(что публиковали авторы литжурналовв память о трагедии в Одессе)
Все эти полгода я не писал литобзоров. Я искал "Одессу". Я находил и вчитывался в то, что предрекало "Одессу". Я жил, я пытался переключаться на разные темы. Но полгода прошли, а заготовки к литобзору из материалов отечественных журналов дополнялись и к последнему сроку пополнились только одним новым упоминанием о втором мае. И это исповедальный роман одессита. Он будет лейтмотивом. Каким бы ни был скандальным сам автор, конкретней художественным языком о трагедии рассказать никто из литераторов не удосужился.
Прошло полгода. Об этом ничтожно мало говорили уже к концу лета. Стереться всё из памяти - не могло. Этот небольшой литобзор собрал произведения по большей части объединённые темой Украины, но самой больной её точкой, от которой пошёл отсчёт. Я брал в основу художественные произведения, минуя чёрное море публицистики - её хватало на протяжении всех событий. Писать о Луганске и Донецке в литературных журналах, в том числе в интернет-журналах, как, например, "МолОко", не переставали. Подымались эти темы и в стихах, а проза чаще выходила в рассказах. И у меня на это уже не подымется рука писать литобзор. А майские события в Одессе - не могу забыть, не могу не поделиться.
Ещё до этих событий в далёком русском приморье в журнале "Литературный меридиан" N2 (февраль/2014) известный всем по фильму "Любовь и голуби" актёр Александр Михайлов, обладающий талантом рассказчика, опубликовал монолог "Личное дело" ( http://litbook.ru/article/6935/ ).
В нём главная тема выражена самим автором: "Я ненавижу баррикады, разделяющие единый народ. Я ненавижу тех, кто создаёт эти баррикады. Я хочу, чтобы не было вражды между белыми и красными, синими и зелёными. Вот эти цветовые разделения по сегодняшний день - самое страшное для России, что может быть".
Новоявленный русский автор предрекает: "Только в состоянии полного душевного ослепления единоверный народ, убивая друг друга, становится в итоге народом-самоубийцей. Мне жутко становится от мысли, что, не приведи Господи, опять кровь прольётся, что опять нас стравят, опять покрасят... Кому-то этого очень хочется". И Господь не уберёг. И кажется понятным желание уважаемого Александра, что: "Все наши изгои разных смутных времён и их потомки, все те русские, кто не по своей воле остался при развале Союза в национальных республиках, должны обязательно вернуться в Россию. Земли здесь много, а население с каждым годом только убывает", но как же жестоко обернулось всё для русского мира.
Августовский четвёртый номер журнала "Новая юность" (благодаря стараниями переводчика Станислава Бельского) опубликовал украинского поэта Василя Махно с подборкой "Берега уже нет" ( http://magazines.russ.ru/nov_yun/2014/4/6m.html ).
Перевод дословный, без искажений, без обработки под русскую рифму, с сохранением авторской пунктуации. Вот несколько фрагментов:
"...Нет уже этого берега и никто не скажет куда он уплыл. Река изменила русло. И только из тумана можно услышать: смех и плач - шоколад и полынь -- детства..."
"...и у нас впереди новый месяц любви это было самое важное что может быть в этом мире
но время прощания с иллюзиями это тоже иллюзия..."
"...никогда не верил что меч продолжение жизни а стебель продолжение смерти -- что ангелы небесные когда собираются в стаю похожи на сводных братьев -- что им делить? -- чей жребий?.."
Прочёл бы кто эти стихи задолго до трагедии, их смысл был бы однобоким. Но после ужасов на Куликовом поле и в доме профсоюзов все эти "смех и плач", "прощания с иллюзиями", "ангелы небесные", решающие свыше: "что им делить? -- чей жребий?" - становятся кошмарными итогами раздумий после катастрофы. За автора безумное время внесло иные смыслы.
