Аннотация: Глава десятая, в которой Седзимир берет след, а отец Павел разочаровывает первого помощника Патриарха.
Глава десятая.
- Господин воитель, там это... - совсем юный послушник замялся, подбирая слова.
- Что "это"? - Седзимир раздраженно обернулся. До дома он так и не добрался - примкнул к одному из патрулей и, на правах старшего, принял над ним командование.
- Лучше вам самому посмотреть...
Воин Веры последовал за юношей. Тот быстро, иногда переходя на легкую трусцу, вывел его к старой кузнице, у которой толпились зеваки. В центре всеобщего внимания находились трое подчиненных Седзимира. Двое держали под руки какого-то чумазого коротышку, еще один что-то втолковывал задержанному, который орал благим матом и отчаянно брыкался.
- Что тут происходит? - спросил Сед подчиненных, пробившись сквозь кольцо зевак - не смотря на ранний час (солнце едва окрасило розовым небо над линией горизонта) их набежало немало.
- Вот, беса поймали, - доложил немолодой уже патрульный, кивнув в сторону перешедшего на визг коротышки.
- Хрен бы вы меня поймали, - перестав визжать, огрызнулся тот, - я сам к вам подошел.
- А ну заткнись, - стражник (представитель низшей ступени внутреннего воинства, не имевший духовного сана) замахнулся на подземника.
- Ударишь меня, верхний, и дома у тебя из сральника дерьмо уходить перестанет, - зло пообещал коротышка. - Наоборот, только вверх лезть и будет! И не только твое!
- Да я тебя...
- Отпустите его, - приказал Седзимир и, поймав недоуменный взгляд немолодого стражника, добавил: - Живо!
Освободившись, бес с достоинством подошел к Воину Веры, и Сед заметил, что правая рука у него до локтя перемотана грязной тряпицей, а под распухшим сине-красным носом виднеются следы крови.
- Нужно торопиться, господин, - затараторил подземник. - Пока он еще не ушел. Дорога там трудная, идти он медленно будет, так что успеем. А ежели промедлить, то не успеем вовсе - за стену выйдет и, поди его потом, поищи...
- А ну, заткнись, балабол! - рявкнул на него молодой воин, чем заслужил уважительные взгляды стражников. - Давай помедленнее, о ком ты толкуешь?
- Как о ком? - удивился бес и нервно поскреб заросший рыжей щетиной подбородок. - Об убивце вашем! Я с ним под землей столкнулся, когда... э... обход делал... трубы я проверял... чтоб не протекали.
- Стоп, ты Филина видел? - Седзимир вцепился в грязный жилет задержанного. - Где ты его видел, говори сейчас же!!!
- Да я ж говорю, под землей! - заорал коротышка, сострахам глядя в яростные глаза Воина Веры.
- Знаешь, куда он пошел? Сможешь нас провести?
- А то! - квадратное лицо подземника озарила счастливая улыбка и Сед брезгливо поморщился, увидев черные пеньки гнилых зубов. - Он по прямой пошел, ему еще долго плюхать... А мы поверху пойдем, в подвал сгоревшей фабрики спустимся, да там его и перехватим!
- Смотри, бес, - Седзимир схватил коротышку за шиворот и склонился над ним, морщась от вони изо рта. - Если ты мне тут голову морочишь, я из тебя все г...но выбью!
Снаружи от фабрики "Лавки и стулья" не осталось ничего, лишь из фундамента торчали обгоревшие деревянные остовы, что могло удивить пришлого созерцателя сего пепелища. Но местные жителя прекрасно помнили, как три года назад двухэтажное здание штурмовали вооруженные до зубов Воины Веры, при поддержке легендарного духовника - отца Азиса. Не смотря на высокий сан, священнослужитель из Первого Града лично обезглавил Стефана Гальку, хозяина фабрики, который имел глупость поить своих работников вурдалачьей кровью, знаменитой своими "волшебными" свойствами: трудяги могли вкалывать всю ночь на пролет, без перерывов на сон и отдых, и приносили Стефану большие деньги (вопреки названию, фабрика Гальки занималась производством любой мебели). Если бы Стефан знал дозировку, способы применения и период реабилитации, его работники не обратились бы в кровожадных тварей и не устроили резню на Улице Воробьев... Но он не знал и не помогли и священные стены - мебельщики обратились уже внутри Града.
