Зырянов Сергей Аркадьевич :
другие произведения.
Деревня
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Зырянов Сергей Аркадьевич
(
serzyrjanv@rambler.ru
)
Размещен: 03/03/2007, изменен: 17/02/2009. 12k.
Статистика.
Стихотворение
:
Лирика
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Венок сонетов.
Сергей ЗЫРЯНОВ.
Деревня.
Венок сонетов.
I
Деревня... Светлый символ лета...
Росинки лунный блеск в ночи,
и золотого эполета
немилосердные лучи.
Неприхотлив пейзажик местный,
но ничего роднее нет
сторонки, остальным безвестной,
где я увидел белый свет.
И нет на свете лучше места,
чем этот старенький навес,
куда спускается с небес
фантазий пёстрая фиеста,
где блещет образов салют
и вдохновения приют
.
II
И вдохновения приют
пронизан звуками сонаты,
что всякий раз душе привьют
мои замшелые пенаты.
И в те часы, когда заря
ещё не тлеет на востоке,
ко мне, как звёздочки, горя,
плывут космические токи.
Они звучат в моём мозгу,
как шёпот ласковой капели,
но сквозь бетонные панели
я их услышать не могу,
и остаётся без ответа -
что музой мне пока не спето
.
III
Что музой мне пока не спето,
таится где-то там, вдали
и как мираж, витает где-то
в пространстве около Земли.
Мои несложенные строки
летают роем надо мной,
но от сознанья, как пороки,
сокрыты плотной пеленой.
Однако падает завеса,
когда в деревню я вернусь
и с головою окунусь
в зелёную прохладу леса...
И поэтический этюд
лесные птицы пропоют.
IV
Лесные птицы пропоют
те песни, что и в детстве пели;
и снова вспомнится уют,
знакомый сердцу с колыбели.
По мне, комфортней всех Канар
тепло печи, тепло полатей,
а также крепкий первый пар
той баньки, что рубили с батей.
В узорах зимних на окне
алеют лепестки гераней...
С картинкой из той жизни ранней
теперь иду, и легче мне
терпеть ухабы и торосы...
Невелики мои запросы.
V
Невелики мои запросы -
запомню, будучи седым,
дымок отцовской папиросы -
отечества родного дым.
Он был так сладок и приятен!
Не помню ничего милей,
хотя всё больше белых пятен
в нетвёрдой памяти моей;
и умножает скорбь познанье,
но, как подарок, вдруг придёт
и за собою позовёт
какое-то воспоминанье -
и будет лучшим из даров,
когда зовёт под отчий кров.
VI
Когда зовёт под отчий кров
меня по детству ностальгия,
я вновь спешу на этот зов,
и меркнут помыслы другие.
Я занимал свои углы,
но где бы впредь ни находился,
распутать нервные узлы
могу лишь там, где я родился.
Святую дань я каждый год
спешу отдать родному краю,
и лучше времени не знаю,
когда украсит небосвод
румяным цветом абрикоса
пора купаний, сенокоса.
VII
Пора купаний, сенокоса,
страды колхозной самый жар, -
он для меня, как для Портоса
заботы госпожи Кокнар.
Вновь знойный пик в родном поместье
мою судьбу остановил,
как солнышко на перекрестье
трехрогих деревянных вил.
И счастье бродит невидимкой
по перепутью бытия;
его дыханье слышу я,
когда стоит белёсой дымкой
над морем зреющих хлебов
пора дождей, пора грибов.
VIII
Пора дождей, пора грибов
и доверху набитых кадок,
пора солений, погребов -
приходит исподволь в упадок.
Я мог бы долго говорить,
но слушают уже, как сказку, -
что я грибами мог набить
мотоциклетную коляску.
Нельзя извивами судьбы
идти, чего-то не теряя,
но горевать не буду зря я,
пока я помню те грибы;
и палисадная сиренька
ночами видится частенько.
IX
Ночами видится частенько,
когда не падаю во мрак -
гуляю я, как Разин Стенька,
а он-то вольный был казак.
Наверно, счастье неземное
встречал я всё же на Земле -
когда гонял коней в ночное,
и кони фыркали во мгле;
луна цвела, как одалиска,
не позволяя мне уснуть;
и волновался Млечный путь
над головою близко-близко...
А испытали это вы
в
дурмане скошенной травы?
Х
В дурмане скошенной травы
благоухают донник, мята,..
и словно молодые львы,
резвятся с косами ребята.
Литовок свист так бодр и лих,
что не угнаться и косилке,
а молодая кровь у них
бурлит, клокочет в каждой жилке.
Мелькают косы дружно, разом...
Эх, встать бы снова в общий ряд
и ощущать девичий взгляд -
так солнце смотрит ярким глазом,
купаясь в зелени листвы
на дне бескрайней синевы!
XI
На дне бескрайней синевы
взлетают трели выше, выше...
Не поднимая головы,
я песню жаворонка слышу.
Потом за птахой не спеша
я проследить пытаюсь взглядом,
и кажется, моя душа
порхает с нею где-то рядом...
Вот так услышится зимой
мелодия шального лета -
от музыкального привета
мне вновь захочется домой,
где жизни первая ступенька -
моя родная деревенька.
XII
Моя родная деревенька,
напомни мне мою мечту!
Весна пришла! А ну, надень-ка
черёмух белую фату!
Гремели над тобою грозы,
творились жуткие дела;
и перестройку, и колхозы
ты на себе перенесла,
перетерпела лихолетья...
А ну, не хмурься! Улыбнись!
Ко мне лицом ты повернись -
хочу тебя запечатлеть я,
пока никто не уволок
души единственный залог.
XIII
Души единственный залог,
он настоящий, не фальшивый, -
для этих строк хоть правды клок
с моей фантазии плешивой.
Как розовая масть коня
у константиновского тёзки,
есть символ свой и у меня,
свои "шукшинские берёзки".
Я эти трепетные свечи
поставил в свой душевный храм;
они сродни святым дарам,
они стоят до новой встречи.
Они - мечтаний потолок
и сердцу милый уголок.
XIV
И сердцу милый уголок
порой не может быть жилищем,
и даже для себя предлог
бывать там чаще мы не ищем.