Аннотация: Детектив, боевик, триллер. Все очень жестко. Текст дописывается в каждой главе добавляются эпизоды, расширяется финальная часть. Кто уже прочел, может сыграть в "найдите ...адцать отличий"
Звонков А.
ЧЕЛОВЕЧИНА
AD ABSURDUM - ДО ГЛУПОСТИ, АБСУРДА
Глава 1.
С этого начинается каждое утро.
"В Тамбове в машине около своего особняка убит вице-президент Тамбовского банка развития - ТБР Семецкий Юрий Михайлович. Убийцы ждали в кустах напротив дома. Подъехавшую машину с банкиром расстреляли из гранатомета "муха" (обнаружен на месте преступления). Также погибли: личный водитель Лопатин Алексей и охранник Богун Аркадий. По предварительным данным - убийство заказное. Ведется следствие".
"Калуга. Взорван офис регионарного представительства компании "ИМ - инк". По предварительным данным - взрывное устройство эквивалентное 500 граммам тротила было доставлено посыльным на имя директора калужского филиала компании - Володарского Сергея Леонидовича. При взрыве уничтожена большая часть офисных помещений. Погибли четверо. Десять человек с травмами различной степени тяжести доставлены в центральную горбольницу. Двое из них в тяжелом состоянии в реанимации. Как известно компания ИМ-инк занимается производством и продажей косметических средств и имеет представительства, как в России, так и за рубежом. Следственные органы расценивают организацию взрыва, как криминальные разборки возможен заказ конкурирующих фирм. Среди пострадавших кроме сотрудников компании - две женщины, клиентки компании. Ведется следствие".
"Челябинск. Ночью расстрелян офис компании "Бест Лайф". Нападавшие стреляли из автоматов и подствольных гранатометов по офису в течении двух минут. По данным следственных органов по окнам и двери офиса было выпущено не менее двух сотен автоматных зарядов и с десяток из подствольного гранатомета. Сильно пострадали внутренние помещения офиса и оргтехника. Пострадавших людей нет".
"Москва. Вечером в районе метро "Черемушки" бандой молодежи разгромлен рынок выходцев с Кавказа. Весь погром длился не более десяти минут. Обращает на себя внимание слаженность и четкость действий подростков. Пострадало двенадцать человек. Основные травмы нанесены арматурными прутами, цепями, обрезками водопроводных труб. Все орудия преступления обнаружены брошенными поблизости от рынка, отпечатков пальцев нет, бандиты действовали в перчатках. Из пострадавших в районной больнице скончалось от тяжелых черепно-мозговых травм четверо, еще двое в тяжелом состоянии. Ведется следствие, составляются фотороботы. По горячим следам никого задержать не удалось".
Я отложил пачку факсов, пришедших за ночь от моих корреспондентов на местах, потому что замигал огонек главного, и нажал кнопку селектора.
- Слушаю, Борис Васильевич!
- Сергей, не занят?
- Ничего, можно отложить.
- Зайди.
Я разделил бумаги на две стопки - прочитано, не прочитано. Запер дверь моего аквариума, и пошел по редакционному лабиринту из таких же прозрачных закутков, отличие которых состояло только в том, что у большинства не было дверей. Кабинет главного находится на другом этаже. Вспомнилась старая рекламка "Рондо", надо было б приколоться и сразу, не отвечая, прийти к главвреду и гаркнуть ему на ухо "алло!". Нет, не стоит. Он, конечно, человек с чувством юмора, и может оценить, но старая шутка, да еще повторенная дважды - глупость. Хоть Борис Васильевич Лебедев и мой друг, он все-таки еще мой начальник. Поэтому надо блюсти субординацию, особенно при подчиненных.
Редакция Новой русской газеты располагалась на третьем этаже центрального представительства Христианско-демократического союза России и была его главным печатным органом. Ежедневный тираж нашей шестнадцати полосной газеты уже давно перевалил за миллион. Члены ХДСР получали газету по подписке за полцены, и, несмотря на это, газета сметалась с прилавков каждое утро за час-два.
Я - зам главвреда, был горд. Тупая фраза, но мне действительно очень приятно работать здесь.
После окончания журфака МГУ, Борис Лебедев - старинный приятель отца пригласил меня к себе в маленькую газетку с громким названием "Новая русская газета" на должность корреспондента в отдел криминальной хроники. Через год я уже стал зав отделом, а еще через два - замом главного редактора. За четыре года наша газетка из "пионерской правды" превратилась в крупное ежедневное издание. В телерекламе нашей газеты, в тридцатисекундном ролике появляются и члены правительства, и депутаты Госдумы, и финансисты, и священники, и рабочие, и пенсионеры и дети... и все они увлеченно читают нашу НРГ.
Главный встретил меня в приемной. Тут же велел секретарше - Павлику, приготовить кофе. И повлек в кабинет. Главному уже за пятьдесят, но подтянут, худощав, очкаст. Лицо его, будто рубленное в камне, иногда освещалось неожиданной улыбкой. Со мной он запросто, но когда мы вдвоем.
- Как сам? Как Марина? - Главного волнует моя жена. Я про себя усмехнулся. По долгу службы мы периодически бываем на разных светских раутах, и, как я догадался, Борис Васильевич положил глаз на мою супругу, но, правда, к счастью, дальше комплементов дело у него не шло.
- Да, все, слава Богу. А у тебя что нового? Что-то случилось?
- Пока нет. - Борис принялся усаживать меня за кофейный столик.
Вошла Павлик. А как еще сказать, если все знают, что Павлик - трансвестит, а он терпеливо просит называть его Полиной. Как он попал к Борису? - непонятно. Павлик-Полина расставил кофейные чашечки и налил нам крепчайшего кофе.
От аромата у меня заломило в носу. Пока длилась процедура наливания, Борис молчал, а Павлик дважды поменял позу, чувствовалось, что он горько сожалеет об отсутствии бюста, и юбки.
Мы любовались холеными руками Павлика-Полины, наманикюренными ногтями. Слава Богу - хватило мозгов не наклеивать! и его безволосой грудью с символическим золотым крестиком на тоненькой цепочке.
Борис молчал. Наконец кофе был налит, сахар разложен, пенки размешаны, Павлик удалился. Я не удержался и спросил:
- Откуда оно у тебя?
Павлик появился две недели назад, сменив Марию Васильевну - бывшую секретаршу Бориса. А я из-за обилия дел никак не находил возможности спросить у него, откуда же у нас это "чудо"? За последнее время Лебедев впервые пригласил меня к себе, и мы вот так за кофе, не спеша беседуем, а я, наконец, задал наболевший вопрос.