Крестовина была зажиточным районом. Здесь жили лучшие портные, ювелиры, кузнецы и алхимики города. Но черное пятно сгоревшей фабрики, уродливой кляксой притаившееся в самом его центре, оставалось напоминанием о страшной ночи. До сих пор люди сторонились проклятого пепелища, и даже самые рисковые дельцы не пытались выстроить на выгодном месте какое-нибудь заведение. Не удивительно, что стражники так отчаянно трусили спускаться вниз.
- Господин, прошу вас, до рассвета всего час, - Руфус, самый старший из стражников, тот самый, что допрашивал беса, выглядел испуганным. - Давайте повременим?
- Можете не спускаться, - Седзимир пожал плечами и вытащил из набедренной кобуры "Веселого пророка". - Но, с этого момента, вы больше мне не подчиненные...
Молодой воин выразительно посмотрел на Руфуса и покрутил барабан револьвера. Стражники, которым не улыбалось лишиться работы и, как следствие, покровительства Церкви, защелкали курками "Двух Сестер".
- Не ссыте, верхние, - озорно подмигнул им расхрабрившийся бес. - Я уже через неделю после пожара все облазил... Как видите, кровь моя при мне.
- Заткнись, - бросил ему старый стражник, и переломил короткое ружье пополам и заглянул поочередно в оба ствола, проверяя, на месте ли патроны. - Мы с вами, господин Седзимир.
Проржавевшие двери подвала, в полумраке сливавшиеся с грязным полом, оказались закрыты на тяжелый амбарный замок. Давид, самый молодой из стражников, собрался было отстрелить его, но Седзимир остановил его увесистым подзатыльником.
- Ты что, кретин, совсем спятил? - зло зашипел он на юношу, выхватывая из его рук оружие. - Давай так сделаем, ты этому убийце навстречу пойдешь, Двал покажет куда, и предупредишь, что мы его тут дожидаемся.
- Хе-хе, хорошо пошутил, - похвалил его шутку подземник и вытащил из внутреннего кармана своей замызганной жилетки связку отмычек. - Ну-ка, дилетанты, разойдитесь.
На то, чтобы взломать замок, Двалу понадобилось минуты три. Седзимир только и успел подумать, что недооценивал коротышку, как тот проворно отворил одну из створок и спустился вниз.
- Вперед, - скомандовал молодой воин, махнув стражникам. - Давид, не вздыхай так тяжко, покойников разбудишь...
Юноша нервно хихикнул, а третий стражник, имени которого командир куцего отряда так и не запомнил, как-то нехорошо побелел.
- Эй, хорош сопли жевать? - донесся из подвала нервный шепот Двала, под землей он чувствовал себя не в пример храбрее. - Он будет здесь через четверть часа...
- Откуда ты знаешь? - Седзимир сбежал по ступенькам и попытался вглядеться в глаза бесу, но тщетно - в подвале царила кромешная тьма.
- Тише, - зашипел Двал. - Я слышу... и чую. Тебе не понять, верхний, нужно родиться в Нижнем Граде, чтобы понять это.
Подземник замолчал и заскреб в затылке (Седзимир скорее услышал, это чем увидел эту манипуляцию - призрачного света, падавшего снаружи, было недостаточно). При этом он как-то по-деловому сердито сопел и время от времени цокал языком.
- Так, - наконец-то изрек он. Ты, командир, вон за тем ящиком укройся, леворвер свой наготове держи, вы трое - вон там за шкапами разбитыми притырьтесь... А я, значится, за опорой спрячусь...
- Эй, бес, - Седзимир пришел в ярость от командного тона подземного жителя. - Ты забыл, кто здесь главный.
- Извиняй, воин, - Двал хихикнул. - Но здесь лучше меня слушать, я плохого не посоветую... А ежели не хотите своего убивца изловить, я могу и уйти...
"Вот гаденыш", - зло подумал Воин Веры, но не признать правоты беса не смог.
- Когда он из провала выйдет...
- Какого провала? - уточнил Сед, слепо щурясь во тьму.
- Там, у дальней стены... В общем, когда он выйдет, гнилуху кину, - тут бес извлек из кармана штанов едва светящийся синим гриб, размером с кулак. - Она как лопнет, тут очень даже светло станет, но ненадолго, так что сразу стреляйте, не промахнитесь. На все про все у вас секунд сорок будет.... А теперь, всем лучше замолкнуть...
