал великан.
- Бывало и хуже.
- Если тебе тяжело меня видеть, я уйду. Поговорим по телефону.
- Не надо. Мне полезно... потренироваться.
Олег присел на парту - на миг показалось, что та сейчас треснет.
- Я думал о том, что ты сказал - начал он, - знаешь, это странно...
Когда Юра не смотрел на него, было легче. "Ну же, - приказал он себе, - это просто иной взгляд, ничего больше!"
- Ты считаешь, что смотришь глазами другого человека, если он близко? Залезаешь в чужую голову?
- Вернее, лезут в мою.
- Это бред.
- Это самое разумное объяснение того, что со мной происходит.
Олег развел руками, похожими на клешни: что за упрямец!
- Ладно, допустим, ты прав. И что тогда делать?
Ближе к выходу стало легче - наверное, Ира стояла недалеко. Юра отступил еще на шаг, теперь находясь в зоне ее влияния. На границе между мирами все было зыбким, переменчивым, рисунок на доске хотел превратиться в мультик. Великан виднелся, словно сквозь дымку. "Неужели так просто? - мелькнула мысль. - Не может такого быть!"
- Подойди ко мне, - сказал Юра, прислонившись к двери, - остановись вон там, у доски.
- Что?
- Ко мне, Олег! Ты плохо слышишь?
"Только бы она не ушла! Пожалуйста, подожди еще, ладно?"
- Уверен? Тебе не станет хуже?
- Давай уже!
Великан двинулся к нему. Если я ошибся, грохнусь в обморок, подумал Юра. Он закрыл глаза и услышал, как тяжелая поступь брата обратилась в сумбурное шарканье, из которого родился обычный человеческий шаг.
- И что теперь?
Звонкий голос с материнскими нотками.
Перед ним стоял молодой человек - высокий, светловолосый, знакомый по фотографиям, и которого он никогда еще не видел воочию. Цвета Ирины добавили брату спокойных тонов - словно его нарисовали акварельными красками. Прямой нос, тонкие губы, подбородок вперед; на лице - беспокойство. Странно было смотреть на брата чужими глазами. "Ладно, пусть так, - согласился он, чувствуя в горле комок, - пусть хотя бы так".
- Здравствуй, брат, - сказал Юра, - здравствуй, родной. Мне хорошо, теперь я вижу тебя.
Он держал букет ярких угловатых роз. Когда появилась Ирина, краски побледнели, стали нежнее. Острые углы сгладились.
- Юрий Николаевич? - растерянно сказала она. - Вы... вы кого-то ждете?
- Теперь просто Юра.
Любуясь ее удивлением, он пояснил:
- Я уволился, философия мне надоела.
- Правда? А как же все эти истории - про цвета... и про другое? Было так интересно!
- Я знаю. - Юра протянул букет, она машинально взяла. - Но у меня есть еще, гораздо лучше! Хочешь послушать?
Ира взглянула на букет, на Юру - и улыбнулась.
- Хочу, - сказала она.
- Тогда пойдем!
Он взял у нее сумку с учебниками, а она взяла его под руку. Они медленно пошли по дорожке; студенты, обгоняя их, оглядывались.
- Так, но с чего же начать, какими словами? - подумал он вслух, чувствуя себя необычайно легко. Хотелось вертеть головой, чтобы видеть все сразу. - Да все равно, начнем, пожалуй, так: с детства я не понимал, что такое цвет...