Были и русские стихи в журнале "Москва" N7 (http://www.moskvam.ru/publications/publication_1130.html). Автор Анна Зенченко-Фарафонтова, лауреат международного фестиваля "Славянские традиции" и член национального союза писателей Украины, воссоздала самый точный образ:
"Одесса. Мирный день. Второе мая..."
"Над минской трассой ледяная стынь -- Лютует в Белоруссии мороз. Вот стрелка с указателем -- "Хатынь" Сквозь рябь в глазах от стынущих берёз. Навстречу нам, времен взрывая миг, Неся в руках обугленное тельце, Худой и обессилевший старик Шагнул -- и дымом захлебнулось сердце. СС "Галичина" -- стада зверей -- Шеренгой черной встала между нами... "Они стояли, куча дикарей, И хриплыми смеялись голосами..." Дом профсоюзов. Площадь перед ним. Одесса. Мирный день. Второе мая. Я слышу крик и стон. Я вижу дым И тех же палачей безумных стаю. И тени замурованных людей Под пламени густыми языками, И кучу озверевших дикарей, Что хриплыми смеются голосами. Кровавый занимается рассвет, Зловещий морок разбавляя синью, И опадает снегом яблонь цвет, Как тот, что густо вился над Хатынью..."
Роман о трёх друзьях, живущих в безмятежном городке, срывается на главную тему - второе мая в Одессе. Концовку романа оставляю для читателей журнала. Важнее вырвать мрачные куски трагедии, которые ещё полны огня. Выдержки из художественного текста состоят из документальных заметок того времени, сделанные автором в момент обстоятельств. Главный герой Вениамин Небеседин (альтер эго автора) описывает все те вещи, какими наполнены были моменты трагедии полугодичной давности.
Итак. Фрагменты кошмарного дня, чтобы вспомнили те, кто, возможно, забыл: "Небеседин, наверное, был единственным из шедших с колонной антимайдана, кто прочёл "Окаянные дни" Ивана Бунина и понимал, что спустя век история повторяется. В Одессе снова наступили окаянные дни. Власть опять переходит из рук в руки и это действо не обойдется без трупов".
"Небеседин осторожно перешёл дорогу и направился к палаточному городку на Куликовом поле. Он шёл медленно и его постоянно обгоняли бежавшие стремглав нацисты, желавшие уничтожить палаточный городок.
- В сторону все! Здесь небезопасно! Работает снайпер! - прокричал на русском парень с украинским флагом на спине и стал пытаться направить толпу с тротуара в кусты.
Вениамин послушался его совета и начал по зарослям пробираться к площади. Он нашёл хорошую точку для обзора, откуда увидел, что на втором этаже дома профсоюзов уже полыхает огонь. Люди в окнах кричали о помощи. Задыхающаяся женщина выбросилась с третьего этажа и вскоре замертво плюхнулась на землю. Огонь разгорался, а бандеровцы продолжали методично забрасывать здание коктейлями Молотова...".
Кто бы ни осуждал писателя за его острую манеру в публицистике, но не согласиться с ним нельзя: "Погибшие в доме профсоюзов это святые, отдавшие свои жизни в надежде на то, что их дети и внуки будут жить в стране без фашизма. На небесах им уготована лучшая участь, чем на грешной земле. Они не виноваты в том, что не продались Западу и не предали коллективистские идеалы своей юности. Обгорели до неузнаваемости их мученические тела, но уцелели их светлые души. И память о них всегда будет жить в сердцах тех, кто каждый вечер приходил на Куликово поле и остался жив по счастливой случайности".
Роман имеет положительный итог для самого персонажа, но я выделю лишь самый тревожный итог для истории Одессы: "С домом профсоюзов сгорела и весёлая Одесса. Исчезла навсегда столица юмора. Одесситы, привыкшие прогибаться под любую власть и не способные оборонять город от агрессоров, тоже виновны в случившемся".
Возможно, последняя цитата оскорбительна для одесситов, но преступное молчание не даст аргументов для затихшей стороны. Я ожидал, что голос Одессы будет греметь. Прошло полгода. Одесса стерпела. Чему научились живущие в ней?