Они прошли по маленькой улочке, взявшись за руки. Асфальт кое-где провалился и Маша прыгала через ямы, подол шелкового платья развевался, обнажая икры. Старые дома обступили проезжую часть, как старички, зевая деревянными ставнями; деревья росли густо, и солнечный свет, походя сквозь сочную листву, окрашивал воздух в золотисто-зеленые тона. Казалось, что находишься под водой. Время загустело, остановилось передохнуть и замерло в восхищении этим утром.
Вадим периодически обшаривал пространство вокруг них с Машей, стараясь уловить интерес к себе, но ничего кроме нескольких мимолетных взглядов прохожих, невольно любующихся парой, не замечал.
Вот они подошли к маленькой дверце; Маша открыла ее и поманила Вадима пальцем.
- Сюда, сюда... не обращай внимания, тут тесно и неказисто, зато лучший кофе в округе. Я знаю, я его тут весь перепробовала... - девушка уже приметила дальний, угловой столик и, кивнув знакомой официантке, направилась к нему. - Я нашла это место, когда мне было восемнадцать... И даже завела себе специальную тетрадочку, куда записывала все названия того кофе, который пила. А его тут много сортов...
Маша села, придвинула к себе меню, и погрузилась в чтение, больше для виду; она смущалась оттого, как Вадим смотрит на нее... ощущала, что он любуется... И от его взгляда все ее существо наполнялось теплом и счастьем.
- Два "Лаваццо", - заказала она, но потом осеклась, и посмотрела на Вадика - тот кивнул, похоже, доверяя ее вкусу, - да, два...
- Какое направление выбрала, Маш? - Вадим спросил, осматриваясь, просто так спросил, что хоть о чем-то говорить.
- В каком смысле? - не поняла Маша, и лишь только спросив, до нее дошло, что Вадим говорит о журналистской специализации.- Не знаю, я еще не решила. Шефка наша подкидывает иногда разные задания, в основном интервью с "интересными людьми", на четверть колонки. А чтоб тему вести или раздел - я не думала даже. А ты ведь - военный корреспондент?
- Горячее не бывает, - усмехнулся Вадим, - как в старой песне военкоров поется: "С "лейкой" и блокнотом, а то и с пулеметом, сквозь огонь и воду мы прошли...", но это все - эмоции, оформление... все самое важное заклинено на среднем офицерском звене - майорах и подполковниках... заместителях по тылу, и прапорщиках, помнишь, что ответил Карамзин, когда его попросили охарактеризовать Россию одним словом?
Маша обрадовалась тому, что тема выбрана серьезная; сейчас как раз стоило отвлечься. Потому что еще минута - и она не выдержала бы, начала взахлеб поверять ему свои эмоции и надежды, а это, право же, было бы совершенно лишним. Сам он молчал о чувствах и никак не показывал свое отношение... был нежен, внимателен; когда его рука случайно касалась ее спины или она замечала на себе его взгляд, ее пробирала сладкая дрожь... но молчал. Точнее говорил, но о чем-то совершенно не важном. И Маша, привыкшая анализировать свои чувства, не могла этого понять. Он вообще что-то чувствует?
Маша украдкой посматривала на Вадима. Странное дело - она и знала его, и не знала. Совсем чужой человек, непохожий на себя на фотографии, на того молодого студента, образ которого, если честно, успел уже потускнеть и расплыться в ореоле романтической детской влюбленности; но в то же время такой знакомый... Особенно когда он говорит, подумала Маша, узнавая обороты речи, ход мысли и смешные словечки, не раз встречавшиеся в его письмах - и, если бы она могла абстрагироваться от внешности, физического тела, воспринять его как раньше: бесплотную личность по ту сторону монитора, выраженную в строчках, появляющихся на экране - становилось бы не так странно. Но в том то и дело было, что не получалось полностью абстрагироваться; она лишь с большим трудом заставляла себя отвести взгляд от его глаз - он словно притягивал ее как магнитом, ничего такого особенного и не делая. Вадим сидел, опершись о спинку стула и развернувшись к ней боком, поигрывал чашкой с кофе и говорил, говорил что-то... Легко, непринужденно - она бы так не смогла.
--
Ты меня не слушаешь, - пожурил ее Вадим, отпивая кофе.
Маша не любила врать, но сейчас просто не смогла бы объяснить ему весь спектр нахлынувших на нее чувств. Поэтому она загадочно улыбнулась и тряхнула головой, возвращая себя к действительности.
- Неважно. Ты говорил о Карамзине, я читала и Историю государства Российского и Бедную Лизу... - Маша тормознула, поняв, что попала не в тему.
- А, ну его, - внезапно решил Вадим, сдерживая улыбку - насильно такие темы никто не обсуждает. Давай лучше поговорим о тебе.
- Обо мне? - изумилась Маша. - А что конкретно ты хочешь знать? Что говорить-то?
- А что хочешь. Скажем... Чем бы тебя таким огорошить?... - засмеялся Вадим.
--
Ты меня уже огорошил, - хихикнула Маша, чуть расслабляясь. Нельзя было рядом с ним долго оставаться в напряжении: виной тому был тембр его голоса, или выражение глаз, или еще что - но Маша все дальше и дальше проваливалась в состояние, которое могла описать только одним словом - умиротворение. Нет, двумя - умиротворение и желание. Какой контраст: от случайных прикосновений его руки, когда он подает ей чашку, по телу у нее пробегает волна желания, однако же - ей так хорошо здесь, просто сидеть и говорить...