- Хабаров прислал. - Борис досадливо поморщился. Хабаров Егор Кузьмич - депутат Госдумы от ХДСР. Лидер фракции. Борис протянул руку к шкафчику с коньяком и продолжил: - Очень просил взять. Этот Павлик - сын его двоюродной сестры - двоюродный племянник, в общем. Как видишь - в семье не без урода. Я ему говорил: Куда ты в христианско-демократический орган, трансвестита? А он - политкорректность, политкорректность... Типа мы, если будем терпимее к сексменьшинствам, голосов прихватим к выборам. Знаешь, анекдот? - когда Борис волнуется, его с литературного языка сносит на язык "новых русских" корнями уходящий к блатной "фене".
Борис рассказал старую байку про поручика Ржевского, смысл которой в том, что поручик произносит витиеватую матерную фразу в сочетании с добавлением "сказал поручик Ржевский и грязно выругался".
- Я понял, Борис, ты не ругайся. Почему никак не удалось отвертеться? Почему именно к нам?
- Да ты что?.. Хабаров так накатил... Она ж, Павлик, в смысле - студент третьего курса журфака МГУ, поэтому к нам. Ну, да хрен с ними: с Павликом и его дядей, - сказал Борис. - Пусть сидит, стучит - плевать! Кто предупрежден, тот вооружен. Я ведь тебя, зачем позвал?.. - я "поднял уши". - Утром мне на мобильник, - Борис поднял палец, - вдруг позвонил некий господин Хансен. Эта фамилия тебе что-нибудь говорит? - Борис, не делая паузы, продолжил, - Учитывая, что свой номер я не раздаю направо и налево...- он многозначительно помотал носом, - меня этот звонок удивил. Очень...
- Нет. Не знаю. Хансен - довольно распространенная скандинавская фамилия.
- Он сказал, что является представителем концерна "GALAX MEDICAL" в Москве. И еще, он просил прислать для встречи с ним человека, которому я доверяю. Я доверяю тебе. Тем более, что господин Хансен просил не распространяться о предлагаемой встрече. Вот тебе адрес, съезди, будь добр. Возьми аппаратуру, поговори с ним. - Борис протянул мне листик "для записей", на котором карандашом было нацарапано: "48 км калужского шоссе. Ресторан-мотель "Застава", номер 16". Я взял бумажку .
- Когда мне надо там быть?
- Через два часа.
- Он больше ничего не сказал? Как я его узнаю, как он меня узнает? Тема какая?
- Я ему назвал твою фамилию. Покажешь удостоверение. Тема? Он сказал, что-то криминальное, потому такая конспирация.
- Не понял. - я отразил удивление на лице, - Он шифруется изо всех сил, а ты ему предлагаешь встречать меня с удостоверением? Да таких корочек на Арбате можно десяток купить.
- Не дрейфь, Серега, я ему тебя немного описал. Давай езжай. Времени в обрез. Я тебя жду сегодня с материалом. Он сказал, что у него нечто сенсационное.
Мы дружно встали из-за кофейного столика, пожали друг другу руки.
- Борис Васильевич, - пропел Павлик голосом Полины, - к вам господин Рзаев. У вас назначено на десять тридцать.
- Да, да, конечно, я жду... - Борис проводил меня до двери, и, выйдя вместе со мной, бросился обнимать невысокого черноусого гостя с Кавказа, - Заур! Наконец, дорогой!
Усатый Заур трижды расцеловался с Борисом под умильным взором Павлика. Я вышел.
Ну, хорошо, я по третьему кольцу сейчас долечу до площади Гагарина, а оттуда крути - не крути, а полчаса до кольцевой по Профсоюзной. Калужская трасса, тоже не хай-вей, светофоров натыкали, как в Москве. До Троицка и Пахры - в каждой деревне. А за Пахрой вот уже и "Застава". А у меня ворох не разобранных сообщений. И надо в сегодняшний номер сводку собрать, да аналитику присобачить, да... кстати, Валька Воронин должен продолжение очерка по теме журналистского расследования донести, вот пусть заодно и подборочку соберет, а я приеду - подпишу в печать.
Вернувшись в свой аквариум, я вызвал Валю Воронина.
- Валентин, - сказал я как можно душевнее, - я оставляю на тебя мой кабинет. Вот тебе сообщения за сутки, разбери, сложи сводку в сегодняшний номер. По строчке о каждом событии. Дай резюме. Строк на пять-семь. И я тебе даю, как обещал, одну восьмую полосы на продолжение очерка. Ты принес?
- Угу, продолжение уже с утра лежит в вашем ящике, Сергей Алексеевич.
Я открыл ящик, и вывел приаттаченный к письму файл на экран.
- Я даю тебе свободу воли до шести. В шесть приеду - проверю. Остаешься за меня. Если станет невмоготу - звони на сотовый. Номер вот. Я показал номер моего мобильника, написанный маркером на стекле "аквариума".
Чем ближе к полудню, тем больше толчеи в лабиринте. В лифтовом холле - страшенная толкучка. Я простоял в народной массе минуты три, понял, что спускаться с третьего этажа на лифте - идиотизм. И, продравшись мимо чьей-то кожаной куртки, выскочил к лестнице.
Кожан тоже дернул за мной. Ну и правильно, а фиг ли ждать?
На стоянку мы тоже выскочили вместе. Он, похоже, так торопится, что вжался в вертушку вместе со мной. Хорошо, хоть на ноги не наступал. На стоянке мы разбежались в разные стороны, я к своей BMWешке. А кожан меня уже не заботил. Мало ли спешащих? Я ощупал карманы на всякий случай. "Грей" с гарнитурой на ухо, встроенный в него диктофон на три часа и телевизор. Карманный копьютер-блокнот "Кассио" тоже со встроенным диктофоном на 5 часов, в кобуре на поясе фотоаппарат "Олимпус" размером с две зажигалки "Zippo", но это мне сегодня вряд ли пригодится. А моя гордость - органный микрофон - "пушка", больше похожий на большой пистолет, с памятью на 12 часов в цифровом формате и запрещенная шпионская штучка - лазерная инфракрасная приставка, для записи разговоров через закрытое окно - спрятаны в машине, в багажнике. Движок уже прогрелся, я завел машину, еще когда выходил из здания. Незаконные штучки я не афишировал, естественно, да и применять приходилось очень редко. Чаще приходилось просто разговаривать. Люди любят сами рассказывать, нужно только уметь слушать.
На Профсоюзной я обратил внимание, что позади, метрах в тридцати, идет Опель "Фронтера" с затемненными стеклами. За мной? А может, нам просто по пути? Проверить? Господин Хансен, похоже, перепуган до поноса. А если, не случайно, и сейчас за мной действительно хвост, которому только и надо, что выйти на этого скандинавца?
У метро "Калужская", я перестроился влево и показал, будто собираюсь свернуть.
Опель пролетел вперед.
