***
Spleen (II)
Charles Baudelaire
J'ai plus de souvenirs que si j'avais mille ans.
Un gros meuble à tiroirs encombré de bilans,
De vers, de billets doux, de procès, de romances,
Avec de lourds cheveux roulés dans des quittances,
Cache moins de secrets que mon triste cerveau.
C'est une pyramide, un immense caveau,
Qui contient plus de morts que la fosse commune.
- Je suis un cimetière abhorré de la lune,
Où comme des remords se traînent de longs vers
Qui s'acharnent toujours sur mes morts les plus chers.
Je suis un vieux boudoir plein de roses fanées,
Où gît tout un fouillis de modes surannées,
Où les pastels plaintifs et les pâles Boucher
Seuls, respirent l'odeur d'un flacon débouché.
Rien n'égale en longueur les boiteuses journées,
Quand sous les lourds flocons des neigeuses années
L'ennui, fruit de la morne incuriosité,
Prend les proportions de l'immortalité.
- Désormais tu n'es plus, ô matière vivante!
Qu'un granit entouré d'une vague épouvante,
Assoupi dans le fond d'un Sahara brumeux;
Un vieux sphinx ignoré du monde insoucieux,
Oublié sur la carte, et dont l'humeur farouche
Ne chante qu'aux rayons du soleil qui se couche.
***
Сплин (II).
Шарль Бодлер.
Вольный перевод.
В моей души архивах - память древних,
Как будто прожил тысячу веков.
В чертогах мозга, в тайниках безбрежных -
Пыль фолиантов в миллион томов.
Там, в лабиринтах памяти глубоких,
И письма, и стихи, и строки дневников,
Как в древнем склепе, полном мертвецов,
Где каждый призрак - жертва битв жестоких.
Я - кладбище души, где кости тлеют,
Съедая память дорогих людей,
И розы мертвые во тьме аллеи,
Как отблеск радости прошедших дней.
Дни тянутся, хромая, бесконечно,
И скука, словно снег, ложится на года.
Материя живая быстротечно
Уходит в небыль, в завтра, в никуда.
Лишь сфинкс в пустыне дремлет величаво,
Гранит хранит свой древний вечный страх,
В лучах заката, словно чадо славы,
Поёт о времени, что не вернуть никак.
***
Сплин (II)
Шарль Бодлер
Перевод в прозе.
У меня больше воспоминаний, чем если бы мне было тысяча лет.
Большой комод, заваленный балансовыми ведомостями,
Стихами, любовными письмами, судебными исками, романами,
С тяжёлыми волосами, завёрнутыми в квитанции,
Скрывает меньше тайн, чем мой печальный мозг.
Это пирамида, огромный склеп,
В котором больше трупов, чем в общей могиле.
- Я - кладбище, ненавистное луне,
Где, словно раскаяние, ползают черви
Вечно, неумолимо по моим самым дорогим покойникам.
Я - старый будуар, полный увядших роз,
Где лежит нагромождение устаревшей моды,
Где печальные пастели и бледные картины Буше
Одни лишь дышат ароматом откупоренной бутылки.
Ничто не сравнится с продолжительностью серых дней,
Когда под тяжёлыми снежными хлопьями
прошедших лет,
Скука, плод мрачного равнодушия,
Обретает размеры бессмертия.
- Отныне тебя больше нет, о живая материя!
Но гранит, окружённый смутным ужасом,
Дремлющий в глубинах туманной Сахары;
Старый сфинкс, покинутый беззаботным миром,
Забытый на карте, и чей свирепый нрав
Поёт тоскливо в лучах заходящего солнца.
***