В этом-то и заключалась странность знакомства через Интернет: люди, ни разу не встречающиеся в пространстве, как два физических тела, лишь как две интеллектуальные единицы, многое знают друг о друге как о личностях, но совсем ничего как о - живых, цельных - мужчине и женщине. И контраст этот был очень силен, порой она так ярко ощущала чуждость Вадима, что ей становилось не по себе. Но стоило ему улыбнуться - открыто или лукаво, весело или саркастично - как все ее сомнения улетучивались. Дай только срок, говорила его улыбка, мы узнаем друг друга, и эта дисгармония пропадет, исчезнет пропасть между нами.
- ну, давай о чем-нибудь отвлеченном, - предложил Вадим.
- О погоде, - прыснула Маша.
- А хотя бы... Вот, кстати, заметила, к моему приезду выглянуло солнышко, стало тепло... а ведь вчера синоптики дождь обещали, если я не ошибаюсь?
- Не ошибаешься, - протянула удивленная Маша, - Да - грозы и ливни я очень боялась, что так и будет, а вот как повезло!
- Это не повезло, - Вадим понизил голос и наклонился к ней, - это я наколдовал, - глаза его были серьезны, несмотря на улыбку, прячущуюся в уголке рта. И Маша невольно вздрогнула.
- Так не бывает, - не слишком уверенным тоном сказала Маша.
- А что, у тебя ни разу не было такого? Чтобы ты чего-то сильно-сильно захотела, и оно вдруг сбылось? Или когда не желала чего-то, например, идти на экзамен к зубному, экзамен переносился а у зубного ломалась бурмашинка и ты шла, скажем, на танцы...
Маша вздрогнула, именно сейчас она думала о том, что неплохо бы Вадима вечером вытащить на танцплощадку... Мысль возникла сама собой и, если б Вадим не произнес слово "танцы", может быть, исчезла б также, как и возникла, однако он сказал.
- Это совсем другое, танцы... Ты хочешь?
- А что за танцы?
- Обычные, - пожала плечами Маша, - я не любитель дискотек, но одну знаю неплохую, там крутят хиты восьмидесятых... А я, поскольку росла в среде бородатых археологов люблю такую музыку, а к современной - ну, рэп там всякий... хип-хоп - не очень.
--
Дискотека - это да! - уверенно заявил Вадик. - Тебе нравится рок? Диско? Соул или карибские ритмы? - Он, не вставая, изобразил что-то в стиле Траволты. Маша рассмеялась.
--
Очень люблю!
Дверь открылась и тишину нарушил цокот каблучков. В кофейню вошла эффектная девушка, повертелась около стойки и направилась мимо столика Маши и Вадима; чем-то она обратила на себя Машино внимание, и буквально через секунду она поняла чем.
- Маша! - воскликнула Ленка, и тут же опустилась рядом на стул, взметнув юбкой, - вот уж не думала, что ты здесь будешь! Ой!
По крайней мере она действительно выглядит удивленной, отметила про себя Маша, наблюдая, как подруга, расцветая улыбками, знакомится с Вадимом, то и дело бросая на него заинтересованные взгляды. Непосредственная Лена тут же предложила Вадиму перейти на "ты", заказала себе кофе и... осталась сидеть с ними.
Маша время от времени делала страшные глаза в сторону Лены, так, чтобы Вадик не заметил; Лена же ни на что, естественно, не обращала внимания и весело щебетала. Маша лишь надеялась, что прилипшая, как банный лист к одному интересному месту, Лена поймет сама и отпадет естественным образом. Но время шло, кофе был выпит, все темы, которые можно было обсудить двум незнакомым людям в такой ситуации ("Тебе город понравился? - Конечно, очень красивый" и т.д.) были исчерпаны, а Ленка все не уходила. Уже давно пора было бы пожелать приятно отдохнуть и удалиться, но подруга, казалось, так увлеклась общением со столичным журналистом, что не реагировала даже на носок Машиного туфля, периодически стукавший ее в лодыжку. Лена была в ударе: кокетливо смеялась, то и дело бросала на Вадика "жгучие" взгляды и рассказывала про Машу истории, одна другой смешней. Если честно, истории эти выставляли ее не в лучшем свете. Сначала Машу это веселило. Потом стало раздражать. Наконец она потеряла терпение и резко встала.
- Ну ладно, Лен, нам пора... до зав... то есть, до вторника. Пока, пока...
- Уже уходите? - поинтересовалась Лена, - а куда?
- Я? А мы... на танцы собрались, - непонятно зачем, выдала свои планы Маша, потом спохватилась, но было поздно. Вот дура набитая, про себя ругнулась Маша, и стала срочно изобретать восемь способов избавиться от Лены - но ни один из них, поняла она, сейчас не сработает. Подруга была настроена весьма решительно.
- На танцы, да-а-а? - протянула Лена, задумчиво закусывая губу, - Я с вами... Мне, пожалуй, надо развеяться... Что ж, Маш, ты не против, правда?
Маша сейчас как раз разрывалась между желанием придушить Ленку и дать ей мощного пинка, поэтому не смогла дать вразумительного ответа, и Лена повернулась к Вадиму. Тот развел руками.
- А почему мы можем быть против? Танцы место общественное... Пойдем вместе.