Фу-ты... но, "береженого Бог бережет". Я вырулил снова вправо и рванул за уходящей "Фронтерой". Того уже след простыл. Но я ведь, тоже не лыком шит. Все-таки у меня под капотом двести лошадей. Только бы "продавцов полосатых палочек" не встретилось на пути. До кольца пролетел без проблем - зеленая волна на скорости сто двадцать, потом тихо и спокойно проехал пост ГИБДД. И опять вдавил, как мог. Время поджимает. До встречи осталось меньше часа. За пригорком со стеклянной пирамидой МОСТРАНСГАЗА, я снова утопил педаль газа в пол. Сосенки, Десна. Ватутинки, Троицк, Красная Пахра, тут светофор...
Так, надо уточнить какой номер у Хансена? Я сбросил скорость и начал одной рукой шарить по карманам. Бумажка Борисова исчезла. Черт возьми?! Да где ж она? Что там было? Ресторан "Застава" мотель, номер 16. Вроде бы так. На перекрестке в Пахре, мне показалось, будто впереди мелькнуло запасное колесо Фронтеры, но тот уже скрылся за пригорком. Ну и что? Мало ли опелей катает по Москве и Подмосковью? Зеленый. Я бросился догонять уходящую машину. А что там догонять? Вот уже и ресторан. Трехэтажные особняки облицованные камнем, небольшие коттеджики в лесу, стоянка с машинами, несколько фур, и между ними... я встревожился. Тот самый Опель! Случайность? В кабине машины за тонированными стеклами не понятно, вроде бы кто-то сидит. Опель стоит в тени грузовика, и во мраке салона через лобовое стекло вообще ничего не видно. Я зашел в ресторан. Зал пуст, за стойкой бармен - молодой парень в ослепительной белой рубашке с бабочкой, протирает бокалы... когда коту делать нечего... слева от барной стойки еще одна - reception мотеля, а за ней симпатичная деваха. Волосы цвета спелой соломы. Собраны в толстенную косу, щеки пунцовые, бровки - дугой, губки - коралл... Русская красавица! На пестром сарафане - бейджик с именем - Оксана. Я улыбнулся, любуясь. Приятно смотреть на красоту. Хозяин "Заставы" отошел от международных стандартов для администратора. И не проиграл. Одевать такую девушку в белую сорочку с галстуком и серую юбку - варварство. И с сарафаном попали в самую точку. Не лубок.
- Здравствуйте, Оксана.
- Здравствуйте, - пропела девушка, - Вам номер? - Какой голос?! От ее слов пробрали мурашки и стекли вниз, побуждая мое мужское начало. Кажется, я покраснел.
- Разочарую вас ,возможно, останавливаться не собирался, но я ищу одного человека, кажется, его номер - шестнадцатый... господин Хансен проживает у вас?
Она не заглядывая ни в журнал, ни на экран монитора, скрытый высоким барьером, ответила:
- Да. Как раз в шестнадцатом. Вы можете пройти через зал, и вон та дверь выведет вас в лес. А там по правой стороне восьмой коттедж. - От ее голоса у меня все внутри переворачивалось. Не отрывая глаз от ее лица, я кивнул.
- Спасибо огромное, Оксана! Вы очень любезны! - она еще больше покраснела, - я уже начал отходить, и что-то толкнуло меня: - А скажите, сейчас его никто не спрашивал?
- Спрашивали. Минут за пять до вас - молодой человек в кожаной куртке. Похож на мотоциклиста. - Я отпрыгнул от Оксаны.
Вот тебе бабушка и Юрьев день! Лопух!!! Стибрили у тебя бумажку, как у последнего лоха. Потому и обогнал меня Опель. Незачем ему было меня преследовать! Я помчался по дорожке.
Гравий перемешанный с сосновой корой отзывался хрустом на каждый шаг. В полумраке соснового леса стояли небольшие деревянные домики. Крайний справа - шестнадцатый. Я подошел к окну, шторы задернуты. Дверь закрыта. Сразу за домиком заросли крапивы и малины. Я подергал дверь. Щелкнул незапертый замок и дверь распахнулась. Маленькая - метр на полтора прихожая с вешалкой, направо комната, налево санузел - туалет с душем. Я толкнул дверь в комнату. В полумраке разглядел сидящего в кресле у окна человека. Я пошарил по стене в поисках выключателя, окликнул сидящего:
- Господин Хансен?
Молчание. Я, наконец, нашел кнопку. Щелчок. Передо мной полулежал "господин Хансен" - мужчина лет пятидесяти, с дыркой в черепе, а на груди расплывались еще два красных пятна.
Ах, ты!
Я подошел к окну выходящему в лес. Створки приоткрыты. Наверное, убийца увидел меня или услышал мои шаги и через окно ушел в лес. Бежать за ним? Зачем? У него ствол, а у меня кроме диктофона - ничего.
Сейчас для меня есть только два пути. Первый, смыться аккуратно, предварительно протерев все ручки и косяки. Второй - вернуться к Оксане и вызвать милицию, постаравшись остаться свидетелем, а не подозреваемым. Хотя, это вряд ли. Любой нормальный мент, узнав, что я иду на встречу с убитым, решит, что именно я вероятный убийца. Доказательств нет, но подозрений масса. В любом случае спокойная жизнь окончена. Вызвать ментов, мысль не глупая, но что хотел от меня убитый? Что-то рассказать? Что-то передать? Показать? В любом случае, убийца не имел ни времени, ни возможности обыскивать Хансена. Если это, конечно, Хансен? Почему я так подумал?
Входная дверь скрипнула. Я дернулся и встал к стене, кто-то входил в дом. Нет. Тишина. Никто не вошел. Дубина! Из дома кто-то вышел! Дважды дубина. Не кто-то, а тот, кто убил. Я крадучись вышел в прихожую. Дверь приоткрыта, я выглянул на улицу, дорожка пуста. Так, думай. Ты вошел в домик, постоялец - мертв, убийца или выскочил в окно, или ... или... или спрятался в туалете, а когда я вошел в комнату, аккуратно вышел из дома. Значит, он может быть еще где-то рядом. Нарываться на пулю, как-то не хочется. Тем более, что и ответить нечем. Я вернулся в комнату, прихватив полотенце из душа, тщательно протер все ручки, выключатель и двери. Затем я осмотрел все закоулки комнаты - ничего. На убитом - пиджак, я аккуратно отвернул полы, заглянул во внутренние карманы - чисто. Вот тупица - западники носят бумажники в заднем кармане. А это значит, мне надо приподнять труп. И залезть в задний карман брюк. Тьфу, на вас... Времени в обрез, надо ментовку вызывать. Уже разгибаясь, я авторучкой зацепил край нагрудного кармана рубашки и увидел желтую липкую бумажку для записей и записок. Аккуратно, двумя пальцами вытянул ее. Бумажка склеена, но на просвет в солнечном луче, прорвавшемся сквозь лесную гущу, было видно, там что-то внутри написано. Больше ничего. Я еще раз протер подозрительные места, закинул полотенце в душ и побежал в ресторан. Оксаны нет. Зал пуст. Ни бармена за стойкой, ни посетителей. Что тут произошло? Из-под барьера рецепшн выползла какая-то лента, и я наклонился ее рассмотреть... вдруг над моей спиной разлетелся графин с полевыми цветами, а с пола на брюки и лицо брызнули розовые капли, смешиваясь с водой, лента растекалась кровавым пятном. Не разгибаясь, я ускакал за стойку.