Когда Руфус закрыл створку двери, мрак в подвале, казалось, стал еще материальным. Двал, подсвечивая нерадивым верхним гнилушкой, расставил людей по местам и принялся ждать, время от времени нервно почесываясь. Подвал оказался на удивление просторным и больше походил на подземную залу, или убежище, вроде тех, в которых люди пытались спастись в время Великой Битвы.
- Зачем ты нам помогаешь, нижний? - спросил Воин Веры, чтобы хоть как-то разбавить мертвецкую тишину живыми звуками.
- А чего ж не помочь доблестным воинам? - усмехнулся Двал. - Воители же не будут против, если я немного помародерствую, когда вы душегубчика своего пристрелите? Тихо... Кажись, близко он.
Не соврал хитрый подземник - не прошло и получаса, как до замерших в ожидании воинов донеслись приглушенные звуки шагов, помноженные эхом каменного прохода. Через несколько минут дальняя стена подвала озарилась тусклым светом, идущим из неровной дыры - того самого прохода, откуда должен был появиться преступник (такой же темный провал находился за спинами стражников, притихших за кучей сломанной старой мебели).
Человек остановился. Застывшие преследователи видели, как свет лампы перестал приближаться и застыл на расстоянии, при котором увидеть преступника было невозможно... Но он был рядом - Седзимир чувствовал, как тот стоит и смотрит в темноту.
"Он нас чувствует, - подумал молодой воитель. - Он знает, что мы здесь".
Никто не успел понять, что происходит, когда замерший в недрах стены источник света молниеносно переместился в центр подвала и вспыхнул полноценным огнем. Шум выстрелов заполнил свод подвала, оглушив всех, кто в нем находился. Никто не услышал, точнее, не смог услышать, как с противным чавканьем лопнула брошенная в стену гнилушка, разлив по помещению ярко-голубой свет...
Вокруг плясали дьявольские тени, колдовское свечение подземного гриба медленно угасало, но огонь в разбившейся лампе еще буйствовал, радуясь свободе и трухлявому стулу, который стал его случайной трапезой. Вспышки выстрелов ночными молниями озаряли подземелье, но мощные заряды дроби прошивали пустоту. Давид у Руфус (третий подопечный Седзимира перезаряжал "Святые Сестры" и подавал товарищам) палили в каждый отблеск, в каждую тень, не замечая смазанный силуэт, уходящий в кульбиты, припадающий к стене, выполняющий замысловатые прыжки. Он двигался так быстро, что стражники не могли его заметить. Но Седзимир видел...
Руфус не сразу понял, что происходит. Он еще дважды принимал протянутое соратником оружие, прежде чем свалиться замертво. В груди стражника зияли четыре кровоточащие раны. Еще одна пуля настигла бросившегося к старшему товарищу Давида - она ударила его в глаз, опрокинув юношу на спину.
Убийца уже не скрывался. Совершив короткий разбег, он с легкостью перепрыгнул высокую баррикаду из сломанной мебели и, приземлившись по другую ее сторону, дважды выстрелил третьему стражнику в лицо...
Седзимир прицелился в преступника и надавил на спусковой крючок. Филин, словно хищник, почувствовавший охотника, отпрянул в сторону и пропал из виду, но Воин Веры точно знал - он не промазал, о чем свидетельствовало плеснувшая на стену кровь.
- Ушел!!! - зло крикнул Сед - убийца был у той стену, где находился проход, к которому он так стремился.
- Еще нет, - Филин возник прямо перед Воином Веры и, легко выбив револьвер, боднул своего преследователя лбом, метя в переносицу.
Мастер Ильмар не зря вбивал (в прямом смысле) в голову Седзимира знания кулачной науки. Молодой воин, повинуясь выработавшемуся за годы тренировок рефлексу, прижал подбородок к груди. Это движение не спасло его от жесткого удара, но помогло защитить лица, да и нападавший получил ущерб: от удара лоб в лоб особого толка нет, все равно, что бить челом в стену.
Воин Веры отскочил назад и отклонился. Как раз вовремя - преступник нанес проносящий удар ногой сбоку. Ушедший от атаки Седзимир сместился влево и подсек Филина, но тот, вместо того, чтобы рухнуть на пыльный пол, ушел в кувырок и снова оказался на ногах.
Мгновение противники смотрели друг на друга, меряя друг друга взглядами, оценивая друг друга и, рыча, словно два диких зверя, бросились друг на друга. Не задумываясь над тактикой и защитой, они осыпали друг друга ударами, в которые вкладывали все скорость, силу и ненависть, на которую только были способны.
