Полгода уже дофаминовой ямой съедено. 
Весна плюс лето выдадут осень в сумме. 
Божьи мельницы мелют так медленно! 
Но теперь я могу иногда о тебе не думать. 
 
Бывает, смотрю на небо, и вижу облако. 
Я просто смотрю, и понимаю не сразу, 
что нет флешбека с твоим ароматом и обликом, 
что просто дышу, без привычного горлу спазма. 
 
Таких мгновений в день пару минут накопится. 
Но, на фоне облака, например, пролетает птица. 
Птица в небе - логично. И сразу пословица: 
лучше птица в руке, чем вдалеке девица. 
 
Всё. Приехали. Понеслась в голове околесица. 
Воображение, как Фома, пальцами лезет в рану, 
в мои четырнадцать с половиной месяцев 
счастья, горя, любви, измен и самообмана.  
 
Мысль круглым ядром соскользнула в привычную, 
за это время промытую в голове ложбину. 
До сих пор не могу от тебя отказаться и вычеркнуть. 
Из своей головы никак не могу тебя вынуть. 
 
Нет почти ничего, что б о тебе не напомнило 
по ассоциации. Ну, как в случае с птицей. 
Это может быть вид из окна, кошка бездомная, 
зажигалка, жвачка, расписание репетиций, 
 
простыня на которой сплю, фотография, 
кресло, Чёрное море, дверь в которую ты вышла, 
купол собора, улица, дом и прочая топография, 
обведённые маркером календарные числа, 
 
увертюра балета Петра Ильича Чайковского 
или какая-нибудь новая песенка Холидейбоя... 
За эти месяцы мысли пробили такую просеку, 
что пока ни свернуть, ни расстаться в себе с тобою. 
 
Время течёт, но, конечно же, ничего не вылечит. 
Просто сделает боль привычной. А это и нужно. 
Когда-нибудь имя твоё я сумею выжечь, и 
вот тогда смогу произнести его равнодушно.