На полу, зажимая рану на груди, лежала Оксана. Она часто дышала, и слегка приоткрыв глаза, прошептала:
- Тот дядька... в кожанке... как больно...
- Оружие есть? Охрана где? - она с заметным усилием ответила,
- На столе ключи, а в сейфе ружье... патроны... там... Охранники побежали пожар тушить...
Какой пожар? Ни фига себе, вляпался! Я цапнул связку ключей, и, не высовываясь из-за стойки, пробрался к большому железному ящику, стоявшему в углу. Три помповых ружья, и пять бумажных коробок с картечью. Неслабо. Взял помповик с коротким стволом без приклада, и напихал в магазин пять патронов, сколько в горсть влезло, сунул в карман куртки. С ружьем в руках выглянул из-за стойки. Тихо. Оглянулся на Оксану, жива! - и выбежал из ресторана.
Со стоянки выруливал Опель. Они? А если не они? Плевать! Других тут не было. Очень некстати для него, остановилась длинная фура, и джипу с маху вывернуть на дорогу не получалось. Опель как раз сдавал задом, чтоб тут же, вывернув колеса влево, рвануть и скрыться за кабиной камаза. Я вскинул ружье и вслед уходящему джипу дважды выстрелил. Взорвалось заднее запасное колесо, брызнуло осколками окно. Но Фронтера, набирая скорость, уходил, а я в запале даже не запомнил номер. Меня окликнули:
- Брось оружие! - я бросил. Подошли двое, морды кирпичом, короткие стрижки, костюмы, на пиджаках по беджику: "Менеджер по работе с посетителями", у каждого в руках ПМ. Охрана. Они обыскали меня и подтолкнули ко входу, - Пошли.
Мы вернулись в ресторан. Вынесли на открытое пространство Оксану, Один их "менеджеров" стал оказывать первую помощь, разорвал сарафан... Господи, прости меня - грешного! Можно было подумать, что он всю жизнь об этом мечтал... и принялся прилаживать к входному отверстию над мраморно белой девичьей грудью пухлую салфетку перевязочного пакета. За стойкой бара нашли бармена. Тот был мертв. Пуля вошла точно в переносицу. Трогать его не стали. Один из охранников дозвонился в скорую и ОВД Подольска, и долго внушал дежурному, кто он, что тут делает, и что произошло. Я сидел за столиком в ресторане, глядел на закрывшую глаза и, кажется, потерявшую сознание Оксану и ждал, когда меня, наконец, отпустят. Через полчаса примерно примчались скорая и следом, милиция.
Про Хансена я молчал. На фига мне искать приключения? Оксану забрали в больницу, когда погружали на носилки, она очнулась. Врач осмотрел рану, качал головой "В миллиметре от сердца пуля прошла..." И я молился за нее. Бедная девочка. Вот так ни за что ни про что... обычный свидетель... даже не свидетель, а так, случайно оказалась в горячем месте. А киллер - тварь!
Следователь беседовал со мной недолго. Меня и охранников развели в разные комнаты. Я рассказал, что проезжал мимо, остановился, купить сигарет и водички, да в туалет зайти. А когда вышел, попал под обстрел. Честно рассказал, как выскочил на улицу и шмальнул вслед отъезжающему Оппелю. А, где была охрана в это время? - спросил следователь. Я не знаю, Оксана сказала, "пошли пожар тушить...". Как вы сумели взять оружие? - объяснил, что, увидав раненую девушку, от нее получил ключи от оружейного ящика. Следователь записал в протоколе. Потом уже без занесения в протокол, откуда навыки обращения с оружием? Некоторые факты моей биографии и корочки журналиста опера успокоили. Наконец, он дал мне подписаться на каждом листе. Мне вернули аппаратуру, предварительно просмотрев содержимое памяти. А я ничего и не записал, не успел. Бог меня бережет - я даже не вспомнил о фотоаппарате, когда обыскивал убитого.
Следователь связался с ГАИ. Просил поискать помеченную картечью машину на дорогах, ведущих к Москве. С меня взяли подписку о невыезде, и отпустили.
В машине меня вдруг заколотило. Я сидел и трясся, пот лил ручьями. В ногах образовалась противная слабость. Не каждый день приходится вот так под пулями бегать. Ну, спасибо тебе, Борис! Удружил! "Сгоняй за материалом..." Сгонял...два трупа и раненая Оксана!
Потихоньку мандраж прошел.
Когда я отъезжал, мелькнула мысль, - Как хорошо, что у меня машина с автоматической коробкой! Правая нога отошла, и я, наконец, тронулся. Ни о какой гонке я уже не думал, хотелось потихоньку добраться до дома, хватануть водки и подумать. Может сначала подумать, а потом водки хватануть? Ну вот, чувство юмора возвращается, значит, будем жить... из головы не выходила красивая девушка Оксана. Надо не забыть узнать, как она? То, что девушка в тяжелом состоянии, и непонятно выживет или нет... это я подумал уже попозже. Когда проезжал Троицк и пустой коттеджный городок выстроенный неизвестно кем еще в девяностых. Так и стоят кирпичные скелеты впритык друг к другу, однако, покупателей на это уродство не нашлось, лишь несколько особняков выделялись обжитым видом, среди невзрачных бетонно-кирпичных скелетов.
Меня вдруг обожгла новая мысль. Эти уроды в кожанке на оппеле знают и кто я, и где работаю. Значит, они, наверное, будут стараться найти меня снова. Но за что? Только за то, что я ехал к Хансену на свидание? Что я увидел его труп? Кстати, его ли? И я же не видел, кто в него стрелял? Они, не задумавшись, хотели убить и девушку, и бармена, а если б я не наклонился, и меня б рядом со стойкой положили. А за что? Все-таки я до мозга костей журналист. Я испугался? Не без того. Хотел бы я взглянуть на того, кто не испугался бы в такой ситуации, но тянет докопаться до сути. Надо позвонить Маринке. Одной рукой нацепил гарнитуру на правое ухо, нажал кнопочку вызова. Сказал "Марина". Через минуту она ответила:
- Сережа?
- Я это. Привет. Как ты? Где?
- Я сейчас в клубе, Сережка, ты не мог бы мне позвонить попозже?
- Могу, конечно. Ты там еще долго будешь?
- Часа два, наверное. А что?
