Сентябрьские сны внеслипредвестие в неотвратимый ритм судьбы, когда все дни как будто сочтены. Я видел в грёзах сей момент: и понимал, и действовал с уверенным напором. И в странном сне из сентября проникло дуновением пророчество в глубину бытия.
Лелеял я способность слышать сердцем, взрастил в себе такое чувство. От этого во мне гордыня - каюсь в этом. Поэтому во сне путь в преисподнюю был уготовлен мне, где добрым мыслям - пусто. И огонь моей души направил мощь совсем не праведника, но божьего создания. И думал я: ещё посмотрим, кто сгорит в аду за своё ложное призвание.
Ещё узрит, уверен я, геенна огненная то, как сверкнет искрами душа настолько, что отблесками пламенного духа сожжёт к чертям собачьим всех и вся, заставив уважать себя, да и в умах людей запечатлеть сумеет на века.
Не побоюсь - и прямо же при входе призову к ответу руководство ада. Добьюсь аудиенции у главного виновника гниения ума и плоти. Тот Сатаной зовётся, и ему дождаться от меня расплаты остаётся - одной минуты крохи.
В стократ сильней сожму в ладонях глотку Сатаны, чтобы сказать ему, приблизив лик свой к чёрной морде: "Смотри, презренный, мне в глаза, и обрати внимание, как поменялись мы местами тут - гнушаюсь я всего, что было от тебя, а ты лишь уповаешь на возможный божий суд. Так вот, тебе привет от Бога, и горьких снов тебе в твоих покоях. Людей он попросил не трогать. Я исполняю его волю. Закрой глаза, и, с Божьей помощью, тебе не будет больно, ведь милость от него - тебе награда за увечья, всепроникающая жалость Бога все прегрешения прощает. Оставь уныния, Сатана, и отдохни... уже навечно". И треснуло в гортани, словно плод запретный и гнилой, яблоко Адамово в моей руке. Прервался ход истории земной, остался мир небесный. И ад - без грозного владельца.
Последний всплеск огня померк и удалился в пустоту. Всё поле схватки провалилось в тишину. И помню взгляд свой в темноту: в одно мгновенье улыбнулся...