Мерцающая слизь размазанной по стене гнилушки погасла, огонь из разбитой лампы становился все меньше. Мрак подвала подкрадывался к сцепившимся в смертельной схватке фигурам.
Филин, чувствовал, что начинает уступать - рана на плече кровоточила, он слабел. Седзимир почувствовал это и бросился в атаку, вкладывая в удары всю мощь тренированного тела, стараясь смести оборону убийцы, но тот не был дураком и реально оценивал свои силы.
"Нож!!! - запоздало подумал молодой воин, когда стальное жало пронзило его предплечье". Тут же пришла боль - обжигающая, нестерпимая.
- Ну что, поповский пес, - зло бросил Филин, презрительно ухмыльнувшись. - Здесь ты и сдохнешь.
Глаза убийцы загорелись мертвым белым светом, мрак, словно черный дым, клубился вокруг его фигуры. Из груди Филина, прямо сквозь одежду, вырвались тугие, извивающиеся жгуты щупалец. Они оплели тело Воина Света, сжали его торс и руки, сковывая движения, и опрокинули на пол. Седзимир не мог пошевелиться, но того страха, что охватил его тогда, во сне, не было. Нет, он боялся, но только за свою жизнь. И он хотел сражаться... Хотел но не мог.
"Дурак я, - зло подумал Воин Веры, чувствуя, как освященный стилет, о котором он в суматохе забыл, нагрелся за голенищем сапога. - За свою глупость и расплачиваюсь".
Филин медленно подошел к поверженному врагу. Призрачные щупальца послушными змеями скользили по пыльному полу, тянулись к Седзимиру, скользили по его телу. Огонь погас - остались лишь потрескивающие угли, там, где разбилась лампа. Единственным источником света в подвале были холодные глаза чудовища, которые казалось, своим мертвым сиянием лишь сгущали тьму вокруг.
- А ты силен, - прогремел голос твари - властный, наполненный сверхъестественной мощью - он сотрясал свод темницы.
Седзимир оглох от перестрелки, но, тем не менее, отчетливо слышал каждое слово.
- Ты силен, - повторило исчадие Преисподней. - Но я сильнее!
Беспалая конечность оплела кровоточащую руку воина, и прилипла ртом-присоской к ране. Седзимир закричал, его тело свела мучительная судорога, заставившая его выгнуться дугой. Боль в руке больше не волновала - он сам стал Болью...
Яркая беззвучная вспышка озарила подземелье. Неведомая сила припечатала Филина к стене, раскидав ошметки бесплотных щупалец по всей темнице. Седзимир закрыл глаза. Боль отступила, забрав с собой остаток сил...
В воцарившейся тишине послышались осторожные шаги. Если бы в этот момент в гигантском подвале сгоревшей фабрики оказался подземник, он бы наверняка увидел невысокую фигуру, крадущуюся к проходу в стене.
Двал повернулся, оглядывая побоище, и ухмыльнувшись, подхватил мешок ненавистного верхнего. Все прошло как нельзя гладко: теперь нужно было заложить хабар и расплатиться с Двемом.
- Выродок! - гневно закричал отец Азис и снова сжал руку в кулак, не сводя горящих желтым огнем птичьих глаз с отца Павла. - Ничтожный червь!
Тело настоятеля била мелкая дрожь. Самый влиятельный человек Тринадцатого Града выглядел жалко: скрючившись в позе эмбриона, лежа в собственной моче, он по-собачьи подвывал и трясся. И хотя отец Азис и пальцем не тронул несчастного старика, тот был в полной его власти.
- П-п-прошу... - простонал настоятель, дергаясь от приступов боли.
- Проси, - мучитель подошел к несчастному и наклонился над ним, поморщившись от неприятного запаха. - Умоляй! Заклинай!
Святой отец пнул лежащего в бок. Носок ботинка больно врезался в ребра священника и тот снова взвыл от боли. Да как тут не взвоешь - ботинки легендарный борец с нечистью носил армейские, с упрочненными носами и высокой шнуровкой. Таким бы позавидовали и бойцы из внешнего воинства
- Я поручил тебе элементарное задание, и ты подвел меня... - посланник Первого Града вздохнул, почти сочувственно. - Владыке не нужны такие слуги.
Последние слова отец Азис произнес спокойно, склонившись над корчующимся в агонии стариком. На мгновение, когда их взгляды пересеклись, радужка глаз мучителя вспыхнула желтым светом и старик затих. На устах измученного настоятеля застыла блаженная улыбка.