- Не выходи, я за тобой приеду.
- Спасибо. Что-то случилось? У тебя голос странный.
- Да так. Ничего особенного, приеду, расскажу.
- Хорошо, я буду тебя ждать у входа.
- Нет! Жди меня внутри.
- Да что с тобой?
- Ничего. Я прошу тебя, жди внутри!
- Ну, ладно, ладно. Извини, я не могу больше разговаривать...
- Пока.
Я отключился. Так, теперь Борису. Опять кнопочку, "Борис".
- Серега?
- Да.
- Все нормально?
- Не совсем.
- В каком смысле?
- Приеду, расскажу. - Повторил я, - Закажи пропуск для Белова Александра Васильевича. Пусть будет, он придет к тебе к шести. Ладно? Я... я хочу все рассказать тебе и ему.
- Ну, хорошо. А зачем менту пропуск? Он и так пройдет.
- Да. Я не подумал. Верно. Я ему сейчас буду звонить. Жди нас!
- Да жду, жду.
Отбой!
Теперь снова кнопочка и "Белов".
- Сергей?
- Саша. Это я.
- Как дела, бродяга? Где ты?
- Я еду за Мариной, а потом на работу. У меня к тебе просьба...
- Давай.
- Приходи к Лебедеву к шести часам. Он будет нас ждать.
- Что-то случилось?
- Не то слово.
- Можешь намекнуть?
- Хм. Намекнуть? Попробуй узнать через Подольских, что случилось в мотеле "Застава" на калужской трассе? Сможешь?
- Попробую. Хорошо. В шесть у твоего главреда.
- До встречи.
Я не на шутку испугался. Что за фигня? Что такого хотел мне сообщит этот Хансен, если его рохнули и убийца так рисковал, стараясь выследить? Чутье Лебедева никогда не подводило. Что-то жареное. А почему киллер следил за редакцией и мной? Видимо потому, что знал - этот Хансен выйдет рано или поздно на нашу газету. Любопытно. Очень любопытно. Вполне возможно, что у него в редакции есть свой человек. Ведь кто-то оформил кожану пропуск в здание. Кто?
Я вел машину уже не спеша. Профессиональные мысли смяли и оттеснили куда-то в уголки сознания страх.
Прошел Десну.
Опаньки!
На берегу реки толпа народу, ментовские машины! Из реки трактором вытаскивают знакомую простреленную задницу Опеля-Фронтера.
Я притормозил. Как и многие другие. Интересно, как они туда попали?
Я поставил машину на мосту. Джип улетел в реку? С чего вдруг? Отбита одна секция ограждения моста. Высота - метров двадцать, может чуть меньше. Они проехали больше двадцати километров и вдруг упали в реку? Я из помповика ранил водителя? Они не справились с управлением? Не вяжется. Отъехав от мотеля, вполне можно было сменить водителя. Тогда что?
Я стоял и смотрел. Потом вспомнил про микрофон-пушку. Снова сел в машину и выставил ствол микрофона с нахлобученным поролоновым чехлом от ветра. Шум, шум, лязг. А вот голоса:
- Давай. Давай... отцепляй. Посмотрите в салон! Ну, что там? Хлопки дверями. Смотрите, тут следы от пуль! - Это картечь! По машине кто-то стрелял! Людей нет. Может, течением унесло? Когда он упал в реку? - А вот и большой начальник, - Это, похоже, та машина, о которой из Подольска сообщали. - Свидетели есть, как машина в реку упала? Найдите свидетелей! - очень большой начальник.
Я нажал кнопку записи на диктофоне. Ну. Ребята, давайте свидетелей. О! Вот уже ведут. Итак, что ты нам расскажешь? - Что вы видели? - голос деревенского алкаша, - Все видел, товарищ полковник! Вот эта тачка, остановилась на мосту, из нее вылезли трое, потом они сели в другую тачку. Марку я не понял, такая... вот такая... с крылом на багажнике, а эта вдруг как прыгнет в реку! Хлоп - и тама! Я бегом к реке. А из воды уже только крыша торчит. Вот и все, - Товарищ полковник, педаль газа зажата камнем! Похоже, машина двигалась в реку пустая. - Избавьте меня от ваших догадок! Давайте факты. Эксперт осматривает машину? А где он? - что ж ты так орешь, полковник. Ты - Гаишник, отдай машину операм из Подольска, и пусть они ее осматривают. - Вызовите опергруппу из Подольска! - Вот видишь, не только ты умный, я - тоже. Ладно, мне пора ехать. А то за Маринкой не успею. Что ж получилось? Убийцы, понимая, что машина от моих выстрелов стала слишком приметной, вызвали другую, перехватили ее на полдороги. А эту уронили в реку. Почему не загнали в лес или не бросили на трассе? Я так задумался об этом, что не сразу сообразил, что сначала надо было встретиться с другой машиной, а потом избавиться от этой. А леса нормального от Троицка уже нет. Вот и бросили в реку. А заодно и стянули половину гаишников с дороги к машине. До них уже никому дела нет. Крутые ребята. Хороший джип. Вот так запросто кинуть? Надо не забыть, через Сашку выяснить, кому она принадлежит? Что мне это даст? Если она угнана - ничего. А если не угнана, то владелец, как пить дать, заявит об угоне, иначе его очень тщательно будут расспрашивать и выяснять, как это его машина оказалась в Подмосковье в руках убийц?
По дороге в Москву я обдумывал сегодняшнее происшествие. По всему выходило, что неведомые враги прослушивали лебедевские телефоны?
К Маринкиному клубу я подъехал точь в точь. Семинаристки уже разъехались, и я нашел местечко для парковки. Поставил машину на охрану. Огляделся. Ничего подозрительного. И никого. Вошел в стеклянные двери, в глаза бросилась зеркальная табличка "IM inc", сразу за двойными стеклянными дверями, пост охраны и арка проверки на металл. Маринка сидела в кресле, соблазняя проходивших мимо сотрудников компании безупречными лодыжками, и читала детектив в мягкой обложке на английском языке. Я помахал ей рукой. Она убрала в сумочку книгу, легко, будто не сидела в противном глубоком кресле, ни на что не опираясь, поднялась, и пошла мне навстречу.
Наверное, я должен был бы ревновать, ловя восторженные и завистливые взгляды. Но я слишком люблю ее. А когда любишь - веришь. Доверие и ревность несовместимы. Да и повода моя любовь никогда мне давала. Я знал - она любит только меня. И только для меня она - такая. Чем я ее пленил? Эту загадку мне никогда не раскрыть.
Маринку я отвез домой, у нее в пять группа - студенты изучают английский язык. Все-таки супруга моя профи - преподаватель английского, переводчик. Как говорил товарищ Саахов: "Спортсменка, комсомолка и просто - красавица". Было любопытно наблюдать как девушки ее, студентки педвузов и иняза, школьницы, общаясь с Мариной менялись внешне. Одевались как она, красились... говорили. О чем она с ними говорила по английски, но очевидно, уроки не проходили даром. Ежедневно в большой комнате нашей квартиры за традиционным чаем, а моя жена проводила уроки исключительно за чаем, в непринужденной беседе. Я имел удовольствие видеть очень красивых женщин. Почему я не преуспел в английском? Подозреваю, что Марина не хочет, чтобы я проник в их сугубо женские тайны.
Мы уже шестой год женаты, познакомились давно, еще студентами, потом судьба нас развела... и, вдруг шесть лет назад я ее встречаю в издательстве "Прогресс", куда приехал, чтобы заказать перевод, сейчас уже не помню, какой статьи. Зав отделом, этакая чахлая мымра в стареньком оренбургском платке, черной суконной юбке и такой же древней вязаной кофте, позвала: "Марина Владимировна, тут к вам пришли. Возьмите в работу молодого человека...", я увидел ее, и где были раньше мои глаза? Как я мог почти каждый день встречаться с такой красотой в университете, и не замечать? И я сразу же, чуть ли не падая на одно колено, промолил: " Возьмите меня в работу, Марина Владимировна..."
Через полгода мы расписались. С детьми нам как-то не везло... то ли у Маринки не складывалось, то ли у меня что-то переклинило... Только вот уже шестой год я исполняю супружеские обязанности не по обязанности - по любви, а детской кроватки в нашей трехкомнатной квартире все нет и нет. Будем ждать, и, как говорит отец Владимир - ведущий православного раздела нашей газеты - "На все воля Божья". Будем стараться и ждать. Однажды я спросил утомленную жену, целуя в ушко, что мешает ей? Она сказала, есть проблемы, но она хочет их решить без моего участия. Я не настаивал. Отчасти, дети это радость, это другая жизнь, с другой стороны, к этой жизни нужно подготовиться. А моя беспокойная работа порой требовала внезапных отлучек.
К редакции я подкатил точно без пятнадцати шесть. Народ уже тихими ручейками истекал с рабочих мест. А из лифта я вышел уже в бурный поток уходящих с работы сотрудников.
В приемной Лебедева сидел утомленный тяжелым секретарским трудом, но сохранивший "боевую раскраску индейцев Сиу", то есть дневной макияж, Павлик.
Павлик играл, раскладывая пасьянс на экране навороченного Мака. Я никогда не пойму, зачем секретарше компьютер круче моего замглавредовского? Зачем им вообще Макинтош?
Павлик оторвал взгляд от экрана,
- Сергей Алексеевич, вас ждут, проходите...
И сам ты педик, и голос у тебя какой-то педерастический. Я сдержался.
У Лебедева за длинным столом для планерок сидел Белов Сашка - майор милиции, старший следователь из УБОПа. Он встал и пошел мне навстречу, обнимал, так, будто мы не позавчера пили у него в кабинете любимый Сашкин коньяк "Старый город"... Видно, соскучился. Мы расселись, Лебедев в селектор распорядился: "Два чая и кофе с пирожками". Повторилась утренняя процедура, Павлик разливал напитки, мы молчали. Наконец, Лебедев извлек из секретного шкафчика три уже налитые рюмочки с "Московским" и раздал нам. Мы чокнулись, выпили, сели. Борис взял слово:
- Мне звонил господин Хансен. - я молчал, полагая, что речь идет об утреннем звонке. - Час назад, - продолжил Борис, и я выкатил глаза. А что я удивляюсь? На лбу у трупа в мотеле не было надписи, что он именно Хансен. - Так вот, он сказал, что вместо него на встречу с тобой выехал его сотрудник - Иохан Берг. И еще сказал, что Берг должен был тебе дать телефон для связи с ним Хансеном. - я полез в нагрудный карман и извлек склеенную желтую бумажку для записей. Пока Борис рассказывал, карандашиком расклеил половинки. На бумажке цифры 336 47 67 89 93 7 и слово "call" . - Так вот, господин Хансен был очень обеспокоен, что от Берга ни слуху, ни духу, от тебя тоже, и вообще - тишина. Теперь ты давай рассказывай, что там случилось?
Белов все это время молчал.
Я решил, что лучше будет, если Белов услышит все по порядку. И начал:
- Утром, в десятом часу, ты мне дал записку, о том, что со мной хочет встретиться упомянутый Хансен в мотеле "Застава" на сорок восьмом километре калужского шоссе. - Белов слушал, но на листе бумаги, что лежал перед ним, карандашом поставил "Мот. Застава. 48 км." . Я продолжил: - Каюсь, Борис, в толкучке при выходе из редакции, записку твою у меня, похоже, стащили...
- Кто?
- Я подозреваю, некий тип в кожаной куртке, и кожаных же штанах, лет ему между тридцатью и сорока, кроме того, что брюнет, черной щетины и черных очков ничего приметного, издалека можно принять за покойного Меркюри, если нарядить в майку и легинсы. Он толкался в лифтовом холле, когда я убегал. Потом побежал со мной по лестнице, и тискался ко мне в вертушке. - Белов хмыкнул глумливо, - Ну, ладно, это я потом бы рассказал. По пути, мне показалось, что за мной хвост - черный Опель - Фронтера, я сделал вид, будто хочу уйти влево. Он обогнал меня. В общем, когда я приехал в мотель, этот Опель тоже там был. Берга убили. Я вошел в корпус. И увидел уже труп. Три пули: две в грудь и одну в голову, точно между глаз. - Белов опять что-то черкнул в листик.
- Точно Берга? - спросил Лебедев.
- Также точно, как я сначала думал, что это Хансен. Человек был в номере 16. Пусть Хансен его опознает.
- Ну. Дальше. - сказал Белов, продолжая чиркать карандашиком.
- А дальше. - Я не собирался рассказывать, что осматривал труп. - Я вышел из домика, предварительно стерев все следы, - добавил я, - мои. И в помещении ресторана увидел, что Оксану, девушку с рецепшн - подстрелили, в меня тоже стреляли, но видно на бегу, промахнулись. Я достал помповик, и малость пострелял им вслед. Машину они потом кинули в районе Десны.
- Откуда знаешь? - подал голос Белов.
- Видел, как из реки вытаскивали. И слышал, как свидетель рассказывал о трех пассажирах Оппеля, что пересели в другую машину, а эту скинули в реку.
- Ясно.
- А ты, Саш, что скажешь?
- Немного. Делом этим пока занимается Подольское ОВД и Мособл. Потому как у них на участке два трупа и один пострадавший. А вот что ты еще добавить можешь?
- Ничего. - Сам не знаю почему, но я твердо решил про бумажку, что держал перед собой на столе, никому не говорить.
- Ну что ж, ясно, что ничего не ясно, - подвел итог Лебедев. - Хансен обещался перезвонить еще раз. Будем ждать.
- А найти его трудно? - спросил Белов.
- Может и не трудно, а зачем? Мы ведь даже не знаем, есть ли такой? Все слова, слова... единственная зацепка. Он назвал компанию, представителем которой является - "Галакс Медикал".
- Да? Интересно... - Белов, встал и прошел к столу Бориса, - Дай-ка, я позвоню кое-куда...
Лебедев откатился от стола вместе с креслом. Белов дозвонился и в трубку произнес:
- Найдите мне все, что есть о "Галакс медикал", да, кто, что, когда и где... ясно? Перезвоните, как будет готово... - он продиктовал прямой Лебедевский номер. - Ну вот, сейчас мы кое-что узнаем о вашем Хансене, или как там его?..
Мы снова расселись за столом, пили кофе. Меня тревожило, что Воронин ни разу не позвонил и ни о чем не спрашивал. Неужели он все сделал? Со всем справился? Под задницей пекло уже. Хотелось сбегать в мой аквариум и поговорить с Валькой. Белов чиркал на листочке карандашом, выходил какой-то кристалл. Я только собрался оторвать портки от кресла, зазвонил телефон. Белов первым подскочил к аппарату.
Борис взял трубку, сказал "алло". И тут же нажал кнопку громкой связи. В динамике послышался негромкий голос с мягким "немецким" акцентом:
- Господин Лебедев?
- Да.
- Вы меня узнали?
- Узнал, господин Хансен.
- Вы связались с вашим человеком?
- Да, он здесь. Хотите с ним поговорить?
- Да, передайте ему трубку, пожалуйста. - Борис кивнул мне, и протянул трубку.
- Слушаю вас, - сказал я.
- Как мне к вам обращаться? - спросил Хансен.
- Сергей. Можете - Сергей Алексеевич, как угодно.
- Хорошо. Серж... - похоже было, что он записал мое имя. - Скажите, я так понял, вы не встретились с моим человеком?
Мне пришлось снова вкратце пересказать, что произошло. Хансен все время переспрашивал, я ему сказал, что труп забрали подольские судебные медики. И ему, похоже, придется ехать туда на опознание. Меня все время подмывало спросить, ну вот мы с вами говорим, так, когда ж вы мне передадите те документы, которые хотели дать? Или сейчас, когда из-за них погибли уже двое, вы раздумали? Но Хансен, сам вдруг сказал:
- Серж, приезжайте в Мак-Дональдс у метро Дмитровская, я через час, в девятнадцать-тридцать буду там вас ждать.
- Как я вас узнаю?
- Я вас узнаю сам. Закажите себе Биг-мак, Колу и Хэппи-мил. Все это должно лежать перед вами на столе. Игрушку положите отдельно. Да, чтобы мне было легче вас увидеть, наденьте бадж. Вы меня понимаете?
Вот, нагородил, шпиён хренов!
- Хорошо, я выезжаю.
- Бай, - Хансен положил трубку.
Мы переглянулись. Белов молчал. Ну что ж, у меня еще полчаса, чтоб проверить Валькину работу, и мчаться на встречу, с этим...
- Не знаю, что у него за материал, но надеюсь, жареная тема, если за нее сразу начали убивать... - сказал Лебедев.
- Все б вам, журналюгам, сенсации публиковать! - сказал Белов задумчиво. - А о людях не думаете. Я вам предлагаю, снова меня позвать, когда получите материал от вашего немца. Мне очень интересно, что ж он такого вам подсовывает?
Меня вдруг осенило.
- Белов. А ты не хочешь со мной поехать на встречу? Ну, посидишь в машине. Или погуляешь вокруг, на всякий случай? А если меня пасут?
- Ты думаешь, у меня воз свободного времени? И мне просто делать нечего, как с тобой кататься?
- Ну, Саш! Что-то стремно мне. Эти ж ханурики, что не пожалели девушку, меня уже знают. А через меня могут и на Хансена выйти. Вот скажи, Борис. Откуда они знали, что ты меня пошлешь на встречу?
- Откуда мне знать? - Лебедев недоуменно пожал плечами. - Они ж могут слушать. И меня, и Хансена того же, а может, Павлик стучит? Да хрен знает!? - Он был возмущен и встревожен. - А могли и мобильник прослушать. Ты ж сам знаешь, нет ничего невозможного.
- Я так думаю, твой кабинет, Борис, нелишне проверить на предмет жучков. - Сказал Белов, - они Серегу ждали. Значит, слушают прямо тут, в здании.
И снова зазвонил телефон. Борис снял трубку и сразу же протянул Белову.
- Тебя.
- Да, я понял. Подожди. - Говорил Белов кому-то, - Все сложи в пакет, заархивируй, запароль архив. Ты знаешь мой код. И скинь все по "асе" сюда. У кого в компьютере есть ICQ? - спросил Белов. Я дал свой номер. - Все. Ну что, что, завтра возьмешь ребят из техотдела и сюда. Проверите редакцию. Понял? Так-то. - Саша положил трубку, повернулся ко мне, - Пошли к твоему компу, сейчас мы поглядим, какой это "Сухов"? Что это за Хансен такой?
Мы выскочили в приемную, Павлик все играл на компьютере. Белов глянул на "красавицу" в розовом брючном костюме и только в коридоре спросил:
- Как это вас угораздило?
- Загадка для всех, - ответил я, - Лебедев говорит - "политкорректность".
- А. Ну-ну.
Мы приняли и распаковали архивный файл, там оказалось короткое сообщение:
"Galax medical" - дочернее предприятие, входящее в концерн "Galax international" - крупную мировую компанию, в которой "Медикал" занимался производством и продажей медикаментов в основном в России. В частности они были крупнейшим производителем противозачаточных средств для внутреннего применения. В России GM - имеют четыре завода производящих медикаменты, в основном это фасовка. Сырье они производят в Европе. Мудро! Как только станет нерентабельным производство, раз, свернулись, завод продали или перепрофилировали на фасовку чего-то другого. Так. Представительства во всех субъектах федерации России. Склады. Ага, вот и люди. Генеральный представитель ГМ - Зильберг Михаил Самуилович. А где же Хансен? Ага, вот, зам генерального директора - Хансен Иоган Михель. Где их центральный офис? Вот. Красная Пресня. Хаммер-центр. Подъезд четвертый, одиннадцатый этаж.
Ну ладно. Вальку я достану после встречи. Мне уже пора бежать. Мне и Белову.
- Пошли, Саш! Время.
Мы слетели по лесенке на первый этаж. Я опять, как утром, завелся дистанционно. Белов сидит рядом и держит правую руку за пазухой, напряженно глядя по сторонам. Бодигард! Телохранитель - ёлы! Ну, я прусь. Перся я недолго, в самый раз до Дмитровской, то есть, минут десять. Мы развернулись на перекрестке и я закатился на стоянку.
- Сашка, расслабься, приехали.
- Ты иди. Я посижу пока в машине. Ключи оставь.
Я не стал глушить движок. Сашка, не выходя, перелез на водительское кресло. На беловской морде был написан откровенный детский восторг, будто десятилетнего посадили за штурвал настоящего самолета. В Мак-Дональдсе всегда шумно. Музыка, крики подростков бегающих в глубине кухни, писк кассовых аппаратов и снова музыка. Вечная очередь. Я встал. На груди у меня на шнурке висел редакционный пропуск НРГ в пластике.
К одному из свободных аппаратов подошла девушка-кассир.
- Свободная касса! - я моментально оказался перед ней. Взгляд какой-то изучающий.
- Пожалуйста, Биг-МАК, Колу, и Хеппи-мил. - Она послушно пробила все, уложила перечисленное на подносик, несколько секунд стояла, склонившись под столиком, накладывала пакет с детским подарком. Спросила:
- Вам игрушку для мальчика или девочки? - я опешил, вот так вопрос! Возьму для Маринки. И ответил:
- Для девочки. - Кассирша сунула меховую игрушку - пантера Багира. Я расплатился, забрал поднос и пошел к свободному столику. Сел. Залез в пакет с детским обедом. И под пачкой салфеток увидал прозрачный пакетик с дискетой и микрокассету к старинному диктофону. Так. Не понял, ждать мне Хансена, или не надо? Посижу минут пятнадцать для приличия. Похоже, все очень серьезно.
В окне замаячил Белов. Он махал рукой, делая знаки "иди сюда". Я сложил всю еду в один пакет, прикрывая дискету и кассету, и пошел к нему.
- Что? Саш?
- Тебя пасли. Я видел двоих. Похоже, спугнул. Они не ожидали, что я окажусь в твоей машине. В общем, с тебя магарыч.
- Не вопрос. Хансена, кажется, сегодня не будет.
- Да? Какой интересный человек и какая интересная у него жизнь!
- Да, уж... - произнес я воробъяниновскую фразу. - Очень интересная и насыщенная. И у всех, кто с ним общается, тоже - насыщенная. Только в гробу я видал такое насыщение.
- Если не станешь осторожнее. Там и увидишь. - Белову не откажешь в чувстве юмора. - Ты теперь куда?
- Обратно, в редакцию. Надо подготовить раздел к выпуску.
- Подкинь меня. - Попросил Белов.
- Нет проблем, для бешеной собаки - сто верст не крюк.
Пока ехал от Сашкиной УБОПы в редакцию, руки чесались посмотреть подложенный кассиршей пакетик. Хорошо, что Сашка не полез за Биг-маком. Видимо, сыт был. Колу я оставил в кафе. Прискакав к себе в аквариум, первым делом закрыл дверь. Разложил трофеи на столе. Еду отдельно. Пакетик с материалами - отдельно.
В пакетике лежала трехдюймовая магнитооптическая дискета, под ней смарт-карта для карманного писюка, и кассетка. С чего начать? Логика подсказывала - ни писюка, ни диктофона у меня сейчас нет, а щель дисковода вот она! Я активировал экран, по которому бежала надпись заставки: "Кто хочет - ищет способ, а кто не хочет - причину", и вставил дискету. Четыре папки: Презентации 1 и 2. РАПС и ГКС. Ну, с презентациями все ясно, это слайды, сейчас посмотрим. Рапс - это, кажется, такое растение - масличная культура. А ГКС?
Презентация 1.
Слава Богу. На русском языке. Включаю автопоказ слайдов. Ого! Тут еще и комментарии?
ФИНАНСОВЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ РОССИЙСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ГАЛАКС-МЕДИКАЛ. (Хансен решил подарить мне свои секреты? С ума сошел?)
На экране график за пять лет. Судя по графику, выходит они каждый год на три миллиарда евриков меньше имеют доходы. Очень интересно. Голос комментатора: "за последний год. Нам пришлось сократить объемы производств на шестьдесят процентов", "Увеличить расходы на рекламу пероральных контрацептивов на четырнадцать миллионов евро в сравнении с прошлым годом", Слайд сменился - фотография пустого цеха с конвейерами " закрыты три завода из четырех. В Новгороде, Новосибирске, Курске."
Похоже, Галакс-медикал крепко страдает. Открываю папку Презентация 2. Опять слайды, на этот раз на английском, черт возьми, сапожник - без сапог, жена - учитель английского, а я кое-как... Ничего, хоть так... Что они тут говорят? Тут и голос повеселее, и графики все вверх. Так, Франция, ага объем продаж возрос на десять процентов, Германия, Голландия, Италия... О-го-го! Миллиардные прибыли! Америка - за прошлый год, побили все рекорды прошлых лет, Китай? Они, которые Галакс-медикал, оказывается, девяносто процентов своей продукции гонят в Китай! А в России их товар почему-то не идет. Вот несчастные. Ну, все в нашей России через жопу! Контрацептивы продать как в Китае и то не удается!
Так, теперь папку РАПС. Один файл в ПДФе, ну-ка, где мой "акробат"? Смотрим.
"Совершенно секретно" - футы-нуты! Какие мы важные!
Российская ассоциация планирования семьи. - Так вот что такое РАПС!? А я - растение... масличная культура... Она может, конечно, и культура, да не совсем масличная. Так, дальше:
Служебная записка
Кому? От кого? Это все забито крестиками. Жаль.
"По результатам главного статистического управления министерства здравоохранения Российской федерации, число бесплатных абортов в учреждениях МЗ у женщин в возрасте до восемнадцати лет за истекший год увеличилось на 30 процентов. Общее число абортов по стране возросло на 120 процентов, причем большая часть их производится в медицинских учреждениях, принадлежащих различным юридическим или физическим лицам. В сравнении с позапрошлым годом, когда прирост составил шестьдесят процентов, можно говорить о лавинообразном нарастании числа абортов в целом по стране. То есть каждая женщина в России в детородном возрасте не реже двух раз в год совершает аборт. При этом, число криминальных абортов сократилось на более чем в два раза от прошлого года.
Есть основания полагать, что, несмотря на абсурдность подобного утверждения, имеет место скрытая реклама абортов в женских консультациях, а правильнее сказать психологическая обработка женщин с целью их склонения к аборту .
Нами было выявлена сеть частных женских клубов, в которых активно работают гинекологи. Проведено скрытое расследование. Анализировались доходы/расходы трех гинекологов муниципальной женской консультации. Все они состоят членами клуба "Аксон". Определено, что расходы этих женщин превышают годовые доходы втрое".
Я присвистнул. На экране высветилась надпись "не свисти - денег не будет!".
"Это дает основание полагать, что исследуемые субъекты имеют дополнительный доход, возможно от работы в частных абортариях".